Старение и биологический возраст

Много выдающихся геронтологов нашей страны помогли мне в создании итогового варианта этой книги. Мне бы хотелось выразить искреннюю благодарность каждому из них. Особую благодарность высказываю Президенту Геронтологического общества при РАН член-корреспонденту РАН, профессору, доктору медицинских наук В.Н. Анисимову и заведующему сектором эволюционной цитогеронтологии биофака МГУ, профессору, доктору биологических наук А.Н. Хохлову за их важные и критические замечания, которые наполнили мою работу дополнительным смыслом. Каждый из них по-своему способствовал воплощению моего замысла.

Однажды ко мне на прием, который я вел как эндокринолог, пришла молодая женщина за рецептами для своей матери, страдающей диабетом. Увидев в амбулаторной карте дату рождения пациентки, я не смог сдержать своего удивления — возраст больной был 90 лет, тогда как ее дочери нельзя было дать более 35. Предупреждая мой вопрос, женщина с улыбкой сказала, что ей 60 лет и в их роду все женщины выглядят намного моложе своего паспортного возраста. Московский генетик Светлана Украинцева, давно работающая в США, показывала мне коллекцию из двух десятков фотографий на вид молодых мужчин и женщин, паспортный возраст которых в момент съемки был старше 50 лет. Предполагалось, что анализ их генома позволит выявить гены «вечной молодости». Другой пример. В руководствах по гериатрии обычно приводят фотографию пациента с очень редким заболеванием — прогерией (синдром Гетчинсона–Гилфорда), при котором человек не живет дольше 12 лет и выглядит в своем юном паспортном возрасте глубоким стариком. Описано несколько синдромов так называемой частичной прогерии, в основе которых лежат те или иные генетические нарушения.

Эти примеры убедительно свидетельствуют о том, что паспортный (хронологический) и так называемый биологический возраст могут существенно различаться. Каждый из нас, находясь в обществе людей, легко определит, старше или моложе он того или иного лица в своем окружении. Мы сразу видим, что перед нами ребенок, юноша, зрелый или пожилой, наконец, старый человек, не очень задумываясь над тем, как мы это делаем. Много лет тому назад моя однокурсница и старинная приятельница Элла Пушкова, создавшая в Санкт-Петербурге одну из первых в стране гериатрических служб, озадачила меня вопросом: «Можешь ли ты установить истинный возраст человека, не заглядывая в его паспорт?» Я ответил, что это довольно затруднительно и точно сказать бы не смог. На что Элла заявила, что она с большой точностью определяет возраст пациента, едва взглянув на него, в чем я неоднократно имел возможность убедиться.

В последние годы возрос интерес к изучению роли образа жизни и факторов окружающей среды, которые определяют продолжительность жизни, ускоряя или замедляя старение. Среди них — диета, профессия, физическая активность, уровень образования и доходов, световое загрязнение, воздействие ультрафиолета и ионизирующей радиации, токсических веществ и химических канцерогенов. Во всем мире идет активный поиск геропротекторов — средств, замедляющих старение.

Как же нам надежно измерить это старение или, если сказать то же, но другими словами, определить биологический возраст человека? Ответ на этот вопрос имеет важное практическое значение. Сегодня существует более 40 таких методик, что свидетельствует об отсутствии единого подхода к измерению биологического возраста. Выделяют интегральные методы и методы, определяющие биологический возраст той или иной системы организма. Существующие методики (батареи тестов) позволяют также определять психологический, интеллектуальный, социальный возраст человека.

Предлагаемая Вашему вниманию книга, написанная известным врачом-гериатром с большим практическим опытом, привлекает именно тем, что автор хорошо знаком с проявлениями старения у своих пациентов и щедро делится с читателем своим опытом и знаниями в этой области. Читателю будет интересно познакомиться с нетривиальными взглядами автора на предмет геронтологии, историю ее развития в России, его суждениями о механизмах старения и средствах воздействия, а также взглядами на злободневную тему — COVID-19 и пожилой пациент. Книга будет полезна не только практическим врачам, но и широкому кругу читателей, интересующихся проблемами старения, в том числе и собственного.

Президент Геронтологического общества при РАН член-корреспондент РАН В.Н. Анисимов

Это книга, которую я писал очень и очень долго, останавливаясь в длительных раздумьях. И причина, на мой взгляд, проста — ведь она посвящена именно тому якорю, который удерживает геронтологию на месте. Почему-то сегодня, когда мы со всех сторон слышим о росте продолжительности жизни на планете, никто не говорит, что сама геронтология, наука о старении, к этому самому росту не имела ни малейшего отношения. Это следствие совсем других процессов.

Но какие бы причины ни были у этого явления, именно оно привело к тому, что наш мир постарел. И заметьте, произошло это так быстро, буквально за жизнь двух-трех поколений, что по эволюционным меркам какой-то пустяк. Мы даже не успели подготовить стратегию защиты, да и когда нам это было делать, ведь мы воевали, причем не только между собой, но и с самыми опасными инфекциями, а в то же время этот меняющий наш мир процесс все набирал и набирал свой ход.

И вот сегодня, когда в любом серьезном научном учреждении мира есть лаборатория, где изучают старение, ученые самых разных специальностей пытаются ухватить его механизмы. Хотя бы основные или самые важные. Ведь если в эволюции Homo sapiens были эффекты «бутылочного горлышка», то и у процесса старения может быть слабое место? И все хотят его найти.

А пока старение — как ящерка из нашего детства, которая отбрасывает свой хвост и всегда убегает, как только мы думаем, что уже поймали ее. И причина тут в том, что объединение разрозненных фактов в одно целое невозможно без широкого и одновременно глубокого понимания организации всех процессов, которые мы называем одним емким словом — старение. Да, спускаясь все глубже по молекулярной лестнице, мы видим только отдельные штрихи, а не картину в целом, ведь старение отражается именно на уровне целостного организма.

Посмотрите вокруг себя — окружающий нас мир поражает любое воображение разнообразием дошедших до нас форм жизни. И все эти эволюционные пейзажи времени жизни этих видов, которые открываются нашему взгляду, также удивительны — кто-то живет мгновения, а другие аж целые столетия. При изучении этих захватывающих красот жизни на земле волей-неволей встает почти один и тот же вопрос: а что же такое время. Или точнее, что же такое биологическое время. Ведь если углубиться, то тема продолжительности жизни видов и их старение — это именно про саму временную организацию жизни биосистем организмов на всех ее уровнях, от молекул до тканей, от органов до вида или даже социума. От изменения облика всей планеты под влиянием постарения популяции людей до эволюции временной организации всей биологической материи. Их, эти механизмы биологического времени, можно изучать годы, да что годы, целую жизнь, а это разноцветие будет меняться быстрее, чем мы его изучаем.

Итак, эта книга посвящена принципам количественной оценки процессов старения в организме только одного вида — вида Homo sapiens. Тема часто обозначается уже устоявшимся в мире геронтологов термином «биологический возраст» (далее — БВ). Основной же вопрос этой книги стоит сформулировать так: что же такое биологическое время человека, как организован его контроль и как его можно и нужно измерять. Ведь чтобы влиять на старение, а время нашей жизни упаковано именно в процессы развития и старения, нужно понять структуру и контуры организации биологического времени именно нашего вида.

В точке, которая называется измерение БВ, сходятся интересы всех заинтересованных сторон — ученых, изучающих фундаментальные механизмы старения, клинического сообщества врачей, уверенно полагающих, что чтобы влиять на возрастзависимые заболевания, нужно уметь воздействовать именно на возраст, сделав его модифицируемым, и самих людей, которые сегодня хотят замедлить процесс своего старения и одряхления.

Суть интереса человека тут именно в том, что для того, чтобы замедлить его старение, сначала нужно научиться измерять этот процесс. Индивидуальные режимы питания, персональные уровни физической активности и различные «биокорректоры» процессов инволюции также требуют цифровых оценок их влияния на продолжительность жизни человека.

Книга предлагается для введения в тему «измерения индивидуального старения» и широкого круга заинтересованных вопросами антивозрастной медицины ближайшего будущего. Я прошу относиться ко всем моим мыслям и идеям, высказанным мной впервые в этой научно-популярной книге, только с критических позиций.

Валерий Новоселов, геронтолог, врач-гериатр, председатель секции геронтологии МОИП при МГУ, директор и главный врач АНО «Научно-медицинский геронтологический центр»

^♠ — торговое наименование лекарственного средства и/или фармацевтическая субстанция.

АМН — Академия медицинских наук (1992–2013) — государственная отраслевая академия в России, целью которой являлась координация фундаментальных исследований в области медицины в России.

БВ — биологический возраст, общепринятый термин, обозначающий истинный, отличающийся от паспортного, возраст. Одновременно различное понимание этого термина, отсутствие единых подходов к критериям отбора маркеров измерения, как и самой единой техники измерения, ставит непростую задачу перед учеными.

БМ — биологический маркер, по тексту книги имеется в виду маркер биологического возраста человека.

ДНК — дезоксирибонуклеиновая кислота.

ИМТ — индекс массы тела (кг/м²), позволяет ориентировочно оценить несоответствие веса человека средним показателям. Данный индекс не учитывает, что люди бывают разной конституции (соматотипа).

ИФР-1 — инсулиноподобный фактор роста-1 (insulin-like growth factor 1) или IGF-1, это белок из семейства инсулиноподобных факторов роста, по структуре и функциям похожий на инсулин. Он участвует в регуляции процессов роста, развития и дифференцировки клеток и тканей организма. Состоит из одной полипептидной цепи длиной 70 аминокислотных остатков с тремя внутримолекулярными дисульфидными мостиками. Считается, что этот белок также играет активную роль в процессах старения организмов.

ИФР-2-инсулиноподобный фактор роста-2 — один из трех белковых гормонов, структурно подобных инсулину.

КГО — комплексная гериатрическая оценка.

ЛПНП — липопротеины низкой плотности.

МГУ — Московский государственный университет.

МЕТ — единица метаболической активности.

МОИП — Московское общество испытателей природы, при МГУ созданное в 1805 г. по повелению императора Александра I (Александра Павловича Романова), до 1917 г. это натуралистическое общество при Императорском московском университете.

ОПЖ — ожидаемая продолжительность жизни, расчетный показатель.

СТГ — соматотропный гормон.

COVID-19 — новое коронавирусное заболевание, вызываемое вирусом SARS-CoV-2.

FDA — агентство Министерства здравоохранения и социальных служб США, занимается контролем качества пищевых продуктов, лекарственных препаратов, косметических средств, табачных изделий и некоторых других категорий товаров, а также осуществляет контроль за соблюдением законодательства и стандартов в этой области.

NIA — национальный институт старения США, является одним из Национальных институтов здравоохранения в стране. NIA ведет широкую научную работу, чтобы понять природу старения. NIA также — главное федеральное агентство по исследованию болезни Альцгеймера.

Актуарий — специалист, владеющий теорией актуарных расчетов. В рамках контекста книги это специалист по страхованию жизни и пенсий.

Гомеорезис — множество изменений в самом организме, которые происходят таким образом, что при поддержании постоянства внутренней среды создаются такие условия, что развитие становится неизбежным во времени.

Гомеостаз — способность самого организма поддерживать постоянство внутренней среды в постоянно меняющихся условиях.

Гомперц Бенджамин — известен тем, что в 1825 г. предложил формулу зависимости роста вероятности смерти от возраста. Практически в неизменном виде эта формула используется актуариями и сегодня.

Инволюционные процессы — множественные патофизиологические процессы, которые разворачиваются в периоде пожилого и старческого возраста, при этом ткани и органы утрачивают свою функциональность.

Интронные участки — участки дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК), копии которых удаляются после транскрипции и отсутствуют в зрелой рибонуклеиновой кислоте. Интроны характерны для генов эукариот, их число и длина среди разных генов одного организма. Именно так работают сложные системы и можно представить функционирование нашего организма. Этот термин удобен для нашего мышления, которое во многом является образным.

Мальнутриция — синдром недостаточности питания, часто встречающийся у пациентов пожилого и старческого возраста. Ассоциирован с высоким риском ухудшения состояния, более тяжелого течения всей имеющейся патологии и риском летального исхода.

Новосельский Сергей Александрович (1872–1953) — российский и советский демограф, специалист по санитарной статистике и социальной гигиене, академик АМН СССР. Поиск в электронной базе Государственной публичной библиотеки показал 11 работ его авторства, включая учебник «Основы демографической и санитарной статистики: пособие для медицинских вузов» (авторы Дж.Ч. Уиппль, С.А. Новосельский), Москва, 1929.

Сиртуины (англ. sirtuins или Silent Information Regulator 2 proteins, SIR2) — семейство НАД-зависимых белков, обладающих деацетилазной или АДФ-рибозилтрансферазной активностью. Участвуют в регуляции метаболических путей. Они обнаружены у многих живых организмов, от бактерий до млекопитающих.

Старческая дряхлость — гериатрический (возрастзависимый) синдром, указывающий на снижение функциональных возможностей организма старого человека; одновременно — один из ключевых признаков фактического начала старости; при этом синдроме человек начинает нуждаться в помощи.

