Руководство по кардиологии. Том 2

Александров О.В. - д.м.н., профессор, зав. кафедрой внутренних болезней медико-биологического факультета государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Российский государственный медицинский университет" (РГМУ)

Аничков Д.А. - к.м.н., доцент кафедры факультетской терапии РГМУ

Белевский А.С. - д.м.н., профессор кафедры пульманологии факультета усовершенствования врачей (ФУВ) РГМУ

Бойцов С.А. - д.м.н., профессор, заместитель генерального директора ФГУ "Российский кардиологический научно-производственный комплекс Росмедтехнологии" по научной работе

Виноградова Т.Л. - д.м.н., профессор кафедры факультетской терапии лечебного факультета РГМУ

Гендлин Г.Е. - д.м.н., профессор кафедры госпитальной терапии ? 2 лечебного факультета РГМУ

Горбаченков А.А. - д.м.н., профессор, зав. кафедрой профилактической кардиологии ФУВ РГМУ

Григорьев С.П. - д.м.н., профессор кафедры внутренних болезней медико-биологического факультета РГМУ

Дерюгин М.В. - д.м.н., доцент кафедры госпитальной терапии Санкт-Петербургского университета

Карпова Н.Ю. - д.м.н., доцент кафедры факультетской терапии лечебного факультета РГМУ

Клименко А.А. - к.м.н., ассистент кафедры факультетской терапии лечебного факультета РГМУ

Люсов В.А. - д.м.н., профессор, зав. кафедрой госпитальной терапии ?1 лечебного факультета РГМУ

Новиков Ю.К. - д.м.н., профессор, зав. кафедрой пульмонологииФУВ РГМУ

Разумова Е.Т. - к.м.н., доцент кафедры госпитальной терапии ? 1 лечебного факультета РГМУ

Рунихин А.Ю. - к.м.н., доцент кафедры эндокринологии и диабе-тологии ФУВ РГМУ

Сидоренко Б.А. - д.м.н., профессор, зав. кафедрой кардиологии и общей терапии учебно-научного медицинского центра УДП РФ

Сторожаков Г.И. - д.м.н., профессор, академик РАМН, зав. кафедрой госпитальной терапии ? 2 лечебного факультета РГМУ

Чипигина Н.С. - к.м.н., доцент кафедры факультетской терапии лечебного факультета РГМУ

Шостак Н.А. - д.м.н., профессор, зав. кафедрой факультетской терапии лечебного факультета РГМУ

АВК - открытый атриовентрикулярный канал

АГ - артериальная гипертония

АКТГ - адренокортикотропный гормон

АПА - автономная альдостеронпродуцирующая альдостерома

АПРА - альдостеронпродуцирующая ренинчувствительная альдостерома

АС - аортальный стеноз

АР - адренергический рецептор

АРА - антагонисты рецепторов ангиотензина II

АРП - активность ренина плазмы

ВОЛЖ - выходной отдел левого желудочка

ВПС - врожденный порок сердца

ВС - внезапная смерть

ВТЛЖ - выходной тракт левого желудочка

ГКМП - гипертрофическая кардиомиопатия

ГПГА - глюкокортикоидоподавляемый гиперальдостеронизм

ГИ - гиперинсулинемия

ДКМП - дилатационная кардиомиопатия

ДМЖП - дефект межжелудочковой перегородки

ДМПП - дефект межпредсердной перегородки

ИГА - идиопатический гиперальдостеронизм

ИР - инсулинорезистентность

ИСЛА - изолированный стеноз легочной артерии

ИЭ - инфекционный эндокардит

КДД - конечное диастолическое давление

ЛВП - липопротеиды высокой плотности

ЛГ - легочная гипертензия

ЛЖ - левый желудочек

ЛНП - липопротеиды низкой плотности

ЛП - левое предсердие

ЛПНКА - левая передняя нисходящая артерия

ЛОНП - липопротеиды очень низкой плотности

МКК - малый круг кровообращения

МР - митральная регургитация

МРТ - магнитно-резонансная томография

НК - недостаточность кровообращения

NYHA - Нью-Йоркская ассоциация сердца

ОАП - открытый артериальный проток

ОИМ - острый инфаркт миокарда

ОФЭКТ - однофотонная эмиссионная компьютерная томография

ПГА - первичный гиперальдостеронизм

ПГН - первичная гиперплазия одного надпочечника

ПЖ - правый желудочек

ПМК - пролапс митрального клапана

ПСДМК - переднее систолическое движение передней створки митрального клапана

ПСМК - прикосновение створки митрального клапана

РАС - ренин-альдостероновая система

РБС - ревматическая болезнь сердца

РЛ - ревматическая лихорадка

РФП - радиофармпрепарат

СД1 - сахарный диабет 1-го типа

СД2 - сахарный диабет 2-го типа

ТГ - тиреоидные гормоны

Т3 - трийодтиронин

Т4 - тироксин

ТМС - транспозиция магистральных сосудов

КТМС - корригированная транспозиция магистральных сосудов

ТТГ - тиреотропный гормон

ФВ - фракция выброса

ФП - фибрилляция предсердий

ХПЛГ - хроническая посттромботическая легочная гипертензия

ЭМБ - магнитно-резонансная томография

ЭОС - электрическая ось сердца

Дилатационные кардиомиопатии (ДКМП) - группа заболеваний миокарда с нарушением насосной функции сердца и его расширением, с хронической сердечной недостаточностью (ХСН) и плохим прогнозом. Фракция выброса левого желудочка (ФВ ЛЖ) снижена (менее 40%), как и сердечный выброс. ДКМП делятся на первичные, причинами которых являются врожденные установленные или не установленные генетические аномалии, и вторичные, связанные с известными сердечными или системными заболеваниями (специфические). Причины специфических ДКМП многообразны: КБС, АГ, инфекции, эндокринные заболевания, алкоголь, токсины, приобретенные генетические аномалии, тахиаритмии.

Естественное течение ДКМП неблагоприятное, хотя иногда возможно спонтанное (или под влиянием лечения) улучшение функции миокарда, состояния больного и прогноза.

Нарушение функции ЛЖ (снижение ФВ, расширение сердца) может существовать задолго (месяцы, годы) до появления жалоб. Больные погибают внезапно (аритмии) или от прогрессирования ХСН.

Жалобы больных (одышка, утомляемость, отеки, сердцебиение) обусловлены сердечной недостаточностью. Поэтому лечение ДКМП проводится по принципам терапии ХСН (диуретики, ингибиторы АПФ, бета-адреноблокаторы). В случаях вторичных ДКМП возможны специфические вмешательства (лечение алкоголизма, тиреотоксикоза, тахиаритмии, реваскуляризация миокарда при КБС и т.д.).

Трансплантация сердца устраняет ХСН, улучшает прогноз.

Ключевые слова: заболевания миокарда, дисфункция миокарда, дилатационная кардиомиопатия, хроническая сердечная недостаточность.

ВВЕДЕНИЕ

ДКМП являются следствием миокардиальной недостаточности, которая составляет главную причину развития ХСН с характерной клинической картиной. В специализированных центрах ДКМП представляют наиболее частый фенотип (90%) среди всех случаев КМП и характеризуются желудочковой дилатацией, снижением ФВ ЛЖ, плохим прогнозом (от 15 до 50% больных погибают в течение 5 лет после установления диагноза от сердечной недостаточности или внезапно). Применение ингибиторов АПФ, бета-адреноблокаторов и диуретиков улучшает прогноз у больных ДКМП, задерживает прогрессирование сердечной недостаточности. Пересадка сердца существенно повышает качество жизни и ее продолжительность.

ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О КМП

Определение и классификация

Специфические заболевания миокарда традиционно отделялись от заболеваний неизвестной причины, которые называли "кардиомиопатиями". Для обозначения специфических поражений использовались разные названия: миокардит, если обнаруживалась связь с инфекцией, воспалением; миокардиодистрофия, если предполагали метаболические изменения без морфологических (климакс, тиреотоксикоз, анемия); миокардоз - по аналогии с нефрозом, гепатозом (например, при системной красной волчанке) или просто давали описательное название (алкогольное поражение сердца, спортивное сердце, тиреотоксическое сердце, гипертоническое сердце).

Сравнительно недавно (1996 г.) специализированная группа ВОЗ и Международного общества и федерации кардиологии рекомендовала использовать термин "кардиомиопатия" для всех случаев заболевания миокарда с "сердечной дисфункцией" с выделением 6 групп:

В последней редакции классификация КМП представлена в табл. 1-1.

В основу классификации при определении индивидуальной категории КМП положены два принципа. Первый принцип учитывает анатомо-физиологические особенности, и при этом выделяются две отличающиеся по анатомии и функции ЛЖ, прогнозу и подходам к лечению группы - дилатационные и рестриктивные КМП. Второй принцип строится на генетическом подходе: индивидуальные генетические мутации создают уникальный фенотип с поражением сердца без экстракардиальных проявлений - гипертрофическая КМП и аритмогенная дисплазия правого желудочка.

В классификации предусмотрено также подразделение КМП на первичные и вторичные.

Вторичные КМП - это КМП этиологически связанные с установленными болезнями сердца или другими заболеваниями (специфические КМП), и наиболее частыми из них являются ишемические, гипертензивные и клапанные. Первичные КМП обусловлены генетическими аномалиями в миокарде.

Таблица 1.1

Классификация КМП (Всемирная организация здравоохранения/ Международное общество и федерация кардиологии)

Категории. Определяющие особенности

I. ДКМП. Увеличение конечных систолического (КСО) и диастолического (КДО) объемов, снижение ФВ

II. Рестриктивные КМП. Уменьшение КДО, увеличение давления наполнения ЛЖ

III. Гипертрофические КМП. Значительное утолщение МЖП, утолщение задней стенки ЛЖ, дезорганизация миофибрилл.

Мутация саркомерного белка, аутосомная доминантная наследственность.

IV. Аритмогенная дисплазия. Фиброзно-жировое замещение миокарда правого желудочка. Аутосомная доминантная (основная) и рецессивная наследственность.

V. Неклассифицированные. Нет критериев предыдущих категорий, черты нескольких категорий.

Существуют кардиологические школы, которые считают, что термин "кардиомиопатия" может использоваться только для обозначения первичных поражений миокарда, а вторичные, специфические КМП не могут называться "кардиомиопатиями".

Кратко остановимся на характеристике каждой из групп КМП.

1. ДКМП определяется дилатацией и систолической дисфункцией ЛЖ и может быть разной по происхождению. Большинство ДКМП являются вторичными. Рабочая классификация ДКМП приведена в табл. 1-2.

Во многих случаях ДКМП прогрессирует, но при некоторых ДКМП процесс можно остановить и добиться восстановления функции миокарда (ишемическая, воспалительная, алкогольная, тиреотоксическая). У небольшой части больных наступает спонтанное улучшение функции миокарда.

Предпринимаются попытки выделения "больших" гемодинамических критериев ДКМП:

Таблица 1.2

Рабочая классификация ДКМП

1. Этиология

Ишемическая Гипертензивная Клапанная Дисметаболическая

Воспалительная (инфекционная)

Семейно-генетическая

При системных заболеваниях

Тахиаритмическая

Перипартальная

Идиопатическая

2. Сердечная недостаточность Функциональные классы I-IV, стадии I-III

3. Coстояние компенсации* Компенсация Субкомпенсация Декомпенсация

Примечание. *Компенсация - присутствуют гемодинамические нарушения (ФВ, выброс, объем сердца), жалоб нет. Субкомпенсация - гемодинамические изменения и жалобы. Декомпенсация - присоединяются застойные явления (отеки, гидроторакс, гидроперикард, асцит).

Распространенность отдельных видов ДКМП в разных странах может отличаться по ряду причин, например из-за специфических инфекций (трипаносомоз в Южной Америке).

В США наиболее частыми ДКМП являются ишемические, гипертензивные и клапанные.

Термин "идиопатическая" в приведенной выше рабочей классификации ДКМП используется в тех случаях, когда этиология ДКМП не установлена.

С развитием дилатации сердца и сердечной недостаточности лечение ДКМП проводится согласно принципам лечения ХСН, т.е. направлено на гемодинамическую разгрузку миокарда (бета-адреноблокаторы, ингибиторы АПФ, диуретики), а этиологическая принадлежность ДКМП частично утрачивает смысл. Но если этиология ДКМП установлена, то возможно дополнительное проведение специфических вмешательств, которые могут существенно улучшить результаты лечения и прогноз: реваскуляризация миокарда при КБС, устранение тахиаритмий, противовоспалительная и иммуномодулирующая терапия, лечение тиреотоксикоза и т.д.

2. Гипертрофическая КМП, упомянутая в табл. 1-1, является семейно-генетической КМП и обусловлена генетической мутацией с нарушением синтеза белков в миокарде . Она характеризуется выраженной гипертрофией только левого или/и правого желудочков (см. Главу 2 в данном томе). Иногда сопровождается развитием субаортального стеноза (идиопатический гипертрофический субаортальный стеноз).

Перечень гипертрофических КМП может быть расширен за счет включения КМП, развивающихся при АГ и аортальном стенозе. Все перечисленные выше три вида гипертрофических КМП - семейногенетическая, при АГ и при аортальном стенозе - характеризуются важным признаком: гипертрофией ЛЖ. Вследствие этого они имеют общие черты, определяющие клинику, прогноз и лечение: нарушение диастолической функции ЛЖ и развитие обусловленной этим сердечной недостаточности, склонность к желудочковым аритмиям, развитие в дальнейшем систолической дисфункции и дилатации ЛЖ, ишемия миокарда, регресс гипертрофии ЛЖ и улучшение функции ЛЖ при устранении причины гипертрофии.

3. Рестриктивные КМП - редкие в Европе заболевания. Характеризуются нормальным или уменьшенным объемом одного или обоих желудочков, увеличением их жесткости, нарушением диастолической функции и повышением давления наполнения желудочков. Могут быть первичными, идиопатическими (эндомиокардиальный фиброз), или вторичными, например инфильтративными(амилоидоз, саркоидоз) или связанными с врожденными заболеваниями (болезнь Фабри, Гоше).

4. Аритмогенная дисплазия правого желудочка обусловлена генетическими мутациями и характеризуется фиброзно-жировым замещением сначала правого, а затем и частично левого желудочка с развитием аритмий.

5. Неклассифицированные КМП включают заболевания миокарда с особыми характеристиками либо с чертами разных КМП (при системной склеродермии, амилоидозе, некомпактный ЛЖ, первичные нарушения ритма и проводимости).

Практические врачи могут пользоваться как прежней, так и новой терминологией болезней миокарда.

ДКМП характеризуется нарушением сократительной способности миокарда, расширением сердца, снижением сердечного выброса и ФВ, клиникой сердечной недостаточности.

Морфологическая и общая клиническая характеристика ДКМП

При ДКМП миокард всегда изменен: кардиомиоциты гипертрофированы, присутствует экстрацеллюлярный фиброз. Во многих кардиомиоцитах видны вакуоли, миофибриллы не прослеживаются. Ориентация структурных сократительных компонентов в кардиомиоцитах нарушена, как и строение ионных каналов и распределение функционально важных белковых структур на поверхности кардиомиоцитов (адгезивные молекулы, коннексоны). Функция изолированного кардиомиоцита страдает: сокращение удлиняется, сила его уменьшается, расслабление замедляется. Наиболее важным и ранним нарушением является потеря способности саркоплазматического ретикулума захватывать кальций.

Оба желудочка сердца расширены, его форма приближается к сферической, в то время как здоровое сердце по форме эллипсоидное или грушеобразное.

В большинстве случаев начало заболевания скрытое. В других оно начинается после перенесенной вирусной инфекции или миокардита.

Нарушение функции миокарда (снижение ФВ, расширение сердца) может отмечаться задолго до появления симптомов заболевания (сердечная недостаточность, нарушения ритма сердца).

В развернутой стадии клиника ДКМП определяется ХСН разной степени выраженности. Часто возникают нарушения ритма ипроводимости, а при мерцательной аритмии и застойных явлениях - тромбоэмболии.

Хроническая сердечная недостаточность (ХСН) характеризуется гемодинамическими и регуляторными (нейрогуморальными) изменениями, которые первоначально имеют компенсаторный смысл: тахикардия, повышение сосудистого сопротивления, задержка натрия и воды, ионотропное воздействие на миокард (табл. 1-3).

Такие "компенсаторные" сдвиги увеличивают нагрузку на миокард, "истощают" его, и в развернутой стадии ХСН не способствуют выживанию больных.

Клиника ХСН определяется выраженностью нарушений гемодинамики, изменениями в органах, степенью активации РААС, САС и других стресс-реализующих систем, активностью стресс-лимитирующих систем (натрий-уретические пептиды и др.). Наиболее важный симптом ХСН - быстрая утомляемость - соотносится с нарушениемкровоснабжения скелетных мышц и развитием миопатии с нарастающей потерей мышечной массы, что само по себе снижает способность больных к выполнению физической нагрузки.

Одышка в значительной степени объясняется повышением давления в легочных венах вследствие высокого диастолического давления в ЛЖ. При увеличении притока крови это давление в ЛЖ и в легочных венах повышается и наоборот. Поэтому больные испытывают одышку и дискомфорт в положении лежа на спине, когда увеличивается венозный приток. Все мероприятия, уменьшающие венозный приток, уменьшают одышку и застойные явления в малом кругу (положение стоя, нитраты, салуретики, жгуты на ноги).

Жажда обусловлена активацией центра жажды ангиотензином II. Задержка натрия и воды из-за гиперпродукции ангиотензина II и альдостерона приводит к увеличению объема циркулирующей крови и диастолического наполнения сердца, появлению отеков и застойных явлений в органах (легкие, печень, почки, желудочно-кишечный тракт), увеличивается одышка, но сердцу удается поддерживать сердечный выброс.

По мере прогрессирования ХСН и сократительной дисфункции сердца сердечный выброс и АД снижаются, происходит централизация кровообращения за счет регионального повышения сосудистого сопротивления с дальнейшим ограничением кровотока в скелетных мышцах, коже, органах желудочно-кишечного тракта, печени, почках. Поэтому руки и ноги становятся холодными, кожа дистрофична.

Прогноз при ДКМП зависит от степени дилатации и дисфункции сердца.

Вследствие нарушения перфузии органов и тканей в них развивается дистрофия, пневмофиброз, застойные пневмонии, фиброз печени с гипоальбуминемией, гиперферментемией, гипопротромбинемией, желтухой; "застойный гастрит", пептические эрозии и язвы желудка, нарушение моторики и функции желудочно-кишечного тракта, "застойная" почка с выделением белка, атрофия мышц с мышечной слабостью, энцефалопатия, анемия. В дилатированном сердце образуются тромбы, которые могут стать источником эмболий.

Ослабление сократительной функции миокарда при ДКМП сопровождается уменьшением ФВ и сердечного выброса. ФВ обычно ниже 40% (в норме 65-70%). Описан больной с ДКМП и ФВ 7% (!). Сердце расширяется и приобретает шарообразный вид (то же самое может быть при экссудативном перикардите).

Расширение сердца приводит к митрально-трикуспидальной регургитации даже при нормальной структуре клапанного аппарата, так как нарушается позиция папиллярных мышц (рис. которые, отдаляясь от центра желудочков, втягивают за собой створки клапанов в полости желудочков. В результате клапаны не закрывают отверстия между предсердиями и желудочками во время систолы, возникает регургитация, из-за которой выброс в сосуды еще больше снижается.

На ЭКГ обычно выявляется тахикардия. Могут присутствовать все известные нарушения ритма и проводимости. У половины больных при суточном мониторировании ЭКГ видны периоды желудочковой тахикардии.

При выраженном миокардиофиброзе на ЭКГ может регистрироваться патологический зубец Q. Зубец Т и сегмент ST всегда изменены.

Мерцательная аритмия создает предпосылки для системных эмболий, а желудочковые нарушения ритма составляют угрозу внезапной аритмической смерти.

Принципы диагностики ДКМП и сердечной недостаточности

Увеличение сердца обычно обнаруживается при рентгенологическом или ультразвуковом исследовании сердца. Эхокардиографическое исследование позволяет оценить размеры полостей сердца, подвижность стенок (рис. 1-2) систолическую и диастолическую функцию ЛЖ, состояние клапанов, выявить аномальные сбросы и регургитации, жидкость в перикарде.

При ДКМП в полости перикарда может присутствовать небольшое количество жидкости, однако значительное количество жидкости при нерасширенных полостях сердца указывает на экссудативный перикардит.

По показаниям применяется коронароангиография, эндомиокардиальная биопсия (для диагностики воспалительных и инфильтративных болезней миокарда).

Дифференциальный диагноз при расширении сердца проводится между ДКМП, экссудативным перикардитом и пороками сердца.

Определение признаков сердечной недостаточности является важным и непростым, и врачи общей практики часто ставят неправильный диагноз. Согласно исследованию, проведенному в 1999 г. в Великобритании, диагноз сердечной недостаточности был подтвержден в клинике менее чем у 30% больных, направленных врачами общей практики с этим диагнозом.

Фрамингамские критерии сердечной недостаточности удовлетворяются при наличии 2 больших критериев или 1 большого и 2 малых (табл. 1-3).

Более простыми являются критерии сердечной недостаточности, рекомендованные рабочей группой по сердечной недостаточности Европейского общества кардиологов (1995 г.): жалобы (одышка, усталость, задержка жидкости или их сочетание и признаки задержки жидкости в легких, подкожной клетчатке) в присутствии структурной или функциональной патологии сердца. В случае сомнения быстрый ответ на терапию сердечной недостаточности (обильный диурез с последующим ослаблением одышки) подтверждает ее диагноз.

Классификация ХСН

Признанной международной классификацией ХСН является классификация Нью-Йоркской ассоциации сердца (NYHA), которая разделяет больных по функциональным классам в зависимости от выраженности одышки и переносимости физической нагрузки (табл. 1-4).

Данная классификация применима для заболеваний сердца, которые сопровождаются дисфункцией ЛЖ, что происходит параллельносо снижением ФВ ЛЖ и появлением объективных признаков сердечной недостаточности. У лиц с "функциональными" сердечно-сосудистыми заболеваниями (кардионеврозы, нейроциркуляторная астения или дистония) с жалобами на слабость, сердцебиение и одышку - нет дисфункции сердца, сердечной недостаточности, и к ним эта классификация не применима.

В России имеет хождение клинико-морфологическая классификация сердечной недостаточности по стадиям, предложенная Г.Ф. Лангом в 1934 г., которая с тех пор многократно добавлялась и уточнялась (табл. 1-5.), или ее модификации (Н.Д. Стражеско - В.Х. Василенко). В описании стадий сохранена прежняя терминология Г.Ф. Ланга.

Глава 3 данного Руководства специально посвящена ХСН.

ОТДЕЛЬНЫЕ ВИДЫ ДКМП

Ишемическая ДКМП

При КБС развитие ДКМП является следствием обратимой дисфункции миокарда в результате длительной ишемии (ишемия, гибернация, оглушение миокарда) либо необратимой потери кардиомиоцитов при гибернации (апоптоз) или в результате ИМ. После ИМ может формироваться аневризма сердца со своими гемодинамическими особенностями.

Вследствие ишемии в миокарде развиваются необратимые (некроз) и многообразные обратимые состояния (табл. 1-6).

В то время как ИМ ведет к необратимым нарушениям функции миокарда вследствие окончательной потери массы кардиомиоцитов (рубец, ремоделирование), при оглушении или гибернации функция миокарда полностью или частично восстанавливается при нормализации кровообращения.

Повторные болевые или безболевые эпизоды ишемии миокарда оказывают пагубное воздействие на сократительность миокарда, вызывая появление участков оглушения и гибернации.

Оглушение характеризует процесс постишемической преходящей дисфункции миокарда, когда ишемия недостаточно длительная, чтобы вызвать некроз (менее 20-25 мин.). Оглушение имеет место после транслюминальной коронарной ангиопластики в участках по соседству со свежим ИМ после тяжелого приступа стенокардии. Оглушение может сохраняться от нескольких часов до нескольких суток.

Гибернация или "спящий миокард", по определению S. Rahimtola, есть хроническое состояние миокарда с нарушенной функцией вследствие уменьшения коронарного кровотока и недостаточного поступления кислорода. Эта функция может быть полностью или частично восстановлена либо путем увеличения доставки кислорода, либо путем уменьшения потребности. Гибернация рассматривается как приспособление ишемизированного миокарда, вследствие чего сохраняется жизнь клетки в обмен на ослабление функции. Повторные, особенно частые, приступы болевой или безболевой ишемии миокарда могут вызывать состояние гибернации в участках миокарда, подвергавшихся ишемии. Такие же участки обнаруживаются в периинфарктных зонах. По одному из определений гибернация может рассматриваться как накопленное оглушение.

Следствием гибернации является не только дисфункция миокарда, но и прогрессирующая гибель кардиомиоцитов пострадавших от ишемии (апоптоз), что ведет к дальнейшей потере сократительной способности сердца ("диффузный атеросклеротический кардиосклероз"). Поэтому гибернация должна своевременно диагностироваться и устраняться.

У больного с КБС в миокарде, видимо, присутствуют в разное время все перечисленные состояния в разных комбинациях и разной выраженности.

Нарушение сократительной функции миокарда объективно проявляется появлением в миокарде участков асинергии в виде гипокинезии, акинезии или дискинезии (рис. 1-3). Если размеры таких участков значительны, то это приводит к нарушению насосной функции сердца со снижением ФВ ЛЖ и сердечного выброса. При КБС зоны асинергии могут быть локальными либо диффузными соответственно участкам гибернации, оглушения или миокарда с преобладанием рубцовой ткани.

Вследствие гибернации ХСН при КБС может развиваться не только у больных с болевыми формами (ИМ, стенокардия), но и при безболевых формах (безболевая ишемия миокарда), как бы исподволь, без предшествующих ИМ или стенокардии, и перед врачом предстает больной с "идиопатической" ДКМП.

Диагноз ишемической ДКМП строится на основании ряда критериев (табл. 1-7).

Некоторая нечеткость критериев объясняется следующим. Зубец Q на ЭКГ может быть не вследствие ИМ или ИМ может быть без зубца Q , наконец, ИМ может быть не следствием КБС. Ангиография может обнаружить стенотическое поражение артерий, однако следует еще доказать, что это поражение является причиной миокардиальной дисфункции. Блокада ЛНПГ и другие изменения ЭКГ (например, синдром WPW) маскируют ИМ.

В настоящее время есть возможность обнаружения жизнеспособных, но плохо функционирующих участков миокарда (гибернация, оглушение).

Выявление гибернации требует специальных методик, часто недоступных в общей практике. Наиболее точной является позитрон-эмиссионная томография с использованием фтор-18 флуородеоксиглюкозы (ФДГ), которая "отмечает" области с повышенным использованием экзогенной глюкозы относительно сниженной перфузии (несоответствие ФДГ и перфузии). Таким образом, выявляются зоны жизнеспособного миокарда со сниженным кровотоком.

Другие методики обнаружения гибернизирующего миокарда - это сцинтиграфия миокарда с таллием-201 и технецием-99, которые обнаруживают перфузируемые и метаболически активные участки. Полученные характеристики распределения этих трейсеров в миокарде сравниваются с локализацией участков асинергии, обнаруженных при эхокардиографии или вентрикулографии.

Стресс-эхокардиография с добутамином помогает обнаружить участки жизнеспособного, но асинергичного миокарда. Добутамин в небольших дозах стимулирует жизнеспособный ишемизированный миокард, улучшая его сократительность, в то время как последующие большие дозы нарушают ее. Изменения толщины и подвижности стенок миокарда отслеживаются очень точно.

Если в основе ДКМП лежит гибернация миокарда, то операция реваскуляризации миокарда может привести к восстановлению или улучшению функции миокарда и уменьшению выраженности симптомов ХСН.

Нарушение сократительной способности миокарда при ишемической ДКМП связано с гибернацией или потерей кардиомиоцитов (инфаркт, апоптоз).

Успешная реваскуляризация миокарда (АКШ, ЧТКА) может привести к восстановлению функции миокарда при гибернации.

Гипертензивная ДКМП

Вклад АГ в развитие ДКМП оценить нелегко, так как АГ часто является сопутствующим заболеванием. У половины больных с ишемической ДКМП присутствовала АГ; АГ отмечалась (в прошлом или настоящем) среди 44% всех больных ДКМП (Kasper E.K. и соавт., 1994).

По данным эпидемиологических исследований, АГ вторая после КБС причина развития ХСН. Провоцирующая роль АГ подчеркивается тем обстоятельством, что при правильном лечении АГ частота развития ХСН снижается наполовину по сравнению с группой нелеченых больных с АГ.

Табл. 1-8 дает схематическое представление о развитии поражения миокарда и ХСН при АГ.

При АГ развивается распространенная микроангиопатия (ремоделирование, сужение артериол с гипертрофией мышечного слоя, потеря микроциркуляторного русла), гипертрофия ЛЖ, его диастолическая и систолическая дисфункция, более ранний и распространенный атеросклероз.

Из-за диастолической дисфункции нарушается наполнение ЛЖ, что отчетливо определяется при оценке трансмитрального потока (допплерография). Давление наполнения ЛЖ повышается, а ударный объем снижается. Формируется "диастолическая" сердечная недостаточность (при нормальном объеме и ФВ ЛЖ). Переносимость физической нагрузки ухудшается, появляются другие симптомы сердечной недостаточности.

Левое предсердие быстро дилатируется, наполняя неподатливый ЛЖ. Устанавливается мерцательная аритмия, что ведет к дальнейшему уменьшению наполнения ЛЖ.

На стадии гипертрофии ЛЖ без дилатации возможно частичное обратное развитие процесса при адекватной гипотензивной терапии, которая может приводить к регрессии гипертрофии ЛЖ и улучшению диастолической функции.

Если АД не контролируется, ЛЖ дилатируется, развивается систолическая дисфункция ЛЖ, ФВ начинает снижаться. Гипертензивная гипертрофическая КМП (гипертоническое сердце) переходит в гипертензивную ДКМП.

Для диагноза гипертензивной ДКМП необходимо наличие АГ (АД более 160/100 мм рт.ст. при повторных измерениях) и/или признаков поражения органов мишеней. Мягкая АГ, которая очень распространена, не может объяснить значительную дисфункцию ЛЖ! С другой стороны, при развитии гипертензивной ДКМП АД у больных может снижаться и становиться нормальным ("обезглавленная", "выгоревшая" АГ). В этом случае анамнез и поражения других органов-мишеней (глазное дно, почки) позволяют поставить диагноз. На ЭКГ, как правило, отмечаются признаки гипертрофии и перегрузки ЛЖ.

Гипертензивная ДКМП развивается при длительной и выраженной АГ, обычно поражены и другие органы-мишени (глазное дно, почки, головной мозг).

У больных с гипертензивной ДКМП при ультразвуковом исследовании сердца может выявляться фиброз створок клапанов (износ, дегенеративные изменения), что при дилатированном сердце и систолическом шуме в предсердной и подмышечной областях (в связи с дилатацией сердца) склоняет к диагнозу порока сердца.

Клапанная ДКМП

Термин "клапанная ДКМП" в соответствии с рекомендациями рабочей группы ВОЗ (1996 г.) можно применять в случаях, когда степень желудочковой дисфункции и дилатации у больных пороками сердца не пропорциональна выраженности ненормальных условий нагрузки. Такая расплывчатость определения предполагает, что при постановке диагноза существенное значение имеет клинический подход.

Например, специфические особенности рентгенологической конфигурации сердца свойственные тому или иному пороку (например, расширение сердца вправо и выбухание дуги легочной артерии при митральном стенозе) теряются, сердце расширяется во все стороны.

Из-за малого сердечного выброса патологические шумы могут не выслушиваться.

Дисметаболическая ДКМП

Сахарный диабет

Датский терапевт K. Lundback в 1954 г. предположил, что высокая распространенность ХСН при сахарном диабете обусловлена развитием специфической диабетической ДКМП.

К настоящему времени сложилось представление, что так называемая "диабетическая КМП" является следствием частого сочетания сахарного диабета, КБС и АГ.

При морфологическом исследовании в сердце больных с диабетической КМП не обнаружено специфических признаков.

Дисфункция эндотелия - один из "участников" развития диабетической КМП, сопровождается нарушением эндотелий-зависимой вазодилатации и при сахарном диабете, видимо, является следствием гипергликемии.

Избыточное окисление жирных кислот в миокарде требует повышенного количества кислорода и ведет к накоплению промежуточных продуктов обмена, которые оказывают нежелательные воздействия на миокард: нарушения ритма и проводимости, перегрузка кальцием.

Нейропатия, свойственная сахарному диабету, затрагивает и миокардиальную иннервацию. Следствием этого является парасимпатическая дисфункция с тахикардией, которая увеличивает миокардиальную потребность в кислороде, и уменьшение вариабельности сердечного ритма, что соотносится с увеличением риска внезапной смерти. Наконец, больные с сахарным диабетом имеют пониженную чувствительность к ишемической боли (нейропатия), и у них часто обнаруживаются безболевые формы КБС.

Среди особенностей лечения декомпенсированной диабетической КМП следует отметить использование петлевых диуретиков (фуросемид), которые не нарушают углеводный обмен, селективных бета-адреноблокаторов для устранения тахикардии и лечение самого сахарного диабета.

Тиреотоксикоз

Поражения сердечно-сосудистой системы почти всегда имеются при тиреотоксикозе и часто являются ведущими в клинической картине. ТЗ-активная форма тиреоидного гормона вызывает большинство биологических эффектов: изменения экспрессии различных клеточных белков, стимуляция термогенеза, воздействие на сердце и гладко-мышечные клетки сосудов. Большая часть ТЗ образуется путем конверсии из Т4, которая происходит в основном в печени, меньшая часть ТЗ (около 15%) образуется непосредственно в щитовидной железе.

Благодаря избытку ТЗ при тиреотоксикозе увеличивается сердечный выброс и сократительность миокарда, возникает тахикардия. Из-за снижения сосудистого сопротивления артериол большого круга кровообращения снижается среднее АД, что приводит к стимуляции РААС и задержке натрия. Увеличение объема плазмы наряду с увеличением продукции эритропоэтина приводит к увеличению объема циркулирующей крови и преднагрузки на сердце.

У части больных с тиреотоксикозом появляется одышка при нагрузке, ортапное, периферические отеки, расширение вен на шее и ритм галопа. Возникают признаки тиреотоксической КМП. На первых этапах развития тиреотоксического сердца сохраняется большой сердечный выброс, превышающий нормальный в 2-3 раза, а сердце не расширено. В этот период плохая переносимость нагрузки больными объясняется не сердечной недостаточностью, а слабостью периферических и дыхательных мышц.

Хотя сопротивление артериол большого круга кровообращения при тиреотоксикозе снижается, легочное сосудистое сопротивление не снижается. Это приводит к тому, что на фоне большого сердечного выброса и объема циркулирующей крови давление в легочной артерии становится высоким, развивается недостаточность правого желудочка с повышением венозного давления, набуханием шейных вен, увеличением печени, появлением периферических отеков.

При длительно существующей тахикардии и мерцательной тахиаритмии сократительность миокарда, сердечный выброс и фракция выброса ЛЖ становятся низкими, сердце дилатируется, возникает легочный застой, формируется застойная сердечная недостаточность. Полагают, что такая ДКМП возникает главным образом из-за тахикардии. Поэтому устранение тахиаритмии приводит к быстрому клиническому улучшению даже при отсутствии антитиреоидной терапии.

Тиреотоксикоз возникающий на фоне ишемической болезни сердца усугубляет все ее клинические проявления.

Ведущими при тиреотоксикозе являются такие симптомы, как нервозность, возбуждение, сердцебиение, тремор, диарея, потеря веса, слабость, потливость. Вследствие периферической вазодилатации (из-за повышения основного обмена) руки влажные и теплые (у больных с нейроциркуляторной астенией - влажные и холодные), АД и пульсовое давление повышено, движения больных быстрые, что не свойственно больному с сердечной недостаточностью. У основания сердца выслушивается "функциональный" систолический шум (высокий сердечный выброс).

Приблизительно у ¹/₄ больных имеется постоянная или пароксизмальная форма мерцательной аритмии. Поэтому в случаях необъяснимой мерцательной аритмии после исключения митрального стеноза, КБС, дефекта межжелудочковой перегородки, миксомы левого предсердия, инфекционного эндокардита следует исключить и тиреотоксикоз. Если главной клинической чертой является сердечная недостаточность, то следует искать и другие ее причины, которые могут быть скрытыми: порок сердца, дефект межпредсердной перегородки, "обезглавленная" АГ, КБС, мерцательная аритмия с большой ЧСС.

Специальные методы диагностики включают: определение в крови тироксина (Т4), три-йод-тиронина (Т3), тиреотропного гормона.

Лечение гипертиреоидизма требует тиреостатических препаратов, применения радиоактивного йода или хирургической операции. Быстрое устранение сердечно-сосудистых симптомов дают бетаадреноблокаторы. Применение дигоксина неэффективно!

Если при достижении эутиреоидного состояния мерцательная аритмия сохраняется, показана кардиоверсия.

Гипотиреоидизм

Гипотиреоидизм обычно развивается вследствие аутоиммунного тиреоидита, после лечения радиоактивным йодом или тиреоидэктомии. Зябкость, слабость, сухая кожа, нарушение памяти встречаются часто. Кожа имеет желтоватый оттенок вследствие накопления каротина (нарушение его превращения в витамин А). Лицо одутловатое, плотные отеки голеней. Голос грубый. Активность креатинкиназы (мышечная форма) в крови значительно повышена. Уровень тиреотропного гормона низкий. Отмечается диастолическая гипертензия, обусловленная повышением периферического сосудистого сопротивления из-за нарушения продукции эндотелием релаксирующих факторов, главным образом оксида азота.

Рентгенологически сердце увеличено в размерах вследствие скопления экссудата в полости перикарда, дилатации сердца или сочетания того и другого. Жидкость может быть также в плевральной и брюшной полостях. Накопление жидкости связывают с замедлением лимфатического дренажа тканей.

При микседеме отмечается брадикардия, слабый пульс. Тоны сердца глухие. Вольтаж зубов ЭКГ низкий из-за перикардиального экссудата. Зубцы Р могут быть не видны, что создает впечатление узлового ритма. Интервал QT может быть удлинен, что приводит к появлению желудочковой тахикардии типа "пируэт". Содержание ХС и ЛПНП в крови значительно повышено. Кристаллы ХС могут присутствовать в перикардиальном экссудате. При ультразвуковом исследовании сердца функция ЛЖ обычно нормальная, а в более прогрессивных стадиях гипотиреоза ФВ снижена, а полость ЛЖ дилатирована. Эти нарушения связывают с повышением после нагрузки, дефицитом энергии в миокарде и ишемией миокарда. Сцинтиграфия миокарда с таллием обнаруживает признаки ишемии миокарда…​

Гипотиреоидизм часто не диагностируется, так как симптомы развиваются медленно.

Вследствие гиперхолестеринемии, диастолической гипертензии, повышения уровня гомоцистеина больные с гипотиреозом имеют высокий риск развития атеросклеротических сосудистых заболеваний.

Заместительная терапия тиреоидными гормонами дает быстрый результат, однако у больных с сопутствующей КБС она должна начинаться осторожно из-за возможной провокации тахикардии, стенокардии, ИМ или застойной сердечной недостаточности.

Перикардиальная жидкость исчезает на фоне заместительной терапии.

Гемохроматоз

Развивается из-за избыточного накопления железа в тканях вследствие повышенного всасывания железа в кишечнике (идиопатический, генетический гемосидероз) или многократных гемотрансфузий (вторичный посттрасфузионный гемосидероз). Избыток железа откладывается в виде ферритина (первичный) или гемосидерина (при вторичном гемосидерозе) во внутренних органах (в печени, сердце, поджелудочной железе, селезенке и др.), вызывая развитие фиброза (сидероз).

Болезнь проявляется "бронзовым" диабетом в сочетании с циррозом печени, поражением сердца (с чертами ДКМП или рестриктивной КМП), артропатией с хондрокальцинозом. Примером вторичного сидероза миокарда с развитием прогрессирующей ДКМП является сидероз вследствие частых гемотрансфузий при большой бетаталассемии.

Диагноз гемохроматоза может быть установлен при сочетании ДКМП, цирроза печени или диабета и необычной бронзовой или серой окраски кожи. Бронзовая окраска связана с накоплением меланина, вызванного отложением железа. Уровень сывороточного железа и ферритина высокий. Диагноз подтверждается обнаружением избытков депонированного железа в костном мозге или в коже.

При первичном гемохроматозе лечение состоит из заборов крови путем венопункции в течение многих месяцев и применения дефроксамина. Дефроксамин связывает железо, которое находится в свободном виде, либо в составе ферритина и гемосидерина. Образующееся соединение выводится с мочой, вследствие чего уменьшаются отложения железа в тканях. Таким образом, возможно устранение симптомов ДКМП. При вторичном сидерозе применяются препараты, связывающие железо и способствующие его выведению из организма (деферипрон, десферриоксамин).

Алкогольная ДКМП

Данная патология имеет, видимо, значительное распространение. Согласно P. Pinney и M. Mancini (2005, США), до 45% от всех случаев ДКМП может быть связано с избыточным употреблением спиртных напитков. Алкогольная ДКМП или алкогольное поражение сердца является следствием действия продуктов метаболизма этанола на миокард. В Канаде описана эпидемия болезни сердца, вызванной кобальтом, который добавлялся в пиво для улучшения качества пены.

Алкоголь метаболизируется главным образом в желудке и печени с помощью нескольких ферментных систем-алкогольной дегидрогеназы, альдегиддегидрогеназы и этаноловой окислительной микросомальной системы. Большая часть алкоголя окисляется до ацетальдегида при участии алкогольной дегидрогеназы. Ацетальдегид является токсичным веществом и оказывает большую часть повреждающих эффектов на клетку вплоть до развития некроза. В дальнейшем ацетальдегид превращается в ацетил-КоА и ацетат. Ацетат окисляется до углекислого газа и воды либо превращается в жирные кислоты.

Калорийность алкоголя высокая, почти как у жиров - окисление 100 г этанола дает 700 ккал. Поэтому у алкоголиков энергетические потребности могут удовлетворяться за счет спирта.

Алкогольная ДКМП имеет все клинические и гемодинамические атрибуты ДКМП. Иногда в клинической картине преобладают пароксизмальные или постоянные нарушения ритма, особенно мерцательная аритмия. На фоне хронического поражения миокарда у больных могут возникать обострения: острая алкогольная дистрофия миокарда с новыми или нарастающими, но часто преходящими изменениями ЭКГ (зубца Т и сегмента ST), пароксизмальными нарушениями ритма, обычно в виде мерцательной тахиаритмии или желудочковых нарушений ритма. Последние могут являться причиной внезапной смерти или быстрого развития сердечной недостаточности, спровоцированной алкогольной перегрузкой или тахиаритмией. Такие поражения сердца часто вызываются острым алкогольным отравлением ("праздничное сердце").

Нарушения ритма могут быть единственными проявлениями алкогольного поражения сердца.

В соответствии с диагностическими критериями ВОЗ (1996 г.) у больных с алкогольной ДКМП должна быть: история длительного, более 5 лет, чрезмерного употребления алкоголя (более 40 г этанола в день у женщин и более 80 г у мужчин), в случае абстиненции через 6 мес. должна наступить ремиссия ДКМП. Малые дозы алкоголя не имеют повреждающего воздействия на миокард, и 10-30 г этанола, соответственно, для женщин и мужчин, считаются даже "кардиопрофилактической" дозой (1-3 станд. ед. алкоголя; 1 станд. ед. алкоголя равна 10 мл этанола) с антиатерогенным эффектом.

Опасной дозой этанола считается доза более 80 г в сутки. Риск поражения внутренних органов при систематическом употреблении алкоголя возрастает с увеличением дозы. При суточной дозе 160 г он считается высоким, при дозе 80 г - средним и при дозе 40 г низким. Для женщин соответствующие дозы в два раза меньше.

Алкоголь в количестве 8 мл нейтрализуется в организме в течение 1 часа. Долговременные эффекты алкоголя в виде развития алкогольной висцеропатии не зависят от вида алкогольного напитка, но кратковременные (синдром похмелья) зависят от содержания в этих напитках других спиртов, прежде всего изоамилового, которые относятся к сивушным маслам (congeners).Эти спирты присутствуют в дешевых сортах крепких напитков.

При диагнозе алкогольной ДКМП следует учитывать более молодой возраст больных по сравнению с больными ишемической ДКМП, признаки полиорганного поражения, свойственного алкоголизму: цирроз печени, нефрит, полинейропатия, гастроэнтероколит, атрофия яичек и др. Однако поражения печени (стеатоз, гепатит, цирроз) или других органов не обязательно указывают на вовлеченность сердца.

Различные стигматы или знаки алкоголизма (гиперемия лица и конъюнктивы, паротит, конрактура Дюпюитрена) также не всегда соотносятся с поражением сердца.

Исследование печеночных ферментов (АЛТ, АСТ-гамма-глютамил транспептидаза) лишь подтверждает повреждение печени, но для диагноза алкогольной ДКМП, особенно в присутствии ХСН, лишено смысла, так как активность этих ферментов может быть повышена при ХСН любого происхождения. Увеличение объема эритроцитов (более 100 fl) характерно для алкогольной ДКМП, но также прямо не свидетельствует о поражении сердца. В крови алкоголиков может обнаруживаться в повышенном количестве асиалированный транферрин.

Диагноз алкогольного поражения сердца затрудняется тем, что многие больные скрывают факт злоупотребления алкоголем. В Москве, как показало одно из исследований, у большинства больных с алкогольной ДКМП устанавливался диагноз КБС.

При алкогольной ДКМП часто имеются и другие признаки алкогольной висцеропатии.

При раннем диагнозе алкогольной ДКМП воздержание от алкоголя имеет решающее значение для излечения. Если диагноз ставится поздно, то органные изменения и клиника необратимы. Смерть часто наступает внезапно.

К обычно проводимой терапии по поводу ДКМП следует добавить тиамин 50 мг в/в или перорально.

При развитии у алкоголиков тиаминовой недостаточности, обусловленной углеводной диетой, потреблением "алкогольных" калорий или инфекцией, выявляются признаки высокого сердечного выброса (теплые конечности, скачущий пульс). Без тиаминовой недостаточности при алкогольной ДКМП имеются признаки малого сердечного выброса (холодные конечности, ФВ снижена). Большие дозы тиамина неэффективны при алкогольной ДКМП без тиаминовой недостаточности в противоположность "алкогольной" бери-бери.

При бери-бери вызванной углеводной диетой с недостатком тиамина, которые встречаются очень редко, имеются признаки сердечной недостаточности с высоким сердечным выбросом, и от тиамина наступает быстрое выздоровление.

Иммуновирусная или инфекционно-воспалительная ДКМП и острый миокардит

Вирусные миокардиты являются одной из важных причин развития ДКМП. Впечатляющими в этом отношении являются результаты исследования миокардиальных биоптатов, в которых у 20-25% больных с ДКМП обнаруживались кардиотропные вирусы-коксаки В и цитомегаловирусы.

Среди инфекционных агентов (табл. 1-9) вирусы наиболее часто вызывают миокардиты, особенно вирус коксаки В, что случается приблизительно у 5% заболевших этой инфекцией, однако клинические признаки вовлечения сердца обнаруживаются еще реже.

Похожие на миокардит поражения миокарда развиваются при системных заболеваниях (системная красная волчанка, полиомиозит), при воздействии лекарств (цитостатики, гидролазин, дизопирамид, фенотиазин, кортикостероиды и др.), при отторжении сердечного трансплантата.

Миокардит может протекать бессимптомно или с характерной клиникой. Исходы могут быть различными: выздоровление, выздоровление с рецидивами, хронический миокардит, летальный исход.

Миокардит может быть диффузным с вовлечением перикарда или локальным, очаговым. Вирусный миокардит почти всегда сопровождается перикардитом с образованием выпота, «миоперикардит».

Гистологически миокардит характеризуется воспалительной инфильтрацией миокарда с некрозом и дегенеративными изменениями кардиомиоцитов. Выделяют три фазы в течении миокардита: активный, заживающий, заживший. Клинически и гистологически выделяют также злокачественные формы, заканчивающиеся либо ранней смертью, либо полным выздоровлением.

После периода забвения в клиническую практику вновь вводится термин «хронический миокардит», при котором в миокарде нет миоцитолиза, но имеются инфильтраты рядом с миофибриллами, либо в интерстиции, и выраженный в разной степени фиброз.

Остаточные изменения в миокарде могут проявляться нарушениями ритма и проводимости, изменениями конечной части желудочкового комплекса ЭКГ, признаками ДКМП, что послужило основанием для введения терминов «постмиокардитная болезнь», «миокардитический кардиосклероз». По клиническим признакам часто невозможно отличить острый миокардит или заживший от ДКМП, не прибегая к инвазивным исследованиям.

Несмотря на накопление доказательств связи ДКМП с вирусными поражениями сердца, пока нет четких диагностических критериев этого поражения, в качестве которых фигурируют: обнаружение вируса в миокарде (электронная микроскопия) либо вирусной РНК или ДНК (методы молекулярной биологии - полимеразная цепная реакция, гибридизация и др.). Четырехкратное увеличение титра противовирусных антител, положительный тест на ELISA после очевидного вирусного заболевания с поражением сердца увеличивает вероятность вирусной этиологии заболевания.

Термин «иммунное заболевание сердца» также обретает доказательства в случаях обнаружения признаков активации иммунной системы. В крови больных с ДКМП или в эндомиокардиальных биоптатах обнаруживаются многочисленные антитела и аутоантитела: против мембран сарколеммы или миолеммы (АMLA-antimyolemmal antibodies), антинуклеотидные транслокаторные антитела (anti-ANT antibodies), антифибрилляторные антитела (AFA), места связывания иммуноглобулинов в биоптатах, экспрессия комплекса гистосовместимости классов I и II на кардиомиоцитах и др.

Клиника миокардита бывает яркой или стертой, когда только преходящие изменения ЭКГ указывают на вовлечение миокарда. У части больных может быть предшествующее инфекционное заболевание или «простуда» с повышением температуры, недомоганием, болями в мышцах. Больные жалуются на одышку, сердцебиение, перебои в работе сердца, боли в груди (вследствие перимиокардита, инфарктов легких). При поражении перикарда боли обычно длительные, загрудинной локализации, усиливаются при наклоне вперед и глубоком вдохе. Боли при остром миокардите могут возникать остро и по клинике и ЭКГ напоминать ИМ, особенно у молодых.

При тяжелом миокардите развивается гипотензия, олигурия, тоны сердца глухие, ритм галопа (трехчленный ритм из-за появления III тона), митральная и трикуспидальная регургитация из-за расширения сердца, шум трения перикарда при перикардите. Если болезнь прогрессирует, появляются периферические отеки, жидкость в плевральной и брюшной полостях, эмболии. Смерть может наступить внезапно.

Периферическая кровь при остром миокардите не имеет особенностей, хотя у ¹/₄ больных может быть лимфоцитоз.

У всех больных изменена ЭКГ. Это обычно подъем сегмента ST и инверсия зубца Т, нарушения ритма и проводимости. По мере стихания перикардита сегмент ST опускается. Патологический зубец Q появляется редко. При очаговых миокардитах даже при ненарушенной функции миокарда могут наступать опасные нарушения проводимости из-за локального поражения проводящей системы.

Описанные изменения ЭКГ при остром миокардите носят преходящий характер, в то время как при ДКМП они постоянные. Плохое прогностическое значение при миокардите имеет развитие полной атриовентрикулярной блокады.

Преходящие изменения ЭКГ (зубец Т, сегмент ST ) или нарушения ритма, например пароксизмальная желудочковая тахикардия, могут быть единственными проявлениями миокардита.

При рентгенологическом исследовании отмечается расширение сердца за счет его камер, перикардиального выпота или сочетания того и другого. При полном выздоровлении размеры сердца быстро становятся нормальными.

При тяжелом миокардите во время эхокардиографии обнаруживается расширение всех камер сердца, распространенная гипокинезия, редко дискинезия с развитием аневризмы, снижение ФВ, внутрисердечные тромбы. При очаговых миокардитах сердце нормальных размеров, но с участками асинергии, что требует проведения дифференциального диагноза с КБС, при которой также присутствуют локальные асинергии.

Обнаружение перикардиального выпота при эхокардиографии позволяет заподозрить воспалительный процесс. Иногда выявляется уплотнение перикарда.

Эхокардиография у больных миокардитом имеет большое значение в оценке сократительной функции миокарда.

Радионуклидные методики с использованием галия-67 и индия-111 (моноклональные антимиозиновые антитела) используются для обнаружения участков воспаления в миокарде. Пока нет ясности в том, каково соответствие между накоплением этих радионуклидов в миокарде и гистологической картиной в выявленных участках "воспаления".

