МЕДИКО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ

Отождествление орудия травмы по повреждениям на теле и одежде человека составляет самостоятельный раздел судебно-медицинской экспертизы — судебно-медицинскую трасологию.

Идентификация — распространенный прием изучения объектов материального мира в различных отраслях знаний. Это сложный познавательный процесс, который включает изучение свойств объектов с помощью научнотехнических приемов, а также логические познавательные акты, выполняемые по определенным законам и составляющие основу отождествления предметов, явлений, процессов. При этом отождествление имеет свои особенности и зависит от области применения. Так, идентификация в аналитической химии (установление химического состава вещества) по методам и приемам отличается от отождествления элементарной частицы в ядерной физике, идентификация патологического процесса в медицине отличается от идентификации археологических находок и т.д. Общую же основу для любого вида идентификации, в том числе трасологической, составляет положение об индивидуальности явлений, процессов, предметов, внешнего строения твердых тел.

Особую специфику имеет идентификация материальных объектов, явлений и процессов в криминалистике. Это обусловлено основной задачей, стоящей перед криминалистической идентификацией: установление фактов, имеющих значение судебных доказательств. Криминалистическая идентификация должна осуществляться строго в рамках уголовного процесса: можно использовать только те данные, которые зафиксированы в соответствии с требованиями УПК; применять только те методы, которые не противоречат принципам уголовного процесса; оформлять результаты идентификации только в соответствии с требованиями УПК.

Специфика криминалистической (судебно-медицинской) идентификации состоит в том, что она носит ретроспективный, опосредованный характер, т.е. рассматривает события не непосредственно в процессе их протекания, а по всевозможным источникам, отображающим уже свершившееся в различных следах взаимодействия материальных тел, зафиксированных сведениях об изменениях, произошедших в период события. Преступление и его расследование являются длящимися процессами. Начало первого и завершение второго может разделять значительный промежуток времени. Поэтому в идентификации должны использоваться такие способы и приемы исследования, которые меньше всего зависят от состояния объектов в различные моменты времени либо учитывают происшедшие с объектами изменения.

Другая особенность криминалистической идентификации заключается в ее конечной цели — установлении конкретных единичных объектов. Так, эффективность отождествления определяется не тем, что по ране на теле жертвы будут установлены форма и размеры клинка, сходные с клинком предполагаемого ножа, не просто факт воздействия зубов человека, а тем, что будет идентифицирован конкретный нож или идентифицированы зубы конкретного преступника.

Специфика криминалистической идентификации обусловила возникновение специальной теории криминалистической идентификации, которая определяется как учение об общих принципах и правилах отождествления материальных объектов по проявлениям их свойств в прошлом с использованием методик, разработанных в криминалистике и судебной медицине.

Идентификационные исследования при криминалистических и судебномедицинских трасологических экспертизах по общей методологии ничем не отличаются друг от друга, поэтому в одинаковой мере требуют знаний основ теории криминалистической идентификации, принципов трасологической идентификации, методов и приемов сравнительного исследования.

Как уже отмечалось, в процессе идентификации производится отождествление (индивидуализация) предмета, установление наличия или отсутствия тождества (равенства самому себе) того или иного предмета по его отображениям (следам). В том случае, когда признаки объекта совпадают с признакамиотображениями, тождество исследуемого объекта налицо, и следовательно, отображения оставлены данным объектом. Несовпадение между сравниваемыми признаками и их отображением свидетельствует о том, что тождество исследуемого объекта в данном случае не установлено и следы, с которыми сопоставлялись признаки, могут быть оставлены другим объектом. В отличие от сходства под отождествлением понимается равенство предмета самому себе.

Основой трасологической идентификации является индивидуальность любого материального объекта, неповторимость, многообразие его свойств. Поскольку преобладающим видом трасологической идентификации выступает идентификация по внешнему строению, то исходят из того, что нет предметов с абсолютно одинаковой поверхностью и что внешнее строение предмета (любого твердого тела) индивидуально, в нем имеются признаки, которые присущи только этому предмету и не повторяются в другом предмете одинаковой с ним природы и того же типа, рода, вида. Поэтому главным отправным пунктом при таком исследовании являются следующие положения:

Следовательно, для успеха отождествления требуется умение выделить в следе и на предмете необходимые признаки, правильно их оценить и сравнить. Поэтому при трасологической идентификации нужно придерживаться следующих принципов.

Принцип первый. В идентификационном процессе все исследуемые объекты разделяются на отождествляемые (идентифицируемые) и отождествляющие (идентифицирующие). К первым относятся орудия травмы, оставившие следы и характеризующиеся следообразующими свойствами. Вторую группу объектов составляют различного рода следы, т.е. материальное отображение объектов первой группы, являющиеся средством для решения вопроса о тождестве.

Таким образом, отождествление возможно лишь при условии, если имеется сам предмет, тождество которого устанавливается, или его образцы (специально полученные отображения его признаков) и отображения (следы), возникшие при совершении расследуемого события.

Отождествляемыми объектами могут быть человек, предметы, выступающие в качестве вещественных доказательств, транспортные средства, разрушенный на отдельные части предмет и другие объекты.

К отождествляющим объектам в судебно-медицинской трасологии относят:

Следует выделять и третью группу — предполагаемые (проверяемые) объекты, т.е. орудия, причастность которых к процессу следообразования нужно установить. Естественно, что из нескольких, попавших в поле зрения следствия проверяемых объектов конкретный след может быть оставлен только одним либо ни одним из них. Когда же по отождествляющим объектам (следам) устанавливается тождество между объектом, оставившим следы, и проверяемым, то становится ясно, что проверяемый предмет и есть тот искомый идентифицируемый объект.

В отдельных случаях предполагаемое орудие не может быть представлено на экспертизу. Тогда, если его групповые параметры имеют промышленные стандарты, вместо него может использоваться его аналог-образец, полностью соответствующий ему по конструкции.

Такие аналоги могут быть подобраны и эмпирически в процессе экспертизы, когда в следе отобразились характерные признаки "узнаваемого" предмета (головки болта, гаечного ключа, рукоятки пистолета, прута арматурного железа и т.д.).

Строгое разделение объектов на идентифицируемые и идентифицирующие имеет большое практическое значение, так как позволяет четко определить тот объект, который подлежит отождествлению, провести детальный анализ его свойств, отразившихся в идентифицирующих объектах, являющихся источником сведений о различных сторонах отождествляемого объекта.

Принцип второй. Для решения вопроса о тождестве предварительно необходимо определять и учитывать степень изменчивости свойств всех объектов, т.е. устойчивость их признаков во времени. Например, значительной степенью устойчивости признаков обладает микрорельеф поверхности разруба кости, менее устойчивы во времени микрорельеф поверхности разреза хряща, свойства раны на коже, повреждения внутренних органов.

Объект, оставляющий след, также может в процессе следообразования менять свое внешнее строение настолько, что в новом его виде или не сохранились признаки его внешнего строения, отобразившиеся в следе, или их осталось слишком мало для решения вопроса, данный ли предмет оставил след (раскрошившийся или расколовшийся после удара хрупкий предмет, деформировавшаяся следообразующая поверхность). Изменения следообразующих свойств объекта могут происходить и в последующее после следообразования время — перезаточка лезвия, длительная эксплуатация и т.д. Новые признаки, возникающие со временем на предмете, могут затруднять, а иногда и исключать возможность отождествления по прежним следам. Так, невозможно отождествить клинок ножа, если его лезвие, которым был оставлен след на хряще погибшего, после нанесения ранения был заточен.

Принцип третий. В процессе идентификации необходимо применять детальный анализ и синтез. Уровень и достоверность результатов идентификации зависит и от того, насколько глубоко и детально проанализированы свойства объектов. Детальный и глубокий анализ свойств объектов возможен лишь при использовании совокупности различных приемов и методов для всестороннего изучения признаков и подтверждения результатов применения одного метода другим. Чем полнее и детальнее исследованы объекты всеми доступными методами, тем больше собрано о них идентификационной информации и тем эффективнее результаты синтеза — обобщения и сравнительного исследования.

Принцип четвертый. Каждый сравниваемый признак необходимо исследовать в динамике, выявляя причины, вызвавшие его появление или объясняющие его изменение. Иными словами, при исследовании объектов необходимо установить связь каждого признака со свойствами следообразующего объекта, условиями и механизмом следообразования. Так, в каждом следе необходимо выделить признаки, отображающие общие и частные признаки следообразующей поверхности идентифицируемого предмета, и уметь их отличить от признаков механизма и условий следообразования, несущих минимальную идентификационную информацию, но помогающих ее выявить и правильно использовать. Не определив по признакам многооскольчатого перелома мест контактных взаимодействий и последовательности нанесения повреждений, направления воздействий, невозможно определить форму, размеры и особенности травмирующей поверхности тупого предмета; бесполезно пытаться идентифицировать топор по динамическому следу на кости, отображающему микрорельеф его лезвия, если по общим свойствам повреждения и направлению трас предварительно не определить факт именно рубящего действия острого предмета, направления воздействия, взаиморасположения контактировавших объектов и конкретный участок лезвия топора, отобразившийся в разрубе.

Отождествление производится по специально отобранным свойствам — идентификационным признакам, с помощью которых можно узнать, отличить объект. В зависимости от того, как охватывают признаки отождествляемый объект, в целом или его отдельные части, различают общие, и частные идентификационные признаки. Первые дают наиболее общее представление об объекте. К ним относятся свойства, характеризующие общие для всех предметов параметры: форма, размер, масса, прочностные показатели (твердость, хрупкость, вязкость и др.), основной химический состав, а также общая характеристика поверхности (степень шероховатости, наличие неровностей), выраженность ребер, закругление углов, степень заточки лезвия, наличие на нем изъянов и другие признаки, свойственные всем реально существующим материальным телам.

Частные признаки характеризуют особенности частей (деталей) объекта, отличающие друг от друга одинаковые по общим признакам объекты. Так, к частным признакам топора следует отнести не наличие изъянов на лезвии вообще и общую степень их выраженности (общие признаки), а каждый из дефектов (вмятина, завал, выбоина) определенной ширины, глубины и формы на конкретном участке лезвия; частным признаком молотка можно считать не общую степень неровности и завальцованности кромки бойка, а четко фиксированные по месту расположения, форме и размерам отдельные участки деформации, разрывы металла, дефекты.

Исходя из этого, характеризуют признаки группы объектов или единичные объекты, различают групповые или индивидуальные признаки.

Общие признаки, в зависимости от их количества и информативности, могут характеризовать предмет (объект) с разной степенью подробности (дискретности), что относит его к более или менее обширной или узкой группе объектов. Так, по минимальному набору признаков может быть определен только вид предмета (например, орудие острое); более подробное исследование поможет отнести орудие к определенному роду острых предметов (рубящее орудие). И так далее до определения более узких групповых свойств объекта (топор, затем топор туристический с определенными размерами и характером заточки лезвия). Таким образом, определенная совокупность общих признаков выступает в роли групповых признаков (видовых, родовых, узкогрупповых).

Индивидуальные признаки позволяют выделить из узкой группы предметов один конкретный экземпляр. Как правило, это определенные сочетания частных признаков (но не один частный признак), обладающие свойством уникальности (неповторимости).

При анализе эксперт выделяет множество признаков (крупных и мелких) внешнего строения, однако ни один из признаков, взятых в отдельности, не может индивидуализировать внешнее строение. Индивидуальность проявляется только в совокупности таких признаков. Дифференциация в групповом отношении также возможна только по совокупности признаков.

Например, в повреждении кости обнаруживаются такие общие признаки, как щелевидный сквозной дефект с ровными краями, с ровной плоскостью разделения костной ткани, с наличием на одной из стенок трас параллельных валиков и бороздок. Сочетания этих признаков отображают групповые свойства орудия, характеризующие его как острый предмет с рубящим эффектом действия — топор. Об этом говорит сам факт разруба кости, свидетельствующий о большой массе острого орудия, характер и направление трас, следы от действия носка или пятки. Индивидуализирующими же признаками в данном случае может выступать особое, уникальное, присущее только данному орудию взаиморасположение отдельных частных признаков и их сочетание, отображающее в совокупности микрорельеф лезвия.

Выраженность и относительная устойчивость таких признаков определяют возможность отождествления объектов. Отождествление как цель исследования далеко не всегда достижимо. В этих случаях ограничиваются установлением групповой принадлежности исследуемых объектов и их принадлежности к определенной группе уже известных предметов на основе общих признаков и свойств. При этом устанавливается лишь их сходство или подобие, но не тождество. Установив различия в групповых признаках, эксперт тем самым автоматически исключает тождество сравниваемых объектов. Больше возможностей для установления групповой принадлежности орудия имеется при наличии объемных следов, меньше — при исследовании поверхностных следов (статических и динамических). В поверхностном следе отображаются обычно лишь признаки ударяющей и скользящей поверхности, которые могут быть сходны у большой группы орудий. Исследование таких следов позволяет сузить группу орудий, которыми могло быть причинено повреждение. Так, наличие на коже при колото-резаной ране следов действия ограничителя, выступающих частей рукоятки ножа позволяет исключить те колото-режущие орудия, которые не имеют указанных особенностей. При наличии орудия, которым по обстоятельствам дела могло быть нанесено повреждение, возможно судить о причинении повреждения одним (или каждым) из предъявленных орудий и исключить другие (другое) по их групповым признакам. Установление групповой принадлежности травмирующего орудия ориентирует в поиске и отборе орудий, среди когорых в дальнейшем (при наличии соответствующих следов) может быть установлен (идентифицирован) конкретный экземпляр.

Таким образом, в любом следе, любом повреждении необходимо выделить идентификационные признаки и классифицировать их, так как от этого зависит характер результатов идентификации, которые делят ее на индивидуальную (установление конкретного единичного объекта) и групповую — установление тождества конкретной группы.

Для того чтобы классифицировать идентификационные признаки (общие и частные, групповые и индивидуальные), необходимо уметь их распознать. Например, на судебно-медицинском материале диагностика следов действия острых и тупых предметов обычно не вызывает затруднений. Но детальный анализ признаков с целью выявления среди них именно тех, которые отображают особенности орудия травмы, невозможен без четкого представления о самом процессе образования следа (повреждения).

В трасологии под следом понимается такое материальное положение в окружающей среде, в результате которого внешнее строение одного предмета получает свое отображение на другом. При этом предмет, получивший отображение, является следовоспринимающим (носителем следа), а отобразивший предмет — следообразующим. Такие следы-отображения возникают между этими объектами в результате так называемого контакта. В образовании следа обычно участвует не весь следообразующий объект, а какая-то часть его поверхности, входящая в контакт со следовоспринимающим объектом. Поэтому при идентификации прежде всего необходимо определить механизм образования следа.

В зависимости от характера изменений на следовоспринимающем объекте различают объемные следы, возникающие в результате деформации, и поверхностные следы, возникающие за счет явлений, протекающих на поверхности следовоспринимающего объекта (так называемые следы отслоения или следы наложения). Объемные следы отображают внешнее строение следообразующего объекта также в объеме, т.е. в трех измерениях. Они полнее, чем поверхностные следы, отображают внешнее строение следообразующего объекта. При этом объемный след и оставивший его объект в их рельефе соответственно и равно противоположны: возвышениям рельефа объекта соответствуют углубления в следе, чем мельче элементы рельефа объекта, тем меньше их может отобразиться в следе, и, наоборот, чем мельче структура (зернистость) следовоспринимающего материала, тем точнее объемные следы (с большим числом элементов) отображают детальное строение рельефа следообразующего предмета.

В зависимости от особенностей активного механического воздействия объектов следообразования друг на друга следы подразделяются на статические и динамические (следы-отпечатки и следы скольжения, резания). В статических следах контактная поверхность следообразующего объекта отображена зеркально по положению и обратно по рельефу, если след объемный. В динамическом следе контактные точки образуют линии (трасы), которые также обратные по рельефу (если след объемный) и зеркальные по положению. Это различие в отображении внешнего строения объекта в статических и динамических следах определяет необходимость применения различной методики исследования следов. Статическими и динамическими могут быть как поверхностные, так и объемные следы.

Некоторые следы образуются под воздействием орудий, разделяющих частицы материала (при разрубании, откусе зубами), в условиях, которые занимают промежуточное положение между давлением и трением. Это так называемые следы разделения. В трасологии различают разъединение объекта и отделение частей объекта.

Разъединение — процесс разделения целого объекта на части и образования следов под воздействием опосредованных сил деформации. При этом точка приложения силы может находиться на определенном расстоянии от возникновения линии разделения (разрыв волокон под воздействием растягивающих сил) или же эта точка может совпадать с линией разъединения (разлом кости в месте удара тупым лезвием топора). Плоскость разъединения в данных случаях не имеет детальных признаков объекта, который вызвал разъединение (трас и др.). Однако рельеф одной плоскости разъединения зеркально совпадает с рельефом второй, противоположной плоскости разъединения, что позволяет проводить экспертизу восстановления целого по его частям (черепа по отдельным осколкам костей). Следы на плоскостях разъединения позволяют установить лишь механизм следообразования (направление и точку приложения силы).

В случае отделения имеет место разделение объекта на две или несколько частей под воздействием другого объекта, который внедряется в вещество первого и оставляет на поверхности разделения след непосредственного воздействия (контакта) следообразующей поверхности. Рельеф каждой плоскости разделения отражает признаки действующей части орудия отделения (топора, ножа) в виде их линейного отображения и механизм процесса воздействия этого орудия. Причем особенностью микрорельефа каждой плоскости отделения является отражение только той стороны орудия, вызвавшего отделение, которая вступила в контакт с этой плоскостью в момент следообразования. В таких случаях всегда происходит хотя бы незначительная потеря вещества этого объекта, поэтому невозможно полное совпадение разъединенных деталей объекта. Следы орудия на плоскостях отделения могут быть использованы для идентификации этого орудия (чему будет обязательно предшествовать стадия восстановления целого по частям). Наличие следов трения на исследуемых плоскостях — основное отличие отделения от разъединения.

У криминалистов процесс идентификации делится на стадии раздельного и сравнительного анализа, а также оценки результатов сравнения. Однако, учитывая специфику судебно-медицинских исследований, целесообразно, не меняя сущности указанного алгоритма, процесс судебно-медицинской трасологической идентификации разделить на большее количество этапов:

Первый этап. Перед ознакомлением с поступившими на экспертизу материалами, предварительным осмотром, регистрацией и изучением объектов исследования эксперт должен проверить содержание сопроводительных письменных материалов, сохранность упаковки с вещественными доказательствами и соответствие содержимого упаковки документам, а также сохранность вещественных доказательств (в том числе степень выраженности гнилостных изменений).

Тщательная регистрация объектов как часть трасологической экспертизы определена нормативными актами, регламентирующими порядок производства экспертиз вещественных доказательств. Она имеет большое значение для последующих идентификационных исследований и не может быть подменена ссылками на перечень вещественных доказательств и образцов в постановлении следователя или на протокол осмотра вещественных доказательств, даже если он составлен с участием специалиста в области судебной медицины. Особенно это важно при изучении вещественных доказательств по делам о причинении телесных повреждений группе лиц, когда приходится решать вопросы о количестве орудий преступлений и происхождении каждого из следов от конкретного орудия.

Предварительный осмотр начинают с изучения общего вида предметов-носителей следов и основных их внешних параметров, назначения, материалов, из которых они выполнены; оценивают состояние объектов для выявления возможных признаков изменения их первоначального вида за счет гниения, порчи насекомыми (жуками, червями, молью), плесени и предпринимают меры для профилактики этих процессов и фиксации признаков; осматривают все поверхности предметов с целью выявления следов-повреждений, их локализации, направления, вида, признаков, отображающих характер воздействия и основной механизм образования. Очень важно при этом выявить повреждения разных объектов, возникших от одного и того же воздействия (например, проникающие через несколько слоев одежды повреждения тела и т. д.), что поможет определить рациональную очередность раздельного исследования следов и установить динамику следообразования для выявления и правильной оценки идентификационных признаков. Затем таким же образом проводят осмотр предполагаемых следообразующих предметов, на которых по основным свойствам следов выявляют возможные следообразующие поверхности.

Кроме того, именно на этом этапе необходимо своевременно выявить на объектах, зафиксировать, изъять для других исследований (микрологических, серологических, генетических) следы-наложения, микрочастицы, перенесенные со следообразующего объекта на следовоспринимающий, свидетельствующие об их контактном взаимодействии и являющиеся существенным (иногда решающим) доводом при комплексном доказательстве тождества. Поэтому дальнейшие трасологические исследования эксперт может выполнять только после того, как он выяснит, проводить ли микрологические, судебно-биологические, генетические экспертизы и гистологические исследования полученных объектов.

В тех случаях, когда поврежденный предмет представлен значительно разрушенным, разделенным на несколько частей (при многооскольчатых переломах костей, при расчленениях, при отделениях частей одежды), путем сравнительно-анатомического исследования следует определить место костных фрагментов и отломков в скелете и по линиям разделения смонтировать из фрагментов препарат кости либо найти смежные края повреждений разделенных предметов одежды (или других поврежденных предметов). Это диктуется необходимостью выявления следов контактного взаимодействия, определения их локализации на исследуемых предметах для последующего их детального изучения.

На этом нее этапе экспертизы проводят классификацию объектов идентификации, определяют полноту представленных материалов; по количеству, виду и характеру следов и предполагаемых орудий планируют объем, порядок и методы предстоящих исследований; при необходимости запрашивают дополнительные материалы и сведения у лица, назначившего экспертизу.

После предварительного осмотра и изучения целесообразно вещественные доказательства сфотографировать. Данные предварительного исследования объектов должны помочь выполнить задачу следующего этапа экспертизы.

Второй этап. При раздельном исследовании идентифицирующих объектов изучают свойства каждого в отдельности следа всеми доступными методами и средствами, выявляют общие и частные признаки, выясняют степень пригодности объектов для группового или индивидуального отождествления. При раздельном исследовании объектов требуется детальное изучение повреждений (следов). Цель его — накопление данных, необходимых для сравнения.

Если следы-повреждения имеются одновременно на одежде и на теле, то г первую очередь нужно исследовать свойства повреждений наружных слоев одежды, затем — внутренних и лишь после этого последовательно изучать повреждения мягких покровов тела, костей, внутренних органов, т.е. соблюдать последовательность повреждения.

В каждом отдельном следе сначала одинаково подробно изучают его общие признаки независимо от того, отображают они следообразующий предмет или механизм образования (фиксируют вид следа, определяют общие параметры — форму, величину, характер рельефа поверхности и т.д.), затем исследуют отдельные детали следа.

Анализируя выявленную совокупность морфологических признаков следа Е целом и различных его отдельных частей, выявляют места опосредованного воздействия (разрывы, локально-конструкционные и конструкционные переломы), а также следы непосредственного контакта с орудием (например, на материалах одежды — участки стертости, деформации или ровного рассечения структурных элементов текстиля; на препаратах кожи — участки осаднения и размозжения или ровного рассечения; на костях — завальцованность краев перелома, террасовидную деформацию, вколачивание волос, трасы). Синтезируя эти данные, определяют механизм образования следа (точку приложения травмирующей силы, направление, глубину проникновения или протяженность зоны трения), а также общие и частные признаки следообразующей поверхности (форму, размеры, рельеф поверхности и краев).

Оценивая совокупность выявленных в следе признаков следообразующей поверхности, решают вопрос о степени уникальности отобразившихся признаков, т.е. пригодности следа к определенному уровню идентификации — установлению широкой или узкой группы объектов или отождествлению единичного экземпляра орудия.

Третий этап — сравнительное исследование идентифицируемых объектов. Обязательность такого исследования диктуется необходимостью определить устойчивость и повторяемость каждого из выявленных признаков в различных следах, решить вопрос, одним или большим числом орудий наносились повреждения. Для этого сравнивают:

Необходимость такого сравнения следов между собой обусловлена тем, что один и тот же предмет, действующий всякий раз с неодинаковой силой, различными своими частями и под разными углами к следовоспринимающей поверхности, оставляет всегда повреждения, различающиеся по форме, размерам, глубине, характеру и направлению микрорельефа и т.д. В этих повреждениях могут отображаться не только разные общие и частные признаки объекта, но и один и тот же идентификационный признак объекта отображается в различных следах неодинаково. Поэтому при сравнении отображений предмета необходимо выявить те признаки, которые суммарно характеризуют его внешнее строение в целом, а также выявить закономерности отображения (устойчивой повторяемости) признаков в разных следах. Чем в большем числе следов отобразился предмет, тем с большими подробностями они его характеризуют. Например, по одной Г-образной ране на голове можно говорить о действии плоской поверхности, ограниченной двумя ребрами; сопоставление ее с П- образной раной прибавляет информацию о предмете (плоская прямоугольная поверхность, ограниченная с трех сторон, шириной, допустим, в 35мм). Сравнение же этих данных с параметрами другого следа (раны и вдавленного перелома черепа), в котором отобразилось действие двугранного тупого угла длиной 50мм позволит высказать предположение о возможном нанесении всех повреждений одним предметом с плоской прямоугольной травмирующей поверхностью 35х50 мм, например обухом топора. В нескольких рубленых повреждениях сравнение их макропризнаков и микрорельефов по общей выраженности трас, по взаиморасположению отдельных элементов поможет на этом этапе сравнения установить, что следы образовались от действия разными участками лезвия одного и того же топора (средней, пяточной или носковой частью) или исключить по длине разрубов и характеру трас действие одного рубящего орудия.

Четвертый этап. Изучение предполагаемого орудия травмы и получение сравнительного материала (образцов) для отождествления.

Орудия, представленные на исследования, как и следы, подвергаются тщательному осмотру. Основная часть осмотра — выяснить, какие стороны, свойства, дефекты орудий могли выявиться в следах, а также установить, не имеется ли на их поверхности каких-либо частиц, образовавшихся в результате обратного воздействия тела и одежды человека на орудие. Обнаруженные при этом частицы и другие наложения фотографируют, затем изымают с поверхности. Наличие веществ, перенесенных с поврежденной части тела человека на орудие, является одним из ценных идентификационных признаков.

Изучение предполагаемого орудия, как правило, сопровождается производством экспериментов для установления механизма образования следов, а также в целях получения экспериментальных следов-образцов, необходимых для сравнения с исследуемыми. При производстве экспериментов необходимо соблюдать определенные правила.

Пятый этап. Раздельное исследование экспериментальных повреждений направлено на выяснение особенностей в отображении общих и частных признаков объекта в следах при различных условиях и механизме следообразования.

В отличие от исследуемых (подлинных) повреждений при исследовании экспериментальных эксперту заведомо известно, при каких условиях, под каким углом, с какой силой и каким участком следообразующей поверхности наносился каждый след. Поэтому ему необходимо точно зафиксировать, как морфологически проявляются в каждом экспериментальном повреждении общие свойства проверяемого орудия: насколько точно и всесторонне при конкретных условиях эксперимента след передает форму и размеры предмета, его мелкие детали; насколько обширны и как влияют на точность отображения идентификационных признаков опосредованные повреждения, по механизму образования связанные с наиболее общими, групповыми признаками орудия, но не отображающие его конкретных узкогрупповых и индивидуальных свойств.

Например, при раздельном исследовании экспериментальных повреждений, нанесенных тупым орудием, проверяют адекватность отображения формы следообразующей поверхности в контурах следа и рельефе его дна в зоне контакта, исследуют участки следа с неточным отображением параметров орудия и находят объяснение этому: в результате растяжения и разрыва, выкрошивания, отщепления, надлома и т.д.

В каждом экспериментальном следе таким образом разграничивают признаки, целиком зависимые от условий и механизма его образования, от признаков, непосредственно отображающих строение определенной части самого предмета.

По каждому экспериментальному следу определяют пригодность его как образца к определенному уровню идентификации: если в нем отобразилась необходимая совокупность общих и частных признаков проверяемого предмета, то экспериментальный след признается средством, пригодным для отождествления единичного конкретного орудия; при отсутствии в следе отображений требуемой совокупности свойств делается вывод о пригодности следа для идентификации по групповым признакам.

Шестой этап. Сравнительное исследование экспериментальных повреждений (образцов) между собой выполняется с целью выявления закономерностей в отображении свойств предполагаемого орудия в различных следах.

Экспериментальные следы сравнивают между собой по отобранным на этапе раздельного исследования отобразившимся в них общим и частным признакам. Анализ и обобщение результатов сравнения позволяют определить, какие из признаков повторяются во всех следах независимо от условий эксперимента. Сопоставление этих данных с механизмом образования каждого следа дает возможность установить влияние способа получения следа на выраженность и пределы изменчивости каждого такого признака. При этом выясняется, какие особенности строения предмета при каком способе нанесения повреждения отображаются не постоянно и как могут на это влиять свойства следовоспринимающего предмета (его поверхность, внутренняя структура, прочность и т.д.). Таким путем досконально исследуется весь процесс следообразования, создается всесторонне отображающий предмет, обобщенный универсальный образ следа от проверяемого орудия, независимый от механизма образования и пригодный для сравнения с подлинными следами от идентифицируемого предмета.

Седьмой этап. Сравнительное исследование подлинных и экспериментальных повреждений составляет основу процесса отождествления. Сравнение — это не способ выявления и фиксации свойств объектов, а средство выявления наличия или отсутствия одноименных и равнозначных признаков одновременно на обоих сравниваемых объектах. Эффективность отождествления зависит от идентификационной значимости (информативности) признаков. Тождество между объектами устанавливается на этапе оценки результатов сравнения.

Восьмой этап. Оценка полученных результатов сравнения и формирование выводов, оформление заключения. По совокупности результатов сравнительных исследований объектов по всему комплексу идентификационных признаков решают вопрос о наличии или отсутствии между ними тождества или о невозможности доказать его.

Результат отождествления зависит не только от соблюдения изложенных выше принципов трасологической идентификации, но и от правильного использования методов сравнительного исследования, правильной оценки результатов сравнения.

Несмотря на то, что сравнительные исследования выполняются на различных этапах экспертизы, порядок использования различных методов сравнения во всех случаях остается неизменным и требует соблюдения определенных правил. Общими для сравнительных исследований являются следующие положения.

Таким образом, при сравнении разных следов от одного и того же орудия выявление различий в признаках — явление закономерное и не зависит от наличия сходств и совпадений в общих и частных признаках. Данные различия несущественны, так как являются не свидетельством отсутствия тождества между объектами, а отображают изменения в состоянии объектов, в механизме следообразования, в условиях фиксации признаков, т.е. могут быть объяснены этими причинами. Следовательно, несущественные различия не могут повлиять на положительное решение вопроса о тождестве.

Если же такими причинами нельзя объяснить отсутствие сходства или совпадения в признаках, то это значит, что данное различие в признаках существенно и отображает разницу между различными по сути объектами. Например, в исследуемых колото-резаных повреждениях материала одежды устойчиво повторяется след действия затупленного (или обломленного) кончика острия клинка в виде дефектов, разрывов нитей и смятия волокон текстиля, а в экспериментальных повреждениях хорошо заточенное острие предполагаемого ножа такой признак не оставляет. Это является различием существенным. Его можно объяснить только разными свойствами следообразующих объектов, но никак не другими причинами.

Выявление даже одного существенного различия, при наличии сходств и совпадений по всем остальным признакам, служит поводом для исключения тождества.

Например, при сравнении двух микрорельефов в динамических следах разрубов отмечается совпадение трас по всему набору частных признаков, но в одном участке хорошо выраженному крупному валику подлинного следа (отображение дефекта кромки лезвия) на экспериментальном следе по местоположению соответствует широкая борозда с плоским ровным дном (отображение острого участка лезвия предполагаемого орудия без выраженных дефектов кромки). Данное различие является существенным, исключающим тождество, так как его нельзя объяснить разницей в механизме следообразования, изменениями свойств следов, изменениями рельефа лезвия. Оно однозначно свидетельствует о том, что на лезвии подлинного орудия травмы имелся дефект, который отсутствует на предполагаемом орудии. Если бы наоборот, данный изъян не отобразился в подлинном следе, но был бы обнаружен на предполагаемом орудии, то это различие можно было бы объяснить изменением состояния лезвия после нанесения исследуемого повреждения, и различие было бы отнесено к разряду несущественных, т.е. не исключающих тождество.

Сравнивают объекты по наличию одноименных деталей, их относительному положению, особенностям внешнего строения и т.д. Сравнению могут подвергаться непосредственно объекты идентификации, их материальные отображения и оценочные данные, полученные при раздельном исследовании (результаты измерений и расчетов, графики, профилограммы и т.д.).

Классическими способами сравнения в криминалистике являются методы сопоставления, скольжения (совмещения), наложения и репеража. В судебной медицине приняты как дополнение к ним методы сравнительно-анатомического исследования и фотосовмещения.

Сопоставление во всех случаях — первый этап сравнения и заключается в том, что два объекта помещаются в одно поле зрения, где одновременно сравниваются. Сопоставляться могут как подлинные объекты, так и их модели — фотоснимки, графики, схемы, цифровые данные и т.д., вплоть до простого описания. Примером сопоставления могут служить и сводные таблицы выявленных признаков. Сходные и совпадающий одноименные признаки на сравниваемых изображениях и в таблицах размечаются цифровыми, буквенными или иными обозначениями.

Чаще всего сравнительное исследование можно ограничить одним сопоставлением. Самой распространенной формой модели повреждения в практике судебной медицины является словесное описание его признаков. Следовательно, и сопоставлять нужно описание, к примеру, подлинного повреждения на одежде с экспериментальным. Однако наиболее удобной формой сопоставления в этом случае будет сравнение схем повреждений с нанесенными на них условными обозначениями различных признаков. Такие схемы составляются на этапе раздельного исследования, и при их сопоставлении удобней сравнивать признаки и формулировать результат сопоставления, чем при непосредственном сравнении следов на одежде.

Другая распространенная форма сопоставления — это сравнение признаков объектов, изображенных на двух рядом расположенных фотоснимках.

При такой форме сопоставления требуется соблюдать следующие правила: объекты должны быть изображены в одном масштабе или одинаковыми по величине, под одним и тем же углом;

По этим же правилам производится сопоставление других форм моделей: рентгенограмм, графиков, цифровых характеристик и прочих отображений объектов. Важно, чтобы сравниваемые графики были одномасштабны, отображали одни и те же свойства объектов, сопоставляемые цифровые характеристики были выражены в одних единицах измерения, рентгеновские изображения имели бы сходные проекцию и контрастность.

Сопоставление как метод сравнения не всегда может полностью удовлетворить эксперта, так как этим способом часто невозможно определить совпадение частных признаков сравниваемых объектов.

Скольжение, которое в криминалистике именуется совмещением, заключается в том, что сравниваемые объекты размещаются в одной плоскости и перемещаются относительно друг друга в той же плоскости (отсюда термин "скольжение") до тех пор, пока неровности или контуры одного объекта в избранной плоскости механического или оптического сечения не совпадут по форме и размерам с таковыми другого объекта, составляя с ними единые линии или контуры.

В трасологической идентификации могут использоваться следующие виды метода скольжения: непосредственное совмещение сравниваемых следов, совмещение фотографических изображений, оптических или электронных моделей-изображений, графических отображений объектов, графиков. При этом следует соблюдать следующие условия:

Практически непосредственное совмещение двух следов чаще всего не отличается от простого сопоставления, так как, чтобы по-настоящему совместить их, нужно объекты расположить в одной плоскости, что, как правило, без разрушения части следа сделать невозможно. Можно лишь ориентировочно уяснить, например, какие участки микрорельефов двух объектов соответствуют друг другу. Детальное же исследование обоих следов возможно совмещением фотографических, оптических, профилографических и других моделей.

Наиболее доступен судебным медикам способ сравнения негативных моделей-слепков. Их можно резать, складывать друг с другом по одной линии, смещать относительно друг друга в одной плоскости, изучать визуально и путем непосредственной стереомикроскопии, фотографировать. Не менее показательно совмещение по одной линии скольжения двух фотографических моделей. Однако при сравнении динамических следов это должно служить лишь способом документации полученного результата совмещения, так как на фотомоделях могут случайно совпасть линии (тени, блики) существенно различных рельефов.

Самый эффективный вид метода скольжения — совмещение оптических изображений. Оптическое совмещение признаков в следах орудия и в экспериментальных следах проводят на микроскопах сравнения МИС-10, МСК, МС-51. Чаще этот прием дает хорошие результаты при наличии мелких по рельефу признаков в сравниваемых следах.

Наложение. Этот метод заключается в том, что сравниваемые объекты накладываются один на другой и при этом их контуры и другие одноименные опознавательные признаки совмещаются друг с другом. Существует несколько видов наложения: непосредственное, оптическое, электронное, фотографическое и профило-графическое.

Непосредственное наложение орудия на след в криминалистике допустимо лишь в исключительных случаях и проводится с соблюдением необходимых мер предосторожности, чтобы исследуемый след не получил повреждений. К тому же при контакте орудия с повреждением всегда имеет место взаимный перенос веществ объектов. Поэтому данный вид наложения следует считать для судебно-медицинской практики неприемлемым.

При оптическом наложении непосредственные изображения двух объектов одновременно проецируются на один экран в одно поле зрения, образуя единое совмещенное изображение, на котором в равной мере отображены признаки обоих объектов. Это достигается применением прибора оптического наложения (ПОП), а при электронном наложении — современных телевизионных установок и компьютерной техники.

Фотографическое наложение можно разделить на два вида: получение двух изображений одновременно на одном фотоотпечатке и путем фотоаппликаций. В первом случае эффекта наложения можно достичь на приборе оптического наложения, запечатлев результат на одном негативе, либо получить совмещенное изображение на одном фотоотпечатке с двух сложенных вместе негативов, как это делается при "фотосовмещении" прижизненного изображения головы и черепа. При фотоаппликациях можно использовать два приема:

Профилографическое наложение достигается путем наложения друг на друга сравниваемых профилограмм. Аналогично этому можно сравнивать и другие графические модели, характеризующие сравниваемые объекты.

Основные правила для сравнения методом наложения остаются те же, что и при сопоставлении.

Репераж (термин употребляется в геодезии, артиллерии, математике). В нашем понятии репераж — это способ сравнения с помощью специальных графических построений и разметки идентификационных признаков на моделях- изображениях.

В экспертной практике различают простой, координатный, полигональный и алгоритмический репераж.

Простой репераж — разметка признаков стрелками-указателями (реперами) при сопоставлении изображений, а также разметка контуров объектов.

Координатный репераж — впечатывание или нанесение одинаковой сетки квадратов, ориентированной по одним и тем же точкам на обоих изображениях. На одномасштабных изображениях тождественных объектов линии сетки квадратов пересекут контуры и опознавательные пункты объектов в одних и тех же одноименных точках.

Полигональный репераж — соединение линиями одноименных опознавательных пунктов двух расположенных по одной оси изображений объектов (одномасштабных или разномасштабных). В первом случае прямые, соединяющие константы, должны быть параллельны осевой, а во втором — пересекутся в одной точке, лежащей на осевой.

Алгоритмический репераж — используется в идентификации личности для сравнения разноракурсных фотоизображений. Оснований для применения его в трасологической идентификации нет.

Выбор метода сравнения во многом зависит от условий, в которых проводится конкретное исследование. Методы непосредственного исследования объектов и их отображений дают более точные результаты. При правильной фиксации результатов исследования оно обеспечивает более высокую демонстративность результатов экспертизы, чем сравнение оценочных данных. В результате сравнения делают вывод о том, что величины, характеризующие свойства сравниваемых объектов, равны или одна из них больше другой. При непосредственном сравнении стремятся достичь полного совпадения признаков, например, трасы при совмещении сливаются в продолжающие друг друга линии, а детали при наложении полностью перекрывают одна другую.

Результаты исследований могут быть основанием для вывода о тождестве, если различия могут получить надлежащее объяснение при оценке результатов сопоставления. Оценка результатов сравнительного исследования и формирование выводов — наиболее ответственный этап экспертного исследования. Вывод о наличии или отсутствии тождества должен строиться с учетом как количественной, так и качественной стороны совпадающих и различающихся признаков, а также условий следообразования и других обстоятельств, имеющих значение для данного конкретного случая.

Сходство только в групповых признаках, при отсутствии различий, является основанием для вывода о групповой (видовой) принадлежности идентифицируемого объекта. Судить о тождестве объекта на основании групповых признаков возможно лишь в исключительных случаях, а именно: когда связь между групповыми признаками носит случайный характер, а само сочетание их является необычным и поэтому исключает вероятность повторения у других аналогичных объектов.

Вывод о тождестве делают в случае совпадения общих и частных признаков и при отсутствии каких-либо различий в признаках либо при наличии несущественных различий, объясняемых различными причинами: механизм образования изучаемого следа, изменением следа в результате появления новых дефектов на орудии и др. Вывод об отсутствии тождества делают в тех случаях, когда устанавливают существенные различия сравниваемых признаков, причем эти различия не обусловлены ни механизмом образования следа, ни повреждением следа или орудия в результате его использования после совершения преступления и т. д.

В своем заключении эксперт полностью отражает процесс проведенного исследования.

Все имеющиеся на трупе следы-повреждения, и особенно кожных покровов, до изъятия фотографируют по правилам масштабной фотографии. К изъятым объектам нитками прикрепляют бирки с надписями простым графитным карандашом, в которых указывают номер заключения эксперта, фамилию погибшего, наименование объекта, его поверхность, край и другие необходимые, по мнению эксперта, в данном случае сведения. Недопустимо производить непосредственное сопоставление каких-либо предполагаемых предметов преступления с повреждениями на исследуемом трупе.

В случаях изъятия кожи с колото-резаными повреждениями необходимо вначале измерить и отметить в заключении эксперта их размеры по длине в миллиметрах в том виде, в каком они были обнаружены на трупе, а также и со сведенными краями. Измерения можно производить только жесткими измерительными приборами — штангенциркулем, измерительным циркулем или пластмассовой линейкой. Затем подлежащий исследованию участок отсекают, отступая на 5—6 см от границ повреждения.

А.Н. Ратневский (1968, 1972) предложил надежную фиксацию кожных препаратов, которая позволяет восстановить первоначальную форму ран, как правило, измененных в результате ретракции эластической системы кожи, подлежащих мышц и фасций. Восстановление первоначальной формы ран возможно даже в случаях, когда труп находился в состоянии мумификации или резкого гнилостного разложения. По предложенной методике рану с окружающей кожей иссекают, отступая от краев раны не менее чем на 1—1,65 см, и удаляют подкожно-жировой слой. Затем кожный препарат высушивают в течение 1—2 суток, обезвоживают эфиром, сменяя его 2—3 раза через 4—6 час., и снова высушивают. Такой препарат можно хранить длительное время в бумажном пакете. При необходимости исследования восстанавливают первоначальную форму раны путем помещения препарата в раствор следующего состава:

После просушивания при комнатной температуре препарат готов для исследования. Под воздействием раствора коллагеновые волокна набухают и края раны расправляются, соприкасаясь друг с другом. Вследствие равномерного увеличения всей кожи рана принимает ту форму, которую она имела в момент возникновения, но размеры ее обычно на 10—16 % меньше.

Препараты с резкими гнилостными изменениями перед помещением их в раствор промывают в течение 2—3 час. в проточной воде для частичного удаления продуктов гниения. В раствор добавляют пергидроль (10—20 мл на 100 мл раствора), так как без него препараты приобретают темно-серую или черноватую окраску. Обесцвечивание длится до 7—12 суток, после чего препараты хранят в расуво-ре, не содержащем пергидроля, который их разрушает. В фиксирующем растворе препарат можно хранить неограниченно долгое время. Для хранения или пересылки препарат можно высушить. При повторной обработке раствором препарат снова приобретает свои первоначальные свойства.

Фасция и твердая мозговая оболочка, а иногда и плевра могут отображать некоторые признаки формы клинка колюще-режущего орудия. Фасцию и твердую мозговую оболочку иссекают для получения участков с повреждениями. Их закрепляют нитками на кусках целлулоида. На прикрепленной картонной бирке указывают поверхность (наружная, внутренняя и края иссеченного участка).

Колото-резаные каналы в мягких тканях паренхиматозных органов по возможности иссекают в массе окружающих тканей или орган берут целиком. Хрящи с колото-резаными повреждениями иссекают в пределах неповрежденной части так, чтобы не разрушить подлежащий исследованию участок. Бирку с пояснительной надписью прикрепляют к тому концу хряща, который был перерезан при изъятии его из трупа.

Почти повсеместно наблюдаются случаи изъятия костей из трупа путем выпиливания их фрагментов в пределах травмированной зоны, небрежного вычленения ребер с помощью пилы или щипцов, секционных распилов черепа через зону переломов, грубого отделения свода молотком и долотом после неполного распила костей черепа при вскрытии его полости. Это, как правило, приводит к искажению свойств имевшихся повреждений, появлению трудно диагностируемых дополнительных посмертных повреждений и нарушению целости нетравмированных костей.

При небрежном удалении с костей мягких тканей на ранее не поврежденных поверхностях от применяемых инструментов остаются царапины, надрезы, шлифы, проколы, а на краях повреждений — участки срезов, соскобов, сколов и завальцованности.

Обработка костей путем вываривания в воде, вымачивания в щелочных и других разрушающих костную ткань растворах при небрежном выполнении может вызвать изменения первоначальных свойств объектов, а иногда и полную их утрату (разрушение отобразившихся в следах признаков, деформация, растворение или обугливание костей). Поэтому нельзя изъятие и предварительную обработку остеологического материала поручать неквалифицированному младшему медицинскому персоналу морга и лабораторий. Это приводит не только к перечисленным выше недостаткам, но и к потере мелких костных фрагментов. В таких случаях при монтаже препаратов в зоне повреждений остаются невосполнимые дефекты — утрачивается ценная информация об объекте исследования.

Фрагменты костей при монтаже препаратов иногда склеивают веществами, не поддающимися впоследствии растворению в воде и других общедоступных растворителях; как правило, в таких случаях под слоем клея оказываются скрытыми важные морфологические признаки повреждений. Это же относится и к приклеиванию выпавших из лунок зубов, которые невозможно изъять для последующего исследования.

Скрепление фрагментов костей металлической проволокой производят иногда небрежно, диаметр просверливаемых отверстий, выбор толщины и жесткости проволоки производят без учета толщины кости.

В результате этого соединенные отломки подвижны относительно друг друга, что приводит к стиранию поверхностей изломов и кромок переломов, образованию дополнительных краевых повреждений.

Нередко обработку костей, монтаж препаратов, их маркировку, хранение и пересылку осуществляют без учета возможной необходимости их последующих дополнительных или повторных исследований на выявление следов металлов и других наложений (используют металлические инструменты и скрепляющие материалы; на препаратах делают многочисленные надписи, непосредственно на костях размечают и обводят повреждения карандашами, чернилами, пастой, тушью, добавляют красители в клей, используемый при монтаже препаратов; производят упаковку объектов в газетную бумагу, коробки от фотоматериалов, реактивов и другие загрязняющие металлами и красителями материалы). Иногда костные препараты не маркируются, пересылаются по почте или нарочным небрежно упакованными. В результате этого происходит изменение свойств объектов, разрушение костных препаратов, иногда подмена одних объектов другими, что затрудняет или исключает возможность их дальнейшего исследования.

Перечисленные дефекты в изъятии, обработке остеологического материала, изготовлении препаратов и их исследовании, в подготовке к хранению и пересылке наносят непоправимый ущерб качеству судебно-медицинских экспертиз.

В связи с изложенным необходимо придерживаться следующих правил:

Изъятые из трупа препараты мягких тканей для хранения или пересылки завертывают в марлю или вату слоем толщиной в 1—2 мм, а затем зажимают между двумя металлическими пластинками или предметными стеклами и заваривают на пламени. При аккуратной упаковке объектов в два слоя полиэтиленовой пленки допускается пересылка их в фанерных ящиках. Мелкие объекты обычно помещают в стеклянную банку соответствующей емкости и заливают консервантом.

Упаковку обвязывают, опечатывают и на нее наклеивают бумажные этикетки с указанием даты и номера заключения эксперта, фамилии, имени и отчества умершего, перечня содержимого упаковки, а также фамилии судебномедицинского эксперта, производившего исследование трупа. Кости, предварительно очищенные от мягких тканей или фиксированные в консервантах, высушивают на воздухе и упаковывают в бумагу. При изъятии костей только для целей установления целого по его частям допускается их вываривание (предварительно поместив в марлевые мешочки), чтобы сохранить от утери все мелкие костные отломки. Кости по следам-повреждениям, изъятые для идентификации предмета, вываривать нельзя, так как это ведет к искажению и разрушению возможно оставшихся на костях частиц металла, краски и др.