Схоластика — термин имеет множество значений; по контексту книги — это бесплодные рассуждения.

Триггер — данный термин имеет множество значений, но в контексте темы книги — фактор, запускающий процессы старения.

Фенотип — целый комплекс преимущественно внешних признаков организма, приобретенных в результате онтогенеза в конкретных условиях жизни. Наибольший вклад в термин в отношении именно организма человека, по мнению автора, вносит понятие «соматотип». В зависимости от того, кто использует этот термин, врач либо биолог, зоолог или специалист по медицинской генетике, термин будет иметь очень разное наполнение.

Элиминация — процесс вымирания и устранения от размножения в результате различных факторов среды. Этот термин обозначает процессы вымирания как отдельных особей, так и целых популяций.

Эмпатия — способность человека чувствовать эмоции, которые соответствуют эмоциям другого.

О геронтологии и гериатрии

Наш мир, в котором мы живем, стареет. Это его важнейшее свойство. Города, идеи или реплики машин еще могут молодеть, но жители мегаполисов и автовладельцы, именно как отдельные биологические организмы, только стареть. И есть наука, которая изучает старение как эволюционный феномен живой материи, так и старение Homo sapiens во всех его проявлениях.

Эта наука называется геронтология. Термин предложил ученый мирового значения и нобелевский лауреат Илья Мечников в далеком 1903 г. в книге, которая переиздавалась и будет переиздаваться еще множество раз. Она называется «Этюды оптимизма».

Прошло немногим более сотни лет с момента создания этого термина, и сегодня большинство научных учреждений и лабораторий мира, связанных с изучением биологии, да и не только с ней, в той или иной мере участвуют в изучении старения или тем, ассоциированных с болезнями старения. Так что если вы подумаете, что в теме старения только биологи и врачи или даже химики и физики, то вы глубоко ошибаетесь. Присоединяются к изучению даже самые вроде бы непрофильные организации и общественные объединения. Тут и социологи, антропологи, психологи, сексологи, архитекторы, дизайнеры, страховщики и даже маркетологи. Причина этому то, что тема стала очень «горячей» для современного мира, и накал только нарастает.

Принято схематично разделять геронтологию на биогеронтологию как фундаментальную науку и на гериатрию, это уже особый курс для дипломного и постдипломного среднего и высшего медицинского образования, как и врачебная специальность. Разделение это, тем не менее, очень условно, например, среди врачей много ученых и исследователей, а журналы по медицине, где все больше уделяют внимание геронтологии и возраст-ассоциированным болезням.

График прогноза постоянного роста населения старше 60 лет до 2050 г. Но и далее, во второй половине века, количество людей данной возрастной когорты только продолжится

Ни для кого не секрет, лечение стариков было всегда, сколько существуют лекари и само врачевание, но сам термин «гериатрия» предложен американским врачом Л. Нашером только в 1909 г. Хотя историческими родоначальниками гериатрии, начало которой заложено еще в XIX в., были скорее французские врачи. Например, хорошо известный в России доктор Жан-Мартен Шарко (1825–1893) уделял большое внимание именно болезням старости.

В гериатрии, которая сегодня ускоренно развивается во всех развитых, а значит, стареющих странах, пришло время выделять уже нейрогеронтологию, геронтопсихиатрию, геронтокардиологию, гериатрическую дерматологию, социальную геронтологию, психологию старения и т.д. Именно в наши дни этот список можно продлевать и продлевать бесконечно. Фактически к любому разделу медицинского знания можно добавлять приставку геро-, геронто- либо слово «геронтологическая» (или опять же гериатрическая) и получать важнейшее направление развития научной или клинической мысли. В целом это явление свидетельствует о широте возникших задач стареющего вокруг нас мира для профессионального сообщества врачей.

Часто слышу от пациентов в возрасте, и особенно их родственников, что им нужен геронтолог. И тут явная ошибка, слово «геронтолог» относится к ученым и научным сотрудникам, которые за очень редким исключением не имеют отношения к лечебному делу. А этим пациентам нужен тот самый врач, который знает все особенности клинического течения заболеваний самых старших возрастных групп, его специальность — гериатрия. Спрашивайте про гериатра, если вам нужен врач для людей с возрастзависимыми болезнями и немощами.

С учетом постарения российского общества важность гериатрического направления медицины будет только расти — сегодня практически каждый врач в своей деятельности сталкивается с людьми преклонного возраста. Поэтому знание клинической геронтологии — это уже повседневная реальность в работе почти всех современных врачей.

Одновременно, по моим наблюдениям, все больше гериатров, как и врачей различных специализаций, интересует фундаментальная геронтология, особенно биогеронтология.

Именно в наши дни я вижу два знаковых явления: все бо́льший интерес со стороны государства к гериатрии, что определено несомненной значимостью вопроса старения населения для общественного здравоохранения, и отсутствие публично проявленного интереса к геронтологии, где наблюдается застой и кризис, тут государство явно выжидает. Со стороны же самих людей я вижу явный и нескрываемый интерес именно к геронтологии как науке, готовой к прорыву в долголетие и сверхдолголетие, и отсутствие интереса к гериатрии, которая, по их мнению, предоставляет только паллиативные услуги.

В геронтологии, это уже речь об ученых, следует выделять основные направления полета научной мысли, как минимум, это о биологии старения и биологии продолжительности жизни, ведь механизмы, определяющие продолжительность жизни вида (а значит, и межвидовые различия), и механизмы старения хоть и взаимопроникающие, но не являются одним и тем же. Хотя и тут не все так просто, например, можно говорить о молекулярной геронтологии, цитогеронтологии, количественной и эволюционной геронтологии и т.д.

Вряд ли можно вообще отделить становление научной геронтологии от развития спектра всех биологических наук — биофизики, биохимии, молекулярной генетики, биоинформатики. Посмотрите на Нобелевские премии по физиологии и медицине с 2010 г., практически все они имеют отношение к формированию продолжительности жизни: механизмы аутофагии, механизмы адаптации к гипоксии, механизмы циркадных ритмов — самые важные из них.

Сегодня многие пациенты и самые здоровые молодые люди в знаниях о биологических основах старения ушли намного дальше профессионального клинического сообщества. Особенно это стало заметно сегодня, когда выросло целое поколение молодежи, которое уже по-другому получает свободно размещенную в интернет-пространстве информацию. Тем не менее, оно или, подчеркну, именно оно, особенно нуждается в достойных базовых знаниях основ геронтологии.

Геронтология — одна из самых междисциплинарных наук, которые только существуют, одновременно это то самое направление, где нужно действовать только всем научным миром.

И то, что врачи отстали от ритма нашего стареющего времени в понимании основ геронтологии (фундаментальной геронтологии), надо признать и принять. Но это временно и легко поправимо, тем более мало кто из наших пациентов знает, что первые три года обучения в университете будущие врачи изучают только фундаментальные основы медицины. А это большей частью именно биологические науки, спектр их очень широк: от гистологии и эмбриологии до физиологии и патологической анатомии. И тут решение, чтобы догнать стареющий мир, самое простое — важно для врачей и студентов нашего времени ввести такой предмет, как основы геронтологии. Хотя совершенно не означает, что это легко будет сделать в рамках административных механизмов любого высшего образования.

У меня нет сомнений, что введение предмета «Основы геронтологии» в курс обучения будущих врачей станет первым шагом к пониманию механизмов старения профессиональным сообществом клиницистов. Изложение основ данного предмета введет врача в непрерывно нарастающий информационный поток геронтологических знаний.

На круглом столе «Оценка эффективности реализации мероприятий федерального проекта “Старшее поколение” национального проекта “Демография”», который прошел 9 ноября 2020 г., эксперты Народного фронта определили основные проблемы развития медицинской помощи и социального обслуживания для старшего поколения. Главный внештатный гериатр Минздрава России, директор Российского геронтологического научно-клинического центра профессор Ольга Ткачева сказала следующее: «Мы столкнулись с кадровой проблемой, курс гериатрии надо включать в додипломное образование. Сейчас один гериатр приходится на 20 тыс. пожилых людей. Необходимы элементы для создания гериатрической службы: инфраструктура, кадры, финансирование, научно-методическая поддержка, координация с социальной службой» [1]. Я, и как геронтолог, и гериатр, председатель секции геронтологии Московского общества испытателей природы (МОИП) при Московском государственном университете (МГУ), подчеркнул важность изучения основ предмета: «Старение населения — очень значимая проблема, поэтому на первых курсах медицинского образования необходимо ввести курс фундаментальной геронтологии» [1, 2].

Тема старения отдельного человека и населения планеты настолько обширна и заметна, что вовлекает все больше самых разных специалистов в свой круг. Главное тут — расстановка приоритетов, для человечества важен рост продолжительности жизни без груза болезней. Разделение геронтологии на биогеронтологию и клиническую геронтологию на сегодня имеет малопрагматичный характер для общественного здравоохранения. Хотя работа геронтологов и гериатров очень разная, но цель ее состоит именно в том, чтобы человек жил дольше в лучшем состоянии здоровья, чем мы это видим сегодня.

Литература

Что же такое старение?

Итак, если с терминами «геронтология» и «гериатрия» все более или менее понятно, то что же такое сам предмет изучения? Это настолько интересный феномен эволюции и самая большая проблема нашего мира, что я его иногда называю «Его Величество Старение» [1].

Диаграммы о постарении планеты. Состояние на 2015 и 2050 гг.

Старение можно определить и как известного рода изменения в живых системах, зависящие от времени (Б. Стрелер), правда, затем стоит дать множество уточнений и пояснений. И возможно, именно от них будет зависеть насыщение красками самого термина. Обращает внимание, что мы не сильно продвинулись и от определения классиков геронтологии П. Медавара [2] и А. Комфорта [3]. Первый утверждал, что «старение представляет собой ослабление физических сил и энергии организма, происходящее с возрастом и повышающее вероятность смерти от случайных причин». Второй так сформулировал свою позицию: «Старение — процесс разрушительный. Его мерой может служить степень понижения жизнеспособности и повышения чувствительности к неблагоприятным воздействиям».

Старение есть генетически детерминированный процесс смены поколений клеток и многоклеточных организмов. Старение — это процесс и следствие процесса неуклонно нарастающего ограничения способности к самообновлению — полноценному восстановлению утрачиваемых структур и функций, ограничивающий продолжительность жизни и ведущий к возрастанию вероятности смерти и неизбежной гибели через угасание функций, отказ регуляторных механизмов, возникновение эндогенных нарушений и повышение восприимчивости к экзогенным факторам. Старение — это генетически обусловленный процесс деградации структуры и функций организма, приводящий организм к смерти даже в оптимальной среде обитания. Старение есть эволюционная необходимость стабильного поддержания жизнеспособности популяции нашего организма. Старение — совокупность изменений в онтогенезе, приводящих к его завершению. Старение — есть способ существования зрелой в своей категории материи с последующей утратой взаимосвязей и способности выполнять свои функции вплоть до полного угасания энергии.

Данные исследования Всемирной организации здравоохранения по вопросам старения и здоровья взрослых, где видна траектория жизнеспособности

Пожалуй, уже предостаточно, и нам стоит остановиться, так как все эти определения во многом схожи. И вот тут возникает следующая проблема определения что же такое старение. Или даже некая незадача: очень вероятно, что все эти, да и другие определения этого термина, правильные. И поэтому эта же незадача есть и сверхзадача. А как выбрать самое правильное из них? Да, все определения фактически верны, ведь мы описываем жизнь, где всегда можно найти связь чего-либо с чем-либо, поэтому каждый автор берет именно те признаки и явления, которые нравятся именно ему.

А по сути, разбираясь со старением, мы берем жизнь как явление в ее временном оформлении, как бы четвертое измерение существования формы биосистемы, поэтому любые признаки описания жизни будут верны. Поэтому можно дать определение и так:«Старение есть временное оформление организации жизни человека» (Новоселов В.М., 2019). Сам же и раскритикую свое определение — по сути, оно нам ничего не дает, но, с другой стороны, и другие определения ничего прагматичного нашему миру не дали. Одновременно в моем определении явное указание, что старение человека — это онтогенетический процесс или процесс индивидуального развития. И никак, как модно сегодня говорить, некая болезнь человечества.

Старение человека проявляется в виде снижения адаптационных резервов нашего организма. Уменьшаются возможности всех систем — нервной, сердечно-сосудистой и дыхательной, опорно-двигательной. Список бесконечен, как и уровни, на которых это происходит, — от молекул и органелл до систем и органов. И только тот, кто укажет способ, как с этим всем серьезно разобраться, откроет дверь в долголетие. Но тут вопрос не только, где ключ, но и где находится сама дверь. Интересно, что, получив такое множество определений, мы не приблизились к цели, а получили целый клубок проблем. Даже не ошибусь, если скажу, что очень много запутанных в клубки споров, конфликтов интересов и сонма гипотез. Удивительный случай: чем больше терминологии одного явления, тем меньше приближения к цели.