Обычные лабораторные исследования также используются для доказательства воспалительного процесса (СОЭ, С-реактивный белок, белковые фракции).

Для выявления инфекционного начала разрабатываются вирусологические, иммунологические исследования, методы молекулярной биологии. Важное значение придается изоляции вируса из миокарда, а также многократному увеличению титра нейтрализующих противовирусных антител в острой фазе миокардита по сравнению с периодом выздоровления. Первый подход пока себя не оправдал, при втором возможны случайные "доказательные" находки. В научных целях используется ряд методик обнаружения вирусной РНК в миокарде (гибридизация, полимеразная цепная реакция).

Эндомиокардиальная биопсия левого или правого желудочка с доступом через феморальную артерию или вену позволяет увидеть гистологическую картину текущего, заживающего или зажившего миокардита. При исследовании большой группы больных ДКМП гистологические признаки миокардита в эндомиокардиальных биоптатах были выявлены у 4,5% больных. Однако в случаях "острой" ДКМП, развившейся в течение последних 9 месяцев, признаки миокардита были найдены у 19% больных (Cowie M.R. et al., 1999).

При очаговом миокардите, эндомиокардиальный биоптат может не показать признаков воспаления, если взят из здорового участка.

Коронароангиография позволяет уточнить диагноз ДКМП, в частности определить безболевые формы КБС с ДКМП.

Основные данные по диагнозу вирусного миокардита суммированы в табл. 1-10.

Клинические наблюдения устанавливают связь между острым вирусным миокардитом и развитием в дальнейшем ДКМП.

В 1971 г. японец C. Kawai обнаружил высокие титры антител к вирусу коксаки В и простого герпеса у больных ДКМП по сравнению со здоровыми и выдвинул инфекционно-иммунную теорию развития ДКМП.

Оказалось, что в ¹/₃ сердец больных с ДКМП удаленных при трансплантации обнаруживается энтеровирусная РНК и другие маркеры вируса, который может существовать в миокарде в мутированной форме при отсутствии гистологических признаков воспаления.

Клинически имунно-вирусная или инфекционно-воспалительная ДКМП может быть неотличима от миокардита.

Факторами неблагоприятного прогноза при миокардите и иммуно-вирусной ДКМП являются: длительность заболевания, тяжелый (III-IV) функциональный класс сердечной недостаточности, кардиомегалия, высокое диастолическое давление в ЛЖ, нарушения ритма и проводимости, присутствие вируса в миокарде.

Лечение тяжелых миокардитов и иммуно-вирусной ДКМП - это прежде всего лечение сердечной недостаточности, которое не имеет специфических особенностей по сравнению с лечением других ДКМП. При критическом состоянии больных могут использоваться инотропы (левосимендан) или вспомогательные насосные устройства.

Пока нет стандартизованного специфического лечения для миокардитов и воспалительной ДКМП. Исключение могут составлять инфекционные миокардиты с известным возбудителем (антибиотики, интерферон). Обобщенные сведения о специфических подходах к лечению приведены в табл. 1-11.

Цитокины (интерлейкин-1, опухолевый некротический фактор и др.) играют определенную роль в развитии воспаления и повреждении миокарда при миокардитах и ДКМП. Однако блокада рецепторов некротического фактора альфа (ФНО-α) с помощью препаратов этанерцепт, инфликсимаб не дало эффекта при ДКМП.

Применение иммуноглобулинов у больных с недавно диагностированной ДКМП с предположением ее воспалительного происхождения не дало положительных результатов.

Иммуноадсорбция сопровождалась улучшением клинической симптоматики и гемодинамики у больных с предполагаемой воспалительной ДКМП и ХСН. Она проводилась по одному сеансу в день в течение 3 дней подряд на протяжении 3 месяцев. После процедуры больным вводили иммуноглобулин G для профилактики инфекции (Felix S. et al., 2002). При введении адсорбированных антител в культуру изолированных кардиомиоцитов крыс было отмечено, что они угнетали транспорт кальция в кардиомиоцитах и их сократительную способность. Авторы сделали вывод, что циркулирующие аутоантитела, направленные против миокарда, обладают отрицательным инотропным эффектом, а их удаление при иммуноадсорбции приводит к улучшению гемодинамики. Кроме того, иммуногистологическое исследование эндомиокардиальных биоптатов больных показало, что иммуноадсорбция сопровождается уменьшением выраженности воспалительного процесса в миокарде.

Иммуносупрессивная терапия при воспалительных заболеваниях миокарда должна применяться по строгим показаниям, которые представлены в табл. 1-12.

Для иммуносупрессивной терапии используются глюкокортикоиды в сочетании с азатиоприном и циклоспорином А. Преднизолон (или метилпреднизолон) дается в дозе 1 мг на 1 кг веса тела в течение 1 мес., затем в дозе 0,33 мг на 1 кг веса в течение 5 мес. Азатиоприн дается из расчета 2 мг на 1 кг веса тела в день на 6 мес.

При обнаружении вирусного генома в эндомиокардиальных биоптатах проводится противовирусная терапия бета-интерфероном в течение 6 мес. Это приводит к значительному клиническому улучшению и устранению вирусного генома из миокарда. Направления терапии у больных с подозрением на воспалительную КМП приведены в схеме 1-1, составленной Kuhl U. и соавт. (2002).

Семейно-генетические КМП могут быть первичными, вследствие генетических мутаций в миокарде или вторичными на фоне существующих семейно-генетических заболеваний.

Доказана возможность генетической передачи ДКМП и этот механизм может присутствовать у ¹/₄ больных ДКМП. Однако, по данным клиники Mayo (1981), семейная ДКМП была диагностирована только у 2% больных ДКМП.

Описано несколько путей наследования ДКМП с локализованными хромосомными аномалиями. На основе клинических и молекулярно-генетических исследований выделены формы семейной ДКМП: аутосомно-доминантная с предшествующими нарушениями проводимости, аутосомно-доминантная, связанная с миопатией, аутосомно-рецессивная, Х-связанная, ДКМП вследствие мутации гена дистрофина, митохондриальная, ДКМП правого желудочка.

За исключением семейного анамнеза нет каких-либо клинических или гистопатологических характеристик, которые могли бы отличить семейную ДКМП от несемейной.

Основанием для подозрения семейной ДКМП являются:

Обнаружение орган-специфических антител у больных и здоровых членов семьи с ДКМП показывает, что в патогенезе семейной ДКМП могут иметь значение аутоиммунные механизмы. Возможно, имеется семейная предрасположенность к вирусно-бактериальным инфекциям, вследствие которой включается аутоиммунный механизм, а антигенами являются белки митохондрий, сарколеммы, цитозоли кардиомиоцитов.

Диагноз семейной ДКМП ставится при наличии признаков ДКМП - расширение сердца, сниженная ФВ ЛЖ (см. в разделе "Определение и классификация"), которые являются главными критериями, и малых критериев (Mestroni):

При клиническом обследовании больных с подозрением на семейную ДКМП особое внимание уделяется нейромышечной системе, поэтому стандартные лабораторные исследования включают определения КФК в крови. Рекомендуется консультация специалиста по нейромышечным заболеваниям.

Патологию нейромышечного аппарата следует заподозрить в следующих случаях:

При обнаружении нейромышечной патологии проводятся специальные исследования:

Поражение сердца может быть первым клиническим проявлением нейромышечных заболеваний (мышечные дистрофии Duchenne и Becker, митохондриальная миопатия, атаксия Freidreich, тяжелая миастения).

Клинико-лабораторные и инструментальные исследования следует выполнить и у членов семьи больного с подозрением на семейную ДКМП в поисках у них признаков ДКМП и возможной ее причины. Особое внимание при обследовании родственников также уделяется состоянию нейромышечной системы. Следует построить генеалогическую схему (родословную). Особенно трудно диагностировать ранние стадии семейной ДКМП, при которых начинающуюся патологию трудно отличить от нормы.

ДКМП при системных заболеваниях

Описано развитие ДКМП при саркоидозе, полиомиозите, системной склеродермии, красной волчанке.

При системной красной волчанке у 10-20% больных отмечается поражение сердца в виде миоперикардита с дилатацией сердца, часто на фоне АГ, связанной с поражением почек.

При тяжелой системной склеродермии в сердце развивается выраженный фиброз с клиникой рестриктивной КМП или ДКМП и сердечная недостаточность с нарушениями ритма и проводимости.

При саркоидозе сердечная недостаточность с ДКМП встречается редко. На аутопсии поражения сердца с формированием гранулем обнаруживаются у ¹/₄ больных. Может развиваться легочное сердце вследствие фиброза легких и поражения легочных сосудов.

Тахиаритмическая ДКМП

Тахиаритмической ДКМП, или тахикардиомиопатией обозначают нарушения сократительной функции миокарда с его дилатацией вследствие длительной тахикардии (суправентрикулярная, мерцательная тахиаритмия, длительные периоды желудочковой тахикардии, частая групповая экстраситолия). Такие тахиаритмии могут являться причинами развития сердечной недостаточности у больных с компенсированными до того заболеваниями сердца. Эффективное медикаментозное или хирургическое лечение нарушений ритма, как правило, приводит к восстановлению функции миокарда и устраняет симптомы сердечной недостаточности.

Перипартальная ДКМП

Заболевание неизвестного происхождения с признаками ДКМП, которое развивается в течение последних месяцев беременности, во время родов или спустя несколько месяцев после них. В благоприятных случаях заболевание продолжается 3-6 мес. с выздоровлением без клинических последствий, однако при повторной беременности симптомы сердечной недостаточности могут вновь появиться. У половины больных ДКМП быстро прогрессирует. Нередко наступает летальный исход.

Высказываются сомнения в существовании перипартальной ДКМП как самостоятельной формы заболевания, поскольку трудно доказать, что у заболевших не было скрыто протекавшей до беременности КМП.

Идиопатическая ДКМП

В половине случаев ДКМП причина заболевания остается нераспознанной. Предполагают, что под маской идиопатической ДКМП скрываются трудно выявляемые воспалительные или семейно-генетические ДКМП.

Диагноз идиопатической ДКМП устанавливается, если отвергаются другие возможные причины ДКМП с использованием следующих исключающих этот диагноз критериев:

Если причина дилатации сердца и сердечной недостаточности не установлена, правомерен диагноз: идиопатическая ДКМП.

ЛЕЧЕНИЕ ДКМП

Как правило, больные с ДКМП обращаются к врачу при появлении симптомов сердечной недостаточности (одышка, слабость, утомляемость, отеки, сердцебиение). Лечение направлено на уменьшение выраженности этих симптомов с использованием мер общего характера, фармакотерапии и хирургии (табл. 1-13). В случаях вторичных ДКМП возможно и специфическое лечение, определяемое этиологией ДКМП (см. соответствующие разделы данной главы).

Фармакотерапия у больных с ДКМП и ХСН, как правило, включает диуретики, ингибиторы АПФ и бета-адреноблокаторы. В случае плохой переносимости ингибиторы АПФ могут быть заменены на блокаторы рецепторов ангиотензина II. При недостатоном диуретическом эффекте добавляются антагонисты альдостерона.

Терапия ХСН подробно представлена в главе 3 этого тома.

Гипертрофическая кардиомиопатия (ГКМП) - наследственное заболевание миокарда с массивной гипертрофией стенок желудочков (преимущественно ЛЖ). Выраженная гипертрофия ЛЖ (как и часто встречающаяся ассиметричная гипертрофия МЖП), сопровождается уменьшением размеров полости ЛЖ, диастолической дисфункцией и, нередко, обструкцией выходного тракта ЛЖ (субаортальный стеноз).

ГКМП - частая причина внезапной аритмической смерти. Целью фармакотерапии является улучшение переносимости физической нагрузки, профилактика ХСН, уменьшение обструкции, улучшение диастолического наполнения ЛЖ (антагонисты кальция, бета-блокаторы) и предупреждение желудочковых тахиаритмий (амиодарон, бета-блокаторы). Хирургические вмешательства (миотомия, миоэктомия, алкогольная абляция МЖП) позволяют уменьшить степень обструкции на путях оттока ЛЖ и устранить митральную регургитацию.

Ключевые слова: гипертрофия левого желудочка, семейно-генетическая гипертрофия левого желудочка, ассиметричная гипертрофия межжелудочковой перегородки.

ВВЕДЕНИЕ

Гипертрофическая кардиомиопатия (ГКМП) - наследственное заболевание миокарда с массивной гипертрофией стенок желудочков (преимущественно левого) (рис. 2-1, см. на вклейке), приводящее к уменьшению размеров полости левого желудочка (ЛЖ), нарушению его диастолической функции и, нередко, к обструкции выходного отдела ЛЖ у больных без других заболеваний, приводящих к развитию гипертрофии (артериальная гипертензия, ХОБЛ, пороки сердца и т.д.).

Истинная частота и распространенность ГКМП точно не установлены. Согласно данным совместного согласительного документа специалистов Американского колледжа кардиологов и Европейского общества кардиологов, ГКМП является относительно частой патологией (1:500 в общей взрослой популяции). Широкое использование эхокардиографии (ЭхоКГ) позволило утверждать, что заболевание встречается чаще, чем полагали ранее, и имеет прогноз лучше, чем считалось. По данным некоторых авторов, у 0,2% практически здоровых молодых людей выявляются эхокардиографические признаки ГКМП. Установлен аутосомно-доминантный тип наследования, и более чем в 50% случаев среди родственников больных удается выявить аналогичную патологию. Заболевание практически в равной степени встречается у мужчин и женщин, а также у представителей различных национальностей.

ГКМП является частой причиной внезапной смерти (ВС) у молодых лиц (в том числе тренированных атлетов), а также может приводить к смерти или инвалидности у лиц любого возраста. По данным отдельных центров, ежегодная частота гибели таких пациентов от ВС составляет 1-2% у взрослых и 4-6% у детей. Однако даже длительное течение заболевания может сопровождаться нормальным самочувствием и не изменять продолжительность жизни. В связи с гетерогенностью клинической картины ГКМП может длительное время оставаться недиагностированной. Кроме того, учитывая относительно небольшую частоту данного заболевания в рутинной практике кардиолога, до настоящего времени изучены не все механизмы его развития и остается низким уровень доказательности применения тех или иных методов терапии.

При постановке диагноза ГКМП большое значение имеет обнаружение идиопатической гипертрофии ЛЖ с помощью эхокардиографии и ЭКГ, а также выявление обструкции выносящего тракта ЛЖ.

Целью фармакотерапии является улучшение переносимости физической нагрузки, профилактика ХСН, уменьшение обструкции путем улучшения диастолического наполнения ЛЖ (антагонисты кальция, бета-адреноблокаторы) и предупреждение желудочковых тахиаритмий (бета-адреноблокаторы, амиодарон). Хирургическое вмешательство позволяет уменьшить степень обструкции на путях оттока ЛЖ и устранить митральную регургитацию.

КЛАССИФИКАЦИЯ

В настоящее время термин гипертрофическая кардиомиопатия является устоявшимся. Такие варианты названий, как гипертрофическая обструктивная кардиомиопатия, мышечный субаортальный стеноз или идиопатический гипертрофический субаортальный стеноз ограничены в применении, так как у части пациентов, особенно в покое, отсутствует обструкция выносящего тракта ЛЖ.

Наиболее распространенная отечественная классификация приведена ниже и основана прежде всего на оценке выраженности и локальности гипертрофии ЛЖ.

Однако недостатком этой классификации является то, что в ней не учитывается наличие или отсутствие обструкции выходного отдела ЛЖ. Современная классификация заболевания основывается на локализации гипертрофированных участков миокарда и возникающих гемодинамических нарушениях:

Последние 3 формы встречаются крайне редко и не сопровождаются развитием обструкции выносящего тракта ЛЖ.

ГЕНЕТИКА И МОРФОЛОГИЯ

Как уже было сказано, заболевание передается аутосомно-доминантным путем. В основе лежит мутация в одном из 10 генов, кодирующих белки саркомера в миокарде. В результате в кардиомиоцитах обнаруживаются аномальные контрактильные белки, что позволяет рассматривать ГКМП как "болезнь саркомера". Синтез аномальных протеинов определяется точечными хромосомными мутациями. К протеинам, патология которых обусловливает развитие ГКМП, в настоящее время относят:

Всего идентифицировано более 100 различных мутаций, связанных с ГКМП: в 10 генах, кодирующих белки саркомера, мутации в 2-х генах, кодирующих несаркомерные белки и одна мутация в митохондриальной ДНК. Чаще других встречаются мутантные гены, кодирующие синтез тяжелой цепи кардиального миозина, кардиального тропонина Т и связанного с миозином протеина С. Молекулярные дефекты, ответственные за развитие ГКМП у пациентов, не состоящих в родстве, чаще всего различны.

Мутации тропонина Т ассоциированы с повышенным потреблением энергии, что предрасполагает к ишемии и аритмиям. Некоторые авторы связывают мутации тропонина Т с увеличением частоты ВС. Некоторые мутации тяжелых цепей миозина также ассоциированы с повышенным риском аритмий и смертности. Однако до настоящего времени не известно, в какой мере за нарушения электрофизиологии ответственны специфические расстройства тока ионов и какую роль играет распространенный фиброз. Предполагается, что при ГКМП имеется генетически детерминированный дефект адренергического рецепторного аппарата или аномалия трансмембранного транспорта ионов кальция с усилением его входа в клетку и сенсибилизацией миокарда к действию катехоламинов.

Очевидно, что не у всех людей, несущих генетическую мутацию развиваются фенотипические признаки ГКМП. Имеется точка зрения, что фенотипические проявления болезни изменяются генами-модификаторами. Например, функциональные варианты гена ангиотензин-1 конвертирующего фермента могут влиять на фенотип ГКМП и связаны с риском ВС. Интересно, что клиника диастолической дисфункции может выявляться раньше, чем ЭхоКГ признаки заболевания.

Предполагается, что фенотип болезни формируется по мере роста и становления организма, и морфологические проявления выявляются по достижении 17-18 лет. Отсутствие признаков заболевания в молодом и даже среднем возрасте при наличии семейного анамнеза заболевания не может гарантировать отсутствие ГКМП у пациента.

Рекомендуется проводить скрининг у родственников первой линии. При этом в случае невозможности проведения генетического анализа рекомендовано ежегодное обследование, включающее клинический осмотр, ЭКГ в 12 отведениях, ЭхоКГ вплоть до 18-летнего возраста. Далее рекомендуются проводить обследования с периодичностью раз в пять лет.

Скрининг у детей моложе 12 лет нецелесообразен, за исключением случаев высокого семейного риска и планируемых серьезных занятий спортом.

Микроскопические изменения миокарда при ГКМП характеризуются гипертрофией мышечных волокон и нарушением их взаимной ориентации, волокна хаотически располагаются под углом друг к другу, пересекаются или образуют завихрения (рис. 2-2). Были выявлены значительные нарушения в распределении межклеточных соединений в областях с нарушенной структурой миофибрилл - соединения располагались по всей поверхности клетки, тогда как в норме они сконцентрированы у хорошо очерченных вставочных дисков.

Такое беспорядочное расположение волокон создает морфологический субстрат для возникновения циркуляции и повторного входа волны возбуждения (re-entry), предопределяя возникновение пароксизмальных нарушений ритма.

Гипертрофии миокардиальных волокон сопутствуют скопления митохондрий и гликогена, а также перинуклеарные просветления цитоплазмы ("нимбы"). Наблюдающиеся дегенеративные изменения, иногда утолщение эндокарда и интерстициальный фиброз носят вторичный характер. В части случаев на эндокарде утолщенной части межжелудочковой перегородки находят плоские фиброзные бляшки, которые образуются в месте повторных соприкосновений с передней створкой митрального клапана.

Характерными именно для ГКМП находками считаются значительно выраженные нарушения нормальной взаимной ориентации мышечных волокон и фиброзиты эндокарда межжелудочковой перегородки. Остальные микроскопические изменения неспецифичны и могут обнаруживаться при гипертрофии миокарда любого происхождения. Эпикардиальные коронарные артерии при ГКМП не изменены.

В основе ГКМП лежит мутация в одном из 10 генов, кодирующих белки саркомеров в миокарде.

ГЕОМЕТРИЯ СЕРДЦА И ОСОБЕННОСТИ ГЕМОДИНАМИКИ

Гипертрофия миокарда при ГКМП чаще наиболее выражена в области межжелудочковой перегородки (МЖП), то есть является асимметричной и сопровождается дезорганизацией миоцитов и миофибрилл (рис. 2-3). Кроме того, заболевание ассоциировано с развитием миокардиального фиброза и поражением мелких сосудов.

Следствием изменения геометрии ЛЖ и морфологии миокарда при ГКМП прежде всего является нарушение диастолического наполнения ЛЖ, что приводит к возникновению одышки и других проявлений сердечной недостаточности, которая является одной из причин смерти больных. Характерны также синкопы, связанные с развитием желудочковых тахиаритмий. Последние - частая причина ВС больных с ГКМП.

В 20% случаев формируется динамический градиент в путях оттока ЛЖ, обусловленный комбинацией повышения скоростей потока и сужения выходного отдела вследствие переднесистолического движения митрального клапана (ПСМК).

Внешне сердце изменено незначительно. Отмечается гипертрофия ЛЖ без дилатации его полости, одновременно может быть дилатировано левое предсердие, что указывает на нарушение диастолического наполнения желудочка.

Градиент в выходном отделе ЛЖ (ВОЛЖ) приводит к возникновению громкого систолического шума. Кроме того, выявляются гипертрофия базальной части МЖП и узкий выносящий тракт, а также, у многих пациентов, утолщенные и удлиненные створки митрального клапана.

Обструкция выносящего тракта ЛЖ (ВТЛЖ). Как вытекает из классификации, не у всех пациентов с ГКМП имеется сужение в путях оттока из ЛЖ. Более того, у большинства больных в покое градиент в ВТЛЖ отсутствует. Разделение пациентов на группы с и без обструкции выносящего тракта ЛЖ крайне важно с клинической точки зрения. Это связано с тем, что практически все медикаментозные и хирургические стратегии терапии ГКМП направлены прежде всего на пациентов с признаками обструкции ВТЛЖ. Выбор препаратов и методов хирургической коррекции определяется гемодинамическим статусом пациента.

Субаортальный стено з является следствием переднесистолического движения передней створки МК (ПСДМК) и возникающего среднесистолического контакта ее с МЖП. Повышенная контрактильность ЛЖ в сочетании с незначительным сужением выносящего тракта субаортальным мышечным валиком приводит к ускоренному изгнанию крови в аорту. Увеличение линейной скорости струи крови вызывает эффект Вентури - "присасывающее" действие движущегося с высокой скоростью потока жидкости, которое втягивает переднюю створку митрального клапана в выносящий тракт ЛЖ, приводя к его значительному сужению и возникновению градиента давления. В ряде случаев наблюдается прикосновение передней створки митрального клапана (ПСМК) к миокарду МЖП. Обструкция, таким образом, имеет место только в течение второй половины периода изгнания, а ее выраженность увеличивается при возрастании сократимости миокарда ЛЖ (рис. 2-3).

Переднесистолическое движение МК не только приводит к обструкции ВОЛЖ, но и к возникновению митральной регургитации (МР) различной степени выраженности. При этом характерным является направление струи регургитации к задней стенке ЛЖ. Струя регургитации, направленная по центру и к передней стенке предсердия, а также наличие нескольких потоков требуют исключения самостоятельной патологии митрального клапана.

Примерно в 5% случаев наличие градиента и сниженного выброса вызывается преимущественно гипертрофией миокарда в центральной части полости ЛЖ и изменениями переднелатеральной папиллярной мышцы в отсутствие контакта ПСМК с МЖП.

Субаортальный градиент (более 30 мм рт.ст. и более) и ассоциированное с ним повышение внутрижелудочкового давления крайне важны как с точки зрения патофизиологии заболевания, так и с точки зрения прогноза больных. Обструкция ВОЛЖ является независимым предиктором смерти вследствие ГКМП, развития тяжелой сердечной недостаточности (III-IV класс по NYHA), а также смерти от сердечной недостаточности и инсульта. В то же время увеличение градиента более 30 мм рт.ст. по данным исследователей, не сопровождается дополнительным увеличением риска.

В настоящее время общепризнано, что обструкция при ГКМП имеет динамический характер. Рекомендуется разделение всех пациентов с ГКМП на "гемодинамические подгруппы" по уровню пикового градиента в ВОЛЖ, измененного при помощи постоянно волнового допплера:

Предложен целый ряд провокационных проб для моделирования нагрузки при проведении ЭхоКГ (а также при катетеризации сердца). В том числе это медикаментозные пробы с амилнитритом, изопротеренолом, добутамином, а также механические - маневр Вальсальвы, ортостаз и физическая нагрузка. Наиболее физиологичным и распространенным является проведение тредмил-теста или велоэргометрии параллельно с допплер ЭхоКГ.

Кроме обструктивных нарушений, внутрисердечная гемодинамика при ГКМП имеет следующие особенности:

Следствием изменения геометрии миокарда ЛЖ при ГКМП является нарушение диастолического наполнения ЛЖ, а также синкопы, связанные с желудочковыми тахиаритмиями. Из-за переднесистолического движения передней створки митрального клапана и ее контакта с МЖП может создаваться динамический градиент в путях оттока ЛЖ.

КЛИНИКА

Клиническая картина ГКМП весьма изменчива - от бессимптомных форм до выраженных клинических проявлений или внезапной смерти. Постановке диагноза способствует наличие в семейном анамнезе случаев заболевания ГКМП или ВС. При отсутствии жалоб первым проявлением заболевания обычно бывает обнаружение систолического шума или изменений ЭКГ (признаки гипертрофии ЛЖ). Первые жалобы появляются обычно в возрасте 20-25 лет.

Характерная клиническая картина ГКМП представлена триадой:

Типичным является сочетание этих симптомов с систолическим шумом, изменениями ЭКГ и указаниями на случаи ГКМП или ВС среди родственников.

Боли в груди при ГКМП часто имеют типичный ангинозный характер, обусловленный ишемией миокарда. Они представляют классический пример синдрома стенокардии, не связанного с окклюзией коронарных артерий. Реже встречаются атипичные боли. Ишемия миокарда при ГКМП связана с относительной коронарной недостаточностью. Поскольку резервы возрастания коронарного кровоснабжения небезграничны, возникает несоответствие между максимально возможным коронарным кровотоком и увеличенной потребностью гипертрофированного миокарда в артериальной крови. Однако у лиц старших возрастных групп для того, чтобы с уверенностью исключить сочетание с КБС, необходимо выполнить коронарную ангиографию.

Характерным симптомом ГКМП являются синкопы и пресинкопальные состояния, при которых возникают резкая слабость, головокружение, потемнение в глазах. Причиной их может быть уменьшение сердечного выброса и недостаточное кровоснабжение головного мозга в результате обструкции выносящего тракта ЛЖ или эпизоды тахиаритмий.

Аритмический синдром занимает важное место в клинической картине ГКМП и во многом определяет прогноз заболевания. Принято считать, что субстратом для развития аритмий является сочетание гипертрофии, нарушения структуры миоцитов, фиброз и аномальное распределение разрывных межклеточных соединений (коннексонов). Предполагается, что в областях с нарушенной структурой миофибрилл изменяется анизотропия, происходит аномальное проведение импульса, возможно, ведущее к развитию re-entry.

Больные жалуются на внезапные приступы сердцебиения различной продолжительности, хотя короткие эпизоды могут протекать бессимптомно. Поэтому для выявления нарушений ритма всем больным ГКМП показано проведение холтеровского мониторирования ЭКГ.

Спектр обнаруживаемых аритмий чрезвычайно широк. Большинство их составляют желудочковые аритмии различных градаций - от единичных экстрасистол и коротких пробежек желудочковой тахикардии по 3-5 сокращений, не всегда ощущаемых больными, до опасных для жизни пароксизмов двунаправленной тахикардии с возможностью развития фибрилляции желудочков и внезапной смерти. Отмечаются также пароксизмы суправентрикулярной тахикардии и мерцания или трепетания предсердий. Появление постоянной формы мерцательной аритмии является прогностически неблагоприятным признаком, часто предшествующим развитию застойной НК, и является фактором риска эмболических осложнений. Часто отмечается синдром WPW.

Сердечная недостаточность. Диастолическая дисфункция ЛЖ является одним из основных гемодинамических проявлений заболевания и появляется иногда даже раньше выявления типичных изменений при ЭхоКГ. Инспираторная одышка может быть при ГКМП одним из самых ранних симптомов. Возникновение ее связано с нарушением диастолического наполнения ЛЖ, в результате чего возникает застой в малом круге кровообращения. Гепатомегалия и другие застойные явления в большом круге кровообращения наблюдаются редко, преимущественно в терминальной стадии заболевания.

Данные внешнего осмотра при ГКМП скудные. Больные обычно имеют правильное телосложение и хорошо развитую мускулатуру, бледность и цианоз отсутствуют. Увеличение размеров сердца удается обнаружить не всегда. Верхушечный толчок усилен, иногда смещен влево. При обструктивной форме ГКМП могут отмечаться характерные физикальные симптомы:

Систолический шум выслушивается на верхушке и в III или IV межреберье вдоль левого края грудины. Шум имеет дующий характер, может проводиться в аксиллярную область. Шум несколько отстоит от I тона.

Большое значение для интерпретации аускультативной картины имеет проведение функциональных и фармакологических проб. Интенсивность систолического шума прямо зависит от величины градиента давления в путях оттока из желудочка. Поэтому все воздействия, уменьшающие преднагрузку и диастолическое наполнение ЛЖ, ведут к усилению сократимости миокарда, вызывают возрастание степени обструкции и, следовательно, нарастание шума и его более раннее появление. Такие изменения происходят при переходе в ортостаз, пробе Вальсальвы, приеме вазодилататоров (нитроглицерина), во время тахикардии. Физическая нагрузка, прием дигоксина или изадрина также усиливают сократимость миокарда ЛЖ и приводят к усилению шума.

Противоположные последствия имеют переход в горизонтальное положение, приседание на корточки и прием бета-адреноблокаторов. При этих пробах брадикардия и усиление венозного возврата к сердцу увеличивают наполнение ЛЖ в диастолу, что снижает скорость потока в систолу и интенсивность систолического шума.

Характерная клиническая картина ГКМП представлена триадой: стенокардия, аритмии, синкопы.

Стенокардия, как правило, не связана с присутствием стенозирующих бляшек в коронарных артериях, но этого нельзя исключить у лиц старших возрастных групп.

Течение и прогноз. Прогноз при ГКМП считается неблагоприятным, летальность составляет до 5% в год. Больше половины летальных исходов, преимущественно среди молодых пациентов, составляют случаи ВС. Риск возникновения аритмогенной ВС особенно возрастает во время физической нагрузки или занятий спортом.

Прогностически неблагоприятными факторами являются:

Среди больных ГКМП старшего возраста (более 40 лет) причиной смерти чаще оказываются застойная НК и присоединение инфекционного эндокадита.

Важными факторами, определяющими прогноз и выбор терапии, являются:

Необходимо помнить, что ГКМП нередко сочетается с другими сердечными заболеваниями, такими как артериальная гипертензия и ИБС, что может повлиять на выбор терапии.

Прогноз при ГКМП относительно неблагоприятный. Более половины смертей являются внезапными вследствие желудочковых тахиаритмий, риск которых возрастает во время физической нагрузки, особенно спортивного характера.

ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ ДИАГНОСТИКА

ЭКГ. У больных ГКМП на ЭКГ обычно имеется картина гипертрофии миокарда ЛЖ с несимметричными инвертированными зубцами Т и косо нисходящей депрессией сегмента ST (рис. 2-4). Выраженная гипертрофия МЖП приводит к появлению патологических зубцов Q, что может обусловить ошибочную диагностику ОИМ. Патологические зубцы Q при ГКМП обычно глубокие, но не уширенные и остроконечные, регистрируются в отведениях II, III, avF, в левых грудных отведениях, иногда в отведениях V3-V4. Одновременно может уменьшаться амплитуда зубцов R в отведениях V2-V4. Часто регистрируются признаки гипертрофии предсердия в виде увеличения и расщепления зубцов PI, II.

При верхушечной форме ГКМП ее единственным проявлением могут оказаться изменения ЭКГ в виде картины гипертрофии миокарда ЛЖ с гигантскими отрицательными зубцами Т в грудных отведениях, глубина которых может превышать 10-15 мм.

Рентгенография грудной клетки при ГКМП малоинформативна. Тень сердца не изменена либо демонстрирует увеличение ЛЖ влево (рис. 2-5) Может быть обнаружено расширение восходящей аорты. Кардиомегалия выявляется редко, причем при ГКМП она может быть обусловлена гипертрофией миокарда без дилатации полости ЛЖ.

Менее частые рентгенологические симптомы включают:

При ангиокардиографии выявляется уменьшение полости ЛЖ и ее деформация в виде "песочных часов" во время систолы, но потребность в этом исследовании возникает обычно только при подготовке к хирургическому лечению. Одновременно при катетеризации сердца определяются градиенты давления на путях оттока из ЛЖ.

ЭхоКГ является наиболее ценным и информативным неинвазивным исследованием при ГКМП.

Классическими ЭхоКГ признаками ГКМП являются:

При наличии градиента давления в выносящем тракте ЛЖ дополнительно отмечаются следующие феномены:

Допплер-ЭхоКГ позволяет неинвазивным путем обнаружить:

Особое место в диагностике данного заболевания играет проведение ЭХОКГ с использованием провокационных проб, о которой упоминалось выше.

Классическими ЭхоКГ признаками ГКМП являются: асимметричное утолщение МЖП, ее гипокинезия, уменьшение полости ЛЖ, значительное повышение показателей сократимости ЛЖ, расширение полости левого предсердия. При наличии градиента давления в выносящем тракте ЛЖ отмечается переднесистолическое движение передней створки митрального клапана и прикрытие аортального клапана.

ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ

Основные затруднения обычно возникают при дифференциальном диагнозе ГКМП с клапанным АС и КБС.

Сходство картины ГКМП и АС обусловлено наличием систолического шума, признаков гипертрофии ЛЖ, синдрома стенокардии, синдрома малого выброса.

При АС обычно имеется выраженный кальциноз клапана и ослабление пульсации на периферических артериях. Систолический шум выслушивается на основании сердца с максимумом во II межреберье справа от грудины, имеет грубый, скребущий характер и хорошо проводится на сосуды шеи. Величина градиента давления и интенсивность шума мало изменяются при проведении функциональных проб.

При ЭхоКГ у больных с АС обнаруживаются:

При ревматическом аортальном пороке изменения обычно касаются и митрального клапана - даже при отсутствии сформированного митрального порока на перенесенный вальвулит указывают небольшие комиссуральные сращения, подтягивающие заднюю митральную створку к передней, либо уплотнение и кальциноз свободных краев створок.

При кальцифицирующем типе АС обычно находят также значительный кальциноз митрального аппарата, главным образом основания задней митральной створки, головок сосочковых мышц и сухожильных хорд.

Сложность дифференциального диагноза ГКМП с КБС связана с общностью основного клинического синдрома - стенокардии.

Для КБС характерно более позднее появление клинической симптоматики заболевания - после 40 лет. Может выслушиваться систолический шум, однако он обусловлен митральной регургитацией, поэтому локализуется на верхушке, проводится в аксиллярную область, имеет убывающий характер и начинается непосредственно вслед за первым тоном.

При стресс-эхокардиографии и радионуклидной вентрикулографии обнаруживаются сегментарные нарушения сократимости миокарда. В сомнительных случаях необходимо проведение коронарной ангиографии.

Асимметричное утолщение МЖП и ЭхоКГ-признаки обструкции выносящего тракта, сходные с имеющимися у больных ГКМП, изредка могут наблюдаться при гипертрофии миокарда ЛЖ вторичного происхождения - при артериальных гипертензиях, у пациентов с ХПН или у спортсменов. В таких случаях дифференциальный диагноз с ГКМП представляет значительные трудности, так как не исключается возможность сочетания двух состояний. Большое значение в установлении правильного диагноза принадлежит изучению семейного анамнеза, наличию синкопальных состояний и выявлению аритмического синдрома.

Основные затруднения обычно возникают при дифференциальном диагнозе ГКМП с АС и КБС.

ЛЕЧЕНИЕ

Выбор стратегии терапии при ГКМП основывается прежде всего на наличии или отсутствии обструкции выходного отдела ЛЖ, а также от преобладания тех или иных симптомов заболевания, обусловленных патологической гипертрофией миокарда (стенокардия, одышка, синкопы и т.д.).

Фармакотерапия

Основными направлениями медикаментозного лечения ГКМП являются:

Основное место в лечении ГКМП занимают бета-адреноблокаторы, верапамил, дизопирамид.

Бета-адреноблокаторы - препараты с отрицательным инотропным и противоаритмическим действием, в связи с чем назначение их оправдано у пациентов с ГКМП как при наличии, так и при отсутствии обструкции ВОЛЖ.

Применение β-блокаторов значительно уменьшает выраженность всех клинических проявлений заболевания, главным образом стенокардии и синкопальных состояний. Уменьшение степени обструкции выносящего тракта ЛЖ под действием бета-адреноблокаторов вызывается снижением сократимости миокарда в результате прямого отрицательного инотропного действия и уменьшения частоты сердечных сокращений, из-за чего удлиняется период диастолического наполнения ЛЖ и повышается его конечный диастолический объем.

Антиаритмическое действие β-адреноблокаторов проявляется в уменьшении частоты зарегистрированных аритмических эпизодов, однако вероятность возникновения ВС не снижается.

Первым препаратом для лечения ГКМП был пропранолол, а позднее стали применяться более селективные препараты (метопролол, надолол). В настоящее время имеется много работ, в которых указывается на улучшение клинического статуса пациентов с ГКМП на фоне применения препаратов этой группы. Терапия бета-адреноблокаторами начинается с малых доз с последующим увеличением их до требуемых для контроля симптомов (в рамках клинически допустимых). Суточная доза может варьировать у разных пациентов и по мере прогрессирования заболевания. Доза пропранолола 240- 480 мг у взрослых в многочисленных исследованиях доказала свою эффективность при ГКМП. В некоторых исследованиях проводились попытки назначения сверхвысоких доз пропранолола (до 1000 мг/день), однако широкого применения такая тактика не нашла.

Верапамил. Используется для лечения пациентов с ГКМП с 1979 года и рекомендуется для лечения пациентов как с обструкцией ВОЛЖ, так и необструктивных форм.

Верапамил в дозе до 480 мг/сутки способствует уменьшению выраженности симптоматики, что вероятно связано как с отрицательным инотропным эффектом и уменьшением ЧСС, так и с улучшением релаксации ЛЖ. Однако имеются данные о возможности побочного действия верапамила у пациентов с обструктивной ГКМП. Отрицательные гемодинамические эффекты верапамила, в том числе случаи усугубления обструкции ВОЛЖ, отека легких и кардиогенного шока, связывают с тем, что вазодилатация при его применении преобладает над отрицательным инотропным действием. Поэтому осторожность при применении верапамила должна соблюдаться прежде всего у пациентов с тяжелой обструкцией ВОЛЖ, не показан детям.

В международных рекомендациях отсутствуют указания на возможность и безопасность использования препарата дилтиазем у пациентов с ГКМП. Нифедипин и другие дигидропиридиновые производные, обладающие в основном артериолодилатирующим эффектом, значительно уменьшают постнагрузку, поэтому их применение при ГКМП не рекомендовано и может привести к нарастанию обструкции.

В настоящее время считается, что больным ГКМП с обструкцией выносящего тракта и при желудочковых аритмиях препаратами первого выбора являются безусловно бета-адреноблокаторы. В то же время у пациентов с преобладанием диастолической дисфункции миокарда без выраженных обструктивных нарушений и с суправентрикулярными аритмиями могут использоваться недигидропиридиновые антагонисты кальция. Сочетание препаратов этих групп представляется нецелесообразным из-за опасности резкой брадикардии и развития АV-блокады.

При обструктивной ГКМП, даже при наличии застойной НК, не рекомендуется назначение сердечных гликозидов, нитратов и других периферических вазодилататоров ингибиторов АПФ и диуретиков, так как их использование приводит к усугублению обструкции выносящего тракта ЛЖ.

Исключение может быть сделано для сердечных гликозидов при возникновении тахисистолической формы мерцательной аритмии.

Дизопирамид (ритмилен, ритмодан) представляет собой антиаритмический препарат 1а класса (хинидиноподобный). Имеются указания на уменьшение выраженности симптомов у пациентов с наличием обструкции ВОЛЖ в покое. Считается, что применение препарата способствует уменьшению амплитуды переднесистолического движения ПСМК и объема митральной регургитации. Кроме того, он обладает отрицательным инотропным действием на миокард. У больных ГКМП применяется при жизнеугрожающих желудочковых нарушениях ритма. Начальная суточная доза составляет 200-300 мг (в зависимости от массы тела), поддерживающая - 300- 600 мг/сут. в 4 приема. Применение препарата требует контроля интервала QT.

Амиодарон (кордарон) отсутствует в международных рекомендациях по лечению данного заболевания. Используются при ГКМП как антиаритмическое средство при неэффективности бета-блокаторов и верапамила.

Назначение кордарона показано больным, у которых на ЭКГ или при холтеровском мониторировании зарегистрированы следующие нарушения ритма:

Амиодарон может применяться вместе с бета-адреноблокаторами (с осторожностью, при тщательном контроле частоты пульса, ЭКГ и уровня АД), но сочетание его с антагонистами кальция противопоказано.

Противопоказаниями к назначению амиодарона являются:

У ряда пациентов медикаментозная терапия не позволяет добиться стабилизации и уменьшении выраженности симптомов.

Основное место в фармакотерапии ГКМП занимают бетаадреноблокаторы, верапамил, дизопирамид.

Хирургическое лечение

Данные различных исследователей о потребности пациентов в проведении хирургического лечения разнятся и составляют от 5 до 30%.

Основанием для решения вопроса о проведении хирургической коррекции являются:

Сложность анатомического субстрата, который является причиной обструкции при ГОКМП, отражается в наличии большого количества различных хирургических методик, которые были представлены за последние 30 лет.

Миотомия-миэктомия

Наибольшее распространение получила операция рассечения и удаления разросшейся мышечной ткани (миэктомия) в базальной части МЖП, известная также как операция Морро (Morrow). В некоторых случаях производится операция резекции гипертрофированной части МЖП с одновременной пликацией ПСМК или протезированием митрального клапана, в ряде случаев для увеличения объема полости выполняют резекцию сосочковых мышц. В большинстве наблюдений показана эффективность миотомии-миэктомии ЛЖ в уменьшении градиента в ВОЛЖ и улучшение клинических проявлений. Трансаортальный доступ обычно предпочтителен для лево- и правосторонней или комбинированной вентрикулотомии.

Ранние исследования с использованием этой техники были омрачены высоким риском хирургической смертности (10-15%). На эти цифры обычно ссылаются сторонники альтернативных процедур, таких как двойная стимуляция камер с предвозбуждением ПЖ и искусственного инфаркта базальных отделов МЖП. Однако в результате усовершенствования техники защиты миокарда и предоперационной подготовки периоперационный риск для пациентов с тяжелой гипертрофией в настоящее время значительно снизился.

Все пациенты оперируются с использованием АИК с остановкой сердца и умеренной гипотермией (32 °С). В случае сопутствующего АКШ коронарные анастамозы накладываются в первую очередь. Все другие сопутствующие хирургические вмешательства выполняются после завершения расширенной миэктомии и восстановления МЖП.

Достаточно часто она осложняется развитием блокады левой ножки пучка Гиса или полной поперечной блокадой. Кроме того, в число осложнений входят перфорация МЖП во время проведения вмешательства и недостаточный объем операции вследствие ограниченной зоны экспозиции. Большинство модификаций основаны на разработке методик расширенного доступа к субстрату обструкции ВОЛЖ.

Расширенная миэктомия делает возможным доступ к более глубоким структурам желудочка, где резекция гипертрофированной трабекулы и мобилизация или частичное иссечение папиллярных мышц ведет к коррекции анатомически деформированного подклапанного аппарата митрального клапана. Производится низкая поперечная аортотомия и разрезы к комиссуре аортального клапана, которые обнажают доступ к базальным отделам МЖП.

Распространенность гипертрофии определяется визуально и пальпаторно. Острый трехзубый крючок - ретрактор - аккуратно устанавливается в наиболее глубокой точке гипертрофированной перегородки, точно отделяя таким образом внутрижелудочковую часть разросшейся мышечной ткани. Ретрактор продвигается вперед в поле зрения хирурга. Таким образом предполагаемая для резекции мышечная масса четко фиксируется и выделяется. Продольные разрезы наносятся на 2-3 см ниже фиброзного кольца АК по направлению зубьев ретрактора - первый в наиболее глубокой точке правой коронарной створки - прямо под правым коронарным отверстием и второй - в направлении свободной стенки ЛЖ. Этот разрез может даже распространяться до места прикрепления створки митрального клапана. Оба разреза затем соединяются поперечным надрезом для полного удаления ткани, удерживаемой ретрактором.

После создания широкого и глубокого ВОЛЖ открывается доступ к более глубоким структурам ЛЖ. Затем обе папиллярные мышцы полностью мобилизуются, и все гипертрофированные трабекулы, так же как гипертрофированные части папиллярных мышц, резецируются. На этой стадии операции необходима хорошая визуализация хирургического поля для уверенности в безопасности резекции. В случае значимой обструкции ВОПЖ избыточная ткань правого желудочка иссекается через его разрез, который закрывается тканью или путем наложения заплаты.

Спирт-индуцированный септальный некроз

Другой методикой немедикаментозного лечения больных с ГКМП стало создание спирт-индуцированного септального некроза (инфаркта). Развивается картина переднесептального Q-инфаркта миокарда с соответствующими изменениями ЭКГ, увеличением активности КФК и возникновением блокады правой ветви пучка Гиса, вследствие чего уменьшается толщина миокарда базальной части перегородки. Однако частота возникновения аритмических эпизодов и риск внезапной смерти остаются прежними.

Подобный терапевтический некроз приводит к уменьшению обструкции выносящего тракта левого желудочка, уменьшению внутрижелудочкового градиента, что приводит к объективному улучшению клинического течения заболевания.

К сожалению, имеется мало данных об отдаленных результатах. Первые успешные чрескожные редукции миокарда методом инъекции небольшого количества 96% спирта в первую большую перегородочную ветвь левой передней нисходящей коронарной артерии (ЛПКНА) были проведены в 1994 г. и доложены в 1995 г.

В течение последних лет были предложены несколько модификаций оригинальной техники аблации. Количество используемого спирта (первоначально 3-5 мл) снизилось к настоящему времени до 2 мл и меньше, а применение контроля с помощью чреспищеводной ЭхоКГ повысило безопасность процедуры.

В настоящее время идентификация септальной ветви производится при введении ультразвукового контраста. Попадание спирта в ЛПНКА исключается форсированным введением 1-2 мл рентгенологического контраста в целевой сосуд через просвет раздутого балонного катетера. Жизненно важно предотвратить повреждение ЛПНКА и инфаркта передней стенки. Для этого используется короткий балон адекватного размера, который раздувается на 5 мин. и более после последней инъекции алкоголя.

Ресинхронизационная терапия

С 1967 года известно, что правожелудочковая апикальная электростимуляция приводит к снижению градиента выносящего тракта ЛЖ и уменьшению клинических проявлений. Рандомизированные исследования показывают, что оптимальными кандидатами для электростимуляции сердца являются пожилые больные. Для определения чувствительности больного к данному виду терапии устанавливаются временные пейсмейкеры. Данный вид лечения не влияет на гипертрофию миокарда и другие причины возникновения заболевания. Кардиостимуляция является обратимым и эффективным методом лечения и представляет минимальный риск для пациента, а потому возможность ее проведения следует рассматривать своевременно среди всего спектра лечебных мероприятий.

Вследствие своей динамической природы обструкция ВОЛЖ может заметно меняться под влиянием изменения пред- и постнагрузки и сократимости ЛЖ. Результаты исследований показывают, что электростимуляция может быть эффективной у пациентов с градиентом в ВОЛЖ, выявляемым как в покое, так и при провокации.

В среднем степень снижения градиента при кардиостимуляции, по данным различных авторов, варьирует от 30 до 50%, а в некоторых исследованиях она приближалась к 100%.

Считается, что инверсия движения перегородки, являющаяся результатом ранней апикальной стимуляции, активирующей верхушечную область ЛЖ раньше перегородочной, приводит к увеличению диаметра ВОЛЖ и считается ключевым механизмом, лежащим в основе уменьшения градиента в ВОЛЖ. Показано, что кардиостимуляция снижает сократимость, особенно в области перегородки, и является причиной десинхронизации сокращения ЛЖ. Это приводит к существенному увеличению конечного систолического объема ЛЖ, а в кривой давление-объем отмечается сдвиг вправо.

МР тесно связана с обструкцией ВОЛЖ, а потому можно предположить, что уменьшение его обструкции должно уменьшать выраженность МР. МР, определяемая как отношение объема регургитации к площади левого предсердия, по данным современных исследований, также уменьшается после установки электрокардиостимулятора. Важно отметить, что МР оставалась без изменений у пациентов с сохраняющимся высоким градиентом или органической патологией митрального клапана, которая должна рассматриваться в качестве противопоказания к кардиостимуляции.

Данные о влиянии кардиостимуляции на диастолическую функцию противоречивы. Острое нарушение диастолической функции наблюдалось у ряда пациентов, тогда как в других исследованиях либо отсутствовали изменения либо происходило улучшение диастолической функции ЛЖ. Кардиостимуляция, если она успешна, должна рассматриваться в качестве долгосрочного метода лечения.

Установка имплантируемых кардиовертеров-дефибрилляторов. Принято считать, что субстратом для развития аритмий и ВС при ГКМП является сочетание гипертрофии, нарушения структуры миоцитов, фиброз и аномальное распределение разрывных межклеточных соединений (коннексонов). Показано, что величина гипертрофии напрямую связана с риском ВС и является независимым прогностическим фактором. ВС у больных ГКМП часто связана с физической нагрузкой.

Для большинства больных с повышенным риском ВС терапия, направленная на ведущий механизм, неэффективна, и к лечению добавляют амиодарон и/или имплантируют кардиовертер-дефибрилятор. Предикторами ВС при ГКМП являются семейная история ВС у членов семьи младше 45 лет, синкопальные состояния, особенно повторяющиеся и связанные с физической нагрузкой, выраженная гипертрофия миокарда левого желудочка сердца (толщина стенки >3 см), снижение АД в ответ на физическую нагрузку, приступы неустойчивой желудочковой тахикардии при холтеровском мониторировании. Кардиовертер-дефибриллятор обязательно должен устанавливаться при устойчивой желудочковой тахикардии и больным, у которых имелся успешно леченый эпизод ВС. Использование кардиовертерадефибриллятора представляет некоторые проблемы у детей и подростков, связанные с ростом, развитием, физиологической адаптацией к устройству и возможной модификацией устройства. Принцип ведения таких больных - использование амиодарона как переходной ступени к дальнейшему имплантированию кардиовертера-дефибриллятора.

Основанием для постановки вопроса о хирургической коррекции при ГКМП (миотомия-миэктомия, индуцированный септальный некроз, ресинхронизация миокарда, имплантация кардиовертерадефибриллятора) являются - высокий градиент давления в ВОЛЖ и выраженная симптоматика (сердечная недостаточность, стенокардия) рефрактерная к фармакотерапии.

Хроническая сердечная недостаточность (ХСН) - сложный клинический синдром, развивающийся при неспособности сердца обеспечить кровоснабжение органов и тканей на уровне нормального метаболизма.

Недостаточный сердечный выброс - главная причина возбуждения стресс-организующих систем (симпато-адреналовой, ренинангиотензин-альдостероновой и т.д.), что приводит к задержке натрия, воды, увеличению объема циркулирующей крови, тахикардии, усилению сердечных сокращений, продукции необычных в нормальных условиях или в избыточных количествах биологически активных веществ (натрийуретические пептиды, эндотелины и др.).

При ХСН как правило имеется систолическая и диастолическая дисфункция левого желудочка (ЛЖ) или обоих желудочков, которая чаще развивается вследствие КБС или длительной артериальной гипертонии. Полости ЛЖ расширены, фракция выброса (ФВ) снижена.

Клинические признаки ХСН - одышка, слабость, застойные явления, похудание - со временем прогрессируют. Прогноз плохой, смертность такая же, как и при раковых заболеваниях. Чем больше дилатация сердца, ниже ФВ и тяжелее функциональный класс ХСН, тем хуже прогноз.

При постановке диагноза ХСН учитываются симптомы сердечной недостаточности и дисфункции сердца (низкая ФВ, расширение сердца). В случаях неуверенности в диагнозе при ХСН видна польза от терапии диуретиками.

Для оценки функции сердца избирается эхокардиография (ФВ, размеры полостей, подвижность стенок сердца).