В сопроводительном документе указываются особенности направляемых на исследование объектов, кратко излагаются обстоятельства дела, приводятся подлежащие решению конкретные вопросы (из постановления о назначении экспертизы трупа) и указывается цель необходимого исследования. Постановление о назначении экспертизы требуется лишь в случаях, если предстоит разрешить вопросы, не поставленные следственными органами перед судебномедицинским экспертом, вскрывавшим труп. Во всех случаях вместе с объектами исследования направляют копию протокольной части заключения эксперта по исследованию трупа.

При осмотре трупа на месте его обнаружения врачу-специалисту необходимо:

Для упаковки трупа необходимы материалы и инструменты: полиэтиленовая двухслойная пленка шириной 110-130см, длиной 200см (при отсутствии специальных транспортировочных чехлов); нарукавники, фартуки полиэтиленовые разовые, резиновые перчатки; шпагат, ножницы.

При упаковке разрезать пленку, разделить слои. Расстелить один слой пленки рядом с трупом (внутренней поверхностью вверх). Удерживая труп за область плечевых и коленных суставов, перенести на пленку с подложенными длинными концами шпагата (Рис. 1). Накрыть труп вторым листом; концы листов у головы и у стоп перевязать, связать концы шпагата, фиксируя пленку на уровне подмышечных впадин, подвздошной области, средней трети бедер и голени. На упаковке укрепить бирку с пояснительным текстом и указателем: "Осторожно, микрочастицы! Упаковку снимать в присутствии следователя!"

Исследование по обнаружению, фиксации и изъятию следов-наложений на трупе по указанной категории дел проводится в морге, если все ходатайства врача-специалиста, участвовавшего в осмотре трупа на месте его обнаружения, удовлетворены. Исследование входит в компетенцию судебно-медицинских экспертов отделения медицинской криминалистики и судебно-биологического.

Снятие упаковки с трупа проводится в присутствии следователя. Часть объектов волокнистой природы (текстильные ткани, нитки пряжи, пучки коротких волос и отдельные длинные волосы), частицы лакокрасочных покрытий, стекол, почвенные наслоения, частицы объектов растительного происхождения, следы крови и др. при хорошем освещении и внимательном осмотре, как пра-вило, хорошо различимы невооруженным глазом либо с помощью лупы. При обнаружении объекта в протоколе исследования указываются:

Каждый участок, на котором обнаружен объект, должен быть обязательно сфотографирован и промаркирован.

Свободно лежащие объекты изымаются пинцетом с силиконовым покрытием и упаковываются в пакетики из кальки. Небольшие по площади следы веществ вязкой, липкой консистенции, располагающиеся на поверхности тела, снимаются ребром чистого предметного стекла и упаковываются, как показано на рис. 2.

Для обнаружения и изъятия на теле невидимых невооруженным глазом микрообъектов, таких как текстильные волокна, следует использовать поролоновые губки. Для этого необходимо обмыть перчатки на руках проточной водой, взять из пакета губку, смочить водой, отжать, интенсивно встряхнуть, освободив ее от избытка влаги. Удерживая губку за поверхность, прошитую ниткой (так маркируют нерабочую поверхность губки), протереть участок тела. После обработки губку завернуть в лист чистой писчей бумаги, промаркировать, нанести пояснительный текст. Пакетики с губками складывают в полиэтиленовый мешок и опечатывают. В соответствии с конкретной ситуацией обработке губкой подвергаются следующие участки тела: волосистая часть головы; лицо; шея, тыльная и ладонная поверхности рук; внутренняя поверхность бедер, лобок.

Обработке губками подвергаются поверхности ювелирных изделий, наручных часов и бижутерии, находящихся на трупе.

Применять клей при упаковке губок запрещается.

Обнаружение, изъятие следов-наложений, свободно лежащих в области повреждений на теле и одежде, производится с помощью операционного микроскопа непосредственно на трупе. Изъятие микрочастиц, фиксированных в следах-наложениях (следы крови, выделения и т.д.), производится в условиях лаборатории бюро судебно-медицинской экспертизы, о чем врач-специалист (судебно-медицинский эксперт) заявляет ходатайство.

Квалифицированное обеспечение криминалистической экспертизы по установлению факта контактного взаимодействия (ФКВ) комплектов одежды может быть достигнуто при условии:

На санитаре и враче должны быть одеты нарукавники и фартуки разового пользования, резиновые перчатки. Поверхность полиэтиленовой скатерти на столе для упаковки вещественных доказательств должна быть чисто вымыта струёй воды и насухо вытерта чистой белой сухой ветошью. На стол укладывают листы упаковочной бумаги. Труп, доставленный в морг в упакованном виде, укладывается на секционный стол, верхний слой упаковки снимается, нижний — остается под трупом. Снятие одежды производится санитаром морга под контролем врача-специалиста (судебно-медицинского эксперта).

Одежда с трупа снимается без выворачивания наизнанку и резких встряхиваний. Удерживая снятый предмет одежды за область плечевых швов (пальто, куртка, платье и т.п.) или пояса (брюки, юбка и т.д.), его укладывают свободно на середину упаковочного листа, накрывают другим листом (Рис. 3); края листов скрепляют кусочками липкой ленты или прошивают нитками. Если предмет одежды влажный, то его следует высушить, не снимая упаковки. Закрытый бумагой сухой предмет одежды скатывают в рулон. Свободные края бумаги загибают и закрепляют липкой лентой. Рулоны с предметами одежды передаются следователю для удостоверения. Упаковывается также и передается следователю пленка, в которую упакован труп.

Представленные на экспертизу предполагаемые орудия травмы первоначально поступают в отделение медицинской криминалистики, где совместно с экспертом-биологом (цитологом) проводится обнаружение, фиксация, изъятие и дифференциация следов-наложений на объектах судебно-медицинской и криминалистической экспертиз. Частицы и следы веществ, относящиеся к объектам криминалистической экспертизы, упаковываются, маркируются, опечатываются и передаются следователю.

Необходимое оборудование, материалы: 1) лабораторный стол; 2) микроскоп МБС-2 с окуляр-микрометром; 3) платформа для обнаружения, фиксации и изъятия микрочастиц с предполагаемого орудия травмы; 4) специальные иглы с плоским острием шириной 0,3 — 0,5мм; 5) беззольный фильтр; 6) полиэтиленовая пленка 3х3 см; 7) дактилоскопическая пленка "светлая"; 8) фломастер; 9) линейка миллиметровая; 10) дистиллированная вода в химическом стакане.

Исследование малых предметов-носителей (острых и тупых орудий, предметов). Обнаружение, изъятие микрочастиц и микроследов веществ производится на стереомикроскопе типа МБС в падающем свете. С помощью специальных приспособлений орудие размещают под микроскопом таким образом, чтобы участки вероятного контакта не находились в соприкосновении с деталями микроскопа и с поверхностью стола. Одно из таких приспособлений показано на рис. 4. Оно состоит из платформы, подъемного столика с клиньями (могут быть изготовлены из пенопласта) и стекла для нанесения контурного изображения объекта и локализации частиц и следов веществ. Стекло платформы служит одновременно защитным экраном от попадания на орудие посторонних частиц и случайных загрязнений. Контурное изображение объекта (контактной поверхности) наноносят фломастером. Условными изображениями фиксируют на стекле расположение частиц и следов-наложений, очерчивают контур границ следов веществ и наносят на стекло точки, соответствующие местам локализации частиц. Определяют способ фиксации частиц, их форму, цвет, размеры. Результаты осмотра заносят в таблицу. С контурного изображения на стекле получают фотокопии.

Регистрируют способ фиксации частицы: свободно размещается на поверхности; расположена на выемке, бороздке, углублении; зацепилась; притерта к поверхности; находится в веществе пятна, мазка.

Микрочастицы фотографируют, описывают их форму. Определение размеров частиц производится окуляр-микрометром при 5—6-кратном увеличении микроскопа. При регистрации цвета микрообъектов указывается основной (превалирующий) цвет без указания оттенка, степени насыщенности и яркости.

Изъятие частиц производят иглой с плоским острием шириной до 0,5мм. Нельзя пользоваться микропинцетом из-за возможной деформации частиц лапками пинцета. Если волокно или иная частица находятся в сухом пятне или мазке вещества (например, крови) или иным образом плотно фиксированы к поверхности, то для их изъятия на поверхность пятна наносят микрокаплю дистиллированной воды. Для образования такой капли (диаметром до 2 мм) пользуются треугольным кусочком беззольного фильтра, который накладывают на конец иглы. Бумагу пропитывают водой, острым углом кусочка касаются поверхности места расположения частицы (Рис. 5 А). Наблюдают за растворением вещества, в котором фиксирована частица, отмечают поведение частицы. Изъятие частицы производят концом иглы из капли. Изъятые частицы переносят в микрокаплю воды в спецупаковку (Рис. 5 Б).

Исследование транспортных средств. Осмотр транспортного средства с целью обнаружения и изъятия частиц и следов веществ производится судебномедицинским экспертом: а) при участии его в качестве врача-специалиста; б) на основании постановления о назначении судебно-медицинской экспертизы для решения идентификационной задачи; в) на основании ходатайства эксперта для решения вопроса о механизме причинения телесных повреждений (механизме автомобильной травмы).

В связи с тем, что на поверхности транспортного средства при взаимодействии с одеждой и телом человека образуются следы-наложения, относящиеся как к объектам судебно-медицинской, так и криминалистической экспертиз, желательно, чтобы исследования проводились специалистами разных отраслей знаний: судебно-медицинским экспертом, экспертом-трасологом-автотехником, экспертом по криминалистическому исследованию веществ, материалов и изделий. Однако осмотр таким составом экспертов практически не проводится из-за ведомственной разобщенности судебно-экспертных учреждений. Поэтому для качественного решения вопроса по установлению механизма автотравмы судебно-медицинский эксперт лаборатории должен уметь осуществить обнаружение, фиксацию и изъятие микрочастиц и микроследов веществ на транспортном средстве.

К моменту осмотра в распоряжение экспертов (эксперта) должны быть предоставлены: протокольная часть судебно-медицинского исследования трупа потерпевшего, подробные схемы расположения повреждений и следовналожений на одежде и теле трупа, а также фототаблицы.

Каждое повреждение, деформация, видимый динамический след-наложение, след-отпечаток предмета одежды, зоны-источники частиц и следов веществ (механические дефекты лакокрасочного покрытия, следыскольжения на месте размещения смазочных материалов, динамические следы отделения веществ эксплуатационного происхождения и т.п.) должны быть сфотографированы по правилам масштабной съемки. В протокольной части исследования указывается локализация всех обнаруженных следов действия относительно границ частей транспортного средства, на которых они обнаружены, и высота их размещения от дорожного покрытия. Указываются их форма, размеры, цвет. Составляется схема расположения следов механического действия, их взаимного размещения на транспортном средстве.

Особое внимание обращается на обнаружение, фиксацию и изъятие смешанных следов-наложений:

Если изъятие инородных частиц и следов крови на малых орудиях травмы осуществляется с помощью микрокапель воды, то применительно к исследованию транспортных средств такой способ малопригоден. Следует пользоваться следующим способом: кусочек белой полиэфирной пряжи длиной менее 1см, предварительно проверенный в иммунологических реакциях и реакциях иммунофлюоресценции и не содержащей инородных включений, смачивают дистиллированной водой. Удерживая часть нити микропинцетом или чистой иглой, накладывают ее на микрослед, слегка протирают и оставляют на объекте до высыхания. При этом на поверхности нити сорбируются белки крови и частицы, входящие в состав смешанного следа. Аналогичным способом поступают с сыпучими следами веществ, нерастворимых в воде, если они расположены очень тонким слоем и перенос соскоба практически невозможен.

Следы, похожие на кровь, обнаруженные на осколках стекол, на стеклах фар, фонарей, изымают вместе с носителями. В целях изъятия и обнаружения частиц текстильных волокон на выступающих частях транспортного средства в зонах вероятного контакта одежды потерпевшего углы, ребра частей и деталей обрабатывают "светлой" дактилопленкой или чистыми увлажненными поролоновыми губками.

Если по данным вскрытия трупа обнаруженные телесные повреждения могли образоваться от переезда тела колесом транспортного средства, необходимо осмотреть нижнюю поверхность шин, изъять видимые следы и обработать поверхность губками. В протоколе осмотра следует указать модель шин, установленных на каждом колесе транспортного средства.

При упаковке изъятых микрочастиц и микроследов применяется спецупаковка, состоящая из "светлой" дактопленки и полиэтиленовой пленки (Рис. 6).

Кусочек тонкой полиэтиленовой пленки (наиболее подходит пленка упаковки сигарет) размером 1х1см перегибают пополам, образуя устойчивую складку, и одной стороной приклеивают к адгезионной поверхности дактопленки размером 3х3см. В центре полиэтиленовой пленки размещают малую каплю дистиллированной воды, куда иглой переносят изымаемые частицы. После высыхания воды концы полиэтиленовой пленки складывают, накрывая адгезионный слой защитной пленкой.

Смешанные следы, перенесенные на полиэфирную пряжу, упаковывают в малые пакетики из кальки.

Сравнительно крупные кусочки, похожие на ткани человека, заворачивают в листочки полиэтилена размером 3х3 см; края листочков заклеивают липкой лентой. Кусочки очень малых размеров из капли воды цепляют концом иглы, переносят на чистое предметное стекло под контролем стереомикроскопии и поступают так, как показано на рис. 7. Упакованные объекты хранят в холодильнике.

Упаковка фрагментов нитей, кусочков текстильных материалов производится в рыхлый слой белой ваты в коробку с плотными стенками для сохранения первоначальной формы фрагментов.

Поролоновые губки, которыми обрабатывались объекты — предполагаемые носители микрочастиц, заворачивают раздельно в чистые листы писчей бумаги, склеивают липкой лентой и складывают в конверты или в полиэтиленовые мешки.

После проведения обнаружения, фиксации и дифференциации частиц и следов веществ орудия изъятый биологический материал от трупов и снятые с потерпевшего предметы одежды подвергаются трасологическому исследованию. Если в результате проведенного исследования тождество искомого и предполагаемого орудия установлено, то решение идентификационной задачи на этом заканчивается. Исследование следов-наложений на объектах КВК может быть продолжено, если на разрешение судебно-медицинской экспертизы поставлен вопрос о механизме причинения телесных повреждений.

Если медико-трасологическим исследованием идентификационная задача решена на уровне родовой (групповой) принадлежности, то эксперт заявляет ходатайство перед органом, назначившим экспертизу, о необходимости проведения криминалистического исследования изъятых с предполагаемого орудия травмы и из области повреждений на теле и предметах одежды частиц и следов-веществ, относящихся к объектам криминалистической экспертизы, с последующим представлением результатов бюро судебно-медицинской экспертизы.

Перед судебной экспертизой волокнистых материалов и изделий из них судебно-медицинский эксперт может ходатайствовать о проведении криминалистических исследований для решения следующих вопросов:

При судебной экспертизе лакокрасочных покрытий и материалов эксперт решает следующие вопросы:

Судебная экспертиза нефтепродуктов и горюче-смазочных материалов отвечает на следующие вопросы:

Судебная почвоведческая экспертиза решает вопросы:

Вопросы судебной биологической экспертизы, объектов растительного происхождения:

Деление идентификационных признаков на родовые, групповые и индивидуализирующие распространяется и на признаки контактного взаимодействия. Установление родовых, групповых, узкогрупповых признаков — обязательная стадия в судебной идентификации и включает в себя решение многообразных классификационных задач: отнесение повреждения к тому или иному виду (по судебно-медицинским классификациям, по химическим и биологическим классификациям), отнесение вещества к определенному химическому, технологическому классу (по материаловедческим классификациям), определение моделей шины транспортного средства по следу-отпечатку протектора на теле или одежде (по классификации, принятой в криминалистике) и т.д.

Основанием существования индивидуализирующих признаков контактного взаимодействия служит следующая совокупность свойств контактирующих объектов:

Отражение в признаках взаимодействия указанных свойств является основанием для категорического суждения об имевшем место контактном взаимодействии представленного орудия, одежды и тела в момент причинения телесных повреждений. Суммация идентификационных признаков КВК правомерна, если эти признаки относятся к одному идентификационному полю. Суммация признаков родового (группового) значения, сколь бы представительны они ни были, не может служить основанием для категорического вывода о факте контактного взаимодействия. Именно поэтому выявление совокупности всех признаков, отражающей уникальность (неповторимость) КВК, имеет главное значение.

Например, на трупе мужчины обнаружены соответствующие друг другу по локализации, направлению и размерам колото-резаные повреждения синего шерстяного трикотажного джемпера, пестрой (в красную и желтую клетки) сорочки из хлопчатобумажной ткани и колото-резаная рана, проникающая в печень. Глубина раневого канала 12см. При трасологических исследованиях повреждений отображений частных признаков орудия травмы не установлено. Выявлены групповые признаки, не пригодные для его индивидуальной идентификации. Представленный на экспертизу нож по этим признакам не исключается, но доказать его причастность к травме только по морфологии повреждений было бы заведомо невозможно. Перед началом трасологических исследований на поверхности клинка ножа выявлены:

Вещество выявленных следов-наложений и микрообъекты изъяты и направлены по принадлежности на серологическое, цитологическое и криминалистическое исследование.

Комплексное изучение результатов этих исследований в совокупности с данными трасологического изучения повреждений и экспериментов показало следующее:

Уникальность такого сочетания признаков КВК бесспорна. И даже при значительно меньшем наборе сходств в групповых признаках факт контактного взаимодействия объектов может быть доказан. Исследованиями А.Л. Федоровцева подтверждается, что такие следы контакта орудия с телом и одеждой человека, как кровь, волосы, микрочастицы и изолированные клетки органов и тканей, частицы волокон материалов одежды, в совокупности с особенностями повреждений одежды и тела в силу неповторимости сочетания признаков могут рассматриваться как индивидуальный комплекс и составить основу для вывода о конкретном экземпляре орудия травмы.

Возможность определения орудия травмы таким способом вытекает из сущности судебной идентификации как способа установления тождества на основе единства соприкасавшихся объектов и взаимного отображения их свойств. Поэтому установление орудия травмы может быть осуществлено на основании выявления его особенностей, отобразившихся в повреждениях, или путем отождествления объектов, взаимодействовавших с ним и отобразивших на нем свои идентификационные признаки (М.Я. Сегай, 1966).

Однако сдерживающим моментом для идентификации орудия травмы таким способом до последнего времени являлось отсутствие принципов оценки идентификационной значимости выявляемых на орудиях следов как изолированно, так и в комплексе.

С целью определения идентификационной значимости вещественных следов контактного взаимодействия орудия травмы с телом человека А.Л. Федоровцев проанализировал 115 экспертиз, в которых комплексному изучению подвергнуто 140 колюще-режущих орудий, а также повреждения одежды, костей и мягких тканей тела человека. При этом 129 орудий по групповым признакам, отобразившимся в повреждениях одежды и тела, не исключались как орудия травмы.

Для оценки идентификационной значимости следов-наложений, выявляемых на орудиях, использована вероятность ошибочного вывода при отождествлении их по конкретному признаку (наличию крови человека, текстильных волокон и т.д.). Вероятность ошибочного вывода определена статистическим путем и с помощью математического расчета по методике, разработанной И.С. Доброхотовым и Н.С. Эделевым (1974).

Расчеты показали, что вероятность ошибочного вывода относительно конкретного экземпляра орудия травмы (при условии, что предварительно осуществлено определение его на уровне групповых характеристик) только по имеющимся на нем следам крови и изолированным клеткам человека (без учета их групповой принадлежности) составляет соответственно 0,807 и 0,295. В зависимости же от антигенной дифференцировки крови и клеток по системе АВО вероятность ошибочного вывода уменьшается (Табл. 1). При определении половой принадлежности крови и клеток вероятность ошибочного вывода снижается в два раза.

Приведенные данные имеют значение для идентификации орудия травмы только в случае соответствия антигенной дифференцировки крови и клеток на орудии с кровью потерпевшего.

Для оценки факта обнаружения на предполагаемом орудии травмы текстильных волокон использована формула:

где:

В зависимости от величины N и n и особенно m вероятность ошибочного вывода об орудии травмы может принимать разные значения (Табл. 2).

При комплексной оценке идентификационной значимости всех выявленных на орудии следов вероятность ошибочного вывода о конкретном экземпляре орудия травмы резко снижается, так как полученные величины вероятностей для каждого признака перемножаются между собой.

Так, на клинке ножа (который по групповым характеристикам не исключался как орудие травмы) обнаружено 4 технологических варианта текстильных волокон, сходных с волокнами-образцами из материалов поврежденных предметов одежды потерпевшего (Рk=0,007), кровь человека группы Аβ (Рk=0,306) мужского генетического пола (Рk=0,5) и единичные клетки призматического эпителия, содержащие антиген А (Рk=0,112). У потерпевшего мужчины имелось проникающее колото-резаное ранение живота с повреждением тонкого кишечника. Кровь его относилась к группе Аβ. Вероятность ошибочного вывода при идентификации орудия травмы по комплексу отмеченных признаков составляет: 0,007х0,306х0,5х0,112 = 1,2х10^-4. Иными словами, вероятность ошибки при идентификации орудия травмы по данному комплексу признаков возможна в 12 случаях из 100000.

За допустимую величину ошибочного вывода при идентификации орудия травмы по комплексу следов контактного взаимодействия следует считать вероятность 10^-4 и менее.

При проведении судебно-медицинской экспертизы следов-наложений, выявляемых на орудиях, имеются возможности, позволяющие уменьшить величину вероятности ошибочного вывода при идентификации орудия травмы путем изучения дополнительных признаков. Так, если число технологических вариантов текстильных волокон, попавших на орудие с одежды потерпевшего в момент нанесения ему повреждения, не может быть увеличено в дальнейшем, то расширение антигенной дифференцировки крови и клеток вполне реально и может быть использовано в экспертизе. Например, на клинке ножа (который как орудие травмы по групповым признакам не исключался) обнаружено 3 технологических варианта текстильных волокон, сходных с волокнами-образцами из материалов поврежденных предметов одежды потерпевшей (Рk=0,044), кровь человека группы Ва (Рk=0,165) женского генетического пола (Рk=0,5). У потерпевшей имелось колото-резаное ранение шеи, кровь ее имела следующие характеристики Ва, GIm , Hp 1-1. Вероятность ошибочного вывода об орудии травмы по изученным признакам составила 3,65х10-³. При последующем выявлении в следах крови на орудии антигена GIm (Рk=0,397) и гаптоглобина Hp 1-1 (Рk =0,219) вероятность ошибочного вывода уменьшилась до 3,4х10-⁴.

Таким образом, комплексная оценка результатов исследования следов контактного взаимодействия орудия с телом и одеждой человека значительно расширяет возможности идентификации орудия травмы, причем, не только колюще-режущего, но и любого другого.

Краткая характеристика строения зубного аппарата человека. Для правильной оценки экспертного значения следов-повреждений зубами целесообразно кратко охарактеризовать строение зубного аппарата человека. При нормальном развитии у взрослого человека вырастает 32 постоянных зуба, равномерно распределенных между верхней и нижней челюстями: по 4 резца, 2 клыка, 4 малых и 6 больших коренных зубов (Рис. 40). В каждом зубе различают корень и коронку; границу между ними называют шейкой.

Корень состоит из твердого костного вещества (дентина), покрытого снаружи цементом. Он является опорной частью зуба. Коронка представляет собой наружную часть зуба, выходящую в полость рта, поверхность ее покрыта слоем гладкой прочной эмали, а внутренняя часть заполнена зубной мякотью (пульпой).

Общие и частные признаки зубов. Идентификационные признаки зубов делятся на общие и частные. Общие отображают соответствующие общие свойства следообразующего объекта. Частные признаки — это отображение свойств отдельных элементов рельефа их поверхностей. Общие и частные идентификационные признаки в совокупности создают индивидуальность и неповторимость, присущую каждому зубу, челюсти, протезу. Многообразие строения и взаиморасположения зубов, наличие различного рода аномалий врожденного и приобретенного характера создают благоприятные условия для идентификации личности по следам зубов.

Зубной аппарат человека обладает идентификационными признаками разного значения. К их числу относятся: 1) общие анатомические признаки строения зубного аппарата: особенности рельефа жевательной поверхности коренных зубов, форма и размер зубных коронок, расстояние между отдельными зубами и др.; 2) анатомические особенности строения отдельных зубов: клыки различаются по заостренности, резцы — по размеру и форме режущего края, малые и большие коренные зубы — по числу бугорков на жевательной поверхности коронки.

Особо выраженные индивидуальные признаки проявляются в аномалиях, встречающихся в строении зубочелюстного аппарата.

Аномалии зубочелюстного аппарата. Значительную группу идентифицирующих признаков составляют особенности, отклонения от нормы в развитии зубного аппарата. Все многообразие аномалий зубочелюстного аппарата можно разделить на три основные группы: 1) аномалии отдельных зубов; 2) аномалии зубных рядов; 3) аномалии прикуса.

См.: Использование признаков зубочелюстного аппарата при идентификации личности человека. Методические рекомендации. Киев, 1982.

Особенности аномалии отдельных зубов:

К аномалиям зубных рядов относятся:

Кроме описанных природных идентификационных признаков, имеют значение приобретенные признаки, возникающие в результате общих или профессиональных заболеваний, а также механических повреждений зубов.

Перечислим основные признаки перенесенных заболеваний.

Кариес. Самая распространенная болезнь зубов со следующими характерными признаками: а) темные пятна на эмали (начальная стадия); б) размягчение эмали, дентина и цемента (углубление процесса); в) кариозные полости на коронке; г) разрушение коронки. При заболевании зубов кариесом происходит разрушение эмалевой и дентинной ткани, пораженные части которой при лечении удаляются, возникшая полость заполняется пломбой. Пломбы могут быть весьма разнообразными как по форме, так и по величине, что в ряде случаев получает отображение в оставленных следах. Своеобразные признаки могут также образовываться при появлении клиновидных дефектов и крапчатости (пятнистости) эмали. Они также удаляются механическим путем, что ведет к образованию тех или иных индивидуальных признаков.

Пульпит. Углубление кариозного процесса за пределы дентина и цемента в зону пульпарной камеры. Внешние признаки те же, что и при кариесе: потемнение и размягчение эмали, дентина и цемента; полость или углубление.

Периодонтит (перицементит). Это следующая стадия кариеса после пульпита. Проникновение воспалительного процесса в корень и через корень в его оболочку, называемую перицементом, вызывает новое заболевание — периодонтит. Ввиду того, что периодонтит обычно является повторным пульпитом, в зубе можно обнаружить: а) пломбу в пульпарной камере; б) пломбу в корнях; в) расширение щели в зубной ямке (периодонтальной щели).

Другие заболевания не имеют практического значения при проведении идентификационных исследований.

Механические повреждения зубов. В результате ударов в область зубов, падения и ударов зубами о твердые предметы, а также при других обстоятельствах образуются механические повреждения зубочелюстного аппарата. Различают три варианта переломов: отлом всей коронки зуба, отлом части коронки и перелом корня, вывих зуба с разрушением стенки лунки. Такие травмы заканчиваются либо изломом, либо удалением одного или нескольких зубов. В любом из этих случаев повреждения создают дополнительные индивидуальные признаки (Рис. 42).

Признаки профессиональных заболеваний. Профессиональные признаки и некоторые привычки могут отображаться на зубах в случаях длительного на них воздействия каких-либо механических или химических реагентов. Постоянный контакт человека с веществами, вредно влияющими на зубы, со временем налагает на них свой отпечаток. Так, постоянное держание в зубах металлических предметов (например, гвоздей) вначале вызывает образование царапин на эмали, затем она выкрашивается по углам и в этом месте образуются желобки. У стеклодувов разрушаются фронтальные зубы, в основном верхние резцы. Особенно вредное влияние на эмаль оказывают неорганические кислоты (соляная, азотная, серная). Признаками химического ожога эмали являются следующие: укорочение коронки, увеличение межзубных промежутков, отсутствие острых углов и краев, белизна наружной поверхности, отшлифованность ее (начальная стадия некроза), отсутствие кариозного процесса, отсутствие артикуляции в области фронтальных зубов (при средней и тяжелой степени поражения). При наличии профессиональных заболеваний на зубах появляются дополнительные индивидуальные признаки.

Таковы основные идентификационные признаки зубочелюстного аппарата человека. Они настолько разнообразны и многочисленны, что почти у каждого человека можно выявить те или иные перечисленные признаки, которые окажутся значимыми при проведении идентификационных исследований следовповреждений зубами человека.

Своими индивидуальными признаками обладают и зубные протезы, которые также могут быть идентифицирующими объектами. Устройство их различно, как и присущие им признаки.

Идентификационную значимость имеют следующие признаки разных протезов:

При "подгонке" протеза изменяются стандартные анатомические признаки, имитирующие жевательную поверхность искусственного зуба, появляется новый рельеф, не соответствующий рельефу зубов человека. Техника изготовления протезов такова, что придает их признакам высокую степень индивидуальности.

Следует отметить, что, когда исследуют следы съемных протезов, эксперт устанавливает не тождество человека, а тождество протезов. Процесс идентификации человека в этих случаях становится двухэтапным: сначала отождествляют протезы, а затем человека, носившего эти протезы. Зубы под металлическими коронками (или искусственные) обладают меньшей травмирующей способностью, след на коже в месте их действий обычно менее выражен или даже отсутствует.

Следы-повреждения зубами человека встречаются в случаях, когда они оставлены: 1) преступником на теле своей жертвы; 2) потерпевшим на теле самого преступника; 3) человеком на своем теле (самоповреждение); 4) преступником на продуктах питания или иных предметах. Таким образом, их можно обнаружить либо при осмотре места происшествия, либо при осмотре тела потерпевшего или преступника.

При осмотре места происшествия следы зубов в первую очередь следует искать на продуктах питания (на сыре, маргарине, масле сливочном, шоколаде, фруктах и др.). В отдельных случаях следы зубов могут встретиться и на несъедобных предметах: мыле, замазке, воске, свинцовых пломбах и др.

Однако в следственной практике следы-повреждения зубами человека значительно чаще встречаются на теле человека, но в идентификационных целях они, к сожалению, используются довольно редко. Отдельные удачные случаи идентификации по следам на теле человека описаны как в зарубежной, так и в отечественной литературе.

Процесс образования следов от зубов довольно сложный. В зависимости от механизма образования следы-повреждения подразделяются на три основные группы: статические, динамические и следы отделения (разделения). Статические следы образуются за счет сжимающего действия зубов, динамические и отделение частей — в результате сжимающего и рвущего (в момент рвущего действия формируются и следы скольжения). Наибольшим многообразием отличаются динамические следы, подразделяющиеся на следы с прямолинейным и криволинейным скольжением.

Следы зубов подразделяют на три вида: укусы, надкусы и откусы. С трасологической точки зрения целесообразно выделить также след-отпечаток зубов как наиболее поверхностный след надкуса.

Укусы — это следы-повреждения, остающиеся на противоположных поверхностях поврежденной области тела в результате сжатия ее зубами. По существу, это неполный откус. При укусе образуются следы-повреждения от зубов обеих челюстей. Они располагаются на кожных покровах пострадавшего в виде двух дуг, вогнутых друг к другу. Максимальное расстояние между ними достигает 30—50 мм (Рис. 43).

При надкусе возникают статические вдавленные оттиски верхних и нижних зубов, в той или иной степени отображающие индивидуальные особенности зубного аппарата человека. Чаще всего при этом отображение получают передние зубы, но иногда можно наблюдать следы и других зубов (не далее малых коренных). Чаще всего приходится иметь дело со следами зубов верхней челюсти. Надкусы делят на простые и сложные. Первые образуются вертикальным движением нижней челюсти, а вторые — при одновременном движении челюсти в сторону, что влияет на четкость отображения идентификационных признаков.

Следы откуса динамического происхождения образуются в результате воздействия на объект режущих краев передних зубов верхней и нижней челюстей. Часть объекта при откусе полностью отделяется. Форма возникающих при этом следов вертикально-линейная, но по разным причинам траса может отклониться (например, вследствие изменения положения объекта в момент откуса, жевательных движений и т.п.). Следы откуса всегда сохраняют динамический характер и поэтому часто не отображают достаточной совокупности идентификационных признаков (Рис. 44).

Следы зубов отображают форму, размер и взаимное расположение режущих (жевательных) поверхностей зубов. Механизм образования следов надкуса и откуса позволяет объяснить специфические особенности каждого из этих видов следов. Так, в следах надкуса отображение зубов может быть различным в зависимости от степени их внедрения в следовоспринимающую поверхность. При незначительном, поверхностном внедрении следы от резцов имеют линейную форму, видны промежутки между отдельными зубами, отображаются индивидуальные особенности в виде сколов, выемок, неровностей режущего края. Жевательная поверхность премоляров в этом случае отображается в виде нескольких небольших участков вдавления. При более глубоком внедрении зубов в следовоспринимающий объект хуже выявляется отображение резцов, видны только края и общие размеры, в то же время более полно отображаются жевательные поверхности моляров и премоляров, в которых можно определить не только общие размеры зуба, но и бугорки, их форму, размеры и взаиморасположение.

В следах откуса отображение зубов формируется в процессе скольжения, поэтому такие следы имеют вид трас (линейные следы). Существенное влияние на число трас и их характеристику оказывает микрорельеф режущей поверхности зубов, в частности сколы, выщербленности, трещины, выемки, полости и др. В линейных следах зубов можно выделить как общие, так и частные признаки. К общим относятся: форма линии начала трасы (прямая, дугообразная, извилистая), ширина следа, форма поверхности следа плоская, вогнутая; к частным признакам относятся локализация валиков и бороздок, ширина и форма валиков, их высота, ширина и глубина бороздок, чередование по форме, высоте и ширине валиков и бороздок.

См.: Майте Н.П. Криминалистическая экспертиза следов зубов человека. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М., 1979.

При воздействии зубами человека на кожные покровы образуются изменения, подобные тем, которые наблюдаются в случаях травмы твердыми тупыми предметами, главным образом ссадины, раны и кровоподтеки. При легком сдавливании челюстей появляется красноватый след, состоящий из двух дуг, соответствующих дугообразной форме челюсти человека. Большей частью это лишь поверхностное осаднение кожи, которое вскоре исчезает, и на трупе оно не бывает заметно. При более сильном сдавливании в подкожной жировой ткани образуются кровоизлияния, которые снаружи на коже проявляются также в виде двух дуг, обращенных одна к другой, окрашенных в синий или фиолетовый цвет. Эти дуги иногда выступают над поверхностью кожи, а иногда, особенно в тех случаях, когда вскоре после укуса наступает смерть, в коже бывает как бы выдавлен оттиск зубов.

При действии зубами с большой силой кожа может быть в значительной мере повреждена, возникают раны, имеющие довольно гладкие края. Между ранами бывают небольшие перешейки неповрежденной кожи, которые обусловлены наличием щелей между отдельными зубами.

При сильном сдавлении челюстей могут быть полностью отделены части тела, главным образом нос, мочки ушей или даже фаланги пальцев.

Следы-повреждения в виде ран разной глубины и различного размера встречаются почти исключительно в случаях совершения преступлений по сексуальным мотивам. Эти следы обнаруживаются чаще всего на молочных железах, на животе, бедрах, главным образом на их внутренней поверхности и в окружности половых органов. Откусывание частей тела наблюдается чаще всего в драках, участники которых находятся в состоянии алкогольного опьянения. Раны носят характер рвано-ушибленных, треугольной или линейной формы с неровными лоскутными краями. Ссадины имеют вид непрерывной или прерывистой дуги, в отдельных случаях они располагаются вне ее. Кровоподтеки имеют вид кольца или овала диаметром от 30 до 50мм.

Центральная часть кровоподтека, как правило, остается неповрежденной, а по краям иногда встречаются ссадины.

Основную информацию о стоматологическом статусе несут следы-повреждения в виде ссадин, поверхностных ран без резко выраженных реактивных изменений, подкожных и внутрикожных кровоизлияний. Кровоподтеки и нагноившиеся раны обычно позволяют установить лишь групповую принадлежность следов-повреждений.

Наиболее часто следы-повреждения образуются воздействием резцов. Такие следы (ссадины, кровоподтеки или раны) расположены вплотную, имеют линейную или продолговатую форму. Следы-повреждения от клыков (ссадины) имеют углообразную, треугольную или неправильную форму. Жевательная поверхность коренных зубов также оставляет следы-повреждения дугообразной формы. Наименее четко отображают форму следообразующей части зубов кровоподтеки. Иногда следы-повреждения, нанесенные зубами, могут иметь вид сплошного кровоподтека с точечными кровоизлияниями в его центральной части, по периферии которого располагаются раны или ссадины от некоторых зубов. В других случаях раны или ссадины, наоборот, располагаются в центре овального или круглого кровоподтека. Размер кровоподтеков при следах-повреждениях зубами может достигать 8х10 см. На месте, где был откус, остаются следы-повреждения преимущественно от передних зубов верхней и нижней челюстей. При откусывании частей тела образуется рваная рана с неровными кровоподтечными краями. При откусе части ушной раковины, губы поверхность раны бывает неровная, иногда отчетливо заметны полукруглые неглубокие выемки, которые отображают следообразующие поверхности действовавших зубов и по своему размеру совпадают с их шириной. Рубцы, остающиеся от ран, сохраняют характерные особенности воздействия зубов. Они также могут иметь форму овала, дуги, составленной из отдельных рубчиков, которые отделены друг от друга участками неизмененной кожи.

Следует отметить, что иногда детали следа более четко видны в первые часы после травмы, а в последующем область ссадины покрывается толстой корочкой и особенности следа не определяются. В других случаях следы отчетливей дифференцируются после отпадения корочки, когда они представлены белесоватыми рубчиками или участками повышенной пигментации, сохраняющейся до нескольких месяцев.

Характер, форма, размеры и другие особенности следов-повреждений зубами человека зависят от многих условий, среди которых имеют значение анатомическая локализация следа, возраст потерпевшего, эластичность кожи, толщина подкожной жировой клетчатки, взаиморасположение частей тела, напряженность мускулатуры, физиологическое состояние тела (покой, движение) в момент нанесения повреждений; состояние и особенности зубочелюстного аппарата нападавшего, его возраст, величина и повторность захвата, степень сжатия челюстей при укусе, прикус и др. Характеризующие данные и первоначальные особенности следов-повреждений изменяются у живого человека вследствие осложнений и лечения, на трупе — от времени, прошедшего после наступления смерти, выраженности трупных изменений, воздействия внешней среды, а на изъятых от трупа частях тела, кроме того, — от способа изъятия, фиксации и условий хранения препаратов. Все это создает значительные трудности при проведении трасологической экспертизы.

Искажения признаков зубов зависят от структуры и твердости следовоспринимающего объекта. В следах-повреждениях на коже наблюдаются искажения этих признаков за счет того, что упругая деформация кожи исчезает с прекращением давления зубов. На очень дряблой коже, имеющей тонкую прослойку подкожных тканей, в следах скольжения иногда отображаются элементы рельефа режущих краев и губной поверхности коронок зубов. Эластичная кожа человека плохо воспринимает следы зубов, они не всегда точно соответствуют размерам и рельефу зубного аппарата, а образующиеся кровоподтеки выглядят расплывчатыми. После смерти кожа человека сокращается, значительное сокращение кожи происходит также сразу после вырезания участка кожи со следами-повреждениями зубами и продолжается после помещения этого препарата в раствор формалина. На сокращение кожи также влияет величина вырезанной мышцы. При этом могут искажаться формы и размеры основных элементов, составляющих след.

Степень деформации следа при изменении положения травмированной части тела наибольшая в областях с большим объемом движений и с подвижной кожей, а наименьшая — в областях с малоподвижной кожей или кожей, имеющей толстый роговой слой.

Методика судебно-медицинской трасологической экспертизы следов зубов представляет собой систему алгоритмов, которая складывается из последовательных действий разрешения отдельных задач, объединяемых в этапы (стадии) исследования. В результате выделяются признаки зубов, отобразившиеся в следе-повреждении, проводятся экспериментальное и сравнительное исследования, отождествляется человек или устанавливаются диагностические факты, осуществляется оценка результатов исследования.

Частные признаки зубного аппарата человека в виде статических и динамических следов с их характерными особенностями, которые могут позволить провести идентификационную экспертизу, довольно скоро могут изменить свою форму, а зачастую и совсем исчезнуть. В связи с этим фиксация следов представляется особо важной и необходимой.

Фиксация следов зубов. При обнаружении на теле человека следов-повреждений зубами необходимо тщательно и детально описать их конфигурацию, размеры следа, форму и размеры отпечатков отдельных зубов, расстояний между ними, свойств как самого повреждения, так и тканей в окружности. Причем фиксация следов зубов должна осуществляться в возможно ранние сроки после их образования. Отмечают конкретное место расположения выявленных следов зубов, ориентировку по отношению к известным анатомическим точкам на теле человека, общую форму следов, особенности в деталях (цвет, плотность, характер поверхности, краев, окружающих тканей и пр.).

Следы-повреждения зубами человека исследуют визуально, затем детали следа уточняют при стереомикроскопическом исследовании (микроскоп типа МБС-2, МБС-9, МБС-10 и др.) с увеличением 8—16^х, проводят необходимые измерения, непосредственную стереомикроскопию профиля повреждения. Необходимо фотографировать общее расположение следа на теле с различных положений по правилам масштабной съемки. Желательно применять фотоматериалы возможно меньшей чувствительности и, следовательно, мелкозернистые, а также их соответственно обработать. Во всех случаях предпочтительнее пользоваться камерами с большим размером кадра (6х9, 9х12 и даже 13х18 см), жесткорисующим фотообъективом, приспособленным для макрофотографирования. В большинстве случаев целесообразно применять светофильтры для усиления контрастности деталей следа. Общее Увеличение отпечатка должно быть четырехи даже пятикратным. Масштабная линейка при съемке желательна с полумиллиметровыми делениями; располагать ее следует у нижнего края (условно) следа. При фотографировании необходимо пользоваться не только лобовым, не слишком ярким светом, но и направленным косопадающим, позволяющим выявить мелкие детали рельефа. Направление косопадающего света должно быть перпендикулярно предполагаемому ходу валиков и бороздок трас. Иногда производят масштабную макрофотосъемку с применением насадочных удлинительных колец, изменяя при этом угол и силу освещения (желательна стереофотосъемка). Масштабное фотографирование следа зубов осуществляют при различных возможных анатомических положениях частей тела, на которых имеются эти следы, и близлежащих подвижных частей (эти положения должны быть указаны в аннотации к фотографиям).

Из других способов фиксации следов-повреждений зубами человека заслуживает внимания снятие полимерных слепков и силиконовых паст или компаундов (У-4-21, сиэласт, СКТН и др). При отсутствии последних не исключается применение жидкого раствора гипса.

Перед изготовлением слепка из эластичных полимеров вокруг следовповреждений укрепляют небольшой барьер из пластилина. Необходимое количество пасты (например, У-4) наливают в сосуд и смешивают с катализатором (например, № 21). После тщательного размешивания полученную массу выливают на след-повреждение. Через несколько минут, в зависимости от количества катализатора и температуры воздуха, слепок легко снимается со следаповреждения. Так же получают слепки с помощью сиэласта или массы СКТН и др. Если последняя расфасована в двух тубах, то из каждой поровну выдавливают необходимое количество массы, которую тщательно размешивают и выливают на след-повреждение. После затвердения состава получается эластичная резиноподобная масса, хорошо отображающая мельчайшие особенности следов-повреждений зубами.

При изготовлении гипсовых слепков вокруг следов-повреждений делают небольшой барьер из куска свернутого кольцом картона или пластилина. Поверхность кожи смазывают тонким слоем вазелина. Гипсовый раствор в консистенции густого молока заливают внутрь барьера. После затвердения гипса кольцо снимают и слепок осторожно отделяют от кожи.

В ряде случаев полезно перенести контуры следов-повреждений в виде кровоизлияний, ссадин и ран на прозрачную гибкую пластинку (например, отмытую фотопленку или рентгеновскую пленку). С этой целью на следповреждение от зубов накладывают эту пластинку и по ней тонким пером с черной тушью обводят аккуратно контуры следов-повреждений.

Для проведения идентификационной трасологической экспертизы, наряду с фотоснимком, необходимо сохранить участок кожи со следамиповреждениями на теле трупа. Эти следы следует обязательно изымать, если они расположены на частях тела, позволяющих выполнить данную манипуляцию. Изъятие кожи сопровождается ее сокращением, а это неизбежно приводит к изменению формы следа-повреждения. Сохранение первоначального вида следа-повреждения на препарате можно осуществить применением фиксатора, одна из пластин которого снабжена крючками по периметру. С помощью крючков кожу фиксируют до изъятия, оставляя натянутой между пластинами; все это препятствует ее сокращению.

При отсутствии описанного фиксатора изъятие препарата кожи со следами-повреждениями производят после выполнения следующих мероприятий. Расслабляют механическим путем ту часть тела, на коже которой имеется следповреждение, подлежащий изъятию. Препарат должен быть квадратной или прямоугольной формы (не делать круглых или овальных вырезок) с заранее определенными размерами сторон. До изъятия следов-повреждений размеры препарата на коже очерчивают по линейке шариковой ручкой или поверхностными надрезами эпидермиса острым скальпелем. С учетом сократимости кожи желательно производить вырезки не ближе 2—3 см от краев следа-повреждения. На краях препарата ставят ориентирующие знаки по отношению к частям тела. Заранее подготавливают шаблон — кусок плотного картона или тонкого пластика, на котором очерчивают установленные размеры изымаемого препарата. Препарат кожи отсепаровывают с минимальным количеством жировой клетчатки, помещают на изготовленный шаблон, растягивают до очерченных на шаблоне размеров и закрепляют на нем. Перед растягиванием препарат кожи и шаблон увлажняют дистиллированной водой или глицерином. Если имеются признаки подсыхания препарата, то до закрепления на шаблоне его следует размочить в дистиллированной воде в течение 30—60 мин. Приготовленный препарат можно поместить в раствор Кайзерлинга 1 или в спиртово-уксусный раствор А.Н. Ратневского. Такой препарат остается длительное время пригодным для дальнейшего исследования. Это важно, потому что вопрос идентификации следов-повреждений может возникнуть спустя длительное время после события преступления. Не следует хранить препарат кожи даже в слабом растворе формалина, который дубит кожу и искажает общие размеры и конфигурацию следа-повреждения, изменяет расстояние между следами отдельных зубов, размеры и другие особенности составляющих частей следа-повреждения от зубов.

Моделирование в экспертизе следов зубов служит для фиксации следов (см. выше), изготовления образцов, выявления и сравнения признаков идентифицирующих объектов. С помощью моделирования удается установить определенные закономерности функциональных особенностей и строения челюстей, выявить те признаки, которые не поддаются непосредственному исследованию. Важную роль играет моделирование в случаях, когда объект и отобразившиеся в нем следы зубов подвержены быстрым изменениям (например, кожа человека), различным внешним воздействиям (тепло, влага и др.).

Модели следов-повреждений от зубов отличаются от моделей, принятых в естественных и технических науках, не только своим назначением, но и тем, что при получении их соблюдаются процессуальные условия.

При подготовке материалов для экспертизы следов зубов используются в основном три вида моделей.

Для моделирования признаков следов служат предметные (физические) модели и модели математические. Такие же модели используются для моделирования признаков зубов подозреваемых лиц. Это объемные или поверхностные следы давления (точечные) или скольжения (линейные).

При наличии подозреваемого в совершении преступления лица исследование его зубочелюстного аппарата осуществляют в процессе освидетельствования. При этом собирают подробный стоматологический анамнез, выясняют возможное изменение состояния зубочелюстного аппарата за время, прошедшее после происшествия и до дня проведения экспертизы (например, лечение, удаление зубов, протезирование). Изучают медицинские документы подозреваемого, которые должен представить следователь. Обращают внимание на болезни зубного аппарата в прошлом: лечение, протезирование и др. При стоматологическом обследовании отмечают все анатомические и функциональные особенности зубочелюстного аппарата.