Как быть? Прошло более тридцати пяти лет с момента моего прихода в тему и теперь, когда я сам рассказываю о старении, могу сказать, что и на сегодня, на мой взгляд, ничего не изменилось, и самое перспективное определение таково: «Старение — это повышение риска гибели организма с увеличением его возраста. Или же старение есть снижение жизнеспособности организма с возрастом. Оба предложения равноценны». Потом, сказав именно так, можно продолжать обсуждать, что это не всегда так, есть масса замечаний и ограничений, или что это не сущностное определение, а только следствие работы механизмов старения… но это будет потом. А если нам нужен практический выход из всех этих гипотез и персональных идей, что же такое старение и тем более как на него влиять, то все-таки нужны цифры. И именно такое и только такое определение старения выводит нас на тропу цифровизации, что очень важно для нашего постоянно все считающего времени.

Современные трактовки термина «старение» практически не отличаются от снижения жизненной силы или «энтелехии» древнегреческого мыслителя Аристотеля. Также наиболее вероятно, что введение одного понятия «старение», которое бы устроило всех, вернее то, под которым бы поставили подписи все геронтологи, так никогда и не появится. И на это уже стоит обратить внимание. А сам поиск единой терминологии для текущей работы и не нужен, но это только в том случае, если такая позиция основана на глубоком понимании, что то, чему мы не можем дать единого определения, нужен перевод в цифру.

Литература

Спор длиною в век

Вторая значимая проблема, она же — основной конфликт системы подачи информации в фундаментальной геронтологии, заключается в том, что все этапы развития науки о старении выстроены вокруг двух жестко конкурирующих концепций:

Вот как об этом пишет биогеронтолог А.М. Оловников: «Есть много теорий, призванных объяснить характер старения, и существуют разные системы их классификации. Однако все теории старения можно разделить на две принципиально различные категории: стохастические теории старения (пассивное накопление случайных ошибок или «износ» тела) и теории запрограммированного старения (старение как активный и неслучайный процесс)» [1].

Концепция программированного старения берет начало с высказывания Альфреда Рассела Уоллеса (1823–1913), который выдвинул предположение, что долголетие, превышающее возраст потомства, невыгодно для вида: «Родители, произведя достаточное количество потомков, становятся помехой для этих потомков, конкурируя с ними за пищу. Естественный отбор выбраковывает родителей и во многих случаях дает преимущества тем расам, представители которых умирают почти сразу же после того, как произвели потомство». В 1882 г. Август Вейсман (1834–1914) также выдвинул гипотезу об адаптивном характере старения, где предположил, что существует механизм для исключения старых изношенных особей и освобождения ресурсов и жизненного пространства в пользу более молодых.

Гипотеза, что старение — это жесткая генетическая программа, выглядит разумно только в первом приближении, а с короткой дистанции — несколько иначе. Именно поэтому многие геронтологи решительно выступают против направления, указывая, что эволюция у людей вырабатывала именно механизмы выживания, а не оттачивала механизмы, приводящие к смерти. Да и продолжительность жизни отдельных особей интересует эволюцию только в рамках парадигмы размножения и передачи генетической информации.

Сторонники стохастического генеза старения говорят, что нет ни генетической причины, ни программы, которая контролирует процесс старения. Тут можно лишь добавить, что, в отличие от развития, которое представляет собой точно регулируемый генетический и эпигенетический процесс, старение и, следовательно, точная продолжительность жизни организма не определяется какими-либо конкретными генами. В подтверждение своей концепции они часто указывают, что генов старения до сих пор не выявлено. И это не упрощает, а значительно усложняет изучение старения.

Спор сторонников этих направлений, базовая позиция которых и определяет все работы этих ученых, часто напоминает длительную тяжбу соседей. При этом используются разного качества доводы и даже специальные заготовки, а сам спор длится уже более века.

Разделение гипотез старения на две группы тоже довольно условно, так как отдельные авторы выделяют накопительные, системные, общие, экологические, синтетические гипотезы старения. Но для понимания сути проблем темы они не имеют большого значения.

Как пример, очень спорный рекорд продолжительности жизни на планете среди людей, принадлежащий француженке Жанне Луизе Кальман, его любят приводить сторонники программного направления. Известно, что эта якобы рекордсменка, по легенде, курила около 90 лет и выпивала, и тут — рекорд более 122 лет, который своей длиной указывает, что путь в долголетие определяется именно генами. А значит, можно сколько угодно баловаться вином и сигаретами, как, по легенде, это делала французская рекордсменка, и все равно будешь чемпионом-долгожителем.

Удивительно, все врачи без исключения указывают на важность здорового образа жизни для достижения активного долголетия, с другой стороны, вынуждены упоминать данный случай, исходя из принципов доверия написанному в серьезных журналах. Предположить, что журналы не только не проверяют, но и не могут глубоко проверить достоверность фактов, как и то, что любой научный журнал — не детективное агентство, большинство не задумывается.

Канонизация рекорда Кальман и нежелание видеть заведомой ложности этого, да и других рекордов путем длительного и некритического цитирования нередко встречается в современной геронтологии. Я обозначил это как «феномен валидатора Кальман» [2], подразумевая пустое и отвлекающее внимание мира на ложное направление в поисках долголетия. Эхо, раздающееся в средствах массовой информации, часто носит характер искажения в угоду этим ученым, создавшим рекорд. Однако этот рекорд — один из основных камней, поддерживающих стену, на которой написано: «Старение — есть программа».

На сегодня не обнаружен ни один ген, отвечающий за один конкретный механизм старения и долголетия человека [3]. И наоборот, обнаружено множество генов, связанных с более ранним появлением возраст-ассоциированных болезней, от которых мы не можем излечить человека. Но это только пока не можем.

Но и это, пожалуй, не все, старение если и нацелено на какие-то цели и задачи в рамках эволюционной стратегии, то точно не заботится о сверхдолголетии отдельных особей.

Однако, несмотря на ложность рекордов сверхдолголетия прошлого ХХ в., среди которых были люди старше 130, 150 и даже 160 лет, супердолгожители, доживающие до возраста 110 лет, все-таки есть.

Одни ученые ищут доказательства наличия программы, другие признаки ее отсутствия. Дробление старения на репликативное, репродуктивное, клеточное лишь показывает изощренность ума человека в поиске доказательств своих гипотез. А разброс продолжительности жизни у видов, даже близких, обитающих на нашей общей планете, настолько большой, что этим могут пользоваться как сторонники программы старения, так и «не программированности» старения. Но является ли продолжительность жизни отдельных особей стратегическим продуктом эволюции вида, явно очень сомнительно. Особенно после окончания репродуктивного периода и обеспечения жизни потомству.

Эволюцию продолжительности жизни и старение видов в далеком прошлом очень трудно изучать, ведь речь идет именно о тех отрезках времени жизни, которые не могут точно отразиться на костях. И даже если мы сделаем радиоуглеродный анализ, то маловероятно, что мы погрузимся в эволюцию времени жизни на миллионы лет.

Вряд ли продолжительность жизни видов, в том числе и вида Homo sapiens, была тем признаком, по которому шел естественный отбор. Наоборот, этот фактор, скорее, не играл важной роли, и сама продолжительность жизни — следствие плотного взаимодействия среды обитания и вида. Косвенно это подтверждает то, что близкородственные виды могут иметь очень разную продолжительность жизни. И наоборот, совершенно различные виды, даже живущие в разных средах, могут проживать одинаковое время. При этом надо учитывать, что виды существуют не в безжизненном пространстве, рядом с ними не только совершенно другие виды, но и даже другая жизнь, например, вирусы.

Сегодня наука о старении и продолжительности жизни человека превратилась в поле конфликтов интересов и колейности мышления, когда особенных доказательств представляемых доводов и не требуется. При этом никто особенно и не слушает друг друга.

Александр Ульянов, член секции геронтологии МОИП при МГУ, живущий и работающий в Латвии, пишет об этом вечном споре: «Есть три вещи, которые не могут человеку надоесть. Наблюдать, как течет вода, горит огонь и как выдумывают гипотезы старения. В мире нет случайностей — в нем все "программа". Химическая реакция в фиксированных условиях жестко детерминирована. "Стохастика" — это сумма результатов возможных вариантов изменяющихся условий среды, каждый отдельный из них фиксирован. Чем выше рассматриваемое событие в уровне иерархии регуляторных механизмов, тем шире "коридор возможностей" и вариантов. Но они ограничены — на то и "коридор". Во вселенной дуализма любой процесс изначально содержит в себе противоположности. И программа, и стохастика. Два в одном».

Я задал два простых вопроса российским геронтологам, членам секции геронтологии МОИП при МГУ.

Первый: старение — программа или стохастический процесс? Второй вопрос: в чем причина старения? И вот какие ответы я получил.

Гладышев Г.П., физик: «Это несерьезный вопрос. Иерархические термодинамические процессы, теория Гиббса наиболее приближена к ответу на вопрос».

Мамаев В.Б., ученый в области химической физики: «Глупый и вредный вопрос. Когда докажут, что есть программа развития, это уже далеко не глупый вопрос. И слом программы развития создает иллюзию программы старения. Причина старения — полиэтиологическая».

Барамия М.Г., онкопатофизиолог: «Вредный вопрос по последствиям, так как мы волей-неволей уходим в схоластику. Без всяких иллюзий, это этап онтогенеза. Причина старения — недостаточность восстановительных процессов в организме».

Кольтовер В.К., биохимик: «И то, и другое. Стохастическая реализация генетической программы. К такому мнению пришел я еще в прошлом тысячелетии».

Деев А.И., биофизик, председатель московского отделения Геронтологического общества при Российской академии наук: «Программа, но со стохастическими элементами (подпрограммами), как большинство программ в биологии. Гомеоклаз, как нарушение (распад) возникших в ходе онтогенеза взаимосвязей между функциональными системами организма».

По моему мнению, основной вопрос геронтологии — старение есть программа или это накопление ошибок, а потом отстаивание любым способом своей позиции, оказался не настолько важным, как он кажется издалека. Кроме того, я могу уверенно заявить, что обычному человеку все равно, старение — программа или нет, как и что движет спорщиками. Ему важно, чтобы он жил дольше. И обязательно в лучшем качестве.

Литература

Характеристики старения

Мы сегодня знаем не только больше о самом человеке, чем это было еще сто лет назад, мы знаем много больше и о его старении. Тем не менее можно уверенно говорить, что этот феномен по-прежнему «Великий незнакомец», с которым только предстоит внимательно познакомиться.

С одной стороны, этот незнакомец везде в нашем организме, с другой стороны, его очень трудно отделить от наших собственных представлений о нем. Я пока лишь скажу про вполне очевидные всем явления: старение — это обязательное и перманентное ухудшение всех физиологических возможностей человека.

Когда многие говорят о программе старения, не все так просто. Ведь, может, есть только программа развития, и старение ее следовой эффект, а не сама программа для старения [1]. А если хорошенько задуматься, то зачем эволюции нужен отдельный механизм на то, чтобы создавать старые организмы, а наши организмы созданы в ходе эволюции так, чтобы обеспечить размножение и выживание вида, а не долгую жизнь отдельного человека. Но ведь такая мысль возникает только в мышлении человека, а как повела себя эволюция, мы можем только догадываться.

И речь не только о старении человека, а о всей живой материи. Да, в фильмах ВВС мы изредка видим старых животных, тем не менее старость как состояние крайне низкой жизнеспособности, как и нарастание ее во времени, очень редкое явление в природе.

Классик геронтологии и биофизик по специальности Бернард Л. Стрелер (1925–2001) перечислил четыре основные характеристики старения (их можно назвать критериями Бернарда) — разрушительность, эндогенность, постепенность и универсальность.

Эти критерии возрастных изменений в целом соответствуют тем, которые сформулировали известные геронтологи ХХ в. П. Медавар в 1957 г. и А. Комфорт в 1956 г. Критерии эти понятны и ясны. Возможно, что пояснения требует только критерий «эндогенности», который обозначает отсутствие или малое влияние факторов среды. Вот как это прозвучало в его книге [1]: «Подобно универсальности, этот критерий служит для исключения тех связанных с возрастом изменений, которые возникают под влиянием факторов внешней среды».

Именно так расставил акценты сам Стрелер, хотя, на мой взгляд, крайне сомнительно, что можно рассматривать процесс старения вне среды, в которой живет данный вид. Да и персональное старение тоже сильно зависит от конкретных условий жизни организма. А они всегда меняются и всегда различные даже у соседей по лестничной клетке. Я рассматриваю данный критерий под другим углом: старение возникнет даже в самых исключительных случаях сверхбогатырского здоровья, самых благоприятных условий и стечения таких же обстоятельств внешних факторов среды.

Но я все-таки добавлю несколько своих штрихов к характеристикам от Стрелера. У процесса старения нет точного во времени начала. Для меня этот принцип обозначает, что старение состоит не только из патофизиологических реакций, но они же встроены во все физиологические механизмы и процессы нашего организма. А любые временные точки в процессе старения, как и его начала, которые мы пытаемся расставить, всегда очень спорны.