Тяжесть ХСН определяется 3 стадиями по Стражеско-Василенко или по Нью-Йоркской классификации, которая выделяет 4 функциональных класса в зависимости от переносимости больным физической нагрузки.

Помощь больным ХСН включает общие меры (ограничение натрия, жидкости, полноценные белки, физическая нагрузка), фармакотерапию и хирургическое лечение (пересадка сердца, вспомогательное сердце). Основные направления фармакотерапии: ингибиторы АПФ, диуретики, бета-адреноблокаторы, сердечные гликозиды. В качестве дополнительных препаратов все шире используются антагонисты альдостерона, блокаторы ангиотензиновыхрецепторов.

Ключевые слова: дисфункция миокарда, сердечная недостаточность.

ПРЕДМЕТ ГЛАВЫ, КЛИНИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ

Хроническая сердечная недостаточность (ХСН) может стать исходом любого сердечно-сосудистого заболевания. Распространенность ХСН в общей популяции составляет 1,5-2%, а среди лиц старше 65 лет - 6-10%. Несмотря на значительные успехи в лечении сердечно-сосудистых заболеваний, распространенность ХСН не только не снижается, но неуклонно возрастает, что отчасти связано с постарением населения.

ХСН - сложный клинический синдром, возникающий из-за неспособности сердца обеспечивать потребности организма в кислороде. В 80-90% случаев ХСН возникает у больных с дисфункцией левого желудочка. Основными проявлениями сердечной недостаточности являются одышка и слабость, которые могут ограничивать физическую активность больного, и задержка жидкости, которая может привести к застою в легких и периферическим отекам. Те и другие расстройства могут вызывать нарушения функциональной способности и качества жизни больного, однако не обязательно доминируют в клинической картине в одно и то же время. У некоторых больных имеются нарушения толерантности к нагрузке, но минимальные признаки задержки жидкости. Другие больные жалуются главным образом на отеки, однако практически не жалуются на одышку и слабость. Диагностика ХСН должна основываться не только на данных анамнеза и клинического исследования, но также на результатах инструментальных методов исследования.

ХСН характеризуется не только нарушением сократимости сердечной мышцы, но и реакцией других органов и систем на снижение насосной функции сердца. Это проявляется активацией нейрогуморальных систем, периферической вазоконстрикцией, задержкой натрия и воды в организме, а также изменениями функции и структуры печени, легких, скелетных мышц и других органов.

ХСН характеризуется уменьшением сердечного выброса и активацией нейрогуморальных систем с изменениями тканей и органов вследствие недостаточного обеспечения метаболизма.

В развитых странах главной причиной ХСН является КБС. На втором месте стоит гипертоническая болезнь, на третьем - ДКМП. Гораздо реже причиной ХСН стали ревматические пороки сердца.

Прогноз ХСН остается крайне серьезным независимо от ее этиологии. После появления клинических симптомов в течение 5 лет умирают около 50% больных с ХСН.

У половины больных причиной смерти является рефрактерная к терапии сердечная недостаточность. Многие больные умирают внезапно в результате желудочковых аритмий.

ХСН является одной из наиболее частых причин госпитализации, а среди пожилых - самая частая причина госпитализации. Примерно ¹/₃ больных нуждается в повторной госпитализации в течение 6-12 месяцев. Расходы, связанные с госпитализацией, составляют от ²/₃ до ³/₄ всех расходов на лечение больных с ХСН.

За последние два десятилетия значительно изменились цели и принципы медикаментозной терапии. Ранее главными целями в лечении ХСН считались улучшение нарушенной функции сердца (путем назначения сердечных гликозидов) и удаление избытка натрия и воды из организма (с помощью диуретиков). Современная медикаментозная терапия ставит целью улучшить качество жизни больных с ХСН, уменьшить необходимость в госпитализациях, а также увеличить продолжительность жизни больных. Среди медикаментозных средств ведущие позиции заняли ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента (АПФ), бета-адреноблокаторы, антагонисты альдостерона и блокаторы АТ1 - ангиотензиновых рецепторов, подавляющие чрезмерную активацию нейрогуморальных систем.

ТЕРМИНОЛОГИЯ, ПАТОГЕНЕЗ Щ

Термином "хроническая сердечная недостаточность" (ХСН) обозначают группу различных по этиологии и механизму развития патологических состояний, при которых сердце постепенно утрачивает способность обеспечивать адекватное кровоснабжение органов и тканей. Термины ХСН и хроническая недостаточность кровообращения тождественны. Термин застойная сердечная недостаточность является фактически синонимом ХСН с выраженными признаками застоя жидкости.

По определению экспертов ВОЗ (1964), сердечная недостаточность (СН) - это мультисистемное заболевание, при котором первичное нарушение функции сердца вызывает целый ряд гемодинамических, нервных и гуморальных адаптационных реакций, направленных на поддержание кровообращения в соответствии с потребностями организма.

Эксперты Европейского общества кардиологов (2001) определяют СН как патофизиологический синдром, при котором нарушение функции сердца приводит к неспособности сердца прокачивать кровь со скоростью, достаточной для удовлетворения потребностей тканевого метаболизма.

В подавляющем большинстве случаев ХСН обусловлена поражением миокарда одного или обоих желудочков сердца; это так называемая миокардиальная сердечная недостаточность. При миокардиальной ХСН в большинстве случаев нарушается функция ЛЖ, что не удивительно, поскольку КБС и гипертоническая болезнь - самые частые причины развития ХСН во многих странах мира. Изолированная правожелудочковая недостаточность встречается не часто и связана преимущественно с хронической легочной гипертензией у больных с обструктивными заболеваниями легких. При миокардите, дилатационной, гипертрофической и алкогольной кардиомиопатиях одновременно поражается миокард как левого, так и правого желудочков, хотя дисфункция одного из желудочков может преобладать.

ХСН обычно обусловлена поражением миокарда одного левого или обоих желудочков сердца.

Миокардиальную СН следует отличать от случаев развития клинических симптомов и признаков ХСН у больных без поражения миокарда желудочков, для обозначения которых используют термин циркуляторная недостаточность. Примерами циркуляторной ХСН могут служить клапанные пороки сердца, констриктивный и выпотной перикардит, тяжелая анемия и т.д. К ХСН не относятся случаи циркуляторной недостаточности, которая связана с периферической вазодилатацией (например, при септическом шоке) или изменения объема циркулирующей крови (геморрагический шок, болезни печени и почек с задержкой жидкости).

Миокардиальную ХСН условно можно разделить на три группы: левостороннюю, правостороннюю и двустороннюю (или тотальную). Левосторонняя сердечная недостаточность почти всегда обусловлена поражением ЛЖ (за исключением случаев изолированного митрального стеноза) и характеризуется застойными явлениями в легких, артериальной гипотонией и сниженным кровоснабжением жизненно важных органов и конечностей.

Правосторонней сердечной недостаточности свойственны повышенное центральное венозное давление, периферические отеки и асцит, которые вызваны поражением правого желудочка (изолированный стеноз трехстворчатого клапана встречается крайне редко).

О тотальной, или застойной, сердечной недостаточности говорят в тех случаях, когда одновременно имеются клинические проявления лево- и правосторонней сердечной недостаточности.

У больных с левожелудочковой недостаточностью необходимо устанавливать, какая имеется форма дисфункции ЛЖ - систолическая или диастолическая. Для уточнения этиологии и патофизиологического типа ХСН необходимы целенаправленный сбор анамнеза, физикальное обследование, электрокардиография, рентгенография органов грудной клетки, и в особенности эхокардиография.

КЛАССИФИКАЦИЯ

В течение более 60 лет в нашей стране для характеристики тяжести ХСН используется классификация стадий недостаточности кровообращения, предложенная Н.Д. Стражеско и В.Х. Василенко в 1935 г. Согласно этой классификации выделяют следующие формы недостаточности кровообращения.

Первая стадия (начальная) - скрытая недостаточность кровообращения, проявляется только при физической нагрузке; в покое гемодинамика и функции органов не нарушены; трудоспособность снижена.

Вторая стадия - выраженная недостаточность кровообращения; нарушения гемодинамики (застой в малом или большом круге кровообращения) и расстройство функций органов выражены и в покое; трудоспособность больных резко ограничена. В этой стадии выделяются два периода: А - нарушения гемодинамики выражены слабо; и Б - с глубокими нарушениями гемодинамики.

Третья стадия - конечная, дистрофическая стадия; кроме тяжелых нарушений гемодинамики, возникают необратимые морфологические изменения в органах.

В качестве критериев для разграничения стадий ХСН с успехом могут быть использованы такие простые показатели как признаки задержки жидкости и потребность в диуретиках. На первой стадии ХСН задержки жидкости нет, и потому диуретики никогда не назначают. ХСН II стадии характеризуется задержкой жидкости в организме. Больным с ХСН II А стадии диуретики назначают периодически, а больные с ХСН II Б стадии как правило нуждаются в постоянном приеме диуретиков. У больных с ХСН III стадии часто развивается рефрактерность к диуретикам, и даже постоянный прием их не всегда обеспечивает безотечное состояние.

При использовании классификации Н.Д. Стражеско и В.Х. Василенко желательно указывать в диагнозе год, когда была установлена данная стадия ХСН.

В США и странах Западной Европы широкое распространение получила классификация Нью-Йорской ассоциации кардиологов (NYHA), оценивающая степени ограничения физической активности больного с ХСН (табл. 3-1.).

Примечание. * New York Heart Association.

Определение функционального класса по классификации NYHA у больных с ХСН в повседневной клинической практике вызывает затруднения при таких сопутствующих заболеваниях, как обструктивные заболевания легких, тяжелая анемия, почечная недостаточность, цирроз печени и др., которые могут симулировать сердечную недостаточность. У больных пожилого и старческого возраста, детренированных, ведущих малоподвижный образ жизни из-за перемежающейся хромоты, болезней суставов или последствий нарушения мозгового кровообращения, не всегда возможно доказать связь симптомов, вызываемых физической нагрузкой, с поражением именно сердца.

Для классификации тяжести ХСН может использоваться подразделение на стадии 1-3 по Стражеско-Василенко и по степени ограничения физической активности I-IV (Нью-Йоркская ассоциация кардиологов).

В методических рекомендациях Американской коллегии кардиологов и Американской ассоциации сердца (2001) предлагается использовать еще одну классификацию стадий ХСН, которая значительно расширяет круг больных с ХСН за счет лиц с высоким риском развития СН и бессимптомных, что важно для ранней диагностики и профилактики этого состояния. Эта классификация выделяет 4 стадии - A, B, C, D.

К стадии А относятся больные, у которых нет структурных или функциональных поражений сердца и никогда не было признаков или симптомов ХСН, но имеется заболевание, которое тесно сочетается с возникновением СН. Это могут быть следующие состояния и заболевания: системная артериальная гипертензия, КБС, сахарный диабет, терапия кардиотоксическими препаратами, алкоголизм в анамнезе, кардиомиопатии в семейном анамнезе.

К стадии В относят больных, у которых никогда не было признаков или симптомов СН, но имеется структурное поражение сердца, которое тесно сочетается с развитием СН. Типичные примеры: гипертрофия или фиброз ЛЖ, дилатация или снижение сократимости ЛЖ, бессимптомный клапанный порок сердца, инфаркт миокарда в анамнезе.

К стадии С относятся больные, у которых имеются или были в недавнем прошлом симптомы СН, связанные со структурным поражением сердца, например одышка или слабость, обусловленные систолической дисфункцией ЛЖ, а также бессимптомные больные, которые получают лечение в связи с имевшимися в прошлом симптомами СН.

К стадии D относят больных с выраженным структурным поражением сердца и выраженными симптомами СН в покое, несмотря на максимальную терапию. Это больные, которые часто госпитализируются из-за ХСН, ожидают трансплантации сердца, получают непрерывные инфузии негликозидных инотропных препаратов, присоединены к аппарату искусственного кровообращения или находятся в хосписе для лечения ХСН.

При формулировке диагноза у больных с левожелудочковой сердечной недостаточностью следует наряду с этиологией ХСН и ее стадией по возможности указывать патофизиологический тип ХСН (систолическая или диастолическая дисфункция, состояние с высоким сердечным выбросом), функциональный и метаболический класс XCH, а также получает ли больной соответствующую терапию или нет.

Примерная формулировка развернутого диагноза у больных с ХСН могла бы выглядеть следующим образом: КБС, стенокардия напряжения II ФК. Постинфарктный кардиосклероз после перенесенного трансмурального инфаркта миокарда передней стенки левого желудочка (1995). Хроническая сердечная недостаточность II Б стадии (1996), III-IV ФК (январь 2001).

Такой диагноз как описывает состояние больного в настоящее время, так и характеризует развитие ХСН после перенесенного инфаркта микарда.

Для характеристики течения правожелудочковой сердечной недостаточности классификация Н.Д. Стражеско и В.Х. Василенко не подходит. У больных с хроническим легочным сердцем нельзя определить функциональный класс, поскольку невозможно разграничить симптомы, связанные с сердечной и дыхательной недостаточностью.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХСН

ХСН является исходом самых разнообразных заболеваний, причем не только болезней системы кровообращения, но также болезней органов дыхания (например, хронические обструктивные заболевания легких), некоторых эндокринных, ревматических, гематологических, онкологических и хирургических заболеваний (гипер- и гипотиреоз, феохромоцитома, диффузные болезни соединительной ткани, тяжелая анемия, хронические лейкозы, тромбоэмболии легочной артерии, кардиотоксическое действие лекарственных препаратов, используемых при лечении онкологических заболеваний и т.д.).

Заболевания сердца, которые являются наиболее частыми причинами ХСН, приведены в табл. 3-2.

КБС и артериальная гипертензия встречаются у большинства больных с ХСН. Вероятность развития сердечной недостаточности у больных с артериальной гипертензией возрастает в 2-6 раз при наличии инфаркта миокарда в анамнезе, электрокардиографических признаков гипертрофии ЛЖ, клапанных пороков сердца, а также сахарного диабета.

В отличие от КБС и артериальной гипертензии клапанные пороки сердца не играют существенной роли в развитии ХСН в общей популяции. Что касается ДКМП, то данные литературы, касающиеся ее значения как причины ХСН в общей популяции, очень разноречивы (от 0 до 11%). В некоторых странах Западной Европы ДКМП является второй по частоте (после КБС) причиной ХСН.

В данном случае под ДКМП имеются в виду заболевания с дилатацией сердца вследствие воспалительных процессов, семейно-генетических или неустановленных (идиопатическая) причин. Дилатация сердца при КБС может рассматриваться как ишемическая ДКМП (см. главу 1, том 3).

КБС и артериальная гипертония - наиболее частые причины развития ХСН.

ПАТОФИЗИОЛОГИЯ ХСН

У большинства больных с "миокардиальной" ХСН, обусловленной дисфункцией ЛЖ, сердечный выброс рано или поздно снижается, хотя на ранних стадиях развития ХСН благодаря включению сердечно-сосудистых и нейроэндокринных компенсаторных механизмов в условиях покоя он может в течение длительного времени оставаться нормальным. При ХСН, развивающейся у больных с гипертиреозом (тиреотоксикозом) или тяжелой анемией, сердечный выброс может быть повышенным.

Дисфункция ЛЖ у больных с ХСН может быть систолической или диастолической.

Они нередко сосуществуют. Лишь у больных КБС, перенесших обширный трансмуральный инфаркт миокарда, можно с уверенностью говорить о преимущественно систолической дисфункции ЛЖ, вызванной гибелью сократительных волокон. Для ХСН, обусловленной систолической дисфункцией ЛЖ, характерно сочетание нарушения центральной и периферической гемодинамики и чрезмерная активация ряда нейрогуморальных систем. Изменения гемодинамики и нейрогуморальная активация отражают стремление организма при сниженной сократительной способности сердечной мышцы поддерживать на должном уровне сердечный выброс и кровоснабжение жизненно важных органов, и потому при дисфункции ЛЖ должны рассматриваться в качестве одного из важнейших компенсаторноприспособительных механизмов.

Активация нейрогуморальных систем направлена на ино- и хронотропную стимуляцию сердечной мышцы, увеличение преднагрузки на ЛЖ, поддержание достаточной клубочковой фильтрации и уровня системного АД, а также перераспределение постепенно уменьшающего сердечного выброса в пользу жизненно важных органов за счет снижения кровоснабжения конечностей и подкожной клетчатки. Избыток таких нейрогормонов, как норадреналин, ангиотензин, альдостерон и эндотелин-1, стимулирует гипертрофию кардиомиоцитов.

Важнейшим показателем систолической дисфункции ЛЖ является уменьшение его фракции выброса, для измерения которой чаще всего используется метод эхокардиографии и реже - радионуклидная вентрикулография. Для систолической дисфункции ЛЖ характерны также дилатация его полости и появление III тона сердца. На дилатацию ЛЖ (или обоих желудочков) указывает увеличение кардиоторакального индекса (в норме он меньше 0,5), увеличение конечного диастолического размера полости ЛЖ (больше 5,5- 6,0 см) и уменьшение фракции укорочения его передне-заднего размера (меньше 25-30%).

Показателем систолической дисфункции ЛЖ при ХСН является снижение ФВ и дилатация ЛЖ.

Диастолическая дисфункция ЛЖ более вероятна у больных КБС в сочетании с артериальной гипертензией, сахарным диабетом или ожирением. Гипертоническое сердце в типичных случаях характеризуется диастолической дисфункцией ЛЖ, к которой на стадии его декомпенсации присоединяется систолическая дисфункция ЛЖ.

Клинические симптомы и признаки ХСН при отсутствии порока сердца и при нормальной или почти нормальной фракции выброса ЛЖ дают основание предполагать диастолическую дисфункцию. При диастолической дисфункции ЛЖ величина фракции его выброса не изменяется или возрастает; конечный диастолический размер полости ЛЖ при этом не увеличен, а в некоторых случаях даже уменьшен. Для диагностики диастолической дисфункции ЛЖ требуется проведение допплер-эхокардиографического исследования.

Диастолическая дисфункция ЛЖ при ХСН проявляется нарушением его наполнения в начале диастолы (при синусовом ритме) или в течение всей диастолы (мерцание предсердий).

При допплер-эхокардиографии признаками диастолической дисфункции ЛЖ являются изменения отношения величин волны первого наполнения к волне предсердного наполнения (Е/А), времени замедления и времени изоволюмического расслабления. Однако интерпретация ЭхоКГ-показателей диастолической функции ЛЖ затруднительна, особенно у больных с мерцанием предсердий.

У больных ХСН обычно присутствует и систолическая и диастолическая дисфункция ЛЖ.

ПРОГНОЗ

Прогноз при ХСН остается крайне серьезным. По данным фремингемского исследования, в течение 6 лет после появления клинических проявлений ХСН умирают около 80% мужчин и 65% женщин. Смертность больных с ХСН в 4-8 раз выше, чем в общей популяции лиц того же возраста. Смертность от ХСН сравнима или даже превосходит таковую от наиболее злокачественных форм раковых заболеваний (рака молочной железы, предстательной железы и колоректального рака).

Прогноз жизни больных с ХСН зависит от этиологии. Так, смертность при ХСН ишемической этиологии в 1,4-3,8 раза выше, чем у больных с ХСН другой этиологии.

Отдаленный прогноз жизни больных с ХСН в значительной степени зависит от выраженности клинической симптоматики, и в особенности от степени ограничения физической активности, выражаемой величиной функционального класса. Чем выше функциональный класс больных с ХСН, тем выше смертность. Так, общая смертность больных с ХСН II функционального класса составляет от 5 до 15% в год, с ХСН III функционального класса - от 20 до 50% в год и с ХСН IV функционального класса - от 30 до 70%.

Сахарный диабет 2-го типа является независимым фактором риска развития ХСН и сочетается с повышенной смертностью больных с ХСН.

Данные литературы о влиянии мерцания предсердий на прогноз жизни больных с ХСН противоречивы. Мерцание предсердий встречается у 15-30% больных с ХСН, причем у больных пожилого возраста его распространенность может достигать 40%.

Прогноз жизни у больных с нормальной фракцией выброса ЛЖ значительно лучше, чем у больных с низкой фракцией выброса (ежегодная смертность 8,0% против 19,0%).

Основные факторы, определяющие прогноз жизни у больных с ХСН, перечислены в табл. 3-3.

Благодаря современному хирургическому и медикаментозному лечению развитие левожелудочковой сердечной недостаточности стало утрачивать свойственный ей трехстадийный характер. Продолжительность жизни больных с ХСН увеличилась, но все меньшее их число доживает до дистрофической стадии заболевания. В настоящее время до половины больных с ХСН умирают внезапно и все меньшее число больных с ХСН умирают от прогрессирующей, рефрактерной терапии сердечной недостаточности. Даже у больных с терминальной стадией ХСН выраженные явления застоя встречаются теперь в немногих случаях.

Смертность при ХСН высокая и сравнима со смертностью от раковых заболеваний.

ДИАГНОСТИКА ХСН

Основные цели диагностики ХСН сформулированы в табл. 3-4.

Таблица 3.4

Основные цели диагностики хронической сердечной недостаточности

Диагноз ХСН должен основываться как на данных анамнеза и клинического обследования, так и на результатах инструментальных методов исследования.

Клиническое обследование

Классическими симптомами ХСН являются одышка, слабость и отеки голеней (табл. 3-5).

Приступы удушья в ночное время имеют большую чувствительность и специфичность, а также прогностическую значимость. Отеки являются малочувствительным признаком сердечной недостаточности и могут быть связаны с массивным ожирением, заболеваниями печени (цирроз печени), почек (диффузный гломерулонефрит, нефротический синдром, почечная недостаточность) и щитовидной железы (гипотиреоз) и др.

Основные клинические признаки ХСН обусловлены кардиомегалией (например, смещение верхушечного толчка, III тон сердца), застоем (отеки, набухшие яремные вены, влажные хрипы в легких) и активацией симпатической нервной системы (тахикардия). Значение этих признаков в диагностике ХСН неодинаково.

Смещение верхушечного толчка латерально и вниз может указывать на дилатацию левого желудочка. Однако у 40-50% больных верхушечный толчок определить не удается. Перкуссия сердца - более надежный метод обнаружения дилатации сердца. Наличие III тона сердца имеет большую специфичность в диагностике ХСН, однако надежность этого признака ограничена в связи с различиями навыка врачей в аускультации сердца. Набухшие шейные вены имеют высокую специфичность в диагностике ХСН у больных с установленным заболеванием сердца. Однако набухание шейных вен могут вызывать не только болезни сердца, но и бронхолегочные заболевания. Влажные хрипы в легких также являются высокоспецифичным диагностическим признаком, но имеют низкую чувствительность и прогностическую значимость в диагностике ХСН. Тахикардия - чувствительный, хотя малоспецифичный признак ХСН. Часто она является не признаком сердечной недостаточности, но проявлением внесердечных заболеваний (тиреотоксикоз, анемия, болезни легких, нейроциркуляторная дистония и др.).

Измерение АД у больного с подозрением на застойную сердечную недостаточность может помочь в определении типа дисфункции ЛЖ. Так, систолическое АД ниже 90 мм рт.ст. обычно сочетается с систолической дисфункцией ЛЖ. Напротив, системное АД, равное 160/90 мм рт.ст. и больше или диастолическое АД выше 105 мм рт.ст. скорее, указывает на диастолическую дисфункцию ЛЖ.

Классическими симптомами ХСН являются одышка, слабость и отеки.

Для диагностики ХСН требуются объективные доказательства наличия серьезного поражения сердца и дисфункции сердечной мышцы, получить которые как правило невозможно без использования инструментальных методов исследования.

Рабочая группа по сердечной недостаточности Европейского общества кардиологов рекомендует диагностировать сердечную недостаточность на основании наличия трех критериев: (1) симптомы сердечной недостаточности (в покое или при физической нагрузке);(2) объективные признаки дисфункции сердца (в покое); (3) положительный эффект терапии, направленной на лечение сердечной недостаточности (в случаях, когда диагноз вызывает сомнение). Критерии 1 и 2 являются обязательными для постановки диагноза сердечной недостаточности.

У больных ХСН наблюдается прогрессирующая потеря массы тела вплоть до развития кахексии.

При подозрении на сердечную недостаточность в качестве пробной терапии обычно используют диуретики. Так, выраженный диуретический эффект после приема 20-40 мг фуросемида и заметное уменьшение одышки и (или) отеков говорят в пользу диагноза ХСН. Для уточнения происхождения одышки и пробной терапии используются также адреноблокаторы и нитраты (при подозрении на то, что одышка является эквивалентом стенокардии), бета-симпатомиметики (при подозрении на обструктивное заболевание легких), кортикостероиды (при подозрении на аллергический альвеолит) и антибиотики (при подозрении на легочную инфекцию).

Симптомная терапия сердечной недостаточности, улучшая состояние больного, может затруднять диагностику ХСН, поэтому терапию следует начинать лишь тогда, когда уже есть достаточно определенные основания подозревать наличие ХСН.

Симптомы сердечной недостаточности и объективные признаки дисфункции сердца являются обязательными критериями при постановке диагноза ХСН.

Среди инструментальных методов диагностики сердечной недостаточности наиболее распространены электрокардиография, рентгенография органов грудной клетки и эхокардиография. Радионуклидные методы, магнитно-резонансная томография и рентгеноконстрастная вентрикулография дают достаточно точные сведения о состоянии функции сердца, однако из-за высокой стоимости они не получили широкого распространения в повседневной клинической практике.

Электрокардиография

Хотя изменения ЭКГ при ХСН носят неспецифический характер, с помощью электрокардиографии можно получить важную информацию о возможной этиологии ХСН. Например, патологический зубец Q указывает на пересенный трансмуральный инфаркт миокарда, а изменения сегмента ST и зубца T - на ишемию миокарда. Специфичность наличия патологических зубцов Q в отведениях ЭКГ от передней стенки и блокада левой ножки пучка Гиса достигает почти 80% при ХСН, обусловленной систолической дисфункцией ЛЖ. Патологические зубцы Q в других отведениях более чувствительный, но менее специфичный признак ХСН, обусловленной систолической дисфункцией ЛЖ.

Высокий вольтаж зубцов R, отражающий гипертрофию ЛЖ, позволяет предположить, что гипертоническое сердце, аортальный стеноз или гипертрофическая кардиомиопатия является причиной ХСН, обусловленной преимущественно диастолической дисфункцией ЛЖ. Напротив, низкий вольтаж зубцов R часто наблюдается при перикардите, амилоидозе и гипотиреозе. Отклонение электрической оси вправо, блокада правой ножки пучка Гиса и признаки гипертрофии правого желудочка характерны для ХСН, вызванной дисфункцией правого желудочка.

Нормальная ЭКГ не характерна для серьезных заболеваний сердца и дает основание сомневаться в правильности диагноза ХСН.

Нормальная ЭКГ дает основание сомневаться в диагнозе ХСН.

Рентгенография органов грудной клетки

При рентгенографии органов грудной клетки можно диагностировать дилатацию сердца и отдельных его камер, а также признаки венозного застоя в легких и интерстициальный и альвеолярный отек легких. Дилатацию сердца можно распознать либо по увеличению поперечного размера (более 15,5 см у мужчин и более 14,5 см у женщин), либо по увеличению кардиоторакального индекса (отношение размера сердца к размеру грудной клетки в прямой проекции) более 0,5 (или 50%). Однако определение размеров сердца по рентгенограмме грудной клетки не вполне информативно, поскольку они могут быть нормальными даже у больных с доказанной сердечной недостаточностью. В частности, размеры сердца обычно нормальные при ХСН, обусловленной диастолической дисфункцией ЛЖ, например у больных с гипертоническим сердцем или гипертрофической кардиомиопатией.

Данные литературы, касающиеся диагностической ценности некоторых инструментальных признаков при подозрении на ХСН, суммированы в табл. 3-6.

Рентгенография грудной клетки может помочь в диагностике увеличения левого предсердия при пороках митрального клапана, кальцификации клапанных структур или перикарда, аневризмы ЛЖ, перикардиального выпота, который выглядит как общее увеличение сердца.

Эхокардиография

Эхокардиография - единственный надежный метод диагностики дисфункции сердца, который можно использовать в повседневной клинической практике. Он позволяет не только непосредственно обнаружить дисфункцию сердечной мышцы, но и определить ее причину. Во многих случаях одновременное использование эхокардиографии в М-режиме, двухмерной эхокардиографии и допплерографии позволяет отказаться от инвазивных исследований. Эхокардиография позволяет определить функциональную целостность клапанов, размеры камер сердца, гипертрофию стенок желудочков, локальную (регионарную, сегментарную) сократимость, а также оценить систолическую и диастолическую функции.

Наиболее характерным признаком сердечной недостаточности, обусловленной КБС, ДКМП и некоторыми клапанными пороками сердца, является дилатация полости ЛЖ (конечный диастолический размер 6,0 см). В области перенесенного трансмурального инфаркта миокарда может быть обнаружено локальное (регионарное) нарушение сократимости ЛЖ. Нарушения локальной сократимости ЛЖ наиболее характерны для КБС; обнаружение их помогает в дифференциальной диагностике КБС от ДКМП другого происхождения, при которой имеет место тотальное нарушение сократимости как левого, так и правого желудочка.

При подозрении на сердечную недостаточность важное значение имеет измерение размеров полости ЛЖ и оценка его функции. При стандартной эхокардиографии в М-режиме можно измерить конечный диастолический и конечный систолический размеры ЛЖ. Конечный диастолический размер хорошо коррелируют с объемом полости ЛЖ и фракцией его укорочения, определяемой по формуле:

конечный диастолический размер - конечный систолический размер конечный диастолический размер

В норме фракция укорочения переднезаднего размера ЛЖ превышает 25-30%.

Нарушение систолической функции ЛЖ, которое считается характерным для КБС и ДКМП, проявляется дилатацией его полости и снижением фракции выброса.

ФВ ЛЖ определяется по формуле:

конечный диастолический объем - конечный систолический объем конечный диастолический объем

ФВ ЛЖ менее 45% считается одним из важнейших признаков его систолической дисфункции, а менее 35-40% указывает на выраженную систолическую дисфункцию ЛЖ.

Существуют значительные различия в величине ФВ ЛЖ у больных с ХСН в зависимости от использованного инструментального метода оценки функции ЛЖ.

Фракция выброса менее 35-40% указывает на выраженную систолическую дисфункцию ЛЖ.

Эхокардиография позволяет определить наличие и степень гипертрофии ЛЖ и помогает в дифференциальной диагностике гипертонического сердца и гипертрофической кардиомиопатии. Допплер-эхокардиография дает возможность оценить диастолическую функцию ЛЖ, которая часто нарушена при ишемии миокарда, гипертонической болезни и гипертрофической кардиомиопатии, а также у больных с клапанными пороками сердца.

С помощью допплер-эхокардиографии можно с высокой точностью диагностировать пороки сердца и оценивать их тяжесть. Следовательно, эхокардиография может помочь в определении показаний к оперативному лечению приобретенных и врожденных пороков сердца, которые являются потенциально устранимыми причинами ХСН. Эхокардиография выявляет также перикардиальный выпот, аневризму ЛЖ и тромбы в полостях сердца.

Чреспищеводная эхокардиография

Чреспищеводная эхокардиография позволяет более детально оценить структуру и функцию сердца и используется в тех случаях, когда из-за плохого "окна" трансторакальное исследование оказывается недостаточно информативным. В частности, она позволяет лучше диагностировать внутрисердечные тромбы, которые часто образуются у больных с ХСН и мерцанием предсердий.

Стресс-эхокардиография

Стресс-эхокардиография с добутамином помогает в диагностике потенциально обратимой систолической дисфункции ЛЖ у больных с ишемической ДКМП.

Другие методы

Другие методы исследования имеют ограниченное значение в диагностике сердечной недостаточности и используются лишь по определенным показаниям. Например, коронарную ангиографию проводят больным КБС, чтобы определить возможность реваскулиризации ишемизированного миокарда. Катетеризацию полостей сердца выполняют для измерения давления в полостях сердца и легочной артерии, взятия биоптата из эндомиокарда для дианостики специфических поражений сердечной мышцы и проведения электрофизиологического исследования при повторных угрожающих жизни желудочковых аритмиях.

Радиоизотопная сцинтиграфия миокарда с таллием-201 в комбинации с физической нагрузкой выявляет обратимый характер ишемии миокарда, а следовательно, воможность проведения больному операции реваскуляризации миокарда.

Радиоизотопная вентрикулография используется для оценки функции ЛЖ.

Спировелоэргометрия оказалась полезной в дифференциальной диагностике сердечной и дыхательной недостаточности и объективной оценке степени тяжести сердечной недостаточности.

Суточное мониторирование ЭКГ проводится у больных с сердцебиением и эпизодами потери сознания, которая может быть связана с нарушениями ритма сердца.

При инструментальном и биохимическом исследовании важное значение имеет диагностика сопутствующих заболеваний и в особенности болезней, которые могут симулировать симптомы и признаки сердечной недостаточности или способствовать ее декомпенсации (табл. 3-6).

В тех случаях, когда диагноз сердечной недостаточности не вызывает сомнений необходимо оценить тяжесть клинических симптомов и степень ограничения физической активности.

ЛЕЧЕНИЕ ХСН

Ближайшей целью лечения больных с ХСН является устранение симптомов заболевания в виде одышки, приступов сердечной астмы, задержки жидкости в организме. Другой важной целью является повышение уровня физической активности и качества жизни. При этом лечение должно продлевать жизнь больного. Надо сводить к минимуму риски появления нежелательных побочных явлений, зависящих от используемых лекарственных средств, их доз и тактики применения. Врач также должен стремиться к снижению затрат на лечение, обеспечивать снижение частоты госпитализаций и минимизировать соотношение между ценой и эффективностью терапии. Поскольку большая часть средств, расходуемых на лечение, приходится на госпитальный период (около 70%), от современного врача требуется больше уделять внимания амбулаторному этапу лечения. Цели лечения ХСН включают также контроль и предупреждение заболеваний, ведущих к дисфункции сердца и СН, а также предупреждение прогрессирования СН, если дисфункция сердца уже установлена.

Выбор лечения предполагает сочетанное использование мер общего характера, медикаментозной терапии, а также более редко используемых хирургических, механических и электрофизиологических способов лечения (табл. 3-7).

Меры общего характера

Больным рекомендуется диета с ограничением поваренной соли. Чем тяжелее сердечная недостаточность и сильнее степень задержки жидкости в организме, тем строже должен быть контроль потребления поваренной соли. Ограничение приема жидкости показано в период нарастания признаков сердечной недостаточности, однако даже у компенсированного больного потребление жидкости не должно превышать 1-1,5 литра в сутки.

Пищевой рацион больного с ХСН должен соответствовать степени развития жировой клетчатки. Больные с ожирением или избыточным весом должны употреблять пищу со сниженной калорийностью. Пища больного с патологической потерей массы тела должна быть калорийной, легко усвояемой, с достаточным содержанием витаминов и белка.

По мере прогрессирования ХСН у больных теряется тощая масса тела, куда относят всю ткань за исключением жировой. Около 30% тощей массы приходится на скелетные мышцы. Потеря мышечной массы приводит к дальнейшему нарастанию слабости, утомляемости, одышки, ухудшению переносимости физической нагрузки.

Потеря тощей массы тела составляет важный синдром ХСН со сложным патогенезом, в происхождении которого имеют значение хроническое нарушение кровоснабжения органов и тканей, а также нарушение функции тонкой кишки с потерей нутриентов.

Поэтому больным с ХСН рекомендуется использовать специальные пищевые добавки с легким усвоением (питательные смеси), которые могут всасываться в условиях нарушенной функции тонкой кишки (гидролизаты белков или цельные белки-молочный и яичный альбумины, мальтодекстрины и дисахариды, растительные масла, витамины, микроэлементы: нутрилан, нутризон, берламин модулятор, пентамен и др). Правильно проводимая нутритивная поддержка приводит к увеличению тощей массы тела. Разработаны специальные приемы, позволяющие оценить потери нутриентов и объем поддержки.

В последние годы существенно пересмотрено отношение к режиму физической активности больных с ХСН. Только при некоторых тяжелых патологических состояниях (активный миокардит, клапанные стенозы, цианотические врожденные пороки, тяжелые аритмии, приступы стенокардии у больных с низкой фракцией выброса ЛЖ) требуется ограничение физической активности. У остальных больных с ХСН показаны регулярные физические нагрузки (от дыхательных упражнений до регулярной дозированной ходьбы и специальных физических тренировок).

Условия для начала аэробных физических тренировок перечислены ниже:

Абсолютными противопоказаниями для начала физических тренировок являются:

Относительными противопоказаниями являются:

Физические тринировки первоначально проводятся под медицинским наблюдением, а затем самостоятельно и без наблюдения, но с периодическим контролем в медицинском центре.

Тренировки способствуют сохранению мышечной массы, улучшению функции мышц и переносимости физической нагрузки.

Регулярные физические нагрузки способствуют сохранению мышечной массы у больных ХСН и сдерживают развитие физической недееспособности.

Медикаментозное лечение

Большая часть больных должна получать комбинацию из препаратов четырех классов - ингибитор АПФ, диуретик, сердечный гликозид и бета-адреноблокатор. В качестве дополнительных средств при лечении больных с ХСН назначаются антагонисты альдостерона, блокаторы ангиотензиновых рецепторов, нитраты, негликозидные положительные инотропные средства, а также антикоагулянты и антиаритмики.

Ингибиторы АПФ являются одними из первых назначаемых препаратов, и в этом, как показало исследование CIBIS III (сравнивалась эффективность начальной терапии эналаприлом или конкором), они имеют равные позиции с бета-адреноблокаторами. Благодаря широкому спектру гемодинамических и нейрогуморальных эффектов ингибиторы АПФ оказывают благоприятное действие на симптомы СН, улучшают клиническое состояние больных, уменьшают потребность в госпитализации и улучшают прогноз жизни. Ингибиторы АПФ показаны всем больным с ХСН независимо от этиологии, стадии процесса и типа декомпенсации. В России для лечения ХСН применяются препараты, приведенные в табл. 3-8.

Низкое АД (менее 100 мм рт.ст.) часто является препятствием для назначении ингибиторов АПФ. С целъю уменьшить вероятность значительного снижения АД при первой дозе или при ее увеличении рекомендуется уменьшить прием диуретиков или воздержаться от их применения в день назначения ингибитора АПФ, а лечение начинать вечером, когда больной уже находится в постели. Периндоприл в меньшей степени снижает АД у больных ХСН по сравнению с другими ингибиторами.

Лечение начинают с малых доз, ступенчато повышая до поддерживающих. Препараты назначают постоянно, длительно, фактически пожизненно. Побочные эффекты, требующие отмены препарата, встречаются редко: гипотония (3-4%), сухой кашель (2-3%) и азотемия (1-2%).

Если больной с ХСН не получает лечение ингибиторами АПФ, то за редкими исключениями - это врачебная ошибка.

Диуретики показаны всем больным при наличии признаков задержки натрия и воды в организме. При назначении диуретиков симптоматический эффект наступает быстрее, чем при назначении других классов препаратов. Только диуретики эффективно контролируют задержку жидкости в организме. Обычно применяют тиазидные (гипотиазид) или петлевые (фуроземид, урегит) диуретики. Препараты калийсберегающего действия (триамтерен, амилорид) практически перестали использоваться, благодаря калийсберегающих свойств ингибиторов АПФ. Выбор оптимальной дозы диуретиков и частота их назначения определяется степенью задержки жидкости в организме. При проведении терапии диуретиками необходимо регулярно оценивать клинические признаки задержки жидкости в организме, определять массу тела и ежедневно измерять суточный диурез. Чем больше степень задержки жидкости, тем активней должна быть терапия. В период активной терапии ежедневный диурез должен превышать количество потребляемой за сутки жидкости. После устранения отеков переходят на поддерживающую терапию, задачей которой является сохранение безотечного состояния. Для этого требуются меньшие дозы диуретиков, но нередко их приходится назначать ежедневно во избежание рецидива отеков.

Антагонисты альдостерона (верошпирон, альдактон) занимают особое место среди диуретиков. Благодаря калийсберегающему действию эти препараты нашли широкое применение как диуретики, потенцирующие эффект тиазидных и петлевых диуретиков. С появлением ингибиторов АПФ антагонисты альдостерона стали применяться гораздо реже. Однако их нейромодулирующий антиальдостероновый эффект приводит к дополнительному благоприятному влиянию на выживаемость больных. В период обострения ХСН альдактон используется в высоких дозах до 150-300 мг с последующим переходом на длительную поддерживающую терапию в дозах 12,5-50 мг в сутки.

Бета-адреноблокаторы, подавляя активность симпатоадреналовой системы, уменьшают тахикардию, оказывают антиаритмическое и антифибрилляторное действие. При длительной терапии они увеличивают сердечный выброс, блокируют негативное ремоделирование сердца, нормализуют диастолическую функцию ЛЖ, уменьшают ишемию и гипоксию миокарда. Доказана их способность уменьшать смертность больных и замедлять прогрессирование ХСН. Для лечения больных с ХСН рекомендуются бета-блокаторы, эффективность которых была доказана в многоцентровых контролируемых исследованиях. К ним относятся кардиоселективные препараты бисопролол, метопролол и небиволол, а также некардиоселективный с дополнительными свойствами альфа1-блокатора - карведилол (табл. 3-9). Эффективность небиволола доказана в группе пожилых больных с ИБС.

Лечение следует начинать с малых доз (¹/₈ от терапевтической), которые увеличиваются медленно до целевых терапевтических дозировок. В начале терапии и в период титрования могут возникнуть преходящие гипотония, брадикардия и ухудшение сердечной недостаточности, которые исчезают при длительной терапии.

Приводим схему назначения конкора больным ХСН III-IV функциональных классов, которая применялась в исследовании CIBIS-II:

1,25 мг - 1 неделя, 2,5 мг - 2-я неделя, 3,75 мг - 3-я неделя, 5 мг - 4-7 недели, 7,5 мг - 8-11 недели, 10 мг - дальнейшая поддерживающая доза.

Бета-адреноблокаторы могут применяться у больных любого функционального класса и с низкой фракцией выброса (в исследовании COPERNICUS применение карведилола оказалось эффективным у больных ХСН IV функционального класса даже в подгруппе с фракцией выброса менее 15%)!

Сердечные гликозиды у больных с ХСН являются препаратом выбора при наличии мерцательной аритмии, хотя возможно их применение и при синусовом ритме. Они обладают тремя основными механизмами действия - оказывают положительный инотропный, отрицательный хронотропный и нейромодуляторный эффекты. Последний эффект наиболее характерен для невысоких доз гликозидов. В настоящее время полностью отказались от высоких, так называемых насыщающих, доз сердечных гликозидов, угрожающих возникновением тяжелых аритмий. Ушло в прошлое огромное число разновидностей назначаемых сердечных гликозидов. Сегодня основным препаратом является дигоксин в дозе 0,25 мг в сутки (у больных с большой массой тела назначают 1-¹/₂ таблетки, у пожилых ¹/₂ -¹/₄ таблетки). При ХПН дозу дигоксина снижают пропорционально клиренсу креатинина (возможен переход на дигитоксин с печеночным путем элиминации). Сердечные гликозиды улучшают клиническую симптоматику, качество жизни, снижают потребность в госпитализациях.

Блокаторы ангиотензиновых рецепторов имеютсобственные точки приложения в качестве нейрогормонального модулятора, дополняя действие ингибиторов АПФ и заменяя их. Постепенно накапливаются данные, что блокаторы ангииотензиновых рецепторов лосартан, валсартан и кандесартан обладают самостоятельным благоприятным эффектом на течение ХСН и выживаемость больных.

К числу вспомогательных средств относятся препараты различных классов и направленности действия, которые призваны воздействовать на сопутствующие заболевания и возникающие осложнения. Периферические вазодилататоры (чаще всего нитраты) часто назначаются при стенокардии. Блокаторы медленных кальциевых каналов (чаще всего дигидропиридины пролонгированного действия) могут быть показаны при стойкой артериальной гипертензии и тяжелой стенокардии. Антиаритмические средства (как правило III класса) назначают при наличии жизнеопасных желудочковых аритмий. Дезагреганты (аспирин и другие) применяют больным, перенесших инфаркт, назначают при риске тромбоэмболических осложнений у больных с мерцательной аритмией, внутрисердечных тромбозах, после операций на клапанах сердца и при дилатации полостей сердца. Негликозидные инотропные средства (симпатомиметики, ингибиторы фосфодиэстеразы, препараты, повышающие чувствительность кардиомиоцитов к кальцию) назначают при упорной гипотонии и низком сердечном выбросе при обострении ХСН. Статины применяют при гипер- и дислипидемиях, а цитопротекторы (триметазидин) для улучшения функции кардиомиоцитов у больных КБС. Практический врач должен избегать полипрагмазии и останавливаться на необходимых лекарственных препаратах.

Разрабатываются новые направления фармакотерапии ХСН: использование блокаторов рецепторов эндотелина (босентан), ингибиторов вазопептидаз-предсердного натриуретического пептида и натриуретического пептида головного мозга (несеритид), блокаторов рецепторов тканевого некротического фактора, эритропоэтинов, статинов, препаратов, урежающих ритм сердца(ивабрадин) и др.

Главным направлением лечения больных ХСН является фармакотерапия с использованием ингибиторов АПФ, диуретиков, бета-адреноблокаторов и сердечных гликозидов. Все шире используются блокаторы рецепторов ангиотензина II и антагонисты альдостерона.

Хирургические, механические и электрофизиологические методы лечения применяются довольно редко по целому ряду причин. Реваскуляризация миокарда используется чаще всего, однако смертность больных растет по мере снижения фракции выброса. Коррекция митральной регургитации эффективна в тщательно отобранной группе больных. Операция трансплантации сердца может давать блестящие результаты. Однако по многим причинам эта операция не имеет серьезной перспективы и вытесняется альтернативным применением аппаратов вспомогательного кровообращения. Последние обеспечивают гемодинамическую разгрузку сердца и восстановление его сократительной способности, что в дальнейшем позволяет больному обходиться без гемодинамической поддержки и даже без лекарственной терапии в течение нескольких месяцев. Весьма перспективна бивентрикулярная ресинхронизация желудочков сердца, которой посвящен специальный раздел в томе 4.

НЕРЕВМАТИЧЕСКИЕ МИОКАРДИТЫ

Миокардит - воспалительное заболевание сердечной мышцы, вызванное инфекцией, физическими или химическими агентами, аллергическими или аутоиммунными процессами. Миокардит может быть изолированным (первичный) или являться синдромом при системных заболеваниях (вторичный). Для обозначения воспалительных заболеваний миокарда может также использоваться термин "воспалительная кардиомиопатия". Чаще всего миокардит является осложнением респираторных вирусных инфекций. Клиническая картина миокардита малоспецифична. Диагноз устанавливается на основании комплексного обследования, включающего: морфометрическиеметоды (эндомиокардиальная биопсия, коронароангиография, компьютерная томография с использовванием радиофармпрепаратов тропных к участкам воспаления), оценка функции и степени ремоделирования сердца (ЭхоКГ, ЭКГ), оценка иммуновоспалительных процессов (кардиоспецифические ферменты и белки, маркеры воспаления, иммунологические тесты), выявление этиологического фактора (культура, антитела, полимеразная цепная реакция и др.).

Миокардит может протекать в острой, подострой или хронической форме с возможным исходом последней в воспалительную ДКМП.

Фармакотерапия миокардита включает назначение этиотропных, противоспалительных, антигистаминных средств, дезагрегантов, воздействие на САС и РААС, проведение иммуномодулирующей, метаболической и цитопротекторной терапии.

Ключевые слова: миокард, воспаление, миокардит, воспалительная кардиомиопатия.

ИСТОРИЯ И ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Миокардит - это поражение сердечной мышцы преимущественно воспалительного характера, обусловленное непосредственным или опосредованным через иммунные механизмы воздействием инфекции, паразитарной или протозойной инвазии, химических и физических факторов, а также поражения, возникающие при аллергических и аутоиммунных заболеваниях (Палеев Н.Р., 1997). Понятие "миокардит" объединяет разные по этиологии и патогенезу воспалительные заболевания миокарда, как при изолированном его поражении (первичные миокардиты), так и при системных патологических процессах (вторичные миокардиты). В последних случаях миокардит составляет только часть органных поражений и является одним из многих синдромов заболевания (например, при диффузных заболеваниях соединительной ткани, ожоговой болезни или реакции отторжения трансплантата). Миокардит является самостоятельной нозологической единицей, если имеет место изолированное поражение миокарда.

Начало исследований воспалительного поражения сердечной мышцы можно отнести к первой четверти XIX века, когда данное заболевание было впервые упомянуто J. Corvisart. Термин "миокардит" и концепция миокардита как воспалительного заболевания миокарда были предложены в 1837 г. I. Soberheim. Опираясь на данные аутопсии и микроскопии тканей сердца, В. Ruhle в 1878 г. описал острый и хронический миокардиты, рассматривая их как последовательные стадии заболевания, возникшего после перенесенной инфекции. Развитие микроскопии и бактериологии в XIX-XX вв. способствовало интенсивному изучению влияния инфекции в развитии миокардита, а многочисленные экспериментальные исследования послужили основанием для гипотезы о возможности возникновения воспаления миокарда в связи со всеми основными инфекционными заболеваниями. Постепенно, со второй половины XIX в. диагноз "миокардит" приобрел весьма широкое распространение, т.к. боли в области сердца, слабость и одышка, возникшие после инфекционного заболевания, рассматривались как проявления миокардита.

В конце XIX в. из всех кардиологических заболеваний в качестве самостоятельного направления выделилась группа, связанная с патологией коронарных артерий. В дальнейшем, после внедрения в широкую клиническую практику аппаратов, позволяющих регистрировать артериальное давление, выделилась еще одна группа сердечнососудистых заболеваний, обусловленных артериальной гипертензией. P. White (1932) и Г.Ф. Ланг (1936) показали, что при большинстве кардиологических заболеваний воспалительный процесс в миокарде отсутствует, а преобладают дегенеративные и дистрофические изменения. Поэтому неоправданно популярный диагноз "миокардит" практически полностью исчезает из научной литературы и заменяется термином "дистрофия миокарда". В 40-е годы XX в. к термину "миокардит" обращались только в связи с ревматизмом и дифтерией.

Диагноз "миокардит" вновь завоевал себе право на жизнь после Второй мировой войны. В 1947 г. J. Gore и О. Saphir опубликовали отчет о частоте встречаемости миокардита по данным аутопсии 40 тысяч пациентов, умерших от различных причин. Патоморфологические признаки воспаления в сердечной мышце были обнаружены в 1402 случаях, что составило в среднем 3,6%. Авторы указали, что воспалительный процесс в миокарде практически всегда (в 75-90% случаев) сопровождает такие заболевания, как инфекционный эндокардит, ревматизм, болезнь Чагаса, трихинеллез и риккетсиозы. При дифтерии, скарлатине, инфекционном мононуклеозе, возвратном тифе, менингококцемии, бруцеллезе, стрептококковом и пневмококковом сепсисе признаки воспаления в мышце сердца наблюдаются примерно в половине случаев. Однако при жизни кардиальные осложнения были распознаны только у четверти умерших.

В 1964 г. Нью-Йоркская ассоциация кардиологов (NYHA) предложила алгоритм клинической диагностики миокардитов, который был принят к использованию во всех странах и в течение длительного времени помогал практическим врачам диагностировать воспалительное поражение миокарда. Эта схема неоднократно редактировалась, в нее включались новые критерии, однако диагностическая эффективность алгоритма была невысока, т.к. все опорные пункты доказательства поражения мышцы сердца имели косвенный характер.

В третьей четверти XX в. для диагностики патологических изменений в сердечной мышце стали существенно чаще применяться морфометрические методы, позволяющие определить выраженность воспалительной инфильтрации в миокарде и миокардитического кардиосклероза: биопсия эндомиокарда, томосцинтиграфия сердца и магнитно-резонансная томография. В настоящее время в странах Западной Европы и Северной Америки у больных молодого возраста при наличии патологических изменений сердца (кардиомегалия, систолическая дисфункция, впервые выявленные нарушения ритма и проводимости) и при отсутствии поражений коронарных артерий считается обязательным проведение морфологической диагностики.

РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ, КЛАССИФИКАЦИИ И ЭТИОПАТОГЕНЕЗ МИОКАРДИТОВ

Данные о частоте встречаемости миокардитов достаточно противоречивы. В статистических отчетах миокардиты не стоят в ряду первоочередных социально значимых проблем кардиологии, таких как ИБС или артериальная гипертензия. Чаще всего воспаление миокарда выявляется как осложнение острых респираторных вирусных инфекций, поэтому заболеваемость увеличивается во время эпидемических вспышек. По данным ВОЗ, установлено, что при заражении вирусами Коксаки группы А воспалительное поражение сердечной мышцы развивается в 2,9% случаев, при гриппе А - в 1,4%, при гриппе В - в 1,2%, при парагриппе - в 1,7%, при аденовирусных инфекциях - 1,0%, при воздействии вирусов герпеса - в 0,4% случаев. После бактериальных инфекций воспаление мышцы сердца развиваются в 4-5% случаев. Среди микробных возбудителей наибольшее значение в этиологии миокардитов принадлежит стрептококкам группы А (вызывающим ангину и скарлатину), возбудителям дифтерии, брюшного тифа, стафилококкам, менингококкам, пневмококкам. Значительно реже миокардиты развиваются у больных бруцелезом, трихинелезом, токсоплазмозом, боррелиозом, хламидиозом, однако при этих инфекциях воспаление сердечной мышцы имеет в основном хронический характер.