Эксперт должен располагать моделями зубов верхней и нижней челюстей, а также экспериментальными оттисками зубов человека, подозреваемого в нанесении следов-повреждений. Эти модели целесообразно изготавливать специалисту: врачу стоматологу или технику-протезисту.

Для изготовления оттисков зубов обычно используют нейтральные на вкус и безвредные массы, которые вместе с тем наиболее полно воспринимают следы-повреждения от зубов: пластилин, стене, мягкая восковая пластинка, эластический каучук (сырая резина) и др. Относительно новыми веществами являются применяемые в стоматологической практике Дентол-М и однокомпонентная масса Силан. Дентол-М и Силан представляют собой высококачественные материалы для оттисков. Они высокопластичны, не дают усадки и позволяют получить очень точные оттиски со следов зубов и челюстей.

Для получения гипсового слепка вначале подбирают по размеру зубов две зуботехнические (слепочные) ложки для верхней и нижней челюстей, затем в резиновую чашку вливают 100 мл 3—4%-ного раствора поваренной соли и постепенно добавляют в него медицинский гипс. Образующуюся при этом массу энергично размешивают, доводя ее до консистенции сметаны, а затем полученным раствором постепенно заполняют слепочные ложки.

Перед тем как вставить ложку с гипсом в ротовую полость, зубы и слизистую оболочку десен протирают ватным тампоном. Ложку снимают через 3—4 мин. Слепок, оставшийся в полости рта, осторожно разламывают или разрезают на части. Эти части собирают в ложку, где и оставляют до полного их затвердения. Высохшие куски склеивают в ложке зуботехническим воском. Если нужно получить только экспериментальные следы-повреждения от зубов, на этом этапе работу заканчивают. Для изготовления гипсовой копии зубов подозреваемого лица ложку со сломанными кусочками опускают в воду и выдерживают в пей до тех пор, пока из слепка перестанут выделяться пузырьки воздуха (свежий слепок помещают на 10 мин., сухой — на 1—2 часа). Вместо насыщения слепка водой, его поверхность можно смазать вазелиновым или другим жидким маслом, что облегчит последующее разделение слепка. После насыщения слепка водой вновь разводят гипс такой же густоты и наливают его в полученные формы каждого зуба, быстро и энергично встряхивая ложку, заполняя углубления. Для повышения прочности слепка на этот слой выливают оставшийся в чашке гипс, слепок-форму осторожно разрезают ножом на части и удаляют. В процессе разделения слепков могут отпадать кусочки, их приклеивают на свои места зуботехническим цементом. Готовую гипсовую копию обрезают (Рис. 45).

Если необходимо изготовить более прочную копию зубов, используют раствор гипса с бурой (в 100 мл воды растворяют 2 г буры). В раствор засыпают 1,5—2 столовые ложки гипса, который разводят до густоты теста. Залитый в форму такой раствор длительное время остается жидким. Правильно изготовленный слепок получается твердым и с высоким качеством отображения особенностей зубов.

Для изготовления физических моделей-слепков находят также применение полимерные материалы (паста К-18, СКТН), зубопротезные массы (ACT, сиэласт), тиоколовая масса (тиодент) и др.

Процесс получения гипсовых слепков требует затраты значительного времени, а между тем необходимое качество оттисков часто не достигается. Эластичные же массы, несмотря на некоторую усадку моделей зубов со временем, точно воспроизводят особенности зубов и поэтому наиболее удобны для применения в экспертной практике.

Модели челюстей изготавливают также из легкоплавкого металла. В практике они встречаются редко, хотя преимущества их неоспоримы. Модели челюстей из легкоплавкого металла обладают достаточной твердостью и позволяют получить экспериментальные следы-оттиски от зубов и отображение моделируемых признаков на той или иной следовоспринимающей поверхности, тогда как гипс в этих случаях крошится, а модели из полимеров легко деформируются. Переход от. гипсовых моделей к моделям из легкоплавкого металла для экспертных целей необходим.

Изготовление копий зубов подозреваемого лица или трупа оформляют протоколом, который составляет следователь совместно с экспертом, производившим эту работу.

В соответствии с конкретными задачами моделируются зубы подозреваемого, а модели укрепляют в нужном положении в артикуляторе. Если подозреваемый известен, то, помимо изготовления моделей зубов, можно получить оттиск зубов подозреваемого на зуботехнических пластических материалах во время его обследования. Иногда они могут вполне заменить экспериментальные следы, причиненные моделями зубов.

Определение механизма образования следов зубов на коже является самостоятельной задачей и необходимо для правильного выбора способа получения экспериментального следа и проведения последующей идентификации.

При изменении положения травмированной области тела происходит резкая деформация и изменение параметров следа, что препятствует последующему сравнительному исследованию. Для определеьия первоначальной формы следа-повреждения и положения области тела относительно зубов в момент их действия целесообразно использовать координатную сетку, которая готовится методом фотопечати на пленке типа ФТ-31 (Рис. 46). На осях Х и У наносят сантиметровые и миллиметровые деления. Параллельно оси У во втором и третьем квадрантах проводят линии через 0,1см, не доходящие на 1см до оси X.

Для определения взаиморасположения константных точек отпечатка необходимо получить развертку режущих и жевательных поверхностей зубов подозреваемого. С этой целью лучше всего использовать оттисквый материал "Ортокор". Не снимая защитных пленок, пластинку "Ортокора" разрезают пополам до нижней защитной пленки и складывают вдвое. Перед получением оттиска разрезанную защитную пленку резким движением снимают с поверхности; в полость рта подозреваемого лица сложенную вдвое пластинку вводят до уровня зубов и глубину их погружения контролируют визуально. Пластинку разворачивают и на развертке определяют взаиморасположение константных точек отпечатков верхней и нижней челюстей (точки А и В) и границы действия верхних и нижних зубов (точки С и D). Сетку накладывают непосредственно на отпечаток или на его фотографию в масштабе 1:1 и на ней отмечают названные точки. При действии передней группы зубов и симметричном прикусе точки А и В лежат на оси У, а С и D — на оси X. В случаях асимметричного прикуса точка А или В будет находиться на одной из дополнительных линий, в зависимости от степени смещения. Когда след оставлен боковой группой зубов, точки А и В должны соответствовать отпечаткам одноименных зубов верхней и нижней челюстей с учетом их смещения относительно друг друга.

Успешное решение этой задачи возможно, когда в следе можно выделить соответствующие константные точки. В исследуемом следе определяют точки А, В, С и D. Сетку накладывают на след таким образом, чтобы совпали одна или две точки с осями на сетке. Затем положение поврежденной области необходимо изменять до тех пор, пока все четыре точки не совместятся с основными или дополнительными линиями сетки. При совмещении травмированная область тела человека окажется в том положении, в котором она находилась в момент действия зубов. После установления первоначального положения след фиксируют масштабной фотосъемкой. Если на момент исследования подозреваемый отсутствует, масштабное фотографирование следа необходимо произвести во всех возможных положениях, затем для сравнения отбирают снимки с совпадающими соотношениями константных точек оттиска и следа. При судебно-медицинской экспертизе трупа производят аналогичные действия до изъятия препарата кожи со следом-повреждением (А.В. Касатеев, 1980).

При исследовании статических и динамических следов с прямолинейным скольжением целесообразно применять метод координатных точек. С этой целью след ориентируют в прямой системе координат. Ось Х проводят через отпечатки одноименных зубов, ось У — через середину расстояния между этими участками. Для статических следов количественными показателями будут проекции константных точек на осях Х и У, для динамических — на оси X, которую проводят перпендикулярно направлению скольжения зубов (Рис. 47). В качестве константных точек берут центральные участки повреждений. Параметры динамического следа с криволинейным скольжением зависят от траектории скольжения каждого зуба. Определение радиуса траекторий затруднено, так как неизвестна точка, вокруг которой происходило вращение. Для решения этой задачи необходимо использовать определитель центра вращения, представляющий собой две группы концентрических дуг с радиусом от 0,75 до 17,5см (Рис. 48). Определитель накладывают на след так, чтобы линия, разделяющая секторы, проходила через середину следа. Перемещая определитель, находят дугу, совпадающую с траекторией скольжения одного или нескольких зубов. Одновременно получают величины радиусов вращения каждого зуба при следообразовании, которые и являются количественными характеристиками данного следа (Рис. 49). При исследовании единичных следов статического характера можно использовать расстояния между отдельными его участками.

При проведении трасологических идентификационных исследований следы-повреждения от зубов верхней и нижней челюстей исследуют раздельно.

В случаях, когда следы-повреждения четкие, определение механизма их образования не вызывает особых затруднений. Однако при наличии кольцевидных ссадин или при маскировке деталей следа значительным по размерам кровоподтеком определить границу действия челюстей и направление скольжения зубов относительно кожных покровов визуально не всегда удается. В подобных ситуациях, наряду со стереомикроскопическим исследованием поверхности повреждения, необходимо изучить профильное изображение следа по методике В.И. Акопова (1978). При этом выявляются детали, позволяющие установить направление движения предмета (зуба). С этой целью препарат кожи со следами-повреждениями натягивают на картон. Исследуемый препарат кожи удерживают в вертикальном положении двумя зажимами штатива Бунзена, который устанавливают вместо столика стереомикроскопа. Используют верхнее освещение при Х12— Х25. Фотографировать микрообъекты можно с помощью микрофотонасадки, которую с помощью специального кольца вставляют в один из тубусов микроскопа. При непосредственной микроскопии профильного изображения ссадины, как правило, выявляются единичные и множественные треугольные возвышения, расположенные друг за другом. При множественных возвышениях рельеф напоминает зубья пилы.

Направленная перпендикулярно к поверхности кожи сторона такого треугольника расположена ближе к месту первичного касания зуба. Другая сторона, более пологая, показывает направление движения. Иногда можно видеть отклонение угла, образованного этими сторонами, в направлении движения зуба, причем края возвышения неровные.

Изредка профиль поверхностной ссадины не имеет возвышений, видны лишь чешуйки эпидермиса, которые приподняты или загнуты в сторону движения. У конца движения видна чешуйка, завернутая на неповрежденную кожу и как бы продолжающая рельефную дорожку ссадины. Определяемые при этом особенности расположения чешуек эпидермиса или наиболее выраженных участков следа позволяют установить границу действия зубов верхней и нижней челюстей и направление их скольжения относительно кожи.

Получение экспериментальных следов от зубов. Экспериментальные следы для последующего сравнительного исследования должны по возможности полностью повторять механизм образования изучаемых следов-повреждений. Экспериментальный след должен удовлетворять основному правилу трасологии — быть четким и отображать особенности лучше, чем исследуемый. Направление экспериментального следа, сложность движения моделей челюстей, степень сжатия их, соответствующий прикус устанавливают в соответствии с исследуемым следом.

А.В. Касатеевым и Б.В. Лозовским был разработан и апробирован прибор дентотрасограф, который позволяет получить следы по заранее заданным параметрам и механизму образования. Конструктивные особенности дентотрасографа позволяют работать на подогретом оттисковом материале, температура которого поддерживается постоянной в течение необходимого времени. Нагревание массы дает возможность применять, наряду с пластмассовыми, гипсовые модели зубов без риска их разрушения. Воспроизводство следов может быть осуществлено по следующей методике: в качестве следообразующей массы берут смесь воска и окиси цинка (соотношение 10:4). Эту смесь подогревают под струёй горячей воды до размягчения верхнего слоя массы на глубину 0,2— 0,3см.

Указанная методика позволяет получить максимальное число признаков и использовать, наряду с пластмассовыми, гипсовые модели. Если по каким-либо причинам невозможно изготовить модели зубов, следовоспринимающую массу наливают в стандартные металлические ложки и оттиски получают непосредственно с зубов подозреваемого. При фотографировании для увеличения контрастности след нужно обработать парами хлористого аммония, причем выдувание паров необходимо производить под острым углом к поверхности следа. В углублениях, возникших от действия модели зубов, пары оседают в меньшей степени, а детали следа выявляются более четко. Фотосъемку производят при слабом, рассеянном освещении.

Экспериментальные следы от зубов проще всего воспроизводить на кусках пластилина размером несколько меньше и толще спичечной коробки. Экспериментальные следы откуса зубами лучше всего производить на кусках воска такого же размера. При этом необходимо получить три образца следов: один при прямом смыкании челюстей, а два других — при смыкании челюстей под углом вправо и под углом влево.

Желательно провести эксперимент на трупе, причем возраст и пол трупа, степень упитанности, локализация следа от зубов выбирают максимально близкими к исследуемому. Этим экспериментом проверяют повторяемость особенностей сравниваемых следов, т.е. их устойчивость. Участок кожи с экспериментальным следом фиксируют и подвергают аналогичному исследованию. При экспериментах с моделью зубов используют возможности изменения захвата, степень сжатия челюстей, продолжительность давления. Полученные экспериментальные следы фотографируют в том же масштабе, что и исследуемый следповреждение.

Следует указать, что образование экспериментальных следов зубов отдельно моделью верхней или нижней челюстей методически неправильно, поскольку используются не все идентификационные признаки, в частности, особенности прикуса и взаиморасположение челюстей при нанесении следовповреждений, возможное смещение их по отношению друг к другу. Это приводит к "атипичному" расположению отпечатков зубов. Все это может быть причиной ошибок, неоправданного исключения причастности к преступлению конкретного лица.

Действие зубов отличается значительным многообразием. Особые трудности представляет воспроизводство следов со сложным механизмом.

Вопросы, разрешаемые при экспертизе следов-повреждений, нанесенных зубами:

Решение первого вопроса возможно в категорической форме, если следыповреждения отдельных зубов в виде кровоподтеков, ссадин и ран, составляющих в совокупности характерное дугообразное повреждение, хорошо выражены. В других случаях это допустимо лишь в предположительной форме, или следует отказаться от ответа.

Решение второго вопроса, при наличии следов-повреждений от зубных дуг с характерными признаками резцов, клыков и коренных зубов, не представляет затруднений, так как зубные дуги животных имеют совершенно иное строение, чем зубные дуги человека. В быту чаще встречаются повреждения, нанесенные зубами собаки, реже лошади. Зубы собаки характеризуются большой длиной остроконечных, несколько округлых в сечении клыков при небольшой их ширине, а также мелкими резцами, число которых (6) больше, чем у человека (4) (Рис. 50). Зубные дуги у собак как бы сдавлены с боковых сторон и, как правило, значительно меньше, чем у человека. На коже при укусе собакой образуются две ссадины или небольшие кругловатые ранки различной глубины, наносимые клыками верхней челюсти. Каждая из этих ранок переходит в линейную ссадину или поверхностную ранку. Между ранками от клыков располагаются мелкие кровоподтеки в виде дуги, которые возникают от шести резцов собаки. По расстоянию между ранками от клыков можно судить о размере челюсти и, следовательно, о величине собаки.

При решении третьего вопроса — нанесены ли они зубами данного человека — следует учитывать, что, несмотря на очень сходный размер и морфологические признаки одноименных зубов у разных лиц, все же невозможно повторение всех без исключения признаков внешнего строения и размера коронок двух зубов, т.е. форма и размер каждого зуба неповторимы. Таким образом, имеется принципиальная возможность идентификации личности по следамповреждениям, нанесенным зубами.

При производстве трасологической идентификационной экспертизы следов зубов по возможности необходимо использовать статистические данные о частоте встречаемости, вариабельности и пределах искажения идентификационных признаков и вероятностных их оценок. Вероятностный подход в экспертизе следов зубов находит все большее применение, а математические методы могут использоваться на всех стадиях исследования. С их помощью проводятся измерения следов зубов, построения диаграмм с последующим вычерчиванием зубной дуги, статистическая обработка полученных данных с оценкой точности средних и т.п. Точность измерений следов при их нечетком отображении устанавливается с помощью статистических методов, которые позволяют определить вероятное значение допущенной при измерениях ошибки.

Наряду с идентификацией следов зубов широко практикуются диагностические (неидентификационные) исследования. Они охватывают большой круг вопросов (задач экспертизы) и представляют лишь разновидность данной экспертизы. К ним относится решение вопросов об установлении возраста, пола, профессии человека и ряда других, никак не связанных с идентификацией. Решение этой группы задач имеет свое самостоятельное доказательственное значение и здесь не рассматривается.

Сравнительное исследование. Как уже отмечалось, для отождествления личности по следам-повреждениям от зубов необходимо изготовить модели зубов подозреваемого лица, которыми затем делают отпечатки на следовоспринимающих материалах и сравнивают их со следами-повреждениями на коже пострадавшего. В отдельных исключительных случаях возможно и непосредственное сравнение моделей зубов со следами-повреждениями на коже или их слепками. Результат фотографируют. Чаще, однако, сравнение производят не с самими следами-повреждениями, а с их фотоснимками, изготовленными в натуральную величину. Качественные фотоснимки позволяют выбрать для сравнительного исследования метод фотосовмещения.

Наибольшее значение для отождествления имеют следы-повреждения от фронтальных зубов (резцов, клыков). Отождествление личности по следамповреждениям зубов удается только при наличии хорошо выраженных признаков зубов. На теле человека хорошо бывает выражена диастема (промежуток между соседними зубами). Как показывает экспертная практика, особенно результативными бывают исследования в тех случаях, когда пострадавшему было нанесено несколько укусов.

Размеры следов-повреждений на коже от зубов соответствуют размерам травмирующей части зубов только при условии их воздействия на участки тела с малоподвижной кожей или кожей с утолщенным роговым слоем (на ушной раковине, носу, пальцах). При другой локализации размеры следов на теле меньше оттисков на следовоспринимающей массе, поэтому использование фотоналожения и фотосовмещения не обеспечивает достаточной объективности, так как масштаб фотографий различен. Вот почему необходимо применять и другие методы, позволяющие сравнивать разномасштабные фотографии.

При сравнении исследуемого и экспериментального следов от зубов применим метод репеража (для статической части) и скольжения (для динамической).

Следы на коже трупов отличаются от оттисков на следовоспринимающей массе. Ввиду растяжения кожи и последующего ее сокращения размеры повреждения и отдельных его элементов оказываются меньше таковых на оттисковом материале, а интактные участки, соответствующие межзубным промежуткам, — шире. Поэтому при сравнении одномасштабных фотографий изучаемых и экспериментальных следов методом фотоналожения и фотосовмещения отмечается их отличие, несмотря на то, что повреждения наносят одними и теми же зубами. Степень несоответствия оказывается без четкой зависимости от каких-либо определенных факторов (возраста, локализации следа и т.п.), поэтому не удается выработать коэффициенты пересчета масштабов фотографий. Это обусловливает поиск других методов сравнения. Принимая во внимание, что следы зубов являются множественными (совокупность следов отдельных зубов), а следовательно, могут быть охарактеризованы числами, используют для сравнения сходство или различие числовых параметров.

Для сравнения используют соотношения расстояний между одноименными константными точками сравниваемых следов с определением степени сходства или различий по величине нормированного отклонения. При изменении общих различий повреждения относительные значения расстояний между отдельными его деталями сохраняются, что дает возможность рассчитать коэффициент достоверности по относительным величинам.

Исследование статических следов начинают с ориентации последних в прямой системе координат, причем ось Х проходит через участки следа, образованные одноименными зубами верхней и нижней челюстей, ось У — через середину расстояния между указанными участками. Константные точки, соответствующие отпечаткам отдельных зубов, проецируются на оси Х и У. Сравнительному исследованию подвергают одноименные отношения проекций. Каждую из проекций измеряют неоднократно (4—5 раз), после чего вычисляют среднюю арифметическую величину проекции. Для суждения о величине возможного отклонения среднего арифметического (А) от точного значения измеряемой проекции определяют среднеквадратическую ошибку о^. Наибольшее значение абсолютной ошибки частного от деления величины А на В находят по формуле:

где σa и σb ошибки измерений абсолютных размеров, ошибка вычисления относительного размера (Х=А:В).

Среднюю ошибку разницы рассчитывают по формуле:

Сопоставляемые количественные характеристики можно считать совпадающими, если разность между относительными размерами (X1—X2) одноименных проекций на фотографиях не превосходит среднюю ошибку разницы и σd, или различающимися, если эта разность равна или больше 4. В остальных случаях совпадение или различие является недостоверным.

Исследование динамических следов, когда отсутствует четко выраженная "стартовая линия", отличается принципом ориентирования в прямой системе координат. Ось Х проводят перпендикулярно направлению движения зубов через одноименные участки повреждения. Сравнение проекций на ось Х производят по описанному методу'.

'См.: Вопросы судебной медицины и экспертной практики. Вып. 6. Чита, 1977. 24—26.

Разномасштабные объекты можно сравнить и методом алгоритмов графических идентификационных (АГИ). При фотографировании следов зубов соблюдают два основных принципа: центр следа совмещают с центром кадра фотокамеры, плоскость следа параллельна плоскости кадра. Сравнению подвергают разномасштабные фотоснимки повреждений и экспериментальных следов. Фотографию большого масштаба наклеивают на лист бумаги через участки динамического следа, возникшие от одноименных зубов, проводят прямую линию X, а через середину расстояния между ними — прямую У, перпендикулярную X. Это основные оси построения. На 2—3 см ниже фотографии проводят дополнительную ось Х, параллельную X. Сравниваемый след размечают аналогичным образом и ориентируют по осям Х1 и У. По отпечатку зубов подозреваемого определяют кривизну зубной дуги по ее радиусу с помощью специального шаблона (Рис. 51).

Для определения радиуса зубной дуги или ее части на фотографию следа в масштабе 1:1, оттиск на слепочном материале или непосредственно на модель зубов накладывают определитель таким образом, чтобы ось У совпала с промежутком между центральными резцами. При перемещении определителя вдоль оси У выявляют полуокружность, совпадающую с зубной дугой. Совпадающая полуокружность указывает на радиус дуги в линейных единицах. После этого через следы на фотографиях проводят дуги, радиусы которых пересчитывают на масштаб фотографий. Центры этих дуг должны лежать на оси У. Через одноименные точки сравниваемых следов проводят прямые линии до взаимного пересечения. Пересечение прямых в одной точке указывает на сходство сравниваемых следов (Рис. 52), на различных уровнях — на различие.

При исследовании статических следов принцип построения сохраняется, однако в этих случаях отсутствует необходимость проводить дуги через следы. На ориентированных описанным способом фотографиях размечают константные точки и через них проводят прямые линии до их пересечения.

При диагностике самоповреждений зубами человека для демонстрации совпадения признаков зубного аппарата и повреждений (например, на предплечье) можно воспользоваться "возвратным" методом с получением негативных отпечатков-следов и последующим изготовлением контратипов — вторичных слепков с них.

Применение для сравнительного исследования метода АГИ и расчета относительных величин размерных данных следов с оценкой степени сходства по величине нормированного отклонения позволяет сравнивать разномасштабные фотографии, получать наглядные результаты и обоснованные выводы при идентификации стоматологического статуса по следам на кожных покровах.

Следует также отметить, что статические следы зубов образуются не только на теле, но и на предметах одежды. Например, вполне пригодные для идентификации стоматологического статуса подозреваемого следы зубов остаются на трикотаже вискозного шелка, шерстяных с примесью синтетических волокон материалах и других тканях. В-этих следах отображается достаточная для идентификации информация. Она представляется следующими общими и частными признаками зубного аппарата:

Оценка результатов исследования. Отождествление личности по следамповреждениям от зубов человека основывается на совпадении признаков (исследуемых и экспериментальных следов), характеризующих как общее строение зубного аппарата, так и мелкие особенности строения сле-дообразующей поверхности отдельных зубов (дефекты эмали, отломки коронок и т.п.). При сравнении все признаки учитывают не изолированно, а в совокупности.

У большинства индивидов абсолютные и относительные параметры зубного ряда близки к среднему арифметическому (математическому ожиданию) этих размеров. Поэтому вывод о тождестве стоматологического статуса можно сделать в случаях выявления в следе-повреждении и экспериментальном оттиске зубов индивидуализирующих признаков и достоверном совпадении всех параметров следов комплексом методов.

Для доказательства, что предполагаемый отпечаток действительно соответствует зубам преступника, необходимо эксперту иметь отпечаток по крайней мере 3—4 зубов. В некоторых случаях может оказаться достаточным отпечаток только двух зубов при условии, что этот отпечаток так ясен и заметен, что при увеличении можно установить разные характерные признаки. Необычным может оказаться след, оставленный центральным резцом, выходящим за пределы сплошной линии. Подобный след мог оставить зуб, выдвинутый вперед за пределы зубной дуги.

Следы зубов человека, отражая совокупность частных признаков, характеризующихся высокой степенью индивидуальности, оказывают большую помощь в установлении тождества, в розыске преступника и в раскрытии преступления в целом.

Для исключения подозреваемого лица необходимо получить достоверное различие одноименных параметров следов, пересечение линий на различных уровнях при построении алгоритмов графических идентификационных в совокупности с отрицательными результатами фотоналожения или фотосовмещения.

При отсутствии признаков, индивидуализирующих зубной аппарат, и в случаях, когда имеются различия отдельных особенностей сравниваемых следов, которые не могут быть объяснены механизмом образования повреждений, вывод о сходстве должен носить предположительный характер.

Категорическое заключение о происхождении следов от зубов от определенного лица может быть дано лишь при наличии характерных особенностей следов-повреждений, совпадающих с такими же особенностями зубного аппарата подозреваемого, установленным при обследовании и экспертных экспериментах. При этом учитывают общие признаки зубного ряда — ширину и размеры зубных дуг, частоту и правильность постановки зубов, наличие широких диастем, отсутствующие зубы и т.д., а также частные признаки — особенности отдельных зубов, рельеф режущих краев и его дефекты. Эти особенности могут отображаться и в динамической части следа. Отдельные эксперты считают, что для категорического заключения необходимо совпадение не менее 6, 9 или даже 12 особенностей.

По мнению этих исследователей, тут играет роль не столько количество совпадающих особенностей, сколько их качественная сторона, т.е. степень их повторяемости. Для категорического отрицательного ответа порой бывает достаточно 1— 2 признаков даже общего характера (например, различия в расстояниях между одноименными зубами, наличие следа от зуба, который заведомо отсутствовал у подозреваемого в момент нанесения следа-повреждения зубами, и т.п.).

В соответствии со сложившейся точкой зрения, основным фактором, влияющим на оценку следа-повреждения при установлении по нему тождества или отсутствия такового, является качественная сторона признаков, а не их количество. При наличии даже небольшого числа совпадающих признаков эксперт вправе сделать вывод о тождестве, если эти признаки четко выражены и строго индивидуальны. При отсутствии таких признаков эксперт должен ограничиться указанием на наличие сходства или различия, что также может иметь существенное значение для расследования.

Следует отметить, что зубы человека, обладая комплексом частных признаков, являются аргументом в процессе не только доказывания, но и в розыске, причем эта розыскная деятельность может вестись в нескольких направлениях. Одно из них — это розыск скрывшегося лица. Круг данных, способствующих розыску виновного, может быть самым разнообразным и зависит от признаков, отобразившихся в следах зубов.

Если экспертиза производится до появления подозреваемого, то в розыскных целях ставят следующий вопрос: "Какие выводы могут быть сделаны по следам зубов об оставившем их человеке, какие особенности его зубного аппарата отобразились в следе?" Полученные результаты исследования помогут сузить круг подозреваемых лиц и более эффективно проводить розыскные действия.

Исследование следов-повреждений зубами человека и протезов зубов во многих случаях, наряду со знаниями трасологии, требует знаний в области судебной стоматологии и ряда других пограничных наук, поэтому для производства данного вида экспертиз следует привлекать представителей иных наук; сами экспертизы при этом превращаются в комплексные.

Проведение комплексной экспертизы способствует разрешению широкого круга вопросов, связанных с изучением признаков внешнего строения зубов, их особенностей, аномалий, возрастных изменений, особенностей протезов, их конструкций и т.п. Комплексное исследование позволяет также решить вопросы, связанные с механизмом образования следов на теле человека, необходимые для определения взаиморасположения нападавшего и потерпевшего, способа совершения и мотивов преступления и др. Следует отметить, что мнения криминалистов, процессуалистов и судебных медиков о сущности комплексных экспертиз не всегда совпадают. Это связано с тем, что в действующем законодательстве России отсутствует норма, которая бы прямо указывала на необходимость и порядок проведения комплексной экспертизы. Можно лишь представить понятие комплексной экспертизы следов зубов как экспертизы, характеризующейся следующими особенностями:

' См.: Гужеедов В.Н., Беляков В.П. Идентификация личности по следам, оставленным зубами. Судебная стоматология //Сборник научных работ. М., 1973. С. 110—112.

Только комплексный характер проведения экспертизы обеспечивает большую глубину и полноту трасологического идентификационного исследования следов зубов человека на теле потерпевшего.

Режущие предметы (бритвы, ножи с тупым концом, осколки стекла и др.) имеют острый повреждающий край-лезвие. След-повреждение от режущего предмета (резаная рана) образуется путем протягивания лезвия под острым углом по поверхности кожных покровов или других мягких тканей. Глубина внедрения лезвия зависит от силы (степени) давления им на ткани тела. Для резаных ран характерна линейность, ровные края, зияние, концы в виде острых углов, нередко продолжающиеся поверхностными насечками. Глубина таких ран обычно увеличивается к середине.

Резаные раны мало пригодны для идентификации. Содержащаяся в них незначительная информация о признаках следообразующего предмета позволяет судить лишь о наличии режущего лезвия и о степени его остроты (по степени ровности краев мягких тканей и линейных надрезов костей), а не о механизме их образования. Отождествление предмета по таким следам-повреждениям невозможно в связи с тем, что индивидуальные особенности лезвия в виде различных мелких и мельчайших зазубрин в процессе образования следа нивелируются, так как при протягивании лезвия след-повреждение первой вошедшей в контакт с тканями зазубрины перекрывается следами-повреждениями зазубрин, расположенных за ней. В конечном счете, образуется один совместный линейный след-разрез. В связи с этим для судебно-следственных органов важное значение приобретают результаты дополнительных исследований — обнаружение на подозреваемом предмете крови, волокон одежды, клеток органов и тканей и др.

В углах резаной раны нередко наблюдаются поверхностные, а иногда и более глубокие надрезы кожи — "усы". Они свидетельствуют о том, что рана была нанесена несколькими движениями режущего предмета. Такие надрезы надкожицы чаще всего встречаются при извлечении режущего предмета, чем при его погружении. По их наличию и локализации можно сделать вывод о числе и направлении движений режущего предмета.

Расположение и глубина раны могут быть использованы для установления возможности нанесения ранения собственной рукой пострадавшего. Раны, нанесенные собственной рукой, обычно расположены на доступных для этого местах, часто неглубокие, имеют вид множественных поверхностных, нередко параллельных, надрезов кожи.

Резаные раны обильно кровоточат. Образующиеся потеки крови на одежде и теле могут служить показателем положения тела пострадавшего в момент нанесения повреждения.

Свойства повреждений, причиненных режущими предметами, во многом зависят от степени остроты лезвия орудия, что необходимо учитывать при исследовании повреждений, что в свою очередь имеет значение для конкретизации возможности причинения повреждения определенным режущим орудием.

Концы повреждений тканей одежды при макрои микроскопическом исследовании резаных повреждений одежды представляются острыми или закругленными; как правило, отмечается надсечение концевых поперечных нитей в обоих концах с продолжением надрезов материала за пределы отверстия-разреза. Края повреждения ровные, концы поперечных краевых нитей при действии хорошо заточенного лезвия пересечены на одном уровне, не разволокнены, волокна не деформированы. Если режущая кромка предмета несколько затуплена или имеет изъяны, рассечение материала сопровождается изменением структуры переплетения нитей (участки разреженности нитей, сдвиг концов поперечно пересеченных нитей в сторону движения лезвия с их разволокнением, деформацией и стертостью поверхности волокон).

Данные признаки, степень их выраженности отображают групповые свойства лезвия и могут использоваться для исключения тождества.

Если лезвие режущего орудия воздействует перпендикулярно поверхности кожи, на последней обычно образуются раны линейные, извилистые либо дугообразные, большой протяженности. При воздействии орудия под острым углом чаще образуются повреждения в форме дуги, кожа и мягкие ткани при этом могут быть отсечены в виде лоскута, толщина которого уменьшается при воздействии орудия под более острым углом. При нанесении повреждения орудием почти или полностью параллельно поверхности кожи, участок ее или мягких тканей может быть полностью срезан, в таких случаях рана имеет различную форму (круглую, неопределенную), а ее поверхность ровная. В зависимости от угла воздействия лезвия края раны могут иметь скос и нависать друг над другом. Эта особенность может свидетельствовать о механизме образования повреждения. При действии тупого лезвия края ран неровные, могут быть зазубренные, размятые.

Кроме макрои микроскопического исследований, при изучении ран следует зафиксировать повреждения (фотографирование, изготовление слепков с поверхности повреждений и ран), получить цветные отпечатки и провести эмиссионное спектральное исследование (для выявления инородных включений, в частности металлов), экспертный эксперимент и сравнительное исследование.

В случае повреждения режущего предмета о костную ткань и нахождения его осколка в ране, возможна идентификация повреждающего предмета (установление целого по его части) путем сопоставления отломков по линии разлома.

К колющим относятся различные предметы (орудия, оружие) с ограниченным размером поперечного сечения, резким преобладанием длины и заостренным концом. Чем больше заострена рабочая часть и меньше площадь ее поперечного сечения, тем меньше необходима сила давления на острие колющего предмета для проникновения его в ткани тела человека.

Форма колющих предметов весьма разнообразна, что затрудняет их классификацию и делает ее весьма общей и условной. По форме поперечного сечения они могут быть круглые, овальные, треугольные, четырехугольные, многоугольные и др. Обычно под колющим предметом имеют в виду цилиндрический стержень, переходящий на конус у самого острия (шило, гвоздь, иглы и др.). У многих из них имеется рукоятка. Некоторые колющие предметы могут содержать не один, а несколько колющих стержней. Так, вилка обычно имеет четыре расположенных по одной линии колющих стержня, повреждения от которых имеют весьма характерный вид, что позволяет установить их происхождение, а иногда по величине расстояния между колотыми ранками и модель вилки.

Основной следообразующей частью в колющих предметах является рабочая часть, в которой в качестве признаков рассматривается длина, форма и размер поперечного сечения. При погружении рабочей части на всю ее длину след-повреждение оставляет и передняя поверхность рукоятки колющего предмета. В связи с большой эластичностью кожи размер колотой раны на кожных покровах обычно бывает меньше сечения рабочей части колющего предмета.

В раневом канале, образовавшемся при погружении колющего предмета на всю его длину в мягкие ткани, отображаются лишь некоторые групповые признаки клинка и частично рукоятки. Форма кожной раны и раневого канала весьма своеобразно отображают форму рабочей части колющего предмета из-за особенностей механизма образования раневого канала (без дефекта ткани) и малой пластичности кожи.

В зависимости от формы рабочей части колющего предмета ее признаки в тканях тела отображаются по-разному. При конической форме, постепенно суживающейся к острию, рабочая часть по мере продвижения в мягких тканях разрывает и раздвигает их. При извлечении клинка мягкие ткани спадаются и сечение канала становится значительно меньше, чем сечение клинка. В коже, вследствие неодинаковой ее сокращаемости в различных направлениях, образуется овальное или щелевидное отверстие без дефекта ткани. В некоторых случаях кожная рана от колющего предмета может напоминать входное огнестрельное отверстие — при резко выраженной конической форме клинок колющего предмета при продвижении слущивает эпидермис по краям кожной раны (при подсыхании образуется ободок осаднения), при загрязнении рабочей части (грязь, ржавчина) образуется ободок обтирания.

Н.Г.Олейник на практическом и экспериментальном материале изучала особенности следообразующего действия на текстильные материалы и кожу человека колющих предметов круглого поперечного сечения'.

Исследования показали, что на характер повреждений одежды определенное влияние оказывает не только химическая структура волокна, но и способ переплетения нитей. Наиболее четко отражают форму поперечного сечения цилиндроконического колющего предмета вне зависимости от его диаметра и величины скоса острия хлопчатобумажные ткани полотняного переплетения толщиной 0,3мм и более (типа бязи). Шерстяные и синтетические ткани практически не отражают свойств предметов, имеющих диаметр 1-3мм, а при воздействии предметов диаметром 5мм и более образуются отверстия на 1,5-2мм меньше размеров поперечного сечения предмета. На материалах с жестким полотняным переплетением размеры повреждений наиболее соответствуют диаметру повреждающего предмета.

Установлено, что первоначальная форма повреждений, различная на отдельных видах тканей, не может служить постоянным показателем формы поперечного сечения колющего предмета, так как этот признак подвержен влиянию большого числа переменных условий: характера переплетения волокон, их химической структуры и зависящей от нее эластичности, толщины тканей и свойств самого орудия.

Достоверным показателем формы поперечного сечения предмета является форма контактной зоны. Этот параметр независим не только от свойств тканей одежды, но и особенностей цилиндроконических колющих предметов. Контактная зона представляет собой кольцо определенной ширины, обрамляющее повреждение. При стереомикроскопическом исследовании выявляется уплощение волокон, разлохмачивание их в поверхностных слоях ткани, наслоение на волокна различных частиц с поверхности предмета, загрязняющих этот участок (особенно при применении свежезаточенных предметов).

Форма повреждений после сопоставления краев зависит от диаметра орудия и величины скоса, формирующего острие, т.е. от степени остроты предмета. При нанесении повреждений колющими предметами с круглым поперечным сечением в основном повреждаются нити утка, как менее прочные. В условиях меньшей травматизации повреждения имеют линейную форму, так как происходит разрыв нитей преимущественно одной системы. С увеличением диаметра предмета и уменьшением величины скоса, образующего острие, происходит уменьшение степени остроты предмета; в этих случаях повреждаются нити двух систем, разрывы приобретают Т-образную, углевидную и крестообразную форму. Эти данные находятся в противоречии с распространенным в литературе мнением, что воздействие цилиндроконических предметов диаметром до 3 мм не сопровождается разрывом нитей, а при нанесении повреждений предметами большего диаметра образуются только щелевые разрывы.

¹См.: Олейник Н.Г. Судебно-медицинская диагностика механизмов травмы колющими предметами круглого поперечного сечения. Автореф. дисс. канд. мед. наук. М., 1987.

По данным Н.Г. Олейник, неполные разрывы нитей происходят уже при воздействии на хлопчатобумажные ткани предметом диаметром 2мм с небольшой величиной скоса, образующего острие; при нанесении повреждений предметами диаметром 3мм во всех случаях происходят разрывы 1—2 нитей, преимущественно утка. При воздействии на указанные ткани предметами диаметром 5мм и более возможно образование повреждений не только щелевидной, но и других (нелинейных) форм разрывов.

Диаметр предмета целесообразно определять по размерам повреждений с учетом ширины контактной зоны. Установлена прямая зависимость размеров повреждений от диаметра предмета, однако с увеличением диаметра орудия травмы увеличивается и разница между размерами повреждения и поперечным сечением предмета. Так, на тканях полотняного переплетения при диаметре орудия 3мм разница между поперечным сечением его и размерами повреждения составляет 0,05 (±0,02) мм, при диаметре предмета 10мм разница достигла 1,62 (±1,57) мм, т. е. в зависимости от диаметра предмета разница колеблется в пределах ±0,07 — 3,19мм.

На шерстяных тканях полотняного переплетения предметы диаметром 1— 2 мм повреждений не образуют; при диаметре орудия 3мм остаются отверстия диаметром 1,5мм, но при расправлении ткани они ликвидируются, так как нет повреждения нитей, при этом восстанавливается порядок их переплетения. Воздействие предметов большего диаметра на эти виды ткани вызывают повреждение нитей, однако размеры отверстий оказываются меньше диаметра орудия на 0,12—0,7мм. На тканях из натурального шелка, наоборот, происходит увеличение размеров повреждений по сравнению с диаметром в среднем на 2,8 ±0,02мм.

Размеры повреждений зависят и от способа переплетения нитей. Например, саржевое переплетение дает, как правило, увеличение размеров повреждений по сравнению с диаметром орудия на 0,9±0,07мм, а трикотажное дает уменьшение размеров на 0,1 ±0,002мм при одной и той же хлопчатобумажной структуре волокна.

Исследование ширины контактной зоны существенно дополняет информацию о диаметре колющего предмета, так как размеры ее находятся в арифметической зависимости от размеров поперечного сечения колющего предмета. Так, при диаметре орудия 1мм контактная зона имеет ширину 0,16±0,002мм, а при диаметре предмета 7мм ширина ее достигает 3,39±0,5мм, т.е. при увеличении диаметра колющего предмета увеличивается и ширина контактной зоны, увеличивается соответственно и "разброс" показателей. Таким образом, при использовании этих данных диаметр предмета может быть определен с точностью до ±0,5мм при воздействии орудий с поперечным сечением 5мм и более, и с точностью ±0,1мм при меньших размерах поперечного сечения предмета.

Неполное соответствие диаметра орудия и размеров повреждений даже на самых малоэластичных текстильных тканях, равно как и вариабельность формы разрывов, в значительной степени обусловлено влиянием на характер повреждений тела и одежды одного из основных свойств колющего орудия — величины скоса, образующего острие. Н.Г. Олейник ввела такое понятие, как условный коэффициент остроты цилиндроконического орудия (УКО).

Установлено, что предметы диаметром более 5мм, имеющие УКО меньше 1, действуют на ткани как тупой предмет с ограниченной поверхностью. Это проявляется как в форме повреждений после сопоставления краев (преимущественно крестообразной) при наличии дефекта ткани, так и в характере контактной зоны (выраженное уплощение волокон, сопровождающееся значительной их стертостью и истончением ткани; сплющенные концы разорванных волокон, своеобразная бахромчатость краев повреждений, обусловленная пересечением нитей на разных уровнях). В ряде случаев при воздействии предметов диаметром 10мм с величиной скоса, формирующего острие, равной 5мм, повреждения в виде разрывов ткани вообще не образовывались даже при значительной силе удара. Предметы, имеющие УКО от 1 до 7, действовали как тупоколющие, а предметы с УКО более 10 следует относить к остроколющим.

Отмечено, что при изменении скорости погружения предмета изменялся и характер зоны контакта. Форма повреждений, их размеры не зависели от скорости погружения предмета. При медленном воздействии вначале происходило значительное растягивание волокон одежды, а затем уже ее разрыв. Признак растяжения тем больше выражен, чем меньше скорость повреждения предмета. Если скорость оказывалась меньше 0,6 м/сек., то образовывалось кратерообразное углубление ткани, в центре которого определялось отверстие с кольцевидной зоной контакта. После зоны контакта шел "светлый" промежуток шириной до 5—6мм, а за ним располагались лучи, радиально расходившиеся от повреждения, придавая ему вид своеобразной многолучевой звездочки. Если скорость погружения предмета была в пределах 1—2,5 м/сек., то лучи отходили непосредственно от контактной зоны. При скорости погружения предмета 2,8—3 м/сек. лучи представляли собой небольшие отростки, отходящие от контактной зоны. Если предмет погружался со скоростью более 3 м/сек., лучи не образовывались. Длина и количество лучей находились в зависимости от скорости погружения предмета и степени его остроты: чем медленнее погружался предмет и чем меньше была его степень остроты, тем большее количество лучей образовывалось и больше становилась длина лучей. Описанный признак натяжения ткани обозначен как феномен "солярис".

При повреждении кожных покровов цилиндроконическими колющими предметами влияние анатомических областей сказывается на направлении (ориентации) повреждений: они располагаются длинниками всегда по направлению линий кожи, описанных Лангером. Размеры повреждений так же, как и на одежде, зависят от диаметра предметов и, в меньшей степени, от величины скоса, образующего острие. Ширина контактной зоны в виде пояска осаднения увеличивается с увеличением диаметра предмета и уменьшением величины скоса, формирующего острие. Кроме того, на размеры контактной зоны оказывает влияние различная податливость тканей в повреждаемых областях: в эпигастральной и подвздошных областях ширина контактной зоны оказывается в среднем на 1—3 мм шире, чем при повреждении кожи в области грудной клетки одними и теми же предметами.

Определяющийся на одежде феномен "солярис" практической ценности при повреждении кожи не имеет, так как быстро исчезает. Зафиксировать его можно при помощи фотоконтактограмм или фотографирования непосредственно после проведения эксперимента. При гистологическом исследовании стенок раневого канала в пределах кожи обнаруживается различие микроскопической картины при быстром и медленном погружении предмета.

Так, при быстром погружении колющего предмета стенки раневого канала имеют на всем протяжении резко уплотненные коллагеновые волокна, четко выраженную "зону сгущения" эластических волокон, а также уплощение придатков кожи. При медленном погружении отмечается симметричное, выраженное в значительной степени осаднение эпидермиса. Гомогенизация коллагеновых волокон не выражена, смещаются обрывки разволокненных коллагеновых структур в сторону эпидермиса, отсутствуют "зоны сгущения" эластических волокон и смещение их разволокненных фрагментов по стенкам раневого канала в сторону эпидермиса, отсутствуют уплощения потовых и сальных желез.

Необходимо отметить, что вопреки существующему мнению о том, что края ран при повреждении колющими предметами всегда ровные (Т.А. Будак, 1955), по данным Н.Г. Олейник, во всех случаях края ран имеют обрывки эпидермиса и надрывы в концах, определяющиеся даже при небольшом (6х) увеличении.

Форма ран, причиненных колющими предметами типа инъекционных игл, дугообразная, а вокруг располагается кольцевидная контактная зона. Это объясняется тем, что конец инъекционных игл действует как колюще-режущий предмет, в то время как стержень иглы действует аналогично любому цилиндроконическому колющему предмету.

При нанесении экспериментальных повреждений цилиндроконическими предметами, имеющими небольшую величину скоса, Н.Г.Олейник в нескольких случаях наблюдала нетипичную треугольную форму ран с хорошо выраженным осаднением у одного из краев. Характер повреждений напоминал действие трехгранного предмета, погруженного или извлеченного под углом. При детальном изучении ран, полученных от воздействия цилиндро-конических предметов, выявлено, что эти повреждения линейной формы, от одной из сторон которых отходит небольшой надрыв, длиной до 1 — 1,5мм. В результате сокращения кожи края надрывов расходились друг от друга под углом, и повреждение принимало треугольную форму. С противоположной стороны этих "треугольных" ран имелось полулунное осаднение, создающее впечатление о действии предмета под углом. По-видимому, в области образовавшегося надрыва кожи колющий предмет проходил свободно, почти не касаясь ее наружной поверхности. Противоположная же сторона оказывалась местом наибольшего контакта предмета с кожей, вызывая образование участка сдавления с последующим его высыханием. Учитывая возможность диагностической ошибки в оценке аналогичных повреждений в судебно-медицинской практике, были проведены эксперименты трехгранными предметами. При этом получены раны звездчатой трехлучевой формы. При изменении траектории погружения и извлечения предмета происходило удлинение одного луча (при погружении предмета с упором на ребро), двух лучей (при упоре на грань), а также образование дополнительных разрезов, отходящих под углом от основных, при извлечении клинка. Ни в одном из экспериментов не получены повреждения треугольной формы.

Следы-повреждения острыми предметами с рабочей частью, имеющей грани, имеют свои особенности. При наличии более шести граней входное ранение неотличимо от ранения, нанесенного рабочей частью круглого сечения. При наличии пяти или шести граней на ране кожных покровов в ряде случаев фиксируется наличие ребер. При меньшем числе граней ребра обычно действуют как лезвия, и рана приобретает характерную форму с лучами соответственно каждому ребру клинка.

Форму раневого канала на всем его протяжении устанавливают на поперечных срезах, а в плотных органах заливают слепочными массами. В плоских костях черепа, лопаток, таза, при образовании в них перелома от колющих предметов, возникающий дефект может в ряде случаев по своей конфигурации быть близок к поперечному сечению рабочей части колющего предмета на уровне контакта. При высыхании кости отверстие в ней становится несколько меньше.

Следы-повреждения колющими предметами не несут индивидуальных особенностей и пригодны для отождествления только по групповым признакам.

Наиболее часто отделения медицинской криминалистики выполняют экспертные задания, касающиеся исследования повреждений одежды и тела, причиненных колюще-режущими орудиями, среди которых преобладают клинковые орудия — различного вида ножи бытовые, предназначенные для выполнения специальных работ, и колюще-режущее оружие.