Мой коллега, доктор Дмитрий Янкевич, написал мне: «По факту, старение начинается чуть не с пубертата. А медицина в мире преимущественно диагнозцентрированная, реактивная, то есть реагирует на диагноз. До этого человек ей, как правило, не интересен. Более того, финансовые механизмы таковы, что здоровый человек ей не особо интересен. А интересен долгоживущий хронически больной. Поэтому на фоне увеличения продолжительности не растет продолжительность здоровой жизни. Да и роль медицины в предупреждении возраст-ассоциированных заболеваний минимальна, но может быть расширена хотя бы до просветительской — разъяснения людям базовых принципов поддержания здоровья и помощь в освоении этих навыков». Вывод тут очень простой — нужно, чтобы медицине нашего самого ближайшего будущего стал интересен именно здоровый человек, а то, что он стареет всегда, здоров он или болен, это уже должно стать основой превентивных мер.

Принцип домино — процессы старения, вернее, то, что мы так обозначаем, имеющие отсчет на молекулярных уровнях, только на определенной стадии процессов индивидуального развития (онтогенеза) создают предпосылки для снижения целостной жизнеспособности организма, доводят до развернутой картины возрастзависимой патологии и гериатрических синдромов. По сути этот принцип говорит о многоуровневом начале отсчета конечности жизни. Изменения на уровне молекул и органелл в разных клетках организма и лишь потом на более высоких уровнях тканей и органов. А затем мы их видим невооруженным глазом. Хотя процессы уже идут давно. Этот же принцип обозначает, что повернуть этот многоуровневый процесс вспять или остановить его невозможно, есть только вариант замедления падения костяшек, которые расставила эволюция.

Взаимное ускорение. Все процессы и механизмы старения взаимно ускоряют друг друга, что особенно становится заметно, когда уже сформирована клиническая картина старости. Например, диабет 2 типа, достигший своего развития, это всегда сердечно-сосудистая патология. А это уже и гипоксия всех тканей, которая, в свою очередь, влияет на клинические формы этих болезней, при этом и сам диабет через ухудшение кровоснабжения мозга участвует в формировании нейродегенерации. А та, в свою очередь, ухудшает течение прочих болезней. И так до бесконечности. Из этого же принципа следует, что принцип Стрелера о постепенности процесса не верен, наоборот, действуя однонаправленно с формирующимися болезнями и патологическими синдромами, он может ускоряться. Но и это не все. Они могут соединяться с болезнями, которые не носят возрастзависимый характер, обрушивая жизнеспособность.

Тут важно и то, что далеко не все наши болезни зависят от возраста, много экзогенных причин (например, травмы, инфекции, вредные привычки). При этом внешние факторы чаще заметнее, жестче и имеют более короткие сроки, например, тут очень показательно новое коронавирусное заболевание, вызываемое вирусом SARS-CoV-2 (COVID-19), снижают жизнеспособность человека, чем само старение. И эволюции, в принципе, все равно, каким образом организм будет элиминирован из природы. Главное — снижение жизнеспособности на определенном участке времени. Ее задача — сделать только это условие обязательным.

Итак, из этого следует последний критерий, который исключает характер постепенности от Б. Стрелера, а именно: процесс старения идет неравномерно, как ускоряясь, так и замедляясь, и не только сам по себе, но и в зависимости от изменений множества факторов среды обитания, не связанных со старением.

Итак, процессы старения обладают, по моему мнению, следующими характеристиками:

Но тут видна следующая особенность, что сам фактор заболеваний, причина которых не связана напрямую со старением, тем не менее также тесно связан с возрастом. А течение их, например, заживление переломов или последствий любых воспалительных процессов, также течет хуже у людей пожилого и старческого возраста. И причина тут уже не только или не столько в том, что эти люди уже имеют возрастзависимые заболевания, но и в том, что все процессы снижения жизнеспособности набрали свой ход.

Конструкция же механизмов адаптации и гомеостаза у разных видов не просто разная, а совершенно отличающяяся друг от друга, как и среды, в которых они обитают. Модельные животные часто много проще просто в силу более короткой продолжительности жизни, а значит, и механизмов, которые ее формируют, поэтому мы можем получить больший сдвиг в продолжительности жизни модели при меньших затратах (финансовых, структурных и временных) и при очень широком спектре воздействия. Но мы не сможем перенести данные этих опытов на человека, так как старение у разных видов — это не гомологичные процессы.

Особенностью короткоживущих животных, которые используются при изучении влияния на их продолжительность жизни, по-видимому, является легкая отзывчивость на любые интервенции с заданной целью.

Другими словами, если хотите получить заведомо положительный результат и продлить жизнь, возьмите самую простую модель, например, дрожжи. Но тут чем проще экспериментальная модель, тем меньше практического смысла имеют такие опыты для понимания механизма старения именно человека.

Небольшое отступление. Я как-то задал вопрос очень грамотной публике, среди нее было много врачей, ученых, и не только геронтологов, но и людей, внимательно наблюдающих за темой старения. Я спросил, стареют ли вирусы? Но в то же время этот вопрос был не о вирусах, а про наш мозг и его ловушки мышления. Итак, все сделанные мне замечания и ответы были очень разумными, требующими знаний. Пустяк, но довольно важный. Второе, многие обращали свои взоры к имеющемуся определению старения, что это снижение жизнеспособности, а раз вирус не живой, то и старения нет. И это означает, что само определение управляет темой в самом нашем разуме. Третье, все ответившие обращались к частным признакам, например, говорили, что у вируса нет метаболизма или нет деления. Приводили пример неживой природы. Значит, когда я говорю, что старение — это механизмы и они могут быть разными в рамках живой природы, встроены в саму форму изучаемой жизни, например, дрожжей и мух, крыс и людей, то это именно так.

Нам важно понять, что нет сущностных отличий механизма старения, механизмов формирования возраст-ассоциированной патологии и механизмов долголетия. Это один и тот же механизм, определяющий длительность жизни конкретного человека, зависящий от бесчисленного множества факторов и условий внешней среды.

Литература

Механизмы старения

Сегодня человек, который заинтересовался любой темой, сразу же при желании находит самые свежие научные статьи. Информация легко доступна. Но наука о старении — это не объединение фрагментов из чужих текстов по своему желанию, а геронтология — не чтение даже самых лучших статей. Геронтология — это получение достойного базового образования по медицинской, медико-биологической или биологической специальности, к которому затем добавлены знания по биологии старения или клинической геронтологии. А только потом чтение любых статей.

Сложилась уникальная ситуация: с одной стороны, у молодых людей есть самые новые научные статьи, с другой стороны, особенность самой темы изучения старения в том, что она имеет такие прорехи и широту, что позволяет делать любые выводы. Поэтому вне зависимости, что такое старение и его механизмы, наука о старении — это только структурированные базовые знания, а уж потом геронтология, нацеленная на решение конкретной практической задачи — сделать, чтобы человек жил дольше в состоянии здоровья.

А представляете, если такого базового образования нет? Один из старейшин нашего сообщества геронтологов Москвы Валерий Борисович Мамаев, написал мне свое мнение о том, что сегодня в тему изучения старения пришло много молодых людей, которые не имеют знаний и не очень-то хотят их получать: «Если не учиться в школе, то можно обнаружить много старых открытий. Если не читать литературу, то понадобятся сотни лет, чтобы начать создавать научную геронтологию». Да, это так и есть, если интересующиеся старением биохакеры или даже молодые ученые-геронтологи не будут смотреть на то, что сделано до них, человечество будет топтаться на месте, ведь они будут тратить время на изучение того, что уже изучено. В связи с этим возникает вопрос, нужно ли каждый раз подходить к вопросу механизмов старения человека, не оглядываясь назад, и каждый раз строить свою собственную гипотезу…А вот что думают на эту тему геронтологи из МГУ докт. биол. наук Хохлов А.Н. и канд. биол. наук Моргунова Г.В.: «Несколько лет назад один из нас опубликовал пару статей, в которых изложил свою точку зрения на преподавание геронтологии и биологии старения студентам соответствующих направлений. Основная идея этих публикаций заключалась в том, что без знания основ данных дисциплин (определений понятий, основных принципов и подходов к изучению механизмов старения) невозможно адекватно воспринять преподаваемые предметы более "низкого уровня". Иначе говоря, нельзя изучать тонкие механизмы старения и долголетия на клеточном и молекулярном уровне, не имея представления о том, что такое старение, биологический возраст, ожидаемая продолжительность жизни, поперечные и лонгитудинальные исследования, а также о том, как нужно правильно снимать кривые выживания экспериментальных животных и формировать контрольную когорту (кстати, термин "когорта" также часто применяется неправильно, так что его детализация явно была бы не лишней)» [1].

И я соглашусь с этими учеными, один из которых был моим учителем в геронтологии, что нельзя изучать высшую математику, не имея преставления об устном счете. Кроме того, и это может быть более важно, нужно говорить с учителем одним понятийный языком, иначе всегда будут новые открытия, которые на самом деле — хорошо забытые старые.

Интересна особенность истории геронтологии ХХ в., возможно, что она не очень и заметна неискушенному читателю. Практически весь прошлый век геронтологи не просто строили свои гипотезы, а пытались понять законы, которые вложила эволюция в этот феномен. И тут ограничением была активная позиция самого ученого в желании построить самую новую и самую лучшую из теорий старения. Возможно, это тот самый случай, когда нужно более внимательно наблюдать, пытаясь увидеть закономерности, а не пытаться самим писать законы.

Один из интересных современных мыслителей в сфере эволюционной геронтологии, Алексей Бойко, как-то написал мне в личной переписке: «Биогеронтология, хотя и является одной из наиболее сложных и запутанных областей биологии, тем не менее находится на завершающем этапе накопления фактического материала, необходимого для теоретических обобщений. В итоге накоплен огромный объем экспериментальных данных. Возникла настоятельная потребность в интегрирующих исследованиях, сводящих (гармонизирующих) множество различных фактов, феноменов и идей в единое целое. К сожалению, мало попыток интерпретировать это богатство». Уникальная надежность однонаправленного механизма старения дает также основания предполагать не только его сложность, но и обратное — определенную «простоту». Ведь что-то сложное всегда может ломаться, и чем сложнее, тем быстрее сломается, а мы видим, что старение не имеет исключений. Процесс этот жестко детерминирован во времени жизни вида. Это наиболее точное слово для описания этого процесса. Единственный вопрос — что же эволюция может обозначать этими словами. Уж больно эти простые и понятные слова — «простота» и «старение» — несут слишком высокую нагрузку метафорического и даже метафизического смысла в рамках обсуждаемого вопроса.

А значит, язык человека не полностью подходит для изучения процесса старения? Давайте разбираться. Многие ученые прошлого, да и современные, тут не отстают, задавали вопрос: зачем эволюции было изобретать старение как способ самоликвидации большинства организмов, если те настолько сложны, что все равно рано или поздно сами по себе «сломаются» от любой внутренней причины или погибнут от любого внешнего воздействия достаточной мощности. И это только вопрос времени. Возможно, с разной скоростью у разных видов под влиянием разных условий обитания. Но это произойдет! Ведь так? Но при обращении к этой теме в тысячный раз невольно хочется спросить, а не много ли в данном вопросе слишком человеческого? И именно этот вклад перебивает все и уводит от задачи сделать человека разумного более долго живущим.

И вот следующая проблема определения термина старение: правильно ли вносить сущностные характеристики, если мы не знаем сути механизмов старения и многое здесь определяется лишь нашим рациональным или даже архаичным мышлением или даже нашим образованием? У физиков определение старения будет одно, у математика — несколько другое, а у врача — совершенно отличное.

И это вторая причина, по которой определение, которое я привел выше, — старение есть снижение жизнеспособности, — нам наиболее подходит, ведь оно не содержит описания механизмов, которые нам пока точно не известны, а значит, мы как бы освобождаемся от вероятных ошибок, в том числе и тех, которые созданы отличиями в базовом образовании.

Обязательность снижения надежности работы механизмов жизнеобеспечения всех систем организма человека, нервной, сердечно-сосудистой, дыхательной, опорно-двигательной, выделительной и других систем, именно то, что мы называем старением, доведена нашей эволюцией до совершенства.

С одной стороны, если мы говорим о старении, то это именно механизмы, поэтому они должны быть озвучены в определении. С другой стороны, мы их не знаем, и включение их в определение приводит к странному результату — в определении указывается именно то, что мы не знаем. Или знаем, но не точно. Кроме того, указывая существенные признаки неизвестных нам до конца процессов, мы сами себя заводим в логический тупик. И это следующая проблема. И тут мы volens-nolens переходим на поле проблемы «что такое механизмы и какова суть старения». И нам важно сразу понять, почему это не одно и то же.

Даже подсчитать все гипотезы, где предполагаются или описываются механизмы старения, вряд ли возможно. Да и кто будет вести их учет, ведь они отличаются только полутонами и незначительными нюансами, а сам процесс умножения этих гипотез тоже бесконечен. По сути, хотя они и делятся на программные и стохастические, но это деление также очень условно, а границы между подходами иногда и сами слишком размыты. Например, стохастическое, но всегда возникающее повреждение ДНК в супрахиазматических ядрах гипоталамуса, важного «водителя ритма» онтогенеза, с возрастом ничуть не отличается от программы. А сама программа онтогенетического развития может приводить к росту недорепарации ДНК в клетках вследствие роста оксидативного стресса и бомбардировки их свободными радикалами. Это речь уже о стохастических повреждениях. Как видите, в рамках организма четкого разделения процессов нет и не может быть.