В кардиологических стационарах, вне эпидемических вспышек инфекционных заболеваний, больные с диагнозом "миокардит" составляют 0,2-0,7%. В Вооруженных Силах РФ самостоятельной причиной госпитализации миокардит является в 3-5% случаев. При системных ревматологических заболеваниях миокардит как синдром выявляется примерно в 30% случаев. По данным патологоанатомических отделений, известно, что миокардит является причиной внезапной смерти у 3-5% больных молодого возраста. Однако патоморфологические исследования не могут дать полного представления о частоте миокардитов, так как абсолютное большинство заболевших острыми миокардитами выздоравливают. Поэтому в силу объективных трудностей диагностики, а также субъективной трактовки данных клинико-инструментальных признаков заболевания, достаточно большое количество миокардитов не диагностируется и не учитывается в статистических отчетах.

Классификации

С 1995 года действует Международная статистическая классификация болезней (МКБ-10), которая подразделяет все заболевания сердечной мышцы на миокардиты и кардиомиопатии (таблица 4-1). Острые воспалительные процессы в мышце сердца в этой классификации указаны как миокардиты, а хронические, в том числе и воспалительного генеза, названы кардиомиопатиями.

Статистическая классификация болезней является только перечислением заболеваний миокарда, не касаясь вопросов патогенеза, клинического течения, стадий и осложнений. Развернутая клиническая классификация миокардитов (Палеев Н.Р., Гуревич М.А., Палеев Ф.Н., 2002), которая подразделяет воспалительные заболевания миокарда по этиологической характеристике, по патогенетическим вариантам, по распространенности поражения мышцы сердца, течению заболевания и клиническим вариантам (таблица 4-2).

Таблица 4.2

Клиническая классификация миокардитов (Палеев Н.Р., Гуревич М.А., Палеев Ф.Н., 2002)

1. По этиологической характеристике и патогенетическим вариантам:

Инфекционно-иммунный и инфекционный

Аутоиммунный

Токсикоиммунный

2. По патогенетической фазе:

3. По распространенности:

4. По клиническим вариантам:

5. Варианты течения миокардита:

Комитет экспертов ВОЗ (World Heart Federation Consensus conferences definition of Inflammatory Cardiomyopathy, 1997) для обозначения всех воспалительных заболеваний сердца предлагает использовать термин "воспалительная кардиомиопатия". "Воспалительная кардиомиопатия" (inflammatory cardiomyopathy) - это целая группа заболеваний, которая включает в себя все хронические воспалительные поражения мышцы сердца, все случаи дилатационной кардиомиопатии с воспалительной инфильтрацией в миокарде, все острые или хронические миокардиты, ассоциированные с перикардитом и с сердечной дисфункцией, все случаи идиопатических, аутоиммунных и инфекционных поражений миокарда, связанных с инфекцией и систолической дисфункцией, а также все случаи миокардитического кардиосклероза (James K.B. et al., 1997; КьЫ U. et al., 1997; Maisch B. et al., 2000; Richardson P. et al., 1996). Важным является то, что понятие "воспалительная кардиомиопатия" включает в себя не только процесс воспаления, но его исход - миокардитический кардиосклероз.

Использование данного термина на практике значительно упрощает задачу врача, поскольку действительно бывает трудно определить - имеет данный процесс острый характер или же он еще впоследствии проявит себя в виде рецидива воспаления или развития сердечной недостаточности вследствие кардиосклероза. Это тем более важно, что редко, но на практике встречаются ситуации, когда воспалительный процесс имел характер типичный для острого течения, то есть с отчетливым началом и вполне отчетливым его окончанием, но в его результате сформировался достаточно выраженный фиброз, сопровождающийся электрической или механической дисфункцией (выздоровление с дефектом). Подобная ситуация может иметь место и при затяжном и даже формально хроническом течении воспаления, но все-таки в конце концов завершающемся. И все же в большинстве случаев на практике хватает критериев, позволяющих уточнить диагноз, хотя бы в системе координат "острый-хронический", "инфекционный или неинфекционный" миокардит.

Этиология и патогенез миокардитов

Выделяют инфекционные и неинфекционные миокардиты. Инфекционные и инфекционно-иммунные миокардиты могут возникать при дифтерии, ангине, туберкулезе, сыпном тифе, лептоспирозе и т.д. Описаны варианты воспалительного поражения сердечной мышцы при паразитарных и грибковых заболеваниях. Достаточно часто регистрируются миокардиты при острых вирусных заболеваниях: при гриппе, инфекционном мононуклеозе, краснухе, ветряной оспе и др. Причиной развития аутоиммунных миокардитов являются иммуноаллергические реакции с образованием комплексов антиген-антитело, что наблюдается при ожоговой болезни, лекарственной аллергии, реакции отторжения трансплантата. Аутоиммунное повреждение миокарда выявляется при системных заболеваниях соединительной ткани, бронхиальной астме, синдромах Лайелла и Гудпасчера. Миокардиты, наблюдающиеся при тиреотоксикозе, уремии, при употреблении алкоголя, нарушениях обмена веществ (меди, железа), составляют группу токсико-иммунных.

Воспалительное поражение миокарда может возникнуть после воздействия любого инфекционного возбудителя, патогенного для человека. Наибольшей кардиотропностью обладают вирусы, а вирусная этиология острых миокардитов считается наиболее аргументированной. В качестве доказательств вирусной теории выступают следующие аргументы: высокая заболеваемость миокардитами в период вирусных эпидемий; обнаружение сначала вирусов в носоглотке и испражнениях больных в течение первой недели острого миокардита, а в дальнейшем (со 2-3 недели) выявление в крови противовирусных антител; выделение из миокарда вирусов и вирусной ДНК методом полимеразной цепной реакции (ПЦР); отработана экспериментальная модель миокардита, где заболевание развивается при заражении лабораторных животных различными вирусами.

До сих пор нельзя считать решенным вопрос о длительности персистирования вируса в миокарде. Традиционные представления, сформированные в значительной степени на основании экспериментальных исследований С. Kawai (1999), предполагают, что в течение недели происходит элиминация вирусов из ткани миокарда как в случае острого, так и хронического течения миокардита. Однако результаты проведения методики полимеразно-цепной реакции в ткани сердца показали, что при хроническом течении заболевания ДНК или РНК возбудителя может обнаруживаться в течение многих месяцев.

До сих пор нельзя считать решенным вопрос о роли внутриклеточной инфекции, персистирующей в организме большинства формально здоровых людей. Речь идет о вирусах простого герпеса, вирусах Эпштейна-Барра, боррелиях, токсоплазме, хламидиях, цитомегаловирусах. Могут ли эти возбудители быть непосредственной причиной миокардита, не вполне ясно, однако можно считать доказанным, что, негативно влияя на состояние клеточного и гуморального иммунитета, они создают благоприятные условия для реализации патогенности собственно кардиотропных возбудителей.

Влияние инфекции, как непосредственной причины миокардита, прослеживается практически всегда, но не меньшая роль в патогенезе заболевания отводится аутоиммунным нарушениям. При этом считается, что именно неадекватность аутоиммунного ответа является главной причиной хронизации процесса. В ответ на проникновение вируса в макроорганизм и его репликацию увеличивается выработка интерферона, активируются моноциты, нейтрофилы, Т- и В-лимфоциты. Движение лейкоцитов в очаг воспаления идет по законам хемотаксиса, при этом большое значение имеет состояние эндотелия. В обычных условиях циркулирующие лейкоциты вступают лишь в кратковременные контакты с эндотелиальными клетками, они как бы скользят по поверхности сосудистой стенки. При повреждении эндотелия и кардиомиоцитов, лейкоциты закрепляются на их поверхности посредством взаимодействия лейкоцитарных адгезионных молекул с соответствующими лигандами клеток-мишеней. Адгезионные молекулы способствуют прочной фиксации на поверхности кардиомиоцита цитотоксических Т-лимфоцитов и Т-киллеров, содержащих в цитоплазматических гранулах перфорин (протеин, формирующий поры). Именно перфорин способствует цитолизу пораженной вирусом клетки путем ступенчатого апоптоза. Адгезионные молекулы являются, с одной стороны, лигандами для связывания цитотоксических Т-лимфоцитов с кардиомиоцитами, а с другой - неоантигенами. Поверхность миоцита, на котором фиксировались адгезионные молекулы, приобретает аутоантигенные свойства, в том числе и способность индуцировать выработку соответствующих аутоантител. Другими неоантигенами для продукции антител выступают белки цитоскелета (аденозин-нуклеотидный транслокатор, актин, миозин, десмин, виметин и т.д.), т.к. их антигенная структура совпадает с последовательностью нуклеотидов в некоторых локусах вирусных мембран. Последствием реакции аутоантиген-аутоантитело является нарушение проницаемости мембран кардиомиоцитов, что приводит к снижению энергопродукции в митохондриях, нарушению сократительной способности клетки или даже к гибели кардиомиоцита.

У больных миокардитом (особенно с неблагоприятным течением) увеличивается концентрации цитокинов (фактора некроза опухоли-α, интерферона-α, Ил-1а, Ил-1р, Ил-12), повышающих функциональную активность Т-хелперов 1-го типа, т.е. усиливающих цитотоксический и противовирусный потенциал иммунокомпетентных клеток (что обеспечивает успешную элиминацию возбудителя). Одновременно с этим возрастает и концентрация цитокинов (Ил-4 и Ил-6), регулирующих активность Т-хелперов 2-го типа, благодаря чему интенсивность воспалительной реакции в миокарде может снижаться. Следствием цитокинового дисбаланса является чрезмерная активация цитотоксических реакций, непосредственное воздействие ряда цитокинов на миокардиальные клетки и опосредованное (через образование антител) цитотоксическое воздействие Т-киллеров на непораженный вирусом миокард. При длительной персистенции вирусных частиц или соответствующего геномного материала в ткани сердца больного и чрезмерной активизации аутоиммунных реакций заболевание достаточно часто приобретает затяжное или хроническое течение, что приводит впоследствии к избыточному процессу фиброзирования в мышце сердца.

В ходе воспалительных и иммунных реакций в миокарде высвобождаются многие биологически активные вещества (простагландины, кинины, серотонин, гистамин, ацетилхолин и др.), способствующие повышению проницаемости сосудов, вызывающих отек, геморрагии и гипоксию. В местный воспалительный процесс вовлекаются сосуды микроциркуляторного русла, в которых отмечается альтеративно-продуктивное воспаление, приводящее к образованию микротромбов, а в дальнейшем - к избыточному кардиосклерозу. Замыкается круг аутоиммунных реакций, а ДНК возбудителя, спровоцировавшего аутоиммунный каскад, может либо элиминироваться, либо длительно персистировать in situ, повторяя иммуновоспалительные реакции с поражением все новых кардиомиоцитов.

ДИАГНОСТИКА МИОКАРДИТОВ

Клиническая картина миокардита малоспецифична и зависит от вида и вирулентности возбудителя, резистентности макроорганизма, выраженности воспалительной инфильтрации и фиброза в миокарде, степени вовлечения в воспалительный процесс других органов и систем, что влияет на течение и исход заболевания в целом.

Острый миокардит, развивающийся на фоне острого инфекционного заболевания (грипп, дифтерия, брюшной тиф и пр.), дает более четкую клиническую картину с характерными кардиальными жалобами и объективными симптомами, указывающими на поражение мышцы сердца. При миокардитах хронического течения, связь начала заболевания сердца с перенесенной инфекцией, как правило, отсутствует, при этом жалобы больных и клинические симптомы часто имеют неотчетливый характер. Примерно в 25% случаев хронический миокардит имеет малосимптомное течение, где регистрируется только изменение на ЭКГ и отклонения лабораторных тестов. В таблице 4-3 представлены обобщенные данные литературы по частоте встречаемости кардиальных жалоб и клинических признаков заболевания, выявляемых у больных миокардитом и острого, и хронического течения.

Окончание табл. 4-3

Клиническая диагностика миокардитов затруднительна, т.к. какого-либо одного объективного симптома, лабораторного показателя или инструментального синдрома, патогномоничного для воспалительного поражения миокарда, не существует. Окончательный диагноз должен устанавливаться после тщательного изучения данных анамнеза, врачебного осмотра и результатов обследования, при этом существенное значение имеют опорные клинико-инструментальные критерии (синдромы) заболевания.

Известные диагностические критерии миокардита (NYHA, 1964, 1973, 1980) в значительной мере сохраняют свое клиническое значение, однако не полностью решают проблемы клинической диагностики и дифференциации заболеваний миокарда (таблица 4-4).

Перечисленные в таблице 4-4 критерии диагностики миокардита не учитывают ни жалобы больных, ни клинические симптомы заболевания, а главным образом констатируют изменения лабораторных тестов и инструментальных показателей, характеризующих электрическую и систолическую функции сердца в связи с острым инфекционным заболеванием.

Диагноз миокардита правомочен при сочетании предшествующей инфекции (или другого этиологического фактора, например лекарственной аллергии) с двумя или более из указанных признаков поражения миокарда: с патологическими изменениями ЭКГ, с повышением уровня КФК или ЛДГ, кардиомегалией, с застойной сердечной недостаточностью, с тахикардией и др. По этой схеме возможна и целесообразна диагностика острых миокардитов. Выявление же миокардита хронического течения по этой схеме весьма затруднительно. Если при тщательном подходе у больных с подозрением на миокардит хронического течения удается определить 1-2 больших и 1-2 малых признака, то подтвердить непосредственную связь с инфекцией, обнаружить повышение биохимических маркеров воспаления и кардиоселективных ферментов не всегда возможно.

В конце ХХ в. были разработаны и внедрены в клиническую практику неинвазивные методы верификации воспалительной инфильтрации и миокардитического кардиосклероза, появились новые данные по этиологии и патогенезу заболевания. В 2004 г. был апробирован и предложен алгоритм диагностики, который позволяет доказать наличие воспалительной инфильтрации в миокарде не только косвенными, но и прямыми (морфометрическими) методами, что практически решает дифференциальной диагностики миокардита хронического течения с другими синдромосходными заболеваниями (таблица 4-5).

Данная диагностическая схема представляет собой комплекс лабораторно-инструментальных методов, сгруппированных в четыре диагностических направления. Первое (основное) диагностическое направление включает морфометрические методы, позволяющие получить информацию о наличии или отсутствии воспалительной инфильтрации в миокарде, ее локализации и распространенности, а также о наличии и выраженности фиброза в мышце сердца. Сюда же включены методики, показывающие состояния коронарных артерий сердца (селективная ангиография коронарных артерий или мультиспиральная компьютерная томография сердца с контрастированием). Второе диагностическое направление позволяет выявить ремоделирование сердца и нарушение функции миокарда (электрическая и механическая дисфункции). Третье направление дает информацию о повреждении кардиомиоцитов и об активности иммуновоспалительного процесса, четвертое диагностическое направление показывает этиологические факторы воспалительного поражения миокарда (наличие вирусов, бактерий, спирохет, простейших и антител к ним).

Практическая реализация диагностических методик, входящих в алгоритм, не предполагает строго определенной последовательности, но по каждому диагностическому блоку должна быть получена максимально исчерпывающая информация. Параллельно определяется круг сопутствующих и синдромо-сходных заболеваний. Окончательный диагноз устанавливался на основании всех результатов комплексного обследования. Обобщив данные клинического, лабораторного и инструментального обследования по всем четырем диагностическим направлениям, можно утверждать о наличии или отсутствии у больного миокардита хронического течения.

Диагностическая ценность изложенной выше схемы обследования больного для верификации воспалительного поражения миокарда составляет 93-99%. Дублирование и повторение методов оценки выраженности воспаления и фиброза в миокарде повышает достоверность полученных результатов. Исключение из плана обследования иммунологических и особенно морфометрических методик значительно снижает достоверность всего диагностического комплекса до 65-73%.

Морфометрические методы диагностики миокардитов

Для установления окончательного диагноза, что особенно важно в случаях проведения экспертизы, необходимо подтверждать воспаление и его последствия морфометрическими методами, т.к. все изменения, выявленные при лабораторном (в т.ч. иммунологическом обследовании), с помощью ЭКГ и ЭхоКГ, не являются специфичными признаками, характерными только для миокардита. К морфометрическим методам относятся биопсия миокарда с последующим гистологическим изучением микропрепаратов, томосцинтиграфия сердца с "воспалительными" и кардиотропными радиофармпрепаратами и магнитно-резонансная томография сердца с контрастированием.

Эндомиокардиальную биопсию (ЭМБ) целесообразно проводить для определения причин труднообъяснимой дилатации или локальной гипертрофии сердца, а также при констриктивных и рестриктивных заболеваниях. Для морфологического подтверждения диагноза считается необходимым получить от 3 до 7 биоптатов сердца (но не менее 3). Основным морфологическим признаком воспаления является наличие клеточной инфильтрации, которая состоит из лимфоцитов, нейтрофилов, эозинофилов и гистиоцитов. Помимо воспалительной инфильтрации можно выявить отек межклеточного пространства, полнокровие сосудов микроциркуляторного русла, набухание эндотелия, дистрофические изменения кардиомиоцитов и миокардитический кардиосклероз.

Оценку результатов ЭМБ проводят по критериям морфологической классификации миокардита, принятым в 1984 в Далласе.

При первичной ЭМБ делают следующие варианты заключений: а) активный миокардит с фиброзом или без фиброза; б) пограничный миокардит с фиброзом или без фиброза (в этом случае возможна повторная биопсия); в) отсутствие миокардита. Заключениями повторной ЭМБ могут быть следующие: а) продолжающийся миокардит с фиброзом или без фиброза; б) разрешающийся миокардит с фиброзом или без него; в) разрешившийся миокардит с фиброзом или без него. Для активного миокардита характерно наличие 14 и более лимфоцитов в поле зрения (при увеличении микроскопа в 400 раз), для пограничного - от 5 до 14 клеток, при отсутствии миокардита - в поле зрения должно быть 4 и менее клеток воспаления. В соответствии с Марбургским соглашением Комитета экспертов ВОЗ (1997) далласские критерии были уточнены и дополнены. Рекомендовано выделять активный миокардит с фиброзом или без фиброза, хронический миокардит с фиброзом или без фиброза и отсутствие миокардита. Отличия Марбургских морфологических критериев от далласских заключается в следующем: 1) оценка гистологического препарата проводится не в одном поле зрения, а на площади 1 мм² ; 2) количество клеток воспаления при активном миокардите должно быть не менее 14, но не в поле зрения, а на площади 1 мм² ; 3) при хроническом миокардите рекомендовано иммуногистохимическое выявление специфических Т-лимфоцитов (CD-45) в мышце сердца, которые являются признаком хронического воспаления. Следует учесть, что ЭМБ не дает полной гарантии постановки диагноза, поскольку достаточно высока вероятность забора неизмененной ткани и получения ложноотрицательного результата. Опыт многих авторов показал, что ЭМБ подтверждает клинический диагноз миокардита только в 17-50% случаев.

Для определения наличия лейкоцитарной инфильтрации в мышце сердца и выраженности перфузионных нарушений, помимо биопсии, в клинической практике используется однофотонная эмиссионная компьютерная томография сердца (ОФЭКТ) с различными радиофармпрепаратами (РФП). Для верификации воспаления используют РФП, которые избирательно накапливаются в зоне воспаления: цитрат галлия-67 (⁶⁷ Ga); аутолейкоциты, меченные технецием-99 или индием-111-оксимом (¹¹¹ In) и антитела к миозину, меченные ¹¹¹ In. ОФЭКТ позволяет получать качественные многомерные изображения миокарда с толщиной каждого томографического скана до 0,88 см. Таким образом, при анализе серии компьютерных срезов сердца можно определить наличие и протяженность лейкоцитарной инфильтрации в миокарде.

При радиоизотопном исследовании, помимо определения площади воспаления в миокарде, необходимо проведение повторной томосцинтиграфии с перфузионными РФП. Для этого используют такие РФП, как ⁹⁹ Тс-технетрил (или "Тс-MIBI) и излучающие нуклиды таллия хлорида-201 (²⁰¹ Tl). Перфузионный РФП накапливается в интактной ткани сердечной мышцы, оставляя участки ишемии, некроза и кардиосклероза в виде "дефектов накопления". Для диагностики стенозирующего атеросклероза коронарных артерий необходимо выполнение нагрузочных проб (велоэргометрия, тредмил, проба с допамином), и на высоте нагрузки, когда создаются условия несоответствия доставки кислорода в ткани и его повышенным потреблением, вводят перфузионный РФП, а затем проводят сцинтиграфию миокарда. ОФЭКТ сердца, выполненная в покое, используется для оценки микроциркуляторного русла, а нарушение микроциркуляции у больных миокардитом при сохранении магистрального кровотока по венечным артериям чаще всего связано с миокардитическим кардиосклерозом.

Таким образом, проведение радиоизотопной диагностики в комплексе из двух исследований позволяет оценить наличие воспалительной инфильтрации в миокарде, а также определить нарушение перфузии, что может быть связано с миокардитическим кардиосклерозом. Диагностическая ценность комплексной радиоизотопной диагностики достигает 80-85%.

Воспалительную инфильтрацию в миокарде можно выявить посредством магнитно-резонансной томографии (МРТ) с контрастированием парамагнитными контрастирующими препаратами. Метод МРТ позволяет визуализировать участки внеклеточной воды, что характерно для отека в миокарде. Исследование проводится в два этапа. Сначала необходимо выполнить первичную МРТ сердца, затем внутривенно ввести парамагнитный контраст и через 10-30 минут провести повторное магнитно-резонансное исследование. Контраст избирательно накапливается в участках внеклеточной воды и изменяет резонансные свойства тканей, т.е. по серии изображений миокарда до и после контрастирования можно судить о локализации и протяженности воспалительной инфильтрации в миокарде. Диагностическая ценность магнитно-резонансной томографии сердца с контрастированием при выявлении миокардита составляет около 80%.

Кроме выявления воспалительной инфильтрации, целесообразно исключить наличие патологии венечных сосудов как причины формирования болевого синдрома, изменений ЭКГ, дисфункции ЛЖ и биохимических отклонений. Коронарная патология в варианте аномалии развития является достаточно редким, но все же весьма вероятным событием даже у лиц молодого возраста. Для верификации стенозирующего поражения коронарных артерий, помимо стандартных методов функциональной диагностики (суточного мониторирования ЭКГ, нагрузочных и медикаментозных ЭКГ-пробы, стресс-ЭхоКГ), верификация диагноза может потребовать проведение селективной или компьютерной коронароангиографии.

Функциональные методы диагностики миокардитов

Функциональные методы позволяют выявить электрическую и механическую дисфункции сердца, для чего регистрируют параметры ЭКГ в покое, проводят суточное мониторирование ЭКГ, ультразвуковое исследование сердца и изучают появление признаков ХСН при дозированной физической нагрузке. Патологические электрокардиографические изменения при миокардитах наблюдаются у 50-90% больных, они неспецифичны и связаны не только с воспалительной инфильтрацией, но и с дистрофией кардиомиоцитов, и с миокардитическим кардиосклерозом. В зависимости от локализации воспалительного процесса отмечается значительная вариабельность изменений на ЭКГ. Воспалительная инфильтрация, локализованная преимущественно в области предсердий, может сопровождаться синусовой тахикардией, суправентрикулярной экстрасистолией и мерцательной аритмией. Вовлечение в патологический процесс МЖП способно вызвать нарушение предсердно-желудочковой проводимости и блокаду ножек пучка Гиса. Реполяризационные изменения конечной части желудочкового комплекса отмечаются при появлении жидкости в полости перикарда, при дистрофии кардиомиоцитов и при миокардитическом кардиосклерозе.

К наиболее частым ЭКГ-синдромам миокардитов по миннесотскому коду относят изменение зубца Т (уплощение и инверсия), которое встречается у 50-70% больных. Вторым по частоте проявлением на ЭКГ является изменение сегмента ST (30-50%). Сегмент ST-T может смещаться вниз или вверх от изоэлектрической линии в зависимости от поражения субэндоили субэпикардиальных слоев миокарда и сопутствующего перикардита. Третьим по вероятности обнаружения ЭКГ-синдромом является наджелудочковая и желудочковая экстрасистолия (25-45%). Экстрасистолы могут быть единичными и множественными, может регистрироваться пароксизмальная мерцательная аритмия и желудочковая тахикардия. Нарушения проводимости (синоатриальные и атриовентрикулярные блокады) наблюдаются достаточно редко - только в 5-15% случаев, значительно чаще (до 30%) отмечаются блокады ножек пучка Гиса.

Использование суточного мониторирования ЭКГ позволяет регистрировать преходящие нарушения ритма и проводимости. Если нарушения ритма, проводимости и реполяризационные изменения выявляются на протяжении нескольких месяцев и лет, то следует думать о наличии миокардитического кардиосклероза. В редких случаях (у 0,5-3% больных) миокардит может стать причиной развития крупных очагов некроза. В подобных случаях на ЭКГ отмечаются изменения, характерные для острого инфаркта миокарда (формируется патологический зубец QS) в соответствующих отведениях.

Косвенные признаки воспалительного поражения миокарда могут выявляться с помощью ЭхоКГ. К этим признакам относятся дилатация камер сердца, снижение систолической функции (ФВ) и наличие жидкости в полости перикарда (сопутствующий перикардит). Значимость этих признаков повышается, если они развиваются за короткое время. Дилатация камер сердца выявляется у 25-40% больных, она может быть аневризматической или равномерной. Аневризматическое расширение ЛЖ при миокардитах связано в основном с развитием крупноочагового миокардитического кардиосклероза. Увеличение систолических и диастолических размеров ЛЖ может сопровождаться компенсаторной гипертрофией миокарда. Особенностью эхокардиографической картины миокардита в отличие от ИБС является более частое увеличение размеров правого желудочка.

Важным показателем, позволяющим объективно отслеживать увеличение камер сердца при динамическом наблюдении, является индекс сферичности, который рассчитывается по четырехкамерному изображению сердца в диастолу и является отношением продольного размера полости ЛЖ (от верхушки сердца до линии клапанного кольца) к максимальному поперечному размеру в средней трети ЛЖ. В норме индекс сферичности составляет 1,8-1,6. Снижение этого показателя в динамике до 1,5 и ниже свидетельствует о прогрессирующей дилатации левого желудочка.

При миокардитах в 10-20% случаев на ЭхоКГ выявляется сопутствующий перикардит в виде сепарации листов перикарда. Очень редко перикардит бывает "сухим" (1-5% случаев) с характерными аускультативными феноменами, в основном это экссудативный перикардит. Объем жидкости в полости перикарда редко бывает значительным, чаще регистрируется расхождение листов перикарда в области задней стенки ЛЖ до 1,0 см.

В 15-30% случаев у больных миокардитом снижается систолическая функция ЛЖ, а изменение диастолической функции ЛЖ выявляется у 35-50% пациентов. При этом чаще диастолическая дисфункция свидетельствует не о выраженности воспалительного процесса, наличии фиброзных изменений в ткани миокарда. Нарушение диастолической функции ЛЖ диагностируется по кривой трансмитрального кровотока при проведении ЭхоКГ.

В 15-36% случаев у больных миокардитом выявляются признаки хронической сердечной недостаточности (ХСН). Помимо классических критериев функционального класса ХСН в силу весьма частой неотчетливости клинических проявлений и одновременно оценки компенсаторных возможностей организма целесообразно оценить общее состояние больного по шкале оценки клинических показателей (В.Ю. Мареев, 2000). Затем следует определить параметры физической активности по тесту с 6-минутной ходьбой, изучить систолическую и диастолическую функции ЛЖ по данным ЭхоКГ, рассчитать ударный индекс и общее периферическое сопротивление артериального русла по данным тетраполярной реографии.

АД зависит от выраженности поражения миокарда и от активности периферических компенсаторных механизмов. При тяжелом поражении мышцы сердца систолическое АД понижается, а диастолическое повышается либо существенно не меняется. В период выздоровления при остром миокардите АД может повышаться, как систолическое, так и диастолическое.

На рентгенограмме органов грудной клетки у 15-30% больных миокардитом отмечается увеличение тени сердца как за счет левого, так и за счет правого желудочка. У 10-20% пациентов выявляется усиление легочного рисунка за счет венозного застоя, что косвенно свидетельствует о снижении сократительной способности миокарда.

Лабораторные методы диагностики миокардитов

Лабораторное обследование при миокардитах должно включать изучение показателей кардиоселективных ферментов, воспалительных белков и проведение иммунологических тестов. Повышение концентрации КФК, КФК-МВ и ЛДГ выявляется только у 25-40% больных, причем эти показатели превышают нормативные значения всего на 20-50%. Отмечается лабильность концентрации вышеуказанных ферментов, уровень которых нормализуются у больных как острым, так и хроническим миокардитом через 2-5 дней постельного режима и проведения терапии. Кардиальные белки тропонин-Т и I выявляются в крови у 30-40% больных, но сохраняются в циркуляции до 10-20 суток.

У 25-60% больных миокардитом отмечается повышение биохимических маркеров воспаления. Увеличивается количество α-, β- и γ-глобулинов, С-реактивного белка и фибриногена. Однако изменение биохимических показателей при миокардитах чаще затрагивает 1-2 лабораторных теста.

Более чувствительными для выявления воспаления в миокарде являются иммунологические методики. При миокардите у 40% больных миокардитом в сыворотке крови выявляются кардиальные антигены, которые циркулируют до 4-6 месяцев, а у 70% пациентов выявляются антикардиальные антитела к различным белкам цитоскелета кардиомиоцита, находящиеся в циркуляции до 1,5 лет. Регистрируется повышение концентрации провоспалительных цитокинов - интерлейкинов 1β, 8, 10, а также фактора некроза опухоли-α, интерферона-α и адгезионных молекул. У 75% больных миокардитом отмечается гиперчувствительность лимфоцитов к ткани миокарда (в реакции торможения миграции лимфоцитов) и положительный тест дегрануляции базофилов (ТДБ). Базофилы и тучные клетки являются клетками-мишенями, на поверхности которых протекает реакция антиген-антитело с дегрануляцией этих клеток и высвобождением биологически активных веществ. У 90% больных миокардитом ТДБ превышает норму в 2-3 и более раз, что позволяет использовать его в диагностических целях.

Этиологическая диагностика миокардитов

При обследовании больных миокардитами весьма важно постараться выявить этиологические причины миокардита. Воспаление в сердечной мышце может быть осложнением любого острого инфекционного процесса, поэтому при сборе анамнеза заболевания необходимо уточнить перенесенные заболевания.

Примечание. Баллы суммируются: 0 баллов - ХСН-0; 1-5 баллов - ХСН I ф.к.; 6-10 баллов - ХСН II ф.к.; 11-15 баллов - ХСН III ф.к.; 16-20 баллов - ХСН (IV ф.к.)

Диагностический поиск необходимо проводить по следующим направлениям:

Следует учесть, что не всегда, даже при острых миокардитах, удается верифицировать возбудителя острой инфекции. Воспалительное заболевание миокарда могут провоцировать возбудители хронических инфекций (вирусы простого герпеса, вирусы Эпштейна-Барр, боррелии, токсоплазмы, хламидии, цитомегаловирусы, вирусы гепатита В и С). Эти внутриклеточные инфекционные патогены способны к длительной персистенции в организме, негативно влияя на состояние клеточного и гуморального иммунитета и создавая тем самым благоприятные условия для реализации патогенности кардиотропных возбудителей.

В настоящее время в лабораторной диагностике инфекций приоритетными считаются методики выявления ДНК-возбудителя посредством полимеразной цепной реакции и определение в крови специфических антител к инфекционным патогенам посредством иммуноферментного анализа или методом флюоресценцирующих антител.

Помимо микробиологического обследования, необходимо проводить у больных целенаправленное выявление очагов хронической инфекции (тонзиллит, гайморит, глубокий кариес, периодонтит, аднексит, простатит и др.) как при первичном врачебном осмотре, так и при дополнительном инструментальном обследовании (рентгенография придаточных пазух носа, ортопантомография), для чего целесообразно привлекать к осмотрам соответствующих специалистов - стоматологов, оториноларингологов, урологов, гинекологов.

КЛИНИЧЕСКОЕ ТЕЧЕНИЕ МИОКАРДИТОВ

Воспалительные заболевания мышцы сердца могут протекать в острой, подострой (затяжной) и хронической формах с постепенным исходом в застойную сердечную недостаточность.

Острый миокардит, как правило, проявляется на фоне острого инфекционного заболевания (грипп, дифтерия, менингит, брюшной тиф, геморрагические лихорадки и др.), а после проведения адекватной терапии все клинические симптомы и патологические изменения лабораторно-инструментальных показателей быстро купируются. В терапевтический стационар больные миокардитом как правило попадают либо через 1-2 месяца после острого инфекционного заболевания, перенесенного "на ногах", либо после активизации эндогенной хронической инфекции. В большинстве случаев "терапевтический" миокардит изначально бывает затяжным или хроническим. Точные сроки трансформации острого миокардита в хронический неизвестны, но в литературе указываются временные интервалы от 3 до 6 месяцев и больше.

Клиническое течение миокардитов бывает разнообразным:

Данные проспективных клинических исследований свидетельствуют, что обратное развитие клинической симптоматики после проведенного лечения отмечается примерно у 60-70% пациентов, но об их выздоровлении можно говорить не ранее, чем через 6-12 месяцев после проведенной терапии. У 15-20% больных заболевание имеет рецидивирующее течение с исходом каждого эпизода воспаления в кардиосклероз и с неуклонным прогрессированием застойной сердечной недостаточности. В 5-10% случаев миокардит имеет непрерывнопрогрессирующее течение. Летальные исходы заболевания, несмотря на лечение, отмечаются в 1-5% случаев. По данным В.А. Максимова (1979), который наблюдал больных миокардитом в терапевтическом стационаре в течение 5 лет, выздоровление отмечено в 30% случаев, частичное улучшение имело место у 50% пациентов, а у 20% возникли рецидивы заболевания. М.А. Гуревич и соавт. (1981) наблюдал рецидивы миокардита у 23% больных.

К фактором, неблагоприятно влияющим на течение и исход миокардитов, относятся: снижение ФВ меньше 35%; увеличение диастолического размера ЛЖ более 65 мм; ХСН III-IV ф.к.; признаки крупноочагового миокардитического кардиосклероза (зубец QS на ЭКГ и аневризма ЛЖ на ЭхоКГ) и повышение центрального венозного давления более 25 мм водного столба (Палеев Н.Р. и др., 1988, 1989). Все летальные исходы при миокардитах связаны либо с застойной сердечной недостаточностью, либо с нарушениями ритма и проводимости (фибрилляция желудочков, остро возникшая AV блокада II-III ст., тахисистолическая форма мерцательной аритмии), либо с тромбэмболическими осложнениями.

По мнению К. Валгма (1990), прогноз миокардита зависит от площади воспаления в миокарде, а также от частоты рецидивов заболевания. Каждый последующий рецидив заболевания постепенно увеличивает функциональный класс сердечной недостаточности, выраженность нарушений ритма и риск тромбоэмболических осложнений. A. D’Ambrosio с соавт. (2001) также связывает неблагоприятное течение миокардита с частотой рецидивов, со снижением систолической функции ЛЖ, дилатацией сердца, нарушениями ритма и проводимости (постоянная форма мерцательной аритмии, желудочковая тахикардия и AB-блокада).

Рецидивы заболевания зависят от состояния гуморального иммунитета, особенно от концентрации фактора некроза опухоли-α, интерферона-α и антител к миокарду, т.к. они, вызывая цитотоксические реакции, поддерживают и воспалительный процесс, и фиброзирование в сердечной мышце (Палеев Ф.Н., 2004). Носительство хронической очаговой и внутриклеточной инфекции является самостоятельным неблагоприятным фактором, способным поддерживать хроническое воспалительное поражение в миокарде, через развитие перекрестных аутоиммунных реакций.

Наиболее важными показателями, свидетельствующими о стойкой клинико-лабораторной ремиссии миокардита, являются: отсутствие прогрессирующей дилатации сердца, увеличение ФВ, постоянная масса тела, стабилизация и регресс признаков ХСН, стабилизация нарушений ритма и проводимости, отсутствие в крови кардиальных антигенов и адгезионных молекул; снижение концентрации антител к миокарду, интерлейкинов 1, 6, 8, фактора некроза опухоли-α, интерферона-α, а также отсутствие рецидивов миокардита в течение года после проведенного лечения.

ЛЕЧЕНИЕ БОЛЬНЫХ МИОКАРДИТАМИ

Все миокардиты вне зависимости от этиологии имеют в целом сходный набор основных элементов патогенеза. К ним относятся: инфекционно-обусловленное воспаление, неадекватный иммунный ответ, гибель кардиомиоцитов (вследствие некроза и прогрессирующей дистрофии), миокардитический кардиосклероз (заместительный и избыточный), а также нарушение метаболизма кардиомиоцитов (нарушение продукции АТФ и дисбаланс между свободнорадикальным окислением и антиоксидантной защитой). Именно эти факторы, в разной степени выраженности, являются морфологической основой клинических проявлений заболевания, таких как боли в области сердца, признаки ХСН, иммуновоспалительный и интоксикационный синдромы, нарушения сердечного ритма и проводимости.

Стационарный этап лечения и реабилитации составляет от 3 до 8 недель в зависимости от тяжести состояния. Он предполагает решение трех основных вопросов: проведение медикаментозной терапии, санацию очагов хронической инфекции и начальную физическую реабилитацию. Медикаментозное лечение включает назначение этиотропных, противовоспалительных, антигистаминных средств, дезагрегантов, препаратов, уменьшающих активность ренин-ангиотензин-альдостероновой и симпат-адреналовой систем, а также проведение иммунокоррегирующей, метаболической и цитопротективной терапии.

Патологической основой миокардита является инфекционно обусловленное воспаление. Выраженность воспалительных реакций определяется вирулентностью возбудителя и адекватностью иммунного ответа организма. Бактерии вызывают более выраженное воспаление, однако они легче поддаются воздействию антибиотиков и в меньшей степени вызывают хронизацию процесса. Этиотропное лечение миокардитов вызванных бактериями, целесообразно проводить антибиотиками (предпочтительнее цефалоспоринами). Наличие хронической внутриклеточной инфекции предопределяет иной подход к этиотропной терапии. При лечении миокардитов, где причиной заболевания являются внутриклеточные патогены, необходимо прибегать к повторным курсам антибиотиков (макролиды, фторхинолоны) в сочетании с экзогенными интерферонами и индукторами эндогенного интерферона (неовир, виферон). Экзогенный интерферон является наиболее эффективным средством в случаях вирусного поражения миокарда.

Для купирования воспалительной реакции in situ необходимо назначение противовоспалительных и антигистаминных средств: коротких курсов нестероидных противовоспалительных препаратов (метиндол, диклофенак и пр.) параллельно с антигистаминными средствами (супрастин, тавегил). В дальнейшем целесообразно длительное применение делагила (до 4-6 мес). Назначения стероидных противовоспалительных средств (преднизолон, дексаметазон и др.) целесообразно только в тех случаях, когда доказан выраженный аутоиммунный компонент воспаления, т.е. выявлены кардиальный антиген, антитела к миокарду, значительно повышена концентрация ФНО-α и интерферона-α.

Преднизолон лучше назначать коротким курсом в виде пульстерапии (внутривенно через день 5 инъекций в дозе 3-5 мг/кг массы тела больного). Возможно назначение преднизолона внутрь (в дозе 0,5 мг/кг массы тела в течение 7-10 дней) с последующей отменой в течение месяца. Положительные клинические эффекты после назначения преднизолона отмечаются достаточно быстро. Уменьшаются отеки и одышка, несколько увеличивается фракция выброса, возможна стабилизация нарушений ритма и проводимости. Однако следует помнить о побочных эффектах препаратов этой группы. Стойкая иммуносупрессия после приема преднизолона существенно снижает степень защищенности организма перед новыми эпидемиями воздушно-капельных инфекций, при этом каждое повторное респираторное заболевание способно вызвать рецидив миокардита. При выявлении у больного хронической внутриклеточной инфекции сначала целесообразно провести курс противовирусной терапии и только затем назначать стероидные противовоспалительные препараты.

С течением времени воспалительная инфильтрация в миокарде уступает место фибробластам, а на месте воспаления формируется миокардитический кардиосклероз, который затрудняет кровообращение в микроциркуляторном русле. Поэтому с первых дней лечения необходимо назначение дезагрегантов (аспирин-кардио, тромбоАСС, трентал, вессел дуэ ф), а также препаратов, замедляющих ремоделирование и фиброзирование миокарда: ингибиторы АПФ, β-адреноблокаторов и антагонистов альдостерона.

Учитывая тот факт, что при миокардитах практически всегда возникают перекрестные аутоиммунные реакции, необходимо проводить иммунокоррегирующую терапию: повторные сеансы плазмафереза (для удаления кардиальных антигенов, антител к миокарду, фактора некроза опухоли-α и адгезионных молекул), курсы глюкокортикоидов и индукторов интерферона.

Метаболическая терапия направлена на оптимизацию процессов образования и расхода энергии и нормализацию свободнорадикального окисления. Для уменьшения расхода АТФ больному показан постельный режим на 1-2 недели (на период этиотропной терапии). Для увеличения синтеза макроэргов назначают внутривенные инфузии "поляризующей" инсулин-глюкозо-калиевой смеси, рибоксина и цитохрома С. Метаболическая терапия должна начинаться до назначения антибиотиков и противовирусных средств.

Симптоматическая терапия включает применение антиаритмических средств, мочегонных препаратов и пр.

Важным аспектом стационарного этапа является лечение очагов хронической инфекции (хронический тонзиллит, синусит, пульпит и пр.). Время санации должно быть выбрано с таким расчетом, чтобы местная и общая реакция на хирургическое вмешательство не вызвала обострения заболевания или тяжелых осложнений.

По окончании стационарного этапа терапии больных направляют для дальнейшего лечения и реабилитации либо в местные санатории, либо в поликлинику по месту жительства. В период санаторного и поликлинического этапов продолжается медикаментозная терапия, включающая противовоспалительные средства (делагил), дезагреганты (аспирин, трентал, вессел дуэ ф). На данном этапе обязательно применение антагонистов альдостерона, β-адреноблокаторов и ингибиторов АПФ. При необходимости назначают антиаритмические средства и другие препараты.

РЕВМАТИЧЕСКИЙ КАРДИТ

Воспалительные и дистрофические изменения в сердце при ревматической лихорадке (РЛ) могут поражать все его слои с развитием эндокардита (вальвулита), миокардита и перикардита. РЛ обычно развивается у предрасположенных лиц после инфекции дыхательных путей, вызванной гемолитическим стрептококком группы А. Для диагноза РЛ используются критерии Джонса: большие (кардит, полиартрит, хорея, кольцевидная эритема, подкожные узелки), малые (артралгия, лихорадка, высокая СОЭ и С-реактивный белок, изменения ЭКГ), а также лабораторные признаки перенесенной стрептококковой инфекции. Тяжелый кардит сопровождается развитием кардиомегалии, перикардита и застойной сердечной недостаточности. При первичном ревмокардите у каждого пятого формируется порок сердца. Стационарное лечение включает антибактериальную (пенициллины) и противоспалительную терапию.

Ключевые слова: ревматическая лихорадка, ревмокардит, эндокардит, миокардит, вторичная профилактика, b-гемолитический стрептококк группы А.

ИСТОРИЯ, ПРОИСХОЖДЕНИЕ И РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ

Термином "ревмокардит" обозначают поражение сердца при острой ревматической лихорадке (РЛ). Первые сообщения о поражении сердца при ревматических заболеваниях суставов появились в конце XVIII века, но эти факты рассматривались, как рядовое сочетание двух различных заболеваний, а не как единая болезнь.

Впервые Pitcairn (1788) отметил частые поражения сердца при ревматизме. Он допускал общую причину заболевания сердца и суставов, что позволило ему ввести термин "ревматизм сердца". Большинство ученых того времени придавали главенствующее значение развитию при ревматизме эндокардита и перикардита, профессор Московского университета Г.И. Сокольский в работе "О ревматизме мышечной ткани сердца" (1836) выделил клинико-анатомические формы ревматического поражения сердца - миокардита, эндокардита и перикардита, уделив большое место ревматическому миокардиту.

В 1894 г. Romberg у 2 умерших больных обнаружил значительные инфильтраты в месте прикрепления клапанов, а в миокарде - многочисленные маленькие мозоли из соединительной ткани, подтвердив ревматическое поражение миокарда, доказанное позже классическими работами Ашоффа, описавшего ревматические гранулемы в миокарде.

РЛ, по определению Столлермана, - это постинфекционное осложнение А-стрептококкового тонзиллофарингита у предрасположенных лиц с развитием аутоиммунного ответа на эпитопы стрептококка группы А и перекрестной реактивности со сходными эпитопами тканей человека (сердце, суставы, ЦНС).

Хотя с середины XX века отмечалось резкое снижение тяжести и смертности от РЛ, в конце 70-80-х гг. прошлого столетия произошли вспышки РЛ в США, Японии, Италии, которые напомнили, что заболевание остается проблемой для здоровья даже в развитых странах, к тому же РЛ до настоящего времени продолжает оставаться актуальной в развивающихся странах. По предварительным подсчетам в этих странах, в которых живет ²/₃ всей популяции людей, случается от 10 до 20 млн новых случаев РЛ в год. Социальная значимость РЛ и ревматических пороков сердца (РПС) обусловлена их высокой распространенностью во многих странах мира, в том числе и в нашей стране, высокой временной нетрудоспособностью и ранней стойкой инвалидизацией лиц молодого трудоспособного возраста. Так, по данным ВОЗ, именно ревмокардит и РПС составляют главную причину смертности в первые четыре десятилетия жизни людей.

В России частота острой РЛ составляет 0,05%, а РПС - 0,17%. РЛ - одно из немногих ревматических заболеваний, этиология которого является доказанным фактом. Бесспорно, что РЛ вызывается b-гемолитическим стрептококком группы А (БГСА). По образному выражению академика А.И. Нестерова, "без стрептококка нет ни ревматизма, ни его рецидивов".

ПАТОГЕНЕЗ

Патогенетические концепции формирования ревмокардита опираются на теорию аномальной иммунной реакции на стрептококковые антигены, основу которой составляет перекрестная реактивность между различными структурами БГСА и белками хозяина. В последнее время эта теория получила ряд новых доказательств существования гомологии молекулы М-белка стрептококка и тропомиозина, пепсинового фрагмента М-5 и сарколеммы, способности антител к трем эпитопам серотипов М-3, 5, 18 реагировать с тканью сердца. Полученные данные подкрепили концепцию молекулярной мимикрии, как основного патогенетического механизма реализации стрептококковой инфекции при ревмокардите за счет того, что образующиеся в ответ на антигены стрептококка антитела перекрестно реагируют с аутоантигенами хозяина (рисунок).

В последние годы доказано, что М-протеин обладает свойствами суперантигена, индуцирующего эффект аутоиммунитета. Приобретенный аутоиммунный ответ может быть усилен последующим инфицированием "ревматогенными" штаммами, БГСА содержащими перекрестнореагирующие эпитопы.

В 2000-2002 гг. Европейское общество кардиологов опубликовало данные о возможной триггерной роли вирусов, стресс-белков теплового шока (heat stress proteins) в формировании рецидивов РЛ и ревмокардита. В ряде работ бесспорно доказано кардиотоксическое действие таких агентов БГСА, как СЛ-О, М-протеина, группового полисахарида А, протеиназы и ДНК-азы B, показано участие антител к СЛ-О в формировании циркулирующих иммунных комплексов, уровень которых коррелировал с поражениями сердца.

Однако указанные механизмы не позволяют ответить на вопрос, почему РЛ и ревмокардит развиваются лишь у небольшого числа пациентов, перенесших инфекцию БГСА. Ответ кроется в признании роли генетической предрасположенности индивидуумов, которая, по современным представлениям, реализуется с помощью В-клеточного аллоантигена лимфоцитов, определяемого моноклональными антителами D8/17, полученными учеными Рокфеллеровского университета. Кроме того, есть данные о высокой распространенности при РЛ 2-го класса антигенов системы HLA, что является в настоящее время предметом изучения.

ФАКТОРЫ РИСКА И МОРФОЛОГИЯ

Факторами риска РЛ и ревмокардита являются: молодой возраст, скученность населения, плохое питание, неудовлетворительные социально-бытовые условия, наследственная предрасположенность, низкий уровень медицинской помощи.

Таким образом, в основу современных представлений о РЛ положено признание этиологической роли БГСА и наследственной предрасположенности к заболеванию, реализующейся аномалией иммунного ответа организма. Структурную основу РЛ составляет прогрессирующая дезорганизация соединительной ткани. Одним из основных проявлений болезни является ревмокардит.

Морфологическими критериями ревмокардита являются:

Гранулемы Ашоффа-Талалаева являются маркерами ревматического процесса и обычно локализуются в миокарде, эндокарде и периваскулярно в соединительной ткани сердца, при этом их не обнаруживают в других органах и тканях.

В 1904 году Ашофф описал при ревматизме специфические гранулемы в миокарде. В.Т. Талалаеву (1929) принадлежит исключительная заслуга в изучении стадий развития ревматического процесса. Значение разработанных Ашоффом и В.Т. Талалаевым морфологических критериев ревмокардита настолько велико, что ревматические гранулемы с полным правом именуются ашоффталалаевскими.

В настоящее время показано, что не все бородавчатые наложения на клапанах и не все гранулемы являются признаками активности ревматического процесса. "Активными" считаются гранулемы с экссудативной воспалительной реакцией, альтернативными изменениями коллагеновых волокон и дегенеративными изменениями миокарда. При отсутствии признаков фибриноидного некроза на фоне выраженного периваскулярного склероза гранулемы рассматриваются как "старые", "неактивные". Последние могут сохраняться многие годы и представляют собой остаточные явления прежней активности без связи с продолжающейся активностью и дальнейшим прогнозом. Подобные изменения наиболее часто встречаются у больных с тяжелым митральным стенозом.

По данным А.И. Струкова, основанным на аутопсиях пациентов с текущим ревмокардитом, что не было в 50-60-е годы прошлого столетия редкостью, обнаруживается распространенный острый экссудативно-альтеративный воспалительный процесс в соединительной ткани с образованием ревматических гранулем, наиболее характерный для первых атак ревматизма. Для рецидивирующего миокардита характерен преимущественно гранулематозный процесс и, в меньшей степени, экссудативно-пролиферативный.

Воспалительные и дистрофические изменения в сердце при РЛ могут поражать все его слои с развитием эндокардита (вальвулита), миокардита, перикардита.

В ряде случаев возникают трудности в распознавании эндокардита и перикардита на фоне острого ревматического миокардита, что привело к введению в практику понятия ревматический кардит, которое в МКБ X пересмотре соответствует термину "острая ревматическая болезнь сердца неуточненная".

По частоте поражения при РЛ лидирует митральный клапан, далее по мере убывания следуют аортальный, трикуспидальный и клапан легочной артерии.

На ранних стадиях ревматического процесса клапанное повреждение заключается в образовании по краям створок бородавчатых образований. Ревматический вальвулит заканчивается утолщением и деформацией створок клапанов, укорочением хорд, сращением комиссур, что приводит к формированию клапанных пороков сердца.

Миокардит при РЛ может быть узелковым или диффузным. Узелковый миокардит характеризуется образованием гранулем периваскулярно, под эндокардом, часто в ушке левого предсердия, в межжелудочковой перегородке и задней стенке левого желудочка. Такой миокардит протекает относительно благоприятно и не сопровождается развитием сердечной недостаточности. При диффузном межуточном экссудативном миокардите отмечаются отек, полнокровие и лимфолейкоцитарная инфильтрация соединительной ткани, интерстиция миокарда. Сердце становится дряблым, сократительная функция миокарда резко снижается. Эти изменения часто наблюдаются у детей и нередко заканчиваются летально. Если указанные морфологические изменения выражены умеренно и носят ограниченный характер, то говорят об очаговом межуточном экссудативном миокардите, который часто наблюдается при латентном течении заболевания. Результатом миокардита чаще всего является очаговое, гнездное, поражение с развитием постмиокардитического фиброза. В последние годы ряд авторов высказывают сомнение в развитии миокардита при РЛ, отводя главную роль вальвулиту. Так, Narula et al. изучили РЛ у пациентов с помощью эндомиокардиальной биопсии, весьма чувствительного инструмента для диагностики миокардита. Узелки Ашоффа и интерстициальный инфильтрат наблюдались у пациентов с РЛ и сердечной недостаточностью, но значительный некроз кардиомиоцитов не обнаружен ни у одного из этих пациентов. Авторы пришли к выводу о том, что их утверждения против использования термина "миокардит" в связи с РЛ, по крайней мере по далласким критериям, вполне применимы, а повреждение миокарда при РЛ является редким, ограничивается интерстициальным поражением без некроза кардиомиоцитов, и поэтому не имеет последствий в виде контрактильных дисфункций и поздних осложнений, в отличие от вирусных миокардитов.