Основной целью судебно-медицинской экспертизы повреждений от таких предметов является решение двух задач:

Реализация первой задачи лишь предварительная (а при отсутствии предполагаемого орудия основная) диагностическая стадия идентификации, без которой немыслимо ни определение групповой принадлежности орудия, ни его индивидуальное отождествление.

Под механизмом образования повреждений от колюще-режущих предметов следует понимать:

Условия образования повреждений определяются обстоятельствами, влияющими на механизм следообразования. Эти условия весьма разнообразны. Можно выделить основные:

На механизм следообразования и, соответственно, на адекватность морфологии повреждений свойствам клинка могут оказывать влияние также положение и поза потерпевшего, состояние одежды (сухая — влажная, чистая — загрязненная), плотность прилегания одежды к телу и т.д.

Изучение морфологии повреждения, направленное на определение общего механизма и условий его образования, механизма и динамики образования каждого его признака, позволяет выделить те свойства, которые отображают общее строение и особенности орудия травмы, т.е. идентификационные признаки, необходимые для отождествления.

Определение групповой принадлежности клинка колюще-режущего орудия по морфологическим признакам повреждений'. Основной следообразующей частью колюще-режущих предметов является клинок, характеризующийся наличием острия, а также одного или двух режущих ребер-лезвий. У колющережущих предметов с одним лезвием второй (затупленный) край называется обухом. Примером же предметов с обоюдоострым клинком могут служить кинжалы. Наиболее часто в экспертной практике встречаются повреждения, нанесенные различными ножами, реже — осколками стекла, кинжалами, кусками железа и другими предметами с острыми концами и кромками.

К общим (групповым) признакам относятся число лезвий, длина, ширина и форма клинка, особенности основания клинка, рукоятки и др. Эти признаки, как в отдельности, так и в своей совокупности не индивидуализируют клинок, так как некоторые из них или даже определенная их совокупность может быть присуща нескольким экземплярам клинков. Поэтому установленные по следамповреждениям общие признаки клинка, в случае их различия с общими признаками присланного на исследования клинка, позволяют категорически исключить последний из числа возможных орудий преступления. Сходства же указанных признаков в следе-повреждении и в присланном на исследование клинке позволяют лишь допустить возможность причинения повреждения исследуемым клинком и любым другим с такими же общими признаками. Следовательно, такие исследования, как и многие другие, относятся к так называемым экспертизам исключения Выявленный в следе-повреждении комплекс общих признаков клинка позволяет следствию сузить круг "подозреваемых" клинков.

В связи с тем, что установление конкретного экземпляра колюще-режущего и рубящего орудия имеет много общего, в данном разделе рассматриваются вопросы определения лишь групповой принадлежности колюще-режущего орудия. Установление же конкретного экземпляра орудия по следам микрорельефа лезвия в повреждениях хрящей и костей будет рассмотрено далее вместе с установлением по таким следам рубящего орудия

При этом необходимо иметь четкое представление об основных элементах колото-резаного повреждения и отражать их свойства в "Заключении". Колоторезаную рану составляют: входное раневое отверстие и раневой канал. Входное раневое отверстие, т.е. собственно рана, с поверхности кожи имеет при сомкнутом просвете вид щели, ограниченной двумя краями, соединяющимися в концах раны. Раневой канал представляет собой щелевидное продолжение входного отверстия в глубь тканей тела и имеет просвет, ограниченный с боков стенками канала. Плоскости стенок раневого канала соответствуют концам раны и смыкаются по линиям ребер раневого канала, которые в свою очередь при слепом повреждении соединяются, чаще под острым углом, в самой глубокой точке повреждения — конце раневого канала.

Определение числа лезвий клинка, которым был образован раневой канал, устанавливают путем выявления признаков, характерных для действия обуха и лезвия в концах раны. Действие обуха клинка на кожных покровах в основном вызывает образование закругленного или П-образного конца раны. В некоторых случаях здесь образуется один или два незначительных надрыва, придающих концу раны Г-образную (при одном надрыве), Т-образную или У-образную (при двух надрывах) форму. По краям этого конца следа-повреждения можно найти полоску осаднения.

В глубине раневого канала в мягких тканях по ребру его, соответствующему обуху клинка, наблюдаются перемычки между стенками раневого канала. Если скос обуха имел двустороннюю заточку, признаки раны могут симулировать действие кинжала.

Если клинок, которым было нанесено повреждение, имел тонкий обух, особенно с закругленными ребрами, то исследуемый конец раны, при осмотре ее невооруженным глазом, имеет остроугольный вид, как и от действия лезвия.

Дифференциация возможна лишь при изучении такого конца под стереомикроскопом (хорошо заметна закругленность конца), а также путем изучения эластической системы кожи на гистологических препаратах.

Следы действия обуха наиболее четко выявляются в сквозных следахповреждениях плоских костей — череп, лопатка, грудина, ребра, так как костная ткань более пластична, чем кожа. При ударе клинка в кость под прямым углом или близким к нему углом такой сквозной след-повреждение повторяет форму поперечного сечения клинка: узкий равнобедренный треугольник при клинке с односторонней заточкой или веретенообразная при двусторонней заточке (кинжалы). При растрескивании и обламывании краев следа-повреждения в очень тонких костях он может вообще не отображать признаков орудий и напоминать действие тупого предмета.

Определение длины клинка по нанесенному им раневому каналу не всегда возможно. Связано это с целым рядом причин: значительной сжимаемостью и малой пластичностью тканей тела, образованием раневого канала не всей длиной клинка, а только ее частью, и др.

Например, при следе-повреждении костей свода черепа взрослого человека, сжимаемостью которых можно пренебречь, глубина раневого канала соответствует длине клинка на уровне его погружения (введения) в ткани тела. В то же время при ранении живота, сжимаемость мягких тканей которого весьма значительна, длина раневого канала оказывается значительно больше длины клинка. При ударе ножом брюшная стенка способна вдавливаться на 3—5 см и больше, мышечная ткань на бедре — до 2см, грудная клетка на 1—4 см и т.д.

Следует иметь в виду, что определение длины клинка может быть только ориентировочным. Не всегда является обоснованным вывод о том, что длина клинка была не меньше определенной величины. Не меняет существа дела и наличие признаков полного погружения клинка. Кроме эластичности повреждаемых тканей, при этом следует принимать во внимание и другие факторы, которые могут влиять на длину раневого канала (изменение размеров при вдохе и выдохе, поза во время нанесения повреждения). Необходимо также учитывать толщину одежды, ее сжимаемость и степень эластичности тканей в данной части тела.

Определение ширины клинка по следу-повреждению основано на соответствии между шириной и длиной причиняемых им следов-повреждений на кожных покровах, мягких тканях, костях, хрящах. Определение ширины клинка производится только по основному разрезу.

Определив основной разрез, приступают к измерению его длины, предварительно сблизив края раны. При этом следует учитывать ряд факторов, оказывающих существенное влияние на правильность определения ширины клинка: величину угла погружения клинка, степень сократимости поврежденных тканей после нанесения следа-повреждения, степень подвижности и смещаемости поврежденных тканей, направления движения и степень нажатия на лезвие или обух при погружении и извлечении, а также особенность клинка — максимальная ширина клинка, острота лезвия, ширина обуха.

При определении ширины клинка по длине основного разреза следует говорить лишь о наибольшей ширине его следообразующей части, которая может не соответствовать ширине клинка на уровне погружения, так как некоторые клинки сужаются к рукоятке. На практике для проверки возможности нанесения раны клинком данной ширины проводят эксперимент.

Плоские кости наиболее точно фиксируют ширину клинка — длина следаповреждения костей оказывается равной наибольшей ширине погрузившейся части клинка (при отсутствии трещин, отходящих от концов следаповреждения). При их наличии ширина колото-резаного следа-повреждения может быть несколько меньше наибольшей ширины погрузившейся части клинка.

Толщина обуха клинка наиболее точно отображается в костях и хрящах. В случаях сквозных повреждений необходимые измерения производят со стороны вкола клинка (на противоположной стороне кости за счет отколов краев следа-повреждения размер его может значительно увеличиваться). Если от конца исследуемого отверстия, образованного обухом клинка, отходит трещина, повреждение будет на самом деле несколько меньше толщины обуха клинка (при погружении в кость клинка края возникающей трещины вначале расходятся, а по извлечении его вновь сходятся). В следах-повреждениях кожных покровов толщину обуха клинка определяют путем измерения ширины соответствующего обуху П-образного конца раны. Если этот конец имеет надрывы, придающие ему Т-, У- или М-образную форму, то измеряется расстояние между концами надрывов. Однако полученное расстояние всегда несколько меньше (на 0,5мм) действительной ширины обуха.

Форма обуха клинка обычно бывает закругленной или П-образной (т.е. прямоугольной с хорошо выраженными ребрами), реже встречается промежуточная форма — прямоугольная, но с несколько закругленными краями При нанесении повреждения клинком с прямоугольным обухом без давления на него образованный им конец кожной раны приобретает соответственно П- образную форму. Такую же форму может иметь и конец раны, нанесенный обухом промежуточной формы. Конец раны может приобретать закругленную форму при слабом давлении на обух промежуточной формы. Сильное давление может вызвать образование конца раны М-образной формы (с симметричными надрывами по углам). Чем больше выражены ребра обуха, тем больше вероятность возникновения раны М-образной формы. Обух закругленной формы обычно образует и такой же формы конец раны. Однако при сильном давлении на такой обух возможно образование и П-образного конца раны. Большое значение имеет и толщина обуха. Если она меньше 1мм, то образуется острый конец раны.

В необходимых случаях для решения вопроса о том, можно ли клинком с данной формой обуха нанести колото-резаное повреждение, подобное исследуемому, целесообразно производить соответствующий эксперимент на трупе в двух вариантах: с давлением и без давления на обух клинка.

Определение формы клинка. Особенности раневого канала от колющережущего орудия (прямолинейная форма, ровные стенки и острые углы, отсутствие тканевых перемычек в просвете) позволяют восстановить форму клинка, а также такие особенности, как наличие и форма скоса обушка, характер острия (точечно-острое, тупое, закругленное) и вообще форма концевой части клинка, которая бывает весьма разнообразной. Степень точности отображения этих признаков в конкретном органе и ткани находится в зависимости от их плотности, пластичности и однородности их структуры. Наиболее адекватное отображение этих признаков имеет место в раневых каналах в таких паренхиматозных органах, имеющих достаточную плотность и однородность, как печень, почки и сердце. Прижизненное кровотечение, воспалительные реакции, наступление смерти пострадавшего спустя значительное время после нанесения исследуемого следа, а также гнилостные изменения затрудняют выявление указанных признаков (особенностей) клинка. Отразившиеся в раневом канале особенности формы клинка могут быть установлены путем окрашивания раневого канала, получения его слепков, рентгенконтрастного исследования раневого канала.

Тщательное изучение в ране ее макрои микропризнаков облегчает диагностику основных свойств колюще-режущего предмета. Г.Л. Серватинский и И.Н. Иванов, обобщив данные многих исследователей и свой собственный научный и экспертный опыт, предлагают диагностировать признаки орудия, основываясь на следующем.

Основной разрез колото-резаной раны включает след острия, лезвийную и нередко обушковую части. При извлечении из раневого канала клинка орудия, вследствие его ротации, лезвие может оставить дополнительный разрез (Рис. 54). Форма раны обычно щелевидная или веретенообразная, при сопоставлении краев — чаще прямолинейная, но может быть углообразной, волнистой и т.п. В значительной степени она определяется наличием дополнительного разреза, пересеченными складками кожи. ориентацией длинника относительно линий Лангера, величиной фронтального угла при ударе.

Лезвийная часть основного разреза образуется от действия режущей кромки лезвия; у ран, причиненных ножами с обоюдоострыми (двулезвийными) клинками, их два. Лезвийный конец раны обычно имеет остроугольную форму. При погружении в рану пятки или бородки клинка ножа лезвийный конец приобретает М-образную или закругленную форму. Иногда такой конец не имеет четкой геометрической формы, и тогда его можно обозначить как деформированный. Рядом с ним можно обнаружить ссадины, кровоизлияния, надрывы. Изменение остроугольной формы лезвийного конца наиболее часто связано с действием пятки. В этих случаях ширина его, как правило, в два раза меньше ширины обушкового конца. Некоторые особенности формы пятки могут отобразиться в морфологии ее следа в ране в виде различных вариантов асимметричного М-образного конца, отклонения оси раны перед деформированным лезвийным концом при упоре на одно из ребер пятки и т.п. Пятка широких клинков, выступающих над рукояткой, при извлечении из раневого канала с упором на лезвие иногда оставляет на стенках и в краях раны надрывы и надрезы. Следует также отметить, что погружение в рану пятки не всегда изменяет форму лезвийного конца, он может остаться остроугольным.

След бородки в колото-резаных ранах встречается реже, чем след пятки, что связано с меньшим распространением соответствующих ножей. Для него характерна большая ширина по сравнению с обушковым концом, а также более грубая травматизация кожи вокруг.

След пятки не всегда выражен достаточно отчетливо, он может быть слегка закруглен и уплотнен. Рентгенография препаратов кожи с колото-резаными ранами с последующей оптической или аналоговой телевизионной (УАР-2) обработкой рентгенограмм в режиме выделения средних пространственных частот на месте таких следов (шириной не более 0,3мм) помогает выявить рентгенконтрастную тень, свидетельствующую об уплотнении кожи.

Обушковая часть основного разреза формируется в результате режущего действия одного из ребер скоса обуха при погружении клинка ножа. Её протяженность в различных ранах колеблется от 0,2—0,5 мм до 10—20 мм и более. Эта часть раны, как правило, расположена под углом к лезвийной, причем величина этого угла значительно варьирует до 90 — 200 градусов, края в большей степени неровные, осаднены, стенки отличаются (от лезвийного разреза) направлением скошенности. Для обушкового разреза характерно окончание М- образным обушковым концом асимметричной формы. В некоторых ранах скос обуха оставляет только четко выраженный асимметричный обушковый конец.

В случаях когда клинок ножа не имеет скоса обуха либо последний не оказывал режущего действия на кожу, в ране обушкового разреза нет, а обнаруживается только обушковый конец, форма которого чаще М-образная и значительно реже П-образная, иногда встречается закругленная, Г-, Т-образная и т.п. Морфология обушкового конца во многом определяется степенью выраженности ребер обуха.

След острия располагается либо непосредственно у обушкового конца раны, либо между обушковой и лезвийной частями основного разреза. Различаются три его основные морфологические формы: прокол, микроразрыв и микроразруб.

В проколе какие-либо особенности в строении кожи, отличающие данный участок от других ее частей, как правило, микроскопически не обнаруживаются. Иногда лишь удается отметить небольшое воронкообразное втяжение кожи с нарушением геометрии ее сосочков. Гистологически на срезах, параллельных поверхности кожи, определяется разрыхление и частичное отсутствие рогового слоя. Сохранившиеся клетки эпидермиса уплощены с гиперхромными палочковидными ядрами. В дерме на этом участке можно встретить разрыхление волокон с формированием пустот. Протяженность этих изменений до 0,5мм.

Микроразрывы бывают двух видов. Микроразрыв первого типа характеризуется наличием нависающего в просвет раны мысика эпидермиса треугольной, реже четырехугольной формы, размерами от 0,1 х 0,1мм до 2,5 х 2,5мм (Рис. 55а). Встречаются микроразрывы, состоящие из 2—3 лоскутов эпидермиса. Края раны на этом участке могут быть осаднены на ширину до 0,1—0,2 мм. В некоторых ранах обнаруживаются неровности дермы, выступание в просвет "бахромы" разорванных ее волокон. Микроразрыв второго вида отличается остаточной деформацией эпидермиса на месте вкола острия в виде нависающего над просветом одного из краев раны деформированного уплощенного лоскута эпидермиса овально-вытянутой формы, протяженностью 0,5—8 мм, шириной до 0,5—1 мм. Противоположный край раны слегка скошен (Рис. 55б). Микроразрывы, особенно второго вида, довольно часто сочетаются с обушковой частью основного разреза, которая порой достигает значительных размеров — до половины длины основного разреза.

В микроразрубе регистрируется либо отклонение оси раны, либо изменение направления скошенности стенок раны по отношению к остальному длиннику, либо то и другое одновременно (Рис. 55в). Края раны осаднены на протяжении 2—7 мм, на ширину до 0,5—1 мм, довольно часто мелкозубчатые или мелковолнистые. При локализации микроразруба у обушкового конца можно обнаружить микродефект кожи ("минус-ткань''), оставленный острием, площадь микродефекта составляет 0,06—0,03 мм (2). Встречаются микроразрубы с динамическими следами на стенках раны в виде чередующихся борозд (Рис. 55г).

Гистологически микроразрыв и микроразруб сходны с проколом, но отличаются от него большей выраженностью микроскопических изменений, намного превышающих 0,5мм. Это имеет важное значение при дифференциальной диагностике микроразруба, имеющего незначительные макроскопические проявления, с проколом.

Рентгенография, с применением обработки изображения рентгенограмм колото-резаных ран в режиме выделения средних и высоких пространственных частот, обнаруживает структурный изменений кожи вокруг следа острия, оставшиеся на месте бывшей воронки. Подобные изменения встречаются вокруг ран, причиненных ножами с затупленным острием, и не регистрируются в случаях действия четко выраженного острия, а также при наличии костной основы, препятствующей растяжению кожи при формировании колото-резаной раны.

Микроразрывы и микроразрубы в ранах оставляют ножи с затупленным острием но в то же время на их появление влияют различные условия следообразования. К факторам, способствующим формированию микроразрывов, относятсяширина острия клинка ножа в пределах 0,7—1,5 мм, толщина кожи менее 2 5мм определенные условия для формирования глубокой кожной воронки (локализация раны на шее, животе), а также замедленное время взаимодействия острия с поверхностью кожи Нередко микроразрывы оставляют ножи с шириной острия менее 0,7 мм. У них, как правило, имеются деформации в зоне острия со стороны лезвия, поверхность острия таких ножей при стереомикроскопии также оказывается в той или иной степени затупленной.

Микроразрубы обычно оставляют ножи с шириной острия свыше 15мм, а также, независимо от ширины острия, имеющие особенности режущей кромки лезвия в зоне острия. Их появление характерно для действия ножей с закругленным (типа столовых) и сломанным острием. Наиболее часто они встречаются на толстой коже (более 2,5мм) на спине и при нанесении резких сильных ударов.

Некоторые ножи с затупленным острием в одной и той же области тела могут оставить раны как с микроразрывами, так и с микроразрубами, что, по всем данным зависит от времени взаимодействия острия ножа с кожейпри сильных резких ударах образуется микроразруб и, наоборот, при удлинении времени взаимодействия — микроразрыв. Аналогичные разновидности следа острия встречаются при ударах под острым встречным углом со стороны лезвия, т. е. при ударах о поверхность кожи зоной острия, при этом само острие визуально может быть ярко выражено.

Г.Л.Серватинский и И.Н.Иванов приводят дифференциально-диагностические признаки следов острия колото-резаных ран кожи (Табл. 3) и признаки позволяющие проводить дифференциальную диагностику между обушковым концом и лезвийным, деформированным пяткой (Табл. 4). Они же предлагают схему описания колото-резаных ран кожи. При работе с подобными схемами облегчается формализация идентификационных признаков и последующее сравнительное исследование.

Идентификация колюще-режущих орудий. Для идентификации колющережущих орудий необходимо подробно изучить обстоятельства происшествия и объекты экспертизы: медицинской (если таковая имеется) и первичной судебно-медицинской документации, следов действия колюще-режущих орудий на предметах одежды и препаратах поврежденных тканей и органов, изъятых из трупа, а также предполагаемых орудий травмы. Поэтому в основе идентификационных экспертиз повреждений от колюще-режущих предметов лежат традиционные морфологические исследования повреждений одежды и ран кожи (как наиболее часто направляемых в лабораторию объектов), предполагаемых орудий, а также сравнительный анализ.

Для проведения морфологических исследований рабочее место эксперта должно быть оснащено, как минимум, следующим оборудованием: манекен для осмотра одежды; бинокулярная лупа; металлическая линейка, рулетка с измерительной металлической лентой; стереомикроскоп типа МБС с окулярмикрометром; планшет-подставка под микроскоп для фиксации поврежденных участков одежды при микроскопии (Рис. 56); булавки, две препаровальные иглы; бруски пенопласта различной толщины.

Не менее важно использовать при этом виде экспертизы фотографический,

рентгеновский, спектральный, химический, математический и другие методы, существенно расширяющие возможности исследования.

Экспертизы следует проводить по плану, который согласуется с теорией криминалистической идентификации и обеспечивает максимально полное и эффективное использование морфологических данных. Рекомендуется следующий порядок исследования объектов:

Изучение материалов дела, медицинской клинической и первичной судебно-медицинской документации должно быть направлено на выяснение положения и позы трупа на месте его обнаружения, состояния одежды на нем, первоначального вида повреждений и следов-наложений на одежде и теле, свойств раневых каналов. При этом особое внимание следует обращать на фотодокументы и схемы-зарисовки с места происшествия, из морга, часто несущие информацию о признаках повреждений и других следов, не полностью отраженных в текстах документов. По исследуемым описаниям, фотоснимкам и схемам телесных повреждений целесообразно составлять свои уточненные графические схемы локализации повреждений на теле потерпевшего с обозначением на них высоты расположения ран, направления их длинников, острых и тупых концов, внешних размеров, глубины и направления раневых каналов (Рис. 57).

Указанная информация о ранах приобретает особое значение при множественных повреждениях, когда эксперт-танатолог не может представить в лабораторию препараты всех ран. Во многих таких случаях успех идентификационных исследований зависит от наличия и качества фотоснимков, выполненных в морге.

На составленной графической схеме телесных повреждений все отображенные на ней колото-резаные раны необходимо обозначать порядковыми номерами, желательно сохранив при этом порядок нумерации ран, приведенный в протоколе исследования трупа. Полученные при изучении текстов документов и фотоснимков сведения должны быть подвергнуты экспертной оценке с точки зрения степени пригодности их для определения механизма образования повреждений и идентификации орудия (орудий)травмы.

Результаты исследования документальных данных необходимо фиксировать в тексте исследовательской части ''Заключения" эксперта с приложением при необходимости схем и фоторепродукций снимков повреждений.

Предварительный осмотр вещественных доказательств необходим для определения их состояния и объема предстоящих исследований, выявления объектов, относящихся к предмету экспертизы и их маркировки.

На этой стадии исследования представленные эксперту предметы одежды классифицируются по назначению, по способу изготовления и по месту, занимаемому ими в процессе идентификации. Согласно Методическим рекомендациям Минздрава СССР "Об определении свойств клинка колюще-режущего орудия по морфологии повреждений одежды и кожи человека" (М.,1982), подготовленным П.П. Комаровым, необходимо начать работу с установления названия предмета одежды и материала, из которого он изготовлен (текстильная ткань, трикотажное полотно, нетканый текстильный материал, натуральный мех, искусственный мех, натуральная кожа, искусственный мех, натуральная кожа, искусственная кожа, пленочный материал, дублированный материал, утепляющий материал), его цвет, особенности покроя, размеры (длина и ширина спинки, длина рукава), степень изношенности, наличие и характер загрязнений (наложений).

Используя данные изученных ранее документов о порядке расположения одежды на трупе, необходимо определить последовательность проникновения клинка при каждом воздействии через различные слои одежды. Для этого предметы одежды надевают в установленной очередности на манекен, проверяют соответствие повреждений друг другу на различных слоях по локализации, направлению длинников, взаиморасположению и устанавливают (по изученным документам) соответствие их по этим признакам ранам на теле, затем нумеруют их на каждом слое одежды согласно номерам ран. Часто отдельные повреждения наносят не через все слои одежды. Например, если рана груди нанесена через материал свитера, сорочку и соответствует вырезу майки; либо повреждение одежды наносится без проникновения клинка в тело. В этих случаях расценивают каждую рану и соответствующие ей разрезы материалов различных слоев одежды как единое повреждение от одного воздействия. Разрезам отдельных слоев одежды в этом повреждении присваивают номер раны тела, пропуская этот номер на неповрежденном в этом месте предмете одежды. Если повреждение одежды не проникает до тела, его отмечают последующими после ран номерами. Повреждения каждого предмета одежды следует маркировать наклейками из пластыря с обозначением порядкового номера и вида объекта — буквой "И" (исследуемое повреждение). Нельзя делать маркировочные надписи непосредственно на материале объекта-носителя. Предлагаемый способ маркировки повреждений одежды обеспечивает рациональный порядок исследования и дает возможность проследить динамику изменений свойств повреждений по мере продвижения клинка через слои одежды и кожу тела, что необходимо при идентификации орудия травмы.

Результаты предварительного осмотра одежды следует фиксировать в графических схемах расположения повреждений с обозначением нумерации их на предметах-носителях либо отмечать на обзорных снимках одежды (Рис. 58).

При предварительном исследовании препаратов кожи с повреждениями следует обращать внимание на их состояние и наличие маркировки препаратов.

Важно отметить способ фиксации препарата, решить вопрос о способах необходимой последующей обработки. При отсутствии маркировки необходимо по документальным данным (описание, фотоснимки) определить номера представленных ран, их пространственную ориентировку и надлежащим образом промаркировать. В случае невозможности этого решается вопрос о непригодности раны как идентифицирующего объекта.

Г.Л.Серватинский и И.В.Иванов предварительное исследование препаратов из трупа рекомендуют проводить в день их поступления в лабораторию или на следующий день (срочный этап исследования). Для этого хранящиеся в упакованном виде в холодильнике препараты после проверки правильности упаковки и маркировки осматривают и исследуют с применением методов, исключающих их видоизменение. При работе соблюдается известная осторожность, чтобы не причинить дополнительных повреждений на них (например, осаднение поверхности кожи при грубой работе пинцетом, препаровальной иглой и т.п.). На этом этапе используются визуальные методики, оптические приборы для обнаружения и изъятия микрочастиц, научная фотография, рентгенография и т.д. Целесообразно исследовать объекты в ультрафиолетовых лучах, что облегчает поиск и изъятие микрочастиц, а иногда удается обнаружить следы минеральных масел. Метод цветных отпечатков при экспертизе колото-резаных повреждений малоинформативен, поэтому необходимость его применения решается в каждом конкретном случае.

После проведения срочных исследований объекты подготавливаются к консервации (фиксации). У кожи удаляется жировая клетчатка, хрящи и кости по возможности максимально освобождаются от мягких тканей, при необходимости внутренние органы препарируются, и т.п.

Многие эксперты для восстановления эластичности высохших препаратов кожи, для сохранения признаков повреждений на них успешно используют метод Ратневского. Г.Л.Серватинский и И.Н.Иванов находят более эффективным фиксатор для биологических тканей, состоящий из 1%-ного солевого раствора формалина: 100 мл 10%-ного нейтрального формалина, 9 г хлорида натрия, вода дистиллированная до 1000 мл. Если исследуемое повреждение находится на высохшей коже, необходимо пользоваться водно-спиртово-уксусным раствором. Не сильно подсохшую кожу можно "размочить" в гипотоническом растворе (0,3%-ный раствор хлорида натрия) в течение 2—3 суток; когда кожа станет мягкой и эластичной, ее переносят в 1%-ный солевой раствор формалина. После метода цветных отпечатков лоскут кожи перед помещением в фиксирующую жидкость следует в течение 1—2 час. промыть в физиологическом растворе для удаления остатков химических реактивов с его поверхности.

Продолжительность обработки лоскутов кожи с ранами в 1%-ном солевом растворе формалина — не менее 6—7 дней. В течение этого срока, по мере помутнения и изменения окраски, раствор обновляют, особенно интенсивно в первые 3— 4 дня. Подготовленный препарат кожи просушивают фильтровальной бумагой, помещают на стекло и расправляют до восстановления первоначального размера повреждения, измеренного на трупе до его изъятия, не допуская при этом деформации сосочкового рисунка кожи, особенно в краях и концах раны, что контролируется под стереомикроскопом. При необходимости, для выявления ссадин, препарат кожи дополнительно окрашивают водным раствором генциана фиолетового (можно разбавлять водой обычные фиолетовые чернила).

Пребывание костей, хрящей, других тканей и внутренних органов, изъятых из трупа, в 1%-ном солевом растворе формалина не деформирует их, но плавно фиксирует и делает удобными для исследования в течение длительного срока. В этом же растворе осуществляется хранение препаратов в течение нескольких лет (до 5 лет и более), причем морфология и размеры повреждений полностью сохраняются. Для хранения объектов рекомендуется сменять раствор через 5— 6 месяцев. При необходимости из препаратов кожи и других тканей, независимо от срока хранения, могут вырезаться кусочки для гистологического исследования.

Предварительный осмотр предполагаемых орудий травмы необходим для установления их вида и назначения, выяснения по имеющимся документальным данным или через лицо, назначившее экспертизу, мест и сроков изъятия этих предметов, условий их хранения и возможной эксплуатации после момента происшествия. На этом же этапе экспертизы нужно установить, не подвергались ли предполагаемые орудия травмы каким-либо исследованиям до поступления в отделение медицинской криминалистики, и если нет, то решить вопрос о необходимости исследования следов-наложений на предмете с экспертами судебно-биологического отделения и криминалистами перед изучением его следообразующих свойств в экспериментах. При отсутствии такой необходимости предполагаемые орудия травмы маркируют порядковыми номерами (наклейками лейкопластыря на ручках) для дальнейших исследований.

Таким образом, при предварительном осмотре вещественных доказательств определяют количество объектов идентификации, устанавливают локализацию повреждений, взаиморасположение их на различных слоях одежды и соответствие повреждениям тела, а также определяют порядок их раздельного исследования.

Раздельное исследование повреждений одежды, выявленных и промаркированных на стадии предварительного осмотра, проводят в порядке их нумерации на каждом предмете-носителе.

Каждое из повреждений предмета-носителя изучают сразу от начала и до конца в необходимом объеме и оценивают по механизму образования и степени пригодности для идентификации орудия травмы. При этом визуально определяют форму повреждения, направление его длинника относительно вертикальной и горизонтальной осей, а также относительно систем нитей ткани или трикотажа. Отмечать ориентировку необходимо как у основного разреза, так и у дополнительного. Размеры повреждений определяют по общепринятым в судебной медицине правилам. В линейных щелевидных отверстиях одежды, образовавшихся в результате разреза, без дефекта материала в краях, имеют значение лишь общая длина повреждений и длина отдельных отрезков щели, например основного и дополнительного разрезов. Нередко в месте действия широкого обуха в результате остаточной деформации структурных элементов материала просвет отверстия зияет. В этих случаях необходимо, помимо формы участка зияния, отмечать его ширину и протяженность. Производить замеры повреждений целесообразно на расправленной одежде, но без натяжения материала, что не всегда можно делать на манекене, часто большем по размеру, чем исследуемый предмет одежды. Иногда измерить повреждения на смятой при подсыхании крови одежде удается лишь после осторожного увлажнения материала. Правильное измерение общей длины повреждения и отдельных его частей возможно только при верном сопоставлении его краев по пересеченным структурным элементам материала. Для этого поврежденный участок материала под лупой или стереомикроскопом должен быть зафиксирован на плоскости планшета-подставки булавками над отверстием в его центре. Неправильная фиксация области повреждения неизбежно ведет к искажению размеров отверстия, общей формы и отдельных его элементов, как показано на рис. 59.

На многослойных предметах одежды или на толстых материалах устанавливают глубину проникновения и направление канала повреждения. Для этого изучают взаиморасположение отверстий по ходу канала, их размеры и особенности на каждом слое, начиная с наружного лицевого слоя, кончая подкладкой. Прокладки, т.е. бортовку, утепляющие слои, исследуют после аккуратного подпарывания швов. Это поможет определить не только количество погружений клинка через одно отверстие на лицевом слое, но и выявить дополнительно идентификационные признаки клинка, которые иногда на глубже лежащих слоях отображаются лучше.

Если повреждение расположено на фоне подсохших пятен крови, пропитавшей материал, то состояние краевых и концевых нитей, а также особенности поверхности материала в краевой зоне повреждения неразличимы. В таком случае необходимо удалить кровь с исследуемого участка. Вымачивание одежды в воде приводит к заметным изменениям свойств объектов. Этого можно избежать, используя практический опыт челябинских судебных медиков: отмывание крови путем пропитывания расправленного и зафиксированного над отверстием в планшете поврежденного участка материала дистиллированной водой с помощью глазной пипетки под стереомикроскопом. Поступающая на края повреждения малыми порциями вода за несколько минут отмывает от свежевысохшей крови материал на небольшом участке вокруг и стекает в отверстие в чашку Петри (Рис. 56). Краевые и концевые нити, их волокна, краевая зона становятся хорошо различимыми. Старые пятна крови плохо размачиваются в воде, поэтому их приходится обрабатывать тем же способом слабым раствором перекиси водорода с последующей промывкой зоны повреждения дистиллированной водой. Такая обработка краев повреждения сохраняет первоначальный вид следов на одежде, что позволит эксперту решить ряд важных для дела вопросов. Применяя этот способ, следует внимательно следить за тем, чтобы не пропустить и не утратить зафиксированные в следах крови инородные наложения-микрочастицы, имеющие особое идентификационное значение.

При изучении колото-резаных повреждений текстильных материалов одежды следует иметь четкое представление об элементах его морфологии и пользоваться следующей терминологией. Повреждение тканого полотна имеет просвет (Рис. 60, поз. 1), который по краям ограничен концами "поперечных краевых нитей" (Рис. 60, поз. 2) и "продольными краевыми нитями" (Рис. 60, поз. 8). В концах просвет повреждения ограничен "концевыми поперечными нитями" (Рис. 60, поз. 4). Поперечная краевая нить, смежная с поперечной концевой, называется "предконцевой поперечной краевой нитью" (Рис. 60, поз. 3). Нити, расположенные за пределами просвета повреждения, предлагается называть "первая, вторая (и т.д.) нити, последующие за поперечной концевой" (Рис. 60, поз. 5,6) или "первая, вторая (и т.д.) нити, последующие за продольной краевой нитью" (Рис. 60, поз. 9,10). В концах отверстий, соответствующих месту действия обуха, нередко наблюдаются 'продольные концевые нити" (Рис. 60, поз. 7). Они образуются в результате прерывания одной, двух или более продольных краевых нитей ребрами обуха. Такая схема колото-резаного повреждения ткани приведена для случая, когда линия разделения ткани параллельна одной из систем нитей материала — утка или основы. Часто ткань рассекается под острым углом к нитям. Тогда просвет повреждения ограничивается по краям "концами косопересеченных краевых нитей" (Рис. 60, поз. 11), а концы отверстия — "двумя пересекающимися концевыми нитями" (Рис. 60, поз.12).

Ткани обладают так называемой осыпаемостью, т.е. свойством, характеризующимся тем, что нити по краям повреждений не удерживаются в переплетении и соскальзывают, образуя свободно лежащие в просвете продольные "мостики" или длинные свободные концы, затрудняющие исследование. Осыпаемость при разрезах больше зависит от свойств ткани (гладкая или шероховатая поверхность волокон, степень закрученности пряжи, плотность переплетения) и последующих механических воздействий, чем от самого действия клинка, поэтому факт обнаружения в просвете отверстия осыпавшихся продольных нитей нужно оценивать с большой осторожностью. Чаще всего это не является признаком, отображающим свойства следообразующего объекта, но в определенных случаях осыпание продольных краевых нитей следует трактовать как идентификационный признак. Это относится к участкам осыпания с признаками потертости и разрыхления втянутых в просвет повреждения продольных краевых нитей и следами стертости поверхности ткани в краевой зоне, что характерно для действия клинка с шероховатыми поверхностями либо со значительно затупленным лезвием и острием.

В повреждениях трикотажного полотна материал может рассекаться вдоль петельных столбиков, вдоль петельных рядов либо косо. По аналогии с повреждением тканей поперечно рассеченные нити трикотажа следует называть "поперечными краевыми нитями", протяжки или дуги петель, вытянутые вдоль линии рассечения, именуются "продольными краевыми нитями", нити, ограничивающие концы, — "поперечными концевыми" и т.д. Важным свойством трикотажа является "распускаемость", затрудняющая исследование.

Общей особенностью следовосприятия тканых и трикотажных материалов является то, что в их повреждениях почти не бывает остроугольных концов даже при действии идеально острого лезвия. Это объясняется тем, что в участке повреждения происходит разрешение упругих напряжений, присущих этим материалам, сокращение пересеченных нитей и концы отверстия чаще всего приобретают П-образный или закругленный вид. Кроме того, текстиль имеет не гомогенное, а ячеистое строение, поэтому нарушение целости одной стороны ячейки ведет к расширению конца разреза за счет открывшейся ячейки. Остроугольные концы от действия лезвия и концы, четко отображающие форму поперечного сечения обуха, можно наблюдать либо на очень плотных тканях типа сукна, либо на принципиально других материалах (пленочных, дублированных, войлоках и кожах). На тканях и трикотаже, учитывая их архитектонику, следует ожидать других морфологических проявлений действия лезвия и обуха клинка, которые показаны на рис. 61.

В дополнение к этому С.С. Абрамов предлагает все морфологические признаки колото-резаных повреждений разбить на две группы:

признаки, отображающие любые другие свойства следообразующих деталей клинка, отличающие конкретное повреждение от "идеального разреза" и несущие информацию о конструктивных особенностях клинка, например о наличии обуха, его толщине, свойствах, об изъянах на лезвии, степени заточки острия и т.д.1

Каждый из признаков обеих групп из-за сложности структуры повреждаемого текстильного материала (а на их морфогенез влияют характер переплетения нитей, строение нитей, свойства волокон) является сочетанием элементарных признаков, отображающих отдельные элементы механизма повреждающего воздействия на волокна, на нити и на структуру текстильного материала.

К первой группе относятся следующие элементарные признаки: ровное поперечное или косое пересечение волокна с образованием гладкой торцевой поверхности разреза, без деформации его конца; поперечная или косая насечка (надрез) на поверхности волокна с остроугольным клиновидным просветом (Рис. 62, поз. 1—4); компактное расположение волокон в конце поперечно или косо пересеченной нити, расположение торцевых поверхностей концов волокон нити в одной плоскости. Это же относится к неполному пересечению-надрезу нити (Рис. 63, поз. 1,2); расположение концов ровно пересеченных в одной плоскости нитей по одной линии разделения материала (Рис. 64, поз. 8); отсутствие каких-либо остаточных деформаций нитей и нарушений структуры материала в краевой и концевых зонах повреждений.

См: письмо Главного судебно-медицинского эксперта Минздрава РСФСР "Об идентификационных исследованиях колото-резаных повреждений одежды и ран кожи" от 3 апреля 1989г. № 754/04-01

Как видно из приведенных характеристик, элементарные признаки первой группы отображают всего лишь один элемент механизма повреждающего воздействия — ровное рассечение волокон, нитей, участка материала идеально заточенным лезвием.

Вторую группу составляют элементарные признаки, отличающиеся значительным разнообразием: деформация конца волокна, деформация волокна по его длине, локальная деформация (вмятина) без полного разделения волокна, выраженные незначительно (Рис. 62, поз. 5-8); умеренная (Рис. 62, поз. 10,11) и сильно выраженная деформация волокна (Рис. 62, поз. 12,13); спрессованность, сплавление группы сильно деформированных волокон в единый конгломерат (Рис. 62, поз. 1-4); различные по выраженности расщепления и истончения (вытянутость) концов волокон как вариант деформации (Рис. 62, поз. 15,16); участок шероховатости на гладкой поверхности волокна (Рис. 62, поз. 9); разволокнение конца нити, разрыхление нити по длине без ее прерывания, т.е. некомпактное расположение волокон (Рис. 63, поз. 3,4); расположение единичных концов волокон или их пучков в неровной плоскости разделения всех остальных волокон нити (Рис. 63, поз. 5); неодинаковый уровень разделения всех волокон нити (Рис. 63, поз. 6); расположение конца нити за основной линией разделения материала (Рис. 64, поз. 2); деформация конца нити в виде изгиба или изгиб непрерванной нити (Рис. 64, поз. 5); втягивание в просвет повреждения в виде петли непрерванной поперечной или косой нити (Рис. 64, поз. 1); нарушение структуры материала в виде разреженности тканого переплетения или его уплотнения (Рис. 64, поз. 6,7); втянутость краев отверстия в просвет повреждения или приподнятость их над поверхностью материала; изгиб линии разреза (рис. 64, поз. 3); дефект материала (минус-ткань) (Рис. 64, поз. 4).

Все упомянутые признаки повреждений выявляются путем непосредственной стереомикроскопии при исследовании объектов в отраженном и проходящем свете или при комбинированном освещении, в зависимости от свойств поврежденного материала, характера изучаемых признаков, с использованием малых и больших увеличении микроскопа.

Результаты раздельного исследования повреждений одежды фиксируются в их словесном описании, которое может быть ограничено лишь указанием локализации конкретного отверстия и его направления. Остальные свойства повреждения целесообразно регистрировать не в многословном и не однозначно воспринимаемом словесном описании, а способом (впервые примененным на практике Ц.Б.Дмитриевым), который заключается в том, что выявляемые морфологические свойства фиксируются в виде графической модели, создаваемой при визуальном и стереомикроскопическом исследовании. Для этого используют базовую модель повреждения, которая представляет собой упрощенное графическое отображение теоретически возможного следа (разреза) от действия симметричного обоюдоострого клинка с идеально заточенным острием и лезвиями, не обладающими диагностируемыми индивидуальными признаками. Базовой моделью повреждения текстильного материала одежды служит прямоугольник, длинные стороны которого соответствуют краям разреза, а короткие - концам (Рис. 65, поз. 1). Базовая модель ран кожи и повреждений пленочных материалов — ланцетовидная фигура, близко передающая форму этих повреждений (Рис. 69, поз. 1). Для удобства регистрации множественных повреждений применяют базовые модели стандартных размеров, используя для их нанесения шаблоны. При ориентировке длинника разреза относительно осей тела один из концов базовой модели маркируют буквенными обозначениями ("В" — верхний, "Л" — левый и т.д.). Затем исследуемое повреждение подвергают макроскопии и стереомикроскопии. В нем выявляют элементарные признаки, отображающие отдельные элементы механизма повреждающего воздействия, отличающиеся от ровного рассечения материала идеально острым лезвием. Элементарные признаки регистрируют на базовой модели в соответствии с их локализацией в зоне повреждения нанесением отдельных пиктографических знаков или набора знаков по краям, в концах и в просвете базовой модели, отмечая основные линейные размеры участков разреза. Комбинации пиктографических знаков, обозначающих сочетания трех и более элементарных признаков, для лаконичности преобразуют в одиночные знаки (Рис. 65, поз. 2, 17—19, 22— 25). Полученная диагностическая модель повреждения отображает всю совокупность морфологических признаков и может служить вместе с таблицей расшифровки стандартных пиктографических знаков компактным и легко воспринимаемым документом, не требующим словесного описания свойств повреждений (Рис. 66, 67).

Пример I. На тканом материале исследуется повреждение — щелеобразное отверстие без дефекта ткани, расположенное сверху вниз и слева направо, косо по отношению к нитям основы и утка, общей длиной 17 мм. Верхнелевый конец его на протяжении 3мм слегка отклонен влево, с разволокнением обоих краев, с неравномерно выступающими в просвет концами краевых нитей, волокна в которых разделены неровно, а концы волокон заметно деформированы. На остальном протяжении линия разделения ткани ровная, края образованы концами краевых нитей, волокна в которых разделены ровно, в одной плоскости. В верхнем участке прямого отрезка повреждения краевые нити разволокнены, концы волокон в различной степени деформированы. В среднем и нижнем отделах повреждения разволокнения краевых нитей нет, концы их волокон незначительно деформированы. В 15мм от верхнелевого конца отверстия в его просвет выступают отдельные пучки неровно прерванных волокон, концы которых значительно деформированы. Верхний конец повреждения ограничен двумя пересекающимися нитями: горизонтальной и вертикальной. Горизонтальная нить в пределах просвета отверстия со следами стертости разрыхлена, поверхностно расположенные волокна с участками шероховатости, некоторые деформированы, отдельные волокна прерваны. На вертикальной нити локальное разрыхление и неровное разделение части ее волокон, концы которых значительно деформированы. Края верхнего конца отверстия, бйльше слева, втянуты в просвет повреждения, за счет чего здесь отмечается разрежение переплетения нитей. Нижне-правый конец отверстия также ограничен двумя пересекающимися нитями, в месте перекреста которых имеется надрез — ровное рассечение части их волокон, сохранивших свое компактное расположение и не деформированных.

Диагностическая модель этого повреждения (Рис. 66; Рис. 67, поз. 4) более компактна и наглядна, чем приведенный выше текст; отображает выявленные макрои микропризнаки, несет легко дешифруемую информацию о колющережущем действии клинкового орудия с умеренно затупленным острием, прямым или слабо скошенным обухом, имеющим закругленное шероховатое левое ребро и более четко выраженное правое ребро (отобразились в верхнелевом конце повреждения), умеренно острым лезвием с участками затупления у острия и начала скоса (отобразились в характере линии разреза и в надрезе концевых нитей нижнеправого окончания повреждения).

Основным принципом определения механизма образования повреждения является то, что базовая модель представляет собой своеобразную ось отсчета, изменения которой имеют диагностическое и идентификационное значение. Отображения всех выявляемых признаков реального орудия травмы, "нанизанные" на эту ось, создают топографическую картину распределения диагностических элементарных признаков, по которой определяют механизм нарушения целости материала одежды или кожи в каждом участке повреждения (ровное рассечение, разрыв, раздавливание, раздвигание, трение и т.д.), а на основании этого устанавливают конструктивные особенности орудия, степень и характер заточки острия, режущей кромки в различных ее участках, особенности обуха и т.д.

Итогом раздельного исследования каждого повреждения одежды должно быть сопоставление его признаков по всем слоям предметов одежды по ходу канала повреждения с кратким резюме о механизме образования и основных отобразившихся в нем свойствах ранящего орудия.

Сравнительное исследование повреждений одежды проводится между повреждениями каждого слоя в отдельности по их диагностическим моделям, расположенным в одном поле зрения на одном листе бумаги и одинаково ориентированным, например, вертикально, ''обушковым" концом вверх (Рис. 68).

Модели сравнивают между собой (каждую с каждой) путем сопоставления отображенных на них признаков, в результате чего выявляют закономерно повторяющиеся признаки, которые после соответствующей оценки признаются идентификационными, т.е. отображающими свойства орудия травмы. Используя только выявленные идентификационные признаки, создают идентификационную графическую модель следа повреждения от истинного орудия. При обнаружении существенных различий в признаках повреждений, не объяснимых возможной разницей в механизме и условиях следообразования, выделяются две или более групп повреждений со стойко повторяющимися сочетаниями признаков в каждой группе, и для каждой из них создается своя идентификационная графическая модель, отображающая свойства иных орудий травмы.

Данный этап исследования позволяет определить количество орудий травмы и возможен лишь при сопоставлении графических моделей следов.

На этом исследования повреждений одежды, если нет необходимости применения других методов, заканчиваются.

Раздельное исследование колото-резаных повреждений на представленных препаратах кожи должно проводиться в соответствии с упомянутыми выше Методическими рекомендациями.

Исследование раны на препарате кожи включает определение направления разреза кожи относительно осей тела, формы, размеров раневого отверстия, установление направления раневого канала в пределах толщины представленного препарата, а затем выявление элементарных признаков раны (по аналогии с повреждениями материалов одежды), которые можно разделить на две группы: признаки колюще-режущего действия идеально заточенного обоюдоострого клинка и признаки, чем-либо отличающиеся от них.

К первым относятся: прямолинейная щелевидная форма раневого отверстия; ровная краевая кромка (край); остроугольный конец раневого отверстия; насечка и поверхностный надрез кожи (царапина) в конце раневого канала; ровные гладкие стенки раневого канала; острые ребра раневого канала.

Вторую группу элементарных признаков составляют: изгиб линии разделения кожи; неровности краевой кромки; П-образная, М-образная или иная форма тупого конца раневого отверстия; поверхностное (нарушение только рогового слоя) и глубокое (проникающее до соединительнотканной основы) осаднение кожи; размозжение кожи, дефект кожи ("минус-ткань"); наличие чешуек эпидермиса; кровоподтечность кожи, ее отслойка от подлежащих тканей; неровность стенки, закругленность ребра раневого канала; надрыв кожи.