И если хорошенько всмотреться в эти дебри очертания всех гипотез «про старение», то следует избрать основой геронтологии именно прагматизм. Тут для начала необходимо понять основную проблему геронтологии на современном этапе ее развития, то есть куда мы пришли. Ведь на сегодня различные рекомендации от биогеронтологов и их сторонников, «как человеку жить дольше», почти сплошь построены лишь на косвенных доказательствах и их личных представлениях. На сегодня, на мой взгляд, самым правильным является подход, когда в определении термина старения есть попытка оцифровать процесс биологического времени.

Последнее время часто обсуждается и тема первопричины или причины старения.

Должен сказать, что причин старения в парадигме причинно-следственных связей, наиболее вероятно, не существует, так как его механизмы встроены во все молекулярные, клеточные и тканевые структуры организма.

И предложение очередной первопричины, на мой взгляд, — не более чем тренировка разума ученого, предлагающего свежую идею, и эмоций слушателей. Определение первопричины старения именно в контексте целесообразности носит крайне сомнительный характер.

Есть и попытки системного похода к анализу механизмов старения. В начале прошлого века такая попытка была сделана революционером и доктором А.А. Богдановым [2], что подтверждает мое мнение, что, хорошо оглянувшись назад, и там можно увидеть сегодняшний день.

Литература

Суть старения

Именно в наши дни и само время, и сами пациенты задают такие вопросы о своем старении, на которые врачи не могут дать ответ в силу того, что это не их задача, да и рассуждать с пациентом о старении и его механизмах, согласитесь, было бы странно в рабочее время.

Скажу сразу, что, хотя старение человека — очень объемная и сложная тема, тем не менее это всегда говорит о том, что у него остается все меньше времени жизни, в том числе и здоровой ее части. Ведь именно такую задачу ставила эволюция? Но в то же самое время она же создала условия, когда один из видов, проживающих на планете, решил разобраться с вопросом старения.

Говоря о старении как о процессе, мы все равно никак не можем обойти разговор о его конкретных механизмах. Что же это такое? Как их найти? Какие из них являются основными, а какие вторичными? Какие из них для нас самые важные и что здесь есть важность? А если их нет, или они везде в нашем теле?Споры о механизмах старения идут перманентно, то тут, то там возникают горячие очаги возбуждения и интересов то к новой, то к старой, но в новом оформлении, гипотезе. Но именно сторонники той или иной версии о старении вносят самую большую сумятицу в тему геронтологии, так как именно в гипотезах теряется суть прагматизма данной науки и забывается цель — повысить продолжительность жизни человека.

«Вам, конечно, случалось, любезный читатель, присутствовать при спорах о сущности души и ее зависимости от тела. Спорят обыкновенно или молодой человек со стариком, если оба натуралисты, или юность с юностью, если один занимается больше материей, другой — духом. Во всяком случае спор выходит истинно жарким лишь тогда, когда бойцы немного дилетанты в спорном вопросе. В этом случае кто-нибудь из них, наверное, мастер обобщать вещи необобщимые (ведь это главный характер дилетанта), и тогда слушающая публика угощается обыкновенно спектаклем вроде летних фейерверков на петербургских островах. Громкие фразы, широкие взгляды, светлые мысли трещат и сыплются, что твои ракеты». Это написал русский физиолог Иван Михайлович Сеченов в 1863 г. Далее он пишет: «У иного из слушателей, молодого, робкого энтузиаста, во время спора не раз пробежит мороз по коже; другой слушает, притаив дыхание; третий сидит весь в поту. Но вот спектакль кончается. К небу летят страшные столбы огня, лопаются, гаснут… и на душе остается лишь смутное воспоминание о светлых призраках».

Фактически подобные горячие споры происходят и сегодня, но не о душе, а именно о природе старения. Основная дискуссия, если мы говорим о серьезном уровне, а не шоу, когда все высказывают свое мнение, происходит между геронтологами, имеющими клиническое образование, и биологами. Причину же непониманий и расхождений я лично вижу тут не в юности или зрелости спорщиков, не в уровне понимания темы, а именно в том, что само базовое образование уже настолько жестко встраивается в наше мышление, что врачи находятся на одной позиции, а физики, химики и биологи — на другой [1, 2].

Мы, опустившись на глубины хромосом, пока получили бесчисленное количество вариантов полиморфизмов генов. При этом каждый из генов не определяет продолжительность жизни человека. Врачи, видя реальную картину старения и старости, понимая, что старение, если и имеет начало на молекулярном уровне, все-таки отражается на жизнеспособности и морбидности целого организма, говорят, что нужно изучать именно весь организм.

А пока у нас нет понимания механизма старения, то и обсуждать особенно нечего. Вот и письмо моего читателя, явно продвинутого в теме и терминологии, подтверждает, что это заметно и со стороны наблюдателей за темой: «На сегодня ничего из найденного, по сути, не показало результатов, сравнимых с выводами из самой простой эмпирики: главное — не излишествовать в питании, больше двигаться, чаще общаться и поменьше нервничать. Я считаю, что в связи с эволюционной выгодностью ограничения продолжительности жизни индивидуума механизм программного старения сломался в ходе филогенеза, но потом поломка полегоньку вытеснялась из популяции». Есть и другая сторона вопроса: что есть суть старения. Одни говорят, что это снижение жизнеспособности организма, другие, что это не может быть сутью, так как ей может быть только сам механизм, а раз мы его не знаем, значит, мы не знаем сути старения.

Например, средовые факторы участвуют в возникновении и эволюции патофизиологического ответа и формируют болезни как реакцию на влияние среды. Или невозможность ответить в рамках физиологической реакции — тут и особо опасные инфекции далекого и не очень прошлого времени, и даже новые вирусы. И тут болезнь часто работает более быстро, чем старение, хотя причина того, что человек не убежал от хищника (или не увидел автомашину), в том числе и в старении его зрительного анализатора или скелетной мускулатуры.

Я считаю, что механизма старения вообще нет, и эволюция создала лишь механизмы жизнеобеспечения. Старение организма протекает на фоне дестабилизации и метилирования генома, изменения длины теломер и активности теломеразы, нарушения работы митохондрий и межклеточного взаимодействия, свободнорадикальных процессов, накопления сенесцентных клеток, истощения пула стволовых клеток и других механизмов [3, 4]. Растет количество воспалительных цитокинов и происходит снижение уровня антиоксидантной защиты. И так как все возможные проявления старения нет никакого смысла перечислять, ведь всегда что-то да не упомянешь, то можно и остановиться. Но является ли это причиной старения организма или все-таки следствием других процессов, пока не понятно. И есть ли эти процессы — механизмы старения, или это не суть?Старение — это не только механизмы, перманентно приводящие к возрастзависимой патологии позднего возраста, но и онтогенетический процесс, в котором процессы развития и старения сложно разделить. Возможно, что это один и тот же процесс, и напоминает, как пример, будто мы разогнали спортивный велосипед, а затем отпустили руль, а дальше — только инерция движения конкретной модели, и факторы неровности дороги определят, сколько он проедет и чем все это закончится. Да, это многофакторные и многоуровневые процессы временного оформления онтогенетического развития, но это одновременно не обозначает, что есть специализированный механизм или механизмы именно старения.

И не именно ли тем, что старение в организме встроено в механизмы онтогенеза, гомеостаза и адаптации, и объясняется, что нам не удается ухватить его за «хвост»?

Наши как физиологические, так и патологические реакции несовершенны. И это несовершенство в процессе старения нарастает и разрастается до максимально возможных размеров. Это именно то, что я называю сутью старения — увеличение степени заложенного эволюцией несовершенства наших взаимоотношений со средой обитания, которая с возрастом только увеличивается.

Сегодня мы живем явно дольше, чем еще сто или двести лет назад. На основании этого можно было бы сделать вывод, что человек стал стареть медленнее. Но дело в том, что это не одна и та же среда обитания — мы изменили ее, убрав основные причины смертности, которые были еще век назад. И как итог — изменилась структура не только смертности, но и заболеваемости и болезненности нашего вида. А следовательно, и структура патофизиологического ответа на эти новые вызовы.

Есть и другая сторона вопроса — по мнению большинства геронтологов, максимальная продолжительность жизни в прошлом была такая же, как и сегодня, а значит, ничего не поменялось, хотя бы с самим человеком. И это указывает, что хотя человек во многом другой, но по сути ничего не изменилось — тело все то же, реакции другие.

Нельзя рассматривать длительность жизни любого вида без изучения условий среды обитания и ее изменений.

Литература

Что определяет время жизни?

Говорят, что история ничему не учит. Возможно, что и так, и даже история геронтологии ничему нас не научит. А может быть, это просто штамп, который возникает всегда, когда что-либо цитируют, не раздумывая.

На съемках научно-документального фильма в 2021 г. об истории геронтологии, где я рассказывал об опытах А.А. Богданова (революционера, ученого, врача, философа) по обменному переливанию крови от молодых людей старым и от старых людей молодым, режиссер и сценарист Евгений Голынкин спросил, не вижу ли я волнообразного течения интереса к теме старения. Конечно, это так и есть. Я вижу волны в процессе познания именно в том, что в геронтологию приходят новые поколения ученых, которые и создают это информационное поле. А старое это поле или новое — это уже другой вопрос. Приход новых людей и создает видимость информационных волн.

Давайте поднимемся над временем и посмотрим на него как бы сверху. Жизнь людей возможна в двух формах — в состоянии здоровья и болезни. Причем за последние сто лет спектр этих болезней кардинально поменялся, они стали во многом больше возрастзависимыми, тогда как сто лет назад это были инфекционные заболевания. Если раньше тифы, чума, холера или легочная бугорчатка (туберкулез легких) завершали жизнь человека довольно быстро, то сегодня в состоянии во многом новых болезней человек сегодня живет долго, а иногда очень долго.

Тут надо дать пояснения, что под новыми болезнями я не имею в виду те, которых раньше не было, нет, они были, но до клинической картины этих заболеваний доживало крайне мало людей (см. табл.). Сегодня же, когда человечество разобралось с основными причинами смерти прошлого, на сцену вышли эндогенные причины, которые мы связываем с механизмами именно старения.

Один из моих слушателей задал вопрос: «Неужели больше половины не доживали до пяти лет? Я знаю, что детская смертность была большой, но чтобы так!» Да, именно так и было.

Число умерших православных женского пола в Московской губернии в 1908 г.

Источник — с. 51, Новосельский С.А. Смертность и продолжительность жизни в России. Петроград: тип. М-ва вн. дел, 1916. 208 с.

Именно колоссальная детская смертность приводила к тому, что средняя продолжительность жизни была низкой, но если даже человек доживал до 20 лет, то он еще жил около 40 лет (см. табл.).

Ожидаемая продолжительность жизни при рождении, в 10 и 20 лет в России в 1862 г.

Источник — тот же.

Итак, теперь, когда человечество справилось на большей части планеты с детской смертностью, гонка за временем к годам жизни, для чего нужна добавочная жизнеспособность, которая и позволит достичь долголетия, уже началась. По-разному поставленные цели и даже разное понимание темы: одни говорят: скоро будем жить по 500 лет, но надо подождать, другие, самые шустрые, уверенно заявляют, что дверь в долголетие откроется уже завтра. Интересно даже просто наблюдать, как разные команды, разные страны и даже разные общественно-политические режимы по-разному включаются в эту гонку. Ожидаемая коммерциализация темы делает ее захватывающей. Ваучеры бессмертия уже декларируются.

Часто в теме старения человека информацию подают так, словно все уже почти ясно. На просьбу показать хоть какой-то уже полученный результат, показывают на крыс и мышей, которым ограничили питание, а контролю дали неограниченный доступ к кормушке. Про замедление старения человека всегда говорят только в будущем времени, а через сколько, завтра, через десять или 25 лет, часто зависит именно от возраста самого автора высказывания.

Но как вы будете бежать, если нечем измерить не только саму гонку, но и оценить, кто же в ней победил? Все геронтологи отдают себе отчет, что без измерения старения, что бы это ни обозначало, не может быть ни антивозрастной медицины, ни самой геропротекции. Гонка останавливается, даже не начавшись, и птица-тройка геронтологии, несущаяся неизвестно куда, по сути, стоит на месте.

Попробую перед стартом и обсуждением правил участия в этой гонке выстроить общий фундамент в отношении основных аспектов «старения».

Первопричина феномена старения как общебиологического явления. Обычно тут очень много споров, но чаще говорят о стратегии, направленной на обеспечение сменяемости поколений, которая важна для эволюции механизмов адаптации вида в дрейфе условий среды обитания вида; является ли старение чисто эволюционным феноменом или явлением, выходящим за его рамки, продолжает обсуждаться.

Причина старения организма. Множество ученых указывают в качестве причины старения как феномена на жестко ограниченную надежность любого организма. И тут можно долго обсуждать, что у снижения надежности биосистемы тоже должна быть молекулярная основа накопления энтропии (хаоса) в биосистеме. Но это не общее мнение, например, профессор Н.Н. Мушкамбаров [1] подвергает критике второе начало термодинамики как первопричину старения.