КЛИНИЧЕСКИЕ ПРОЯВЛЕНИЯ И ДИАГНОСТИКА РЕВМОКАРДИТА

В течение длительного времени такие проявления РЛ, как артрит, кардит, хорея считались самостоятельными заболеваниями. Диагностические критерии ревматизма впервые были сформулированы советским педиатром А.А. Киселем и включали пять "абсолютных" признаков - ревматические узелки, кольцевидную эритему, хорею, мигрирующий полиартрит и кардит.

Диагностические критерии РЛ (ВОЗ, 2002 г.)

Прообразом международной классификации кардитов была характеристика ревматического поражения сердца, предложенная академиком А.И. Нестеровым, согласно которой среди ревмокардитов выделялись: кардиты явные, умеренные, слабые и латентные.

В настоящее время в соответствии с рекомендациями ВОЗ в качестве международных применяются диагностические критерии РЛ Т. Джонса, пересмотренные в 2002 г. (табл. 4-7).

При положительном результате предшествующей стрептококковой инфекции наличие одного большого и двух малых критериев с высокой вероятностью указывает на острую РЛ.

Свидетельством недавно перенесенной стрептококковой инфекции является повышение титров стрептококковых антител, определяемых в парных сыворотках (табл. 4-8), которое наблюдается в течение первого месяца от начала заболевания, сохраняется как правило в течение 3 месяцев, нормализуясь через 4-6 месяцев.

Наиболее важным признаком РЛ, определяющим тяжесть состояния больного и болезни, является кардит. А.И. Нестеров считал ревматический миокардит основным и наиболее постоянным видом поражения сердца при ревматизме, выделяя острый диффузный или очаговый (гранулематозный) миокардит.

Современные критерии кардита, принятые Американской кардиологической ассоциацией, представлены в таблице 4-9.

Наиболее постоянным признаком кардита является шум, который может с трудом выслушиваться при тахикардии, ЗСН из-за низкого систолического объема и при перикардите из-за шума трения перикарда или выпота.

К шумам, свидетельствующим о наличии кардита, эксперты ВОЗ относят:

Длительный, дующий, связанный с 1 тоном систолический шум, являющийся отражением митральной регургитации - ведущий симптом ревматического вальвулита. Он занимает большую часть систолы, лучше всего выслушивается в области верхушки сердца и обычно проводится в левую подмышечную область. Интенсивность шума вариабельна, особенно на ранних стадиях заболевания и существенно не изменяется при изменении положения тела и при дыхании. Данный шум следует отличать от мезосистолического "щелчка" и/или позднего систолического шума при пролапсе митрального клапана.

Функциональные шумы, встречающиеся у здоровых лиц (особенно у детей и подростков), отличаются от органических отсутствием связи с 1 тоном, меньшей длительностью и более мягким тембром. Эти шумы непостоянны и меняются по характеру в зависимости от положения тела и фазы дыхания. Выделяют 2 типа функциональных шумов:

Первый из этих шумов часто проводится в область шеи и может напоминать шумы при стенозе устья аорты. Второй часто проводится к верхушке и нередко может быть принят за таковой при недостаточности митрального клапана.

В настоящее время некоторые исследователи придерживаются мнения, что дисфункция миокарда при РЛ определяется не текущим миокардитом, а наличием клапанных повреждений, поскольку не обнаруживается существенных эхокардиографических или биохимических признаков повреждения миокарда даже среди пациентов с тяжелой формой кардита, имеющих также экссудативный перикардит. Считается, что ЗСН при острой РЛ часто не является следствием дисфункции левого желудочка, а связана с тяжелой клапанной регургитацией, вызванной ревматическим эндокардитом.

Указанная классификация ревмокардита может с успехом использоваться у больных с первичным ревмокардитом (табл. 4-10).

Ревмокардит на фоне сформированного клапанного порока сердца диагностировать значительно тяжелее. При этом решающее значение имеют доказательства недавно перенесенной стрептококковой инфекции, а также знание данных о состоянии сердечно-сосудистой системы в период, предшествующей рецидиву, что обеспечивается диспансерным наблюдением за больным. Появление нового шума или изменение интенсивности имевшегося ранее шума или шумов, увеличение по сравнению с исходными размерами сердца, появление или нарастание признаков ЗСН, развитие перикардита при наличии критериев РЛ и изменения лабораторных показателей дают возможность диагностировать возвратный ревмокардит и определить степень его тяжести.

В настоящее время основным критерием ревмокардита считается вальвулит, который может сочетаться как с миокардитом, так и с перикардитом. Панкардит при ревматической лихорадке встречается редко. Наличие у больного миоперикардита без явлений вальвулита делает диагноз ревматической лихорадки маловероятным и предполагает проведение дифференциального диагноза с вирусными миоперикардитами.

Тяжесть ревматической атаки определяется выраженностью кардита. При тяжелом кардите развивается кардиомегалия и сердечная недостаточность.

При ЭКГ-исследовании могут отмечаться нарушением ритма и проводимости: преходящая атриовентрикулярная блокада первой, реже второй степени, экстрасистолия, изменения зубца Т в виде снижения его амплитуды вплоть до появления негативных зубцов. Указанные изменения ЭКГ характеризуются нестойкостью и быстро исчезают в процессе лечения.

ФКГ-исследование уточняет данные аускультации сердца и может использоваться для объективизации изменения тонов и шумов при динамическом наблюдении.

Важным инструментальным методом, позволяющим диагностировать ревмокардит, является двухмерная ЭхоКГс использованием допплеровской техники, т.к. у 20% больных при ЭхоКГ удается выявить изменения клапанов, не сопровождающиеся шумом в сердце.

ЭхоКГ-критериями эндокардита митрального клапана являются:

Для ревматического эндокардита аортального клапана характерно:

Следует помнить, что изолированное поражение аортального клапана без шума митральной регургитации не характерно для острого ревматического кардита, но не исключает его наличия.

Ревмокардит, особенно если он является ведущим или единственным проявлением предполагаемой РЛ, необходимо дифференцировать со следующими заболеваниями:

ТЕЧЕНИЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ И ПРОГНОЗ

РЛ протекает в виде атак. У 70% больных ревматическая атака стихает, по клинико-лабораторным данным, в течение 8-12 недель, у 90-95% - в течение 12-16 недель и лишь у 5% больных атака продолжается более 6 месяцев, т.е. принимает затяжное либо хроническое течение. Таким образом, в большинстве случаев ревматический процесс имеет циклическое течение, и атака заканчивается в среднем в течение 16 недель.

Поражение клапанного аппарата имеет своим следствием развитие порока сердца у 20-25% больных, перенесших первичный ревмокардит. Повторные атаки РЛ могут протекать скрыто, увеличивая частоту образования пороков сердца до 60-70%. Кроме того, даже гемодинамически незначимое повреждение клапанов повышает риск инфекционного эндокардита.

Рецидивы РЛ чаще встречаются в детском, подростковом и юношеском возрасте и развиваются преимущественно у лиц, перенесших среднетяжелый и тяжелый кардит, особенно в случаях формирования РПС.

Примечание. * Далласские критерии миокардита: определенный миокардит - воспалительная инфильтрация миокарда с некрозом и/или дегенерацией прилегающих миоцитов, не характерная для ишемических изменений при ИБС; вероятный миокардит - воспалительные инфильтраты достаточно редки либо кардиомиоциты инфильтрированы лейкоцитами, миокардит не может быть диагностирован из-за отсутствия воспаления

Вероятность развития порока сердца возрастает при рецидивах РЛ. Чаще других поражается митральный клапан.

ЛЕЧЕНИЕ И ПРОФИЛАКТИКА

Лечение РЛ включает обязательную госпитализацию, назначение постельного и сидячего режима в течение острого периода заболевания. Всем больным необходимо 2-3-кратное исследование мазка из зева для выявления Streptococcus pyogenes, а также определение уровня стрептококковых антител до назначения антибактериальной терапии. С момента установления РЛ назначается лечение пенициллином, обеспечивающим удаление БГСА из носоглотки.

Из пенициллинов наиболее часто используют бензилпенициллин или феноксиметилпенициллин. Рекомендованные суточные дозы бензилпенициллина: детям - 400-600 тыс./ЕД, взрослым - 1,5-4 млн./ЕД внутримышечно - по 4 введения в течение 10 дней. Феноксиметилпенициллин рекомендуется взрослым по 500 мг внутрь 2 раза в сутки в течение 10 дней.

Пенициллины должны всегда рассматриваться как препараты выбора в лечении ОРЛ, за исключением случаев их индивидуальной непереносимости, когда назначают макролиды или линкозамиды. Из макролидов наиболее часто используют эритромицин по 250 мг внутрь 4 раза в сутки.

Больным с непереносимостью как бета-лактамов, так и макролидов назначают линкозамиды, в частности линкомицин по 0,5 г внутрь 3 раза в день (10 дней).

Симптоматическая терапия ревмокардита проводится нестероидными противовоспалительными препаратами (НПВП) и глюкокортикостероидами.

При легком кардите и экстракардиальных проявлениях РЛ эффективна ацетилсалициловая кислота 3-4 г в сутки, а при ее непереносимости - вольтарен (ортофен, диклофенак) в суточной дозе 100 мг. Kaplan, Stollerman и др. рекомендуют при тяжелом и упорном, неподдающемся терапии среднетяжелом кардите, маркерами которого являются кардиомегалия, ЗСН, появление внутрисердечных блокад, а также нарушений ритма высоких градаций использовать преднизолон в средней суточной дозе 1,0-1,5 мг/кг массы тела в течение 2 недель с последующим постепенным снижением дозы и назначением НПВП, которые больной должен принимать в течение 4 недель после отмены преднизолона, что может улучшить ближайший прогноз заболевания. Некоторые исследователи предлагают при тяжелом кардите проводить пульс-терапию метипредом.

Антистрептококковая терапия обычно проводится пенициллинами, патогенетическая - нестероидными или (при тяжелом течении) стероидными противовоспалительными препаратами.

В тех случаях, когда сердечная недостаточность при ревмокардите является результатом тяжелого вальвулита и обусловленными им нарушениями внутрисердечной гемодинамики, эксперты ВОЗ рекомендуют рассматривать вопрос об операции на сердце (вальвулопластике) и даже замещении клапана.

При изучении отдаленного прогноза РЛ и анализа частоты формирования пороков сердца в течение 1 года после атаки, по данным Cochrane review, достоверного влияния противовоспалительной терапии не получено. Однако в цитируемом авторами мета-анализе 8 исследований, большая часть которых относилась к 50-60-м гг. XX века и в которых отсутствовали важнейшие принципы качественной клинической практики, например принцип рандомизации, сделанный вывод о неэффективности данной терапии недостаточно обоснован. В связи с этим авторы мета-анализа считают необходимым проведение многоцентровых рандомизированных плацебо-контролируемых исследований по изучению эффективности противовоспалительной терапии при ревмокардите.

Лечение рецидивов при ревмокардите не отличается от лечения первой атаки, однако при наличии симптомов декомпенсации сердечной деятельности, особенно у больных с ранее сформированными пороками сердца, в план лечения включают ингибиторы АПФ, диуретики и по показаниям - сердечные гликозиды.

Цель профилактики - предотвращение рецидива РЛ. Рецидивы наиболее часты в течение 5 лет после первой атаки. Несмотря на то, что количество рецидивов снижается с увеличением возраста пациента, они могут развиться в любые сроки.

Профилактика рецидива должна назначаться сразу в стационаре после окончания 10-дневного лечения пенициллинами (макролидами, линкозамидами). Классический парентеральный режим - это бензатинпенициллин G 1,2-2,4 млн ЕД/в/м 1 раз в 3-4 недели. При аллергии на пенициллины может быть использован эритромицин 250 мг дважды в день.

Больные, перенесшие операцию на сердце по поводу ревматического порока сердца, подвергаются вторичной профилактике пожизненно.

В настоящее время ведутся исследования по созданию вакцины, содержащей эпитопы М-протеинов "ревматогенных" штаммов стрептококка, не вступающие в перекрестную реакцию с тканевыми антигенами человека. Применение такой вакцины, особенно у лиц- "носителей" генетического маркера РЛ, в рамках первичной профилактики позволило бы избежать возникновения РЛ.

Больные с клапанным ревматически пороком сердца и оперированные по поводу него имеют повышенный риск рецидивов РЛ.

Профилактика инфекционного эндокардита показана всем пациентам, перенесшим РЛ с формированием порока сердца, в следующих ситуациях:

Приводим принятую на 1-м Национальном конгрессе ревматологов России (Саратов, 2003 г.) отечественную классификацию РЛ (табл. 4-14).

Примечание. * - по классификации Н.Д. Стражеско и В.Х. Василенко;

** - функциональный класс по NYHA;

*** - возможно наличие поствоспалительного краевого фиброза клапанных створок без регургитации, который уточняется с помощью ЭхоКР,

**** - при наличии впервые выявленного порока сердца необходимо по возможности исключить другие причины его формирования (ИЭ, первичный антифосфолипидный синдром, кальциноз клапана дегенеративного генеза и др.);

1 - Необходимо дифференцировать истинную хорею Сиденгама при РЛ с синдромом PANDAS (Pediatric Autoimmune Neuropsychiatric Disorders Associated With Streptococcal Infections) [15]. Критерии синдрома PANDAS (1993): 1) Наличие обсессивно-компульсивных расстройств (навязчивые мысли и навязчивые движения) и/или тиковых состояний, 2) Детский возраст: дебют заболевания приходится на период от 3 лет до пубертатного периода, 3) Приступообразное течение заболевания, которое может проявляться отдельными симптомами или эпизодами внезапного ухудшения. Симптомы обычно значительно регрессируют между приступами и в некоторых случаях полностью исчезают между обострениями, 4) Доказанная хронологическая связь с БГСА-инфекцией: выделение возбудителя в мазке из зева и/или диагностическое повышение титров антител (антистрептолизина-О и анти-Днк-азы), 5) Наличие неврологических расстройств: гипермоторные расстройства, хореиформные гиперкинезы.

Инфекционный эндокардит (ИЭ) - внутрисосудистая микробная инфекция на эндокарде сердечно-сосудистых структур и внутрисердечных инородных материалах на пути тока крови, остается тяжелым, прогностически мало предсказуемым заболеванием. Растет число нозокомиальных эндокардитов, эндокардитов оперированного сердца, чаще стали наблюдаться ИЭ наркоманов и первичный ИЭ у людей старшего возраста.

Основными возбудителями ИЭ являются зеленящий стрептококк, золотистый и коагулазанегативные стафилококки, энтерококки.

Диагноз ИЭ базируется на клинических проявлениях болезни (лихорадка, шум в сердце, спленомегалия, периферический васкулит), подтверждается положительной гемокультурой с определением возбудителя и данными ЭхоКГ (признаки деструкции клапана, вегетации на клапанах и подклапанных структурах). Результатом клапанной инфекции является формирование порока сердца при первичном ИЭ (эндокардит на интактном сердце) и изменение формы порока у больных с фоновыми заболеваниями сердца (вторичный ИЭ). По клиническому течению традиционно выделяют острый и подострый эндокардит. Основными осложнениями ИЭ являются прогрессирующая сердечная недостаточность и тромбоэмболии. У части больных развиваются системные иммунокомплексные синдромы (гломерулонефрит, васкулит, миокардит, серозит). В лечении ИЭ главную роль играет применение бактерицидных антибиотиков длительными курсами (4-6 недель), обычно в комбинации из 2 или 3 препаратов, и хирургическое лечение (протезирование клапанов).

Ключевые слова: инфекционный эндокардит, возбудители болезни, ультразвуковая диагностика, антибактериальная терапия, хирургическое лечение.

ВВЕДЕНИЕ

В отечественной литературе первые описания и исследования ИЭ принадлежат В.И. Ильинскому и М.Шах-Паронианцу (1864), А.П. Ланговому (1884), в зарубежной - В. Ослеру (1885), Е. Либману и Г. Шотмюллеру (1910). В 1941 г. Б.А. Черногубов выдвинул концепцию самостоятельности так называемого "затяжного" септического эндокардита по отношению к ревматическим порокам сердца, как его предшественникам.

ИЭ относительно редкое заболевание, заболеваемость составляет от 16 до 116 случаев на 1 млн населения в год в разных регионах. Заболевание возможно в любом возрасте, в настоящее время существенно выросла доля пациентов пожилого и старческого возраста (около 50%), чаще болеют мужчины.

Диагностика и лечение ИЭ является одной из сложнейших проблем современной кардиологии. Растущая рефрактерность микрофлоры, деструктивный процесс на клапанном аппарате, прогрессирующая сердечная недостаточность на фоне разрушения клапанов сердца, тромбоэмболии с клапанных вегетаций определяют серьезный прогноз заболевания (внутрибольничная летальность составляет 16-27%).

Особую сложность в ведении больных ИЭ составляют группы пациентов с иммунодефицитными синдромами: ВИЧ-инфицированные, больные СПИД. Имеют значение и другие причины нарушения иммунитета, социальная дезадаптация, наркомания, алкоголизм, прием иммуносупрессоров.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ ИЭ

ИЭ - внутрисосудистая микробная инфекция, локализующаяся на эндокарде сердечно-сосудистых структур и внутрисердечных инородных материалах, располагающихся на пути тока крови.

Заболевание обычно характеризуется локализацией инфекции на клапанном, реже - пристеночном эндокарде или эндотелии крупных сосудов; сопровождается формированием пороков сердца (клапанной регургитации) и прогрессирующей сердечной недостаточностью. У значительной части больных наблюдаются тромбоэмболии и иммунокомплексные поражения: васкулиты, гломерулонефрит, серозиты.

ИЭ приводит к разрушению клапана и формированию порока сердца.

Рабочая классификация ИЭ выделяет:

Острый ИЭ имеет длительность течения до 1,5 месяцев. Это сепсис с клапанной локализаций инфекции. Деструкция клапана может развиваться очень быстро - за 7-10 дней от появления первых признаков болезни, что требует немедленного хирургического лечения - протезирования пораженного клапана. Заболевание вызывается обычно высоковирулентной флорой (золотистый стафилококк, микроорганизмы НАСЕК, синегнойная палочка, патогенные грибы и др.), протекает тяжело, быстро развивается сердечная недостаточность. Прогноз очень серьезен, далеко не всегда помогают максимальные дозы современных бактерицидных антибиотиков, а также хирургическое лечение, часто наблюдаются абсцессы миокарды, генерализация процесса и развитие сепсиса. Подобная форма ИЭ встречается редко (менее 10%).

При раннем назначении антибактериальной терапии различия в течении острого и подострого ИЭ зачастую размыты, поэтому эксперты Европейского общества кардиологов (2004) не рекомендуют дифференцировать острые и подострые формы в диагнозе ИЭ.

ИЭ с подострым течением является наиболее распространенным.

По предшествующему состоянию пораженных структур сердца выделяется ИЭ на естественных клапанах, в том числе первичный (на интактных клапанах) и вторичный (на ранее поврежденных клапанах сердца), и ИЭ протеза клапанов, который делят на ранний (до 1 года после операции на сердце) и поздний. В настоящее время преобладает первичный ИЭ (около 60-80% всех случаев заболевания). Первичный ИЭ обычно вызывается более вирулентными микроорганизмами (золотистый стафилококк, микроорганизмы НАСЕК, энтерококк и др.) и протекает тяжелее, чем вторичный. Вторичный ИЭ развивается на фоне уже имеющегося заболевания сердца: пороков сердца (ревматических, дегенеративных кальцинирующих у пожилых, травматических, врожденных), кардиомиопатии. Вторичные ИЭ чаще вызываются стрептококковой инфекцией и протекают легче, чем первичные.

Преобладающей формой ИЭ является процесс на ранее не измененном клапане (первичный ИЭ).

Выделяют особые варианты ИЭ:

В соответствии с рекомендациями Европейского общества кардиологов (2004) при постановке диагноза ИЭ, кроме того, следует учитывать:

В диагнозе может быть отмечено течение болезни с иммунокомплексными поражениями: миокардит, громерулонефрит, артрит, васкулит.

ЭТИОЛОГИЯ

Современный ИЭ вызывается многими возбудителями. Анализ собственных данных (более 100 больных) за последние 10 лет выявил следующие взаимоотношения между возбудителями ИЭ (табл. 5-1).

Группа зеленящего стрептококка (S.sanguis, S.oralis, S.salivaris, S.mutans, S.milleri, Gemella morbillorum) была выделена Г. Шотмюллером в качестве основного возбудителя ИЭ еще в начала ХХ века. Возбудитель сохраняет значение и в настоящее время и часто вызывает ИЭ после различных манипуляций в полости рта - по поводу парадонтоза, экстракции зуба, тонзиллэктомии и др. Такой ИЭ обычно хорошо поддается лечению пенициллинами, цефалоспоринами, однако, в последние годы обнаруживаются и устойчивые формы.

Стафилококки, золотистый и коагулаза-негативные (S.epidermidis и другие), в настоящее время преобладают среди возбудителей ИЭ. Как правило это тяжелые формы заболевания, подбор необходимых антибиотиков труден, так как наблюдается растущая встречаемость стафилококков, резистентных к оксациллину/метициллину, часто необходимо хирургическое лечение - протезирование клапана. Стафилококки - обычные возбудители ИЭ наркоманов.

Увеличилось значение в этиологии заболевания граммотрицательных микроорганизмов: кишечной палочки, синегнойной палочки, энтеробактерий, сальмонеллы и др. Микроорганизмы НАСЕК (Haemophilus aprophilus, Actinobacillus actinomycetemcomitans, Cardiobacterium hominis, Eikenella corrodens, Kingella kingae), обычные обитатели верхних дыхательных путей человека, в настоящее время также достаточно часто бывают возбудителями ИЭ. Изредка, как правило при ИЭ наркоманов наблюдается полимикробная ассоциация.

Наиболее частыми возбудителями ИЭ являются стафилококки (золотистый и коагулаза-негативные) и стрептококки.

Микробиологические исследования при ИЭ

Многообразие возбудителей современного ИЭ делает задачу выделения их из крови достаточно сложной, качественное определение возбудителя требует наличия специальных навыков у медицинского персонала, оснащенной микробиологической лаборатории с накопительными питательными средами, набора сред для разных микроорганизмов. При подозрении на инфекционный эндокардит очевидна необходимость проведения посевов крови как можно быстрее до назначения антибиотиков - в течение первых 24-48 часов в соответствии с современными рекомендациями (Американская кардиологическая ассоциация, 2006). Отсутствие роста часто связано с посевом крови больного получавшего антибиотики. Если ранее больной уже получал антибиотики, посевы следует брать через три дня после прекращения кратковременного приема антибиотиков или через 6-7 дней после отмены длительного лечения антибиотиками, если позволяет состояние больного.

Посев крови. Для выявления бактериемии рекомендовано как минимум трижды производить раздельный забор венозной крови в количестве 5-10 мл с интервалом 1 ч независимо от температуры тела. При выявлении возбудителя необходимо определить его чувствительность к антибиотикам. Так как не каждый высеянный микроорганизм может быть признан возбудителем ИЭ, считается, что в течение 3 дней больному должно быть проведено 10-12 посевов, и если в 2-3 из них выделен один и тот же микроб, то его можно признать истинным возбудителем. Единичные же высевы могут быть связаны с загрязнением среды, рук персонала, ошибками бактериологической техники и т.п.

Серологические методики и ПЦР-исследования эффективны при диагностике ИЭ, вызванного трудно культивируемыми Bartonella, Legionella, Chlamydia, Coxiella burnetti и Tropheryma.

Выполнение рекомендуемых правил посева крови и применение при отрицательных результатах посева современных серологических или молекулярных методов выявления микроорганизмов позволяет определить этиологию инфекционного эндокардита у 80-90% больных.

Тем не менее у 5-20% больных гемокультура не выделяется. К редким возбудителям ИЭ, не растущим на обычных средах или требующим серологической диагностики, относятся: Bartonella, Chlamydia, Coxiella burnetii, Brucella, Legionella, Tropheryma whippleii, Nocardia, не- Candida грибы (Aspergillus). При негативной гемокультуре заболевание может протекать более тяжело, и прогноз его значительно хуже, чем у больных с известной культурой.

ПАТОГЕНЕЗ

ИЭ следует рассматривать как самостоятельное заболевание, а не как частное проявление сепсиса. В свете теории "септического каскада" (Х.С. Уоррен, 1999) заболевание начинается как клапанная инфекция с последующим включением системного воспаления и с генерализацией в сепсис при острых формах. Основной причиной острого течения ИЭ является большое количество и вирулентность бактерий. В то же время при остром и подостром ИЭ иммунокомпромитация может служить фоном, на котором легче развивается инфекционное заболевание (больные хроническим алкоголизмом, наркоманы, ВИЧ-инфицированные, больные циррозом печени и другие).

Первоначальное инфицирование эндокарда происходит из тока крови при бактериемии. Поступлению микроорганизмов в кровоток способствуют: плохое состояние зубов, травмы и инфекции кожи, нагноительные процессы, ожоги, очаговые инфекции, хронические воспалительные заболевания или опухоли кишечника, органов мочеполовой системы, наркомания (внутривенное введение наркотиков). Ятрогенная бактериемия наблюдается при стоматологических и других инвазивных медицинских процедурах, особенно таких, как открытые операции на сердце, внутривенные катетеры и внутрисердечные устройства, гемодиализ. Нередко ИЭ, особенно подострый, вызванный грам-позитивной флорой, развивается вследствие транзиторной бактериемии без видимых "ворот" инфекции.

Начальной колонизации эндокарда при бактериемии предположительно способствуют два условия: 1) механические микроповреждения эндотелия, приводящие к прямому контакту крови с субэндотелиальными структурами и вызывающие отложение в местах повреждения мельчайших сгустков крови, к которым прикрепляются бактерии, в частности стрептококки; бактерии, фиксированные к фибрину, привлекают моноциты и индуцируют продукцию ими тканевого фактора и цитокинов, эти медиаторы активируют тромбоциты, каскад коагуляции и продукцию прилежащими эндотелиальными клетками цитокинов, интегрина и тканевого фактора, вызывая рост инфицированных тромботических вегетаций. 2) местное воспаление, способствующее экспрессии эндотелиальными клетками Ы-интегринов, которые связывают фибронектин плазмы и облегчают фиксацию на эндотелии патогенов, имеющих на поверхности фибронектин-связывающие белки, как золотистый стафилококк. В ответ на бактериальную инвазию эндотелиальные клетки продуцируют тканевой фактор и цитокины, включают свертывание крови, распространение воспаления и формирование инфицированных вегетаций; бактерии, секретируя мембраноактивные белки, лизируют эндотелиальные клетки. Неинфекционный тромбоэндокардит - микротромбы на эндокарде - чаще образуются в местах гемодинамической микротравматизации, связанной с определенными нарушениями гемодинамики при пороках сердца. ИЭ может возникнуть при отсутствии какой-либо предшествующей патологии сердца, но риск присоединения ИЭ значительно выше среди больных с пороками сердца, перенесенным ИЭ, клапанными протезами и перенесенными реконструктивными операциями на сердце, пролапсом митрального клапана, гипертрофической кардиомиопатией.

В случаях первичного ИЭ рассматриваются следующие возможности развития неинфекционного тромбоэндокардита. У больных пожилого и старческого возраста важную роль играют дегенеративные кальцинирующие изменения митрального и аортального клапанов и возрастные нарушения реологического гомеостаза. Для молодых больных рассматриваются экспериментально воспроизведенные условия, в которых из-за гиперкоагуляции возможно тромбообразование в различных участках сердечно-сосудистой системы и, в частности, на клапанном эндокарде; такими условиями являются стрессы (физические усилия, холодовые, психо-эмоциональные), социальная дезадаптация, включающая наряду с нарушениями норм питания, гигиены и вышеупомянутые стрессовые состояния).

Свойства микроорганизмов, определяющие их способность прилипать к микротромбам, а также их резистентность к бактерицидной активности сыворотки - одна из причин преобладания отдельных микроорганизмов в этиологической структуре ИЭ.

Поражение сердца при ИЭ характеризуется:

Образованием на поверхности эндокарда "вегетации", содержащих тромбоциты, фибрин, эритроциты, воспалительные клетки и колонии микроорганизмов. Размножение микроорганизмов в вегетациях, вызывающее дальнейшее разрастание вегетаций, по не уточненным причинам выходит из-под контроля противоинфекционных защитных механизмов организма, и без лечения антибиотиками или хирургического лечения эндокардит прогрессирует, приводя к смерти больного.

При прогрессировании ИЭ наблюдаются изъязвления, разрывы, разрушение клапанов, а также распространение инфекции на другие структуры сердца: абсцессы прилежащих участков миокарда и фиброзного клапанного кольца, аневризма синуса Вальсальвы, образование внутрисердечных фистул.

Эти патологические изменения приводят к клапанной регургитации (острой или подострой), развитию сердечной недостаточности у большинства больных в разные периоды заболевания и появлению новых нарушений проводимости при вовлечении проводящих путей.

Скорость развития и степень деструктивных процессов при ИЭ не имеют аналогов. При остром ИЭ структуры клапана разрушаются за несколько дней, причем настолько, что требуется немедленное хирургическое лечение, иначе больной погибнет от тяжелой сердечной недостаточности. При подостром ИЭ процесс формирования клапанной недостаточности (с высокой степенью регургитации) медленнее - месяц и более. Морфологически ИЭ описывается как полипозно-язвенный (рис. 5-1, см. на вклейке). По мере стихания воспалительно-деструктивного процесса микробные вегетации подвергаются фиброзу и кальцинозу, но и на этой стадии возможны тромбоэмболические осложнения или эмболии фрагментами кальцинированных вегетаций.

Внесердечные проявления ИЭ

Течение болезни характеризуется системным воспалением и септической интоксикацией, нередко сопровождается внесердечными мультиорганными поражениями, которые носят вторичный характер и связаны с развитием иммунокомплексной патологии или тромбоэмболическими осложнениями, а также метастатической инфекцией и септицемией.

Возвращаясь к теории "септического каскада", необходимо уточнить, что его триггерами считаются эндотоксины грам-негативных микроорганизмов и клеточные липополисахариды грам-позитивных бактерий и грибов. Они стимулируют выделение медиаторов воспаления, таких как фактор некроза опухоли, интерлейкины, кинины. Эти медиаторы повреждают эндотелий, способствуют стазу крови на уровне капилляров, действуют как вазоконстрикторы или вазодилататоры, способствуя формированию синдрома системного воспаления.

Широкий спектр экстракардиальных поражений при ИЭ обусловлен иммунопатогенетическими механизмами. Массивное поступление бактериальных антигенов в кровь при ИЭ приводит к поликлинальной активации (стимуляции) В-лимфоцитов. В гиперплазированной селезенке происходит активное формирование зародышевых центров, что соответствует процессам пролиферации и дифференцировки В-лимфоцитов в ходе развития тимусзависимого гуморального ответа. Об активации В-звена свидетельствует и повышение количества плазматических клеток в крови и костном мозге. Активирован и синтез иммуноглобулинов, особенно М. Антитела к возбудителю составляют около 15% образующихся антител (Миллер Н., 1978). Среди прочих выявляется ревматоидный фактор, криоглобулемия смешанного типа наблюдается у 90% больных ИЭ. Важным следствием активной продукции антител является образование циркулирующих иммунных комплексов (ЦИК), которые выявляются по различным данным у 50-100% больных ИЭ. Такие экстракардиальные проявления ИЭ, как серозиты, кожные васкулиты, гломерулонефрит, составляют классическую триаду иммунокомплексной патологии. При ИЭ существуют также предпосылки к возникновению как системной гиперкоагуляции (активация свертывающей системы бактериальными эндотоксинами, ЦИК и при повреждении клапанных структур), так и геморрагических проявлений.

Бактериемия + изменения эндотелия (сердца и сосудов) - обязательные условия для возникновения ИЭ.

КЛИНИЧЕСКАЯ КАРТИНА

Кардиологи чаще встречаются с подострым первичным ИЭ, клиника которого будет изложена более подробно.

Подострый ИЭ - полиморфное заболевание, что крайне затрудняет диагностику. Клинические проявления ИЭ представляют разные сочетания симптомов:

Заболевание может развиться на фоне бактериемии после или во время экстрации зуба, ангины, респираторного заболевания, фурункулеза, панариция, тонзилэктомии, цистоскопии, гинекологических вмешательств или без видимых причин среди полного здоровья.

Характерна лихорадка неправильного типа, продолжающаяся неделями, даже на фоне лечения умеренными дозами антибиотиков, сопровождается ознобами от потрясающих до простого ощущения холода, мурашек на спине. При подозрении на ИЭ рекомендуется термометрия каждые 3 часа в течение дня, так как могут наблюдаться кратковременные "свечки" температуры. У некоторых больных ИЭ температура может быть субфебрильной и даже нормальной (больные с выраженной недостаточностью кровообращения, хроническим гломерулонефритом, с почечной недостаточностью, у пациентов пожилого и старческого возраста).

При осмотре: бледность кожи, петехиальные геморрагические высыпания на коже, подногтевые кровоизлияния. У длительно не леченых больных наблюдается симптом "барабанных пальцев", значительно чаще - так называемые "часовые стекла" - выпуклость ногтевых пластинок на руках. Весьма характеры для ИЭ кровоизлияния на передней складке конъюнктивы - пятна Лукина - почти патогномоничный для ИЭ или генерализованного сепсиса синдром. Редко обнаруживаются обширные кровоизлияния в подкожной жировой клетчатке - пятна Жаневье, при офтальмоскопии на глазном дне - пятна Рота. Под кожей, особенно часто на ладонной поверхности кистей рук, плотные багровые и болезненные на ощупь узелки Ослера. Поражение суставов чаще встречается в виде артралгий или редко - быстро проходящих артритов средних и мелких суставов конечностей.

При активном течении ИЭ отмечают быстрое похудение больных, иногда на 4-6 кг в неделю (при отсутствии адекватного лечения).

Перечисленные "периферические" симптомы ИЭ в последние годы встречаются довольно редко, что связано с ранним началом лечения антибиотиками при различных лихорадочных состояниях, в том числе и при ИЭ. Однако их следует настойчиво искать, так как большинство из них имеют большое диагностическое значение при "лихорадках неясного генеза".

Поражение эндокарда является ведущим в клинической картине ИЭ. При первичном подостром течении заболевания признаки порока сердца, чаще всего аортальной недостаточности, проявляются уже на 3-й неделе заболевания. Начинает выслушиваться протодиастолический шум над аортой и в точке Боткина, который за короткий промежуток времени становится более грубым. Шум усиливается при наклоне больного вперед, при поднятых вверх руках. Обычно появляется также и систолический шум, который связывают с наличием крупных вегетаций на клапанах. При формировании аортального порока шумы могут появляться внезапно при перфорации клапанов.

Появление "аортального" АД (высокое систолическое и низкое диастолическое) может совпадать с быстроразвивающейся левожелудочковой недостаточностью (сердечная астма, отек легких) при поражении ИЭ аортального клапана. Значительно раньше, чем при ревматических пороках появляются другие сосудистые признаки аортальной недостаточности: "пляска каротид", двойной тон Траубе, шум Виноградова-Дюрозье, шум Флинта. Все эти симптомы как правило сопутствуют выраженному разрушению клапана аорты.

При поражении митрального клапана возникает новый шум митральной регургитации. При относительно больших вегетациях на митральном клапане может наблюдаться сужение митрального отверстия, особенно при вторичных эндокардитах, где уже имело место ревматическое стенозирование. Шум регургитации может стать особенно грубым при отрыве створки или разрыве хорд на любом пораженном клапане сердца.

Формирование порока с "новым" шумом клапанной регургитации является ведущим в клинике ИЭ.

При вторичном ИЭ на фоне имеющегося ревматического порока сердца обращают внимание на быстрое прогрессирование порока сердца на фоне высокой лихорадки.

Особенно трудна диагностика пристеночного ИЭ, абсцессов клапанов, гнойных фистул миокарда. Наиболее часто пристеночный эндокардит встречается на фоне марантического у стариков, при злокачественных новообразованиях с метастазами, на фоне генерализованного сепсиса. Диагностика пристеночного эндокардита и абсцессов клапанов значительно улучшилась с введением в клиническую практику чреспищеводной ЭхоКГ.

Поражение миокарда в той или иной степени обнаруживается морфологически во всех случаях ИЭ, но развернутая клиническая картина миокардита наблюдается не часто, обычно при так называемом "иммунологическом" варианте болезни. При раннем развитии миокардита происходит быстрое расширение полостей сердца. Признаки недостаточности кровообращения (сердцебиение, одышка, отеки ног, приступы удушья) при относительно сохранном клапанном аппарате могут быть связаны с миокардитом. Наблюдается глухость тонов сердца, удлинение PQ вплоть до полной A-V блокады, экстрасистолы, редко - мерцательная аритмия. В крови обнаруживается высокий уровень ЛДГ-1, КФК, МБ-КФК, миоглобина.

Поражения перикарда с выраженной клинической картиной при ИЭ встречаются редко, хотя при ЭхоКГ-исследовании небольшие экссудативные перикардиты (300-400 мл жидкости) обнаруживаются у многих больных и исчезают быстро на фоне антибактериальной терапии. Иногда над грудиной удается выслушивать шум трения перикардита. При абсцессах миокарда возможно развитие гнойного экссудативного перикардита, что резко утяжеляет течение болезни и может потребовать срочного хирургического лечения.

Частым признаком ИЭ, даже в дебюте болезни, являются тромбоэмболии (почки, селезенка, сосуды конечностей и мезентериальные), сопровождающиеся тяжелыми, иногда фатальными осложнениями. Тромбоэмболии коронарных артерий редки, что связано с особенностями заполнения коронарных артерий в диастолу, но эмболические инфаркты миокарда при ИЭ встречаются.

Тромбоэмболии являются частым признаком ИЭ даже в начале болезни.

Сосудистые поражения весьма характерны для ИЭ. Это кожные васкулиты, а также узелки Ослера (васкулит с аневризмой сосуда, микробной вегетацией в нем, последующим развитием сосудистой микроаневризмы, ее разрыв). Узелки Ослера чаще локализуются на ладонной поверхности кистей рук, голеней. Особенно опасны микотические аневризмы артерий в сосудах мозга с возможным разрывом аневризмы и развитием инсульта с клиникой внезапных параличей и мозговой комы со смертельным исходом до проходящих порезов, параличей, кратковременных нарушений речи и т.п.

Неврологические осложнения (эмболические инсульты, субарахноидальные кровоизлияния, абсцесс мозга и др.) наблюдаются в 5-19% случаев ИЭ. Редко встречаются гнойные менингиты, энцефалиты, тромбоэмболии центральной артерии сетчатки с внезапной слепотой.

При ИЭ на трехстворчатом клапане (чаще "эндокардит наркоманов") наблюдаются эмболии легочной артерии, инфарктные пневмонии с кровохарканьем, множественные абсцессы легкого, "септические" пневмонии (рис. 5-2, см. на вклейке).

Нередко поражается печень при подостром ИЭ: инфаркты печени с выраженным болевым синдромом и желтухой или без выраженных клинических проявлений, гепатит токсического или иммунологического генеза. Печень при этом обычно увеличена, плотноватая, болезненная. Повышены фракции биллирубина, трансаминазы, щелочная фосфатаза, изменены белковые фракции. Поражение печени может зависеть от терапии антибиотиками (цефалоспорины, ванкомицин). В этом случае отмена антибиотиков приводит к быстрой нормализации функции печени, но решение об отмене на фоне текущего эндокардита всегда представляет терапевтическую проблему.

Увеличение селезенки - один из важнейших симптомов ИЭ, но встречаются больные без увеличения селезенки. В ткани селезенки часто обнаруживаются эмболические инфаркты и тогда больные жалуются на резкую боль в левом подреберье, иногда при инфаркте селезенки развивается левосторонний плеврит, возможен спонтанный разрыв селезенки.

Поражение селезенки и печени - частые проявления ИЭ.

Иммунокомплексный гломерулонефрит считался классическим для ИЭ. В настоящее время он встречается реже и протекает доброкачественно. Как правило с излечением ИЭ наблюдается излечение или многолетняя ремиссия гломерулонефрита. Неблагоприятное прогностическое значение имеет изредка наблюдающийся при ИЭ (по нашим данным, у 2,3% больных) подострый (экстракапиллярный пролиферативный) гломерулонефрит с необратимой быстро прогрессирующей почечной недостаточностью. Аминоидоз почек также развивается редко.

Почти у половины больных ИЭ развиваются системные иммунокомплексные синдромы (серозиты, гломерулонефрит, артрит, миокардит)

При отсутствии ранней адекватной терапии ИЭ обычно наступает генерализация процесса с поражением многих органов и систем.

ОСОБЫЕ ФОРМЫ ИЭ

В последнее десятилетие получили распространение "новые" формы ИЭ. Это "эндокардит наркоманов", вызываемый стафилококками либо грамотрицательной микрофлорой. Протекает тяжело, поражает чаще всего трехстворчатый клапан (хотя возможно поражение и других клапанов), осложняется легочными тромбоэмболиями, абсцессами легких, часто имеет рецидивирующее течение.

Выявилась большая группа "нозокомиальных" эндокардитов, связанных с медицинской деятельностью: эндокардиты протезов клапанов, при плохом уходе за внутривенными канюлями при капельных вливаниях, при хроническом гемодиализе, при постановке искусственного водителя ритма, после аорто-коронарного шунтирования и др. Вся эта группа ИЭ как правило вызывается нестрептококковой флорой, протекает тяжело, плохо поддается лечению антибиотиками. С развитием ЭхоКГ чаще стал выявляться эндокардит при гипертрофической кардиомиопатии и пристеночный ИЭ.

Значительно увеличилось число больных ИЭ в пожилом и старческом возрасте. ИЭ в этой возрастной группе может отчасти носить нозокомиальный характер.

Клиника ИЭ пожилого и старческого возраста имеет ряд особенностей. Очень рано, иногда в первые недели болезни прогрессирует сердечная недостаточность, чаще наблюдается кардиотоксический эффект антибиотиков. Диагностика ИЭ затруднительна, так как в данном возрасте встречается ряд заболеваний, протекающих с высокой лихорадкой и интоксикацией. Нередки сочетания ИЭ и этих заболеваний (эндокардит и опухоли толстой кишки, поджелудочной железы, эндокардит и пиелонефрит, эндокардит и полипозноязвенный колит, ИЭ и миэломная болезнь, ИЭ и лимфопролиферативные заболевания). В этой группе больных чаще наблюдаются тромбоэмболические осложнения (сосудов головного мозга), разрывы микотических аневризм, психотические состояния.

Особые формы ИЭ: у наркоманов (трехстворчатый клапан), на клапанах-протезах, при хроническом гемодиализе, в старческом возрасте.

ЛАБОРАТОРНАЯ ДИАГНОСТИКА

Бактериологическая диагностика подробно изложена в разделе "Этиология ИЭ". Следует подчеркнуть, что не выявленная гемокультура не исключает диагноз ИЭ.

В крови количество лейкоцитов чаще повышено, но может быть нормальным. В лейкоцитарной формуле наблюдается палочкоядерный сдвиг до миэлоцитов. Характерно и имеет прогностическое значение снижение содержания гемоглобина и эритроцитов.

СОЭ обычно увеличена до 50-70 мм/час, хотя у больных с врожденными пороками сердца "синего" типа при тяжелой застойной сердечной недостаточности иногда при гломерулонефрите с выраженной почечной недостаточностью СОЭ может быть нормальной или низкой. Возможны тромбоцитопения или тромбоцитоз. Положителен С-реактивный белок, уровень которого отражает активность ИЭ. Повышен уровень α2 и γ-глобулинов. Может быть ложноположительной реакция Вассермана, и это создает определенные диагностические трудности.

Определяется высокий уровень IgM и IgG, снижены фракции комплемента С3 и С4. Обычно повышен уровень ЦИК, но при благоприятных результатах лечения наблюдается его снижение.

В анализах мочи при высокой лихорадке - альбуминурия, при инфарктах почек - гематурия. При развитии диффузного гломерулонефрита - стойкая альбуминурия, цилиндры гиалиновые и зернистые, эритроцитурия свежими и измененными эритроцитами. Возможно снижение клубочковой фильтрации, повышение содержания мочевины и креатинина в крови.

Отрицательная гемокультура не исключает диагноз ИЭ.

ЭХОКАРДИОГРАФИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА

Основным инструментальным методом диагностики ИЭ является транторакальное или чреспищеводное эхокардиографическое исследование. Роль эхокардиографии заключается в поиске вегетаций, которые обычно представляют собой дополнительные эхопозитивные образования различной формы, размеров и плотности, прикрепляющиеся к клапанам, хордам или другим участкам эндокарда, которые обычно флотируют по ходу тока и характеризуются высокой скоростью и хаотичностью движения (рис. 5-3 (см. на вклейке), рис. 5-4), оценке клапанной дисфункции, выявлении распространения инфекции за пределы клапанного аппарата.

ТТЭ и ЧПЭ могут давать ложноотрицательные результаты, если вегетации маленькие или произошел отрыв вегетации с эмболией. Возможности ЭхоКГ для предсказания тромбоэмболий ограничены. Наибольший риск возникает при больших (более 10 мм) подвижных вегетациях на передней митральной створке.

Показания к повторным ЭхоКГ исследованиям:

Эхокардиография является основным методом выявления вегетации на клапанах сердца и разрушительных последствий ИЭ (перфорации створок, разрывы хорд, фистулы и абсцессы).

КРИТЕРИИ ДИАГНОЗА

Диагностика острого ИЭ основывается на выявлении симптомов сепсиса и признаков поражения клапана сердца. Клиника сепсиса является яркой и демонстративной, темпы клапанной деструкции при остром ИЭ высокие - 7-10 дней, поэтому больших диагностических проблем обычно не возникает. Тем более что "ворота" инфекции в большинстве случаев при остром ИЭ известны.

Основные симптомы и признаки сепсиса: гектическая или постоянная лихорадка (39-40 °С) и выше, сопровождающаяся ознобами и профузными потами; тяжелое общее состояние больного, обусловленное интоксикацией; частое развитие ДВС-синдрома; спленомегалия; септикопиэмия; положительная гемокультура, нередко уже на фоне начатой антибактериальной терапии; сосудистая недостаточность; наличие "ворот" инфекции. В анализах крови: анемия, резко увеличенная СОЭ, лейкоцитоз с резким сдвигом влево (до миэлоцитов), токсогенная зернистость, тромбоцитопения. Также может определяться иммунодефицитное состояние, вторичное в большинстве случаев, со снижением иммуноглобулинов, депрессией Т-системы, нарушением фагоцитоза. При ЭхоКГ-исследовании выявляется быстро прогрессирующая деструкция пораженного клапана, высокая степень регургитации при допплер-ЭхоКГ. Процесс может не ограничиваться клапанами, возможно развитие гнойного перикардита, абсцессов и гнойных фистул в миокарде. Течение болезни яркое, манифестное, и даже при отсутствии периферических иммунокомплексных синдромов (они реже наблюдаются при острых формах ИЭ) диагноз ставится достаточно быстро. Обращение к диагностическим критериям в случаях острого ИЭ опытному врачу необязательно.

Диагностика острого ИЭ строится на выявлении симптомов сепсиса и поражения клапанов сердца.

Напротив, диагностика подострого ИЭ - чрезвычайно сложная задача. Заболевание в этом варианте полиморфно клинически, ЭхоКГ-признаки (микробные вегетации, регургитация, клапанная деструкция и др.) могут отсутствовать в первые 4-6 недель болезни. Источник инфекции не всегда очевиден, или его трудно ассоциировать с клинической картиной. Различные синдромы подострого ИЭ могут выходить на первый план и влиять негативным образом на направление диагностического поиска. Например, симптомы гломерулонефрита могут служить почечной "маской" ИЭ.

Ниже приводятся критерии ИЭ DUKE (Duke Endocarditic Service, USA, 1994), принятые в англоязычных странах, их модификация, предложенная В.П.Тюриным в 2001 г., а также критерии диагноза подострого ИЭ, разработанные на кафедре факультетской терапии РГМУ в 1992г.

Диагноз подострого ИЭ предлагается считать: 'достоверным - при сочетании 2 основных клинических критериев с 1 дополнительным и не менее чем с 2 параклиническими; 'вероятным - при сочетании 2 основных критериев, один из которых - шум регургитации, с 1 дополнительным даже при отсутствии параклинического подтверждения; 'возможным - при сочетании основных и дополнительных клинических и параклинических критериев, но без шума регургитации и наличии эхокардиографических критериев, при этом не исключаются другие направления диагностического поиска.

Таблица 5.4

Диагностические критерии ИЭ Duke (в модификации J. Li, одобренные Американской кардиологической ассоциацией в 2005 г.)

Достоверный инфекционный эндокардит

А. Патоморфологические признаки:

Для диагноза достаточно выявления одного из вышеприведенных критериев.

Б. Клинические критерии:

Возможный инфекционный эндокардит

Один большой и один малый критерий или три малых критерия

Исключенный инфекционный эндокардит

Клинические критерии инфекционного эндокардита

БОЛЬШИЕ КРИТЕРИИ

ИЭ считается достоверным, если представлены: 2 больших критерия или 1 большой и 3 малых критерия или 5 малых критериев.

Подострый ИЭ отличается клиническим многообразием, что существенно затрудняет диагноз. Использование диагностических критериев систематизирует диагностический поиск.

С нашей точки зрения, так называемый "вероятный" ИЭ позволяет начинать антибактериальную терапию. При этом надо помнить, что сочетание таких симптомов, как лихорадка, васкулит, спленомогалия характерно и для СКВ, системных васкулитов, лимфопролиферативных заболеваний, и до тех пор пока не выявляется собственно клапанное поражение (эндокардит) с шумом регургитации, диагностический поиск должен продолжаться.

ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ

Дифференциальная диагностика острого ИЭ не представляет большой сложности из-за четких признаков заболевания.

В сочетании с ЭхоКГ-признаками ИЭ, которые появляются в течение 1-2 недель болезни, диагноз острого ИЭ становится вполне достоверным на ранних этапах болезни, что не исключает его тяжелого прогноза.

Острый ИЭ - это сепсис ("ворота инфекции", гемокультура) с быстрым разрушением клапана и развитием сердечной недостаточности.

Подострый ИЭ, как заболевание с полиморфной клинической картиной, напротив, весьма сложен для ранней диагностики. Основные заболевания, требующие дифференциации с подострым ИЭ, приведены ниже.

Исходя из вышеуказанного, рекомендуемый алгоритм диагностического поиска при лихорадочном состоянии необъясненного происхождения у больных с признаками (или без них) клапанной патологии должен ориентироваться на клинические и ультразвуковые признаки ИЭ: вегетации, деструкция, шум регургитации, нарастание застойной сердечной недостаточности. Большое значение имеет наличие тромбоэмболического синдрома в соответствии с локализацией эндокардита. Нельзя исключить и назначение антибиотиков широкого спектра в диагностических целях при диагнозе "вероятного" ИЭ.

Подострый ИЭ следует отличать от других лихорадочных заболеваний (лимфом, опухолей, диффузных болезней соединительной ткани).

ЛЕЧЕНИЕ

Лечение ИЭ является трудным, и у каждого конкретного больного приходится решать задачу со многими неизвестными. Остановимся на общих принципах лечения ИЭ.

При лечении ИЭ рекомендуется внутривенное введение бактерицидных антибиотиков в максимальных дозах и в течение длительного времени (4-6 недель после получения первоначального эффекта).

Принципы подбора антибиотиков

Наиболее просто подобрать антибиотик для лечения ИЭ, если известен возбудитель и его чувствительность к антибиотикам. В реальных условиях быстро выделить истинную гемокультуру часто не удается, и не всякий выделенный микроорганизм может быть признан истинным возбудителем.

При стрептококковых возбудителях лучше применять пенициллин до 20 млн ед. и больше натриевой соли в сутки либо ампициллин 8-12 г, обычно в сочетании с каким-либо аминогликозидом (гентамицин - 240 мг в сутки, нетилмицин до 200 мг). При неэффективности подобной комбинации могут применяться цефалоспорины: цефтриаксон - 2 г в сутки, фортум - 4-5 г в сутки, препаратами резерва являются тиенам - 4 г в сутки, ванкомицин до 2 г в сутки. При ИЭ, вызванном резистентными к упомянутым выше антибиотикам энтерококками (актуальная терапевтическая проблема!) может применяться тейкопланин.