Все отмеченные признаки ран можно выявлять на "свежих" препаратах кожи без обработки в водно-уксусно-спиртовой смеси по методике Ратневского. Однако целесообразность такой обработки диктуется необходимостью: сохранения объектов в неизменяемом состоянии до конца производства экспертизы; правильного сравнительного исследования подлинных и экспериментальных повреждений при одинаковом их состоянии (после одинаковой обработки); восстановления первоначальной формы ран на сократившихся после изъятия из трупа кожных лоскутах.

При этом следует помнить, что перед любой обработкой препаратов кожи необходимо обязательно выявить, зафиксировать и правильно изъять инородные микрочастицы и выполнить другие исследования, требующие первоначального состояния препаратов.

Исследование ран необходимо проводить с применением непосредственной стереомикроскопии. Результаты исследования фиксируют описанием препарата кожи, указанием направления длинника раны относительно осей тела, направления раневого канала в толще кожи. Остальные свойства повреждения целесообразно регистрировать приведенным выше способом графического отображения элементарных признаков, отличающих реальную рану от "идеального" разреза, на базовой модели раны (графической модели "идеального" разреза), преобразуемой в процессе исследования в диагностическую модель раны (Рис. 69, 70, 71).

Пример 2. На препарате кожи сквозная щелевидная рана длиной 23мм, один из концов которой промаркирован как верхний. На протяжении 21мм рана прямолинейная. Края на большем протяжении этого отрезка раны ровные, а в верхней части, на протяжении 2,5мм, краевые кромки мелкоизвилистые. В 6мм от верхней части этого отрезка раны небольшой участок извилистых неровностей краев. Нижний конец повреждений остроугольный. Почти от вершины его влево и вниз отходит короткий остроконечный поверхностный надрез кожи. В верхнем конце на протяжении 2мм рана изогнута вправо и вверх; края здесь мелкоизвилистые. У начала изгиба верхнего конца раны от ее левого края вверх и влево отходит краевой надрыв длиной 1мм с неровными краями. В области краевых неровностей верхнего конца участок осаднения, повторяющий контуры краев, на протяжении 4,5мм и общей шириной 1,5мм. Дефектов кожи при сведении краев повреждения не отмечается. Стенки раны почти на всем протяжении ровные, гладкие, а в верхнем конце, в пределах зоны осаднения неровные, мелкобугристые. Ребро раневого канала, соответствующее верхнему концу, и ребро дна надрыва неровно закруглены; в нижнем конце раны стенки ее смыкаются под острым углом, образуя отвесное острое ребро.

Диагностическая модель этой раны (Рис. 71, поз. 5) значительно лаконичнее этого описания отображает признаки колюще-режущего действия плоского клинка, довольно острое лезвие которого, обращенное в момент причинения раны вниз, вблизи затупленного острия имело небольшой изъян режущей кромки, а обух шириной около 1,5мм, обращенный вверх, обладал заметным скосом к острию закругленным правым и более четко выраженным левым ребрами. Данный способ фиксации признаков ран позволяет унифицировать, ускорить и сделать наглядным регистрационное отображение морфологических свойств колото-резаных повреждений, облегчить диагностику механизма их образования и делает реальным сравнение любого множества повреждений по всему комплексу признаков с целью идентификации орудия травмы.

Если признаки повреждений фиксировались в графических моделях, сравнительное исследование ран между собой по выявленным признакам проводится по методике, изложенной выше, т.е. по их диагностическим моделям с составлением идентификационной модели, обобщающей результаты сравнительного анализа (Рис. 72).

Сравнение данных о повреждениях одежды и тела проводится сопоставлением их основных признаков, сведенных в таблицу (Табл. 5).

Приведенные табличные данные позволяют: сравнить механизм образования разрезов на каждом слое одежды и коже по каналу каждого повреждения, что необходимо для подтверждения одномоментности нарушения целости всех слоев одежды и тела в каждой зоне повреждения, т.е. для установления количества ударов клинком; определить в таблице соотношения между размерами основных разрезов по горизонтали на всех поврежденных слоях одежды и кожи в каждом канале повреждения и установить зависимость этих размеров от глубины погружения клинка. Это нужно для установления закономерностей в "реакции" каждого повреждаемого слоя на конкретный клинок и более точного, чем по одному разрезу определения ширины следообразующих частей на различных уровнях; сопоставить размеры основных разрезов по вертикали каждого слоя одежды и ран от колото-резаных воздействий с учетом глубины раневых каналов — для определения повреждений, размеры основных разрезов которых на разных слоях имеют другие соотношения, т.е. с иной реакцией разных материалов одежды на возможно другой клинок, как, например, в повреждении № 6, приведенном в таблице; уточнить особенности клинка, выявленные при раздельном исследовании повреждений.

Таким образом, сравнение всех полученных об исследуемых повреждениях данных приведенным выше способом является существенным дополнением к отдельным исследованиям повреждений одежды и ран кожи.

Изучение предполагаемых орудий травмы представленных колюще-режущих предметов направлено на определение конструктивных признаков (формы, размера клинка, типа его соединения с ручкой, формы и размера упораограничителя и т.д.); признаков технологии изготовления (способ изготовления, характер заточки острия и лезвия, изъяны технологического характера); эксплуатационных признаков (следы на клинке, возникшие в процессе пользования ножом в быту, на производстве и не связанные с технологией его изготовления).

На рис. 73, 74 изображены конструктивные, технологические и эксплуатационные признаки, подлежащие фиксации в экспертном документе.

Исследование каждого предполагаемого орудия травмы следует завершить оценкой его общих и частных признаков. Затем необходимо определить сходство и различие в групповых свойствах орудия травмы, установленных при изучении повреждений, и предполагаемого орудия. Если групповые признаки представленного колюще-режущего предмета резко отличаются от отобразившихся в повреждениях (например, по длине раневого канала и клинка, по отсутствию следов обуха в разрезах и наличию толстого обуха у клинка), то дальнейшие исследования можно прекратить и дать отрицательный ответ на вопрос о причастности представленного орудия к образованию исследованных повреждений. Однако такой исход экспертизы требует от эксперта крайней осторожности при анализе полученных данных. При малейших сомнениях следует продолжить исследования, перейдя к седьмому этапу экспертизы.

Экспериментальные исследования направлены на изучение повреждающих свойств представленного орудия на конкретных следовоспринимающих материалах в конкретных условиях и на получение повреждений-образцов для дальнейших сравнительных исследований. Поэтому объем экспериментальной части экспертизы зависит от характера, вида и объема исследуемого материала. Так, на экспертизу могут быть представлены одновременно поврежденные предметы одежды и препараты кожи с повреждениями либо только одежда или одни препараты кожи. Методика экспериментального исследования при этом может быть различной, но во всех случаях необходимо придерживаться следующих принципов:

В связи с этим при проведении экспериментальных исследований выполняют следующие требования:

Раздельное и сравнительное исследование экспериментальных повреждений необходимо проводить и документировать по той же методике, что и изучение подлинных повреждений, но при этом нужно подробно выяснить, какие следы на повреждаемых материалах или коже оставляет каждая деталь следообразующей части клинка, как влияют на морфологию экспериментальных следов его конструктивные, технологические и эксплуатационные признаки (Рис. 73, 74).

Сравнение подлинных следов-повреждений с экспериментальными проводится по их идентификационным моделям, послойно по каждому предмету одежды и отдельно по ранам кожи (Рис. 68, 72).

При этом подробно следует фиксировать в тексте наличие: сходств в общих признаках (указать каких) сравниваемых повреждений; совпадений в частных признаках (указать каких); различий в признаках (указать каких).

Различия оцениваются как несущественные (объяснимые разницей в механизме и условиях следообразования) или существенные (необъяснимые этими причинами), т.е. зависящие от разницы в свойствах орудия травмы и проверяемого клинка.

Исходя из этих данных, можно формировать выводы нескольких типов:

Следует помнить, что лишь в редких случаях только по одной морфологической картине повреждений одежды и кожных покровов, которая чаще всего не отображает частных признаков орудия травмы, можно сделать категорический вывод о причастности клинка проверяемого ножа к ранению. Но это возможно по комплексу данных, включающих результаты морфологических исследований, изучение следов биологического характера и микрочастиц материалов одежды на клинке, т. е. при установлении контактно взаимодействовавшего комплекса «орудие травмы — потерпевший».

Рубящие предметы обладают более или менее острым лезвием и сравнительно большой массой К числу их относятся топоры, косари, сечки, а также рубящее оружие — шашка, палаш. Разрубы также могут наноситься тяжелыми ножами, железными лопатами и другими предметами (Рис 75 - 78).

Среди рубленых следов-повреждений наибольшее значение имеют следыповреждения топором. В связи с этим в дальнейшем изложение материала будет касаться именно этих повреждений.

В основе механизма разруба лежит удар лезвием, которое рассекает объект, а остальная часть предмета раздвигает края повреждения. У рубящих предметов хотя и имеется острое лезвие, как у режущих, однако механизм их действия принципиально другой. Разруб образуется при внедрении лезвия в ткани таким образом, что все точки его движутся параллельно одна другой. При определенных механизмах разруба образуются трасы, которые не перекрывают друг друга. В связи с этим появляется принципиальная возможность отождествления рубящего предмета по следам разруба. По классификации следовповреждений, принятой в трасологии, разруб является типичным следом отделения.

Исследование рубленых повреждений на трупе. При исследовании следовповреждений рубящими предметами на трупе необходимо доказать действие рубящего орудия, определить его групповые (общие) признаки и, наконец, отобрать материалы для отождествления конкретного экземпляра орудия при трасологическом лабораторном исследовании.

Доказательство действия рубящего орудия. Рубленые повреждения необходимо дифференцировать с повреждениями режущими, колющими и колющережущими орудиями, а также с повреждениями тупыми предметами (с ушибленными ранами, причиненными тупыми предметами с выраженным ребром, с разрывами кожи).

Определение групповых признаков рубящих орудий (предметов) По особенностям рубленых повреждений одежды, мягких тканей и костей можно определить ряд групповых свойств следообразующего предмета степень остроты лезвия предмета, форму (характер) клина орудия, длину (ширину) его лезвия.

Степень остроты лезвия предмета изучается оптическими приборами (стереомикроскопом, лупой) по краям следов-повреждений, тканей и костей. Орудия с острым лезвием острозаточенные топоры, палаши, шашки встречаются в экспертной практике редко Раны кожи, причиненные такими предметами, с более ровными и гладкими краями. При разрубах кости на плоскостях разруба следы трения лезвия слабо выражены, обычно их удается обнаружить с трудом и не всегда. Это объясняется тем, что кость как объект-носитель следаповреждения недостаточно пластична и не может отразить тонкого микрорельефа на поверхности разруба Значительно чаще встречаются следы-повреждения топорами с несколько затупленным лезвием (так называемые домашние топоры), где края ран при своей общей прямолинейности содержат мелкие выступы и углубления Они более выражены, если близко под кожей находится кость. В отличие от следов повреждений топорами с остро заточенным лезвием здесь четко выражено осаднение краев. На костях образуется четкая линия рассечения. Плоскости рассечения кости содержат в той или иной степени следы трения, отображающие мелкие, но хорошо заметные даже невооруженным глазом неровности лезвия. Если кость не рассекается полностью, а образуется лишь ее поверхностный надруб, то он тем более ровнее и тоньше, чем острее лезвие. Углы, соответствующие свободному концу лезвия, острые и четкие.

При нанесении следа-повреждения орудием с тупым лезвием края кожной раны неровные, местами несколько размозженные, с выраженным осаднением. Острые углы оказываются нечетко очерченными и закругленными. На костях не удается увидеть следов скольжения лезвия — плоскость разруба отсутствует, и лишь в углах повреждения можно обнаружить неровные костные насечки. На дне раны и на коже в области ее углов имеются нежные тканевые перемычки. Вид таких ран напоминает следы-повреждения тупым орудием, имеющим ребро. Определению степени остроты рубящего орудия может помочь состояние волос по краю ран. Волосы пересекаются по четкой линии лишь в случаях удара острым лезвием, когда лезвие затуплено, большая или меньшая часть волос остается не перерубленной. Очень тупое рубящее орудие обычно не пересекает волос, а лишь раздавливает некоторые из них.

Характер (форма) клина рубящего орудия. Необходимо дифференцировать повреждения, нанесенные ударом топора или другим рубящим орудием, не имеющим расширяющегося клина — шашкой, палашом. При таком исследовании выявляют признаки, характерные для действия клиновидного предмета.

Из всех рубящих орудий только топор обладает резко расширяющимся клином, имеющим значительную протяженность. Его действие проявляется осаднением краев раны, которое зависит от ширины, неровности клина, проявляется дополнительными разрывами и надрывами кожи соответственно месту погружения в рану носка или пятки топора; они особенно выражены, если близко к коже прилегает кость. При исследовании повреждений кости обращает на себя внимание наличие дугообразных трещин, окружающих костные отломки, которые образуются при сгибании краев кости углубляющимся и расширяющимся клином топора.

При действии шашек, палашей и других орудий с длинным лезвием отмечается значительная длина раны (более 20см), при наличии у нее двух острых концов можно говорить о признаках действия очень острого лезвия. Костные осколки тут образуются крайне редко.

Ширина лезвия рубящего орудия (или длина). Для установления ширины (длины) лезвия топора сопоставляют длину раны со свойствами углов следаповреждения кожи и костей. При полном погружении лезвия топора в рану (дополнительно надрывы и разрывы кожи в углах следа-повреждения, П- образность углов разруба костей черепа) длина раны соответствует длине (ширине) лезвия топора. Наличие двух острых углов раны кожных покровов и следы-повреждения кости свидетельствуют о том, что длина лезвия топора больше длины (ширины) раны.

При исследовании нескольких следов-повреждений ориентируются на самый длинный из них. Длину поверхностных следов-повреждений кожи за пределами основного разруба нужно прибавить к длине раны. Это позволит определить, что длина (ширина) лезвия топора не менее длины раны или длины поверхностных вдавлений.

Если один из углов следа-повреждения на коже и кости острый, а другой имеет следы погружения пятки или носка топора, то длина раны также будет меньшей, чем длина всего лезвия клина топора. В тех случаях, когда разруб расположен только в пределах мягких тканей и причинен носком топора, иногда конец раны на кожных покровах может быть острым, несмотря на погружение в этом месте носка орудия: острый угол лезвия клина топора рассекает кожу, а остальная его часть проникает в ткани, несколько отступая от кожного конца раны. В таких случаях необходимо искать характерные признаки действия носка клина топора, дополнительные надрывы и П-образную форму концов следа-повреждения не на кожных покровах, а на фасциях и мышцах.

В случаях, когда носок, а иногда и пятка топора погрузились в ткани на значительную глубину и лезвие было направлено круто вглубь, длина ран кожных покровов может быть несколько больше следообразующей части клина топора. С этой целью необходимо установить локализацию конечного положения носка или пятки топора, а затем измерить расстояние между этой точкой и острым углом раны кожных покровов. Полученная цифра соответствует размеру следообразующей части лезвия, и эксперт сможет утверждать, что длина всего лезвия была не меньше, чем эта величина.

Необходимость выполнения таких исследований на стадии экспертизы трупа обусловлена тем, что при лабораторном трасологическом исследовании изъятых объектов изучение сведений о первоначальном состоянии и признаках повреждений на трупе является неотъемлемой частью идентификации.

Лабораторные трасологические исследования рубленых повреждении. При судебно-медицинской экспертизе повреждений от рубящих орудий на трасологическое исследование могут быть направлены поврежденные головные уборы, одежда, обувь, препараты кожи и костей, отдельные части тела, а также предполагаемые орудия травмы. Обязательными объектами исследования в таких случаях будут являться первичные судебно-медицинские документы и протокол осмотра места происшествия.

Эксперты иногда понимают экспертизу рубленых повреждений в основном как идентификацию орудия травмы по микрорельефу динамических следов от лезвия в костных повреждениях, в результате чего нарушают основные принципы и алгоритмы трасологической идентификации, правила сравнительного исследования. Это приводит к ошибкам, которые чаще всего заключаются в следующем:

Для избежания указанных ошибок предлагаем рекомендации по идентификационным исследованиям рубленых повреждений на уровне морфологического и трасологического изучения объектов экспертизы, не затрагивая вопросов использования других методов.

При раздельном исследовании повреждений одежды каждое из них изучается в необходимом объеме и оценивается по механизму образования и степени пригодности для идентификации орудия травмы. Фиксируются результаты исследования так же, как и при экспертизе колото-резаных повреждений, словесным указанием локализации конкретного повреждения и его направления относительно осей тела; а остальные свойства, выявленные визуально и с помощью стереомикроскопии, фотографируют и отмечают на графической модели разруба, используя условные обозначения, применяемые при кодировке морфологических свойств колото-резаных повреждений (Рис. 65). В связи с тем, что рубленые повреждения, в отличие от колото-резаных, различаются в величине, использовать для создания диагностических моделей стандартные по размерам базовые модели нецелесообразно, а удобнее схематически изображать разрубы в виде прямоугольных фигур (Рис. 79, 80), выполненных в одном с повреждениями или уменьшенном масштабе (по выбору исследователей). При этом необходимо учитывать, что длина образовавшегося щелевидного отверстия на расправленной одежде может значительно превышать истинную длину разруба, если он образовался на собранном в складки материале. Поскольку "удлинение" повреждения за счет расправления складок зависит от условий следообразования и не отображает следообразующие свойства орудия, это удлинение не учитывают при создании графической модели следа, а соизмеряют ее с истинной длиной разруба. По этой же причине не нужно сразу же наносить на базовой модели крупные изгибы линии рассечения, так как они могут возникнуть в результате разруба собранного в одну или несколько складок материала. Установить истинную длину разруба довольно просто, если складки материала рассекались под острым углом. В данном случае повреждение на расправленном материале приобретает зигзагообразный вид, а формируя складки на материале по вершинам углов зигзага, можно добиться первоначального вида повреждения и определить истинную длину разруба (Рис. 81, поз. 1). Труднее установить эту длину, если линия рассечения материала проходила поперечно параллельным между собой линиям вершин складок. В таких случаях на расправленном материале повреждение "удлиняется" без заметных изгибов линии рассечения. Определить признаки имевшейся складки можно стереомикроскопом, при помощи которого выявляется "немая зона", соответствующая поверхности складки, обращенной вовнутрь, и участку материала, прикрытому складкой (Рис. 81, поз. 2). В этой зоне, в отличие от участков, составляющих истинную длину разруба, со стороны лицевой поверхности, как правило, отсутствуют признаки краевой стертости, менее выражена деформация концов волокон прерванных нитей; соответственно второму снаружи слою складки края разруба часто приподняты наружу, тогда как на остальном протяжении повреждения погружены в его просвет. Диагностическая модель повреждения должна отображать истинный размер разруба и не связанные с образованием складок краевые неровности и изгибы.

В зависимости от остроты лезвия рубящего орудия и от механизма воздействия отверстие разруба по длине может близко соответствовать длине лезвия (Рис. 79, 80, поз. 3) или быть короче его (Рис. 79, 80, поз. 1, 2). В последнем случае, особенно при отсутствии пригодных для идентификации следов на теле потерпевшего, внимательно исследуются концы разрубов на одежде, которые могут продолжаться за пределами просвета отверстия в виде линейных следов на лицевой поверхности, материала наружного слоя одежды и представляют собой поверхностное рассечение или желобовидное углубление со смятием и стертостью поверхностно расположенных нитей и их волокон, переплетение нитей по краям разрежено. Это иногда хорошо различимо при исследовании поврежденного участка в проходящем свете или рентгенографически. При таких повреждениях со стороны изнанки прилежащего к телу слоя одежды могут быть обнаружены линейные следы, продолжающие концы отверстия-разруба в виде наслоений отторгшегося при ударе эпидермиса, что является ценным признаком в случаях невозможности лабораторного исследования ран кожи. Сумма длины разруба одежды с описанными линейными следами, продолжающими его концы, указывает на минимальную длину контактной зоны, которую можно использовать как общий признак при идентификации орудия на групповом уровне, т.е. в дальнейшем исключить предмет, лезвие которого оказалось короче длины зоны контакта. При ударе с последующей протяжкой лезвием по поверхности материала одежды отверстие разруба и продолжающий его поверхностный линейный след в сумме могут превышать длину лезвия, что делает их размеры непригодными для идентификации. Это устанавливается по наличию в конце разруба и в подлежащем его поверхностном следе смещения концов пересеченных нитей, деформации и стертости волокон в направлении скольжения лезвия. Часто в таких случаях поверхностный линейный след заканчивается участком сгущения нитей.

Исследование каждого из повреждений одежды должно завершаться сопоставлением признаков по всем слоям по ходу канала разруба с кратким обоснованием механизма его образования и определением отобразившихся свойств орудия.

Сравнительное исследование разрубов одежды и оценка его результатов проводится аналогично сравнению колото-резаных повреждений по их диагностическим моделям, с созданием при возможности идентификационных моделей разрубов от истинных орудий. Трудности в сопоставлении рубленых повреждений вообще и одежды в частности заключаются в большем, чем при колото-резаных повреждениях, разнообразии механизмов их образования, заметно влияющих на морфологию разрубов, т.е. на отображающиеся в следах идентификационные признаки орудия травмы. Поэтому далеко не всегда удается проследить закономерности в отображении свойств действовавшего предмета. Тем не менее, нельзя отказываться от попытки выявить максимальное число идентификационных признаков и от сопоставления по ним повреждений, так как в повреждениях одежды могут отображаться не только групповые, но и индивидуальные признаки орудия травмы, закономерно прослеживающиеся в повреждениях.

Можно выделить следующие общие идентификационные признаки рубящего орудия, которые могут отображаться на одежде:

Определяя общие признаки необходимо предполагать возможные варианты механизма и условия формирования разрубов. Поэтому нужно учитывать следующее.

Частные признаки рубящих орудий концентрируются в основном на кромке лезвия и, несомненно, влияют на морфологию повреждений одежды, однако распознать их в повреждениях часто невозможно. Это происходит из-за значительных динамических изменений свойств повреждений от момента начала действия лезвия до полного погружения травмирующей части орудия, а также из-за трудностей в дифференцировке признаков, зависящих от разнообразия механизмов, условий формирования повреждений, и признаков, отображающих конкретные свойства орудия. Лишь в отдельных случаях, при отвесном действии орудия с гладкими поверхностями щек и хорошо заточенным лезвием, имеющим в различных участках кромки выраженные эксплуатационные изъяны, на наружных плотных материалах одежды, например на натуральной или искусственной коже, на пленочных материалах, плотном синтетическом текстиле, могут наблюдаться отображения дефектов кромки лезвия, забоин, завалов, заусениц, участков равномерного затупления (Рис. 79.) Они имеют вид локальных разрывов, мелких изгибов, участков краевой стертости, втянутости поперечных краевых нитей в просвет повреждения, спрессованности нитей, хаотически чередующихся с участками ровного рассечения материала по линии разруба. При выявлении закономерности в проявлении таких признаков в нескольких повреждениях их можно признать частными, а совокупность их в определенных случаях может быть признана индивидуальной, пригодной для отождествления конкретного орудия (Рис 80).

Раздельное исследование рубленых повреждений на представленных препаратах кожи выполняется и фиксируется документально с соблюдением тех же требований, что и при экспертизе колото-резаных повреждений. Диагностические модели рубленых повреждений кожи удобнее формировать, как и при фиксации разрубов одежды, на основе базовых моделей, соизмеряемых с длиной ран, применяя условные графические обозначения морфологических признаков, используемых для регистрации колото-резаных ран. Сравнительное исследование ран между собой проводится по их диагностическим моделям (Рис 85) с формированием при достаточном материале идентификационной модели, на которой могут найти отражение как общие, так и, в некоторых случаях, частные признаки орудия травмы. В ранах-разрубах отображаются те же свойства рубящих предметов и таким же образом, что и на материалах одежды. Но следует помнить, что на не покрытых одеждой участках тела соответствие морфологии ран признакам действующей части орудия более четкое, чем в повреждениях, нанесенных через прослойку одежды, которая в зависимости от своей толщины и плотности, а также от остроты лезвия орудия и силы воздействия может более или менее заметно влиять на адекватность отображения свойств орудия на коже.

Рубленые раны в ряде случаев позволяют выявить индивидуальные особенности рубящего орудия и установить конкретный его экземпляр, причинивший повреждение. В некоторых случаях лезвие орудия имеет достаточно крупные изъяны, которые отображаются макроскопически различимыми морфологическими признаками в ране кожи, вплоть до ее "прерывистости". По величине краевых изгибов, локальных участков размозжения, перемычек, их отдаленности от конца раны, сравнивая ее с дефектами на лезвии орудия, можно судить о конкретном экземпляре орудия, причинившего повреждение.

Исследование рубленых повреждений на препаратах костей начинают с сопоставления результатов изучения повреждений одежды и кожи по документальным данным и на вещественных доказательствах. Это позволяет:

В зависимости от конструкции, остроты лезвия рубящего орудия, силы и направления удара по отношению к травмируемой поверхности, положения лезвия в момент разруба, а также в зависимости от количества воздействий в одну или смежные области тела рубленые костные повреждения приобретают различные морфологические характеристики. Поэтому они не всегда могут быть достоверно распознаны и правильно оценены по пригодности к идентификации без оценки результатов исследования соответствующих им повреждений одежды и наружных покровов тела.

Так, в зависимости от силы удара на кости образуются:

В зависимости от остроты лезвия, характера заточки и угла клина при перпендикулярных к поверхности кости ударах в надрубах и врубах образуются четкие клиновидные на поперечном сечении дефекты (рассечение) или желобовидные повреждения со смятием костной ткани в глубине (пробивание кромкой лезвия), а в разрубах в большей или меньшей степени выражены локальноконструкционные и конструкционные переломы, характерные и для действия тупых предметов с ребром.

Влияние направления удара лезвием рубящего орудия по отношению к поверхности кости сказывается на идентификационной значимости повреждений. При отвесных воздействиях в надрубах, врубах и разрубах краевая кромка наружной костной пластинки обламывается и сминается плоскостями заточки и щеками клина, костные стенки сминаются, стираются, внутренняя костная пластинка нередко отслаивается по краям и, в лучшем случае, полностью не отделяется, сохраняя форму и размеры отверстия, соответствующие поперечному сечению погрузившейся части орудия; при этом макрои микрорельеф лезвия в стенках и дне повреждений, как правило, не отображается.

При ударах с наклоном клина под углом меньше 90' к поверхности кости лезвие, погружаясь в кость, смещается в сторону смежного большего угла, и на пологой стенке разруба образуется след скольжения только кромки лезвия со всеми ее изъянами, не затертой щекой клина. Это объясняется тем, что лезвие, обладающее большой прочностью, при поступательном движении стремится придать поверхности разруба кости форму, соответствующую своей контактной поверхности. Происходит некоторое уплотнение (смятие) костной ткани, а также ее удаление (соскабливание) выступающими частями лезвия. В результате отдельные точки рельефа лезвия оставляют следы в виде параллельных линий-трас, отображающих направление движения орудия. При этом трасы образуются соответственно выступам и валикам на лезвии, а рельеф следа оказывается обратным и зеркально расположенным. Поскольку такой след отображает совокупность частных признаков следообразующей части предмета, он может быть использован для индивидуальной идентификации орудия.

В случаях множественных, близко расположенных повреждений, если первые удары нанесены тупой частью рубящего орудия, морфологические признаки последующего действия лезвием на ранее поврежденных костях могут быть весьма скудными и не отображать не только индивидуальных, но и групповых свойств орудия. Однако отдельной экспертной задачей, помимо идентификации орудия травмы, может быть определение механизма и последовательности их причинения для проверки версии об условиях получения повреждений (в том числе при подозрении на членовредительство). Группа ученых изучила на практическом и экспериментальном материале некоторые разновидности повреждений рубящими орудиями — рубленые кожные раны и насечки костной ткани.

Они предлагают определения и классификацию кожных рубленых ран и костных насечек, приводят методику установления последовательности образования пересекающихся и соприкасающихся рубленых ран и костных насечек.

Рубленая рана — механическое повреждение мягких тканей с нарушением целости всей толщи кожи или слизистых оболочек, нередко сопровождающееся травматизацией подлежащих сосудов, нервных стволов, сухожилий, мышц, внутренних органов и подлежащих костей.

Костная насечка — локальный след, представляющий собой незамкнутую полость, ограниченную боковыми стенками и дном (Рис. 86).

В судебно-медицинской практике при исследовании множественной рубленой травмы тела возникает необходимость в разрешении вопроса о последовательности нанесения ранений.

В зависимости от взаиморасположения можно выделить три группы рубленых повреждений:

Последовательность причинения повреждений можно установить при стереомикроскопии следа в косопадающем отраженном свете (увеличение 8—16*) на основании определения морфологических признаков, которые свидетельствуют о взаимном влиянии повреждений друг на друга в результате смещения краев раны под действием коллагеновых волокон и смещения стенок в костной ткани при повторной травматизации в сторону наименьшего сопротивления (у костных насечек к полости первого следа). Образование костных насечек чаще не сопровождается возникновением протяженных трещин, поэтому для суждения о последовательности их причинения не всегда может быть использован принцип Шавиньи-Никифорова, заключающиейся в том, что вновь возникающие трещины, достигая предшествующих, не пересекают последних, а заканчиваются в них.

Установление последовательности образования перекрещивающихся рубленых кожных ран и костных насечек. Встречаются три варианта перекрещивающихся рубленых кожных ран и костных насечек в зависимости от их глубины:

¹Комаров Л.Л., Эдеме Н.С., Пухов С.В. и др. Методические рекомендации Главного судебно-медицинского эксперта № 858/01-04 от 14 мая 1992 г.

Повреждения кожи. Во всех трех вариантах пересечения рубленых ран при сближении их краев нарушается прямолинейность: смещается одна часть длинника раны на 1—4 мм вправо или влево (в зависимости от механизма травмы) относительно Другой части (Рис. 88 а, б). Смещение происходит в сторону наименьшего угла пересечения повреждений (Рис. 88б). С увеличением глубины изменяется степень зияния краев ран, что сказывается на величине смещения краев частей второй раны.

При пересечении продольных осей кожных ран под углом 90° при сближении их краев нарушения прямолинейности второй раны не отмечается (Рис. 88в).

Повреждения кости. В первом варианте пересечения следов на кости, в глубине дна, на границе участка перерыва дна второго повреждения образуются два клиновидных, обращенных вершинами друг к другу выступа. Эти выступы, входя в полость более глубокого следа, приводят к сужению ее до 1/2 — 1/3 ширины (Рис 89а).

Во втором и третьем вариантах отмечается сужение плоскости и дна насечки, причиненной первой, на некотором расстоянии от места перекреста следов. Данное суждение происходит за счет образования отогнутых от центра перекреста костных фрагментов в области перерыва и боковых стенок и дна поверхностного следа (Рис. 89б).

Углы наклона ран и насечек друг относительно друга и пересечения продольных осей не влияют на вышеописанные признаки.

Установление последовательности образования соприкасающихся рубленых кожных ран и костных насечек. При повреждении кожи с противоположными углами наклона орудия травмы, рубленые раны с зияющими краями имеют X-образную форму. Полости их частично разделены перегородкой, представленной участками боковых стенок каждой из ран. При сближении краев этих повреждений рана, причиненная первой, имеет вид пологой дуги, выпуклостью направленной навстречу движения орудия, рана, причиненная второй, — имеет вид ломаной линии, состоящей из трех частей, причем центральный участок представлен средним отрезком дуги первой раны (Рис. 90).

Повреждения кости. При любом варианте соединения полостей следов часть полости каждого повреждения отделена друг от друга перегородкой, представленной сохранившимися фрагментами боковых стенок каждого из повреждений (Рис. 91 а, б, в). На вершине этой перегородки определяются множественные чешуйчатые костные фрагменты, всегда отогнутые к полости ранее образовавшегося следа.

У основания их выявляются сколы, углубляющиеся в сторону следа, возникшего первым. В случаях когда дно второй насечки глубже дна первой, такие сколы доходят до дна поверхностного следа (Рис. 91г).

Установление последовательности образования изолированных костных насечек по признакам взаимного влияния следов не представляется возможным.

Таким образом, сопоставление результатов исследования рубленых повреждений одежды и наружных покровов тела способствует детальному исследованию повреждений костей и их экспертной оценке.

Раздельное исследование рубленых повреждений костей проводят в том же порядке, что и изучение переломов от действия тупых предметов. Представленные кости обрабатывают, реставрируют для получения единых костных препаратов, а затем исследуют макроскопически и путем непосредственной стереомикроскопии. Фиксацию результатов исследования морфологии повреждений целесообразно проводить на графических схемах-топограммах с последующим векторно-графическим анализом. Такой порядок исследования при повреждениях от неоднократных ударов позволяет определить места приложения травмирующих сил, последовательность воздействий, а также выявить в следах на костях идентификационные признаки. Одиночные или изолированные от других повреждений надрубы, врубы и разрубы, не требующие для фиксации специального применения графического метода и векторно-графического анализа, могут регистрироваться описанием со ссылкой на качественно выполненные масштабные фотоснимки с необходимой разметкой морфологических признаков.

Общие идентификационные признаки рубящего орудия, которые могут отображаться в повреждениях костей:

Все костные повреждения, обладающие признаками действия рубящих орудий, должны подвергаться сравнительному исследованию с сопоставлением их между собой по общим и частным признакам (с использованием метода скольжения при сравнении выявленных динамических следов от кромки лезвия), учитывая при этом механизм следообразования. Значение данного этапа экспертизы изложено в разделе об идентификации колюще-режущих орудий.

При отсутствии предполагаемого орудия травмы исследования на этом заканчивают и составляются выводы, в которых должно быть обязательно отражено:

Во всех случаях перед выполнением каких-либо исследований предполагаемых орудий необходимо убедиться в том, что они предварительно изучены на предмет обнаружения на них следов возможного контакта с одеждой и телом потерпевшего!

Поскольку предполагаемое орудие травмы зачастую представляется на экспертизу через значительное время после расследуемого преступления, необходимо официально установить, каким внешним влияниям мог подвергаться проверяемый объект до момента его изъятия (переточка лезвия, длительная эксплуатация, нахождение во влажной или агрессивной среде, термические воздействия).

После переточки и длительной интенсивной эксплуатации существенно изменяется рельеф кромки лезвия, что не позволит признать орудие пригодным для индивидуальной идентификации, и вопрос об орудии травмы может решаться только на групповом уровне по конструктивным признакам. В остальных случаях следует попытаться освободить следообразующие части орудия от наложений окислов, окалины с помощью бытовых неабразивных средств для удаления ржавчины и накипи, слабых растворов кислот, трилона Б, не подвергая поверхности предмета скоблению металлическими инструментами. Если на плоских поверхностях орудия после его очистки нет выраженных глубоких коррозийных дефектов, можно полагать, что свойства кромки лезвия практически не изменились, и достаточно крупные изъяны ее обладают прежними следообразующими способностями. И наоборот, при значительных изменениях поверхности орудия меняется самая истонченная часть, т.е. кромка лезвия, что делает проверяемый предмет непригодным для идентификации по индивидуальным признакам.

В ряде случаев экспериментальные исследования нецелесообразны, что может быть обосновано:

Во всех остальных случаях или при малейших сомнениях в достоверности только что отмеченных различий необходимо провести экспериментальные исследования, направленные на получение следов-образцов, отображающих: а) общие и групповые свойства орудия, б) его частные и индивидуальные признаки.

Задачи и правила экспериментальных исследований при идентификации рубящих орудий на уровне групповых признаков в основном те же, что и при экспертизе колото-резаных повреждений. Однако ввиду многообразия механизмов и условий нанесения рубленых повреждений, которые необходимо промоделировать в эксперименте, а также обширности повреждений, это чаще всего практически невозможно сделать на биоманекене и на тех подложках, которые выше были рекомендованы для экспериментов колюще-режущими предметами.

Сначала целесообразно исследовать следообразующие свойства рубящей части орудия, получая отображения на гладкой поверхности бруска пластилина:

При производстве эксперимента рекомендуется поверхность пластилина покрывать слоем подобранного опытным путем тонкого плотного картона или равномерно прокаленного до желтовато-бурого оттенка ватмана, тонким слоем парафина, консистенция которых позволяет более подробно смоделировать процесс разрушения кости. Если подлинное повреждение расположено на выпуклом участке кости (свод черепа), в эксперименте необходимо использовать такую же выпуклую следовоспринимающую поверхность.

Проведение подобных предварительных экспериментальных исследований на искусственных следовоспринимающих материалах практически всегда дает возможность получить качественный сравнительный материал, что часто позволяет отказаться от трудоемких и нередко бесполезных экспериментов на костях или биоманекенах (в опытах на них невозможно повторить механизм и условия образования повреждений).

Эксперименты на одежде целесообразно проводить для выяснения:

Трудности с подбором естественной подложки для укладки одежды при выполнении на ней опытов вынуждают выбирать материалы, имитирующие тело человека. Опыт многих экспертов показывает, что такой подложкой может служить брус 10х10х50 см из мягкой древесины, одна из поверхностей которого конически закруглена (радиус закругления от одного конца до другого изменяется от 10 до 2,5см) и покрыта слоем пластилина необходимой толщины, а затем медицинской клеенкой на нетканой основе либо полиэтиленом. Участок одежды, выбранный для эксперимента, укладывают на подложку на уровне нужного радиуса закругления поверхности и наносят по нему удары лезвием проверяемого орудия. Соблюдая такие условия эксперимента, можно получить повреждения-образцы, достаточно близкие по механизму образования к исследуемым повреждениям одежды и ран кожи (на клеенке), пригодные для сравнения с ними по перечисленным выше групповым признакам. Положительный результат сравнения позволяет проводить дальнейшие исследования следообразующих свойств предполагаемого орудия на уровне частных признаков для установления конкретного экземпляра орудия.

Отождествление острого орудия по морфологическим признакам следовповреждений является составной частью алгоритма трасологической идентификации и основано на выявлении частных признаков лезвия, отобразившихся в следах-повреждениях, и сравнении их с частными признаками на экспериментальных следах от предполагаемого орудия травмы. Наиболее подробно частные признаки отображаются в повреждениях хрящевой и костной ткани, в которых довольно хорошо фиксируются мельчайшие особенности рельефа лезвия острого орудия травмы.

Возможность определения индивидуальных признаков клинка на реберных хрящах после образования колото-резаной раны впервые установил Б.Р. Морозович (1958). Методика такого исследования в реальных условиях нанесения следов-повреждений разработана В.Я. Карякиным (1966), А.П. Загрядской, Е.Б. Далецким и В.В. Караваевым (1966).

Влияние морфологических особенностей хрящевой и костной ткани, а также некоторых факторов внешней среды на следы микрорельефа лезвия острых (колюще-режущих и рубящих) орудий в повреждениях. Процессы следообразования на биологических объектах, в частности хрящах и костях, существенно отличаются от такового на объектах небиологического происхождения. Это обусловлено значительной зависимостью следовоспринимающих свойств биологических объектов от их структурных свойств, региональных, возрастных и прочих особенностей; возможностью искажения следов на биологических объектах в результате развития посмертных изменений в трупе под влиянием некоторых внешних факторов. Поэтому надо учитывать, что с возрастом человека следовоспринимающие свойства его хрящей, в частности реберных, снижаются, плоскость рассечения становится неровной, бугристой, с участками сколов и разрывов, уменьшается количество трас, отображающих микрорельеф лезвия орудия травмы, ухудшается их качество, изменяется расположение. В основном этот комплекс структурных изменений хрящевой ткани приводит в итоге к потере ею эластичности и повышению хрупкости. Связанное с возрастом ухудшение следовоспринимающих свойств хрящей проявляется в большей степени при рассечении острыми орудиями с затупленными лезвиями. Наряду с этим в каждой возрастной группе имеются значительные индивидуальные колебания указанных свойств хрящевой ткани.

При рассечении реберных хрящей человека выявляются зоны, различающиеся по следовоспринимающим свойствам. В периферической зоне плоскость разреза однородная, гладкая, на ней отображаются детальные особенности рельефа лезвия острого орудия. В центральной зоне плоскость рассечения с множественными кратерообразными углублениями, трасы остаются лишь от воздействия крупных элементов рельефа лезвия, что обусловливает их неоднородный прерывистый вид. В тех случаях, когда реберный хрящ пересечен в поперечном направлении, плоскость следа с трасами охватывает обе зоны (центральную и периферическую). При продольном рассечении плоскость располагается либо с краю, либо в центральной зоне.

На плоских костях большое влияние на процесс образования трас оказывает хрупкость и толщина кости. На разрубах кости топором края повреждения по мере проникания клина орудия вглубь сгибаются, образуются мелкие (иногда крупные) отломки. Оставшиеся неотломленными участки края кости стираются и уплотняются боковыми поверхностями продвигающегося вглубь рубящего орудия. В таких случаях типичная плоскость разруба с трасами — следами микрорельефа лезвия — может не образоваться, поскольку края не представляют собой ровных поверхностей, включающих наружную и внутреннюю поверхность кости. Указанное отсутствие трас на плоскости разруба обусловлено тем, что края дефекта кости несут на себе не только следы действия топора, но формируются при участии боковых поверхностей клина. Когда не происходит "затирания" краев плоскости разруба (при действии орудия с малым рабочим углом или при воздействии под углом к биссектрисе рабочего угла), на компактной пластинке кости имеются четко выраженные трасы, фиксирующие особенности микрорельефа лезвия орудия.

С момента следообразования до начала исследования нередко проходит длительное время, в течение которого сами объекты подвергаются воздействию ряда физических и химических факторов: высокие и низкие температуры, повышенная влажность, фиксирующие жидкости и др. Под действием указанных и ряда других факторов хрящевая ткань может существенно изменяться (сморщиваться, уплотняться, обугливаться, набухать, загнивать и т.п.), что значительно затрудняет изучение трас, а иногда полностью уничтожает последние.

При исследовании повреждений на хрящевой ткани следует иметь в виду следующие данные. Хранение хрящей на воздухе при комнатной температуре приводит уже через 20—30 мин. к искажению имеющихся на плоскостях рассечения микротрас, регистрируемому вначале лишь профилографически, а затем микроскопически. Этот процесс со временем нарастает, а через 3—6 часов следы делаются непригодными для трасологических идентификационных исследований. Отрицательное влияние проявляется в большей степени при исследовании методом щупового профилирования, чем при микроскопическом исследовании, поскольку при профилировании наблюдается большая детализация изучаемой плоскости рассечения.

Пребывание хряща в воде в течение одних суток приводит к его набуханию и искажению плоскости рассечения. Визуально и при микроскопическом исследовании указанное изменение плоскости рассечения практически не регистрируется, оказывая, однако, большое воздействие на результаты их профилографического исследования, влияет на форму, угловые величины и взаиморасположение. При нахождении хрящей в воде более 7 суток наступает искажение трас, связанное с процессами гниения, что отмечается не только морфологически, но и визуально: трасы сглаживаются, становятся нечетко различимы, затем вообще исчезают, поверхность хряща покрывается грязно-серым налетом, вода мутнеет. Вначале изменяются мелкие трасы (профилографически — размеры колебания трас до 0,005мм), в последующем и более крупные. Через 2 месяца становятся плохо различимыми, а нередко исчезают полностью трасы с амплитудой вертикального колебания до 0,1мм, плоскость рассечения становится непригодной для идентификационных трасологических исследований. После извлечения хряща из воды и хранения на открытом воздухе уже через 30 мин. сказывается подсыхание поверхности его рассечения, изменяющее ее форму. Повторное (после высушивания на воздухе) помещение хрящей в воду ведет к частичному восстановлению трас, однако при этом вновь наблюдаются искажения, обусловленные набуханием хряща, особенно центральной части плоскости рассечения.

Небольшие (2—5%) концентрации этанола и формалина, физиологический раствор и спиртово-уксусный раствор, предложенный для восстановления кожных ран, хотя и тормозят процессы гниения, оказывают на хрящи такое же воздействие, как вода: объекты набухают. Высокие концентрации этанола и формалина вызывают уплотнение хрящевой ткани, грубо искажают трасы, исключают возможность идентификационного исследования. Хранение хрящей в вазелиновом масле без выраженного искажения имеющихся на них трас возможно в течение ряда лет. Лишь на плоскости рассечения со временем может появиться мелкая бугристость, практически не влияющая на результаты трасологического исследования. Однако после извлечения из вазелинового масла хрящ на свежем воздухе быстро высыхает и сморщивается, а повторное помещение его в вазелиновое масло уже не восстанавливает трасы.

Для консервации хрящей с повреждениями целесообразно помещать их в 50%-ный водный раствор глицерина, обладающий слабо дезинфицирующими свойствами и не изменяющий структуру ткани. В этом растворе трасы на хрящах сохраняются в неизмененном виде неопределенно длительное время (годы). Искажение трас не регистрируется ни микроскопически, ни профилографически. Следует отметить, что в первые сутки после помещения хрящей с повреждениями в 50%-ный раствор глицерина наблюдается их уплотнение и сморщивание с изменением формы и взаиморасположения трас. Однако при дальнейшем содержании в этом растворе, через 2—3 суток хрящ принимает свой первоначальный вид: ткань становится упругой, плоскость рассечения расправляется, искажение трас не регистрируется. Более высокая концентрация раствора глицерина вызывает необратимое уплотнение, сморщивание хряща и уплотнение трас, а при меньших концентрациях постепенно происходит загнивание объекта и исчезновение имеющихся трас. После извлечения хряща из 50%-ного раствора глицерина и последующего нахождения на воздухе, трасы на плоскости не искажаются в течение 6 час., что имеет важное значение для получения слепков микроскопического и профилографического исследований. Более длительное (свыше 6 час.) содержание хрящей на воздухе приводит к их постепенному уплотнению, сморщиванию плоскости рассечения и искажению трас, однако последующее повторное помещение хряща в этот раствор восстанавливает его эластичность и упругость, трасы на плоскости принимают первоначальный вид.

Костная ткань более устойчива к воздействию факторов внешней среды, чем хрящевая.

Например, трасы, отображающие микрорельеф лезвия топора, не изменяются при следующих условиях: содержание объектов в сухом помещении при комнатной температуре +18 — +20° и относительной влажности 60—80% в течение многих лет; 60 мин. сухого жара (+120°); кипячении в воде в течение 3 час.; действии отрицательных температур (до -35°); содержании в воде при температуре +20° в течение 25 суток; при отбеливании в пергидроле и 10%-ном растворе перекиси водорода в течение 10 суток. Нахождение костей в воде при температуре +20° и более 25 суток, в пергидроле и 10%-ном растворе перекиси водорода в течение 10 суток приводит к постепенному уменьшению выраженности трас, а к 60-м суткам пребывания в воде и к 30-м суткам — в растворе перекиси водорода — к их полному исчезновению Высушивание костей на воздухе способствует восстановлению трас в области повреждений после предварительного вымачивания в воде.

Так, после 30 суток нахождения кости в воде трасы могут полностью восстановиться, после 45 — лишь частично и, наконец, после 60 суток — их восстановить не удается

Содержание костей в воде и 10%-ном растворе перекиси водорода, а также в пергидроле приводит к образованию на плоскостях повреждения белого налета, покрывающего трасы. Этот налет снимается механическим путем (волосяной кисточкой). Воздействие на кости открытого пламени не изменяет вид микротрас до тех пор, пока не начинается обугливание и деструкция костной ткани, обусловливающие исчезновение трас.

Рекомендации к изъятию, хранению и подготовке хрящей и костей с повреждениями к исследованию. При выполнении судебно-медицинских идентификационных исследований повреждений со следами микрорельефа лезвия острых орудий травмы на хрящевой и костной тканях следует соблюдать следующие требования к изъятию, хранению и подготовке объектов к исследованию.