Механизмы старения. Их, именно как выделенных механизмов, по моему мнению, просто не существует, а временное оформление жизни встроено в организацию надежности нашей материи в момент ее формирования, то есть при зачатии. Организм на всех уровнях, от молекулярного и генетического до тканей и органов, имеет ограниченную надежность, и это же не исключает существования основного пейсмекера онтогенеза в части развития и тесно связанной с ним программы энергообеспечения этих процессов.

Виды (типы) механизмов старения могут быть стохастически организованными (как, например, свободнорадикальные процессы) и регуляторными (например, концевая недорепарация). При этом наличие каждого из видов механизма старения опять же не исключает другие виды. Принято условно отделять механизмы старения от механизмов развития, но, возможно, это один и тот же механизм для всего онтогенеза, что не исключает одновременную работу прочих механизмов. Как не исключает разного уровня управления и контроль регуляторного механизма на разных этапах онтогенеза, в том числе и со стороны стохастических процессов.

Сущность старения — снизить жизнеспособность отдельной особи до критического уровня, при этом виды могут жить как короткое, так и долгое время; ошибочно считать, что короткоживущие виды, среди которых есть как нестареющие, так и стареющие, стареют быстрее, скорее, это просто другое течение биологического времени; о скорости же старения говорит только рост смертности с возрастом. Основное проявление сущности старения — экспоненциальный рост смертности с временем жизни когорты.

Процессы старения. Их столько же, сколько и механизмов гомеостаза и адаптации, в них нет грани между нормой и патологией, как нет различий между физиологией и патофизиологией этих процессов. Выделение причины и их последствий в процессах старения также спорно. Как интересно и то, что их сложно отделить друг от друга, например, снижение антиоксидантной защиты и изменение длины теломер.

Можно поспорить, что сущностью не может быть его проявление, но тут вопрос только логики и семантики нашего языка. Ведь сущностью может быть принцип организации этого проявления. И так далее до бесконечности. И тут надо бы позвать уже лингвистов, но я подозреваю, что мы еще больше запутаемся.

Старение — во многом образный термин, он как бы «зонтичный», одновременно основной принцип работы, выстроенной во времени этой патофизиологической системы, — положительная обратная связь, когда отклонение параметра в рамках парадигмы старения приводит к еще более значительному отклонению других показателей организма и ускорению старения. А падение жизнеспособности особей вида происходит не одномоментно, а как бы растягивается во времени, позволяя особям жить на фоне этого снижения.

Мы все понимаем, что есть программа развития организма, это довольно точная генетическая программа. То, что в ней бывают множественные нарушения и сбои (пороки развития и генетические заболевания), только подтверждает мнение, что это именно программа. А вот со старением все гораздо сложнее. В старении нарушений не бывает, процесс инволюции идет закономерно, в одном направлении и без ошибок.

Есть обоснованные предположения, что старение есть по сути и в своей основе продолжение той же самой программы развития, природе просто не было необходимости придумывать какой-то особый механизм для старения нашего вида, но вот непосредственный водитель ритма старения, его структурные основы нам на сегодня пока не ясны. Отсюда же непонятно, сколько, когда, да и на что давить, хотя почему обязательно всегда давить, может, и ослабить, чтобы получить нужное нам долголетие.

Наше рациональное мышление подсказывает: длина жизни есть отрезок времени, который у каждого вида разной длины, то есть то, что фиксирует его границы, или задает скорость его прохождения. Или есть бонусы в виде дополнительного времени, если вы идете с нужным темпом и отмечаетесь на контрольных точках.

Литература

Часы биологического времени

Встает законный вопрос: как эволюция отвела похожим видам такое разное время жизни и, наоборот, совершенно не похожим и живущим даже в разных средах — одинаковое. И какими часами она это отмеряла. В своей статье профессор Маэль Лемоан, Бордо, Франция, пишет:

«Эволюционная теория старения заложила основы для всестороннего понимания старения. Биология старения перечислила и описала "признаки старения", то есть клеточные и молекулярные механизмы, участвующие в старении человека… все организмы, даже нестареющие, должны иметь дело по крайней мере с одним механизмом старения — прогрессирующим накоплением неправильно свернутых или нестабильных белков. Из-за своей кумуляции эти механизмы называют "слоями старения"» [1].

А вот что говорит известный геронтолог современности Томас Кирквуд: «Объяснение того, почему происходит старение, — это решение давней загадки роли старения в природе. Это решение продолжает развиваться даже после полувека прогресса. Теория эволюции решительно выступает против запрограммированного старения, предполагая вместо этого, что организмы запрограммированы на выживание, а не на смерть. Согласно современным представлениям, старение является результатом двойных принципов: (i) сила естественного отбора уменьшается с возрастом, и (ii) долголетие требует инвестиций в соматическое поддержание и восстановление, которые должны конкурировать с инвестициями в рост, воспроизводство и деятельность, которая может улучшить состояние» [2].

Есть несколько гипотез о таких водителях нашего старения. На сегодня из известных нам конкретных структур у Homo sapiens — это супрахиазматические ядра (хотя это одно ядро, но парное, в речи чаще можно услышать про ядра) гипоталамуса. Именно они — ведущая скрипка в синхронизации циркадных ритмов в нашем организме. Исследования с использованием мышей, дефицитных по компонентам циркадной системы, показывают, что некоторые из них участвуют в модуляции процессов старения. И тут можно предполагать, что именно здесь скрыта интересная возможность повлиять на процессы старения.

На роль биологических часов, как некого счетчика старения, также претендуют эпифиз, теломеры и теломераза, метилирование генома и гликирование белков. Понятно, если мы будем обсуждать биологические часы именно как первичный водитель биологического времени жизни или даже как счетчик проявления процессов старения, они должны быть несколько разными для мужчин и женщин. Это как два разных циферблата. Но только если мы мыслим в одной плоскости. А все может выглядеть гораздо сложнее, так как плоскостей этого условного циферблата может быть много. Шесть, семь, тридцать. Или время старения и долголетия человека может выглядеть вообще как его персональная голограмма.

Итак, давайте сначала посмотрим только на одного из претендентов на роль таких часов — на теломеры хромосом клеток человека (напоминает защитные колпачки на концах хромосом). Вернее, на их изменение с возрастом, тем более они, это уже не вызывает сомнений, — показатель митотического старения. Во-первых, их изменения все-таки в целом однонаправленные, во-вторых, их явное укорочение наблюдается при раннем развитии возрастзависимой патологии. В-третьих, они крайне коротки при прогериях (синдромах ускоренного старения). И последнее, у процесса укорочения есть хорошее теоретическое обоснование — оно приводит к нестабильности генома, а это один из важных триггеров процесса старения.

Это гетерохроматические структуры с тандемными ДНК-повторами TTAGGG. У людей средняя длина теломер колеблется от 10 000 до 15 000 пар нуклеотидов, но при каждом клеточном делении теломеры постепенно укорачиваются на 50–200 пар за каждое деление, то есть укорочение теломер с возрастом — это счетчик делений клеток. Открытие теломер — датируется 1930-ми годами прошлого века.

Рисунок, схематично отражающий расположение теломерНо мы состоим из очень разных клеток, поэтому везде все по-разному: теломеры лейкоцитов укорачиваются в среднем на 40 нуклеотидов в год (и это не за деление), фибробласты кожи in vitro за деление укорачиваются на 14–95 нуклеотидов за деление, у человека in vivo в фибробластах идет укорочение примерно на 50 нуклеотидов за деление. Для клеток из кости сообщали про укорочение на 50–200 нуклеотидов за деление. Кроме того, ускорение сокращения теломер связано с множеством метаболических и воспалительных заболеваний, а сами уже критически короткие теломеры могут слипаться, что является патогенетической основой онкологических заболеваний.

В 1985 г. Кэрол Грейдер и Элизабет Блэкберн выявили в клетках теломеразу, а в 1998 г. с ее помощью культуру клеток «омолодили» две другие лаборатории. В итоге за открытие механизмов защиты хромосом теломерами и фермента теломеразы, которые предсказал российский ученый в 1971 г., трое американских исследователей в 2009 г. получили Нобелевскую премию (Нобелевский комитет не включил в эту премию самого автора теории концевой недорепликации российского ученого А.М. Оловникова, который точно предсказал не только этот механизм, но и его работу).

Вероятно, теломеры и фермент теломераза — некий единый защитный комплекс, тесно связанный с антиоксидантной защитой клетки. И длина теломер, и ее сокращение тут не причина, а следствие напряжения механизмов контроля репликации и репарации в условиях оксидативного (и не только) стресса.

Одновременно, а так часто бывает при исследовании темы старения, сегодня большинству геронтологов уже достаточно ясно, что нет прямой зависимости длины теломер и продолжительности жизни вида. Действительно, исследования динамики сокращения теломер показали, что именно скорость укорочения, а не начальная длина теломер является более важным показателем для видовой продолжительности жизни [3]. Хотя зависимость может носить и более сложный характер, например, исследователи изучили корреляцию между длиной теломер, размножением и базальным кортикостероном у магеллановых пингвинов (Spheniscus magellanicus). Ни длина теломер, ни скорость, с которой теломеры изменялись за три года наблюдений, не коррелировали с частотой размножения. Результаты этой работы показывают, что поддержание теломер может быть компонентом долголетия даже при повышенных репродуктивных усилиях и базальном уровне кортикостерона. Авторы этой работы предположили, что существует фундаментальный компромисс между метаболическими ресурсами, выделяемыми на поддержание жизнедеятельности организма, и затратами организма на воспроизводство потомства. С возрастом долгоживущие виды должны вкладывать больше средств в воспроизводство, чем в поддержание жизнеспособности самого организма [4].

Авторы другого долгосрочного исследования — дикой популяции белоснежных казарок Branta leucopsis — исследовали индивидуальные скорости изменения длины теломер в течение двух лет у 34 птиц в возрасте от 0 до 22 лет, охватывающих почти 80% продолжительности жизни вида. Длина теломер у этой долгоживущей птицы очень хорошо поддерживается, они теряют всего 5 пар оснований в год среди взрослых особей. Таким образом, ученые не обнаружили значимой связи между изменением длины теломер и возрастом птиц, как и корреляции между скоростью потери теломер, выживаемостью или изменением массы тела. Однако у молодых птиц этого вида теломеры укорачивались все-таки быстрее, чем у взрослых [5].

Приведенные выше примеры показывают только то, что в организме все связано в рамках его онтогенеза. Сложность динамики длины теломер у разных видов говорит нам о том, что они не есть, да и не могут быть единственными биологическими часами продолжительности жизни вида. Должны быть и другие водители биологического времени жизни, как и смены этапов онтогенеза.

Вольно или невольно тут мы заходим на поле темы организации биологического времени. И не просто времени, а именно нашего вида Homo sapiens. При этом идет речь не о минутах, а о последовательности и скорости биологических процессов в рамках стратегии адаптации. Мы можем только предполагать, что это однонаправленные процессы, но так ли это, я тоже не уверен.

Генетик В.А. Кордюм в 2006 г. определил биологическое время как некий условный отрезок физиологического времени, соответствующий таковому «усредненному» организму в процессе его нормального развития в рамках, характерных для вида, и соотнесенный с реальными сравниваемыми показателями состояния конкретного индивидуума в данный момент его существования. По его мнению, единицей биологического времени по организационной форме жизни как явления служит сам индивид.

Хотя термин «биологическое время» очень спорен, тем не менее четкая последовательность этапов онтогенеза, точное время подходов к определенным возрастным периодам и их длительность предполагают строгую организацию генетических, эпигенетических, физиологических, метаболических и прочих процессов организма именно во времени.

Биологическое время можно определить так — сумма физиологических и патологических реакций, как и вариабельность этих реакций, нарастание их несовершенства с возрастом в течение времени жизни организма. Точность видовой продолжительности жизни может говорить о том, что контроль прохождения реперных точек биологического времени жестко встроен в сами эти реакции на каждом этапе онтогенеза.

Самые необычные сюжеты формирования времени жизни видов, длительности разных этапов онтогенеза, в том числе и окончания жизни у разных видов, и разнообразие здесь такое, что поражает любое воображение. Эволюционный художник тут очень постарался. И часто это совершенно разные механизмы, от вирусной инфекции до попадания под «Аннушку» на Патриарших.

Механизмы организации биологического времени видов, а значит, и конечность жизни его особей жестко встроены во все структурные уровни этих организмов с самого их рождения. Вероятно, механизмы тут самые разные, от поведенческих до молекулярных, от работы нервной системы до состояния кислородного гомеостаза.

Литература

Конструкция продолжительности жизни вида человека

Мы уверенно и быстро стареем, и тут важно остановиться и осмотреться вокруг. Стареем не только мы, но и наше окружение. Если вы думаете, что собачье или кошачье время течет в 6–7 раз быстрее, то вы ошибаетесь. Биологическое время наших любимцев просто другое, оно другое именно в оформлении их времени физиологических и патофизиологических реакций механизмов метаболической адаптации конкретного вида. Сравнивать течение биологического времени эволюционно по-разному упакованных механизмов биосистем просто невозможно.