При ИЭ, вызванном стафилококками, золотистым и белым, наиболее часто применяются аугментин (амоксиклав) до 4-8 г в сутки, уназин, различные цефалоспорины, особенно цефтриаксон и фортум; рифампицин до 0,9-1,2 г в сутки, тиенам и ванкомицин.

Микроорганизмы НАСЕК: наиболее эффективны цефтриаксон и фортум, может применяться ванкомицин.

Бруцеллезные и хламидийные эндокардиты чувствительны к лечению доксациклином, эритромицином, аминогликозидами, клотримазолом.

ИЭ, вызываемый патогенными грибами протекает очень тяжело. Для лечения применяют амфотерицин Б, 5-флюроцитозин, затем обычно проводится протезирование клапана. Прогноз грибкового эндокардита обычно очень серьезен.

При неустановленной этиологии эндокардита - обычно начинают лечение с комбинации ампициллина (8-12 г в сутки) с аминогликозидами. Вместо ампициллина могут быть использованы уреидопенициллины (азлоциллин, пиперациллин до 20 г в сутки).

При неэффективности группы пенициллина применяют цефалоспорин (кефзол, фортум, цефтриаксон), тиенам, ципрофлоксацин, ванкомицин, тейкоплаксин.

Подбор терапии у больных ИЭ с отрицательной гемокультурой значительно труднее, а прогноз заболевания хуже, чем при ИЭ с известным возбудителем.

При выборе антибиотика учитывается известная гемокультура, при неустановленной этиологии ИЭ лечение начинают с комбинации ампициллина и аминогликозидов.

В комплексной терапии ИЭ значительную роль играет иммунозаместительная терапия - комплексы иммуноглобулинов, применяемые в виде болюса или в небольшой капельнице (100 мл) - октогам, эндобулин, позволяют преодолеть устойчивость микроорганизмов к антибиотикам. Применяется также плазмофарез как дополнительный фактор борьбы с бактериальными антигенами, токсинами и т.п.

Глюкокортикоиды редко применяются для лечения ИЭ, так как после непосредственного хорошего эффекта значительно чаще наблюдаются рецидивы эндокардита. Кроме того, глюкокортикоиды, снижая любую лихорадку, не позволяют объективно оценить эффект антибиотика. Однако при ИЭ могут возникать ситуации, требующие применения преднизолона: неотложные состояния - бактериальный шок, когда преднизолон или дексаметазон вводится внутривенно капельно, при аллергической непереносимости антибиотиков, а также при иммунологических синдромах (миокардит, нефрит, васкулит, артрит). В этом случае преднизолон назначают после получения первоначального эффекта антибактериальной терапии и отменяют также за 1-1,5 недели до окончания лечения антибиотиками.

Хирургические методы лечения

Показания к хирургическому лечению приведены ниже.

С точки зрения прогноза хирургического лечения рекомендуется перевести больного с помощью антибактериальной терапии в нестойкую ремиссию, а потом оперировать. Не следует также забывать о послеоперационном эндокардите клапаного протеза.

ПРОФИЛАКТИКА

Целесообразным представляется обязательное профилактическое использование антибиотиков короткими курсами у лиц с повышенным риском развития ИЭ при лечебных или диагностических вмешательствах, которые могут вызывать бактериемию (см. ниже). За 30 мин-1 час до манипуляций вводится 1.000.000 ед пенициллина или 2 г оксациллина (мапициллина) в течение 1-3 суток или используются другие схемы (табл. 5-3).

Риск развития ИЭ при кардинальной патологии представлен следующим образом.

Заболевания с высоким риском присоединения ИЭ:

Заболевания со средним риском присоединения ИЭ:

Заболевания с низким риском присоединения ИЭ:

Профилактику рекомендуют проводить у больных с высоким и умеренным риском развития ИЭ, при стоматологических вмешательствах на периодонте, профилактической очистке зубов или имплантантов, при тонзилили аденоидэктомии, бронхоскопии с жестким бронхоскопом, операциях на желчевыводящих путях или кишечнике, вмешательствах на предстательной железе, цистоскопии.

У лиц с повышенным риском развития ИЭ (пороки сердца, клапаны-протезы, перенесенный ИЭ) рекомендуется профилактическое применение антибиотиков при диагностических и лечебных манипуляциях, которые сопровождаются бактериемией (хирургические операции, цистоскопия и др.)

Легочной гипертензией (ЛГ) обозначают состояния, при которых давление в стволе легочной артерии в покое превышает 25 мм рт.ст. Обычно ЛГ является вторичной, осложняет многие заболевания. В основе ее развития часто лежит гиповентиляция легких (ХОБЛ, бронхиальная астма, легочные фиброзы, ночное апное, кифосколиоз и др.) или легочные эмболии. Очень редко ЛГ развивается вследствие первичного поражения легочных сосудов - первичная или идиопатическая ЛГ. При выраженной ЛГ развивается перегрузка и дилатация правого желудочка сердца, что обозначается как легочное сердце. Для диагноза ЛГ используются ЭКГ, рентгенография легких, УЗИ сердца и сосудов, прямое измерение давления в легочной артерии. Лечение ЛГ определяется причиной ее развития, и при легочных заболеваниях часто не является самоцелью, а направлено на основное легочное заболевание и на улучшение легочной вентиляции. Важное значение при легочных заболеваниях имеет оксигенотерапия. При высокой, особенно при первичной, ЛГ используются препараты влияющие на тонус гладкой мускулатуры легочных сосудов (оксид азота, антагонисты кальция, простациклин, ингибиторы фосфодиэстеразы-5 и др.).

Ключевые слова: легочная гипертензия, легочное сердце, легочная артерия, правый желудочек.

Легочная гипертензия (ЛГ) является осложнением многих заболеваний и состояний и только в очень редких случаях является самостоятельной патологией. Ниже приведена современная классификация ЛГ (табл. 6-1).

С редкой патологией врачу-терапевту и даже специалисту не приходится встречаться вовсе или всего лишь несколько раз за всю практику. Например, клиническая картина заболеваний с выраженной ЛГ нередко может ставить в тупик клинициста, затруднять дифференциальный диагноз и уводить далеко от установления точной патологии.

Согласно рекомендациям ВОЗ ЛГ определяют при повышении давления в стволе легочной артерии более 40 мм рт.ст. при одновременной скорости трикуспидальной регургитации, определяемой с помощью допплеровской эхокардиографии от 3,0 до 3,5 м/сек. По определению Национальных институтов регистров здоровья США диагноз ЛГ устанавливается, если давление в стволе легочной артерии составляет более 25 мм рт.ст. в покое и более 30 мм рт.ст. при нагрузке. В то же время заподозрить ЛГ можно на стадиях осмотра и первичного обследования больного еще до измерения давления в легочной артерии прямыми или косвенными методами.

Таблица 6.1

Современная классификация легочной гипертензии

Саркоидоз, легочный лангергансоклеточный гистиоцитоз, лимфангиомиоматоз, компрессия легочных сосудов при аденопатии, опухоль, фиброзный медиастинит, другое.

В первую очередь подозрение в наличии ЛГ должны вызывать заболевания, при которых возможно ее развитие. Среди патологии легких это ХОБЛ, легочные интерстициальные фиброзы, наследственные и генетически детерминированные заболевания со значимой клинической картиной (например, муковисцидоз, бронхоэктатическая болезнь), а также поражение легких при системных заболеваниях. В обобщенном виде можно сказать, что это заболевания, при которых нарушается альвеолярна я вентиляция и/или имеются диффузионные нарушения. Кроме того, важное значение имеет обеднение сосудистого ложа.

В клинике внутренних болезней большое значение в развитии ЛГ как вторичного феномена придается расстройству дыхания во время сна, синдрому гиповентиляции (синдром Пиквика), деформациям грудной клетки, при которых нарушена альвеолярная вентиляция (кифосколиотическая ЛГ).

Наиболее часто ЛГ развивается при хронических легочных заболеваниях, которые сопровождаются гиповентиляцией легких.

Установить наличие ЛГ можно уже при физикальном обследовании больного. Если тоны сердца хорошо слышны, то даже небольшое увеличение давления в легочной артерии при внимательной и сравнительной аускультации можно уловить в виде акцента второго тона над легочной артерией. На ЭКГ выявляются изменения, указывающие на гипертрофию и/или перегрузку правого желудочка. На рис. 6-1 представлены характерные для ЛГ изменения ЭКГ, а именно глубокий S в I и Q в III отведениях, высокий R в правых грудных отведениях. Депрессия сегмента ST в правых грудных отведениях свидетельствует о перегрузке правого желудочка, а остроконечный Р (Р-pulmonale) - о гипертрофии правого предсердия, что наблюдается уже при тяжелых формах заболевания.

При рентгенографии найти явные признаки ЛГ приходится редко. Выбухание стволов легочной артерии на обзорной рентгенограмме грудной клетки свидетельствует об очень высокой ЛГ и заставляет предпринять поиски редкой патологии (рис. 6-2).

Ультразвуковое исследование сердца и допплеровское сканирование способны выявить нарушение работы правого желудочка, гипертрофию его стенок, трикуспидальную регургитацию, а также рассчитать давление в легочной артерии (рис. 6-3, см. на вклейке и рис. 6-4). Прямое определение легочной артерии с помощью катетеризации правых отделов сердца производят редко по специальным диагностическим и некоторым лечебным показаниям (например, определение непосредственного эффекта на легочную гипертензию при введении лекарственных средств. В процессе диагностического поиска важно исключить заболевания сердца, которые могут сопровождаться развитием ЛГ (врожденные пороки, митральный стеноз и др.).

Вне зависимости от причинных факторов на уровне сосудистой стенки и ее эндотелия изменения носят одинаковый характер и касаются снижения выработки вазодилатирующих агентов простациклина и оксида азота и увеличения синтеза эндотелиальными клетками эндотелина, мощного вазоконстрикторного агента. При идиопатической ЛГ особое внимание уделяют калиевым каналам, повреждение которых приводит к накоплению интрацеллюлярного кальция и, соответственно, вазоконстрикции. Конечным механизмом вазоконстрикции на клеточном уровне являются универсальные изменения, характерные для всех полых органов, содержащих мышечную стенку - внутриклеточное изменение соотношения цАМФ/цГМФ в сторону первого. В результате нарушения эндотелиальной регуляции и повышения сосудистого тонуса наступают морфологические изменения (рис. 6-5, см. на вклейке) сначала обратимые, а затем необратимые (табл. 6-3).

Несмотря на одинаковые механизмы реализации патогенетической цепочки, разные причины ЛГ имеют свои особенности развития.

Вторичная ЛГ развивается при широком спектре патологии и состояний (табл. 6-2). Однако в практической деятельности врач чаще всего сталкивается со вторичной ЛГ, вызванной патологией респираторной системы.

При заболеваниях легких, и в первую очередь при ХОБЛ, важнейшим фактором инициирования ЛГ является гипоксическая вазоконстрикция. Известная под названием рефлекса Эйлера-Лилестранда, она имеет сложный механизм реализации, включающий в себя изменения, касающиеся основных факторов вазоконстрикции и вазоспазма (рис 6-6). В настоящее время считается, что основными сенсорами, улавливающими гипоксемию являются митохондрии, чей сложный механизм реакции приводит к немедленному спазму артериол, полностью снимающемуся под воздействием кислорода. С течением времени в результате постоянного вазоспазма повреждается эпителий, в ответ на что запускается целый каскад событий, нарушающих регуляцию тонуса гладкой мускулатуры сосудов, что приводит к повышению давления в легочной артерии и постепенным необратимым морфологическим изменениям в стенке и просвете сосудов (см. выше).

Гиповентиляция при ХОБЛ способствует гипоксической вазоконстрикции легочных сосудов и развитию ЛГ.

Клиническую картину легочной ЛГ при заболеваниях легких трудно отличить от общей картины патологии. По-видимому, при заболеваниях легких, сопровождающихся ЛГ, в формировании дыхательной недостаточности принимает участие слишком большое количество факторов, тесно связанных друг с другом, так что вклад именно ЛГ в картину заболевания выделить, с одной стороны, невозможно, а с другой стороны, не нужно, так как на территории респираторной системы происходит единый процесс, затрагивающий все стороны газообмена, который дает интегральный результат в виде развития и прогрессирования дыхательной недостаточности.

Таблица 6.2

Причины вторичной легочной гипертензии

Гипоксическая вазоконстрикция ХОБЛ

Состояния, связанные с гиповентиляцией

Расстройства дыхания во время сна с ожирением и фаринегальной обструкцией

Нейромышечные заболевания и расстройства работы центральной регуляции дыхания

Тяжелый кифосколиоз

Длительное пребывание в высокогорье

Уменьшение площади сосудистого ложа

Обструкция крупных легочных сосудов, в основном в результате эмболии

Обструкция и облитерация сосудов легочной артерии

Системные заболевания, включая склеродермию, синдром CREST, СКВ, ревматоидный полиартрит

Васкулиты, включая гранулематоз

Вегенера и Vasculitis including Wegener’s granulomatosis and узелковый периартериит

Другие причины - саркоидоз, метастазирование по лимфатическим сосудам, резекция легких, паразитарная и ВИЧ инфекция, фиброз, острая интерстициальная пневмония (синдром Хаммана-Рича), внутривенное употребление наркотиков, гемоглобинопатии Перегрузка объемом и давлением

Перегрузка объемом в результате шунтирования, чаще всего при дефектах межпредсердной и межжелудочковой перегородки

Перегрузка давлением в результате повышения давления в левом предсердии

Митральный стеноз и недостаточность

Систолическая и диастолическая дисфункция левого желудочка

Констриктивный перикардит

Перегрузка давлением вследствие обструкции легочных вен

Легочная веноокклюзивная болзень

ЛГ в терапевтической практике чаще определяется уже при рутинных методах исследования сердца (см. выше). Изменение функции и структуры правых отделов сердца, связанное с ЛГ, принято называть легочным сердцем (ЛС) (хроническим легочным сердцем). Исторически определение ЛС подвергалось постоянным изменениям в зависимости от того, что сам исследователь понимал под этим термином. В нашей стране в 1971 году вышла единственная монография Н.М. Мухарлямова, посвященная этому вопросу. Попытка консолидированного подхода предпринималась международным медицинским сообществом всего один раз в 1961 году, когда был опубликован доклад группы экспертов ВОЗ, посвященный этой теме и дано следующее определение ЛС: "гипертрофия правого желудочка в результате заболеваний, поражающих структуру и/или функцию легких, за исключением случаев, когда эти изменения вызваны поражением левых отделов сердца или врожденной сердечной патологией". Если суммировать современные определения ЛС, то следует признать, что существенно новых идей они не несут. Таким образом, с современных позиций ЛС можно трактовать как изменение структуры и/или функции правого желудочка в результате длительно существующей ЛГ, которая является следствием патологии легких, сосудов легких или внелегочной патологии, или состояний, приводящих к нарушению альвеолярной вентиляции.

Таблица 6.3

Классификация патологических изменений в сосудах при легочной гипертензии

Обратимые стадии с последующей прогрессией

Возможно, обратимая стадия

Необратимые стадии - все последующие изменения могут наблюдаться в стадии IV

По: Hoffman, J.I., Rudolph, A.M., Heymann, M.A., Circulation, 1981; 64:873

Несмотря на то, что в литературе можно встретить такие симптомы ЛС, как слабость, сонливость и синкопальные состояния, они практически не встречаются при ЛГ, связанной с патологией легких - они, скорее, характерны для очень тяжелой ЛГ, возникающей в результате первичного поражения легочной артерии или при посттромбоэмболической болезни. Более характерным является появление загрудинных болей, связанных как с ишемией ткани правого желудочка вследствие его гипертрофии, компрессией левой главной коронарной артерии, а также с возможным расширением ствола легочной артерии. Трактовка декомпенсации ЛС чрезвычайна противоречива. Более того, среди специалистов, занимающихся данной патологией, имеется определенный скептицизм по поводу декомпенсации ЛС, развившийся вследствие патологии легких. Сама по себе гипоксемия может вызывать задержку жидкости вследствие гипоксического ренального вазоспазма и развития вторичного гиперальдостеронизма. Кроме того, ЛГ при заболеваниях легких редко достигает высоких цифр. Другая ситуация складывается при поражении сосудов легких, первичном или вторичном, где нагрузка на правые отделы сердца является очень высокой, и их декомпенсация на далеко зашедших стадиях заболевания является закономерной.

Иной представляется проблема ЛГ, связанная с первичный поражением сосудов легких. Существует масса факторов, которые могут обусловить поражение сосудов системы легочной артерии и привести к развитию ЛГ. Ярким примером первичной патологии легочной артерии является так называемая идиопатическая ЛГ (согласно старой классификации - первичная ЛГ). Идиопатическая ЛГ, в свою очередь, подразделяется на семейную и спорадическую. Семейная ЛГ наблюдается в 6-10% случаев идиопатической ЛГ и характеризуется наследованием по аутосомо-доминантному признаку с неполной пенетрацией. Ответственный за развитие болезни геном является IPAH1, локализующийся в локусе 2q33 второй хромосомы, что ведет к нарушению функции рецептора II типа костного морфогенетического протеина (BMPR2) (19).

Для спорадической ЛГ характерен ряд факторов риска. К ним относятся (так же, как и для семейной ЛГ) генетическая предрасположенность, повышенное содержание ангиопоетина-1 и в то же время ряд экзогенных факторов, которые, как считается, повреждают эпителий и приводят к каскаду событий, приводящих к вазоконстрикции, гипертрофии мышечного слоя и дальнейшим необратимым изменениям в стенке легочной артерии.

Выраженная ЛГ развивается при первичном поражении легочных сосудов.

Лечение ЛГ зависит от причины, которой она вызывается. Лечение бронхиальной обструкции, улучшение альвеолярно-капиллярной диффузии при заболеваниях легких, нормализация альвеолярной вентиляции и предотвращение апное при синдроме гиповентиляции и расстройстве дыхания во время сна, стремление улучшить гемодинамику в легочной артерии при ТЭЛА - неотъемлемая часть лечения ЛГ. При вторичной ЛГ, вызванной гипоксемией кислородотерапия позволяет уменьшить влияние механизма Эйлера-Лилестранда и снизить давление в легочной артерии. Тем не менее при наиболее распространенных заболеваниях легких, не сопровождающихся непосредственно патологией легочных сосудов, давление в легочной артерии редко бывает очень высоким и не требует серьезных усилий по его снижению, тем более что умеренная гипертензия, по-видимому, не вносит особого вклада в клиническую картину заболевания и может рассматриваться как одно из проявлений легочной болезни. Мероприятия направленного воздействия на миокард правого желудочка в настоящее время не применяются. Лишь в случаях высокой ЛГ, осложненной недостаточностью кровообращения по большому кругу, используется мочегонная терапия, а дигоксин используется при сочетанном нарушении функции левого желудочка.

Спектр препаратов, влияющих непосредственно на тонус гладкой мускулатуры легочной артерии, постоянно расширяется. В настоящее время это следующие группы препаратов: оксид азота, блокаторы кальциевых каналов, простациклин и его аналоги, антагонисты рецепторов к эндотелину и ингибиторы фосфодиестеразы, а также аденозин.

Ингибиторы АПФ в настоящее время не считаются эффективными препаратами для лечения ЛГ.

Обобщенная схема лечения ЛГ в зависимости от течения болезни и функционального класса NYHA представлена на рис. 6-7.

Особое место занимает хирургическое лечение ЛГ, которое заключается в предсердной септотомии и трансплантации легких. Предсердная септотомия выполняется при рефрактерной к лекарственному лечению недостаточности кровообращения по большому кругу или при учащении синкопальных состояний. Для такой операции имеется ряд ограничений (возраст, уровень оксигенации крови и т.д.), что затрудняет ее проведение. Трансплантация легких используется при тяжелой ЛГ, рефрактерной к терапевтическим методам. Согласно мнению Нью-Йоркской кардиологической ассоциации, при отсутствии ответа на эпопростенол в течение трех месяцев больной рассматривается как кандидат на трансплантацию легких.

В качестве экспериментальной терапии, которая, возможно, найдет применение в ближайшем будущем, рассматриваются пероральные аналоги простациклина (берапрост), ингибиторы эластазы, способные тормозить пролиферацию эндотелиальных клеток, вазоактивный интерстинальный пептид и натрий-уретический пептид головного мозга, обладающие мощным вазодилатирующим действием.

ЛГ имеет различное значение при различных заболеваниях. Поражение паренхимы легких и бронхиального дерева редко приводит к тяжелой ЛГ, которая требует мощной терапии. Однако патология сосудистого русла, первичная или вторичная, способна вызывать значительную ЛГ и требует интенсивного терапевтического (а иногда хирургического) вмешательства. К сожалению, ни простациклин и его аналоги, ни антагонисты рецепторов к эндотелину в настоящее время недоступны в Российской Федерации, однако их появление ожидается в ближайшем будущем, и тогда мы получим полноценную возможность терапевтического лечения различных видов ЛГ.

Легочное сердце (ЛС) - это гипертрофия и/или дилятация правого желудочка (ПЖ), возникшая вследствие легочной артериальной гипертензии, обусловленной заболеваниями, поражающими функцию и/или структуру легких, и не связанными с первичной патологией левых отделов сердца или врожденными пороками сердца. ЛС формируется вследствие заболеваний бронхов и легких, торакодиафрагмальных поражений или патологии легочных сосудов. Развитие хронического легочного сердца (ХЛС) чаще всего обусловлено хронической легочной недостаточностью (ХЛН), а основной причиной формирования ХЛС является альвеолярная гипоксия, вызывающая спазм легочных артериол.

Диагностический поиск направлен на выявление основного заболевания, приведшего к развитию ХЛС, а также оценку ХЛН, легочной гипертензии и состояния ПЖ.

Лечение ХЛС - это терапия основного заболевания, являющегося причиной ХЛС (хронический обструктивный бронхит, бронхиальная астма и др.), устранение альвеолярной гипоксии и гипоксемии со снижением легочной артериальной гипертензии (тренировка дыхательной мускулатуры, электростимуляция диафрагмы, нормализация кислородтранспортной функции крови (гепарин, эритроцитаферез, гемосорбция), длительная кислородотерапия (ДКТ), альмитрин), а также коррекция правожелудочковой сердечной недостаточности (ингибиторы АПФ, диуретики, блокаторы альдостерона, антагонисты рецепторов ангиотезина II). ДКТ - самый эффективный метод лечения ХЛН и ХЛС, способный увеличить продолжительность жизни больных.

Ключевые слова: легочное сердце, легочная гипертензия, хроническая легочная недостаточность, хроническое легочное сердце, правожелудочковая сердечная недостаточность.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Легочное сердце - это гипертрофия и/или дилатация правого желудочка, возникшая вследствие легочной артериальной гипертензии, обусловленной заболеваниями, поражающими функцию и/или структуру легких и не связанными с первичной патологией левых отделов сердца или врожденными пороками сердца.

Легочное сердце (ЛС) формируется на основе патологических изменений самого легкого, нарушений внелегочных механизмов дыхания, обеспечивающих вентиляцию легкого (повреждение дыхательной мускулатуры, нарушение центральной регуляции дыхания, эластичности костно-хрящевых образований грудной клетки или проведения нервного импульса по n. diaphragmicus, ожирение), а также поражения легочных сосудов.

КЛАССИФИКАЦИЯ

В нашей стране наибольшее распространение получила классификация легочного сердца, предложенная Б.Е. Вотчалом в 1964 году (табл. 7-1).

Острое ЛС связано с резким повышением легочного артериального давления (ЛАД) с развитием правожелудочковой недостаточности и обусловлено чаще всего тромбоэмболией основного ствола или крупных ветвей легочной артерии (ТЭЛА). Однако врач иногда сталкивается с подобным состоянием и при выключении из кровообращения больших участков легочной ткани (двусторонняя обширная пневмония, астматический статус, вентильный пневмоторакс).

Подострое легочное сердце (ПЛС) чаще всего является следствием рецидивирующей тромбоэмболии мелких ветвей легочной артерии. Ведущим клиническим симптомом является нарастающая одышка с быстро развивающейся (в течение месяцев) правожелудочковой недостаточностью. К другим причинам ПЛС следует отнести нервно-мышечные заболевания (миастения, полиомиелит, повреждение диафрагмального нерва), выключение из акта дыхания значительной части респираторного отдела легкого (тяжелое течение бронхиальной астмы, милиарный туберкулез легкого). Частой причиной ПЛС являются онкологические заболевания легких, желудочно-кишечного тракта, молочной железы и другой локализации, вследствие карциноматоза легких, а также сдавления сосудов легких прорастающей опухолью с последующим тромбозом.

Хроническое легочное сердце (ХЛС) в 80% случаев возникает при поражении бронхолегочного аппарата (чаще всего при ХОБЛ) и связано с медленным и постепенным повышением давления в легочной артерии в течение многих лет.

Развитие ХЛС прямо взаимосвязано с хронической легочной недостаточностью (ХЛН). В клинической практике используют классификацию ХЛН, основанную на наличии одышки. Выделяют 3 степени ХЛН: появление одышки при доступных ранее усилиях - I степень, одышка при обычных нагрузках - II степень, одышка в покое - III степень. Приведенную классификацию иногда уместно дополнить данными о газовом составе крови и патофизиологическими механизмами развития легочной недостаточности (табл. 7-2), что позволяет выбрать патогенетически обоснованные терапевтические мероприятия.

Примечание. Диагноз легочного сердца ставится после диагноза основного заболевания: при формулировке диагноза используются только первые две графы классификации. Графы 3 и 4 способствуют углубленному пониманию сущности процесса и выбору терапевтической тактики

В представленной классификации ХЛН диагноз ХЛС с большой вероятностью может быть поставлен на II и III стадии процесса. При I стадии ХЛН (латентной) обнаруживаются подъемы ЛАД обычно в ответ на физическую нагрузку и при обострении заболевания при отсутствии признаков гипертрофии ПЖ. Это обстоятельство позволило высказать мнение (Н.Р. Палеев), что для диагностики начальных проявлений ХЛС необходимо использовать не наличие или отсутствие гипертрофии миокарда ПЖ, а повышение ЛАД. Однако в клинической практике прямое измерение ЛАД у этой группы больных недостаточно обоснованно.

С течением времени возможно развитие декомпенсации ХЛС. При отсутствии специальной классификации недостаточности ПЖ используют известную классификацию сердечной недостаточности (СН) по В.Х. Василенко и Н.Д. Стражеско, которая как правило применяется при СН, развившейся вследствие поражения левого желудочка (ЛЖ) или обоих желудочков. Наличие у больных ХЛС левожелудочковой СН чаще всего обусловлено двумя причинами: 1) ХЛС у лиц старше 50 лет часто сочетается с ИБС, 2) системная артериальная гипоксемия у больных ХЛС ведет к дистрофическим процессам в миокарде ЛЖ, к его умеренной гипертрофии и сократительной недостаточности.

Главной причиной развития хронического легочного сердца являются хронические обструктивные заболевания легких.

ПАТОГЕНЕЗ

В основе развития хронического ЛС лежит постепенное формирование легочной артериальной гипертензии, обусловленной несколькими патогенетическими механизмами. Основной причиной ЛГ у больных с бронхо-легочной и торакодиафрагмальной формами ХЛС является альвеолярная гипоксия, роль которой в развитии легочной вазоконстрикции впервые была показана в 1946 г. U. Von Euler и G. Lijestrand. Развитие рефлекса Эйлера-Лильестранда объясняют несколькими механизмами: эффект гипоксии связывают с развитием деполяризации гладкомышечных клеток сосудов и их сокращением вследствие изменения функции калиевых каналов клеточных мембран, воздействием на стенку сосудов эндогенных вазоконстрикторных медиаторов, таких как лейкотриены, гистамин, серотонин, ангиотензин II и катехоламины, продукция которых в условиях гипоксии значительно возрастает.

Гиперкапния также способствует развитию легочной гипертензии. Однако высокая концентрация СО₂ , по-видимому, действует не прямо на тонус легочных сосудов, а опосредованно - преимущественно через обусловленный ею ацидоз. Кроме того, задержка СО₂ способствует снижению чувствительности дыхательного центра к СО₂ , что еще больше уменьшает вентиляцию легких и способствует легочной вазоконстрикции.

Особое значение в генезе ЛГ придается дисфункции эндотелия, проявляющейся снижением синтеза вазодилатирующих антипролиферативных медиаторов (NO, простациклин, простагландин Е₂ ) и повышением уровня вазоконстрикторов (ангиотензин, эндотелин-1). Дисфункция эндотелия легочных сосудов у больных ХОБЛ связана с гипоксемией, воспалением, а также воздействием сигаретного дыма.

У больных ХЛС происходят структурные изменения сосудистого русла - ремоделирование легочных сосудов, характеризующееся утолщением интимы за счет пролиферации гладкомышечных клеток, отложением эластических и коллагеновых волокон, гипертрофией мышечного слоя артерий с уменьшением внутреннего диаметра сосудов. У больных ХОБЛ вследствие эмфиземы происходит редукция капиллярного русла, компрессия легочных сосудов.

Кроме хронической гипоксии, наряду со структурными изменениями сосудов легких, на повышение легочного давления влияет и целый ряд других факторов: полицитемия с изменением реологических свойств крови, нарушение метаболизма вазоактивных веществ в легких, увеличение минутного объема крови, что обусловлено тахикардией и гиперволемией. Одной из возможных причин гиперволемии являются гиперкапния и гипоксемия, способствующие увеличению концентрации альдостерона в крови и, соответственно, задержке Na+ и воды.

У пациентов с тяжелой степенью ожирения развивается синдром Пиквика (названный по произведению Чарльза Диккенса), который проявляется гиповентиляцией с гиперкапнией, что связано с понижением чувствительности дыхательного центра к СО₂ , а также нарушением вентиляции из-за механического ограничения жировой тканью с дисфункцией (утомлением) дыхательной мускулатуры.

Повышенное АД в легочной артерии вначале может способствовать увеличению объема перфузии легочных капилляров, однако с течением времени развивается гипертрофия миокарда ПЖ с последующей его сократительной недостаточностью. Показатели давления в малом круге кровообращения представлены в табл. 7-3.

Критерием легочной гипертензии является уровень среднего давления в легочной артерии в покое, превышающий 20 мм рт.ст.

КЛИНИКА

Клиническая картина складывается из проявлений основного заболевания, приводящего к развитию ХЛС и поражения ПЖ. В клинической практике чаще всего среди причинных легочных заболеваний обнаруживаются хроническая обструктивная болезнь легких (ХОБЛ), т.е. бронхиальная астма или хронический обструктивный бронхит и эмфизема легких. Клиника ХЛС неразрывно связана с проявлением собственно ХЛН.

Характерной жалобой больных является одышка. Вначале при физической нагрузке (I стадия ХЛН), а затем и в покое (III стадия ХЛН). Она имеет экспираторный или смешанный характер. Длительное течение (годы) ХОБЛ притупляет внимание больного и заставляет обратиться к врачу тогда, когда одышка появляется при легкой физической нагрузке или в покое, то есть уже при ХЛН II-III стадии, когда наличие ХЛС бесспорно.

В отличие от одышки, связанной с левожелудочковой недостаточностью и венозным застоем крови в легких, одышка при легочной АГ не усиливается в горизонтальном положении больного и не уменьшается в положении сидя. Больные могут даже предпочитать горизонтальное положение тела, при котором диафрагма принимает большее участие во внутригрудной гемодинамике, чем облегчается процесс дыхания.

Тахикардия является частой жалобой больных ХЛС и появляется еще на этапе развития ХЛН в ответ на артериальную гипоксемию. Расстройство сердечного ритма встречается нечасто. Наличие мерцательной аритмии, особенно у лиц старше 50 лет, как правило, связано с сопутствующей ИБС.

У половины больных ХЛС возникают боли в области сердца, чаще неопределенного характера, без иррадиации как правило не связанные с физической нагрузкой и не купирующиеся нитроглицерином. Наиболее распространенным взглядом на механизм болей является относительная коронарная недостаточность, обусловленная значительным увеличением мышечной массы ПЖ, а также уменьшение наполнения коронарных артерий при увеличении конечно-диастолического давления в полости ПЖ, гипоксия миокарда на фоне общей артериальной гипоксемии ("синяя стенокардия") и рефлекторное сужение правой коронарной артерии (пульмокоронарный рефлекс). Возможной причиной кардиалгии может быть растяжение легочной артерии при резком повышении в ней давления.

При декомпенсации легочного сердца могут появляться отеки на ногах, которые впервые возникают чаще всего при обострении бронхолегочного заболевания и сначала локализуются в области стоп и лодыжек. По мере прогрессирования правожелудочковой недостаточности отеки распространяются на область голеней и бедер, а редко, в тяжелых случаях правожелудочковой недостаточности, отмечается увеличение живота в объеме за счет формирующегося асцита.

Менее специфичным симптомом легочного сердца является потеря голоса, что связывают с компрессией возвратного нерва дилатированным стволом легочной артерии.

У больных ХЛН и ХЛС может развиваться энцефалопатия вследствие хронической гиперкапнии и гипоксии головного мозга, а также нарушения сосудистой проницаемости. При выраженной энцефалопатии у части пациентов наблюдается повышенная возбудимость, агрессивность, эйфория и даже психозы, а у других больных - вялость, подавленность, сонливость днем и бессонница ночью, головные боли. Редко возникают обмороки при физической нагрузке в результате выраженной гипоксии.

Частым симптомом ХЛН является диффузный "серовато-синий", теплый цианоз. При возникновении правожелудочковой недостаточности у больных ХЛС цианоз нередко приобретает смешанный характер: на фоне диффузного синюшного окрашивания кожи появляется цианоз губ, кончика носа, подбородка, ушей, кончиков пальцев рук и ног, причем конечности в большинстве случаев остаются теплыми, возможно в связи с периферической вазодилатацией, обусловленной гиперкапнией. Характерным является набухание шейных вен (в том числе и на вдохе - симптом Куссмауля). У некоторых больных может появляться болезненный румянец на щеках и увеличение количества сосудов на коже и конъюнктивах ("кроличьи или лягушачьи глаза" вследствие гиперкапнии), симптом Плеша (набухание шейных вен при надавливании ладонью на увеличенную печень), лицо Корвизара, сердечная кахексия, признаки основного заболевания (эмфизематозная грудная клетка, кифосколиоз грудного отдела позвоночника и др.).

При пальпации области сердца может выявляться выраженный разлитой сердечный толчок, эпигастральная пульсация (за счет гипертрофии и дилатации ПЖ), а при перкуссии - расширение правой границы сердца вправо. Однако эти симптомы теряют свое диагностическое значение из-за часто развивающейся эмфиземы легких, при которой перкуторные размеры сердца могут быть даже уменьшены ("капельное сердце"). Наиболее частым аускультативным симптомом при ХЛС являются акцент второго тона над легочной артерией, который может сочетаться с расщеплением второго тона, правожелудочковым IV тоном сердца, диастолическим шумом недостаточности легочного клапана (шум Грэхема-Стилла) и систолическим шумом трикуспидальной недостаточности, причем интенсивность обоих шумов усиливается на высоте вдоха (симптом Риверо-Корвальо).

Артериальное давление у больных с компенсированным ХЛС чаще повышено, а при декомпенсированном - снижено.

Гепатомегалия выявляется практически у всех больных декомпенсированным ЛС. Печень увеличена в размерах, при пальпации уплотнена, болезненна, край печени закруглен. При тяжелой сердечной недостаточности появляется асцит. Вообще подобные тяжелые проявления правожелудочковой сердечной недостаточности при ХЛС встречаются редко, ибо само наличие тяжелой ХЛН или присоединение инфекционного процесса в легком приводит к трагическому финалу больного раньше, чем это наступает вследствие сердечной недостаточности.

Клиника хронического легочного сердца определяется выраженностью легочной патологии, а также легочной и правожелудочковой сердечной недостаточностью.

ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ ДИАГНОСТИКА

Рентгенологическая картина ХЛС зависит от стадии ХЛН. На фоне рентгенологических проявлений легочного заболевания (пневмосклероз, эмфизема, усиление сосудистого рисунка и т.д.), вначале отмечается лишь некоторое уменьшение тени сердца, затем появляется умеренное выбухание конуса легочной артерии в прямой и правой косой проекции. В норме в прямой проекции правый контур сердца образуется правым предсердием, а при ХЛС с увеличением ПЖ он становится краеобразующим, причем при значительной гипертрофии ПЖ может образовывать как правый, так и левый край сердца, оттесняя левый желудочек назад. В заключительной декомпенсированной стадии ХЛС правый край сердца может образовываться значительно расширенным правым предсердием. И тем не менее эта "эволюция" происходит на фоне относительно небольшой тени сердца ("капельное" или "висячее").

Электрокардиографическая диагностика ХЛС сводится к выявлению гипертрофии ПЖ. К основным ("прямым") ЭКГ-критериям гипертрофии ПЖ относятся: 1) R в V1>7мм; 2) S в V5-6 > 7 мм; 3) RV1 + SV5 или RV1 + SV6 > 10,5 мм; 4) RaVR > 4 мм; 5) SV1,V2 =s2 мм; 6) RV5,V6<5 мм; 7) отношение R/SV1 >1; 8) полная блокада правой ножки пучка Гиса при RV1>15 мм; 9) неполная блокада правой ножки пучка Гиса при RV1>10 мм; 10) отрицательный TVl и снижение STVl,V2 при RVl>5 мм и отсутствии коронарной недостаточности. При наличии 2 и более "прямых" ЭКГ-признаков диагноз гипертрофии ПЖ считается достоверным.

Косвенные ЭКГ-признаки гипертрофии ПЖ позволяют предполагать гипертрофию ПЖ: 1) поворот сердца вокруг продольной оси по часовой стрелке (смещение переходной зоны влево, к отведениям V5-V6 и появление в отведениях V5, V6 комплекса QRS типа RS; SV5-6 глубокий, а RV1-2 - нормальной амплитуды); 2) SV5-6 > RV5-6; 3) RaVR > Q(S)aVR; 4) отклонение электрической оси сердца вправо, особенно если α>110; 5) электрическая ось сердца типа SI-SII-SIII; 6) полная или неполная блокада правой ножки пучка Гиса; 7) электрокардиографические признаки гипертрофии правого предсердия (P-pulmonale в отведениях II, III, aVF); 8) увеличение времени активации правого желудочка в V1 более 0,03 с. Существует три типа ЭКГ-изменений при ХЛС:

Электрокардиографические критерии гипертрофии ПЖ не достаточно специфичны. Они менее четкие, чем при гипертрофии ЛЖ, и могут приводить к ложноположительным и ложноотрицательным диагнозам. Нормальная ЭКГ не исключает наличие ХЛС, особенно у больных ХОБЛ, поэтому изменения ЭКГ надо сопоставлять с клинической картиной заболевания и данными ЭхоКГ.

Эхокардиография (ЭхоКГ) является ведущим неинвазивным методом для оценки легочной гемодинамики и диагностики ЛС. Ультразвуковая диагностика ЛС основана на выявлении признаков поражения миокарда ПЖ, которые приводятся ниже.

Указанные изменения имеют различную выраженность в зависимости от остроты развития ЛС. Так, при остром ЛС будет выявляться дилатация ПЖ, а при хроническом ЛС к ней добавятся признаки гипертрофии, диастолической и систолической дисфункции ПЖ.

Другая группа признаков связана с развитием легочной гипертензии при ЛС. Степень их выраженности наиболее значительна при остром и подостром ЛС, а также у больных с первичной легочной гипертензией. Для ХЛС характерно умеренное повышение систолического давления в легочной артерии, которое редко достигает 50 мм рт.ст. Оценка легочного ствола и потока в выходном тракте ПЖ проводится из левого парастернального и субкостального доступа по короткой оси. У больных с легочной патологией вследствие ограничения ультразвукового окна субкостальная позиция может оказаться единственно возможным доступом для визуализации выходного тракта ПЖ. При помощи импульсно-волнового допплера можно измерить среднее давление в легочной артерии (Рра), для чего обычно используется формула, предложенная A. Kitabatake и соавт. (1983): Log10(Pра) = - 2,8 (AT/ET) + 2,4, где AT - время ускорения потока в выносящем тракте ПЖ, ET - время выброса (или время изгнания крови из ПЖ). Величина Рра, полученная при помощи данного метода, у больных ХОБЛ хорошо коррелирует с данными инвазивного обследования, а возможность получения надежного сигнала с клапана легочной артерии превышает 90%.

Наибольшее значение для выявления легочной гипертензии имеет выраженность трикуспидальной регургитации. Использование струи трикуспидальной регургитации лежит в основе наиболее точного неинвазивного метода определения систолического давления в легочной артерии. Измерения проводят в режиме непрерывно-волнового допплера в апикальной четырехкамерной или субкостальной позиции желательно с одновременным использованием цветового допплеровского картирования. Для расчета давления в легочной артерии необходимо к градиенту давления на трикуспидальном клапане прибавить давление в правом предсердии. Измерение транстрикуспидального градиента можно выполнить более чем у 75% больных ХОБЛ. Имеются качественные признаки легочной гипертензии:

Однако у пациентов с ХОБЛ имеющаяся у них эмфизема легких часто затрудняет четкую визуализацию структур сердца и суживает "окно" ЭхоКГ, делая исследование информативным не более чем у 60-80% больных. В последние годы появился более точный и информативный метод ультразвукового исследования сердца - чреспищеводная эхокардиография (ЧПЭ). ЧПЭ у больных ХОБЛ является более предпочтительным методом для точных измерений и непосредственной визуальной оценки структур ПЖ, что обусловлено более высокой разрешающей способностью чреспищеводного датчика и стабильностью ультразвукового окна, и имеет особое значение при эмфиземе легких и пневмосклерозе.

Катетеризация правых отделов сердца и легочной артерии

Катетеризация правых отделов сердца и легочной артерии является методом "золотого стандарта" при постановке диагноза ЛГ. Эта процедура позволяет напрямую измерить давление в правом предсердии и ПЖ, давление в легочной артерии, рассчитать сердечный выброс и легочное сосудистое сопротивление, определить уровень оксигенации смешанной венозной крови. Катетеризация правых отделов сердца в связи с ее инвазивностью не может быть рекомендована для широкого применения в диагностике ХЛС. Показаниями являются: тяжелая легочная гипертензия, частые эпизоды декомпенсации правожелудочковой недостаточности, а также отбор кандидатов для трасплантации легких.

Радионуклидная вентрикулография (РВГ)

РВГ позволяет измерить фракцию выброса правого желудочка (ФВПЖ). ФВПЖ считается ненормальной при значении ниже 40- 45%, однако сам показатель ФВПЖ не является хорошим индикатором для оценки функции правого желудочка. Он позволяет оценить систолическую функцию правого желудочка, которая сильно зависит от постнагрузки, снижаясь при повышении последней. Поэтому снижение ФВПЖ регистрируется у многих больных ХОБЛ, не являясь показателем истинной дисфункции правого желудочка.

Магнитно-резонансная томография (МРТ)

МРТ - многообещающий метод, позволяющий оценивать легочную гипертензию и изменения структуры и функции правого желудочка. Диаметр правой легочной артерии, измеренный при МРТ, более 28 мм является высокоспецифичным признаком ЛГ. Однако метод МРТ довольно дорог и доступен лишь в специализированных центрах.

Наличие хронического легочного заболевания (как причины ХЛС) требует специального исследования функции внешнего дыхания. Перед врачом ставится задача уточнить тип вентиляционной недостаточности: обструктивный (нарушение прохождения воздуха по бронхам) или рестриктивный (уменьшение площади газообмена). В первом случае в качестве примера можно привести хронический обструктивный бронхит, бронхиальную астму, а во втором - пневмосклероз, резекцию легкого и т.д.

ЛЕЧЕНИЕ

ХЛС возникает чаще всего вслед за появлением ХЛН. Тера-певтические мероприятия носят комплексный характер и направлены главным образом на коррекцию этих двух синдромов, что можно представить в следующем виде:

Главное в терапии хронического легочного сердца - это улучшение функции внешнего дыхания (устранение воспаления, бронхообструктивного синдрома, улучшение состояния дыхательной мускулатуры).

Наиболее частой причиной ХЛН является бронхообструктивный синдром, причина которого в сокращении гладкой мускулатуры бронхов, накоплении вязкого воспалительного секрета, отека слизистой бронхов. Эти изменения требуют применения бета-2-аго- нистов (фенотерол, формотерол, сальбутамол), М-холинолитиков (ипратропия бромид, тиотропия бромид), а в ряде случаев и ингаляционных глюкокортикостероидных препаратов в виде ингаляций с помощью небулайзера или индивидуального ингалятора. Возможно применение метилксантинов (эуфиллин и пролонгированные теофиллины (теолонг, теотард и др.)). Терапия отхаркивающими средствами очень индивидуальна и требует различных сочетаний и подбора средств растительного происхождения (мать-и-мачеха, багульник, чабрец и т.д.), и химического производства (ацетилцистеин, амброксол и др.).

При необходимости назначают ЛФК и постуральный дренаж легких. Показано дыхание с положительным давлением на выдохе (не более 20 см водного столба) с помощью как простых приспособлений в виде "свистков" с подвижной диафрагмой, так и сложных приборов, контролирующих давление на выдохе и вдохе. Данный метод снижает скорость потока воздуха внутри бронха (что оказывает бронхолитический эффект) и увеличивает давление внутри бронхов по отношению к окружающей легочной ткани.

К внелегочным механизмам развития ХЛН относится снижение сократительной функции дыхательной мускулатуры и диафрагмы. Возможности коррекции этих нарушений пока ограниченны: ЛФК или электростимуляция диафрагмы при II ст. ХЛН.

При ХЛН эритроциты претерпевают значительную функциональную и морфологическую перестройку (эхиноцитоз, стоматоцитоз и т.д.), что заметно снижает их кислородотранспортную функцию. В этой ситуации желательно вывести из кровотока эритроциты с утраченной функцией и стимулировать выброс молодых (функционально более способных). С этой целью возможно применение эритроцитафереза, экстракорпоральной оксигенации крови, гемосорбции.

Из-за повышения агрегационных свойств эритроцитов увеличивается вязкость крови, что требует назначения антиагрегантов (курантил, реополиглюкин) и гепарина (предпочтительно применение низкомолекулярных гепаринов - фраксипарин и др.).

У больных с гиповентиляцией, связанной со сниженной активностью дыхательного центра, в качестве вспомогательных методов терапии могут быть использованы лекарственные препараты, повышающие центральную инспираторную активность - стимуляторы дыхания. Их следует применять при умеренно выраженном угнетении дыхания, не требующем использования О₂ или механической вентиляции легких (синдром апноэ во сне, синдром ожирения-гиповентиляции), либо при невозможности проведения кислородотерапии. К числу немногих препаратов, повышающих оксигенацию артериальной крови, относятся никетамид, ацетозаламид, доксапрам и медроксипрогестерон, однако все эти лекарственные средства при длительном использовании обладают большим количеством побочных эффектов и потому могут применяться только в течение короткого времени, например во время обострения заболевания.

В настоящее время к препаратам, способным в течение длительного времени корригировать гипоксемию у больных ХОБЛ, относится альмитрина бисмесилат. Альмитрин является специфическим агонистом периферических хеморецепторов каротидного узла, стимуляция которых ведет к усилению гипоксической вазоконстрикции в плохо вентилируемых регионах легких с улучшением вентиляционно-перфузионных соотношений. Доказана способность альмитрина в дозе 100 мг/сут. у пациентов с ХОБЛ приводить к значимому повышению ра0₂ (на 5-12 мм рт.ст.) и снижению раС0₂ (на 3-7 мм рт.ст.) с улучшением клинической симптоматики и уменьшением частоты обострений заболевания, что способно на несколько лет отсрочить назначение длительной 0₂ -терапии. К сожалению 20-30% больных ХОБЛ не отвечают на терапию, а широкое использование ограничено возможностью развития периферической нейропатии и других побочных эффектов. В настоящее время основным показанием к назначению альмитрина является умеренная гипоксемия у больных ХОБЛ (ра0₂ 56-70 мм рт.ст. или Sа0₂ 89-93%), а также его использование в комплексе к ДКТ, особенно на фоне гиперкапнии.

Вазодилататоры

С целью уменьшения степени ЛАГ в комплексную терапию больных легочным сердцем включают периферические вазодилататоры. Наиболее часто применяют антагонисты кальциевых каналов и нитраты. К числу рекомендованных в настоящее время антагонистов кальция относятся два препарата - нифедипин и дилтиазем. Выбор в пользу одного из них зависит от исходной частоты сердечных сокращений. Пациентам с относительной брадикардией следует рекомендовать нифедипин, при относительной тахикардии - дилтиазем. Суточные дозы этих препаратов, доказавших эффективность, достаточно высокие: для нифедипина 120-240 мг, для дилтиазема 240-720 мг. Были показаны благоприятные клинические и прогностические эффекты антагонистов кальция, применяемых в высоких дозах у больных с первичной ЛГ (особенно с предшествующей положительной острой пробой). Антагонисты кальция дигидропиридинового ряда III поколения - амлодипин, фелодипин и др. - также эффективны у этой группы больных ЛС.

Однако при легочной гипертензии, обусловленной ХОБЛ, антагонисты кальциевых каналов не рекомендуется к использованию, несмотря на их способность снижать Рра и повышать сердечный выброс у этой группы больных. Это связано с усугублением артериальной гипоксемии, вызванной дилатацией легочных сосудов в плохо вентилируемых зонах легких с ухудшением вентиляционноперфузионных соотношений. Кроме того, при длительной терапии антагонистами кальция (более 6 мес.) благоприятное действие на параметры легочной гемодинамики нивелируется.

Аналогичная ситуация у больных ХОБЛ имеет место и при назначении нитратов: острые пробы демонстрируют ухудшение газообмена, а длительные исследования - отсутствие положительного эффекта препаратов на легочную гемодинамику.

Синтетический простациклин и его аналоги. Простациклин - мощный эндогенный вазодилататор, обладающий антиагрегационным, антипролиферативным и цитопротективным эффектами, которые направлены на предотвращение ремоделирования легочных сосудов (уменьшение повреждения эндотелиальных клеток и гиперкоагуляции). Механизм действия простациклина связан с релаксацией гладкомышечных клеток, ингибированием агрегации тромбоцитов, улучшением эндотелиальной функции, угнетением пролиферации сосудистых клеток, а также прямым инотропным эффектом, позитивными изменениями гемодинамики, увеличением утилизации кислорода в скелетной мускулатуре. Клиническое использование простациклина у больных ЛГ связано с синтезом его стабильных аналогов. К настоящему времени наибольший опыт в мире накоплен для эпопростенола.

Эпопростенол - это форма внутривенного простациклина (простагландин I₂ ). Благоприятные результаты были получены у больных васкулярной формой ЛС - с первичной ЛГ при системных заболеваниях соединительной ткани. Препарат увеличивает сердечный выброс и уменьшает легочное сосудистое сопротивление, а при длительном применении улучшает качество жизни больных ЛС, увеличивая толерантность к физическим нагрузкам. Оптимальная для большинства пациентов доза составляет 20-40 нг/кг/мин. Применяется также аналог эпопростенола - трепростинил.

В настоящее время разработаны пероральные формы аналога простациклина (берапрост, илопрост) и проводятся клинические испытания в лечении больных с васкулярной формой ЛС, развившейся вследствие ТЭЛА, первичной легочной гипертензии, системных заболеваний соединительной ткани.

В России из группы простаноидов для лечения больных ЛС в настоящее время доступным является только простагландин Е₁ (вазапростан), который назначают внутривенно капельно со скоростью 5-30 нг/кг/мин. Курсовое лечение препаратом проводят в суточной дозе 60-80 мкг в течение 2-3 недель на фоне длительной терапии антагонистами кальция.

Антагонисты рецепторов к эндотелину

Активация системы эндотелина у больных ЛГ послужила обоснованием для использования антагонистов рецепторов к эндотелину. Доказана эффективность двух препаратов этого класса (бозентана и ситакзентана) в лечении больных ХЛС, развившимся на фоне первичной ЛГ или на фоне системных заболеваний соединительной ткани.

Ингибиторы фосфодиэстеразы типа 5

Силденафил - мощный селективный ингибитор цГМФ-зависимой фосфодиэстеразы (тип 5), предотвращая деградацию цГМФ, вызывает снижение легочного сосудистого сопротивления и перегрузки правого желудочка. К настоящему времени имеются данные об эффективности силденафила у больных ЛС различной этиологии. При применении силденафила в дозах 25-100 мг 2-3 раза в день он вызывал улучшение гемодинамики и толерантности к физическим нагрузкам у больных ЛС. Рекомендуется его применение при неэффективности другой медикаментозной терапии.