При направлении участков хрящей с повреждениями в отделение медицинской криминалистики судебно-медицинской лаборатории, необходимо также изымать неповрежденную (интактную) часть того или иного симметричного по расположению хряща для использования в качестве следовоспринимающего материала при получении экспериментальных следов (следов-образцов). Изъятые хрящи не следует очищать от покрывающих их мягких тканей и обнажать полость подлежащего исследованию повреждения. Объекты как можно скорее должны быть доставлены в лабораторию. При условии транспортировки в первые 2—3 часа хрящи плотно упаковывают в полиэтиленовую пленку, а при более длительной транспортировке помещают в следующие среды: 50%-ный водный раствор глицерина (срок хранения — годы), 2—5%-ный растворы этилового спирта и формалина, физиологический раствор и спиртово-уксусный раствор по прописи Ратневского (срок хранения — не более 10 суток). Хрящи, хранившиеся в растворе глицерина, могут в дальнейшем подвергаться как микроскопическому, так и профилографическому исследованиям, причем при извлечении из раствора и содержании на открытом воздухе в течение часа трасы на плоскости хряща остаются неизмененными. Хрящи, хранившиеся в указанных ранее растворах, могут подвергаться микроскопическому исследованию и не могут — профилографическому. При консервации в растворе глицерина хрящ, по возможности, полностью очищают механическим путем от мягких тканей, причем изучать трасы на таких хрящах можно не ранее, чем через трое суток после помещения в консервант. Это время необходимо для полного расправления ткани хряща.

Консервация хрящей также возможна путем их высушивания на воздухе в комнатных условиях до каменистой плотности. Срок хранения высушенного хряща в бумажном пакете — годы. Трасы на восстановленных после высушивания хрящах могут подвергаться только микроскопическому исследованию и не могут — профилографическому.

Вода не рекомендуется в качестве среды для хранения хрящей, так как развивающийся через несколько дней после помещения в воду гнилостный процесс ведет к искажению, а затем к уничтожению трас. Консервация хрящей с повреждениями в концентрированных растворах формалина и этилового спирта также недопустима, так как приводит к необратимым искажениям имеющихся трас.

Костная ткань с повреждениями должна направляться в лабораторию очищенной механическим путем от мягких тканей, вываривание костей в воде, а также отбеливание в перекиси водорода вне условий лаборатории недопустимы.

Объекты должны подвергаться изучению сразу же после их доставки в лабораторию. Если хрящи представлены непосредственно после изъятия трупа (без выраженных процессов подсыхания и гниения), трасы в имеющихся повреждениях следует сфотографировать, по возможности получают профилограммы и снимают копии — реплики. После этого хрящи помещаются в 50%- ный водный раствор глицерина. Если на исследование хрящи доставлены в воде, слабых растворах спирта и формалина, в физиологическом растворе или растворе Ратневского, перед исследованием следует подсушить их в течение 45—60 мин. на воздухе в комнатных условиях (температура +18—+20°, относительная влажность 60—70%). Высохший хрящ непосредственно перед исследованием необходимо размочить в воде в течение 6—12 час. при температуре +18 — +20'. Указанные способы содержания хрящей приводят к набуханию, изменению величины и формы трас, что особенно сильно сказывается при их профилографическом изучении и должно учитываться при оценке полученных данных.

В экспертной практике, как уже отмечалось, с целью сохранения первоначального вида трас на хрящах и костях широко применяется метод снятия копий (реплик) с помощью слепочных масс (пластилин, раствор целлоидина в ацетоне, термопластические и силиконовые массы и др.). Использование слепочного материала в значительной степени решило задачу фиксации следов. Однако положение осложняется тем, что объекты нередко поступают на исследование уже в измененном виде. Кроме того, исследование трас на слепках методом щупового профилирования вносит в результаты некоторые дополнительные искажения, связанные с Дефектами получаемых слепков.

Определение пригодности динамических следов (трас) к идентификации орудия травмы. Частные признаки рубящего орудия (в ровных пологих стенках надрубов, врубов и разрубов костей) и колюще-режущих предметов (в стенках разрезов хрящей) отображаются наиболее четко в виде валиков и бороздок (трас), вытянутых по направлению продвижения в глубь кости кромки лезвия (Рис. 92).

За частный признак такого микрорельефа на кости или хряще может быть принят любой его элемент, четко прослеживающийся по всей ширине следа и сохраняющий от начала и до конца размеры своего поперечного сечения. Элементы микрорельефа можно разделить на основные и дополнительные, на простые и сложные

К основным элементам относятся:

Дополнительные элементы — это мелкие валики и бороздки, расположенные на поверхности основных элементов

Простые элементы представляют собой основные валики и бороздки с гладкой поверхностью, т.е. не несут дополнительных элементов.

Сложные элементы — это основные валики и бороздки с дополнительными мелкими элементами.

Такая классификация элементов микрорельефа относительна, так как определить основную плоскость разруба на практике часто бывает невозможно, но деление элементов на сложные и простые существенно важно для целей идентификации. В ряде случаев основная плоскость разруба определяется по уровню относительно широких «полей», почти гладких, со слабо выраженным микрорельефом, которые соответствуют участкам лезвия, не имеющим выраженных изъянов, т.е. являются промежутками между трасами.

Поскольку в преобладающем большинстве случаев надежда на возможность установления конкретного орудия травмы появляется только при выявлении трас на стенках повреждений, в задачу эксперта входит установление пригодности обнаруженного динамического следа к идентификации, которая реализуется решением двух вопросов - какой участок, какая сторона лезвия (правая или левая) участвовала в следообразовании и под каким углом погружалась в кость (хрящ); насколько микрорельеф по количеству элементов, разнообразию в их размерах и сочетаниях отображает индивидуальные свойства орудия.

Первый вопрос, по сути, направлен на установление механизма и условий образования разруба кости или разреза хряща, и его разрешение начинается уже с момента исследования повреждений одежды и наружных покровов тела, о чем сказано выше.

В экспертизе колото-резаных повреждений вначале устанавливают направление раневого канала, его длину и другие свойства следов-повреждений. После выделения поврежденных хрящей, стереомикроскопического исследования и фотографирования кожной раны рассекают раневой канал и исследуют его стенки с целью выявления и изучения следов трения. Затем хрящи погружают в раствор красителя (с предварительной фиксацией в формалине или без нее), где выдерживают до исчезновения блеска, после чего изучают.

Данные исследования трупа, повреждений одежды и ран кожи помогают установить механизм травмы, при котором микрорельеф разрезов хрящей может оказаться пригодным для идентификации клинка. Такие трасы на хрящевой ткани возникают только при колющем ударе клинка от той части, которая расположена на скосе лезвия клинка. В этом случае каждая неровность лезвия оставляет на стенках раневого канала отдельную трасу (валик или бороздку). Все валики и бороздки в таком следе располагаются параллельно друг другу. При этом валики на одной стенке соответствуют бороздкам на другой стенке раневого канала. В зависимости от формы клинка и характера его движения во время нанесения ранения расположение следов трения бывает различным Ножи с прямым обухом и кинжалы образуют следы-повреждения, которые по своему направлению точно совпадают с продольной осью клинка. Трасы от клинка, имеющего скос обуха, в связи со смещением клинка в сторону лезвия в момент рассечения хряща, имеют направление, не совпадающее с осью клинка. Они образуют следы трения криволинейного направления. Кривизна направления валиков и борозд на одной и той же стенке раневого канала выражена неравномерно, наибольшее искривление образуется около того ребра раневого канала, которое соответствует действию обуха клинка, и постепенно уменьшается по направлению к ребру канала, соответствующему действию лезвия. Эти морфологические особенности расположения валиков и борозд позволяют устанавливать наличие скоса обуха у ножа.

Выраженность следов-повреждений зависит, с одной стороны, от состояния лезвия клинка, с другой — от особенностей следовоспринимающего объекта, т е. от хряща. В первую очередь имеет значение возраст, механизм ранения, состояние здоровья пострадавшего. Следы трения более отчетливо выражены на хрящах молодых лиц. У пожилых в связи с обызвествлением такие повреждения иногда образуются только в периферических частях плоскости рассечения хряща и не выявляются в центральной части. Остро заточенное лезвие оставляет более выраженные следы-повреждения, но с более мелким микрорельефом

При режущем действии лезвия, когда оно протягивается сквозь ткань, эти неровности следуют одна за другой по одной и той же линии, образуя прямолинейный разрез, не пригодный для выявлений индивидуальных особенностей лезвия.

При извлечении клинка с упором на лезвие по ходу дополнительного разреза на хряще также отображается микрорельеф лезвия. Такие следыповреждения обычно имеют дугообразную форму и обращены выпуклостью в сторону лезвия. Расстояние между соседними валиками и бороздками в начальной части, те. у основного разреза, больше, чем у его конца Следы, возникшие при извлечении клинка, непригодны для отождествления клинка, однако они в сочетании с другими признаками позволяют отличать основной разрез от дополнительного.

Ю.В.Капитонов и Н.Г.Шалаев (1969) установили, что отождествление колюще-режущего предмета (клинка различного типа ножей) возможно и по следам-повреждениям костей. Трасы, пригодные для отождествления, были получены на компактных слоях костной ткани ребер, как с наружной, так и с внутренней их стороны. Наиболее четко они были выражены в области шейки бедра, где эти слои толще. Трасы, которые отражали индивидуальные особенности лезвия на скосе клинка, выявлялись лишь со стороны острого угла, образованного поверхностью поврежденного ребра и плоскостью клинка ножа. Выраженность трас зависела от угла взаимодействия клинка с поверхностью ребра. Чем ближе этот угол к прямому, тем трасы были менее выражены. При ударах ножом под прямым углом трасы вообще не возникали. В отличие от рубящих предметов клинок с одним лезвием, который рассекает кость лишь одним скосом, во время повреждения частично смещается в сторону, образуя при этом встречный угол.

В экспертизе рубленых повреждений на костях механизм разруба определить сложнее. Отсутствие в концевых отделах линейного следа признаков действия ребер клина пятки и носка указывает лишь на то, что след оставлен каким-то участком средней части лезвия. Если в этом случае на одежде и коже пятка и носок также не отобразились (Рис. 79, 85 поз. 2), то этот участок следует ограничить центральной частью лезвия, а при отображении пятки или носка на одежде или коже нужно полагать, что следообразующий участок лезвия находился, соответственно, ближе к пятке или носку (Рис. 79, 85 поз. 1, 3).

Наиболее четко следообразующий участок лезвия устанавливается при наличии в повреждении на кости, следов пятки или носка, к которым может быть "привязан" любой элемент изучаемого микрорельефа. Но здесь и возникают основные трудности, так как по повреждениям на одежде, кожных покровах только по форме наружных отверстий врубов и разрубов костей дифференцировать следы от носка и пятки чаще всего невозможно. Для этого необходимо внимательное изучение свойств боковых ребер повреждения, образованных боковыми ребрами клина, а также направления трас в различных участках следа.

Так, со стороны действия носка может наблюдаться не отвесное, а более или менее полого наклонное к поверхности кости боковое ребро канала вруба или разруба и такое же полого наклонное направление трас на следе скольжения. Острый угол, образуемый направлением наклона бокового ребра (и трас) с поверхностью поврежденной плоской кости, почти всегда открыт в сторону носка орудия (Рис. 93). Иногда это же может наблюдаться и со стороны действия пятки. В этих случаях следует обратить внимание на угол, образованный боковым ребром канала и острым ребром дна повреждения, образованного лезвием. При действии носка этот угол будет всегда тупым, а при ударе пяткой — острым или прямым.

Важным, но не всегда различимым признаком является дугообразная изогнутость трас, повторяющая дугообразную траекторию удара ручным рубящим орудием. Вогнутая сторона трас обращена в сторону рукоятки (топорища) орудия и, соответственно, пятки клина, а выпуклая сторона — в сторону носка.

Нередко можно наблюдать, что в различных участках следа скольжения в разрубе костей свода черепа трасы постепенно изменяют свое направление относительно друг друга. Причем угол, образованный между условными линиями, продолжающими трасы, может быть открыт наружу (навстречу удару) либо в глубь повреждения (в направлении удара). Это объясняется различиями в способах нанесения удара, в некоторой мере разницей в весе рубящего предмета и длине ручек.

Так, при "кистевом" ударе топором (с таким механизмом воздействия чаще сталкиваются криминалисты, а не судебные медики, так как этим способом рубленые телесные повреждения на костях нанести трудно), когда ось вращения топора (О) не смещается в пространстве относительно повреждаемого объекта и расположена в области лучезапястного сустава.

Каждая точка кромки лезвия описывает дугу тем более "крутую", чем ближе к пятке она расположена и чем ближе к металлической части топора расположено место захвата рукой за топорище (Рис. 94).

Это отображается не только в дугообразности трас, но и в постепенном изменении их направления по ходу разруба выпуклого участка свода черепа (Рис. 95).

Наиболее заметное изменение направления трас отмечается со стороны действия пятки; угол, образуемый условными линиями, продолжающими их, открыт по ходу движения орудия. На участке следа со стороны носка в этом же случае трасы параллельны или едва заметно расходятся наружу. При ударе, когда замах и удар проводится предплечьем или всей рукой ("локтевой" и "плечевой" удары), механизм образования повреждения может быть иным. Ось вращения топора (О) расположена значительно дальше от места захвата и от травмирующей части орудия (Рис. 96, 97), а рука и топор вначале представляют собой единое плечо рычага ОАБ и О^В с осью вращения в точке О. На первом этапе формирования разруба в кость погружается носок или средняя часть лезвия, образуя параллельные трасы. За счет снижения скорости клина при погружении в кость происходит перемещение оси вращения топора из точки О в точку В^ с сохранением оси вращения руки, завершающей удар, в точке О. Кисть руки и хвост топорища, продолжающие движение, перемещаются вниз из точки A₁ в точку А₂ Таким образом, пятка топора, погружаясь в кость, описывает дугу, обратную первоначальной (и более "крутую") вокруг точки В₂. В результате этого участок лезвия, прилежащий к пятке, оставляет на кости трасы, веерообразно расходящиеся к наружной поверхности кости и отличающиеся по направлению от трас, возникших в начале формирования следа.

Если выявление приведенных выше признаков позволяет установить, какой участок лезвия отобразился в повреждении кости и как были ориентированы в момент удара носок и пятка (соответственно, правая и левая щеки клина), остается только определить величину встречного угла, который образуется между линией кромки лезвия и линией, совпадающей с направлением следа скольжения (направления трас) (Рис. 98).

При ударах тяжелыми орудиями встречный угол чаще всего близок к прямому. Орудиями же со сравнительно небольшой массой легче наносить удары с элементами смещения топора вдоль лезвия "на себя" т.е. в сторону ударяющего. Это практически всегда приводит к образованию трас, вытянутых под острым углом к поверхности кости, открытым в сторону наносящего удар.

Определение фронтального угла (это угол между плоскостью заточки лезвия и плоскостью повреждаемого участка кости, открытый в сторону, противоположную направлению удара (Рис. 99) только по повреждению кости чаще всего невозможно. И поскольку его величина, оптимальная для отображения частных признаков лезвия в рубленых повреждениях, колеблется в довольно узких пределах (примерно 15—45'), практическое значение ее установления для целей идентификации минимально.

Вторая часть задачи по установлению пригодности для идентификации следов с трасами по количественным критериям довольно проста, если хорошо выраженный четкий и разнообразный по элементному составу микрорельеф отображает значительный по протяженности установленный ранее участок лезвия. Основные трудности возникают, когда в таком следе отображено незначительное число частных признаков, и однозначно решить вопрос о достаточности их количества для отождествления орудия нельзя (например, при небольшой по площади плоскости рассечения узкой части перстневидного хряща, колец трахеи, ребер в виде насечек выявляются лишь небольшие группы трас).

В таких случаях при условии предварительного установления механизма следообразования и следообразующего участка лезвия можно использовать методику "вероятностной оценки пригодности линейных (динамических) следов для идентификации", разработанную Г.Л. Грановским (1985), которая с некоторыми поправками, касающимися специфичности судебно-медицинских объектов, вполне применима при идентификационных исследованиях рубленых и колото-резаных повреждений костей и хрящей. Методика, разработанная на основе коллективного опыта экспертов-трасологов с использованием методов статистической экстраполяции и экспертных оценок, принятая к использованию в экспертно-криминалистической системе Министерства юстиции, заключается в следующем.

Линейные следы различаются количеством трас, промежутков, порядком их чередования, а также шириной промежутков и порядком их расположения. Трасы — элементы структуры следа, а порядок чередования трас, ширина промежутков — характеристика отношений, связей, т.е. структурных свойств следа. Вероятность встретить аналогичную структуру определяется разнообразием ее структурных характеристик, множеств, различающихся порядком (комбинацией) трас и промежутков, т.е. числом различных способов, которыми могут быть размещены элементы рассматриваемой структуры.

Таким образом, объем идентификационной информации, отобразившейся в следе, возрастает с увеличением разнообразия (различающихся по ширине) набора трас и промежутков между ними, а также количества трас и промежутков.

Если трасы не различаются по ширине, их можно дифференцировать только по размещению (комбинации промежутков разной ширины). Чем более разнообразны по ширине трасы и промежутки, тем больше различных их комбинаций может быть, а значит, меньше вероятность встретить аналогичную комбинацию и большую идентификационную информацию содержит след. Приведенные теоретические положения позволили путем сложения двоичных логарифмов показателей вероятностей появления различных совокупностей трас, промежутков и комбинаций их размещения составить таблицу для определения идентификационной значимости следов (Табл. 6).

Методика оценки идентификационной значимости отобразившихся в следе признаков состоит из нескольких операций, при реализации которых полезно руководствоваться следующими пояснениями'

Проиллюстрируем на примере способ математической оценки идентификационной значимости признаков, отобразившихся в линейном следе. На рис. 100 изображен след. Определим его границы, очертив пунктирной линией ту часть следа, в которой хорошо различимы трасы. Подсчитаем количество трас (п). Их отобразилось в следе 6, промежутков между ними (n - 1) 5. По ширине трасы и промежутки могут быть дифференцированы на три группы.

Таблица 6 разработана В.Э.Поляковым (ВНИИСЭ).

Таким образом, показатель разнообразия трас - 3, промежутков также 3.

Пользуясь табл. 6, определим вначале объем идентификационной информации трас 11=13, а затем промежутков между ними (признаков расположения трас) 12=11. Общая идентификационная значимость отобразившихся в следе признаков (1 = 11+12) равна 24 (13+11) условным единицам. сопоставив её с пороговым числом (19). В рассматриваемом случае она превышает его на 5 единиц. Это указывает на то, что след пригоден для идентификации. Остается выяснить величину вероятной ошибки и надежность расчетов (Табл.7). Итак, в рассматриваемом случае вероятная ошибка весьма мала (0,00014), а статистическая надежность математической оценки достаточно высока (0,99985). Это дает основание утверждать, что след пригоден для идентификации, разумеется при условии, что полнота и четкость отобразившихся в следе трас позволяет сравнить их с экспериментальными следами проверяемых объектов. Синтезирующая часть подобного рода исследований должна формулироваться примерно так: "Суммируя данные вероятносино-статистической оценки и идентификационной значимости отобразившихся в следе признаков, следует указать, что содержащаяся в них идентификационная информация намного превышает тот количественный порог, который признан достаточным для индивидуализации следообразующего объекта. Это обстоятельство, а также качественная оценка четкости и устойчивости структуры трас, образующих след дает основание для вывода, что след пригоден для идентификации оставившего его объекта".

Предлагаемый математический анализ идентификационных свойств состоит в вычленении из изучаемого следа некоторых прерывистых элементов, обозначении их в понятии системы признаков и установлении структурных связей между ними. Линейные следы поддаются описанию как закономерно составленные из простых частей, а именно это открывает возможности математического моделирования. Однако, хотя точные математические методы исследования несомненно являются более прогрессивными, их результативность и надежность еще недостаточны, так как объекты криминалистических исследований, в частности следы, не всегда поддаются измерению.

Трудности математического моделирования отобразившихся в следах свойств и оценки признаков обусловлены их сложной структурой, значительной вариабельностью, неоднозначной реакцией на одни и те же условия процесса следообразования и многообразием этих условий. Поэтому, несмотря на несовершенство прежних, только качественных методов исследования, применению количественных методов мешают препятствия, преодоление которых требует дальнейших научных поисков. Закономерно использовать "полуточные" методы, сочетающие качественные и количественные исследования. Предлагаемый метод вероятностного моделирования допускает использование таких "полуточных" приемов, как определение границы следа и отбор трас для математического исследования.

Вероятностная модель пригодности следа для идентификации отражает только частоту встречаемости признаков, поэтому установление пригодности следа еще не означает, что в случае совпадения его признаков с признаками проверяемого объекта должен всегда следовать вывод о наличии тождества. Не менее важны здесь учет полноты и устойчивости отображения признаков, ширины трас, их искажений, оценка близости сравниваемых трас и др. Моделирование такой более глубокой и вместе с тем более скрытой и трудной для формализации информации представляет пока значительные трудности и осуществляется на качественном уровне.

Динамический след кромки лезвия на кости (хряще), пригодность которого для идентификации установлена, обязательно документируется: тщательно описываются свойства повреждений, производится масштабная фотосъемка, получают с поверхности микрорельефа негативные объемные слепки. Слепки необходимы даже в тех случаях, когда предполагаемое орудие травмы не представлено на экспертизу, так как нередки случаи утраты костных препаратов в следственных и экспертных учреждениях за время длительных поисков орудий преступления. Сохранение слепков в конверте, подшитом в уголовном деле вместе с Заключением эксперта или в томе экспертного архива, гарантирует сохранность наиболее объективного отображения микрорельефа следа. Фотоснимки же следов, сделанные на этапе раздельного исследования, не могут заменить по информативности слепки и не могут служить полноценными, как последние, самостоятельными объектами идентификации.

Экспериментальные исследования. Для получения следов-образцов, отображающих частные признаки лезвия рубящего (колюще-режущего) орудия, в качестве следовоспринимающего материала следует использовать такой, который в динамическом следе наиболее точно передает особенности рельефа острой кромки. Существующее мнение отдельных исследователей о том, что следовоспринимающий материал по своей внутренней структуре или "зернистости" должен быть наиболее близок к исследуемым объектам (нативные кости, хрящи, гипс, мягкие металлы), представляется неверным по следующим соображениям, которые поддерживают большинство криминалистов и судебных медиков:

Исходя из этих соображений, в качестве экспериментальных следовоспринимающих материалов можно рекомендовать такие гомогенные по структуре материалы, как зуботехнический воск, твердые сорта скульптурного (не детского!) пластилина, бруски непересохшего мыла и т.д. Как вариант таким материалом могут служить свежеприготовленные пластины скульптурного гипса мелкого помола, мягкие металлы (свинец или олово, если они не могут исказить свойства проверяемого орудия). Отображение на таких материалах мельчайших частных признаков, которые не всегда проявляются в следах на кистях и хрящах, не препятствуют установлению тождества, так как различия такого уровня являются несущественными, объяснимыми разными следовоспринимающими свойствами объектов. Это еще раз подтверждает один из основных принципов экспериментальных исследований в трасологии: если невозможно точно воспроизвести исследуемое событие, то методика и условия эксперимента должны быть универсальными, пригодными для исследования ряда однородных событий. Экспериментальный след должен отображать свойства следообразующего предмета более подробно, чем след подлинный.

Для получения экспериментальных динамических следов от лезвия предполагаемого орудия (возьмем для примера топор) выполняют следующее.

При изучении следов-повреждений на одежде, коже и костях установлен участок лезвия, сторона клина топора и встречный угол. Эти данные являются исходными для определения положения клина топора при эксперименте. Во избежание ошибок при последующих сравнительных исследованиях перед экспериментом на гладкой ровной поверхности пластины воска (или другого используемого в эксперименте материала) концом препаровальной иглы прочерчивают из одной точки линию, поперечную намеченному направлению экспериментального среза, и стартовую линию, отклоненную от первой на величину встречного угла, а также маркируют буквами и цифрами порядковый номер эксперимента, исследуемый участок лезвия и сторону клина (Н — участок, прилежащий к носку, П — к пятке, С — средняя часть лезвия, Л — левая щека и ПР — правая щека клина), как это показано на рис. 101.

Наклонив клин топора намеченной стороной к плоскости пластины воска под углом около 45° и установив лезвие на линию старта, медленным плавным движением выполняют срез поверхности пластины на глубину не более 1мм и протяженностью не менее 15мм, стараясь отобразить в срезе как можно больший участок лезвия. Затем полученный след изучают путем непосредственной стереомикроскопии при различных углах освещения для того, чтобы установить, достаточно ли четко отобразился в следе микрорельеф лезвия (трасы должны прослеживаться по всей ширине следа на всем протяжении от стартовой линии до их окончания, сохраняя постоянными форму и размеры на поперечном сечении и мелкие детали). Если замечены дефекты в виде прерывистости трас, изменение их направления от стартовой линии, опыт повторяют на других участках до получения качественного следа. При правильном подборе следовоспринимающего материала полученный качественный след достаточно точно отображает частные признаки лезвия и исключает повторные эксперименты. Следы можно сразу готовить к сравнительному исследованию с изученными ранее следами-повреждениями на костях.

Сравнительные исследования. Для сравнительного исследования подлинных и экспериментальных динамических следов, отображающих микрорельеф лезвия рубящего орудия, сначала по всем правилам используют метод сопоставления, который выявляет:

Существенными различиями в общих признаках микрорельефов следует считать, например, высокий и разнообразный рельеф трас в участке подлинного следа, прилежащем к месту действия носка на кости, и монотонный низкий рельеф в одноименном участке экспериментального следа. Это значит, что следы либо отображают признаки различных орудий (при правильном повторении в эксперименте механизма следообразования), либо в эксперименте существенно неправильно воспроизведен механизм следообразования из-за ошибки в диагностике подлинного следа (спутаны следы пятки и носка, правая и левая сторона клина). В первом случае при исключении ошибки тождество отрицается, во втором случае после уточнения диагноза эксперимент и сопоставление повторяют.

При отсутствии существенных различий в общих признаках сравнительное исследование продолжают методом скольжения (совмещения). Этот способ позволяет совместить микрорельеф двух следов по всей совокупности частных признаков и выявить:

Выявление несущественных различий при установлении тождества закономерно. Разницей в механизме следообразования могут быть объяснены такие из них, как:

Неодинаковыми свойствами следовоспринимающих объектов можно объяснить:

Существенными следует считать все другие различия в признаках микрорельефов. Их наличие дает право оценить результат сравнения как отрицательный. Например, если на кости в одном из участков следа выявлены четко выраженные трасы, а в следе на воске им соответствует ровная поверхность с мелкой ис-черченностью, если валику на кости в восковом следе соответствует бороздка и т.д. При этом следует учитывать, что совпадающие признаки не должны влиять на результат сравнения, так как они могут оказаться случайными. Особую трудность в связи с этим вызывает оценка сравнения небольших участков трас с монотонным рельефом.

Проведем простой эксперимент: несколько человек, каждый отдельно, на бумаге начертят на заданной площади множество параллельных отрезков прямых с различными интервалами (заведомо разные модели следов с хаотической исчерченностью). Совместим эти изображения. Оказывается, что в большинстве случаев в отдельных участках многие линии совпадают или очень близки по расположению, и лишь отдельные линии явно различаются. Это показывает, что случайные совпадения трас на ограниченных по размерам следах явление закономерное.

Чтобы избежать ошибки при оценке результатов сравнения, следует сделать правильный выбор способа совмещения и регистрации результатов, исходя из имеющихся технических возможностей. Существует несколько способов метода скольжения.

Способ 1. Наиболее простой способ — это сравнение фотографических моделей-изображений следов. Для этого следы раздельно фотографируют в одном масштабе в отраженном свете при косом (под одним углом) освещении, полученные фотоотпечатки с изображениями микрорельефа разрезают поперек направления трас и складывают по линии разреза. Смещая снимки по этой линии относительно друг друга, находят то их положение, при котором изображения трас одного снимка соответствуют по положению трасам другого и являются их продолжением.

Главный недостаток данного способа заключается в том, что сравнению подвергаются двумерные изображения трехмерных объектов, на которых истинный рельеф зафиксирован на плоскости фотоснимка в виде чередования светлых и темных полосовидных участков, передающих игру света и тени на рельефе, меняющуюся при изменении освещения. Поэтому истинную характеристику рельефа по изображениям определить просто на глаз невозможно. В этом легко убедиться, если попытаться сравнить изображения одного и того же микрорельефа, освещенного с разных сторон (Рис. 102, 103).

Снимок демонстрирует возможность сопоставления следа профильного контура лезвия, не изменяющегося при различном освещении, с разноосвещенным микрорельефом.

Особо сложными для сравнения являются фотоснимки бликующих объектов. Блики на изображениях фиксируют не все особенности перепада света и тени на объектах, а только те участки следа, плоскость которых в местах изменения рельефа отражает нерассеянный свет прямо в объектив. Блики на фотоснимках имеют вид одинаково ярких полос на общем темном фоне, независимо от того, являются ли они отражением света от вершины валика или от края бороздки. Если сравнивать объекты по отобразившимся бликам, можно получить ложные совпадения на существенно разных микрорельефах (Рис. 104).

Чтобы избежать бликов, поверхность следов перед фотосъемкой необходимо сделать матовой. Самым простым способом является окуривание поверхности следа парами хлористого аммония. Необходимо следить, чтобы его микрокристаллы оседали на поверхность трас тонким равномерным слоем, не искажающим микрорельеф и не закрывающим его мелкие детали. Поверхность следа становится матовой, и на фотоснимке отображается вся полутоновая гамма плотности теней от валиков и стенок бороздок. Но и в этом случае при оценке результатов сравнения возможны ошибки: может наблюдаться случайное совпадение теней на существенно разных объектах (Рис. 105).

Таким образом, сравнение микрорельефов следов по их фотографическим двумерным моделям нельзя использовать как самостоятельный идентификационный прием. Совмещение фотоизображений можно применять только для документации результата сравнения, полученного другим способом.

Способ 2. Изучение при сравнительном анализе оптических или электронных изображений следов (первые получают на микроскопах сравнения МИС- 10, МСК, МС-51, вторые — путем телеввода и проецирования изображений на экран монитора) также не гарантирует от тех же ошибок, так как и в этих случаях совмещают двумерные изображения объектов.

Более объективные результаты достигаются при сравнении поперечных сечений следов, подробно передающих особенности микрорельефа. Получение поперечных сечений на нативных препаратах всегда сопряжено с разрушением объектов. Поэтому профиль микрорельефа регистрируют неразрушающими способами: путем профилографии и профилоскопии.

Способ 3. Профилографический способ заключается в использовании специальной сложной аппаратуры, разработанной для промышленных целей и специально адаптированной для исследования судебно-медицинских объектов (существуют единичные разработки специализированных приборов, выполненных кустарно экспертами для внутреннего применения). Суть способа заключается в том, что по исследуемой поверхности перпендикулярно объемным динамическим следам (по трасам) двигается щуп прибора (стальная или алмазная игла), повторяющий все изменения рельефа, и преобразует их в колебания, регистрируемые на специальной ленте в увеличенном масштабе в виде некой кривой (профилограммы). Профиль микрорельефа регистрируют в виде графика, на котором по оси Х откладывается ширина следа, а по оси У — высота его элементов. Сравнение графиков выполняют путем их наложения, методом скольжения и репеража.

Однако у профилографического способа имеются недостатки: профилографическая аппаратура малодоступна для судебных медиков и требует специального технического обслуживания; единичные научные работы, выполненные с помощью этого оборудования, не доведены до уровня методических разработок и подробных инструкций для внедрения их в практику.

Ввиду очень высокой чувствительности прибора, регистрирующего любые мельчайшие неровности поверхности, на результаты щупового профилографического исследования большое влияние оказывают различные искажающие факторы, обусловленные структурой следовоспринимающего материала, условиями хранения, механизмом нанесения повреждений, техникой и методикой профилирования (расположением объектов на предметном столике прибора, степенью увеличения), дефектами при получении слепков (в случае профилирования не на самих повреждениях, а на их копиях-репликах) и др.

На профилограммах отражаются лишь трасы на определенном уровне, на остальном протяжении они остаются не исследованными. Поэтому в идентификационных исследованиях, проводимых с целью установления сходства или различия трас, профилография не может служить самостоятельным методом и должна использоваться в комплексе с другими методами (визуальным, фотографическим, оптическим), а вывод о тождестве орудия должен базироваться на результатах критического анализа всех полученных при этом данных.

Предлагаемые в научной литературе способы оценки результатов сравнения профилограмм путем их статистической обработки не отвечают требованиям теории криминалистической идентификации: положительный или отрицательный результаты могут быть зафиксированы без должной оценки закономерно выявляемых различий, которые по профилографическим изображениям объяснить невозможно.

Профилограмму можно получить только со следа, трасы на котором имеют протяженность, позволяющую провести через них поперечную линию. Это наблюдается в достаточно редких случаях, когда участок с трасами занимает большую площадь (при поверхностный повреждениях компакты на своде черепа, при разрубах длинных трубчатых костей). Чаще же встречаются разрубы черепа, в которых микрорельеф лезвия отображается на узких, дугообразно изогнутых участках наружной костной пластинки, непригодных для профилографической регистрации следа.

Учитывая сказанное, для повышения надежности и объективности щупового профилирования при изучении следов микрорельефа лезвия острых орудий на хрящевой и костной ткани человека следует иметь в виду следующее:

В судебно-медицинской практике в основном применяются профилографы-профилометры М-201, которые имеют вертикальные увеличения от 200" до 40000^х и горизонтальные от 2^х до 40000^х (18 ступеней в зависимости от соотношения скорости датчика и протяжки ленты). Не все увеличения пригодны для исследования трас с повреждениями на костной и хрящевой ткани человека. Работа с большими вертикальными увеличениями (более 40000^х) практически невозможна, так как фиксируемые различные несущественные с точки зрения идентификации элементы ("шумы") настолько выражены, что затушевывают регистрируемые трасы, характеризующие орудие травмы. Затрудняется сам процесс исследования, так как перо регистрирующего блока постоянно выходит за границу ленты ("зашкаливает"). При больших горизонтальных увеличениях профилограммы оказываются сильно растянутыми, а при малых — сжатыми, что также вызывает затруднение и неудобства при анализе и оценке данных.

Оптимальными увеличениями прибора при работе на профилографе М-201 и исследовании трас на хрящах и костях, позволяющими получать четкие информативные и удобные в работе профилограммы, являются: вертикальные — 200^х, 400^х, 1000^х; горизонтальные — 40^х, 80^х. Для исследования поверхностей с грубыми, глубокими трасами требуется еще меньшее вертикальное увеличение, чем предусмотрено заводом-изготовителем. Это вызывает необходимость "загрубления" прибора, для чего может быть использовано следующее технически простое решение. Амплитуда колебания пера записывающего блока зависит от силы подаваемого на него тока. Если в цепь напряжения подаваемого на перо (к средней клемме) подключить реостат, позволяющий плавно изменять сопротивление цепи, то это приведет к загрублению прибора, т.е. уменьшит величину отклонения пера на конкретное изменение положения щупа. Для удобства работы следует нанести градусы на шкалу вертикального увеличения загрубленного прибора. Таким образом, можно получить вертикальные увеличения в 2^х, 3^х и т.д. раз. При отключенном реостате профилограф работает без загрубления.

Таким образом, макрорельеф плоскости следа оказывает на микроследы (трасы) искажающее влияние, которого желательно избегать. Однако полностью исключить это влияние практически невозможно, но его можно выявить и учесть, если использовать способ последовательного получения профилограмм при различных вертикальных увеличениях прибора, заключающийся в следующем. Объекты с трасами помещают на предметный столик профилографа и экспериментально подбирают такое увеличение, при котором микрорельеф не фиксируется. Как правило, это увеличение составляет не более 5^х, в связи с чем для реализации способа профилограф М-201 следует загрубить. Переведя щуп в исходное положение, в том же сечении следа снимают вторую профилограмму, но при увеличении, позволяющем выявить микрорельеф поверхности (200^х — 1000^х). Естественно, что при этом одновременно в профилограмме фиксируется и микрорельеф поверхности. При последовательном получении профилограмм, сначала с одним макрорельефом, а затем с микрорельефом, необходимо сохранить ориентацию объекта в ходе исследования. Точно так же изучаются другие, подлежащие сопоставлению трасы.

При анализе профилограмм вначале сопоставляют те, на которых отразился только макрорельеф поверхности. При их совпадении переходят к сопоставлению профилограмм с микрорельефом. Если макрорельефы не совпадают, то следует выяснить, не обусловлены ли различия искажающими факторами (неодинаковой ориентацией трас на столике прибора, воздействием внешней среды) и, если можно, устранить их. В противном случае получить убедительного совпадения микротрас не удается.

Способ 4. Профилоскопический способ имеет три разновидности.

Световая профилоскопия осуществляется путем наблюдения (фотографирования) следа под углом 45° вдоль трас при освещении микрорельефа под таким же углом с противоположной стороны через щелевую диафрагму. При таких условиях освещения и наблюдения фиксируется узкая полоска света, отображающая поперечное сечение микрорельефа, проведенного под углом 45" к его поверхности. Недостатки способа в основном те же, что и при профилографии.

Профилоскопия поперечных срезов негативных объемных отображений следа. Из негативного слепка, сделанного полимерным материалом, поперечно иссекается тонкая пластинка, которая укладывается на предметное стекло. Путем проекционной фотопечати получают увеличенное изображение извилистого края этой пластинки, отображающего поперечное сечение исследуемого рельефа. Недостатки те же.

Профилоскопия прозрачных негативных слепков-реплик. Поверхность следа покрывают прозрачной (полупрозрачной) силиконовой пастой или подкрашенным целлоидином так, чтобы они полностью заполнили бороздки и тонким слоем покрыли валики. Снятую с поверхности следа реплику помещают на предметное стекло. Путем проекционной фотопечати получают увеличенное изображение реплики, на котором более плотные участки реплики будут выглядеть светлыми полосками (отображения бороздок следа), а прозрачные участки — темными полосками (отображения валиков). Такие модели объективно отображают не только двумерную характеристику взаиморасположения элементов микрорельефа, но и данные о высоте элементов, закодированных в оптической плотности, которую при наличии соответствующих технических средств можно трансформировать в график поперечного сечения рельефа. Трудности применения способа заключаются в сложности получения реплик с равномерной толщиной, что затрудняет объективную оценку сравнительного исследования.

Реплики-пленки образуются после нанесения раствора № 1, состоящего из ацетона (100 мл), целлулоида (2 г), основного фуксина (0,4г), а после его высыхания — из раствора № 2, состоящего из плексигласа (2,5г) и дихлорэтана (40г). Необходимо при этом строго соблюдать чистоту растворов и всего процесса получения отпечатков, так как загрязнение пленки затрудняет дальнейшее исследование. Раствор № 1 готовят следующим образом: фуксин разводят в небольшом количестве ацетона, фильтруют, а затем сливают с основной массой, состоящей из раствора ацетона в целлулоиде.

Для получения пленки с поверхности кости со следами-повреждениями поступают следующим образом. Из кости выпиливают лобзиком шлиф. Для освобождения от крови, жира и грязи поверхность моют теплой водой с мылом. Производят двух-, троекратное высушивание в течение 5 — 10 мин. Для получения пленки одинаковой ширины шлиф погружают в раствор № 2, после чего сушат при 25— 30"С. При более низкой температуре пленка мутнеет и не пригодна для изучения. После высыхания пленку надрезают лезвием безопасной бритвы таким образом, чтобы линия разреза окружала всю следовую поверхность, и осторожно снимают. Пленку помещают между двумя предметными стеклами, которые скрепляют канадским бальзамом. Так же получают пленку с поверхности экспериментального следа.

Способ 5. Оптимальный способ сравнения следов по их микрорельефам — это непосредственное сопоставление и совмещение негативных слепковреплик, полученных с поверхности микрорельфа с помощью специальных слепочных материалов (пасты К-18, У-118, сиэласт и другие, подобные им, полимерные материалы). М.И. Войлер (1971) считает, что значительно удобнее исследовать и сравнивать трасы не на самих поверхностях повреждений, а на полученных с них зеркальных копиях: слепках из компаунда. Для получения слепков с поверхности разреза хряща его помещают плоскостью повреждения вверх в кювету из пластилина таких размеров, чтобы оставалось минимум свободного места. После подсушивания фильтровальной бумагой копируемую поверхность заливают компаундом К-18 слоем в 2—3 мм. Сверху прижимают лист плотной бумаги, на который предварительно наносят необходимые обозначения (номер препарата, направление разреза и др.). Готовый слепок снимают с поверхности хряща через 2 часа. Поверхности разрубов костей копируют таким же образом. Для изготовления слепков пригодны и другие слепочные материалы. Процесс получения слепков не сопряжен с изменением свойств копируемых объектов. Модели-слепки можно одновременно исследовать в одном лоле зрения путем непосредственной стереомикроскопии (метод сопоставления), Разрезать, складывать по линии разреза, смещать относительно друг друга и, совместив их по объемно наблюдаемым валикам и бороздкам, фотографировать ре-зультат, выполнять профилографические исследования для наглядного подтверждения результата.

Пилы обычно не используют целенаправленно для нанесения телесных повреждений. Как правило, это случайные орудия нападения или защиты. Чаще пилы используются для расчленения трупов наравне с рубящими и режущими предметами. В связи с тем, что повреждения пилами являются довольно редким явлением, эксперты мало знакомы с особенностями их идентификационных исследований.

Наиболее полно и всесторонне изучены повреждения пилами учеными Нижнего Новгорода, которые на основании научных исследований большого практического и экспериментального материала выявили основные особенности таких повреждений, определили идентификационные признаки пил, отображающиеся в следах.

Пилы относятся к многорезцовым пилящим инструментам, работа которыми совершается при возвратно-поступательном движении.

В зависимости от назначения различают пилы по дереву, по металлу, по камню, по кости и др.; в зависимости от конструктивных особенностей — по виду полотна (листовые, ножовочные, лучковые); от характера зубцов, их развода и высоты; от материала, из которого изготовлено полотно пилы (из обычной стали, хромированные, никелированные).

Наиболее распространены пилы с ножовочными полотнами. Ножовочные пилы состоят из ручки и полотна. У ножовок по металлу и некоторых медицинских пил, кроме того, имеется станок для натягивания полотна. Рабочая часть полотна состоит из угольных зубцов; расстояние между вершинами соседних зубцов называется шагом зубцов пилы. Зубцы новых пил в торце имеют П- образный вид, т.е. их режущая кромка направлена к боковым плоскостям под прямым углом (Рис. 106). Перед эксплуатацией некоторые пилы, например ножовки по дереву, индивидуально затачивают и зубцы приобретают форму клина, т.е. режущая кромка к боковым плоскостям направлена под тем или иным углом в зависимости от особенностей заточки (Рис. 107).

В процессе пиления полотно пилы зажимается боковыми стенками распила, что затрудняет работу. Во избежание этого зубцы пил разводят.

У некоторых пил зубцы разводят сразу при изготовлении, например у ножовок по металлу, у других — у ножовок по дереву — зубцы индивидуально разводят перед эксплуатацией.

Существуют различные виды разводов зубцов пил. Наиболее часто встречаются простой и волнистый. При простом разводе соседние зубцы отгибаются в разные стороны (Рис. 108), при волнистом — несколько зубцов отгибается в одну сторону, а несколько — в другую (Рис. 109). Расстояние между вершинами соседних зубцов, отогнутых в разные стороны в направлении, перпендикулярном продольной оси полотна, называется степенью (шириной) развода (Рис. 110).

Пилы различного назначения (например, ножовки по металлу, ножовки по дереву, медицинские пилы и др.) могут иметь общие конструктивные особенности: простой или волнистый развод зубцов, П-образную или угольную форму их вершин и т.д. Поэтому очевидно, что по следам действия пилы на тканях тела или одежде невозможно определить, какого назначения была эта пила, но в повреждениях могут быть выявлены признаки, позволяющие охарактеризовать ее свойства.

Повреждения кожи тела пилами могут наноситься при ударе зубцами инструмента (направление приложения силы перпендикулярно или под углом к телу) и при пилящем действии, т.е. при скольжении зубцов (направление приложения сил: одно — перпендикулярно или под углом к поверхности тела, другое — параллельно ей), при этом оно может быть вдоль продольной оси пилы или под некоторым к ней углом.

См.: Загрядская А.Л., Эделев Н.С.,Фурман М.А. Судебно-медицинская экспертиза при повреждениях пилами и ножницами. Горький, 1976.

Повреждения от удара зубцами пилы, в зависимости от силы удара, могут быть различного вида. Если сила удара была незначительной и зубцы пилы погрузились в кожу не на полную их высоту, возникают мелкие колотые или колото-резаные (при остро заточенных зубцах, обладающих режущим действием) раны, количество которых обусловлено числом действовавших зубцов. При этом, если использовались пилы с простым разводом зубцов, раны локализуются вдоль двух рядом расположенных параллельных линий (Рис. 111), при действии пил с волнистым разводом зубцов — по одной волнообразной линии, соответственно особенностям волнистого развода зубцов (Рис. 112).

Расстояние между центрами повреждений, причиненных пилами, как с простым, так и с волнистым разводом, соответствует расстоянию между вершинами соседних зубцов пилы (шаг зубцов пилы) (Рис. 111, 112), а расстояние между двумя линиями, вдоль которых расположены раны при действии пил с простым разводом, соответствуют степени развода зубцов (Рис. 111).

Если сила удара была достаточной для погружения зубцов на их полную высоту, возникает одна своеобразная рана, причем при действии пилы с простым разводом зубцов она имеет вид ломаной линии (расстояние между изломами раны соответствует шагу зубцов пилы) (Рис. 113), а от пилы с волнистым разводом — прямой линии (при детальном изучении которой иногда различима слабая волнистость).

При разведении краев ран в их глубине обычно различают тканевые перемычки, возникновение которых связано со сложным механизмом повреждения при полном погружении зубцов в тело: если сами зубцы обладают колющим или колюще-режущим действием (в зависимости от их остроты), то в участках, расположенных между зубцами, пила действует как тупой предмет, частично разрывая ткани и местами оставляя их неповрежденными.

Повреждения кожи от пилящего действия пилы имеют различный вид в зависимости от направления горизонтальной силы и глубины погружения инструмента.

Если сила направлена вдоль продольной оси инструмента, независимо от свойств зубцов образуется прямолинейная длинная рана. Края таких ран неровные, осадненные, с зазубринами, иногда различимыми только под микроскопом. При разведении краев возникают тканевые перемычки, так как зубцы пилы не полностью рассекают ткани.

Концы ран могут быть различны в зависимости от механизма действия пилы, характера развода зубцов и вида их режущей кромки. Если зубцы были с угольной режущей кромкой, то на концах ран обнаруживается один или несколько поверхностных надрезов (насечек); повреждения, нанесенные пилой с П-образной режущей кромкой зубцов, как правило, заканчиваются царапинами. При многократных движениях пилы, независимо от характера развода ее зубцов на концах повреждений, возникают множественные поверхностные насечки или царапины. При однократном действии только "от себя" или "на себя" на концах ран, образованных пилами с волнистым разводом зубцов, отмечается по одному поверхностному надрезу или царапине, которые являются продолжением основного повреждения. От действия пилы с простым разводом, даже при однократном ее движении, на концах повреждений может образоваться несколько надрезов или царапин.

При действии пилы с простым разводом зубцов со значительной их высотой и степенью развода, если глубина погружения зубцов не превышает их высоты, возникают две параллельные поверхностные раны, разделенные "мостиком" неповрежденной кожи. Раны образуются зубцами, отогнутыми вправо и влево. При глубоком погружении зубцов пилы рана в средней части соединяется, и указанный "мостик" наблюдается только по концам, а повреждение в целом приобретает довольно характерный вид (Рис. 11-4).

Если сила была направлена вдоль поверхности кожи под углом к продольной оси пилы, то образуются множественные параллельные раны с неровными краями и тканевыми перемычками в глубине. Расстояние между ранами, с учетом угла приложения продольной силы, соответствует расстоянию между вершинами зубцов действовавшей пилы. При таком механизме повреждения первоначально возникают параллельные множественные кожные раны. В дальнейшем положение пилы, как правило, меняется так, что совпадает с направлением ее движения, в результате чего образуется одна кожная рана. В итоге при таком сложном движении орудия возникает повреждение следующего вида: рана прямолинейной формы, у одного из краев с множественными параллельными между собой поверхностными надрезами, расстояние между которыми соответствует шагу зубцов пилы (Рис. 115).

На одном и том же объекте могут встречаться повреждения, возникающие при нескольких механизмах повреждения. При этом они могут быть расположены в разных направлениях, частично или полностью пересекаться и сливаться между собой, составлять в комбинации мозаичную картину.