Многие попытки расширить знание о старении человека, вне зависимости, новичок или мэтр геронтологии, часто подспудно и совсем неосознанно исходят именно из эмоционально-описательного бытового подхода, который в конструкции мышления самого человека. Например, часто и от врачей, и от ученых можно услышать, что в организме человека стареют все клетки, кроме половых. Часто можно услышать и мнение о существующей в нашем теле некой бессмертной зародышевой линии, состоящей из этих клеток.

Нет, это не так, это далеко не так, — стареют все клетки нашего тела, и сперматозоиды, и ооциты тут не исключение. Почему же всегда рождается ребенок только с «обнуленным» возрастом, это уже другой и очень важный вопрос.

Важно запомнить — нестареющих клеток в организации нашего организма нет и не может быть. Это особенность нашей конструкции биосистемы — мы стареем, но вид, сменяя поколения за поколением, продолжает поддерживать свою жизнеспособность.

Поясню ключевой момент: говорящие о бессмертии зародышевой линии указывают на то, что это популяция клеток, которая передает генетический материал потомству в неограниченном числе поколений, то есть для нее отсутствует лимит клеточных удвоений. Клетки из популяции зародышевой линии могут нормально делиться миллионы раз. Но каждый раз на смене поколений это не та же самая линия, что и у ваших предков. Идет постоянный обмен генами, что можно, как и у вирусов, обозначить генетическим дрейфом. Это предполагает обязательное присутствие мейоза или мейозоподобного процесса в каждом поколении любого биологического вида.

Сегодня не вызывает сомнений, что именно видовая продолжительность жизни находится под жестким генетическим контролем. Когда что-либо не вызывает сомнений, это уже сомнительно, но пусть будет пока так.

Впрочем, мы отвлеклись. Шимпанзе (Pan troglodytes) и карликовый шимпанзе, больше известный нам как бонобо (Pan paniscus), — наши ближайшие родственники в эволюции и наши же лабораторные двойники. Я наблюдал этих животных в Западной и Центральной Африке, в ЦАР, в Сенегале, большую колонию видел на притоке Конго, в Камеруне, недалеко от границы с Центральноафриканской республикой.

И что же мы видим? Череп взрослого человека и детеныша шимпанзе имеет очень схожую форму и пропорции. Также у шимпанзе схожее с нами строение опорно-двигательного аппарата, строение мышц. Также сложно отличить сперму и плаценту, гены и кровь. Показатели сокращения теломер схожи между двумя видами, но сами теломеры у шимпанзе в два раза длиннее, чем у людей. Однако человек живет сегодня в два-три раза дольше, чем шимпанзе в природе.

Сразу подтверждается вывод, что разница в долголетии наших двух видов явно не связана (или не так тесно связана) с длиной теломер.

Очень редкие шимпанзе, и только в условиях зоопарка, при этом животное будет в состоянии глубокой старческой дряхлости, могут прожить дольше 60 лет. Тогда как человек может прожить до 100 и даже 110 лет, а в этом возрасте — 60 лет — до дряхлости большинству из нас еще очень далеко. У шимпанзе признаки заметного старения проявятся также раньше, чем у человека, начиная с 30–35 лет. Надо сказать, что в природе шимпанзе фактически не доживают даже до этого возраста и все гибнут по разным причинам.

Удивительная загадка — мы по эволюционным меркам не так давно разошлись с нашим общим предком протообезьяной, это произошло всего лишь 5,5–6 млн лет назад, но почему-то один вид продолжает жить в диком лесу, а другой изменил облик нашей общей планеты. Возможно, что именно отличие мозга человека от нашего лабораторного двойника шимпанзе, которое позволяет нам принимать такие решения, также отвечает за большую продолжительность жизни нашего вида?А есть ли у младших братьев человека менопауза? И если менопаузу рассматривать как реперную точку в старении репродуктивной системы, после которой женщина в среднем живет еще одну треть своей жизни, то интересно посмотреть, есть ли такая точка у Pan troglodytes — шимпанзе может родить последнего детеныша почти в 50 лет. Но это как редкое исключение. При доказанной максимальной или рекордной продолжительности жизни этих обезьян 59,4 года (https://genomics.senescence.info/species/query.php?search=Pan+troglodytes) следует, что у них также есть короткий период, когда они живут не в фертильном состоянии. А значит, длительная жизнь в состоянии менопаузы у человека — это особенность Homo sapiens на данном этапе нашей эволюции.

Советский геронтолог Владимир Михайлович Дильман около полувека назад выдвинул гипотезу, что возрастное повышение порога чувствительности гипоталамуса является именно тем регуляторным механизмом, определяющим закономерную последовательность онтогенеза, под которым мы подразумеваем индивидуальное развитие от рождения до смерти. А возрастзависимые болезни, впрочем, как и сам процесс старения, являются неким побочным продуктом этой онтогенетической программы. Обратите внимание, мы снова и снова повторяем в этой книге слова гипоталамус и онтогенез. Эта гипотеза о роли гипоталамической регуляции в процессе старения и зависимых от старения болезней была затем многократно подтверждена. Вот как об этом не так давно написал Джош Мителлдорф (Josh Mitteldorf): «Я считаю, что старение контролируется централизованно по расписанию… Это процесс, который только начинают понимать, но биохимики, изучающие регуляцию мозга, рассматривают гипоталамус как вероятный центр хронометража, принятия решений и передачи химических сигналов, регулирующих старение» (https://joshmitteldorf.scienceblog.com/2015/06/12/is-there-an-aging-clock-in-the-hypothalamus/).

Возрастные изменения в работе гипоталамуса неуклонно приводят к развитию таких заболеваний, как атеросклероз, гипертоническая болезнь, диабет 2 типа, ожирение и онкологические заболевания. Конечно, и тут все не так ясно, как хотелось бы, но то, что в старости эти заболевания сочетаются также с тканевой гипоксией и одновременно высоким уровнем окислительного стресса, создает патофизиологический букет, который приводит к неуклонному формированию жесткой клинической конструкции немощи — саркопении или саркопеническому ожирению, старческой дряхлости и деменции. Эти гериатрические синдромы, в свою очередь, еще более резко снижают жизнеспособность организма, ускоряя обвал жизнеспособности. Это и о неравномерности скорости течения старения в разных системах организма, где также есть и ускорения. Но если есть ускорение и факторы, которые продвигают эти механизмы во времени, то, значит, их же можно использовать и в обратную сторону — для торможения этого лифта.

Основной принцип организации старения — это положительная обратная связь, когда само старение приводит к последующим шагам в развитии старения организма, при этом такие «конструктивные» сдвиги идут не только в горизонтальном направлении на молекулярных уровнях, но и в вертикальном, к разным системам и органам.

Ни у кого нет сомнений, что способность организма адаптироваться к изменению условий среды или появлению нового фактора, как пример — новый коронавирус, при старении резко снижается. Это касается всех видов адаптации. Чем сложнее организм, чем выше он стоит на эволюционной лестнице, тем сложнее его адаптационные механизмы и, соответственно, тем сложнее в них вмешаться, замедляя старение. И как бы человек ни любил простые ответы, в случае со старением все намного сложнее.

Если мы не органы, и не ткани, и даже не сумма всех клеток и их органелл, а гораздо большее, что определяется именно тем, что находится над этой суммой, управляющей ей, а старение проявляется именно на уровне жизнеспособности всего организма, не тут ли в этом интегративном взаимодействии ответ, на что нужно давить, чтобы попасть в долголетие?Наиболее вероятно, что существуют как совершенно разные механизмы старения в рамках одного вида, так и общебиологические механизмы старения у разных видов. Причем последние в совершенно разном оформлении. Именно многообразие механизмов придает индивидуальность каждому виду не только по продолжительности жизни, но и по особенностям каждого этапа жизни, и по тому, как долго каждая живая конструкция эволюции занимает свою нишу в окружающей среде.

На сегодня выявлены два наиболее вероятных счетчика и пейсмекера скорости старения, которые участвуют в сложнейшей конструкции длительности жизни человека, и это механизм концевой недорепликации (маргинотомии) А.М. Оловникова [1] и элевационный механизм гипоталамической регуляции В.М. Дильмана [2]. Все ученые сходятся во мнении, что наиболее интересен и перспективен для изучения этого пути именно наш мозг как главный дирижер нашего старения. Не вызывает сомнений, что есть еще ряд механизмов, которые прямо или косвенно влияют на длину нашей жизни. Например, интересна теория надежности биологических систем российского геронтолога профессора В.К. Кольтовера [3]. Свободнорадикальные процессы в организации старения биосистем — гипотеза, выдвинутая Д. Харманом [4], — также могут претендовать на участие в организации биологического времени жизни вида.

Я назвал только четыре теории или гипотезы, из которых три принадлежат именно советским ученым, интересные именно с практической точки зрения для долголетия человека. Их, конечно, гораздо больше, но как бы эти счетчики и водители ритма нашего старения ни выглядели, надежность их работы абсолютна. Поэтому можно сказать, что надежность работы системы, обеспечивающей экспоненциальное снижение жизнеспособности организма человека как следствие роста ненадежности его органов и систем с возрастом, бесконечна. И именно правильные ответы на правильные вопросы, как выстроена эта конструкция, дадут нам путь в долголетие.

Часто можно услышать вопрос, влияет ли возраст родителей на продолжительность жизни людей? И тут можно услышать множество самых разных мнений. Например, одни ученые из Чикаго обнаружили, что дети, родившиеся от молодых матерей именно осенью, что интересно само по себе, живут дольше. Но, как всегда, черт в нюансах — исследование включало людей, родившихся в XIX в. в стране, которую только позднее назовут США, это другое время, когда отсутствовала современная медицина, это была другая страна, имевшая большей частью сельскохозяйственный уклад, а молодыми считались современницы наших учениц 9–10 класса. И, если помните, я показывал колоссальную детскую смертность в Российской империи приблизительно в те же годы, подобная картина была и на ранчо в будущих Штатах. Вывод прост — это другое время, отличное от нашего, со своей картиной смертности и продолжительности жизни.

Конечно, это мнение потом долго повторяли средства массовой информации, не вникая в построение логики самой работы и суть того времени. Это не их задача. Есть и другое мнение, что чем позже у родителей рождаются дети, а это происходит именно сейчас, то продолжительность жизни таких людей будет выше. Тут опять следует напомнить, что половые клетки стареют, и если старение ооцита и не сильно повлияет на этот процесс, так как с минимальными дефектами такие половые клетки будут элиминированы, то сперматозоиды от старого отца гораздо чаще приводят к синдрому Дауна. А эти пациенты живут меньше, чем обычный средний человек. Они также чаще страдают болезнью Альцгеймера в наследственном раннем варианте. Так что все очень запутанно и сложно.

Однако именно этот механизм более поздних зачатий может изменять механизмы, которые лежат в основе видовой продолжительности жизни. И именно этот механизм, вернее, часть его сложной конструкции, связанный с массой факторов, в том числе и с социальной эволюцией, привел к росту продолжительности жизни человека по сравнению с высшими приматами.

Литература

Контуры старения или механизмов старения нет?

Время жизни — это то единственное, что принадлежит лично человеку и не передается по наследству. Или передается? Тогда о чем мы говорим — о продолжительности жизни, где может быть генетический компонент, или временах, в которых рождается и живет человек. Важно, что именно они же всегда разные и точно отличные от времен жизни наших предков.

Кроме того, загвоздка темы старения человека еще и в том, что все в этом процессе организации времени его жизни слишком индивидуально, и чем старше человек, тем все более персонифицировано. Эта исключительная индивидуальность как бы нарастает с возрастом, а мы предлагаем подходить ко всем с одинаковыми принципами и дозировками.

Так бывает, когда идешь в снежной пурге, приближаясь к заданной цели, она появляется не сразу, а сначала в пелене видны какие-то смутные очертания темного пятна. И вот уже проявился более явный силуэт той горы, под которой заимка, и можно уже не смотреть на свой GPS-навигатор. Так и здесь уже проявляются некие контуры того, что мы называем старением.

И что же я вижу? Вглядываясь в феномен старения, я вижу не только основной принцип его организации по принципу положительной обратной связи, но и встроенность его во все уровни организации нашего организма. Этот принцип многоуровневой каскадности этих процессов приводит меня к постмодернистскому выводу, что процессов старения нет. Их, как выделенных и отдельных механизмов, просто не существует.

Именно это позволяет мне привести аналогию организации процессов старения с конструкцией с бесконечной степенью надежности. Именно этот принцип организации процесса я называю конструкцией вне зависимости от вида, которому присуще старение. Ведь старение — это снижение надежности организма со временем, а сама продолжительность жизни, как и кривая смертности этих животных, может быть очень различной. Общее только одно — наличие угла наклона кривой вероятности смерти с возрастом.

В самом старении есть и архаичные древние механизмы, которым сотни миллионов лет и которые есть у каждого эукариота, например, частое попадание в условия гипоксии в эволюции привело к созданию гипоксией индуцированных факторов как ответа организма на условия с пониженным содержанием кислорода. В старении есть и более молодые механизмы, на это указывают различия продолжительности жизни человека и шимпанзе, его ближайшего сородича, с которым был общий предок — протообезьяна — 5–6 млн лет назад. Эти механизмы лежат в другой плоскости — в развитии организма, человек развивается дольше и способен к размножению в более позднем возрасте, тогда как у самой шимпанзе потомство появляется чуть ранее 10 лет. Тут нужно искать сигнальные молекулы, на которые можно повлиять, а не пытаться сделать человека более «землекопистее».