Длительная кислородотерапия

У больных с бронхолегочной и торакодиафрагмальной формой ХЛС главная роль в развитии и прогрессировании заболевания принадлежит альвеолярной гипоксии, поэтому кислородотерапия является наиболее патогенетически обоснованным методом лечения этих пациентов. Использование кислорода у больных с хронической гипоксемией является решающим и должно быть постоянным, длительным, и как правило проводиться в домашних условиях, поэтому такая форма терапии называется длительной кислородотерапией (ДКТ). Задачей ДКТ является коррекция гипоксемии с достижением значений раО₂ >60 мм рт.ст. и Sa0₂ >90%. Считается оптимальным поддержание раО₂ в пределах 60-65 мм рт.ст., а превышение этих значений приводит лишь к незначительному увеличению Sa0₂ и содержания кислорода в артериальной крови, однако может сопровождаться задержкой СО₂ , особенно во время сна, что имеет негативные последствия для функции сердца, головного мозга и дыхательных мышц. Поэтому ДКТ не показана больным с умеренной гипоксемией. Показания к ДКТ: раО₂ <55 мм рт.ст. или Sa0₂ < 88% в покое, а также раО₂ 56-59 мм рт.ст. или Sa0₂ 89% при наличии легочного сердца или полицитемии (гематокрит >55%). Большинству больных ХОБЛ достаточно потока О₂ 1-2 л/мин., а у наиболее тяжелых больных поток может быть увеличен до 4-5 л/мин. Концентрация кислорода должна быть 28-34% об. Рекомендуется проведение ДКТ не менее 15 ч в сутки (15-19 ч/сут.). Максимальные перерывы между сеансами кислородотерапии не должны превышать 2 ч подряд, т.к. перерывы более 2-3 ч значительно усиливают легочную гипертензию. Для проведения ДКТ могут использоваться концентраторы кислорода, резервуары с жидким кислородом и баллоны со сжатым газом. Чаще всего применяются концентраторы (пермеаторы), выделяющие кислород из воздуха за счет удаления азота. ДКТ увеличивает продолжительность жизни больных с ХЛН и ХЛС в среднем на 5 лет.

Таким образом, несмотря на наличие большого арсенала современных фармакологических средств, ДКТ - самый эффективный метод лечения большинства форм ХЛС, поэтому терапия больных ХЛС является прежде всего задачей врача-пульмонолога.

Длительная оксигенотерапия - самый эффективный метод лечения ХЛН и ХЛС, увеличивающий продолжительность жизни больных в среднем на 5 лет.

Длительная домашняя вентиляция легких

В терминальных стадиях легочных заболеваний вследствие снижения вентиляционного резерва может развиться гиперкапния, требующая респираторной поддержки, которая должна проводиться длительно, на постоянной основе в домашних условиях.

Ингаляционная терапия NO

Ингаляционная терапия N0, действие которой аналогично эндотелий-релаксирующему фактору, оказывает положительный эффект у больных ХЛС. Его вазодилатирующее действие основано на активации гуанилатциклазы в гладкомышечных клетках легочных сосудов, которое приводит к повышению уровня цикло-ГМФ и снижению внутриклеточного содержания кальция. Ингаляционный N0 обладает селективным действием на сосуды легких, причем он вызывает вазодилатацию в основном в хорошо вентилируемых регионах легких, улучшая газообмен. При курсовом применении N0 у больных ХЛС наблюдается снижение давления в легочной артерии, повышение парциального давления кислорода в крови. В дополнение к своим гемодинамическим эффектам N0 способствует предотвращению и обратному развитию ремоделирования легочных сосудов и ПЖ. Оптимальными дозами ингаляционного N0 являются концентрации 2-10 ppm, а высокие концентрации N0 (более 20 ppm) способны вызвать чрезмерную вазодилатацию легочных сосудов и привести к ухудшению вентиляционно-перфузионного баланса с усилением гипоксемии. Добавление ингаляций N0 к ДКТ у больных ХОБЛ усиливают положительный эффект на газообмен, снижая уровень легочной гипертензии и увеличивая сердечный выброс.

CPAP-терапия

Метод терапии постоянным положительным давлением в дыхательных путях (continuous positive airway pressure - CPAP) находит применение в качестве метода лечения при ХЛН и ХЛС у больных с синдромом обструктивного ночного апноэ, препятствуя развитию коллапса дыхательных путей. Доказанными эффектами СРАР являются предотвращение и расправление ателектазов, повышение легочных объемов, уменьшение вентиляционно-перфузионного дисбаланса, повышение оксигенации, комплаенса легких, перераспределение жидкости в ткани легких.

Сердечные гликозиды

Сердечные гликозиды у больных ХОБЛ и легочным сердцем эффективны только при наличии левожелудочковой сердечной недостаточности, а также могут быть полезны при развитии мерцательной аритмии. Более того, показано, что сердечные гликозиды могут индуцировать легочную вазоконстрикцию, а наличие гиперкапнии и ацидоза увеличивает вероятность гликозидной интоксикации.

Диуретики

В лечении больных декомпенсированным ХЛС с отечным синдромом используют терапию диуретиками, в том числе антагонистами альдостерона (альдактон). Диуретики следует назначать осторожно, с небольших доз, так как при развитии ПЖ-недостаточности сердечный выброс больше зависит от преднагрузки, и, следовательно, чрезмерное сокращение внутрисосудистого объема жидкости может привести к уменьшению объема наполнения ПЖ и снижению сердечного выброса, а также к повышению вязкости крови и резкому снижению давления в легочной артерии, тем самым ухудшив диффузию газов. Другим серьезным побочным эффектом мочегонной терапии является метаболический алкалоз, который у больных ХОБЛ с дыхательной недостаточностью может приводить к угнетению активности дыхательного центра и ухудшению показателей газообмена.

Ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента

В лечении больных с декомпенсированным легочным сердцем в последние годы на первое место вышли ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента (ИАПФ). Терапия ИАПФ у больных ХЛС ведет к снижению легочной гипертензии и повышению сердечного выброса. С целью подбора эффективной терапии ХЛС у больных ХОБЛ рекомендуется определение полиморфизма гена АПФ, т.к. только у пациентов с субтипами гена АПФ II и ID наблюдается выраженное положительное гемодинамическое действие ИАПФ. Рекомендуется применение ИАПФ в минимальных терапевтических дозах. Помимо гемодинамического эффекта, отмечается положительное влияние ИАПФ на размеры камер сердца, процессы ремоделирования, толерантность к физическим нагрузкам и повышение продолжительности жизни больных сердечной недостаточностью.

Антагонисты рецепторов ангиотензина II

В последние годы получены данные об успешном применении этой группы препаратов в лечении ХЛС у больных ХОБЛ, что проявлялось улучшением гемодинамики и газообмена. Наиболее показано назначение этих препаратов у больных ХЛС при непереносимости ИАПФ (из-за сухого кашля).

Предсердная септостомия

В последнее время в лечении больных с правожелудочковой сердечной недостаточностью, развившейся на фоне первичной ЛГ, стали использовать предсердную септостомию, т.е. создание небольшой перфорации в межпредсердной перегородке. Создание шунта справа-налево позволяет снизить среднее давление в правом предсердии, разгрузить правый желудочек, увеличить преднагрузку левого желудочка и сердечный выброс. Предсердная септостомия показана при неэффективности всех видов медикаментозного лечения правожелудочковой сердечной недостаточности, особенно в сочетании с частыми синкопе, или как подготовительный этап перед трансплантацией легких. В результате вмешательства наблюдаются уменьшение синкопе, повышение толерантности к нагрузке, однако повышается риск развития жизнеопасной артериальной гипоксемии. Смертность больных при проведении предсердной септостомии 5-15%.

Трансплантация легких или комплекса сердце-легкие

С конца 80-х гг. XX века после начала применения иммуносупрессивного препарата циклоспорина А при лечении терминальных стадий легочной недостаточности стала успешно применяться трансплантация легких. У больных ХЛН и ЛС проводят операции трансплантации одного или обоих легких, комплекса сердце-легкие. Было показано, что 3 и 5-летняя выживаемость после проведенных трансплантаций одного или обоих легких, комплекса сердце-легкие у больных ЛС составила 55 и 45% соответственно. В большинстве центров предпочитают выполнять билатеральную трансплантацию легких в связи с меньшим числом послеоперационных осложнений.

Тромбоэмболия легочной артерии (ТЭЛА) является следствием тромбоза глубоких вен (ТГВ), развитию которого способствуют генетические и превходящие факторы (хирургические вмешательства, онкологические заболевания, сердечная недостаточность, травмы и др.). ТЭЛА классифицируется на массивную, субмассивную и эмболию ветвей легочной артерии. Клиника ТЭЛА зависит от размера эмболизованного сосуда. При массивной ТЭЛА развивается картина острого легочного сердца.

Ключевую роль в диагностике ТЭЛА имеет сцинтиграфия легких (технеций-99 m). Исследование концентрации в крови Д-димера (продукт деградации фибриногена) - высокочувствительный метод определения ТЭЛА и ТГВ. В необходимых случаях производится ангиография легочной артерии. При лечении массивной ТЭЛА используется комплекс мероприятий гемодинамической поддержки (добутамин, допамин), тромболитики, антикоагулянты, хирургическое лечение (эмболэктомия). Профилактика ТЭЛА - это мероприятия по предотвращению ТГВ в ситуациях увеличивающих риск ТГВ (после хирургических операций, при сердечной недостаточности и др.), механические средства для улучшения венозного кровотока, ранняя активизация больных, гепарин. Вторичная профилактика - это предупреждение рецидивов ТЭЛА (удаление эмбола из вены, постановка кава-фильтра).

Рецидивирующая ТЭЛА приводит к развитию хронической постэмболической легочной гипертензии с картиной хронического легочного сердца.

Ключевые слова: тромбоэмболия легочной артерии, тромбоз глубоких вен, хроническая постэмболическая легочная гипертензия, легочное сердце.

Тромбоэмболия легочной артерии (ТЭЛА) - внезапная закупорка тромботическими массами легочной артерии и/или ее ветвей.

ВВЕДЕНИЕ

Ежегодно регистрируется до 100 000 случаев ТЭЛА во Франции, 65 000 пациентов с этим диагнозом госпитализируются в Англии и Уэльсе и по меньшей мере, 60 000 новых случаев ежегодно выявляются в Италии; в США около 200 тысяч больных за год погибают от легочных эмболий. Диагноз ТЭЛА труден, и нередко он не устанавливается при жизни больного. Смертность при нелеченной тромбоэмболии легких приближается к 30%, а при своевременно начатом правильном лечении может быть уменьшена до 2-8%. Тромбоз глубоких вен и ТЭЛА - это причины болезни и смерти после хирургических, травматологических, акушерских вмешательств и других состояний. Число нераспознанных и, следовательно, нелеченных случаев остается большим. Кроме того, распространенность ТЭЛА (по данным аутопсий, приблизительно 12-15% госпитализированных пациентов) не изменяется на протяжении трех последних десятилетий. Это отчасти объясняется и тем, что современная медицина позволяет продлять жизнь больным с онкологической, сердечной, дыхательной патологией, и это увеличивает число пациентов с наклонностью к тромбообразованию и частоту ТЭЛА и делает ее общеклинической проблемой.

КЛАССИФИКАЦИЯ

В настоящее время принято подразделять ТЭЛА на массивную и немассивную. Так, массивная легочная эмболия характеризуется шоком и/или гипотензией (систолическое артериальное давление <90 мм рт.ст. или падение АД на 40 мм рт.ст. и более, не связанное с развитием аритмии, гиповолемии или сепсиса). При массивной ТЭЛА тромбы регистрируются на уровне главных артерий - 5%, в долевых - 45%.

Больные с немассивной ТЭЛА в свою очередь могут быть разделены на 2 группы: с эхокардиографическими признаками гипокинезии и перегрузки правого желудочка и с нормальной функцией правого желудочка. Прогноз у пациентов первой группы может быть иным, чем у больных с немассивной эмболией и нормальной функцией правого желудочка. ТЭЛА немассивного характера без признаков перегрузки правого желудочка принято называть эмболией ветвей легочной артерии.

Классификация тромбоэмболии легочной артерии

ПРЕДРАСПОЛАГАЮЩИЕ ФАКТОРЫ

Главные первичные и вторичные предрасполагающие факторы эмбологенного тромбоза глубоких вен суммированы в таблице 8-1.

Предрасположенность к тромбозам считается редким состоянием, но ее истинная распространенность не известна. Поэтому более внимательного отношения требуют пациенты, у которых есть эпизоды немотивированного тромбоза в анамнезе до 40 лет, рецидивирующих венозных тромбозов и ТЭЛА, а также семейной предрасположенности. Большинство генетических дефектов приводящих к гиперкоагуляции установлены: это резистентность к активированному протеину С (что в 90% случаев определяется точечной мутацией фактора V), мутация фактора II 20210А, гипергомоцистеинемия и дефицит антитромбина III, протеина С, протеина S.

Вероятность развития тромбоза глубоких вен и ТЭЛА увеличивается с возрастом. Это обусловлено увеличением с возрастом заболеваний, являющихся мощным фактором риска возникновения венозного тромбоза (онкозаболевания, инфаркт миокарда и т.д.).

Тромбоэмболические осложнения описаны у 30-60% больных с инсультом (парализованной нижней конечностью), у 5-35% пациентов с острым инфарктом миокарда и более чем у 12% больных с сердечной недостаточностью. Кратковременная иммобилизация (даже на одну неделю) увеличивает риск эмбологенного тромбоза вен. Частота тромбоза глубоких вен составляет приблизительно 5% у больных после грыжесечения, 15-30% в большой абдоминальной хирургии, 50-75% случаев оперированных переломов бедра и от 50 до 100% при операциях по поводу ранения спинного мозга. ТЭЛА возникает редко после операций протезирования клапанов и в 3-9% случаев после операций на коронарных сосудах. Около одной четверти всех постоперационных ТЭЛА происходит после выписки из стационара; данный показатель даже выше в подгруппе больных, подвергшихся так называемому, оперативному вмешательству малого риска.

Риск развития эмбологенного венозного тромбоза у беременных женщин в 5 раз превышает аналогичный риск у небеременных такого же возраста, из них 75% случаев происходит в антенатальном периоде, 66% - в постнатальном. Прием оральных контрацептивов повышает риск тромбоза глубоких вен троекратно, но он возникает у молодых женщин относительно редко (приблизительно 0-3/10 000 ежегодно). Используемые оральные контрацептивы третьего поколения (содержащие дезогестрел или гестоден в качестве прогестагенового компонента) повышают риск развития венозных тромбозов до 1-2/10 000 в год. Риск может еще более увеличиться при наличии у женщины врожденной наклонности к тромбообразованию, например вследствие резистентности к активированному протеину С. Наконец, курение является независимым фактором риска для развития ТЭЛА у женщин.

Факторы риска эмбологенного венозного тромбоза

Все сказанное выше говорит, прежде всего о том, что венозный тромбоз и тромбоэмболия легочной артерии, хотя их симптоматика часто выходит на первый план, в большинстве случаев являются проявлением другого заболевания. Поэтому в каждом конкретном случае врач должен стремиться понять причину возникновения тромбоза и происшедшей ТЭЛА.

Хорошо известна связь между эмбологенным венозным тромбозом и "скрытым" раком. Показано, что у пациентов с так называемой идиопатической ТЭЛА выявление онкологического процесса происходит приблизительно в 10% случаев. Направленный поиск злокачественного заболевания у пациентов с ТЭЛА требует подробного сбора анамнеза и физикального осмотра, а также применения рутинных методов обследования: рентген грудной клетки, общий анализ крови, биохимический анализ крови и т.д.

ИСТОЧНИКИ ТЭЛА

Источник тромбоэмболии по данным клинических и патологоанатомических исследований обычно установливается в 50-70% случаев. Считается, что тромбоз вен голени редко приводят к массивным эмболиям в легкие (около 5-10%), однако тромбы в венах голени чаще всего диагностируются с помощью не очень точных неинвазивных методик, а при аутопсии вскрытие вен ниже колена часто не производится. Кроме того, отрыв и миграция тромба может быть не из одного источника, особенно у хирургических пациентов, так что определить орган, из которого произошла эмболия не всегда возможно. У больных с установленным источником ТЭЛА в 70% (по некоторым данным, в 90%) случаев выявлены тромбы (один или более одного) в бассейне нижней полой вены, более часто на уровне бедренной и подвздошной вен. Показано возрастание числа тромбоэмболий, возникших из сплетений вен таза: околопростатического и околоматочного. По данным Европейского кардиологического журнала, с учетом нетяжелых легочных эмболий в 46% они происходили из вен голени, в 67% - при распространении тромбоза на вены бедер, в 77% - на вены таза.

Приблизительно в 10-20% случаев эмболия происходит из источников в бассейне верхней полой вены. Венозный тромбоз из вен верхних конечностей возникает в результате инвазивных диагностических и терапевтических процедур (таких, как постановка в/в катетера, внутривенное введение препаратов при химиотерапии). Венозный тромбоз вен верхнего плечевого пояса может обусловливать до 40% случаев ТЭЛА. Сердце, как источник ТЭЛА, составляет небольшую часть среди всех случаев заболевания. По данным В.С. Савельева, наличие тромбов в правых отделах сердца в качестве причины ТЭЛА можно было предположить только в 2 из 456 случаев массивных легочных эмболий.

Величина тромба зависит от калибра вены, в которой он образовался. Поэтому при тяжелых ТЭЛА как правило источником эмболии были проксимальные вены нижних конечностей. Часть этих тромбов, тем не менее, происходит из вен голени и распространяется проксимально, после чего происходит легочная эмболия.

ТГВ и ТЭЛА в большинстве случаев являются проявлением другого заболевания.

ПАТОФИЗИОЛОГИЯ

Таблица 8-2 суммирует все многообразие изменений в сердечнососудистой системе при ТЭЛА.

Тяжесть симптомов ТЭЛА определяют величина закупоренного сосуда или сосудов ("массивность эмболии"), а также отсутствие или наличие предшествующей сердечно-легочной патологии. Эти два фактора обусловливают величину повышения давления в легочной артерии, давления в правом предсердии и снижения системного давления, падение сердечного выброса, увеличение резистентности легочных сосудов, снижение коронарного кровотока.

При массивной ТЭЛА возрастающая постнагрузка на правый желудочек (ПЖ) приводит к увеличению работы миокарда правого желудочка и увеличению им потребления кислорода. Сердечный индекс падает, несмотря на адекватное артериальное давление, неизменную или увеличивающуюся преднагрузку на ПЖ и сохранную сократимость. Когда же системное давление в конце концов падает, и давление в ПЖ увеличивается, уменьшается градиент давления между аортой и ПЖ. Сердечная ишемия, тем не менее, не объясняет полностью ухудшение работы левого желудочка, которое, вероятно, также является результатом межжелудочкового взаимодействия - «перетягивания» перикарда при дилатации ПЖ и сдавлением левого желудочка, смещением межжелудочковой перегородки в сторону левого сердца.

При ТЭЛА, особенно массивной, развивается гипоксемия, которая обусловлена:

КЛИНИЧЕСКАЯ КАРТИНА МАССИВНОЙ И СУБМАССИВНОЙ ТЭЛА

Одной из причин затруднений в диагностике тромбоэмболии легочной артерии является то, что ее дебют и дальнейшая клиническая картина могут проявиться в виде достаточно разнообразных симптомов и их сочетаний. В.С. Савельев по преобладающему клиническому синдрому выделяет следующие варианты течения массивной ТЭЛА: циркуляторную форму, при которой преобладают признаки острой правожелудочковой недостаточности, и респираторную форму, для которой характерен преимущественно легочноплевральный синдром. У больных циркуляторной формой массивной легочной эмболии заболевание начинается с коллапса, часто с потерей сознания, удушья, боли за грудиной или в области сердца. У части больных бывает цианоз, набухание вен шеи. Иногда (примерно в 6% случаев) правожелудочковая недостаточность проявляется болями в животе из-за острого растяжения капсулы печени.

В тех случаях, когда в клинической картине массивной ТЭЛА преобладают выраженная одышка, низкое артериальное давление, цианоз, боли в груди, признаки острой перегрузки правого желудочка на ЭКГ, речь идет о синдроме острого легочного сердца. При дебюте тромбоэмболии легочной артерии, сопровождающемся потерей сознания, судорогами, очаговой мозговой симптоматикой, говорят о церебральном синдроме. Таким образом, клиническая картина больных с циркуляторной формой массивной тромбоэмболии легочной артерии обычно представлена синдромом острого легочного сердца и церебральным синдромом.

Респираторная форма массивной тромбоэмболии легочной артерии проявляется признаками инфарктной пневмонии: болями в грудной клетке плеврального характера, усиливающимися при дыхании, шумом трения плевры, гипертермией, одышкой и тахикардией.

При массивной тромбоэмболии легочной артерии острые сердечно-сосудистые расстройства встречаются чаще при окклюзии легочного ствола или обеих главных легочных артерий, респираторная форма - чаще при закрытии одной из главных артерий.

Классическим проявлением массивной тромбоэмболии легочной артерии считается внезапно возникшие коллапс, боли за грудиной, удушье, иногда наблюдается выраженный цианоз лица и шеи на фоне столь же выраженной бледности остальных кожных покровов. Однако описанный комплекс симптомов на самом деле обнаруживают только в 16% случаев. Особо следует сказать о таком симптоме, как цианоз верхней половины тела при массивной эмболии в легкие - его наличие или отсутствие часто приводит к неправильной диагностике ТЭЛА, т.к. он считается многими врачами патогномоничным признаком этого состояния.

На самом деле чаще при массивной тромбоэмболии встречается выраженный диффузный цианоз (примерно у ¹/₃ больных), причиной которого является сосудистое шунтирование в легких и сброс крови справа налево через овальное окно. Считается, что выраженный цианоз возникает у больных с поражением, превышающим 40% сосудистого легочного русла. Однако часто у больных, несмотря на большой объем поражения, цианоза нет. Исследования, проведенные на кафедре факультетской хирургии РГМУ под руководством академика В.С. Савельева, показали, что более постоянным симптомом массивной тромбоэмболии легочной артерии является выраженная бледность кожных покровов. Бледность кожи, по-видимому, объясняется спазмом периферических кожных сосудов, в том числе и сосудов кожи в ответ на резкое снижение сердечного выброса. Сердечный выброс при массивных и субмассивных тромбоэмболиях легочной артерии снижается в результате обструкции путей оттока из правого желудочка, падения легочного кровотока и наполнения левого желудочка.

Во избежание ошибки при дифференциальном диагнозе легочных эмболий врач должен помнить о ее вероятности при всех указанных синдромах.

В 45% случаев заболевание начинается с кратковременной потери сознания или обморочного состояния, примерно в таком же проценте - с болей за грудиной или в области сердца, в 54% случаев - удушья. Таким образом, в каждом конкретном случае дифференциальный диагноз придется проводить с обмороком или коллапсом не ясного генеза, острым инфарктом миокарда, нарушением мозгового кровообращения, отеком легких. В некоторых случаях массивной тромбоэмболии легочной артерии развивается симптоматика кардиогенного шока или больной умирает внезапно.

Одним из наиболее часто встречающихся при ТЭЛА симптомокомплексов считается легочно-геморрагический синдром (инфаркт легкого). Более 50% диагностированных эмболий в легкие начинались с его симптомов. Инфаркт легкого (В.С. Савельев относит его к осложнениям тромбоэмболии легочной артерии) принято считать характерным симптомом тромбоэмболии мелких ветвей легочной артерии, однако достаточно высока его частота и при массивных эмболиях, во многих случаях закупорка мелких ветвей легочной артерии предшествует массивной ТЭЛА. Он проявляется болями плеврального характера, кашлем, влажными и сухими хрипами, выслушиваемыми над участком легкого. Инфаркты легкого при массивной тромбоэмболии легкого объясняются миграцией фрагментов крупного тромба, находящегося в главной ветви или в стволе легочной артерии в дистальную часть сосуда, а предшествующие ей - отрывом мелких частей от крупного эмбологенного тромба, находящегося в венозной системе нижних конечностей. Обычно клиническая картина инфаркта легкого возникает только через 2-3 дня после закупорки долевой и/или более мелкой ветви тромбом.

Внезапная боль в груди с одышкой или без нее считается классическим симптомом инфаркта легкого. Кровохарканье возникает у меньшинства у больных. Плевритическая боль при инфаркте легкого происходит вследствие внутриальвеолярного кровотечения (кровоизлияния) из-за притока крови из коллатералей бронхиальных артерий в ту часть сосудов системы легочной артерии, где имеется обструкция.

Кровоизлияния в легких из коллатералей бронхиальных артерий приводят к возникновению легочных инфильтратов, видимых при рентгенографическом исследовании. Кроме того, при рентгенографии легких в таких случаях определяется подъем диафрагмы с больной стороны вследствие ограничения вентиляции и/или небольшого плеврального выпота. Последний в части случаев бывает геморрагическим. Один (или более) из этих трех признаков присутствует на рентгенограммах более 2/3 больных с инфарктом легкого.

Существует два механизма возникновения плеврального выпота при тромбоэмболии легочной артерии. Первый механизм обычно имеется при инфаркте легкого и заключается в увеличении проницаемости капилляров висцеральной плевры при выходе на нее ишемии. Через плевру начинает выходить белок, в некоторых случаях - эритроциты, и возникает экссудативный плеврит. Другой механизм имеется при остром легочном сердце и острой правожелудочковой недостаточности, из-за которой повышается давление в легочных капиллярах. Последнее приводит к пропотеванию большего, чем в норме количества плевральной жидкости в плевральную полость, и в плевральной полости появляется транссудат.

При физикальном обследовании почти всегда выявляется одышка - более 20 дыханий/мин. Признаков правожелудочковой недостаточности как правило не бывает. Аускультация выявляет влажные и сухие хрипы и/или симптомы плеврального выпота. Иногда выслушивается шум трения плевры.

Острое легочное сердце - наиболее драматичное проявление легочной эмболии - возникает в тех случаях, когда эмболия достаточно массивна, чтобы прекратить 60-75% легочной циркуляции. Обычно ранним ответом на тромбоэмболию легочной артерии является повышение выброса правого желудочка и систолического давления в легочной артерии, направленные на преодоление возросшей постнагрузки. Нормальный правый желудочек способен выдерживать систолическое давление до 50-60 мм рт.ст. Острое повышение систолического давления выше этой величины приводит к развитию дилатации правого желудочка, повышению в нем давления наполнения и его острой недостаточности. При расширении правого желудочка, при его острой недостаточности ударный и, как следствие, минутный объемы сердца падают, что приводит к системной артериальной гипотензии, иногда с клиникой кардиогенного шока, синкопальным состояниям. В некоторых случаях возникает остановка сердца.

Клиническими формами массивной ТЭЛА являются: циркуляторная, респираторная, острое легочное сердце, церебральный синдром, легочно-плевральный синдром.

При физикальном исследовании выявляют тахипное и тахикардию, гипотензию. Имеются признаки острой правожелудочковой недостаточности - вздутые шейные вены, правожелудочковый третий тон и иногда пульсация справа от грудины. В легких может определяться везикулярное дыхание.

На электрокардиограмме при остром легочном сердце обычно остро возникает синдром S_IQ_mT_m, неполная блокада правой ветви пучка Гиса или признаки ишемии правого желудочка (рис. 8-1).

Выделяют три варианта электрокардиографических синдромов при остром легочном сердце. Синдром МакГина-Уайта - он и проявляется сочетанием S_j-Q_nj (рис. 8-2). При этом возможен монофазный подъем сегмента ST в третьем стандартном отведении и aVF с переходом в отрицательный Т В правых грудных отведениях также появляется небольшая элевация сегмента ST. Часто развивается неполная и реже полная блокады правой ветви пучка Гиса. Признаки перегрузки правого предсердия в виде увеличения амплитуды зубца Р во втором стандартном отведении >2 мм, и его заострения бывают не всегда. Второй вариант электрокардиографического синдрома при остром легочном сердце представляет собой признаки перегрузки правого желудочка, проявляющиеся только в грудных отведениях: появление глубокого зубца S в левых грудных отведениях, отрицательного Т V1-3 иногда с небольшим подъемом ST. Третий вариант характеризуется возникновением «немотивированных суправентрикулярных аритмий», особенно у лиц, ранее не страдавших аритмиями. Электрокардиограмма при тромбоэмболии легочной артерии отражает позиционные изменения. Она не имеет патогномоничных признаков острого легочного сердца и только помогает исключить острый инфаркт миокарда.

ЭКГ при ТЭЛА отражает позиционные изменения и помогает исключить острый инфаркт миокарда.

У части больных циркуляторной формой развивается церебральный синдром, проявляющийся рвотой, двигательным возбуждением, судорогами, очаговыми нарушениями. Последнее у одних больных объясняется ишемией головного мозга из-за падения системного артериального давления особенно на фоне атеросклероза сосудов головного мозга, у других - парадоксальными эмболиями в артерии большого круга кровообращения.

Парадоксальная эмболия - это выход тромбов в системную циркуляцию при тромбозе вен нижних конечностей и/или тромбоэмболии легочной артерии. Подобный феномен может возникать у больных с дефектами межпредсердной перегородки и при открытом овальном окне. В этом случае и тромбы из правых отделов сердца (т.е. из вен конечностей) оказываются в системной циркуляции. Чаще всего они попадают в артерии головного мозга, реже - конечностей и коронарные.

Парадоксальную эмболию следует заподозрить в тех случаях, когда системная эмболия возникает без причин, обычно ей предшествующих: мерцания предсердий, митральный порок сердца, инфаркт миокарда и т.д. Если имеются симптомы тромбоэмболии легочной артерии и системной эмболии, следует предположить сердечный и/или внутрилегочный шунт (легочная артериовенозная фистула) справа налево.

Парадоксальные эмболии обычно рецидивируют и как правило фатальны. Следовательно, необходимо стараться предотвратить их рецидивы хирургическими методами.

ТРОМБОЭМБОЛИЯ ДИСТАЛЬНЫХ ВЕТВЕЙ ЛЕГОЧНЫХ АРТЕРИЙ

В тех случаях, когда тромбоэмболия долевых и сегментарных ветвей легочной артерии протекает на фоне исходно «здорового» сердца, она не представляет непосредственной опасности для больного, но, как уже сказано, может свидетельствовать о наличии эмбологенного тромбоза, который может стать источником массивной тромбоэмболии. В подавляющем большинстве случаев окклюзия дистальных ветвей легочных артерий протекает как инфарктная пневмония. Иногда при этом возникают боли в животе, но у больных с легочно-плевральным синдромом они связаны не с растяжением капсулы печени вследствие правожелудочковой недостаточности, возникающей при массивной ТЭЛА, а с раздражением диафрагмального нерва. У небольшой части больных с окклюзией дистальных сосудов артериального русла легких заболевание начинается с коллапса, а только затем развивается инфаркт легкого. В каждом случае тромбоэмболии мелких ветвей легочной артерии больной должен быть обследован для определения наличия или отсутствия крупного эмбологенного тромба.

ТРОМБОЭМБОЛИЯ ЛЕГОЧНЫХ АРТЕРИЙ БЕЗ КЛИНИЧЕСКИХ ПРОЯВЛЕНИЙ

В настоящее время в связи с повсеместным применением перфузионной сцинтиграфии легких все чаще выявляют локальную гипоперфузию легочной ткани у больных без симптомов ТЭЛА. Отсутствие клинической картины в этих случаях, по-видимому, связано с неполной эмболической окклюзией, только частично закрывающей просвет сосуда, а также с хорошими возможностями коллатерального кровотока из бронхиальных артерий. Проведенное европейское международное многоцентровое исследование, включающее 622 амбулаторных больных с тромбозом проксимального участка венозной системы нижних конечностей, подтвержденным рентгеноконтрастной венографией, без симптомов ТЭЛА показало наличие очагов гипоперфузии в легких у 40-60% этих пациентов. Однако клиническое значение этих находок, по-видимому, невелико - проведенное повторное обследование этих больных не выявило у них рецидивов клинически значимых легочных эмболий.

ЕСТЕСТВЕННОЕ ТЕЧЕНИЕ И ПРОГНОЗ

Больные с массивной тромбоэмболией, в т.ч. в легочный ствол и главные легочные артерии, совершенно не обязательно умирают в острой стадии заболевания. Как сказано выше, в части случаев она может быть и бессимптомной. «Молниеносная» форма массивной с ТЭЛА, скорее всего, является терминальным эпизодом у больных с повторными эмболиями. В таких случаях первая массивная или субмассивная тромбоэмболия в легкие пропускается, и больные не получают лечения. Правый желудочек работает на грани декомпенсации, и еще одна тромбоэмболия, даже в мелкие ветви, приводит к асистолии. Другую большую часть больных, умерших в течение часа от начала заболевания, представляют собой лица старческого возраста с инкурабельными заболеваниями.

Именно потому, что ТЭЛА является синдромом или осложнением при многочисленных и разнообразных заболеваниях, а не заболеванием, ее естественное течение трудно проследить. В острой фазе глубокого венозного тромбоза, как только тромб образовался в вене, возможны несколько вариантов его развития: он может лизироваться, распространиться дальше по вене или оторваться с развитием эмболии. Нелеченный тромбоз глубоких вен голени редко рецидивирует при условии, что не происходит его проксимального роста, а при неадекватном лечении проксимального тромбоза риск рецидива достаточно велик.

ТЭЛА может быть одиночным эпизодом или развиться в виде серии последовательных эмболий. Прогноз при ТЭЛА различен в острую и подострую фазы. В острую фазу ТЭЛА больной может быстро умереть при умеренных или даже немногочисленных клинических проявлениях или внезапно, без явной клиники венозного тромбоза и/или эмболии. В целом анатомически большие эмболы представляют большую опасность, чем маленькие. В редких случаях, тем не менее, эмболия мелких периферических ветвей легочной артерии при проходимом главном русле артерии может проявиться тяжелой симптоматикой и даже привести к внезапной смерти. Существует значительный риск повторной ТЭЛА, особенно, в течение 4-6 недель. Этот риск значительно увеличивается при отсутствии антикоагулянтной терапии. Следовательно, это еще раз говорит о том, что краткосрочный прогноз пациентов, которые пережили первый эпизод ТЭЛА, в значительной мере зависит от лечения или его отсутствия. Назначение лечения, в свою очередь, очевидно, зависит от того, своевременно ли был поставлен диагноз. Любую ТЭЛА следует рассматривать как потенциально опасную, поскольку при этом состоянии возможно рецидивирование, какой бы ни была клиническая тяжесть первого эпизода.

Увеличение давления в правом желудочке при возрастании постнагрузки, определенное методом эхокардиографии, является важнейшим фактором, определяющим краткосрочный прогноз. Если ТЭЛА заподозрена клинически, то выявление у пациентов овального окна является предиктором развития острой ишемии и смерти при массивной ТЭЛА.

Развитию массивной ТЭЛА могут предшествовать на протяжении нескольких недель эпизоды ТЭЛА мелких ветвей, которые зачастую проходят незамеченными для врача. Множественные ТЭЛА и инфаркты легких различных сроков давности (свежие, организующиеся и организовавшиеся) обнаруживаются при вскрытиях в 15-60% случаев. Эти данные очень важны, поскольку они говорят о том, что такие пациенты страдали повторными эмболиями, и смертельный исход можно было бы предотвратить при ранней постановке диагноза.

В подострой фазе ТЭЛА прогноз в значительной степени зависит от возможности лизиса сгустка и восстановления кровотока в легочной артерии и системе глубоких вен. Это определяется рядом факторов, таких как существующая сопутствующая тромбофилия, адекватность антикоагулянтной терапии, наличием постоянных факторов риска. Так, даже у пациентов, перенесших первую ТЭЛА, долгосрочный прогноз зависит от сопутствующей патологии. Факторы, ассоциированные с высоким риском смертельного исхода, - пожилой возраст, онкологическое заболевание, инсульт, сердечнолегочная патология.

У некоторых пациентов, обследовавшихся по поводу одышки или хронической правожелудочковой недостаточности, была обнаружена тяжелая легочная гипертензия, обусловленная бессимптомными повторными ТЭЛА. Такое течение хронической посттромбоэмболической легочной гипертензии отчетливо прослеживается после острой ТЭЛА у части больных и без лечения обычно приводит к смертельному исходу в течение 2-3 лет с момента первичной диагностики.

ХРОНИЧЕСКАЯ ПОСТТРОМБОЭМБОЛИЧЕСКАЯ ЛЕГОЧНАЯ ГИПЕРТЕНЗИЯ

Вариант течения тромбоэмболии легочной артерии, когда при консервативном лечении тромб не лизируется, а возникает хроническая окклюзия (стеноз) легочного ствола или его ветвей. Возможно также, что в части случаев при тромбоэмболии сегментарных ветвей легочной артерии происходит проксимальное нарастание тромба, и он достигает главных ветвей. Развивается легочная гипертензия. Систолическое давление в правом желудочке у таких больных может превышать 75 мм рт.ст.; на уровне стенозирующего тромба возникает градиент давления между легочным стволом и дистальными сосудами, достигающий 45 мм рт.ст.

Выраженное увеличение нагрузки на выходе из правого желудочка приводит к его недостаточности. В таких случаях происходящее трактуется как результат хронической рецидивирующей тромбоэмболии легочной артерии. В то же время состояние по крайней мере части этих больных с проксимальным положением эмбола могло бы быть облегчено с помощью хирургической операции (радикальной - тромбэктомии или тромбинтимэктомии, транслюминальной баллонной ангиопластики, палиативной - трансвенозной катетерной перфорации межпредсердной перегородки - атриосептостомии). Поэтому важность приобретает знание клинической картины посттромбоэмболической хронической легочной гипертензии.

Часть больных с посттромбоэмболической легочной гипертензией знают, что переносили тяжелую ТЭЛА. Другие говорят о перенесенном тяжелом остром сердечном заболевании, которое расценивалось, как инфаркт миокарда или другое заболевание. У 50% пациентов с хронической постэмболической легочной гипертензией наблюдается одышка в покое с резким ее усилением при малейшей физической нагрузке, волнении. Резко снижается переносимость физической нагрузки. Эмоции, физическое усилие приводят к приступам кашля. Примерно у четверти больных имеется кровохарканье.

Боли в грудной клетке различного происхождения имитируют стенокардию, и связаны с перерастяжением легочного ствола и перегрузкой правого желудочка или плеврального происхождения. Достаточно характерен диффузный цианоз из-за шунтирования в легких и сброса через овальное окно и/или акроцианоз вследствие сердечной недостаточности. При аускультации выявляют систолический шум в месте стенозирования легочной артерии, акцент jj тона. На рентгенограмме определяются признаки легочной гипертензии, при сканировании или сцинтиграфии - дефекты перфузии. На ЭКГ возникают признаки перегрузки правых отделов сердца - хронического легочного сердца. Значительно более чувствительным диагностическим методом является эхокардиография.

Эхокардиографическое исследование иногда позволяет обнаружить пристеночно расположенные тромбы в легочном стволе и при благоприятном доступе - в проксимальной части его ветвей (рис. 8-3, см. на вклейке).

ДИАГНОЗ И ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ ТЭЛА

Основой диагноза тромбоэмболии легочной артерии является клиническая картина. Как было сказано выше, ТЭЛА является потенциально фатальным состоянием с разнообразными клиническими проявлениями (от нестабильной гемодинамики до бессимптомного течения). Оценка вероятности ТЭЛА у конкретного пациента по клиническим проявлениям предельно важна в интерпретации результатов диагностических тестов и для выбора соответствующей диагностической стратегии. В 90% случаев ТЭЛА бывает заподозрена по клиническим симптомам, таким как одышка, боль в груди или синкопальные состояния в отдельности или в сочетании. При классическом течении одышка, тахикардия или боль в груди наблюдаются у 97% пациентов с ТЭЛА без сопутствующей сердечной или легочной патологии. По данным В.С. Савельева, имеется определенное соответствие выраженности дыхательной недостаточности объему поражения: при частоте дыхательных движений более 30 в 1 мин. можно ожидать тромбоэмболию легочного ствола и/или главной ветви легочной артерии. Больные с тахипное более 40/мин. имеют плохой прогноз.

Внезапно возникшая НЕОБЪЯСНИМАЯ одышка может быть признаком ТЭЛА.

В 10% случаев ТЭЛА подозревается на основании рентгенологических «находок» при рентгене грудной клетки или компьютерной томографии при состояниях «высокого риска».

При наличии острого легочного сердца в зависимости от преобладающих симптомов дифференциальный диагноз приходится проводить с острым инфарктом миокарда, гиповолемией иного происхождения и сепсисом. ЭКГ в таком случае имеет специфических признаков тромбоэмболии легочной артерии, а скорее, в особенности при наличии загрудинных болей, должна исключить другие заболевания: прежде всего острый инфаркт миокарда.

В отличие от инфаркта миокарда при тромбоэмболии легочной артерии зубцы Q в третьем стандартном отведении будут глубокими, но не широкими (<0,04 с), не будет зубца Q во втором стандартном отведении, там же не будет элевации сегмента ST, а будет депрессия. Также при остром легочном сердце в первом грудном отведении будет небольшая элевация сегмента ST, а при инфаркте миокарда - депрессия. Однако следует помнить, что встречаются нижние инфаркты миокарда, сопровождающиеся блокадой задней левой ветви пучка Гиса, при которых происходит острое отклонение электрической оси сердца вправо на ЭКГ. В таких случаях нередко ошибочно диагностируется ТЭЛА (острое легочное сердце).

Дифференциальный диагноз инфаркта легкого и инфарктной пневмонии проводят с обычной вирусной или бактериальной пневмонией. Считается, что в отличие от них при инфаркте легкого отсутствуют продромальные явления, интоксикация, озноб и лихорадка, гнойная мокрота. Рентгенологические методы, подсчет числа лейкоцитов, окраска мокроты по Граму и исследование газов крови - методы исследования, которые используются с самого начала дифференциального диагноза.

Первые помогают исключить банальную пневмонию. Исследование газов крови у больных с инфарктом легкого почти всегда выявляет гипокапнию и респираторный алкалоз вследствие гипервентиляции. Поскольку инфаркт легкого чаще возникает у больных с субмассивной тромбоэмболией легочной артерии, напряжение кислорода в артериальной крови может оставаться в пределах нормальных величин (если у больного нет ХНЗЛ, которое часто бывает фоновым заболеванием при тромбоэмболии легочной артерии).

Иногда симптомом тромбоэмболии легочной артерии может стать только острая необъяснимая одышка - ситуация, при которой диагностика достаточно трудна. Обычно подобная симптоматика возникает у больных с субмассивной эмболией, у которых инфаркт легкого не возникает. Dalen считает что, если эмбол редуцирует менее 60% кровотока, острого легочного сердца не развивается, на ЭКГ не изменяется положение электрической оси сердца, не возникает признаков правожелудочковой недостаточности. В отсутствии инфаркта легкого плевральной боли не возникает, может не быть и изменений на рентгенограмме. Единственными физикальными находками будут только тахикардия, тахипное и возбуждение. В легких дыхание может оставаться везикулярным. У части больных выявляются симптомы тромбоза вен нижних конечности.

Дифференциальный диагноз в таком случае приходится проводить с левожелудочковой недостаточностью, банальной пневмонией и синдромом гипервентиляции. Пневмония и левожелудочковая недостаточность будут исключены при оценке клинической картины и рентгенологических исследований. Синдром гипервентиляции при исследовании газов крови исключается, - при тромбоэмболии легочной артерии будет значительная гипоксемия. Исследование газов крови больного при дыхании комнатным воздухом (а не кислородом) может оказаться единственным методом, способным отличить синдром гипервентиляции от тромбоэмболии легочной артерии. Однако отсутствие гипоксемии не исключает тромбоэмболию легочной артерии. Важным методом диагностики является вентиляционно-перфузионная сцинтиграфия.

Признаки эмбологенного тромбоза вен, к сожалению, отсутствуют примерно у половины больных.

Массивная «центральная» ТЭЛА сопровождается тяжелыми расстройствами гемодинамики, и в части случаев проявляется синкопальным состоянием, обмороком с признаками падения параметров кровообращения и уменьшения сердечного выброса, такими как артериальная гипотензия, олигурия, холодные конечности и/или клинические признаки острой правожелудочковой недостаточности. Практически эта ситуация близка к кардиогенному шоку т.к. является результатом резкого падения минутного объема крови. Дифференциальный диагноз с инфарктом миокарда в таких случаях может быть затруднителен. В пользу массивной ТЭЛА будут говорить высокое давление в центральной вене при системной гипотонии, снижение парциального давления кислорода в крови.

Существенным для оценки вероятности ТЭЛА является наличие или отсутствие факторов риска эмбологенного тромбоза. Более того, установлено, что риск развития ТЭЛА увеличивается с возрастанием числа присутствующих факторов риска. Тем не менее ТЭЛА часто происходит у людей без каких-либо факторов риска. Индивидуальные клинические признаки и симптомы не очень полезны, так как они не являются ни чувствительными, ни специфичными. Рентген грудной клетки обычно выявляет патологические изменения, и наиболее часто получаемые данные - это дисковидный ателектаз, плевральный выпот или высокое стояние одного из куполов диафрагмы. Однако эти данные не специфичны, поэтому рентген грудной клетки более информативен для исключения других причин одышки и болей в груди.

ТЭЛА обычно ассоциирована с гипоксемией, но более чем у 20% пациентов с ТЭЛА имеется нормальное парциальное давление кислорода в артериальной крови. Так как у большинства имеется также гипокапния, возможно, альвеолярно-артериальная разница по кислороду (DO2) была бы более чувствительным критерием ТЭЛА, чем РаО2, но клинические исследования показывают, что 15-20% пациентов с доказанной ТЭЛА имеют и этот показатель в пределах нормальных величин.

Сцинтиграфия легких

Сцинтиграфия легких играет ключевую роль в диагностике ТЭЛА. Причин для этого две: методика является неинвазивной и ее диагностические возможности подтверждены многочисленными клиническими исследованиями. Была установлена безопасность применения данной методики и описаны лишь несколько случаев аллергических реакций.

Применяют 2 сцинтиграфические методики: перфузионную и вентиляционную сцинтиграфию. Исследование проводится по крайней мере в 6 проекциях; наиболее часто используются передняя, задняя, левая боковая, левая передняя косая, правая боковая, правая передняя косая. Для оценки перфузии используется макроагрегаты альбумина, меченные 99т-Тс, которые вводятся пациентам внутривенно. В результате частицы накапливаются в капиллярном русле легких. В случае окклюзии легочных артерий, в периферическое капиллярное русло частицы не поступают, что создает впечатление «холодной зоны». Вентилляционная сцинтиграфия выполняется с помощью различных агентов: 81т-Криптон, аэрозоль 99т-технеций- диэтил-триамин-пентаациловой кислоты (ДТРА), 133-ксенон и 99т- технеций, связанный с частицами угля (технегаз).

Метод перфузионной сцинтиграфии дает возможность визуализировать сосудистое русло легких. При тромбоэмболии легочной артерии видны не окклюзированные сосуды, а дефекты перфузии дистальней места закупорки (рис. 8.4, см. на вклейке). Тромбоэмболия главных ветвей легочной артерии (5% случаев) выглядит, как полное отсутствие накопления изотопа над соответствующим легким. Частичная окклюзия главной артерии и легочного ствола проявляется снижением перфузии на сцинтиграмме легких различной выраженности. При наличии обтекаемого эмбола возникает диффузное снижение активности в виде равномерного сужения легочного поля. Это объясняется снижением перфузионного давления дистальней эмбола, спазмом легочных артериол, высоким стоянием диафрагмы. Поражение сегментарных артерий выглядит, как треугольная «вырезка».

Чувствительность перфузионной сцинтиграфии легких очень высока. Показано четкое соответствие степени снижения показателей перфузии при радиологических и ангиографических исследованиях.

В то же время метод не является абсолютно специфичным. Он отражает снижение перфузии любого генеза. Последнее может наблюдаться и при других заболеваниях легких. Причиной ошибок могут стать пневмония, ателектаз ткани легкого, рак легкого, эмфизема легкого, пневмосклероз, кисты легких, гидроторакс, гипоплазия легочных сосудов, их артериит и т.д. Следовательно, несмотря на ее высокую специфичность, диагностика тромбоэмболии легочной артерии с помощью перфузионной сцинтиграфии легких возможна только в контексте клинической картины и при учете данных других методов исследования.

Так, особенно ценным в диагностическом смысле является выявление дефекта перфузии в легком в отсутствие в нем инфильтратов, выявленных при рентгенографии. Дефекты, выявленные при перфузионной сцинтиграфии и не совпадающие с выявляемыми на рентгенограммах затемнениями, также с высокой степенью достоверности можно связать с тромбоэмболией легочной артерии. Отсутствие дефектов перфузии на перфузионной сцинтиграмме легких практически полностью исключает диагноз ТЭЛА.

Для повышения специфичности радиоизотопной методики предлагается использовать вентиляционную сцинтиграфию. Так, например, при наличии неравномерности вентиляции при хроническом бронхите вследствие рефлекса Лиллиенстранда в местах бронхиальной обструкции снижается и кровоток. Следовательно, при локальной бронхиальной обструкции области снижения активности при перфузионной сцинтиграфии будут соответствовать зонам пониженной активности вентиляционной сцинтиграфии. При тромбоэмболии легочной артерии в большинстве своем вентиляционная сцинтиграфия патологии выявлять не должна, а на перфузионной имеются дефекты.

Отсутствие изменений на перфузионной сцинтиграмме легких практически исключает ТЭЛА.

Эхокардиография

Неинвазивный характер и высокая доступность метода эхокардиографии (ЭхоКГ) объясняют потребность в его использовании у больных с подозрением на ТЭЛА (рис. 8-5, см. на вклейке). ЭхоКГ может применяться для дифференциальной диагностики острой одышки, боли в грудной клетке, коллапса и многих других клинических ситуаций, при которых может быть заподозрена ТЭЛА. На основании данных ЭхоКГ могут появиться или усилиться предположения о наличии ТЭЛА, особенно, если имеется увеличение размера правого желудочка. На основании данных допплеровского исследования можно выявить повышенное давление в легочной артерии. Типичной эхокардиографической картиной при подтвержденной ТЭЛА является расширенный гипокинетичный правый желудочек, повышенное соотношение ПЖ/ЛЖ, возникающее из-за смещения межжелудочковой перегородки в полость ЛЖ, увеличение диаметра легочной артерии, снижение скорости потока крови в выносящем тракте ПЖ. Нижняя полая вена обычно расширена и не спадается на вдохе. Показано, что ценными признаками для диагноза ТЭЛА являются: отношение диаметра правого желудочка к левому оказалось больше 0,5, скорость регургитации - больше 2,5 м/с. Чувствительность метода - 93%, а специфичность - 81%.

Исследование концентрации Д-димера в плазме

Определение плазменного Д-димера - продукта деградации фибрина, который выходит в циркуляцию при воздействии на фибрин фибринолитической системы. При наличии ТЭЛА уровень Д-димера повышается. В то же время специфичность метода достаточно низка, поскольку деградация фибрина может происходить при многих состояниях. Однако определять этот показатель при подозрении на ТЭЛА или венозный тромбоз необходимо, поскольку нормальный уровень Д-димера позволяет исключить ТЭЛА у пациентов с сомнительными результатами других тестов.

Ангиография легочной артерии

Показания к проведению ангиографии варьируют в зависимости от данных, полученных с помощью неинвазивных методов, клинического статуса пациента и необходимости получить абсолютно достоверный диагноз. Повсеместно принято, что ангиография является методом выбора в случаях, если неинвазивные методы или неинформативны или недоступны. Другим показанием является тяжелое и/или быстро ухудшающееся состояние больного с неясным окончательно диагнозом ТЭЛА, когда проведение неинвазивных методик приведет к не нужной трате времени.

Диагностические критерии острой ТЭЛА были разработаны более 30 лет назад. Эти критерии были подтверждены серией больших исследований. Существуют прямые ангиографические признаки, такие как: полная обструкция сосуда (его ампутация с вогнутым краем столба контрастного вещества) или дефект наполнения (рис. 8-6). Косвенные признаки ТЭЛА: медленное течение контраста, региональная гипоперфузия и замедление или уменьшение венозного кровотока. Однако наличие косвенных ангиографических признаков в отсутствие прямых не позволяет поставить диагноз ТЭЛА.