Детали кожных ран, нанесенные пилами, хорошо различимы непосредственно после нанесения, с течением времени в связи с ретракцией и подсыханием краев они стушевываются и пропадают. Восстановление их возможно с помощью методики А.Н. Ратневского.

Ржавчина с поверхности пил откладывается таким образом, что максимальное ее количество наблюдается в концах кожных ран, и при этом, чем больше полотно заржавлено, тем выраженное аппликации ржавчины. Ржавчина при использовании пил с хромированными полотнами или изготовленными из нержавеющей стали в повреждениях не выявляется.

Повреждения костной ткани. Данные, необходимые для характеристики пилы как орудия травмы, могут быть получены при изучении как следов полных распилов костей, так и поверхностных насечек, а также образующихся при пилении опилок. В итоге всестороннего комплексного исследования этих объектов можно не только установить групповые признаки, но и отождествить конкретный экземпляр, а также судить о механизме действия пилы.

Учитывая, что костная ткань при ударах пилой повреждается крайне редко, были изучены только следы на костях, возникшие при пилящем действии инструмента.

Наблюдения и специальные исследования показали, что по костным повреждениям могут быть установлены следующие групповые свойства пил: 1) особенность развода зубцов; 2) характер режущей кромки зубцов; 3) расстояние между вершинами зубцов (шаг зубцов пилы); 4) высота зубцов; 5) степень изношенности зубцов; 6) толщина зубцов (полотна); 7) ширина развода зубцов; 8) степень заржавленности полотна.

Особенность развода зубцов пилы. При действии пил с простым разводом зубцов (например, ножовки по дереву) торцовые части костных распилов имеют волнистый вид, т.е. чередующиеся участки углублений и выступов, а боковые стенки костных насечек представляют собой также чередующиеся участки, но с сужениями и расширениями (Рис. 116). Такой вид боковых стенок распилов обусловлен тем, что у пилы с простым разводом зубцов степень их развода относительно друг друга значительна, а расстояние между соседними зубцами (шаг зубцов пилы), как правило, большое. В результате этого, когда первый действовавший зубец, образовав насечку на кости, перестает контактировать с ней, начинает действовать соседний зубец, попадая в уже проторенную канавку, в которой затем определенный участок кости проходят все действовавшие зубцы пилы, а инструмент в целом при этом совершает периодические колебательные движения. В итоге образуется насечка с чередующимися участками сужений и расширений.

На дне костных распилов, выполненных пилами с простым разводом зубцов, в участках максимальных расширений остаются два ряда микротрас от зубцов, отогнутых соответственно вправо и влево. Трасы, постепенно сближаясь, сливаются в участках максимальных сужений (Рис. 116). В наиболее широком месте насечки, между двумя рядами микротрас, имеется треугольный валик, вершина которого направлена в сторону начала распила. Возникновение валика обусловлено тем, что при простом разводе зубцов пилы между соседними зубцами, отогнутыми в разные стороны, образуется угол (различимый при рассматривании полотна в торец), который и отображается на дне костной насечки.

В результате действия пил с волнистым разводом зубцов торцовые части распилов представляют собой ровную плоскость, а боковые стенки насечек бывают прямолинейными, расположенными параллельно (Рис. 117). Это объясняется тем, что у пил с волнистым разводом зубцов (чаще ножовки по металлу) степень развода соседних зубцов — одного относительно другого — невелика и расстояние между ними (шаг зубцов), как правило, небольшое. Поэтому, когда первый действовавший зубец еще погружен в костную ткань, следующий за ним зубец также врезается в нее, и пила не может совершать колебательных движений, при которых каждый последующий зубец попадает в канавку, проторенную предыдущим (как при действии пил с простым разводом), а следует по своей траектории, в результате чего плоскость торцов распилов ровная. Дно распилов, выполненных пилами с волнистым разводом зубцов, всегда представляет собой единую плоскость, на которой различаются микротрасы от режущей кромки зубцов пилы.

В зависимости от особенностей штампа, на котором изготовлено полотно, волнистый развод зубцов может иметь различные вариации: например, два соседних зубца отогнуты в одну сторону и три следующих — в другую, а может быть по три зубца отогнуты в одну сторону и т.д. Эти комбинации развода зубцов бывают самыми различными. На дне костных распилов иногда может отобразиться особенность волнистого развода зубцов в виде трас, оставленных каждым зубцом, или отдельных площадок, расположение которых характеризует развод зубцов пилы. Отмеченные следы возникают лишь при действии пил с острыми зубцами и значительной силой вертикального нажима на инструмент. От полотен же с тупыми зубцами или при незначительной силе вертикального нажима на инструмент следы, отображающие особенности волнистого развода, как правило, не различаются.

Характер режущей кромки зубцов пилы. Как было отмечено выше, зубцы пил при рассматривании их в торец могут быть П-образными и угольными. Если повреждения наносятся пилами с П-образной формой вершин зубцов, то независимо от высоты зубцов дно костных насечек в поперечном сечении имеет П-образную форму. При этом насечки, причиненные пилами с волнистым разводом зубцов, приобретают вид перевернутой буквы "П", при действии же пил с простым разводом насечки в поперечном сечении выглядят в виде двух рядом расположенных перевернутых букв ''П".

При использовании пил с угольными вершинами зубцов дно костных насечек имеет угольную форму, а общий вид насечек, причиненных пилами с простым разводом зубцов, в поперечном сечении характеризуется W-образным видом.

При распиле костной ткани образуются опилки. Их можно обнаружить на месте, где производился сам распил, а также в костно-мозговом канале длинных трубчатых костей на торцовой части распила. Опилки представляют собой мелкие частицы костной ткани, форма которых в зависимости от вида режущей кромки зубцов различна. Так, в случаях применения пил с П-образными вершинами зубцов костные опилки в большинстве случаев выглядят в виде гофрированных лент, максимальная ширина которых соответствует протяженности режущей кромки зубцов. От пил же с угольной формой вершин зубцов костные опилки имеют неправильную, мозаичную форму, среди них встречаются частички костной ткани треугольной формы, обусловленные скалыванием треугольного валика на дне насечек.

Расстояние между вершинами зубцов пилы называется шагом пилы. В костных повреждениях он иногда отображается на дне костных распилов в виде следов "утыкания" зубцов — характерных углублений, расстояние между которыми (независимо от вида развода зубцов и режущей кромки полотна пилы) соответствует шагу зубцов пилы (Рис. 118).

При действии пил с простым разводом зубцов боковые стенки насечек имеют чередующиеся участки сужений и расширений, расстояние между которыми также отображает шаг зубцов пилы. При этом расстояние между соседними участками сужений и расширений соответствует одному шагу зубцов пилы, а расстояние между двумя сужениями или расширениями — двойному шагу.

Высота зубцов пилы — это расстояние от вершины зубца до его основания. Костные повреждения, причиненные пилами с различной высотой зубцов (от 0,5 до 6,5мм), отличаются друг от друга следующим: при высоте до 2мм на торцовых частях костных распилов остаются четкие параллельные трасы в виде ступенек, по направлению совпадающие с возвратно-поступательными движениями пилы (Рис. 119); от пил с высотой зубцов более 2мм трас-"ступенек" на торцах распилов не наблюдается, возникают лишь грубые, прерывистые, пересекающиеся трасы, по направлению совпадающие с возвратнопоступательными движениями пилы (Рис. 120).

Появление трас-"ступенек" исследователи объясняют тем, что в момент действия пила движется под некоторым углом к поверхности перепиливаемого объекта, в частности кости, причем величина этого угла при каждом рабочем ходе инструмента меняется. В результате на торцах распилов образуются запилы в виде ступенек, а глубина и выраженность их зависит от угла наклона пилы к объекту. При использовании пилы с небольшой высотой зубцов (до 2мм) каждый отдельный зубец оставляет на торцовых частях распилов неглубокие, слабо выраженные трасы, которые не затушевывают запилов-" ступенек". Если зубцы более значительной высоты (более 2мм), каждый из них оставляет на торцах распилов грубые трасы, которые затушевывают запилы-"ступеньки".

Степень изношенности зубцов пилы. В процессе работы зубцы пилы тупятся, стачиваются, режущая кромка их закругляется. Пилы поэтому периодически затачивают и зубцы вновь становятся острыми. Пилы некоторых видов, например ножовочные полотна по металлу, такой точке не подвергают, зубцы постепенно стачиваются, в связи с чем высота их уменьшается. Установлено, что в повреждениях, нанесенных пилами с острыми зубцами (новые или недавно заточенные), дно костных насечек составляет с боковыми стенками углы, вершины которых острые. В распилах, причиненных пилами с затупленными зубцами, эти углы, наоборот, закруглены, причем тем больше, чем больше степень изношенности зубцов.

Как уже было отмечено выше, на дне костных распилов иногда наблюдаются следы "утыкания" зубцов пилы. Установлено, что при одинаковой силе вертикального нажима на инструмент эти следы образуются чаще при действии пилы с острыми зубцами, чем с тупыми.

В специальных опытах изучили особенности расположения запилов- "ступенек" в зависимости от степени изношенности полотна пилы с учетом силы вертикального нажима на инструмент, длины рабочей части пилы и толщины перепиливаемой кости. Использовались ножовки по металлу с различной степенью изношенности полотна. Расстояние между образующимися на торцовой части распилов запилами-"ступеньками" измерялось окуляроммикрометром.

Установлено, что при прочих равных условиях (сила вертикального нажима, длина рабочей части полотна и толщина перепиливаемой кости) чем сильнее изношено полотно пилы, тем на меньшее расстояние друг от друга отстоят запилы-"ступеньки" на торцах костных распилов. Это происходит потому, что расстояние между запилами-"ступеньками" зависит от глубины погружения полотна пилы в распиливаемый объект (в частности в кость) за каждый рабочий ход, а эта глубина тем больше, чем сильнее вертикальный нажим на инструмент, длиннее рабочая часть полотна, острее зубцы и меньше толщина перепиливаемой кости. Поэтому при определении степени изношенности полотна пилы необходимо учитывать все перечисленные дополнительные факторы.

Толщина полотна пилы. Выше отмечалось, что при действии пилы с волнистым разводом зубцов и П-образной режущей кромкой на дне костных распилов иногда остаются следы, отображающие рельеф режущей кромки отдельных зубцов. Ширина такого следа соответствует протяженности режущей кромки зубца, которая, в свою очередь, равна толщине полотна пилы.

От пилы с простым разводом зубцов образуются костные насечки с чередующимися участками сужений и расширений. При действии пилы с таким разводом зубцов независимо от вида их режущей кромки ширина насечек в участках максимальных сужений соответствует толщине полотна пилы, кроме того, при П-образной режущей кромке толщина полотна пилы отображается в участках расширений насечек, где она равна ширине каждого ряда микротрас, образованных зубцами, отогнутыми в разные стороны.

Опыты, в которых изучались костные опилки, образующиеся от действия пилы, показали, что ширина рифленых опилок в виде лент, возникающих от зубцов с П-образной режущей кромкой, также равняется толщине полотна пилы.

Ширина развода зубцов. Под шириной развода зубцов пилы понимается расстояние между вершинами зубцов, отогнутых в разные стороны. Ширина дна насечек, образующихся от действия пилы с волнистым разводом зубцов, на 0,1—0,2 мм больше, чем толщина полотна пилы. Эта разница обусловлена разводом зубцов пилы. Отсюда следует, что если известны ширина дна костной насечки, образованной пилой с волнистым разводом зубцов, и толщина полотна этой пилы, то величина развода будет определяться разницей между шириной насечки и толщиной полотна.

В повреждениях от пил с простым разводом зубцов отмечено, что разводу соответствует ширина насечки в наиболее широкой ее части, с учетом толщины полотна.

Свойства повреждений тканей тела и одежды человека, причиненных ножницами, подробно изученные А.П. Загрядской, Н.С. Эделевым и М.А. Фурманом (1976), в значительной степени обусловливаются конструктивными особенностями этого своеобразного орудия. Известно, что ножницы изготавливаются из гальванической стали — хром по никелю — и состоят из двух половинок (бранш), вращающихся в противоположных направлениях вокруг общего центра. Центр их обычно совпадает с осевым винтом, соединяющим обе половинки. Режущая часть бранши называется резцом, противоположный ее край — полозком. Однако, учитывая, что конструктивные особенности отдельной бранши ножниц вполне соответствуют определению колюще-режущего орудия, применительно к задачам трасологической экспертизы уместно обозначить резец термином "лезвие", а полозок — "обух", которые и будут в дальнейшем использоваться при изложении материала (Рис. 121).

Установлено, что в зависимости от положения бранш ножниц в момент удара может быть пять основных вариантов повреждений: 1) повреждения отдельной браншей; 2) повреждения сложенными ножницами; 3) повреждения ножницами с разошедшимися браншами; 4) повреждения ножницами с захождением бранш друг за друга; 5) резано-стриженые повреждения и разрезы браншами ножниц.

В качестве особого варианта могут встретиться атипичные повреждения ножницами (Рис. 122).

Повреждения отдельной браншей ножниц. Отдельная бранша ножниц может рассматриваться как колюще-режущий предмет с одним лезвием, обухом и заостренным или закругленным концом.

При перпендикулярном и под углом 45' погружении в тело отдельной бранши прямолинейных ножниц и извлечении ее без дополнительного режущего действия на коже возникают прямолинейные колото-резаные повреждения. Прямолинейная форма ран сохраняется вне зависимости от того, располагалась ли бранша по ходу линий естественной расщепляемости кожи или поперечно к ним. Длина таких ран или соответствовала максимальной ширине погрузившейся бранши, или же немного меньше ее (до 1мм). И только при использовании затупленных бранш или бранш с закругленным концом образуются повреждения, длина которых меньше максимальной ширины введеной части бранши на 2—3 мм. Края ран ровные и гладкие. При введении бранш под углом 45° к коже с упором на одну из боковых сторон отмечаются скошенность и осаднение одного из краев (соответственно наклону бранши). Конец раны, образованный лезвием бранши, всегда остроугольный. Форма второго конца различна и зависит от формы обуха бранши.

Обух бранши может быть по форме П-образным (все виды хозяйственных ножниц, парикмахерские, маникюрные и портняжные) или закругленным (все виды хирургических ножниц). Но особенность любой бранши ножниц такова, что ее незаточенная часть имеет не строго прямоугольную или закругленную форму (как у большинства ножей с односторонне острым клинком), а прямоугольно скошенную с наличием двух ребер или неравномерно закругленную (без них), причем как скос, так и закругление направлены в сторону наружной поверхности бранши (Рис. 123).

На внутренних органах при перпендикулярном погружении бранши прямолинейных ножниц и извлечении ее без образования дополнительного разреза на компактных органах — сердце, печени, селезенке, а также на стенках кровеносных сосудов, сердечной сорочке и твердой мозговой оболочке — возникают прямолинейные колото-резаные раны, длина которых либо точно соответствует максимальной ширине погрузившейся части, либо меньше ее на 1—2 мм.

В легочной ткани и головном мозге раны легко спадаются, вследствие чего уменьшение их размеров по сравнению с максимальной шириной погрузившейся части бранши более значительно (от 2 до 4мм).

Края ран на большинстве органов и тканей макроскопически выглядят ровными, но под стереомикроскопом выявляются небольшие неровности, придающие им мелкозазубренный вид. В повреждениях на селезенке мелкозазубренность краев ран различается невооруженным глазом.

Концы повреждений на плотных органах (сердце, печени, почках, селезенке) создают отчетливое представление о действии лезвия и обуха бранши. Соответственно лезвию конец раны всегда остроугольный, от неравномерно закругленного обуха возникает закругленный конец, а от бранш, в которых обух имеет ребра (П-образно скошенный обух), — П-образный, иногда с одним надрывом, придающим ему Г-образный вид.

На легочной ткани из-за особенностей ее структуры признаки действия обуха бранши выражены менее отчетливо, чем на других органах.

Повреждения плотных костных образований — грудины, ребер, реберных хрящей и черепа — представляют особый интерес, так как в них могут воспроизводиться детальные особенности орудия травмы. От бранш хозяйственных и портняжных ножниц на костях черепа возникают треугольные повреждения, по форме отражающие поперечное сечение бранши, а по длине — максимальную ширину ее погрузившейся части. При перпендикулярном введении бранши края повреждений на наружной костной пластинке макроскопически представляются ровными, под стереомикроскопом — мелкозазубренными. При использовании массивных толстых бранш портняжных ножниц отмечается краевое скалывание костного вещества.

Особенности концов костных ран хорошо определяются на наружной пластинке, на внутренней из-за неровности краев и скалывания вещества они менее отчетливы, хотя треугольная форма повреждений сохраняется. Конец раны от действия лезвий остроугольный, второй конец отображает форму обуха действовавшей бранши; при этом когда использовали бранши с П-образно скошенным обухом при погружении с упором на него, у соответствующего конца костного повреждения может образоваться насечка (длиной 1—2 мм), обусловленная воздействием более острого ребра обуха, которая придает концу раны в целом Г-образный вид.

Изучение свойств повреждений текстильных материалов и картона, причиненных одной браншей ножниц с учетом механизма ее действия, показало, что в них отображаются те же особенности, что и в повреждениях тканей тела человека. Причем детали повреждений лучше выражены на плотных материалах (шерсть, сукно, драп) и хуже на трикотаже, что обусловливается нарушением его структуры из-за роспуска петель при пересечении нитей.

Повреждения сложенными ножницами. Поперечное сечение сложенных ножниц сходно с параллелограммом (Н.В. Попов, 1946). Они обладают четырьмя гранями, которые образуются за счет двух обухов и двух боковых поверхностей бранш, заканчивающихся лезвиями. При нанесении повреждений сложенными ножницами на ткани действует конец и боковые грани. Ножницы в момент введения в тело раздвигают волокна тканей, а лезвия бранш, режущее действие которых ограничено, могут надсекать их.

О. Прокоп (1960) приводит схему, в соответствии с которой рана от ножниц со сложенными браншами имеет форму вытянутого овала с небольшими выемками на краях, расположенными противоположно, ближе к концам (Рис. 124).

Э.Кноблох (1960) отмечает, что кожные раны, нанесенные сложенными ножницами, имеют овальную и изредка ромбическую форму, края их гладкие, а концы неодинаково закруглены: там, где действовала толстая половина ножниц, конец больше закруглен по сравнению с другим, образованным более тонкой половиной.

Сложенные ножницы, по данным J. Rauschke (1956), обладают выраженным колющим действием. Характерной особенностью кожных ран при этом являются разрезы-насечки ("язычки"), расположенные по краям, ближе к концам. Они могут быть симметричными или асимметричными в зависимости от использования ножниц с одинаковыми или разными браншами и проявляться также на плотных внутренних органах (печень, почки, сердце).

Г.А. Савостин (1966) относит сложенные ножницы к колющим орудиям с острыми гранями обуха и считает, что при их действии могут возникать раны с раздвоенным концом в виде так называемого "хвоста ласточки".

К.Bosch (1968) указывает, что от сложенных ножниц образуются характерные кожные раны с "языко-образными выступами" у концов. Для детального изучения ранений ножницами автор считает целесообразным использовать гистологический и гистохимический методы исследования, а также эксперименты по воспроизведению повреждений.

Т.А. Будак (1971) отмечает, что при обычном ("правильном") положении сложенных ножниц режущее действие бранш в кожных ранах не проявляется, образуются повреждения в виде тупого угла с закругленными, слегка ввернутыми концами.

В.Я. Карякин (1966), изучая состояние волос в окружности кожных ран, причиненных ножницами, отметил, что в повреждениях сложенными ножницами пересечения волос нет, тогда как при действии отдельной бранши они часто оказываются пересеченными.

Опыты А.П. Загрядской и др. показали, что при перпендикулярном погружении сложенных ножниц в тело с равномерным их извлечением также под прямым углом и при погружении под углом 45° к поражаемой коже с упором на одну из боковых сторон и извлечением под тем же углом независимо от хода лангеровских линий повреждения на коже имеют вид прямолинейных колотых ран.

Длина ран зависит от положения ножниц в момент травмы и от их конструктивных свойств. Так, при использовании ножниц с острым концом длина кожных ран меньше максимальной ширины погрузившейся части на 1—2 мм, от ножниц с закругленными концами — на 2—4 мм.

Края раны всегда ровные и гладкие, при наклонном введении ножниц отмечается скошенность одного из них (соответственно упору ножниц на боковую сторону при погружении).

Форма концов ран зависит от формы обуха бранш. При действии ножниц с П-образно скошенным обухом (хозяйственные, парикмахерские, портняжные и маникюрные) наблюдались соответствующие по форме концы, тогда как от всех видов хирургических ножниц возникали неравномерно закругленные концы, повторяющие строение их обуха.

В окружности кожных ран, образованных при перпендикулярном и наклонном под углом 45° погружении сложенных ножниц, выявлялись участки осаднения. Непосредственно после осмотра невооруженным глазом они были незаметны, но определялись под стереомикроскопом у концов ран или по скошенному (при наклонном введении ножниц) краю. Через 5—6 часов, подсыхая, осадненные участки были плотными, бугристыми и хорошо различались невооруженным глазом.

Важным диагностическим признаком кожных ран, причиненных сложенными ножницами, являются небольшие насечки по краям, возникновение которых связано с ограниченным режущим действием лезвий бранш в момент введения ножниц. Насечки могут располагаться по обоим краям кожной раны, по одному из них, а могут и вообще отсутствовать (Рис. 125). Величина насечек не превышает 1— 2мм, невооруженным глазом они определяются не всегда, но хорошо выявляются при стереомикроскопии после осторожного удаления подкожножирового слоя. Под стереомикроскопом края насечек ровные, конец — остроугольный. Двусторонние насечки по краям ран возникают при перпендикулярном введении сложенных ножниц с хорошо заточенными лезвиями бранш. По отношению к концам повреждения насечки могут располагаться симметрично или асимметрично (т.е. на одинаковом или разном расстоянии) в зависимости от вида ножниц. Действие ножниц с равными по ширине браншами (хозяйственные, парикмахерские, портняжные) обусловливает появление симметричных насечек, т.е. расположенных на одинаковом расстоянии от противоположных концов раны. В ранах, причиненных ножницами с разными по ширине браншами (хирургические, некоторые портняжные и хозяйственные), насечки располагаются асимметрично, т.е. на разном расстоянии от противоположных концов раны.

Односторонние насечки по краям кожных повреждений можно наблюдать при использовании хозяйственных, парикмахерских, хирургических, маникюрных и портняжных ножниц с остро заточенными браншами, при погружении под углом 45" к коже с упором на одну из боковых сторон и извлечении под тем же углом. Насечки при этом располагаются по скошенному краю раны, на который приходился упор ножниц при введении, т.е. кожа надсекается браншей, более плотно с ней соприкасающейся.

В костных повреждениях, причиненных ножницами со сложенными браншами, нередко (однако не всегда) встречается характерный признак — наличие по краям односторонних или двусторонних выступов, соответствующих насечкам в ранах на мягких тканях (Рис. 126).

Образование выступов связано с особенностями поперечного сечения сложенных ножниц, бранши которых располагаются в разных плоскостях; выступающему лезвию бранши соответствует выступ в костном повреждении. Следует отметить, что на таких пластичных объектах, как пластилин и хозяйственное мыло, от сложенных ножниц независимо от механизма их действия мы всегда наблюдали двусторонние выступы по краям повреждений. Непостоянное их возникновение на костях, по-видимому, можно объяснить особенностями этой ткани как следовоспринимающего объекта, скалыванием краев костных ран.

Повреждения ножницами с разошедшимися концами возможны при двух вариантах механизма их действия.

Первый вариант. В момент действия ножниц их бранши подвижны относительны друг друга.

При этом возникают парные (два) колото-резаные повреждения прямолинейной формы. От ножниц с острыми лезвиями образуются кожные раны, длина которых соответствует максимальной ширине погрузившейся части бранши или меньше ее на 1—2 мм. При использовании ножниц с затупленными браншами возникают раны, длина которых меньше ширины бранши на 2—3 мм. Раны располагаются не на одной прямой, а одна всегда выше соседней на 1—2 мм, что объясняется положением бранш в момент удара: одна из них находится выше другой и действует в другой плоскости. Остроугольные концы парных повреждений направлены друг к другу, концы от обуха — в противоположные стороны, т.е. наружу, а сами раны разделяются кожным мостиком, величина (ширина) которого зависит от степени развода бранш во время их вкола: с увеличением расстояния между браншами увеличивается и расстояние между повреждениями.

При описанном механизме действия по мере погружения ножниц (вплоть до осевого винта) концы бранш расходятся, и поэтому кожный мостик между парными ранами сохраняется.

Второй вариант. В момент действия ножниц их бранши неподвижны относительно друг друга. При этом вначале, когда действуют разведенные бранши, образуются парные повреждения, аналогичные описанным выше (при первом варианте механизма действия). Постепенно с увеличением глубины погружения ножниц режущее действие сближающихся лезвий бранш уменьшает величину кожного "мостика" между парными ранами, а при определенной глубине погружения, когда свободного пространства между лезвиями бранш не остается, мостик исчезает совсем. В этом случае образуется одно прямолинейное повреждение, концы которого соответствуют форме обухов бранш.

При ударах ножницами с разошедшимися браншами на текстильных материалах, как и на тканях тела человека, образуются в зависимости от описанных выше двух вариантов действия ножниц либо парные прямолинейные колоторезаные повреждения, либо прямолинейные колотые повреждения. Края их слегка разволокнены. При действии ножниц с остроугольными концами и заточенными лезвиями (хозяйственные, парикмахерские, маникюрные и портняжные ножницы) нити по краям пересечены на одном уровне. При использовании хирургических ножниц с закругленными концами бранш и затупленными лезвиями одни нити пересекаются также ровно, другие — на разных уровнях и сильно разволокняются, что объясняется, по всей видимости, комбинированным механизмом образования повреждения: по типу разреза и разрыва.

Детали повреждений наиболее четко определяются на материалах полотняного переплетения, хуже на саржевых и ворсовых тканях. На трикотаже из-за роспуска петель оба конца каждого из парных повреждений обычно представляются закругленными, и установить разницу в действии лезвия и обуха бранши не представляется возможным.

При изучении расположения ржавчины по краям повреждений, причиненных ножницами с разошедшимися браншами, установлено, что максимальное ее количество, так же как и при других механизмах действия ножниц, откладывается в окружности концов, образованных обухом бранш.

Повреждения ножницами с захождением одной бранши за другую. Большинство исследователей, изучавших повреждения ножницами, не выделяют в виде особого варианта ранения ножницами с захождением одной бранши за другую.

Однако Т.А. Будак (1971) на основании экспериментальных данных установила, что при захождении концов бранш ножниц возникают раны с надрезами по краям, направленными в противоположные стороны; расположение надрезов связано с глубиной погружения орудия. При неглубоком введении образуются парные раны с закругленными внутренними и остроугольными наружными концами или одна рана с остроугольным ii концами. При более глубоком введении возникает повреждение с раздвоенными концами, напоминающее след от ребер отвертки.

В экспериментах А. П. Загрядской и др. изучены повреждения, причиненные хозяйственными и парикмахерскими ножницами с захождением одной бранши за другую. У ножниц многих видов конструкция замка в средней части инструмента исключает захождение одной бранши за другую. Так устроены все хирургические ножницы (прямолинейные и криволинейные), а также портняжные. Наоборот, у всех хозяйственных и парикмахерских ножниц захождение бранш не исключено, так как в месте их соединения нет специальной вырезки в замке, как у хирургических или портняжных ножниц. Таким образом, вероятность захождения бранш хозяйственных и парикмахерских ножниц предопределяется их конструктивными особенностями. Способствующими факторами могут быть слабость осевого винта и подвижность бранш, не выдерживающих сопротивления рассекаемых плотных тканей (материала одежды, хрящей и др.). При небольшом захождении бранш ножницы действуют как при сложенных браншах, т.е. преимущественно как колющий и ограниченно как режущий инструмент. Иная картина наблюдается, если бранши заходят значительно. В таком состоянии ножницы представляют своеобразный колюще-режущий предмет с двумя острыми лезвиями, обращенными наружу. В экспериментах наблюдалось четыре варианта повреждений ножницами с захождением бранш друг за друга.

Первый вариант. Захождение бранш незначительное (на 3—4 мм), вследствие чего лезвия выходят за наружные края ножниц только у самого конца инструмента. На коже и внутренних органах возникают в зависимости от конструктивных особенностей ножниц колотые или колото-резаные повреждения. Если ширина одной бранши ножниц больше другой, то образуются колоторезаные раны. Обращает на себя внимание состояние их концов: один из них П- образный, другой — раздвоенный за счет небольшого выступа, обращенного в просвет повреждения. С одной стороны от выступа расположена насечка длиной 1—2 мм (след режущего действия лезвия одной из бранш), с другой стороны — П-образный (от действия обуха соседней бранши). П-образный и раздвоенный концы в повреждениях можно объяснить неодинаковым выхождеяием лезвий за наружные края бранш — одно из них выстоит больше, другое меньше.

Когда ножницы имеют бранши одинаковой ширины, образуются прямолинейные колото-резаные раны с остроугольными концами (результат действия лезвий). Однако следует отметить, что описанные выше варианты повреждений возникают лишь в том случае, если орудие погружалось на незначительную глубину, до тех пор, пока выражено режущее действие лезвий. Если глубина погружения ножниц значительна, возникают колотые повреждения с концами, отображающими свойства обуха бранш.

На текстильных материалах от ножниц с незначительно зашедшими браншами образуются прямолинейные повреждения с разволокненными нитями, длина их соответствует максимальной ширине погрузившейся части ножниц.

При действии только концов ножниц со значительным захождением бранш на коже или других тканях тела, а также на материалах одежды образуются два рядом расположенных точечных колотых повреждения, расстояние между которыми соответствует расстоянию между концами отдалившихся бранш.

Второй вариант. Захождение бранш хозяйственных и парикмахерских ножниц значительное, их концы отдаляются один от другого на расстояние от 9 до 15мм. Бранши ножниц, использованных в эксперименте, соединялись между собой неплотно и были несколько подвижны в замке, так как осевой винт недостаточно прочно фиксировал их. Из-за указанных причин кожа тела и материал одежды ущемлялись между браншами вблизи осевого винта, поэтому дальнейшее введение ножниц становилось невозможным. На коже и материалах макетов одежды .возникали парные (два) колото-резаные повреждения прямолинейной формы с остроугольными концами, направленными наружу и П-образно скошенными (соответственно форме обуха) — обращенными друг к другу. Повреждения разделялись тканевым "мостиком", края их были ровными, концы от обуха на коже осадненными.

Третий вариант. Исходное положение ножниц до удара аналогично второму варианту: захождение бранш значительное, их концы отдаляются один от другого на расстояние от 9 до 15 мм. Отличие состоит в том, что бранши плотно скреплены осевым винтом, ввиду чего при погружении ножниц ущемления повреждаемых объектов между ними не происходит. В таком состоянии ножницы представляют собой своеобразный колюще-режущий предмет с двумя острыми лезвиями, обращенными наружу. По мере погружения в тело бранш проявляется их режущее действие.

В опытах на коже, внутренних органах, на текстильных материалах при указанном механизме действия возникали колото-резаные повреждения S- образной формы с остроугольными концами, на коже — с осадненными краями. Длина ран соответствовала максимальной ширине погрузившейся части ножниц или была меньше ее на 1—2 мм.

При действии только концов бранш (при неглубоком их погружении), как и в двух предыдущих вариантах, возникали два рядом расположенных колотых повреждения, расстояние между которыми соответствовало расстоянию между концами отдалившихся бранш.

Четвертый вариант. Повреждения наносятся сложенными хозяйственными или парикмахерскими ножницами при обычном положении бранш (без захождения), однако по мере их погружения в тело по раневому каналу ввиду конструктивных особенностей замка (без специальной вырезки) и сопротивления тканей по раневому каналу бранши заходят одна за другую. На объектах, расположенных более поверхностно (материалы одежды, кожа тела), повреждения образуются ножницами со сложенными браншами (особенности таких повреждений описаны выше). На внутренних органах по протяжению раневых каналов действуют бранши с различной степенью захождения одной за другую, что вызывает появление характерных повреждений.

При небольшом захождении бранш, когда концы их отстоят друг от друга на 3—6мм, вследствие чего лезвия выходят за наружные края ножниц только у самого конца, ножницы действуют как колющий предмет. Стенки раневых каналов на хрящах мелкобугристые, без следов, пригодных для идентификации. При значительном захождении бранш, когда расстояние между их концами варьирует от 8 до 15мм, на хрящах возникают S-образные колото-резаные повреждения. Их особенностью являются значительные разрезы у концов длиной от 3 до 7мм, возникающие за счет режущего действия обращенных наружу лезвий бранш. При этом в случае использования ножниц с остро заточенными браншами стенки раневых каналов в центре повреждений неровные и бугристые, а в местах надрезов, где проявляется действие лезвий, наоборот, — ровные, гладкие. По протяжению одного из таких надрезов нередко отмечаются четкие валики и бороздки, отображающие микрорельеф лезвия соответствующей бранши, по ходу второго надреза трасы обозначаются обычно менее ясно, бывают единичными, прерывистыми. Мы объясняем это различной степенью выхождения лезвий бранш за наружные края ножниц: режущая часть одной из бранш, как правило, выступает больше, чем другая, поэтому у нее в образовании трас участвует незначительный отрезок лезвия, более ограниченный, чем у первой бранши.

При использовании ножниц с затупленными браншами стенки раневых каналов в хрящевой ткани при этом механизме действия на всем протяжении неровные, без трас, пригодных для идентификации.

Резано-стриженые повреждения и разрезы браншами ножниц. Режущее действие ножниц, основанное на совместном усилии обеих противоположно направленных бранш, между которыми находится разрезаемый объект, постоянно используется в быту и трудовой деятельности человека. По литературным данным и наблюдениям из практики, этот механизм действия ножниц в судебно-медицинском отношении встречается редко. А.П. Загрядская и другие ученые отмечают работы А. Штрасмана (1843), Н.А. Облонского (1894), Э. Кноблоха (1960), М.И. Райского (1953), В.И. Пашковой и Х.М. Тахо-Годи (1955), С.П. Прибылевой-Марченко и С.В. Дерия (1967), которые исследовали стриженые повреждения. Из этих трудов известно, что при стрижке волос ножницами с острыми браншами поперечное сечение волоса расщеплено, при использовании острого ножа расщеплений нет; острые ножницы образуют ровную или слегка зазубренную поверхность среза, тупые — ступенчатую. По периферии срез волоса от времени "шлифуется", и конец его постепенно закругляется. По степени "шлифовки" можно судить о давности стрижки. При режущем действии ножниц на коже тела образуются две раны, разъединенные треугольным тканевым лоскутом, края ран "с крупными зазубринами, порезами и ушибами".

В собственных исследованиях А.П. Загрядская и др. установили, что при режуще-стригущем действии ножниц плоская поверхность бранш обычно располагается под острым углом 30—40° к повреждавшейся коже. При раздвигании бранш кожа оказывается между их лезвиями, собираясь в момент разреза в складку. Возникают повреждения углообразной формы, стороны которых сходятся под острым углом. Концы ран остроугольные, края ровные, осадненные. Раны глубоко не проникают, локализуются лишь в пределах кожи и подкожножировой клетчатки. На текстильных материалах при использовании ножниц с остро заточенными браншами разрезы имеют линейную форму и ровные края, поперечный срез нитей ровный, волокна спрессованы вместе, вследствие чего нити несколько уплощены и блестят. От тупых ножниц возникают повреждения как с ровными, так и со ступенчатыми краями. При неоднократном действии ножниц по протяжению повреждения могут быть перемычки со следами сжатия от бранш или поверхностные надрезы нитей. Ступенчатость краев, перемычки, сжатие и надрезы нитей в области концов позволяют отличать повреждения, нанесенные тупыми ножницами, от повреждений, причиненных острыми ножницами и бритвами.

Изучались также микроскопические изменения волокон хлопка, вискозы и шерсти по краям разрезов ножницами. Учитывая, что нередко объекты поступают на исследование после внешнего воздействия, ткани с повреждениями стирали с мылом, выкручивали, сушили, гладили. Установлено, что при разрезах ножницами у волокон хлопка концы П-образные, с мелкими неровностями линии расчленения, иногда с заметным расплющиванием. У вискозы наблюдались П-образные или изредка ступенчатые концы, иногда конец имел форму двускатной крыши. Волокна шерсти всегда имели характерный П-образный конец.

Кроме того, были изучены нанесенные общепринятым способом разрезы ножницами на различных текстильных материалах. Установлено, что при использовании прямолинейных ножниц, но с остро заточенными браншами вне зависимости от их вида, края разрезов почти на всем протяжении на всех материалах представляются идеально ровными, иногда по одному из краев возникают мелкие надрезы длиной от 3 до 5 мм, отходящие от основного разреза под углом. Количество этих надрезов соответствует числу сжатий ножницами тканей в процессе резания, а если разрез производился одномоментно, они отсутствуют. Ровные концы пересеченных нитей располагаются на одном уровне, волокна ткани спрессованы и блестят, черепицеобразно наслаиваясь друг на друга. Концы разреза — остроугольные, в отдельных случаях с частичным надрезом последней нити.

Края разрезов, причиненных ножницами с затупленными лезвиями бранш, неровные, ступенчатые. Отдельные нити пересекаются на одном уровне, не разволокняются, но большинство имеют неровные, пересеченные на разных уровнях разволокненные концы. При изучении под стереомикроскопом выявлено, что по краям разрезов некоторые волокна расплющены, а у концов разволокнены. Ближе к центру повреждения поперечные нити смяты, блестят, со следами сжатия, отдельные из них разрежены. Указанные особенности разрезов объясняются механизмом действия ножниц с затупленными браншами: при синхронном поступательном движении инструмента ткань между браншами ущемляется, частично разволокняется, а частично разрывается.

Отмечено, что при действии хирургических ножниц с криволинейными браншами закономерности, установленные для остро заточенных и тупых прямолинейных ножниц, сохраняются, но повреждения приобретают слегка дугообразный вид, вогнутостью они обращены в сторону изгиба бранш.

Таким образом, выполненные исследования свидетельствуют о том, что в зависимости от положения бранш в момент действия на тканях тела и материалах одежды ножницами могут причиняться разные повреждения. Каждый из пяти основных механизмов действия ножниц, изученных экспериментально, встретился нам в случаях из практики, при этом конкретному механизму соответствовали определенные по своим свойствам повреждения. От отдельной бранши ножниц возникали колото-резаные повреждения, характерные для действия орудия с одностороннеострым клинком, от сложенных — колотые повреждения, от ножниц с разошедшимися браншами — парные колото-резаные повреждения, от ножниц с захождением бранш — как колотые, так и колоторезаные повреждения в зависимости от степени этого захождения, наконец, при режуще-стригущем механизме отмечены углообразные резаные кожные раны.

Наряду с типичными повреждениями, возникающими при отмеченных выше пяти механизмах действия ножниц, в экспериментах наблюдались нехарактерные повреждения, не отражающие особенности этого орудия. Такие повреждения отмечены, в частности, в опытах, когда при сильных ударах ножницами с закругленными и скошенными концами (прямолинейные и крнволинейные хирургические ножницы, портняжные ножницы и их отдельные бранши) через два-три слоя текстильных материалов эти материалы не прокалывались, и на коже тела трупа возникали лишь овальные кровоподтеки или ссадины характерные для действия тупых твердых предметов. В соответствующих случаях экспертной практики такие повреждения требуется принять во внимание при характеристике орудия травмы.

В случае наступления смерти от повешения или удавления петлей нередко возникает необходимость в специальном лабораторном исследовании странгуляционной борозды на коже шеи умершего с целью идентификации петли.

Странгуляционная борозда — это локальный след давления петли на кожные покровы; она образуется в результате вдавливания материала петли в кожу, что в ближайшее время после наложения может сопровождаться отеком тканей расположенных выше петли. Странгуляционная борозда возникает как у живого человека, так и на трупе. Представляет собой вдавление желобообразного типа, имеет дно и стенки, верхний и нижний валики.

В практике встречаются отдельные случаи, когда преступник инсценирует самоповешение после удавления жертвы петлей. На шее трупа тогда обнаруживают две или более странгуляционные борозды от давления петель из разных материалов. Факт повторного наложения петли и из иного материала удается установить в результате тщательного исследования каждой из имеющихся на коже шеи странгуляционных борозд.

Если труп был извлечен из петли родственниками или иными лицами до прибытия работников органов правопорядка на место происшествия или если петля по разным причинам отсутствует на месте происшествия, то практический интерес для органов следствия представляет определение морфологических особенностей странгуляционной борозды с целью установления материала петли. Нередко удается определить групповые признаки материала петли (форму сечения, ширину, характер поверхности, плотность материала и др.) по выявленным особенностям борозды.

'См.: Кустанович С.Д. Судебно-медицинская трасология. М., 1975.

Факторы, влияющие на характер странгуляционной борозды. При хорошей выраженности странгуляционной борозды можно установить как групповые, так и индивидуальные признаки действовавшей петли. Однако характер борозды зависит от многих влияющих факторов, а не только от свойств материала петли. К ним следует отнести следующие: а) способ, которым была наложена петля; б) величина давления петли на кожные покровы; в) длительность давления петли; г) равномерность и плотность прилегания петли к кожным покровам.

Величина давления на единицу площади кожных покровов оказывается решающей в образовании странгуляционной борозды и степени ее выраженности. Так, при круглом сечении петли (например, проволока и т.п.) оказываемое ею давление тем больше, чем меньше диаметр петли. Плоская петля большей ширины оказывает меньшее давление на кожные покровы, чем узкая петля. Большое значение оказывает масса тела пострадавшего, но только в том случае, если пострадавший полностью висел в петле. Если же петля затянулась лишь под воздействием верхней половины тела или даже одной головы, то давление будет значительно меньше. В тех случаях, когда петля затягивается рывком (например, при спрыгивании пострадавшего с возвышения), Странгуляционная борозда бывает выражена более четко.

При удавлении петлей (например, при использовании закрутки или тонкого шнура) давление петли всегда больше, чем при повешении.

Имеет значение и временной фактор: странгуляционная борозда более глубокая и хорошо выраженная, если ксжа шеи подвергалась длительному давлению.

При равномерном и плотном прилегании петли к кожным покровам детали рельефа материала петли проявляются более четко и сохраняются длительное время, хотя эти изменения возникают даже при кратковременном воздействии петли. У оставшихся живыми лиц они могут сохраниться до двух недель. Однако широкие петли (например, из полотенец, широких ремней и т.п.) оказывают довольно слабое давление на кожные покровы пострадавшего и образующиеся странгуляционные борозды слабо заметны и быстро исчезают после снятии петли с шеи.

В случаях воздействия петли с рельефной поверхностью (например, витая веревка и др.) кровь из сосудов сдавленной кожи вытесняется в участки странгуляционной борозды, которые подвергаются давлению в меньшей степени. В этих участках, вследствие переполнения подкожных сосудов кровью, кожа приобретает синюшно-багровую окраску. В отдельных случаях в результате разрывов переполненных кровью сосудов возникают ограниченные кровоподтеки, придающие коже багровую окраску.

При недостаточном давлении петли на кожные покровы мелкие детали ее вообще могут не отображаться на поверхности странгуляционной борозды на шее.

Глубокая и узкая странгуляционная борозда наблюдается после действия петли из плотного и тонкого материала (электропровод, проволока и др.) (Рис. 127). Однако в борозде могут отобразиться лишь отдельные детали петли, которые превышают величину ее сечения (узлы и др.).

Алгоритм исследования странгуляционной борозды на шее. При поступлении трупа в морг и возникновении необходимости в проведении идентификационных исследований странгуляционной борозды следует начать ее изучение в возможно ранние сроки (до подсыхания и деформации борозды). Под воздействием петли поверхность в определенной степени, как правило, осаднена. После снятия петли с шеи пострадавшего на месте происшествия поверхность борозды довольно быстро подсыхает, становится плотной и приобретает буроватый цвет. отдельные детали при этом исчезают. Для выявления на поверхности борозды каких-либо микрочастиц (в том числе и материала петли) нужно провести тщательное исследование с применением лупы, стереоскопического или операционного микроскопа. Все особенности странгуляционной борозды подробно описывают, фотографируют с масштабной линейкой с целью фиксации борозды и последующей идентификации петли. Странгуляционная борозда располагается по окружности на выпуклой поверхности шеи, поэтому при необходимости последовательно фотографируют несколько (2—4) смежных участков борозды, затем монтируют их и сопоставляют с представленной на экспертизу петлей. Имеющиеся на поверхности борозды микрочастицы (волокна веревки, пластик изоляции электропровода и т.п.) удаляют препаровальной иглой или глазным пинцетом, помещают на предметное стекло, накрывают покровным стеклом, маркируют и передают следователю для проведения криминалистической экспертизы материалов, веществ и изделий. Поиск микрочастиц целесообразно проводить на изъятом препарате кожи шеи в отделении медицинской криминалистики бюро судебно-медицинской экспертизы. В этом же отделении проводят идентификационные исследования странгуляционной борозды и петли.

Об общих свойствах материала петли можно судить по характеру странгуляционной борозды, которая нередко фиксирует конфигурацию поверхности различных узлов и неровностей, детали витых петель (например, веревок диаметром более 1см (Рис. 128, 129), отверстия поясного ремня. Причем отверстия в ремне в процессе его носки изменяют свои размеры и приобретают разную форму, что обусловливает приобретение ремнем индивидуальных признаков. Образующиеся на поверхности кожных покровов следы-повреждения в виде красно-багровых участков аналогичной формы и размеров, расположенных друг от друга на определенном расстоянии, позволяют отождествить конкретную петлю и установить положение петли на шее пострадавшего (Рис. 130). Следует указать, что поверхность петли отображается на поверхности странгуляционной борозды негативно, т.е. выпуклостям на петле соответствуют бледные, обескровленные участки кожи, а вдавленным — полнокровные.

Если на поверхности кожи шеи в области странгуляционной борозды не отобразились какие-либо индивидуальные признаки этой петли, удается осуществить лишь сравнение по групповым свойствам. С этой целью оказывается достаточным непосредственное сравнение рельефа петли и рельефа поверхности борозды. Результаты сравнения фотографируют, отмечая сходные признаки.

При наличии на поверхности странгуляционной борозды ряда индивидуальных признаков петли следует провести идентификационное исследование. Представленной на экспертизу петлей можно получить следы-отпечатки на пластилине, слегка подогретых зуботехнических восковых пластинках и др. Затем производят сравнительное исследование методом фотосовмещения (наложения) этих следов со следами-повреждениями на поверхности странгуляционной борозды. Иногда допустимо зафиксировать рельеф борозды различными слепочными массами (см. гл. 3, 7). Слепки с участков с наиболее выраженными особенностями сравнивают аналогичным образом с рельефом материала петли. В некоторых случаях, когда следообразующая поверхность материала петли имеет какие-либо индивидуальные особенности (излом на определённом участке пряжки ремня, фигурные отверстия в нем, случайные узлы на шнуре, дефекты на веревке или электропроводе и т.п.), удается произвести отождествление петли. Выводы в заключении носят в этом случае категорический (положительный) характер.

Для установления сходства (или тождества) химического состава петли из металла (например, проволоки и др.) и металлизации в области странгуляционной борозды направляют части препарата кожи и петли для проведения спектрального анализа.

Случаи смертельного электротравматизма встречаются в сельском хозяйстве, промышленности, на железной дороге, в медицинских и научных учреждениях, в быту.

Основными обстоятельствами возникновения электротравмы являются следующие: 1) случайное прикосновение к токоведущим частям, находящимся под напряжением; 2) появление напряжения на металлических конструктивных частях электрооборудования (которые не должны находиться под напряжением) в результате повреждения изоляции токоведущих частей; 3) появление напряжения на отключенных токоведущих частях в результате ошибочного включения установки под напряжение или вследствие обратной трансформации; 4) возникновение шагового напряжения на участке земли, где находится человек. Весьма часто поражение электрическим током происходит при наличии повреждения в электроустановке, а также связано с действием электрической дуги или с освобождением человека, находящегося под напряжением, от действия электрического тока.

Наиболее характерными травмоопасными ситуациями являются следующие:

В нашей стране, согласно ГОСТу № 721-74, низким следует считать напряжение до 1000 В, высоким более —1000 В. Наиболее часто смертельные случаи возникают от воздействия тока напряжением от 110 до 380 В. Смертельной признается величина (сила) тока в 0,05—0,1А. Постоянный ток менее опасен, чем переменный примерно в 4 раза.

Токи высокого напряжения (1000 В и более) в ряде случаев не приводят к смерти, так как в месте контакта возникает вольтова дуга, происходит обугливание тканей, вызывающее резкое увеличение их сопротивления и снижение силы тока. Глубокое обугливание может привести ткани к состоянию диэлектрика и тем самым нарушить контакт тела с проводником тока. Твердая мозолистая кожа на ладонях и стопах оказывает электрическому току большее сопротивление, чем нежная кожа, которая обычно бывает на тыльной поверхности кисти, на лице и голове. Влажная кожа оказывает значительно меньшее сопротивление, чем сухая.

Среди вопросов, обычно формируемых следователем в случаях назначения судебно-медицинской экспертизы трупа, следует отметить следующие:

Особенности следов-повреждений кожи от воздействия технического электричества. В результате контакта кожных покровов с проводником электрического тока могут возникать следы-повреждения в виде так называемых типичных электрометок. Электрометка — это участок поврежденных тканей (кожи или слизистых оболочек) в месте контакта с проводником электрического тока значительной силы и (или) напряжения, характеризующийся сухим некрозом тканей (вплоть до обугливания) и импрегнацией их металлом проводника. Типичные электрометки не вызывают собой каких-либо диагностических трудностей (Рис. 131). Они имеют различную форму, причем поверхность некоторых из них имеет общий рисунок рельефа или отдельных элементов проводника электрического тока. Эти участки нередко возвышаются над общей поверхностью кожи.

Края их в виде складок, валиков белесоватого или желтоватого цвета, которые ограничивают центральную часть повреждения. Она, как правило, запавшая на небольшую (до 2—3 мм) глубину. Иногда в центре следаповреждения отмечается отслаивание и приподнятость эпидермиса в виде пузыря, но без жидкого содержимого в его полости. Нередко на отдельных участках происходит как бы спекание рогового слоя в полупрозрачные глыбки, а также почернение или превращение поверхности кожи в угольно-черную массу без различимых деталей ее строения. Эти повреждения на ощупь кажутся более плотными в сравнении с окружающими тканями.

На поверхности кожи в зоне контакта с токоведущим проводником также наблюдают отложение частиц металла электрода в виде характерной для каждого металла окраски (например, сине-зеленой у меди, желто-коричневой у железа и т.п.).

Кроме того, могут быть выявлены и другие формы повреждений кожи электрическим током, так называемые нетипичные электрометки в виде ран (Рис. 132), термических ожогов (Рис. 133) или ссадин (Рис. 134).

Электрометки-раны имеют вид участков повреждений кожи глубиной до подкожной жировой клетчатки. Края их неровные, бахромчатые, как правило, нависают над центральной частью повреждения и несколько возвышаются над общей окружающей поверхностью кожи.

Электрометки-ожоги по внешнему виду мало отличаются от термических ожогов пламенем или повреждений; обычно возникают в результате контакта с сильно разогретым предметом. Иногда можно различить очертания отдельных частей токоведущего проводника, с которым произошел контакт участка кожных покровов.

Электрометки-ссадины имеют нечеткие, как бы размытые границы; плотноватые на ощупь, со слегка западающей поверхностью от темно-коричневого до серо-желтого цвета. Нередко происходит отслоение рогового слоя в одном направлении по типу осаднения.

Валикообразные края и западение центральной части электрометок, отсутствие заполненных экссудативной жидкостью пузырей, своеобразная окраска кожи в этой зоне, обусловленная контактом с токоведущим проводником, в комплексе являются косвенным доказательством возможного контакта тела человека с проводником электрического тока. Микроскопическая картина электрометки характеризуется вспучиванием рогового слоя кожи с образованием разной величины сотовых пустот, своеобразным вытягиванием клеток и ядер мальпигиевого слоя, которые приобретают вид щеток или частокола. Электрометки удается обнаружить и на гнилостно измененных кожных покровах.

Проводники тока могут быть дифференцированы также по их химическому составу в случаях обнаружения в электрометках металла проводника. Металлизация заключается в импрегнации металлическими частицами одежды и кожи. Она возникает вследствие расплавления металла проводника под влиянием перехода электрической энергии в тепловую. Выраженность металлизации зависит от свойства металла — его температуры плавления. Для выявления металлизации в зоне повреждения на предметах одежды и электрометки на коже пострадавшего при электротравме применяют рентгенологическое исследование, метод цветных отпечатков в контактно-диффузионной модификации и различные виды спектрального анализа (эмиссионная спектрография, атомноабсорбционная спектрофотометрия, рентгеноспектральный и нейтронноактивационный анализы и др.).

См.: Назаров Г.Н., Николенко Л.П. Судебно-медицинское исследование электротравмы. М, 1992.

В зависимости от рода тока, его напряжения, времени контакта, состояния поверхности одежды и кожи, а также других факторов количество отложившегося металла может значительно колебаться, а в отдельных случаях в зоне контакта удается определить не только основной металл токоведущего проводника, но и другие компоненты сплава.

Методом цветных отпечатков удается установить вид металла и топографию металлизации на исследуемых объектах, что иногда позволяет высказаться о форме действовавшего токоведущего проводника.

Объективное установление наличия и повышенного содержания конкретного металла в коже в случаях смертельной электротравмы представляет несомненную значимость при диагностике этого вида смерти. Металлизация в области повреждения на коже может указывать не только на место контакта ее с токоведущим проводником, но и характеризовать элементный состав этого проводника.

Алгоритм исследования следов-повреждений от воздействия технического электричества. Перед началом лабораторного исследования взятых от трупа препаратов кожи с участками предполагаемого контакта с токоведущим проводником следует тщательно изучить протокол осмотра места происшествия и результаты судебно-медицинской секции трупа. Своевременное и квалифицированное проведение осмотра способствует успешному выяснению многих обстоятельств электротравмы. При наступлении смерти неожиданно для окружающих в неясной обстановке всегда следует учитывать возможность электротравмы. На производстве несомненную электротравму иногда могут умышленно скрывать заинтересованные лица, ответственные за технику безопасности. Может иметь также место симуляция поражения электрическим током при убийстве каким-либо другим способом (например, путем отравления и т.д.). Имеет также значение опрос очевидцев в присутствии судебномедицинского эксперта на месте, с тем, чтобы они могли показать, где находился пострадавший, и рассказать о его действиях в момент травмы. Кроме очевидцев, следователь должен опросить работников цеха, участка и др., где произошла производственная травма, с целью выяснения других обстоятельств, которые могли способствовать этому. Необходим тщательный осмотр различных механизмов, станков и других окружающих предметов, на которых могут быть обнаружены остатки одежды или обгоревшие ее частицы, кусочки кожи, эпидермиса и т.д. Осмотром трупа нередко можно получить предварительные указания на поражение электрическим током в виде электрометок на коже (типичных и нетипичных). Следы действия высокой температуры иногда обнаруживают на одежде. В одежде, карманах, на отдельных предметах (пуговицы, пряжки и др.) оплавление металлических частей бесспорно указывает на действие тока.

При судебно-медицинском исследовании трупа в морге производят уточнение ранее выявленных морфологических особенностей; продолжают поиск знаков тока на кожных покровах в виде очаговых отслоений эпидермиса, небольших участков вдавления кожи, ссадин, ран (т.е. нетипичных электрометок), которые не всегда принимаются во внимание врачом-специалистом в области судебной медицины на месте обнаружения трупа.

С целью микроскопического подтверждения наличия признаков электрометки часть препарата кожи направляют для проведения гистологического исследования. Оставшуюся большую часть препарата кожи передают в отделение медицинской криминалистики бюро судебно-медицинской экспертизы для проведения различных лабораторных (в том числе и идентификационных) исследований, поскольку, как правило, отсутствуют достаточно убедительные и специфический макроскопический признаки этого вида смерти.

Представленный препарат кожи исследуют визуально, затем методом непосредственной микроскопии при различных увеличениях (микроскоп биологический стереоскопический типа МБС-10 и др.).

Если эксперт планирует провести исследование с целью выявления металлизации в области предполагаемой электрометки, нецелесообразно восстанавливать первоначальную форму следа-повреждения на коже в спиртовоуксусном растворе. Нахождение препарата кожи в этом растворе практически исключает дальнейшее спектральное исследование объекта и несколько в меньшей степени отрицательно влияет на оценку результатов исследования методом цветных отпечатков.

Непосредственную микроскопию целесообразно проводить для выявления микродеталей следа-повреждения, которые описывают и затем фотографируют с масштабной линейкой.

При использовании метода цветных отпечатков в контактно-диффузной модификации не происходит значительных изменений (кроме уплощения под воздействием пресса) или утраты объекта исследования. С его помощью удается определить природу некоторых металлов в зоне действия токоведущего проводника и топографическую картину отложения этих металлов, что, в свою очередь, дает возможность в ряде случаев установить конфигурацию и размеры следообразующей поверхности этого проводника. Так, при контакте с неизолированным токоведущим проводом образуется электрометка типичной полосовидной конфигурации; от патрона электролампочки на ладонной поверхности кисти потерпевшего возникает электрометка, по форме и размерам соответствующая выступающим частям витков нарезки патрона; форма и размеры витков электронагревателя для воды, расстояния между отдельными витками нередко в полной мере отображаются в электрометках на кожных покровах пострадавшего, что иногда позволяет идентифицировать этот предмет (Рис. 135).

Для ориентировочного выявления следов металла в зоне предполагаемого действия электрического тока на коже можно осуществлять рентгенографию в мягких лучах (например, с помощью рентгеновского излучателя типа РЕЙС- 100 и др.). Рентгенографию целесообразно выполнять в двух проекциях (прямой и боковой). Съемку можно производить без применения усиливающих экранов и кассет на рентгеновскую или фототехническую пленку. Рентгенограммы получают с двухи трехкратным увеличением; изучают их визуально и с помощью стереоскопического микроскопа. Следует учитывать, что величина частиц, которые еще можно различить на рентгенограммах, составляет не менее 0,1—0,3 мм.

Конфигурацию проводника электрического тока можно также выявить путем исследования электрометок в ИК-лучах. С помощью электроннооптического преобразователя в зоне электрометки выявляются множественные микрочастицы черного цвета точечных размеров, иногда сливающиеся в небольшие поля. В отдельных случаях эти наложения на поверхности кожи сливаются в какую-либо фигуру определенной формы, которая по своей конфигурации и размерам соответствует следообразующей поверхности токоведущего проводника.

С целью установления не только основного металла токоведущего проводника, но одновременно и других присутствующих в нем химических элементов препарат кожи с электрометкой подвергают спектральному анализу (например, эмиссионной спектрографии, атомно-абсорбционной спектрофотометрии и др.). Сравнение элементного состава кожи в области электрометки и токоведущего проводника в отдельных случаях способствует идентификации этого проводника, являясь дополнительным признаком, индивидуализирующим следообразующий предмет.

Следует иметь в виду, что предварительное применение метода цветных отпечатков, сопровождающееся смачиванием объекта исследования электролитами, прижатием к нему листа фотобумаги и прессованием, делает нецелесообразным последующее спектральное исследование этого же объекта вследствие его загрязнения.

Если на поверхности кожи в зоне электрометки не отобразились какиелибо индивидуальные признаки проводника электрического тока, то удается осуществить лишь сравнение по групповым свойствам (размерам, конфигурации и др.). С этой целью сравнивают масштабные фотографии электрометки, контактограммы с нее или фотографии электрометки в ИК-лучах с фотоснимком следообразующей поверхности токоведущего проводника (в том же масштабе) по методу сопоставления или совмещения (наложения). Лишь в отдельных, исключительных случаях оказывается возможным произвести идентификацию проводника с учетом результатов всех проведенных исследований, в том числе и данных о сходстве (или тождестве) химического состава проводника и кожи в зоне электрометки.

При непосредственном воздействии пламени (при пожарах), контакте пострадавшего с сильно нагретыми металлическими предметами или горячими жидкостями, при попадании его в условия высокой температуры, как правило, образуются термические ожоги. Они возникают в быту и на некоторых производствах (на металлургических заводах и др.). Морфологические изменения, по внешнему виду напоминающие термические, наблюдаются при воздействии некоторых химических веществ (кислот, щелочей и др.), т.е. когда образуются химические ожоги.

При конкретных обстоятельствах судебно-медицинскому эксперту следует проводить дифференциальную диагностику ожогов и устанавливать их происхождение. Решение этого вопроса обычно удается по характеру и расположению ожогов. Так, например, наличие налета копоти и опаление волос характерны для действия открытого пламени. Ожоги I—II степени, имеющие вид потеков, обусловлены действием горячей жидкости при ее растекании. Ожоги отдельных изолированных участков тела (например, на ладонных поверхностях пальцев и кистей) типичны для захвата рукой горячих предметов и т.п.

В ряде случаев площадь и конфигурация ожогов может отражать признаки следообразующей поверхности источника ожога. В первую очередь это имеет место при исследовании ожогов, возникших при непосредственном контакте кожных покровов с раскаленными предметами (чаще металлическими, обладающими высокой теплопроводностью) (Рис. 136).

В случаях обваривания горячими жидкостями, паром и при действии тепловых (инфракрасных) лучей поражаются не защищенные одеждой части тела. В таких случаях на кожных покровах пострадавшего возникают следыповреждения (по типу периферических следов) от одежды — пояса, бюстгальтера, трусов и т.п. Такие следы позволяют судить лишь о том, был одет или раздет пострадавший в момент происшествия. Следует отметить, что подобные следы образуются только в случаях плотного прилегания одежды к телу пострадавшего.

Выявленные следы-повреждения от воздействия термических факторов следует исследовать визуально и методом непосредственной микроскопии, сфотографировать с масштабной линейкой. При наличии предполагаемого источника ожога необходимо тщательно его исследовать и описать, сфотографировать в том же масштабе и затем осуществить сравнительное исследование методами сопоставления или совмещения (наложения), как правило, только по групповым свойствам, поскольку обычно на кожных покровах не отображаются индивидуальные признаки следообразующей поверхности источника ожога.

Поиск без вести пропавших граждан и судебно-медицинская идентификация личности неопознанных трупов является одной из сложнейших и актуальных задач правоохранительных органов и судебных медиков. Особые трудности возникают при отождествлении личности скелетированных останков. Сложность таких экспертиз обусловлена большим разнообразием объектов исследования по их происхождению, видам и состоянию, а также по многообразию задач, без решения которых невозможно достичь конечной цели идентификации останков.

Такими задачами, в зависимости от имеющихся материалов, являются: определение видовой принадлежности костей; происхождения их от одного или более скелетов; диагностика пола, расы, возраста, длины тела; выявление особенностей телосложения, признаков внешности, индивидуальных свойств, а в неочевидных случаях — установление наличия в представленном материале костных объектов. Для идентификации имеют значение: определение по костям давности наступления смерти, вида и длительности воздействия на останки повреждающих факторов внешней среды, характера повреждений, их прижизненность и давность образования.

При идентификации, кроме останков, исследуют сравнительные материалы на разыскиваемых лиц, а также используют значительное количество самых разных по сути и методологической основе способов и приемов исследования. Поэтому становится понятно, насколько важно перед началом проведения таких экспертиз составлять подробный план работы с представленными материалами.

В методических письмах и во многих научных трудах, посвященных отождествлению личности по костным останкам, указывается на необходимость выполнения идентификационных исследований в определенной последовательности. Однако в основном это рассматривается применительно к использованию отдельных комплексов конкретных методик (например, порядка исследований по установлению личности по черепу и прижизненным фотоснимкам), либо общих остеологических методик при исследовании всего скелета². Алгоритм исследований здесь определяет порядок экспертных действий с теми или иными вариациями лишь в общих чертах: раздельное исследование объектов неизвестного происхождения для установления их общих и частных, групповых и индивидуализирующих признаков; исследование сравнительных материалов; сравнительные идентификационные исследования. В.П. Петров заострил внимание на необходимости четкой классификации объектов и, исходя из этого, использования при судебномедицинской идентификации личности принципов криминалистической идентификации, но не осветил этот вопрос отдельно и достаточно подробно в более широком плане'.

См.: Дмитриев И.Б. Целесообразная последовательность экспертиз отождествления личности по черепу // Суд.-мед. экспертиза, 1968. № 1. С. 19—21. Кравчинская А.С. О соотношении костной и мягких тканей головы для задач фотосовмещения // Вопросы судебно-медицинской экспертизы. Вып. 4. М., 1968. С. 265—266. Кубицкий Ю.М. Отождествление личности неопознанного трупа по черепу // Советская криминалистика на службе следствия. Вып. 9.М., 1957. С. 148—149. Кустанович С.Д. Отождествление личности неизвестного человека. Судебная медицина. Учебник / Под ред. В.В. Томилина. М., 1978. С. 330—338; Петров П.П. Горизонтальный диаметр радужки и асимметрия головы при судебно-медицинском отождествлении личности по черепу и прижизненным фотоснимкам. Автореф. дисс. канд. мед. наук. Гродно., 1987.

См.: Пашкова В.И., Резников Б.Д. Судебно-медицинское отождествление личности по костным останкам, Саратов, 1978; Томилин В.В. Установление личности неизвестного человека. Судебная медицина. Руководство для врачей / Под ред. А.Р. Деньковского и В.В. Матышева. Л., 1976. С. 431—441.

Обобщение данных литературы, практического опыта позволило выработать более детальный алгоритм идентификации личности по скелетированным останкам и определить место остеологических исследований². В основу его положена классификация объектов и качественных уровней идентификации, которые, согласуясь с основными принципами теории криминалистической идентификации, являются методологической базой экспертизы.

В идентификационных экспертизах все объекты делятся на идентифицируемые и идентифицирующие. В данном виде экспертизы идентифицируемыми (отождествляемыми) объектами являются те, происхождение которых от какого-либо конкретного индивида (личности) неизвестно и требует установления экспертным путем. К таким объектам идентификации относятся:

В идентификационных экспертизах все объекты делятся на идентифицируемые и идентифицирующие. В данном виде экспертизы идентифицируемыми (отождествляемыми) объектами являются те, происхождение которых от какого-либо конкретного индивида (личности) неизвестно и требует установления экспертным путем. К таким объектам идентификации относятся:

Важной особенностью этих объектов, позволяющей отнести их именно к идентифицируемым, являются останки (или отображения останков) конкретного индивида, личность которого требуется установить.

Идентифицирующие (отождествляющие) объекты выступают средствами идентификации личности останков. Принципиально важной особенностью, относящей эти объекты к идентифицирующим, является их заведомо известное происхождение от конкретного разыскиваемого лица. Тождество останков и этого лица необходимо установить или исключить. Поэтому лицо, от которого происходят идентифицирующие объекты, называют еще проверяемым или предполагаемым. По сути, идентифицирующие объекты, представляют собой образцы от конкретной известной личности и подразделяются на следующие группы:

См.: Петров В.П. Идентификация личности умершего человека. Лабораторные и специальные методы исследования в судебной медицине. М., 1975. С. 375—402.

См.: Абрамов С.С. Алгоритм идентификации личности по костным останкам. Астрахань, 1995. С. 23-24.

Качественный уровнь идентификации зависит от набора объектов и определяется установлением:

На достижение какого-либо из этих уровней существенно влияют и поэтому должны учитываться два фактора: степень пригодности объектов для идентификации и их информативность, которые в свою очередь зависят от устойчивости во времени (сохранности) свойств идентифицируемых и идентифицирующих объектов; от качества и достоверности отображений свойств идентифицируемых и идентифицирующих объектов; величины разрыва по возрасту между объектами идентификации; количества и диагностической значимости определяемых по каждому объекту идентификационных параметров отождествляемого и предполагаемого лица; от идентификационной уникальностью свойств объектов (наличие индивидуализирующих признаков объектов идентификации, наличие уникальной совокупности общих и частных признаков).

Особое значение при определении порядка проведения исследований имеет правильный выбор методов исследования и очередность их применения.

Общеизвестным и основополагающим принципом, определяющим последовательность использования того или иного метода исследования в любой экспертизе, является необходимость как можно дольше сохранить первоначальные свойства объектов для максимально полного их изучения. Каждый применяемый способ исследования не должен влиять на те свойства объектов, которые могут быть изучены другими способами. Этим в значительной мере определяется очередность применения методов: от неизменяющих признаки объектов к разрушающим.

Исходя из этого и был разработан алгоритм идентификации личности по скелетированным останкам (Рис. 169). При исследованиях выполняют семь этапов работы.

Первый этап — предварительное ознакомление с представленными материалами экспертизы, регистрация представленных объектов и их классификация. Тщательная и квалифицированная регистрация объектов как самостоятельная часть остеологической экспертизы определена нормативными актами, регламентирующими порядок производства экспертиз вещественных доказательств. Она имеет большое значение для последующих идентификационных исследований и не может заменяться ссылками на перечень вещественных доказательств и образцов в постановлении следователя или на протокол осмотра вещественных доказательств, даже если он составлен с участием специалиста в области судебной медицины. Особенно это важно при изучении костных останков, извлеченных из групповых захоронений, когда приходится решать вопросы о количестве скелетов и происхождении каждого из объектов от конкретного скелета.

На этом же этапе экспертизы проводят классификацию объектов идентификации, определяют полноту представленных материалов, объем и порядок предстоящих исследований, запрашивают дополнительные материалы и сведения у лица, назначившего экспертизу.

Второй этап — раздельное исследование идентифицируемых объектов. При наличии целых костей (или скелета) исследуют отдельно и независимо друг от друга все представленные на экспертизу объекты неизвестного происхождения. Определяют их пригодность для того или иного уровня идентификации и, используя необходимый набор общих методов и частных методик в определенной последовательности, по каждому из объектов собирают максимум идентификационной информации.

Сначала изучают общие признаки. Фиксируют состояние останков (наличие или отсутствие остатков мягких тканей, следов влияния на костную ткань физических или химических факторов среды пребывания останков до их обнаружения), определяют стандартные идентификационные параметры (форму, величину, анатомическое строение, признаки видовой принадлежности, пол, рост, расу, возраст), затем исследуют частные признаки (отдельные детали объектов, прижизненные анатомические изъяны и особенности, следы травм, заболеваний, медицинских вмешательств, давность удаления зубов, сроки образования костных мозолей и др.).

Единственный метод сравнительного исследования, применяемый на этапе раздельного изучения идентифицируемых объектов, — сравнительноанатомический. Его используют для установления видовой принадлежности костей в неочевидных случаях. С этой целью сопоставляют их по макропризнакам с подобранными костными образцами заведомо известного происхождения. Представленные материальные отображения объектов (фотоснимки с места обнаружения, эксгумации, протоколы осмотра, материалы первичных экспертиз и т.д.) аналогичным образом изучают для выявления по ним идентификационных признаков.

Если исследуют грунт, золу или другие предметы, среди которых предполагается наличие биологических объектов, происходящих от тела человека, обязательно выполняют следующее:

Половую принадлежность и длину тела (рост) удается в некоторых случаях определить по размерным характеристикам крупных фрагментов костей; половые признаки могут быть установлены также по отдельным зубам, фрагментам черепа, таза; некоторые признаки расового происхождения могут быть выявлены на фрагментах черепа и отдельных зубах.

Наиболее эффективным способом диагностики вида пола и расы по морфологически малоинформативным фрагментам является генетический анализ костной ткани.

На этом этапе используют сначала неразрушающие методы исследования и регистрации свойств объектов, такие, как визуальный, измерительный, фотографический, рентгенографический, и только после этого применяют методики, требующие распилов костей, изготовления костных шлифов, гистологических препаратов и т.д. В последнюю очередь отбирают материал для судебнобиологических исследований (серологического и генетического анализов).

Третий этап — сравнительное исследование идентифицируемых объектов. На данном этапе необходимо определить:

В случаях групповых захоронений этот этап исследования приобретает особое значение: сравнением останков между собой по всему набору установленных признаков определяют, какому из скелетов принадлежит каждая конкретная кость, насколько захороненные лица отличаются друг от друга, по каким признакам могут быть дифференцированы и, соответственно, идентифицированы.

Четвертый этап — раздельное исследование идентифицирующих объектов, происходящих от предполагаемого лица или отображающих его признаки. Его проводят для определения пригодности объектов для идентификации по их информативности и для установления конкретных признаков разыскиваемого по каждому из объектов.

Сохранившиеся нативные биологические объекты-образцы подвергают биологическим исследованиям, изучают данные медицинских документов, сведения о прижизненных клинических и регистрационных антропологических и других лабораторных исследованиях, раздельно исследуют каждый из представленных прижизненных фотоснимков, рентгенограмм и прочие объектыотображения.

Пятый этап — сравнительное исследование идентифицирующих объектов. Он служит для решения вопросов: относятся ли объекты-образцы и объекты-отображения к одному и тому же предполагаемому лицу или они происходят от разных лиц, для определения пригодности объектов во временном (возрастном) аспекте, а также для оценки и отбора наиболее достоверных и информативных данных о проверяемом лице.

Сравнивают результаты биологических анализов нативных образцов, сопоставляют реквизиты различных медицинских и регистрационных документов, записи в них, касающиеся одних и тех же признаков, сравнивают реквизиты фотоснимков и рентгенограмм, сопоставляют признаки на изображениях. Оценивая и обобщая результаты сравнения, получают максимально возможный перечень идентификационных признаков разыскиваемого человека.

При предоставлении на экспертизу сравнительных материалов от нескольких предполагаемых лиц сравнением их по всему набору установленных признаков определяют, насколько они отличаются друг от друга, по каким признакам дифференцируются и, соответственно, для какого уровня идентификации могут быть пригодны.

Таким образом, выполнив эти этапы исследования, получают наиболее

полные данные об отождествляемом и предполагаемом индивидах в виде их идентификационных признаков.

Шестой этап — сравнение идентифицируемых и идентифицирующих объектов. Сначала установленные по костям общие признаки индивида, чьи останки подвергались изучению (пол, раса, возраст и рост), сопоставляют с аналогичными общими сведениями о предполагаемом лице.

При положительном результате сопоставления по общим свойствам приступают к сопоставлению признаков, характеризующих особенности идентифицируемого и предполагаемого лица.

В случаях групповых захоронений или при наличии материалов на нескольких предполагаемых лиц (с учетом результатов проведенных сопоставлений по общим признакам) по этому же принципу подбирают пары объектов (индивидов) для проведения более детального сравнительного исследования.

Эффективность этих сравнительных исследований, выполняемых методом сопоставления, зависит от количества и качества выявленных на скелетированных останках особенностей, которые в совокупности могут составить неповторимый набор разнородных и независимых признаков, присущих только одному конкретному индивиду. И в том случае, если идентичный набор признаков фигурирует в объективных сведениях о предполагаемом лице, тождество идентифицируемого и предполагаемого лица может считаться доказанным.

Однако в практике довольно редко удается выявить в необходимом объеме индивидуализирующие особенности неизвестного по костным останкам или получить достаточно подробные сведения о предполагаемых лицах. Поэтому далеко не всегда удается провести сравнение по этим признакам.

В таких случаях на завершающем этапе выполняют сравнительное исследование по черепу идентифицируемого лица и прижизненным фотоизображениям предполагаемого лица методами прямого сравнения изображений — скольжения, наложения, репеража.

Седьмой этап — оценка результатов сравнения, вывод о наличии или отсутствии тождества. По совокупности результатов сравнительных исследований объектов по всему комплексу идентификационных признаков окончательно решают вопрос о наличии или отсутствии между ними тождества, или о невозможности доказать его.

Предлагаемый алгоритм, разработанный в соответствии с принципами теории криминалистической идентификации, определяет наиболее рациональный порядок выполнения всех необходимых для идентификации личности экспертных исследований.

Достоверность экспертных выводов при судебно-медицинской идентификации по скелетированным трупам во многом зависит от выбора и правильного использования разных по сути и методологической основе способов и приемов исследования.

Научная юридическая литература изобилует работами, посвященными стратегии и тактике экспертных исследований и вопросам оценки результатов экспертиз. К сожалению, ученые — судебные медики, за редким исключением, занимаются в основном прикладной проблематикой, несправедливо придавая второстепенное значение теоретическим разработкам методологического характера. В частности, в судебно-медицинской литературе почти не обсуждаются общие вопросы идентификации личности.

Одним из примеров может служить метод фотосовмещения, критикуемый с момента первых попыток его применения по настоящее время, ссылаясь на его субъективность, несамостоятельность и сомнительную идентификационную значимость.

Создатели учебников и руководств по судебной медицине не уделяют внимания этим понятиям. Они приводят (обычно в историческом аспекте) обширный перечень методик по определению пола, расы, длины тела, возраста, методов сравнительного исследования, подробно излагают способы их применения и оценки результатов, но не всегда дают рекомендации, какими принципами следует руководствоваться при выборе того или иного метода.

Например, в наиболее популярном пособии по судебно-медицинской остеологии предлагается к использованию не менее десятка таблиц и расчетных формул различных авторов для определения роста по параметрам длинных трубчатых костей. Однако в них нет четких методических обоснований признаков, по которым можно выбрать для конкретной ситуации способ, наиболее эффективный, чем какая-либо другая альтернативная методика.

Поэтому необходимо отдельно рассмотреть вопросы теоретического обоснования выбора методов, определения порядка применения и оценки результатов их использования с точки зрения алгоритма идентификации личности (С.С. Абрамов, 1995) и упоминавшихся выше объективности, самостоятельности и идентификационной значимости. В связи с этим рассмотрим следующие основные положения.

См.: Вермель И.Г. Вопросы теории судебно-медицинского заключения. М., 1980.

См.: Попов В.Л. Идентификация останков царской семьи Романовых (судебно-стоматологические и судебно-баллистические исследования). Международные медицинские обзоры. С.-Пб., 1994.

См.: Пашкова В.И., Резников Б.Д. Указ. работа.

Принимая их за основу классификации методов исследования, можно считать, что на различных этапах экспертизы по судебно-медицинской остеологической идентификации используют три принципиально разные по назначению группы методов и способов исследований: подготовительные методы и способы; методы выявления и фиксации признаков исследуемых объектов; методы сравнительного исследования.

Подготовительные методы и способы. Методы и способы первой группы предназначены для подготовки костных объектов к последующим исследованиям. Их используют на различных стадиях экспертизы. Принципиально важно то, что они являются составной, а иногда и самостоятельной частью исследований. К подготовительным методам относятся:

Методы выявления и фиксации признаков объектов. Эти методы, в основном используемые на этапах раздельного исследования идентифицируемых и идентифицирующих объектов, подразделяются на общие и частные.

К общим мы относим те методы, с помощью которых при любом виде исследований изучают и фиксируют наиболее общие признаки объектов: отдельные физические параметры, химические и биологические свойства, а также некоторые частные признаки. По основным способам получения информации об исследуемом объекте и регистрации его свойств общие методы можно разделить на следующие подгруппы:

К частным методам следует отнести те способы, которые направлены не на определение свойств исследуемых объектов, а на установление общих идентификационных признаков индивида, от которого объекты происходят: Большинство из них — это специальные диагностические авторские методики (неразрушающие способы), которые заключаются в использовании уже полученных результатов применения того или иного комплекса общих методов для получения конкретных идентификационных данных. Так, по методике В.И.Пашковой половую принадлежность черепа определяют, используя данные краниометрии, а если ту же задачу решают способом В.Н. Звягина, то сначала визуально изучают качественные признаки (краниоскопия), затем статистически обрабатывают полученные данные.

То же можно сказать об определении расы, возраста, роста, когда для определения одного и того же параметра (например, возраста) различные авторы предлагают использовать сочетания общих методов и оценивать определенным (авторским) способом морфологические признаки объектов. Это и размерные характеристики костей в целом и их отдельных элементов, качественные внешние признаки и рентгеновская плотность остеонов, соотношение толщин губчатого и компактного вещества, количественные соотношения видов остеонных комплексов на гистологическом срезе и т.д.

Таким образом, общие методы являются средством реализации частных методик. В результате их использования на этапах раздельного исследования экспертным путем добываются пока еще разрозненные сведения об общих и частных признаках индивида по отдельным объектам.

Методы сравнительного исследования. Сопоставление, скольжение, наложение и репераж не являются средством получения информации о свойствах объектов, а служат средством отождествления по уже выявленным и изученным признакам. Поэтому все они применяются после раздельных исследований и не сопровождаются повреждающими объекты манипуляциями.

Ограничения в применении метода — это рекомендуемые или обязательные пределы возможности использования метода.

Ограничения, связанные с рациональной последовательностью применения, касаются способов, изменяющих свойства объектов. При использовании первых двух групп методов (подготовительные, общие и частные методы выявления и фиксации признаков) ограничения в их применении определяются в первую очередь необходимостью как можно дольше сохранить первоначальные свойства объектов.

Ограничения, связанные с обязательными условиями выполнения исследований по частным авторским методикам (на это обращает особое внимание В.П. Петров). Например, в упомянутой методике В.И. Пашковой по определению пола по черепу автором предусмотрены возрастные и расовые ограничения, допустимые пределы точности измерений, а в методике В.Н. Звягина определения возраста по степени заращения швов свода черепа, кроме возрастных ограничений, указывается на недопустимость ее использования при наличии на черепе признаков краниостеноза и на обязательность применения непосредственной стереомикроскопии, без чего нельзя оценивать выявленные признаки

См.: Звягин В.Н. Методика краниоскопической диагностики пола человека // Судебно-медицинская экспертиза, 1983, № 3. С. 15—17.

См.: Петров В.П. Указ. работа. С. 375—402.

См.: Звягин В.Н. Методические рекомендации об определении возраста взрослого человека по швам свода черепа. М., 1975.

В частных методиках микроостеологических исследований ограничения определяются в одних случаях возможностью получения данных о виде костной ткани и возрасте только по длинным трубчатым, в других — по коротким трубчатым или плоским.

При определении роста также необходимо учитывать ограничения в применении методик (одни применяются при изучении "сухих" костей, другие — для "свежих", одни для высокорослых, другие для нормальных или низкорослых).

2.3. Кроме ограничений, предусмотренных авторами частных методик, эксперт вправе и должен их вводить сам. Поводами для этого могут служить:

Ограничения в методах сравнительного исследования, являющихся основным средством идентификации, те же, что и в частных методиках. Они определяются видами и характером сравниваемых материалов, правилами реализации методов.

Обычно в хорошо изложенных методических письмах указывается не только с какой точностью необходимо проводить измерения, но и дается плюсминус — допустимый разброс результата, т.е. плюс-минус "точности" установления возраста, роста, либо указывается, что результат имеет определенный коэффициент достоверности. Эти цифры, выражающие "точность" метода, определены всегда статистически по результатам экспериментальных исследований автора, хотя и не являются критерием достоверности результата исследования, выполняемого по конкретной экспертизе, но при всех равных условиях, позволяют отдать предпочтение более "точным" методам.

Объективность метода. Мы привыкли считать, что методы бывают субъективными и объективными. К субъективным относим те методы, которые основаны на восприятии экспертом свойств объекта своими органами чувств и на знаниях, позволяющих синтезировать воспринятое в конкретный вывод. К объективным в идеале относятся те методы, при которых выявление, фиксация и оценка признаков объекта выполняется вне зависимости от субъективных восприятии и знаний эксперта.

См.: Мордасов В.Ф. Судебно-медицинское установление возраста человека по микроструктуре бедренной кости (микроскопическое и микрорентгенографическое исследование). Автореф. дисс. канд. мед. наук. Воронеж, 1988.

Вопрос об объективности может касаться в основном методов выявления и фиксации признаков, их реконструкции, а также методов сравнения. Типичными субъективными методами, наприм-гр, признают визуальные, предусматривающие наблюдение, описание и оценку свойств объекта непосредственно самим экспертом. А выявление и фиксация признаков фотографическим, рентгеновским или спектральным методами относят к объективным. Но такое деление, оказывается, весьма условно: информативность бесспорно объективных изображений и качество оценки запечатленных на них признаков (если эти процессы полностью не автоматизированы) существенно зависят от выбранных экспертом технических режимов, умения распознать и использовать в выводах свойства объекта.

Под сомнение можно поставить и другие методы, традиционно считающиеся объективными. Так, определение роста по характеру исходных данных (размеры костей), по методам обработки и оценки результатов (математический, статистический) можно отнести к объективным видам исследований. Тогда почему разные эксперты, исследуя один и тот же материал, как правило, получают хоть и близкие по значению, но все-таки различные результаты?

Методики определения роста по костям скелета базируются на данных, полученных в разное время (начиная с прошлого века) различными авторами. Ими применялись разнообразные методы статистической обработки неодинаковых по числу и качеству массивов костного материала. Поэтому каждая из методик имеет определенные ограничения и обеспечивает различную степень точности результата. За экспертом предусмотрено право выбора той или иной авторской методики в зависимости от им же определенных ограничений. Поэтому с точки зрения судебно-медицинской идентификации различия в результатах определения роста разными экспертами — закономерное явление. Они зависят не от различий в объектах, а от выбора методики, тщательности ее выполнения и выбранного экспертом метода оценки результатов, т. е. от субъективных факторов. Так насколько эти методы объективны?

Совершенно аналогичные рассуждения можно привести и относительно определения возраста и пола по скелетам, которое также основано на применении авторских методик, разработанных в результате статистической обработки разнородных по морфологической сути материалов и имеющих различные допуски точности. Это же можно в равной мере отнести к каждому без исключения способу получения информации и сравнения, где оценка свойств объектов и результатов исследования возложена на специалиста, а не на аппаратное средство, поэтому и существуют такие понятия, как "специалист" и связанные с ним категории: "квалификация" и "опыт".

Если общее понятие "объективность" характеризуется достоверностью отображения объективной истины, не зависящей от метода ее познания, то "объективность метода" (степень приближенности к истине полученных с его помощью результатов) определяется субъективно, степенью доверия результатам. "Доверие" методу (категория субъективная) основано на оценке совокупности следующих объективных факторов:

См.: Найнис И.-В.И. Идентификация личности по проксимальным костям конечностей. Вильнюс, 1972.

См.: Гармус А.К. Диагностика пола по качественным признакам таза. Судебно-медицинская экспертиза, 1991, № 2. С. 29—30.

См.: Станчев Н.А. Одонтологические критерии судебно-медицинской диагностики возраста человека. Автореф. дисс. канд. мед. наук. М., 1987.

В то же время в давно изданных, но действующих методических руководствах содержатся практические рекомендации, которые по ряду причин уже не соответствуют современным требованиям, предъявляемым к качеству экспертиз. Например, единственное методическое письмо о методе фотосовмещения, послужившее толчком к его повсеместному внедрению, описывает способ, который впоследствии многократно дорабатывался как самими авторами письма, так и другими исследователями.

Результаты применения этих методов исследования, если эксперт знаком со способом только из таких источников и не имеет соответствующей специальной подготовки, всегда вызывают сомнение в их достоверности. Отсюда следует, что на объективность результатов применения методики влияет еще один фактор;

Самостоятельность метода. Под самостоятельностью метода ("самостоятельный — существующий отдельно от других, независимый; совершаемый собственными силами, без чужой помощи"'), подразумевают возможность получения независимого результата, не требующего подтверждения результатами применения других методов, или, иначе говоря, способность решать конкретную задачу отдельно и независимо от других методов. Соответственно, несамостоятельность — это невозможность решить задачу без учета данных, полученных с помощью других методов.

На определение степени самостоятельности метода влияют:

В экспертизе идентификации личности признано, что свойством уникальности и самостоятельности обладают зубная формула, рентгеновские отображения придаточных пазух носа, зубочелюстного аппарата и т.д. В последние годы разработан новый способ идентификации — генетический анализ. Статистически для многих случаев доказана уникальность выявляемых с его помощью признаков, т.е. эти данные достаточны для самостоятельного решения вопроса о тождестве;

Так, при положительных результатах серологических исследований по 3— 6 системам (отсутствие различий в антигенных свойствах объектов) вопрос о тождестве решают, учитывая итоги других исследований. В данном случае серологический метод по вкладу в конечный результат нельзя считать самостоятельным. На том же основании несамостоятельными можно считать методы (например — определения роста, возраста и др.), с помощью которых получены данные, не утверждающие, но и не исключающие тождество. Но те же методы приобретают признаки самостоятельности, если по антигенным свойствам, росту (или другим признакам) происхождение останков от предполагаемого лица исключается, независимо от того, каковы результаты сравнения по другим признакам.

Следовательно, самостоятельными могут быть признаны не только те методы, итоги использования которых позволяют независимо от других данных доказать тождество, но и выявить различия, категорически исключающие тождество между сравниваемыми объектами.

Идентификационная значимость. Это понятие характеризует не саму методику, а выявленные с ее помощью отдельные признаки или их совокупность. Идентификационная значимость определяется уникальностью признака или сочетания свойств объекта. Чем реже встречается отдельный признак или определенная их совокупность, тем выше его (их) идентификационная значимость. Методы же исследования являются средством получения более или менее значимой информации. Если рассуждать в этом плане, то отдельно взятые частные методы выявления общих признаков (пол, раса, возраст, рост), как правило, не являются средством получения уникальной идентификационной информации, характеризующей только одного конкретного человека.

Однако сочетание общих признаков при определенных обстоятельствах может оказаться уникальным, например, если в районе российской тундры будет обнаружен скелет взрослого мужчины негроидной расы ростом 140 см. Чаще же всего совокупности уникальных свойств объектов (асимметрии, особенности в стоматологическом статусе, следы травматических повреждений и т.д.) обнаруживаются и изучаются только общими методами наблюдения — визуальными, измерительными и др.

Следовательно, идентификационная значимость признаков объективно зависит не от методов исследования, с помощью которых они обнаружены, а от частоты встречаемости данной совокупности признаков при конкретных обстоятельствах. Поэтому, если оценивать методы исследования свойств объектов по идентификационной уникальности выявленных с их помощью признаков, то их все без исключения (общие и частные методы) следует признать равнозначимыми.

Что же касается методов сравнительного исследования, то они вообще никак не связаны с идентификационной значимостью признаков, так как являются не способами их выявления и определения степени уникальности, а средствами определения наличия или отсутствия одноименных и равнозначных признаков одновременно на обоих сравниваемых объектах. Установление тождества происходит не в момент сравнительного исследования, а на этапе оценки его результатов. Поэтому, на наш взгляд, значимость сравнительных исследований в процессе идентификации — понятие вторичное, зависимое от пригодности объектов по информативности признаков для сравнения и для достижения того или иного уровня идентификации (видовой, групповой, индивидуальной).

Таким образом, методы исследования в судебно-медицинской остеологической идентификации обладают свойствами, определяющими критерии их выбора, рациональную очередность использования и оценки результатов применения. К этим критериям относятся:

"Идентификационная значимость" не является критерием оценки метода, так как она характеризует свойства признаков объекта в конкретной ситуации.

Установление видовой принадлежности сравнительно-анатомическим методом. Необходимость установления видовой принадлежности фрагментов костей возникает как в случаях механического нарушения целостности костей или вследствие резких гнилостных изменений, так и при их сожжении.

Анатомо-морфологические признаки костей сохраняются независимо от условий сжигания и степени каления. Однако пользоваться сравнительноанатомическим методом следует весьма осмотрительно, поскольку имеется сходство многих костей человека с костями животных. Особенно это касается костей с явлениями усадки, деформации и разрушения.

Лучше всего сохраняются следующие участки костей или целые кости:

Микроскопические методы видовой дифференциации костей. Видовая дифференциация фрагментов компактного вещества проводится на поперечных шлифах и шлифах-блоках. При сером калении кости четко различимы все виды и формы первичных, а также вторичных остеонов, описанных Ю.М. Гладышевым (1969), на несожженных костях (Табл. 11).

Видовая дифференциация мелких частиц костной ткани представляет особую сложность. Выполненные Л.Л. Голубовичем (1991) исследования золы костей серого каления свидетельствуют о большой надежности для видовой диагностики показателей различий длины, ширины лакун пластинчатой костной ткани и их количества на единицу площади (Табл. 12).

Изучая продольные шлифы зубов, сожженных до серого каления, можно установить, что в эмали сохраняется рисунок полос Шрегера, характер расположения и ширина которых у человека и животных различен.

Решать, принадлежат ли костные останки человеку или животному, необходимо в комплексе, учитывая вышеприведенные диагностические признаки.

Диагностика видовой принадлежности костей по данным имиссионного спектрального анализа. По содержанию макрои микроэлементов губчатых костей можно установить их принадлежность человеку или животному.

Подготовка объектов к исследованию. Каждый объект сначала освобождают механическим путем (хромированным новым скальпелем) от мышечной и хрящевой ткани и костного мозга. Помещают в стерильные (вымытые дистиллированной водой и прокаленные в муфельной печи при температуре 800°) фарфоровые тигли и для освобождения от крови заливают дистиллированной водой. Воду меняют до тех пор, пока она не обесцветится. После этого воду сливают и объекты (в тех же тиглях) помещают в сушильный шкаф (65°) для высушивания до постоянного веса (4—5 суток). Озоление проводят в муфельной печи в кварцевых тиглях при температуре 380—420" в течение 4 час. Образцы растирают в агатовой ступке до пудрообразного состояния.

Озоление (до постоянного веса) костных фрагментов из кострищ и отопительных очагов является обязательным условиям только при черном калении. Пробы изымают полыми алмазными сверлами диаметром 5—7 мм, предварительно счистив скальпелем поверхностные слои кости. Зольные остатки какойлибо дополнительной обработки не требуют.

Методика исследования. Спектры снимают на спектрографе ИСП-30 при силе тока 8 а и ширине щели 0,015 мм; навеска объекта 30 мг, экспозиция 30 сек. Спектры фиксируют на спектральные пластинки (тип II, чувствительность 15 ед. ГОСТ). Источник переменного тока — генератор ИВС-28. Каждый исследуемый объект спектрографируют три раза через трехступенчатый ослабитель. Одновременно спектрографируют так называемый "внутренний стандарт" - костное вещество тела позвонка человека, который служит для оценки ошибки эксперимента в целом; для изучаемых элементов она обычно составляет 1,45—5,40%. Первоначально рекомендуется предварительная визуальная и полуколичественная (по 5-балльной шкале) оценка спектрограмм исследуемых объектов. Это необходимо для установления наличия химических элементов, их ориентировочной оценки и выбора спектральных линий для последующего фотометрирования.

Определение интенсивности спектральных линий производят по логарифмической шкале на микрофотометре МФ-2 или МФ-4. Каждую линию элемента в спектре фотометрируют три раза и учитывают среднее арифметическое значение.

В костном веществе можно выявить следующие линии элементов (нм, ступень поглощения): барий (455,4; 2), хром (437,1; 2), стронций (407,8; 3), натрий (330,2;1), цинк (328,2; 2), медь (324,8; 2), кальций (300,9; 1), алюминий (308,2; 2), железо (302,1; 2), свинец (283,3; 2), марганец (280,1; 1), магний (278,0; 1), фосфор (255,5; 2), кремний (288,2; 1).

В качестве диагностических признаков изучают коэффициенты относительного содержания макрои микроэлементов, что значительно уменьшает ошибку эксперимента

Предварительный анализ полученных данных. Качественным признаком, отличающим костную ткань коровы и оленя от костной ткани человека, является наличие бария. У человека (кролика, собаки и свиньи) он не выявляется методом эмиссионного спектрального анализа. Таким образом, наличие бария достоверно исключает принадлежность исследуемых костных фрагментов человеку.

У человека, а также у некоторых групп животных, в костном веществе крайне редко встречаются свинец и алюминий, а у кролика они не содержатся вообще. Иными словами, обнаружение в исследуемых объектах свинца и алюминия достоверно свидетельствует об отсутствии костей кролика. Вместе с тем использование в диагностических моделях таких отношений макрои микроэлементов, как свинец, алюминий или барий, затруднено.

*Порядковый номер группы.

Отношения макрои микроэлементов, дифференцирующие человека и некоторые группы животных, приведены в табл. 13. Их различия статистически значимы при t-критерии, больше или равном 1,96.

Таксономическая значимость признаков неодинакова. Так, человек и корова обнаруживают особенно резкий сдвиг по Mn/Mg и Mg/Si; человек и олень — по Na/Cu, человек — кролик — по Sr/Cu, человек — собака — по Zn/P. Именно эти "ключевые" отношения макрои микроэлементов должны обращать внимание эксперта в первую очередь.