Спиральная компьютерная томография, электронно-лучевая компьютерная томография, магнитно-резонансная томография

В последние годы все большее развитие получают неинвазивные визуализационные методики, способные выявлять тромбы в легочной артерии вплоть до субсегментарного уровня. Точность методик, представленных в заглавии раздела, достигает таковой при ангиопульмонографии. Однако их применение ограничивается высокой стоимостью исследования. Предполагалось, что во многих зарубежных центрах сцинтиграфия легких и/или ангиография будет заменена спиральной компьютерной томографией (сКТ). Однако результаты крупномасштабных исследований не показали, что данный подход возможен в настоящее время, а часть исследований внесли некоторое разочарование. Большинство экспертов согласны с тем, что если диагноз поставлен с помощью сКТ, то лечение можно проводить без дальнейших тестов. Однако тактика при наличии негативных результатов сКТ до сих пор остается предметом споров. Точность сКТ явно выше при наличии тромбов в главных и долевых артериях и ниже при их субсегментарной локализации, и наличие нормальной сКТ полностью не исключает ТЭЛА в субсегментарном сосуде. Таким образом, необходимо большее количество данных для утверждения позиций сКТ в диагностике ТЭЛА.

ДИАГНОСТИКА ВЕНОЗНОГО ЭМБОЛООПАСНОГО ТРОМБОЗА

Как уже сказано, большая часть тромбоэмболий легочной артерии происходят из мест венозного тромбоза проксимального отрезка венозной системы нижней конечности. В сомнительных случаях тромбоэмболии в субсегментарные ветви выявление эмбологенного тромбоза проксимальной части венозной системы нижней конечности будет свидетельствовать в пользу диагноза ТЭЛА, с другой стороны - даст возможности приступить к профилактике массивной ТЭЛА. В настоящее время известно, что профилактические мероприятия эмбологенного тромбоза и тромбоэмболии легочной артерии существенно снижает риск их развития. Одной из главных задач клинициста при диагностике тромбоэмболии легочной артерии является поиск источника эмболии.

Концепция эмбологенного тромбоза разработана заведуюшим кафедрой факультетской хирургии РГМУ В.С. Савельевым с сотрудниками. Ими было показано, что не каждый тромб в венозной системе конечностей может стать источником тромбоэмболии легочной артерии. Таким источником, скорее всего, явится флотирующий, плавающий тромб, имеющий только единственную точку фиксации в дистальном отделе. По секционным данным, в 63,8% случаев эмбологенные тромбы располагаются в илиокавальном сегменте, несколько реже (в 1,5 раза) - в подколенно-бедренном. В 25% случаев тромбы распространялись из подвздошных на нижние полые вены.

Клиника венозного тромбоза широко известна, однако симптоматика его может быть стерта или полностью отсутствовать - нет цианоза, отека конечности, боли по ходу сосудистого пучка, положительного симптома Хоманса. Часто клиника венозного тромбоза бывает минимальна: больные жалуются только на беспричинные боли в икроножных мышцах, небольшой отек ноги, который как правило пропускается при осмотре врачом-терапевтом.

ТЭЛА и тромбоз глубоких вен (ТГВ) являются различными клиническими проявлениями одного патологического процесса. Когда венография проводится у пациентов с ангиографически подтвержденной ТЭЛА, остаточный ТГВ обнаруживается у 70% пациентов. Таким образом, поиски резидуального ТГВ у пациентов с подозрением на ТЭЛА являются рациональными для выявления тромба в венах нижних конечностей и проведения антикоагулянтной терапии.

ТЭЛА и ТГВ - клинические проявления одного патологического процесса.

Дуплексное ультразвуковое сканирование в режиме реального времени позволяет визуализировать бедренные и икроножные вены. Ультрасонография в В-режиме лоцирует тромб в виде гиперэхогенного сигнала внутри сосуда. Однако эхосигналы от свежего тромба могут ничем не отличаться от эхосигналов крови, и, следовательно, в таком случае при ультразвуковом сканировании имеются только косвенные признаки тромбоза, а также снижение скорости кровотока, определяемое с помощью допплерографии. Определение «несдавливаемой» вены при ее компрессии датчиком является высокоспецифичным диагностическим критерием ТГВ. Напротив - повышенная эхоплотность сгустка может объясняться его ретракцией.

При сопоставлении с контрастными рентгенологическими методиками показано, что наибольшая точность в определении распространенности тромбоза отмечается при тромбозе бедренной вены (94,7% совпадений). При локализации верхней границы тромбоза в подвздошных венах точность снижалась до 90,9%. Наименьшим процент совпадения оказался при распространении тромбоза на нижнюю полую вену (68,7%). Это связано с трудностями визуализации нижней полой и подвздошной вены. Главным недостатком считается сложность метода, иногда невозможность выявления небольших флотирующих эмбологенных тромбов. Остается и некоторый субъективизм исследователя.

Ретроградная, илиокаваграфия - контраст вводится в нижнюю полую вену и подвздошные вены по катетеру, проведенному через притоки верхней полой вены. Следовательно, контраст заполняет нижние полые, подвздошные и бедренные вены ретроградно. Подобное контрастирование может быть выполнено в ходе ангиопульмонографии.

Ретроградная илиокаваграфия позволяет:

Тактика диагноза

Часто больные с ТЭЛА поступают в стационар с неясным диагнозом или с подозрением на другое заболевание, чаще всего ТЭЛА принимают за инфаркт миокарда. Поэтому обычной схемой является применение электрокардиографии, а затем - обычной бесконтрастной рентгенографии. Эти методы дают возможность заподозрить легочную эмболию. Далее, если позволяет состояние, больному должна проводиться эхокардиография, перфузионная сцинтиграфия легких и допплерэхография венозной системы нижних конечностей, исследование Д-димера. Далее проводится ретроградная флебография. При сомнительных результатах этих методов проводится ангиопульмонография. При тяжелом состоянии больного или его прогрессивном ухудшении показана катетеризация легочной артерии и ангиопульмонография.

ЛЕЧЕНИЕ

Гемодинамическая и респираторная поддержка

Острая сердечная недостаточность является основной причиной смерти среди пациентов с острой массивной легочной эмболией. Главными причинами острой сердечной недостаточности являются уменьшение площади поперечного сечения сосудов малого круга кровообращения, а также ранее существовавшие заболевания сердца и легких. У пациентов с острой легочной эмболией острая сердечная недостаточность возникает в основном из-за ишемии правого желудочка и диастолической дисфункции левого желудочка, что в конечном счете приводит к левожелудочковой недостаточности и шоку.

Значительное число летальных исходов при массивной легочной эмболии приходится на первые часы проявления симптомов данного заболевания. Поэтому для пациентов с легочной эмболией и сердечной недостаточностью проведение первоначальной поддерживающей терапии могло бы играть большую роль. Установлено, что добутамин и дофамин могут применяться при лечении пациентов, страдающих ТЭЛА и имеющих низкое значение сердечного индекса и нормальное кровяное давление. Сосудосуживающие препараты могут применяться при лечении гипотензивных пациентов с легочной недостаточностью. Контролируемая кислородная терапия эффективна в отношении пациентов с легочной эмболией и гипоксемией. Нагрузка жидкостью не должна превышать 500 мл.

Тромболитическая терапия

Тромболизис стрептокиназой (1 500 000 ед в течение 2 часов) или урокиназой, рекомбинантным тканевым активатором плазминогена - 100 мг в течение 2 часов должен назначаться всем пациентам с массивной легочной эмболией. При субмассивной ТЭЛА тромболизис назначается больным с острой правожелудочковой недостаточностью и с высокой легочной гипертензией (более 50 мм рт.ст.). Такая ситуация обычно возникает у больных с предшествующей легочной или сердечной патологией. Эффективность тромболизиса оценивают по снижению давления в легочной артерии и положительной динамике показателей перфузионной сцинтиграфии легких и ЭхоКГ. После окончания тромболизиса проводят терапию антикоагулянтами.

При назначении тромболитической терапии руководствуются следующими правилами:

Абсолютных противопоказаний против проведения тромболитической терапии только 2: сильное внутреннее кровотечение или недавнее спонтанное внутричерепное кровотечение.

Относительными противопоказаниями являются:

Тромболитики показаны больным с массивной ТЭЛА, которая сопровождается шоком, гипотензией и другими симптомами острой сердечной недостаточности.

Терапия антикоагулянтами

При субмассивной тромбоэмболии или тромбоэмболии ветвей легочной артерии в отделении интенсивной терапии начинают лечение гепарином вместе с препаратами, улучшающими реологию крови (аспирин, никотиновая кислота, реополиглюкин, трентал, курантил). Внутривенно вводят 5000 ед, затем продолжают внутривенное введение со скоростью 1200-1400 ед/час. с помощью инфузомата. При этом следует помнить, что разводить гепарин следует физиологическим раствором, а не глюкозой, т.к. последняя имеет низкий рН и денатурирует гепарин. Непрерывную инфузию проводят таким образом, чтобы частичное время активации тромбопластина (АЧТВ) или тромбиновое время удлинилось в 1,5-2 раза ( т.е. 25 000-40 000 ед гепарина/сут) обычно в течение 6-7 суток. Затем при улучшении состояния и перфузионной сцинтиграфии легких переходят на дробное внутривенное введение гепарина. Возможно использование низкомолекулярных форм гепарина (эноксапарин - клексан и т.д.) Всего в таких случаях гепаринотерапия продолжается около 10-14 дней. Перед отменой гепарина больному назначаются антикоагулянты непрямого действия в такой дозировке, чтобы индекс протромбина снижался до 40-30%. Непрямые антикоагулянты больной должен получать в течение 3-6 месяцев, МНО при этом должно достигать уровня 2-2,5.

При введении гепарина необходимо осуществлять непрерывный подсчет тромбоцитов, поскольку случаи тромбоцитопении, хотя и редки, но смертельно опасны.

Если легочная эмболия развивается после операции, то терапию гепарином не следует начинать до тех пор, пока не прошло 12-24 ч после основной операции. Лечение можно отложить даже на больший срок, если в зоне операции имеются признаки кровотечения.

При лечении субмассивной ТЭЛА и эмболии ветвей легочной артерии применяется гепарин и оральные антикоагулянты.

Хирургическое лечение

Хирургическое лечение включает эмболэктомию в условиях временной окклюзии полых вен, эмболэктомию в условиях искусственного кровообращения, эмболэктомию через одну из главных легочных артерий. Все эти виды операций проводятся в условиях кардиохирургического или торакального отделения.

ПРОФИЛАКТИКА ВЕНОЗНОГО ТРОМБОЗА И ТЭЛА

В сентябре 2000 года состоялся IX Всероссийский съезд хирургов, на котором ведущими ангиохирургами России был принят проект российского консенсуса: "Профилактика послеоперационных венозных тромбоэмболических осложнений". В нем указывается, что 25% венозных тромбозов (ТГВ) и ТЭЛА непосредственно связаны с хирургическими вмешательствами. Причем в ряде случаев эти осложнения развиваются после выписки из стационара.

Представлены относительные степени риска этих состояний при различных хирургических вмешательствах. Показано, что риск ТГВ и последующей ТЭЛА при открытой менискэктомии равен 20-25%, а при протезировании тазобедренного сустава составляет 60-65%. Между этими крайними значениями находятся в порядке возрастания бедренно-подколенное шунтирование, нейрохирургические операции, торакальная хирургия (кроме вмешательств на сердце), трансплантация почки, гинекологические вмешательства, общая абдоминальная хирургия, чреспузырная аденомектомия, остеосинтез бедра, протезирование коленного сустава, ампутация бедра. Факторами риска ТГВ и ТЭЛА названы: наличие этих состояний в анамнезе, варикозные вены, онкологические заболевания, характер и длительность хирургической операции и послеоперационные осложнения, общая анестезия, возраст старше 40 лет, ожирение, дегидратация и эритроцитоз, инфекция (сепсис), лечение эстрогенами, сердечная недостаточность, дыхательная недостаточность, длительный постельный режим, травма, послеродовый период, тромбофилии.

Для предотвращения ТГВ и возможности последующей ТЭЛА рекомендуется применять механические средства, ускоряющие венозный кровоток (например, прерывистая пневмокомпрессия ног после операций), раннее вставание, ношение эластических чулок и т.д. К неспецифическим методам можно отнести создание гемодилюции перед хирургической процедурой или операции с гематокритом 27-29%.

Предлагается при низком риске ТГВ (неосложненные вмешательства, не занимающие более 45 мин. например аппендектомия) обходиться для профилактики ранней активизацией больных и эластической компрессией нижних конечностей (эластические чулки). При умеренном риске (большие хирургические вмешательства, например холецистэктомия) начинают профилактическое лечение низкомолекулярными гепаринами (клексан 20 мг 1 раз в сутки или нефракционированный гепарин 5000 ед 2-3 раза в сутки) вместе с методами, ускоряющими венозный кровоток. Высокий риск ТГВ (расширенные вмешательства - гастрэктомия) заставляют применять более высокие дозы клексана (40 мг 1 раз в сутки п/к) и гепарина (5000-7500 ед 3-4 в сутки п/к). В особых случаях устанавливаются фильтры или производится пликация вены.

Вторичная профилактика ТЭЛА

Вторичная профилактика представляет собой мероприятия, направленные на предотвращение рецидива ТЭЛА. Применение антикоагулянтов в ходе лечения ТЭЛА и в последующий период, препятствует и предотвращает рост эмболоопасного тромба и таким образом, является способом вторичной профилактики тромбоэмболии. Части больных производится хирургическое удаления эмбола из вены.

У пациентов, для которых лечение гепарином невозможно или находящихся в тяжелом состоянии, у которых невозможно изъятие тромба из вены, устанавливается кава-фильтр. После этого обязательно назначают антитромбогенные средства. В то же время высказывается мнение, что установка фильтрующего устройства в нижнюю полую вену представляет собой калечащую операцию, и показания для этого метода должны быть достаточно строгими. Абсолютными показаниями для установки фильтра при эмбологенном тромбозе явятся полная невозможность лечения антикоагулянтами или повторные тромбоэмболические события, возникающие, несмотря на адекватную антикоагулянтную терапию.

Вторичная профилактика ТЭЛА включает удаление тромба из вены, постановку кава-фильтра, прием антикоагулянтов.

Перикардит (греч. - pericarditis) - воспаление серозной оболочки сердца. Первичный (изолированный) перикардит является редкостью и почти всегда имеет вирусное происхождение. Как правило перикардит вторичен (инфаркт миокарда, инфекционный эндокардит, пневмония, плеврит, ТЭЛА) или является проявлением инфекционных (туберкулез, сепсис и др.), системных заболеваний соединительной ткани (СКВ, ревматоидный артрит, склеродермия и др.), аутоимунных заболеваний, гемобластозов, опухолей (чаще - легких и молочной железы) и других процессов (уремия, микседема, радиационная терапия).

Перикардит - наиболее частая форма поражения перикарда. Перикардит чаще диагностируется морфологами (в 2-6% вскрытий), чем клиницистами (1 случай на 1000 больных). Существенно не влияя в большинстве случаев на течение основного заболевания, перикардит приблизительно в 10% случаев вызывает гемодинамические, подчас опасные для жизни, нарушения. Наиболее тяжело протекают экссудативные перикардиты с тампонадой сердца, констриктивный перикардит, гнойные перикардиты.

Основная этиологическая группа перикардитов - неинфекционные (асептические), связанные с инфарктом миокарда, хирургическими вмешательствами на сердце, уремией, опухолями и т.д. Среди инфекционных наиболее частые - вирусные и бактериальные. Туберкулезные перикардиты сохраняют свою актуальность и сейчас, особенно в связи с распространением ВИЧ-инфекции.

Ключевые слова: перикардит, сухой перикардит, миоперикардит, экссудативный перикардит, тампонада сердца, констриктивный перикардит, туберкулезный перикардит, перикардиоцентез.

АНАТОМИЯ И ФУНКЦИЯ ПЕРИКАРДА

Перикард в норме состоит из 2 листков серозной оболочки с нервами, лимфатическими и кровеносными сосудами: внутреннего - эпикарда и наружного париетального - собственно перикарда, между которыми имеется полость, представляющая собой узкую щель, заполненную увлажняющей их серозной жидкостью в количестве от 25-50 мл (ультрафильтрат плазмы крови). Эпикард пронизан тонкими каналами, связанными с лимфатическими сосудами и принимающими участие во всасывании жидкости из полости перикарда. Толщина перикарда - от 0,8 до 2,5мм (до 3,5 мм по МРТ и КТ). Многочисленные маленькие карманы, обнаруживаемые только с помощью КТ и МРТ, вместе с перикардиальными синусами увеличивают перикардиальную емкость к вместимости жидкости любой консистенции и называются перикардиальнымрезервным объемом.

Перикард обеспечивает возможность свободного изменения величины, положения и конфигурации сердца, препятствует чрезмерному острому растяжению сердца (при физической нагрузке, гиперволемии), фиксирует сердце в грудной полости, препятствует смещению сердца и перегибанию крупных сосудов, способствует наполнению предсердий (за счет отрицательного внутриперикардиального давления, возникающего в систолу желудочков), контролирует диастолу. Перикард уменьшает трение между сердцем и соседними органами, служит барьером на пути инфекции из плевральных полостей и легких. Перикард - важное рецепторное поле, регулирующее сердечнососудистую систему, обладающее депрессорным влиянием.

ЭТИОЛОГИЯ ПЕРИКАРДИТОВ

Перикардит - воспаление серозной оболочки сердца - как правило является вторичным и возникает при различных заболеваниях сердца (инфаркт миокарда, инфекционный эндокардит) или соседних органов (пневмония, ТЭЛА), или является проявлением инфекционных (туберкулез, сепсис), системных заболеваний соединительной ткани (СКВ, ревматоидный артрит, склеродермия и др.), опухолей, гемобластозов и других процессов (уремия, микседема, радиационная терапия).

Различают три основные этиологические группы перикардитов: инфекционные, неинфекционные (асептические) и идиопатические (возникновение которых связывают с вирусной инфекцией). В клинике внутренних болезней преобладают неинфекционные перикардиты (асептические), связанные с инфарктом миокарда, операциями на сердце, уремией, опухолями различной локализации. Среди инфекционных наиболее часты вирусные и бактериальные. Сохраняют свою актуальность туберкулезные перикардиты, особенно в связи с распространением ВИЧ-инфекции. В ряде случаев даже при морфологическом исследовании, причина перикардита остается не ясной.

Воздействие этиологического фактора на перикард может быть прямым или иммуноопосредованным. Вовлечение перикарда в процесс может протекать как при непосредственном воздействии (например, при уремии или лучевом поражении, непосредственном травматическом повреждении), так и при лимфогенном и гематогенном распространении инфекции. Поражение перикарда может также возникать при непосредственном воздействии на него патологического процесса (например, при распространении воспаления с трахеобронхиального дерева или медиастинальных лимфоузлов на перикард при туберкулезе, или прорастание опухоли легкого в перикард). Этот же механизм наблюдается при трансмуральном инфаркте миокарда, когда в непосредственной близости от зоны поражения миокарда нередко возникает так называемый эпистенокардитический перикардит. Перикардит может также возникать вследствие аутоиммунного поражения перикарда (например, при постинфарктном синдроме Дресслера, посттравматическом перикардите, при системных заболеваниях соединительной ткани). Перикардит при туберкулезе может быть обусловлен гиперчувствительностью на туберкулин.

КЛАССИФИКАЦИЯ ПЕРИКАРДИТОВ: ЭТИОЛОГИЧЕСКАЯ И КЛИНИЧЕСКАЯ

Этиологическая классификация перикардитов (Е.Е. Гогин, 1997)

А. Перикардиты, вызванные воздействием на организм инфекционного возбудителя:

Б. Асептические перикардиты:

В полости перикарда могут накапливаться невоспалительные выпоты:

В исходе воспаления и спаечных процессов образуются кисты и девиртикулы перикарда, которые следует дифференцировать с врожденными.

Клиническая классификация перикардитов (2000 болезней, 1998)

Данные о частоте встречаемости разных этиологических форм перикардитов противоречивы.

По данным Маргбургского регистра перикардитов за 1999-2001 годы среди 260 детально обследованных больных с инфекционными перикардитами, перикардиты вирусной этиологии встречались в 30- 50% случаев, бактериальные перикардиты встречались значительно реже (5-10% случаев).

В 35% случаев встречаются опухолевые поражения перикарда. Отмечается высокая встречаемость паранеопластического поражения, возникающего в отсутствии непосредственной опухолевой инфильтрации. Среди больных с метаболическими нарушениями отмечается высокая встречаемость перикардита при уремии. Причем наблюдается высокая встречаемость перикардитов вирусного или смешанного генеза у больных с почечной недостаточностью.

Частота идиопатического перикардита составляет примерно 3,5% (по другим данным, до 50%). Под идиопатическим понимают острый перикардит, специфическая этиология которого не может быть установлена рутинными методами исследования.

Для установления этиологии перикардита требуются специальные исследования (титры вирусных антител), и лечение проводится без учета этиологии (т.е. неспецифично).

Основными клинико-морфологическими формами перикардитов являются сухой (фибринозный), выпотной (экссудативный) с тампонадой сердца или без; констриктивный.

клинико-морфологические формы перикардитов острый сухой (фибринозный) перикардит

Сухой (фибринозный) перикардит (Pericarditis sicca, s. Fibrinosa) - острое воспаление перикарда, характерным морфологическим признаком которого является образование фибринозного экссудата с отложением фибрина на листках перикарда, а характерным клиническим проявлением - боль в грудной клетке, шум трения перикарда и динамические изменения ЭКГ.

Острый сухой перикардит - самая частая форма воспаления перикарда и самая ранняя фаза (стадия) развития всех других этиологических и клинико-морфологических форм перикардитов. Выпадение фибрина на листках перикарда сопровождается разрушением клеток мезотелия под фибрином, срастанием фибринозных масс с подлежащей тканью, образованием тяжей фибрина между эпикардом и наружным листком, которые при разделении листков перикарда обрываются и придают сердцу лохматый вид - "волосатое сердце". При воспалении листков перикарда нередко возникает выраженный болевой синдром, а также может выявляться комплекс рефлекторных расстройств: снижение АД, изменения ритма сердца, появление одышки.

Клиническая картина

Бактериальные и вирусные перикардиты в большинстве случаев начинаются остро; уремические и туберкулезные - постепенно. Вирусному перикардиту часто предшествует респираторная, желудочно-кишечная или "гриппоподобная" инфекция. Перикардит при этом может проявляться острой нарастающей болью. Туберкулезные и уремические перикардиты часто проявляются в виде лихорадки неясного генеза.

Жалобы и анамнез

Боль в области сердца - основная жалоба больных с острым сухим перикардитом, особенно инфекционным и аутоиммунным. Боль может отсутствовать при ревматоидном перикардите, новообразованиях, туберкулезе, ХПН, лучевой терапии, ограниченном фибринозном перикардите (эпистенокардитический перикардит при инфаркте миокарда).

Особенностью боли при перикардите является ее связь с дыхательными движениями, с переменой положения тела. В начале заболевания боль может иметь явные черты плевральной (колющий характер, усиление при вдохе, кашле), имитируя острый левосторонний плеврит, плевропневмонию или тромбоэмболию.

Боль усиливается при движении, в положении больного "лежа на спине", при давлении на грудную клетку в области сердца, при глотании. Боль уменьшается в положении "сидя с наклоном туловища вперед". С накоплением выпота боль уменьшается или даже исчезает. Типичная перикардиальная боль отличается длительным, однообразным, монотонным характером. Локализуется боль чаще в левой половине грудной клетке, в прекардиальной области или за грудиной, иногда в эпигастрии. Боль нередко иррадиирует в шею, верхний край (гребень) левой трапециевидной мышцы (иногда боль бывает только в области трапециевидной мышцы, и эту локализацию считают патогномоничным признаком раздражения перикарда). Интенсивность боли может быть различной, от незначительной до очень сильной, и зачастую имитирует инфаркт миокарда, расслоение аорты или острый живот. Однако перикардиальная боль обычно не уменьшается от приема нитроглицерина, но может устраняться применением анальгетиков или глюкокортикоидов. Изредка единственным признаком перикардита являются боли при глотании из-за близости пищевода и заднего париетального перикарда.

Больные острым перикардитом могут жаловаться на непродуктивный (сухой) кашель или кашель с мокротой вследствие первичного заболевания легких (туберкулез, рак легкого и др.), перебои в работе сердца или сердцебиение, тошноту, рвоту, ознобы (чаще при гнойном и вирусном перикардитах), могут отмечать повышение температуры тела, обычно ниже 39 °С, хотя у пожилых или ослабленных людей лихорадка может отсутствовать.

Боль в прекардиальной области слева или позади грудины, острая колющая или тупая, связанная с дыханием и положением тела больного, иррадиирущая в верхний край трапециевидной мышцы, - наиболее характерная жалоба больных острым сухим перикардитом.

Объективное исследование

При пальпации прекардиальной области можно иногда определить локальную припухлость, связанную с остеохондритом (синдромм Титце).

При аускультации сердца выслушивается шум трения перикарда - патогномоничный признак острого перикардита. Шум высокочастотный, скребущий или царапающий, напоминающий "скрип кожи нового седла под всадником" (по образному выражению Р. Лаэннека).

Шум лучше выслушивается между левым краем грудины и верхушкой сердца, в вертикальном положении больного или в положении, сидя с наклоном вперед, во время медленного вдоха и полного выдоха. Шум никуда не проводится ("исчезает там же, где возник"), определяется над прекардиальной областью. Отличается мимолетностью (у больного инфарктом миокарда может выслушиваться всего несколько часов), изменчивостью (может менять свой характер от одной аускультации к другой). Шум сохраняется даже при большом выпоте.

Шум трения перикарда является патогномоничным признаком острого перикардита.

Изменения ЭКГ

Распространение воспаления при сухом перикардите на субэпикардиальные отделы миокарда с развитием поверхностного миокардита обусловливают изменения на ЭКГ. Эти изменения касаются главным образом сегмента ST и зубца Т. Картина типичных ЭКГизменений при остром перикардите может развиваться в 3-4 стадии (см. табл. 9-1; рис. 9-1).

Изменения ЭКГ в стадии I следует дифференцировать с ЭКГ-картиной при:

Главными признаками, позволяющими отличить острый перикардит от синдрома ранней поляризации желудочков, являются:

Подъем вогнутого сегмента ST во всех отведениях, кроме aVR и VI , в которых имеется депрессия сегмента ST. Депрессия интервала PQII. Диагноз при направлении и поступлении: острый инфаркт миокарда. АЛТ - 14,9 ед./л. ЛДГ - 105,6 ед./л, КФК - 274 ед./л. Лейкоциты крови 7,5х10⁹л, бластные клетки 33%

Отличить сухой перикардит от острого инфаркта миокарда позволяют:

ЭКГ при стенокардии Принцметала отличается быстрым (в течение нескольких минут) возвращением приподнятого сегмента ST к изолинии после купирования болевого синдрома.

У всех больных с атипичными проявлениями болевого синдрома и неясными подъемами сегмента ST определенное дифференциально-диагностическое значение может иметь назначение нитроглицерина до проведения тромболитической терапии.

Рентгенологическое исследование имеет ограниченное диагностическое значение. Оно не выявляет характерных изменений со стороны сердца, если нет выпота. Но при наличии выпота помогает дифференцировать сухой перикардит от выпотного. Кроме того, рентгенологическое исследование может помочь в выявлении причины перикардита (опухоль, туберкулез и др.).

Трансторакальная эхокардиография - очень чувствительный и точный метод в диагностике выпота в перикарде и определения его количества. При сухом перикардите выявляют уплотнение листков перикарда и наличие небольшого количества выпота. Эхокардиологическое исследование должно быть обязательной частью при начальном обследовании больного.

Лабораторные данные не специфичны и зависят от этиологии процесса. Часто выявляют неспецифические признаки воспаления - лейкоцитоз, сдвиг лейкоцитарной формулы влево, увеличение СОЭ, С-реактивного белка и др. и варьируют от незначительных до выраженных в зависимости от остроты процесса.

Возможно повышение активности кардиоспецифических ферментов, МВ-фракций КФК, АСТ, альдолазы, ЛДГ, сердечных тропонинов, отражающих степень вовлечения в процесс кардиомиоцитов. Уровень миоглобина обычно остается нормальным.

Главным диагностическим критерием сухого перикардита является триада симптомов: прекардиальная боль, шум трения перикарда, характерные изменения ЭКГ.

Дифференциальный диагноз

Имея много общих черт с другими заболеваниями, сухой перикардит требует достаточно широкого дифференцирования.

Выбор исследований при остром перикардите определяется конкретной ситуацией:

Другие дополнительные исследования для конкретного больного устанавливаются на основании клинических появлений.

При подозрении на вирусную инфекцию выполняется исследование крови и мочи при поступлении и после выздоровления для выявления антител к вирусам гриппа, Коксаки- и ЕСНО-вирусам.

Лабораторные признаки при сухом перикардите неспецифичны.

Некоторое повышение активности кардиоспецифических ферментов при перикардите не позволяет использовать их при дифференциальной диагностике его с острым инфарктом миокарда при отсутствии нового патологического зубца Q на ЭКГ.

При дальнейшем развитии острого перикардита с присоединением перикардиального выпота и тампонады, подозрении на гнойный перикардит важную диагностическую ценность имеет перикардиоцентез и биопсия перикарда.

Лечение сухого перикардита

Цель лечения - купировать болевой синдром (уменьшить симптомы) и устранить причину.

Неспецифическая терапия включает постельный режим до исчезновения болей и лихорадки. При выраженном болевом синдроме показаны нестероидные противовоспалительные средства (НПВС): ибупрофен в дозе от 300 до 800 мг каждые 6-8 часов, в легких случаях в течение 1-4 дней или в течение всего периода, пока длится боль; аспирин в дозе 650 мг каждые 3-4 часа, индометацин 25-50 мг 4 раза в сутки. У пожилых людей с ИБС предпочтительнее назначать ибупрофен из-за меньшего количества побочных эффектов. Альтернативное лечение - колхицин 0,6 каждые 12 часов (в качестве монотерапии или в комбинации с НПВС).

При не купирующихся в течение 48 часов болях показаны глюкокортикостероиды (ГКС): преднизолон от 60 мг в сутки дробно в первые 2 дня. Через 5-7 дней после купирования болей дозы ГКС уменьшают при наличии побочных явлений. У больных, у которых ГКС отменить невозможно, назначают меньшие дозы и применяют НПВС. Быстрый эффект дает кеторол и парентеральное введение НПВС. Антибиотики назначают только при лечении подтвержденного гнойного перикардита. При необходимости назначения антикоагулянтной терапии предпочтительно применять гепарин, побочные действия которого могут быть быстро прекращены введением протамин-сульфата.

Естественное течение

Вирусный, идиопатический, постинфарктный или постперикардиотомный перикардиты самопроизвольно разрешаются (или уменьшение симптоматики через 2-6 недель). При идиопатическом перикардите через 30 дней после начала заболевания, когда уменьшились острые симптомы, выявляются умеренные признаки констрикции. Через 3 месяца - спонтанное исчезновение симптомов, что указывает преходящий характер констрикции. В течение ближайших недель (месяцев) после первого эпизода острого перикардита возможны рецидивы в 20-28% случаев с эпизодами острых болей.

Миоперикардиты (перимиокардиты)

Перикардиты, вызванные вирусом Коксаки и другими вирусами (ВИЧ-вирусы, вирусы гриппа, паротита, инфекционного мононуклеоза, ветряной оспы), часто сопровождаются развитием миокардита (миоперикардит).

О присоединении миокардита к острому перикардиту могут свидетельствовать:

Окончательный диагноз верифицирует эндомиокардиальная биопсия.

Лечение вирусного миоперикардита такое же, как и острого вирусного перикардита (госпитализация, постельный режим до исчезновения болей и нормализации температуры, назначение НПВС, контроль выпота в перикарде). Назначение кортикостероидов в начале заболевания лучше избегать, т.к. они могут стимулировать репликацию вируса, уменьшать выработку интерферона и увеличивать некроз миокарда. Интерферон - при энтеровирусных формах (Коксаки В и А, ЕНСО-вирусах). Гипериммунный глобулин - при цитомегаловирусной инфекции. Ингибиторы АПФ, мочегонные - при выраженной сердечной недостаточности. При аутоиммунных миоперикардитах - иммунносупрессоры.

ВЫПОТНОЙ (ЭКССУДАТИВНЫЙ) ПЕРИКАРДИТ (PERICARDITIS EXSUDATIVA)

Экссудативный перикардит - развернутая форма острого или хронического воспаления перикарда с накоплением выпота в полости перикарда. Всегда свидетельствует о тотальном вовлечении перикарда в отличие от сухого перикардита, который может быть локальным.

В полости перикарда накапливается воспалительная жидкость: экссудат с высоким содержанием белка (>30 г/л), высокой плотностью (>1018), высоким содержанием ЛДГ (>200ед/л), повышенным содержанием лейкоцитов, эритроцитов и других типичных для воспаления элементов обусловленых продукцией цитокинов, ФНО и интерлейкинов.

Этиология

Любое заболевание перикарда может вызывать накопление жидкости в полости перикарда. Большие выпоты чаще встречаются при: опухолях, туберкулезе, заболеваниях соединительной ткани, уремии, синдроме Дресслера.

Острая тампонада может возникнуть при травме (в том числе и ятрогенной при установке ЭКС), разрыве миокарда при инфаркте, а также разрыве аорты при ее расслаивании или аневризме.

Подострая тампонада. Чаще при вирусном перикардите, опухолях, уремии.

У большинства больных этиологию экссудативного перикардита установить не удается.

Патогенез

Симптомы, обусловленные накоплением выпота в перикарде, зависят от: 1) скорости накопления жидкости, 2) объема выпота, 3) свойств самого перикарда (его жесткости и способности к растяжению).

В норме в перикарде находится от 15 до 35-50 мл жидкости. При медленном накоплении выпота и сохраненной способности перикарда к растяжению в полости перикарда может накапливаться до 2 л жидкости с минимальным повышением внутриперикардиального давления («терапевтическая тампонада»). При быстром накоплении жидкости (даже при 150-200 мл) может резко возрасти внутриперикардиальное давление и развиться тампонада («хирургическая тампонада»). Если перикард не растяжим (фиброз, опухолевая инфильтрация, кальциноз), резкое повышение внутриперикардиального давления происходит при еще меньшем объеме (80-200 мл).

Перикардиальный выпот затрудняет наполнение кровью сердца с уменьшением ее притока и застоем прежде всего по большому кругу кровообращения. При выраженном ограничении наполнения желудочков и предсердий возникает застой в венах большого круга кровообращения, снижение сердечного выброса вплоть до полной остановки кровообращения (возникает тампонада сердца).

Клиническая картина экссудативного перикардита без тампонады

Начальный период отличается разнообразием проявлений. *До накопления значительного выпота:

*По мере накопления выпота загрудинная боль уменьшается и преобладают симптомы, связанные с увеличением объема сердца и сдавлением соседних органов.

Жалобы больных: дисфагия (при сдавлении пищевода), кашель (при бронхотрахеальной компрессии), одышка (при сдавлении легких с развитием ателектаза), охриплость голоса (при сдавлении возвратного нерва), диспепсический синдром: тошнота, чувство тяжести в эпигастрии и боли в правом подреберье.

Гнойный перикардит протекает с гектической температурой, ознобами, проливными потами. Характерны боли в области с типичной для перикардитов иррадиацией в область трапециевидной мышцы или боли в эпигастральной области на вдохе. В крови - нейтрофильный лейкоцитоз со сдвигом влево, высокое СОЭ. При подозрении на гнойный перикардит показана неотложная пункция перикарда (гнойный характер экссудата подтверждается его видом: мутный, густой; микроскопия - множество нейтрофилов, детрит, нередко бактерии).

Объективное исследование

При малом выпоте без повышения внутриперикардиального давления характерных изменений не выявляется.

При большом выпоте отмечается:

При подозрении на наличие выпота в перикарде проводят: рентгенографию грудной клетки, ЭКГ, ЭхоКГ, при необходимости КТ и МРТ, после чего решают вопрос о показаниях к перикардиоцентезу.

Рентгенография грудной клетки

При накоплении небольшого выпота (до 250 мл) увеличение тени сердца не наблюдается. Однако даже при наличии гемодинамически значимого выпота рентгенограмма может оставаться нормальной. На наличие жидкости в полости перикарда указывают: Быстрое увеличение тени сердца, округление очертаний сердца (псевдомитрализация), выбухание задних отделов сердечной тени со смещением кзади контрастированного пищевода в правой косой проекции.

При дальнейшем накоплении выпота - симметричное увеличение размеров сердца, закрывающее легочные корни, сглаженность дуг.

При больших выпотах - увеличение сердца вправо (с выпуклым наружу боковым контуром, который образует с диафрагмой острый угол) и влево (до левой боковой стенки).

Преобладание поперечного диаметра сердца (Т) над длинником (L) - T>L.

Укорочение и расширение сосудистого пучка. Отсутствие застойных явлений в легких (чистые легочные поля). Ослабление или отсутствие пульсации контуров сердца при рентгеноскопии.

Типичные рентгенологические признаки острого экссудативного перикардита представлены на рис. 9-2 а, 9-4 а, б.

Пневмоперикард после перикардиоцентеза (получено 500 мл жидкости соломенного цвета). Перикард утолщен. Внутри полости перикарда дифференцируется тень сердца и горизонтальный уровень жидкости. На ЭКГ низкий вольтаж комплекса QRS во всех отведениях

ЭКГ-признаками экссудативного перикардита являются:

Начальные изменения ЭКГ при экссудативном перикардите могут быть такими же, как при сухом.

Эхокардиография высокочувствительна и специфична в диагностике перикардиального выпота. Двухмерная эхокардиография позволяет: документировать наличие выпота в перикарде, определить размеры выпота, идентифицировать гидроперикард, особенно при инвазивных вмешательствах на сердце, выявить признаки тампонады сердца.

Эхокардиографическим признаком накопления выпота является появление свободного эхопространства между перикардом и эпикардом. Вначале (при малом и умеренном выпоте) сзади - между задней стенкой левого желудочка и задним листком перикарда. Затем (при умеренном и большом выпоте) сзади и спереди - между передней стенкой правого желудочка и париетальным перикардом. При массивном выпоте жидкость выявляется сзади, спереди и за левым предсердием. Эхограмма в М-режиме достаточно чувствительна и позволяет выявлять небольшие выпоты в перикарде.

Компьютерная томография (КТ) и магнито-резонансная томография (МРТ) - ценные методы в визуализации выпота и его идентификации: по плотности выпота позволяют определить геморрагический или гнойный характер выпота, выявить выпот при микседеме и отличить эпикардиальный жир от выпота. Особенно ценны КТ и МРТ в диагностике локализованных выпотов, метастатических поражениях перикарда, внутрисердечных тромбозов и опухолей.

Хронические выпоты - это выпоты, сохраняющиеся более 6 месяцев (встречаются при любой форме перикардита). Часто хорошо переносятся без признаков сдавления сердца, отличаются сохранением постоянного объема жидкости и выявляются чаще при рентгенографии, проводимой по поводу кардиомегалии.

Хронические выпоты чаще выявляются:

Могут сочетаться с асцитом, плевральным выпотом, хронической сердечной недостаточностью, нефротическим синдромом, циррозом печени.

Массивные идиопатические хронические выпоты выявляются в 3% случаев с первичными заболеваниями перикарда, особенно у женщин.

Лечение зависит от причины, при обязательном исключении гипофункции щитовидной железы. При хронических стабильных идиопатических выпотах необходимо избегать применения антикоагулянтов.

Дифференциальный диагноз

Экссудативный перикардит необходимо дифференцировать с ДКМП, миокардитом и другими заболеваниями, проявляющимися миогенной дилятацией. Его необходимо дифференциировать с накоплением в перикардиальной полости невоспалительного выпота (гидроперикард, гемоперикард, хилоперикард, выпот при микседеме). Различить эти состояния можно только после пункции с последующим исследованием полученной жидкости.

Лечение острого выпотного перикардита определяется прежде всего этиологией заболевания и зависит от наличия или отсутствия гемодинамических нарушений, вызванных повышением внутриперикардиального давления (наличие или отсутствие тампонады).

Перикардиоцентез при отсутствии тампонады показан при: подозрении на гнойный перикардит и гемоперикард, больших выпотах для облегчения симптоматики, связанной со сдавлением окружающих органов, при необходимости уточнить характер выпота.

У больного с выпотом в перикарде следят за объемом выпота, проводят повторные ЭКГ, измеряют АД, ЦВД, ЧСС. При появлении симптомов тампонады проводят экстренный перикардиоцентез.

ТАМПОНАДА СЕРДЦА

Тампонада сердца развивается, когда накопление выпота в перикарде приводит к повышению внутриперикардиального давления и компрессии сердца.

Тампонада сердца характеризуется: повышением давления в камерах сердца и уравновешиванием его с внутриперикардиальным, прогрессирующим уменьшением диастолического наполнения желудочков, уменьшением ударного объема и сердечного выброса.

В терминальной стадии - выраженная синусовая брадикардия, электромеханическая диссоциация, обусловленные кардиальной компрессией ветвей блуждающего нерва и ишемией синусового узла.

Характерным гемодинамическим нарушением при тампонаде является парадоксальный пульс - падение на вдохе систолического АД (более чем на 10 мм рт.ст.), уменьшение амплитуды или исчезновение пульса на лучевой, сонной или бедренной артериях, несмотря на наличие сокращения сердца (Куссмауль, 1873).

Появление парадоксального пульса при тампонаде сердца обусловлено чрезмерным увеличением на вдохе системного венозного возврата, увеличенным наполнением правого желудочка, смещением МЖП в полость левого желудочка и недостаточным заполнением левой половины сердца с последующим падением аортального кровотока, ударного объема и системного АД.

Парадоксальный пульс может наблюдаться не только при тампонаде, но и при других состояниях: ХОБЛ, массивной ТЭЛА, напряженном пневмотораксе, инфаркте миокарда правого желудочка, констриктивном перикардите, рестриктивной кардиомиопатии, гиповолемическом шоке.

Парадоксальный пульс у больных с тампонадой может отсутствовать при наличии у них гипертрофии левого желудочка, сердечной недостаточности с заметным повышением конечного диастолического давления в левом желудочке, при наличии дефекта МЖП, аортальной недостаточности, легочной гипертензии и гипертрофии правого желудочка. Парадоксальный пульс у больных с тампонадой трудно выявить при наличии у них фибрилляции предсердий или артериальной гипотензии.

Клиническая картина тампонады

Характерным проявлением острой тампонады сердца является триада симптомов, описанная торакальным хирургом Беком в 1935 году: 1) снижение систолического артериального давления; 2) повышение системного венозного давления - набухание шейных вен; 3) малое тихое сердце.

Эти три признака типичны для острой («хирургической») тампонады при травматическом гемоперикарде и инвазивных диагностических вмешательствах, расслоении аорты с разрывом в полость перикарда или разрывом сердца.

Жалобы

При быстром развитии тампонады (острая тампонада) больной может быть возбужден или находиться в ступоре. Шейные вены набухшие. Холодные, липкие конечности. Цианоз. Низкое АД, тахикардия. Парадоксальный пульс выявить трудно. Верхушечный толчок не определяется. Тоны сердца очень глухие. Анурия.

При более медленном развитии (подострая тампонада) главные жалобы больных: одышка, даже при минимальной физической нагрузке, боли в грудной клетке. В тяжелых случаях больной испытывает страх смерти, приступы слабости с холодным липким потом, цианозом, нитевидным пульсом, обмороки (показание к неотложной пункции перикарда).

При хронической тампонаде - анорексия, потеря веса, выраженная слабость, утомляемость.

Объективное исследование

Больной с нарастающей тампонадой сердца нередко принимает характерное положение в постели: сидит, туловище наклонено вперед, лбом опирается на подушку (поза Брейтмана) или встает на колени и прижимается лицом и плечами к подушке.

Чаще всего у больных определяются набухшие яремные вены. Кроме того, отмечаются тахипноэ, тахикардия, парадоксальный пульс, систолическая артериальная гипотензия (АД меньше 100 мм рт.ст., у больных с предшествующей артериальной гипертонией может сохраняться повышенное АД), приглушение тонов сердца, шум трения перикарда, гепатомегалия.

Рентгенография грудной клетки

Специфические рентгенологические признаки тампонады отсутствуют. При острой тампонаде - сердце может быть нормальных размеров. При медленном накоплении выпота - кардиомегалия (иногда, при отсутствии застойных явлений в легких) и другие, указанные выше изменения, характерные для экссудативного перикардита.

ЭКГ-признаки тампонады включают: изменения, характерные для выпотного перикардита (низковольтная ЭКГ и др.), электрическую альтернацию комплекса QRS в виде меняющейся амплитуды зубца R (2:1 или 3:1) - неполная альтернация, электрическую альтернацию зубцов P, Т и комплекса QRS - полная альтернация.

Полная электрическая альтернация (зубец Р, Т, комплекс QRS) - почти патогномоничный признак тампонады сердца.

Альтернация комплекса QRS (см. рис. 9-2 г) встречается не только при тампонаде, но и при констриктивном перикардите, напряженном пневмотораксе, после инфаркта миокарда и любой тяжелой дисфункции сердечной мышцы, у больных с выпотным перикардитом без тампонады (при суправентрикулярной или желудочковой тахикардии или при наличии ИБС).

Меняющаяся амплитуда зубцов ЭКГ (электрическая альтернация) - патогномоничный признак тампонады сердца.

Эхокардиография - наиболее ценный метод в диагностике тампонады, в решении вопроса о перикардиоцентезе и распознавании других состояний, сопровождающихся повышением давления в яремных венах и гипотензией (констриктивный перикардит, инфаркт миокарда правого желудочка) (см. рис. 9-2. б, в).

Эхокардиография помогает выявить больных, которым необходима срочная пункция перикарда, однако необходимость перикардиоцентеза у больных с тампонадой должна быть установлена по клиническим признакам по наличию высокого системного венозного давления, тахикардии, гипотензии, одышки и парадоксального пульса.

Объем выпота в полости перикарда может быть определен по размеру эхонегативного пространства в диастолу. Расхождение листков перикарда можно выявить, когда количество выпота превышает 15-35 мл. Используют следующие градации выраженности выпота: маленький (расхождение листков перикарда в диастолу <10 мм), умеренный (>10 мм сзади), большой (>20 мм) и очень большой (>20 мм и сдавление сердца). При большом количестве выпота сердце может свободно двигаться в полости перикарда («плавающее сердце»). Эти усиленные движения сердца вызывают «псевдодвижения» его структур при ЭхоКГ, такие как псевдопролапс митрального клапана, превдосистолическое движение митрального клапана вперед, парадоксальное движение межжелудочковой перегородки, закрытие аортального клапана в середине систолы. Размер выпота - предиктор прогноза (при более тяжелом заболевании он выраженнее). Двухмерная ЭхоКГ позволяет также судить о природе жидкости в перикарде, предположить наличие фибрина, свертков крови, опухоли, воздуха и кальция. Диагностические ошибки возможны за счет неверной интерпретации небольших локализованных выпотов, гематомы со свертками крови, кист, опухолей, грыж, липодистрофии с паракардиальным жиром, нижней левой легочной вены, левостороннего гидроторакса, кальцификации митрального клапана, гигантского левого предсердия, жира в эпикарде (лучше всего дифференцируется при компьютерной томографии) и псевдоаневризмы левого желудочка. Чреспищеводная эхокардиография особенно полезна при послеоперационных изолированных выпотах, свертках крови в перикарде, а также для выявления метастазов и утолщения перикарда. Размер выпота по данным компьютерной томографии или магнитного резонанса может быть больше, чем при ЭхоКГ.

Лечение тампонады сердца

Перикардиоцентез - неотложное мероприятие при тампонаде сердца. Его эффективность сравнивают с эффективностью трахеостомы при крупе, ведь удаление из полости перикарда даже небольшого количества жидкости может оказаться спасением для больного.

Показания к пункции перикарда

Тампонада сердца - жизненное показание для проведения пункции перикарда.

Витальными признаками и симптомами, требующими неотложной пункции перикарда, являются: сильная боль в области сердца, повторные обмороки, выраженная тахикардия, нитевидный пульс, артериальная гипотензия, парадоксальный пульс, холодный, липкий пот и распространенный цианоз.

До проведения перикардиоцентеза для стабилизации гемодинамики показано внутривенное введение жидкости (плазмы, крови или физиологического раствора). Назначение β-блокаторов и антагонистов кальция опасно. Так как перикардиоцентез потенциально опасная для жизни процедура, он должен выполняться опытным кардиохирургом.

Перикардиоцентез проводят с лечебной (неотложная помощь при тампонаде сердца, введение лекарственных средств) и диагностической целью в палате интенсивной терапии, операционной, перевязочной.

Инструменты: игла длиной не менее 15 см диаметром 1,2-1,5 мм (или тонкий троакар), шприц, катетер. Методика проведения: за 20-30 мин. до пункции вводят промедол или морфин. Положение больного - сидя или полулежа. Перикард пунктируют со стороны диафрагмы или через грудную клетку под контролем ЭКГ и эхоконтролем. Иглу вводят у нижнего края мечевидного отростка грудины (по Марфану) или слева в углу, образованным хрящом 8 ребра и мечевидным отростком (по Ларрею) на глубину 1,5 см. Затем иглу с мандреном направляют к левому плечу под углом 30°. Удаление жидкости должно происходить поэтапно для предотвращения острой дилатации правого желудочка (менее 1 л за один сеанс). Катетеризация позволяет полностью удалить содержимое и продолжить необходимые манипуляции в течение 72 ч. Метод широко распространен и редко сопровождается осложнениями, которые могут быть связаны с пункцией в местах спаек.

Противопоказания к перикариоцентезу

Абсолютные: расслоение аорты. Относительные: некоррегируемая коагулопатия, применение антикоагулянтов, тромбоцитопения, наличие расположенного сзади или многокамерного небольшого по объему выпота.

Осложнения перикардиоцентеза: разрыв или перфорация миокарда или коронарных артерий. Кроме того, могут наблюдаться воздушная эмболия, пневмоторакс, аритмии, перфорация брюшины и органов брюшной полости. В редких случаях возможно формирование фистулы внутренней грудной артерии, развитие острого отека легких или гнойного перикардита. Вероятность осложнений уменьшается при использовании ЭхоКГ или рентгеноскопического контроля.

При травматическом гемоперикарде или гнойном перикардите предпочтительнее проводить хирургический дренаж, который проводится под контролем рентгеноскопии или ЭхоКГ.

Полученную жидкость исследуют: определяют содержание белка, относительную плотность, активность ЛДГ, изучают цитологический состав, исследуют осадок на атипические клетки. При подозрении на ревматические заболевания исследуют антинуклеарные АТ и АТ к LE-клеткам, проводят бактериологическое исследование.

При геморрагическом экссудате (характерном для туберкулеза и рака) проводят дифдиагноз со случайным проколом стенки левого желудочка (кровь из желудочка сворачивается, из экссудата - нет). При необходимости делают биопсию и морфологическое исследование ткани перикарда.

констриктивный перикардит

Констриктивный перикардит (от лат. constrictio - сдавление) характеризуется утолщением и сращением листков перикарда (в 50% случаев их кальцинацией), приводящим его к сдавлению камер сердца и ограничению их диастолического наполнения.

Причины развития констриктивного перикардита: перенесенный идиопатический (вирусный) перикардит - наиболее часто туберкулез, операции на сердце, облучение средостения, травма сердца, постинфарктный синдром Дресслера, гнойная инфекция, опухоли (рак молочной железы, лимфомы, лимфогрануломатоз) и другие (в том числе ревматоидный артрит, СКВ, уремия, лекарственные).

Патогенез

После острого воспалительного процесса в перикарде образуются фиброзные спайки, развивается кальциноз, утолщение листков перикарда, облитерация полости перикарда.

Ригидный утолщенный перикард препятствует наполнению желудочков, что приводит к уменьшению ударного объема и повышению венозного давления. ЦВД может достигать 250 мм водн.ст. Систолическая функция желудочков сохранена.

Гемодинамические нарушения при этом характеризуются быстрым диастолическим наполнением желудочков, которое резко прекращается при достижении предела внутрисердечного объема, ограниченного утолщенным перикардом. Кривые диастолического давления в желудочках имеют форму «провала и плато» (в виде знака квадратного корня).

Повышение системного венозного давления приводит к развитию застоя, увеличению печени, появлению асцита и отеков, причем асцит может появляться раньше отеков нижних конечностей.

Клиническая картина

Ранними жалобами больных являются: одышка при ходьбе, слабость, неспособность к физическим нагрузкам, диспепсические явления (тяжесть и боли в правом подреберье, метеоризм, запоры).

На поздних стадиях развиваются: снижение аппетита, похудание, астения, боли в области сердца, асцит, отеки.

Объективное исследование

Классическая триада Бека, характерная для хронической компрессии сердца: высокое венозное давление, асцит, малое тихое сердце.

Лабораторные данные

При значительном нарушении функции печени возможны гипоальбуминемия или гипербилирубинемия, а также другие признаки печеночной недостаточности. У 25% больных выявляется протеинурия (рис. 9-3. а, б).

Изменения ЭКГ (рис. 9-3. в)

Снижение вольтажа комплексов QRS - важная отличительная особенность констриктивного перикардита.

Рентгенография

Эхокардиография