Мы все, и биологи, и врачи, кто изучает старение, хорошо понимаем, что механизмы старения и механизмы формирования возрастзависимых болезней одни и те же. И это можно признать контурами нашего старения. Но нам это пока ничего не дает, так как по сути мы до конца не знаем ни того, ни другого. И это не громкие слова, к примеру, механизмы атеросклероза, клинические формы которого составляют около половины всей смертности, заболеваемости и инвалидизации населения в развитых странах, так до конца не понятны. С болезнью Альцгеймера также все очень невнятно, даже если кто-то будет рассказывать, что уже почти все известно. А вот то, что эти болезни становятся все моложе и моложе, и эти болезни обнаруживают у все более молодых людей, представляет несомненный и именно научно-философский интерес. А значит, и механизмы старения — это все-таки тот лифт, который может ездить не только вниз, но и вверх, удлиняя жизнь и ее здоровую составляющую. И для этого нужно только понять механизмы формирования основных болезней и немощей старости.

К понятию «возрастзависимые болезни», которые часто определяют сроки нашей жизни, следует обязательно добавить, что они и видозависимые. И это не менее важно, чем фактор возраста. Да, рядом с нами живут виды, которые не болеют нашими болезнями, или они есть, но в других формах и даже течении. Или они будут ими болеть, только если мы будем вливать им токсические вещества в глотку, если она у них есть.

Хотя странно, что именно геронтологи не хотят обращать на это внимание — рядом с нами живут животные, которые могут не только менять свою форму, но переходить от одного внешнего вида к совершенно другому, причем так, что сказать, что это именно одно и то же животное, можно с трудом. Они выделяют боевые отравляющие вещества и фунгициды, съедают половых партнеров, меняют цвет и мимикрируют не только под внешнюю среду, но и под внешний вид других животных. Например, личинка ястребиной моли увеличивает голову, имитируя змею. Вцепившись в дерево, она поднимает переднюю часть тела и изгибается, подобно готовящейся к броску змее. И таких примеров огромное множество.

И всем этим видам животных эволюция при разном наполнении механизмов адаптации к их среде обитания дает разное биологическое время на их жизнь. И тут для вида более важны стратегия направления реакции адаптации, норма этой реакции, ее объем и пластичность, чем длительность отдельной жизни особи. Если учесть, что речь не об одной реакции, а о целом букете, то можно представить сложность натюрморта биологического времени жизни видов.

Коллега Алексей Еремин из Краснодара, профессор Кубанского медицинского университета, написал мне как-то в дискуссии, посвященной механизмам старения:«Похоже, для повышения градуса дискуссии по поводу дилеммы эволюционно закрепленных закономерностей пора вбросить многозначительное: “Бог не играет в кости”. Эйнштейн часто повторял эту мысль, например, в письме Нильсу Бору от 7 ноября 1947: “Ты веришь в играющего в кости Бога, а я — в полную закономерность в мире объективно сущего”. Бору приписывается ответная реплика: “Не наше дело предписывать Богу, как ему следует управлять этим миром” (или: “Эйнштейн, не говорите Богу, что делать”)».

Закономерности — это же именно механизмы, типичные физиологические и патологические составляющие длины нашей жизни? Но этих самых механизмов старения может по сути и не существовать. Да и само слово «механизмы» тут добавлено только мозгом самого человека. Все пути снижения жизнеспособности любого сложного организма, как простые, так и изощренные, мы, конечно, можем называть единым термином «механизмы старения». Но не стереотип ли это нашего мышления, которое всегда готово использовать удобное нам клише?

У возрастзависимых заболеваний нашего вида есть некие общие признаки.

Давайте разбираться. Нам известны многочисленные примеры практически одномоментного саморазрушения организмов в природе. Но встает вопрос, а есть ли это старение? Скорее, это и не старение, а просто организация жизненного цикла данного вида. Хотя слово «просто» тут не очень просто. Например, та же горбуша гибнет довольно быстро после нереста. Трупиками горбуши усеяны все берега рек Камчатки, сам много раз это видел, затем они поедаются рачками, которые становятся пищей для мальков горбуши.

Старение? «Да называйте, как хотите,» — ответит природа. Тем более смерть происходит довольно быстро после размножения. Далее. Интересный случай самоубийства описан у австралийской сумчатой мыши — их самцы гибнут после спаривания под действием собственных феромонов, которые они выделяют для того, чтобы привлечь самок. У некоторых видов богомола самка убивает самца сразу после полового акта. Самка шмелевидного двупятнистого осьминога перестает есть и гибнет, когда детеныши перестают нуждаться в ее защите.

Есть еще животные, которых можно отнести к якобы нестареющим видам, например, крокодилов, аллигаторов, крупных черепах, часть китов, акул, огромных окуней арктических морей. Общая черта всех перечисленных выше животных в том, что у них нет врагов, а поэтому ослаблено давление естественного отбора. Иногда этот вариант называют еще «негативным» старением, тут как бы с возрастом организма вероятность смерти не растет, а наоборот, даже снижается. Это к вопросу, что в определении старения как снижения жизнеспособности есть особенности, на которые стоит прямо указать: есть животные, у которых снижение жизнеспособности по мере увеличения возраста не происходит. И заметно это будет только при изменении факторов внешней среды, например, при появлении семейства кобр рядом с якобы нестареющими животными.

Но и тут не все однозначно, например, у эусоциальных голых землекопов в бой пойдут нефертильные особи-солдаты, а королева самка будет продолжать жить. Да, интересное и модное сегодня животное, этот голый землекоп. Сегодня на эту модель некоторые биогеронтологи делают большие ставки, указывая, что при похожих размерах с мышью он живет в 10 раз дольше. Но тут стоит отметить, что больших, просто огромных разбросов по длительности жизни очень похожих видов животных даже внутри этого семейства также очень много. Поэтому для создания интереса к этому виду приводят дополнительные и отвлекающие внимание зрителей факторы — животное не боится боли, оно не болеет онкозаболеваниями, они эусоциальны, как и человек. И тут при всем том, что это правда, имеет пустячное отношение к человеку. Например, сравнение эусоциальности человека и данной африканской зверушки крайне сомнительно.

И насколько это, как и изучение любого вида в части его настроек механизмов его жизнеобеспечения к конкретным условиям обитания, интереснее изучения механизмов старения вида, который нас интересует. Я говорю тут именно о человеке. Например, насколько стоит изучать обычного кролика, который, как известно, не болеет атеросклерозом. И тем не менее самая известная в мире теория атеросклероза С.С. Халатова и Н.Н. Аничкова построена именно на основании опытов с этой моделью.

Обратите внимание, тут я хочу подчеркнуть важную тему — основная теория атеросклероза у человека построена на кормлении чистым холестерином другого вида, который в природе не ест животную пищу и не болеет атеросклерозом. И даже если этих кролей кормить, только вливая в глотку холестерин, клинических форм и тяжелых форм, как у человека, у них не будет. Интересно, что после прекращения кормления атеросклероз исчезнет.

Разве нужен самцу богомола атеросклероз как основная патология, снижающая его жизнеспособность с возрастом? Нет, нет и нет. Самка просто откусит ему голову сразу после спаривания.

Как пример того, что продолжительность жизни не только отдельных особей, но и всего вида — не самая важная часть для него, — рукокрылые (Chiroptera), а это большой отряд плацентарных млекопитающих, единственный, представители которого способны к активному полету, разброс в таком показателе составляет 10 раз. Этот второй по величине после грызунов отряд включает в себя 1200 видов, что составляет 1/5 от общего числа ныне живущих видов млекопитающих. Например, вампир обыкновенный (десмод) при малом весе около 29 г имеет максимальную зарегистрированную продолжительность жизни 29,2 года. Но разве можно таких разных по продолжительности жизни рукокрылых называть более или менее успешными в зависимости от их продолжительности жизни?

Животный мир поражает наше воображение изощренностью дошедших до нас форм жизни. Это видно на примере последнего пришельца — коронавируса. Мы даже не можем сказать, что речь идет о жизни. Хотя, конечно, сам вирус — фактор среды, который влияет на жизнеспособность человека. Но такие или подобные ему вирусы есть и у шимпанзе, крокодилов, как и у долгоживущих акул и китов гренландских глубин. И любые факторы среды, частью которой являются вирусы, влияющие на жизнь биологических форм, нельзя отделить друг от друга. И вирусы, и среда, и виды, как и настройки их взаимодействия, постоянно меняются. Даже скорость их взаимодействия тоже должна меняться.

Мы находимся на пути к пониманию эволюционных сил, которые могут рисовать самые необычные сюжеты. Например, захватить извне независимые бактерии, а затем за десятки миллионов лет сделать из них зависимые структуры клетки — митохондрии.

На мой взгляд, есть конструкция жизнеобеспечения вида, где одна сторона медали — сама особь, а на реверсе — интересы самого вида. Но особь может жить в состоянии как здоровья, так и болезни. И эти оформления двух типов ответов, нормы и патологии, не только отличаются, но даже когда присутствуют в одном варианте у разных видов, то оформление, скорее, очень разное.

Тут вольно либо невольно в голове исследователя возникает мысль о программах старения. Мысль о программе в теме старения возникает только в голове исследователя, что, возможно, и здорово, и показывает возможности его рационального мышления, но это малопродуктивный путь. Попытку классификации теорий старения сделал Ж.А. Медведев в 1990 г. [1].

Продолжу, обратившись к тексту одной из множества научных и научно-популярных статей. Например, вот такая во многом типичная фраза: «Насекомые, грызуны и прочие мелкие и беззащитные животные обычно имеют короткий век, а рекордсменами по продолжительности жизни являются такие неуязвимые гиганты, как киты, крупные рыбы и черепахи. Птицы и летучие мыши, получив дар полета, могут позволить себе жить долго и обзаводиться потомством без лишней спешки, уйдя из кипучей битвы за жизнь на поверхность земли, они снизили риск своей смерти».

Удивительно, методы, которые используют для видообразования и адаптации их к внешней среде, причем часто совершенно разной, гораздо более отличаются, чем продолжительность жизни. Например, летучие мыши и грызуны живут практически в одной и той же временной нише 2–30 лет, однако в совершенно разных средах планеты: где воздушная среда, а где подземные ходы? И вот именно тут отличия колоссальные.

А вот рыбка Nothobranchius furzeri (Нотобранх Фурцера) — вид лучеперых рыб. Рыбка названа в честь натуралиста-исследователя Ричарда Фурцера, обнаружившего вид в национальном парке в Зимбабве. Она живет в полузасушливых районах в сезонных водоемах, пересыхающих в сухой сезон. Когда водоем пересыхает, все рыбки погибают и остается только икра в латентном состоянии в сухой грязи. У рыбки короткая продолжительность жизни, всего 3–4 мес, но у нее ученые видят признаки старения.

А есть еще виды, которые тоже живут очень короткую жизнь, но не стареют, так как их гибель происходит равномерно на протяжении всей длины жизни.

Продолжительность жизни вида, малая она или большая, не говорит о том, что о виде можно говорить, что он стареющий. Также если вид живет короткую жизнь, то нельзя сказать, что он быстро стареющий и вообще стареющий ли он.

На мой взгляд, есть разнонаправленные силы, если мы говорим об эволюции продолжительности жизни каждого отдельного вида. Одни ее сокращают, другие повышают. Причем они делают это не только в рамках, которые мы сегодня называем избыточно емким словом «старение», но и в рамках механизмов, определяемых как механизмы именно продолжительности жизни. Например, силы, направленные на увеличение времени до полового созревания, могут привести в итоге к росту видовой продолжительности жизни. Или могут включиться механизмы, которые косвенно связаны с более высокой длительностью жизни — речь о массе тела и отдельных его органов. Или привести, например, к развитию нервной системы. Тут я говорю об индексе энцефализации (соотношении веса мозга и веса тела). Одновременно должны быть более активно запущены механизмы энергетического обеспечения данной уже несколько другой биологической конструкции мозга. А значит, больше кислорода, больше свободных радикалов — и произойдет удержание продолжительности вида в неких условных рамках, «необходимых» для вида. Именно поэтому бессмертных видов и не существует.

Если никаких отдельных выделенных механизмов старения не существует, то что же тогда существует? На мой взгляд, есть эволюционно закрепленные механизмы адаптации и гомеостаза вида, и именно их вариабельность определяет время путешествия по этой жизни.

Вопреки длительным спорам, которые то затухают, то разгораются с новой силой, о механизмах, причинах и процессах старения, мое мнение, что тема требует более спокойного и взвешенного подхода, нужно хорошенько посмотреть, возможно, что механизмов, которые мы ищем, просто нет. А вместо них жестко заданная конструкция механизмов метаболической адаптации, где скорости биохимических реакций играют главную роль.

Литература

Понятие «возраст» и его оценка

Я не зря с таким упорством потратил время читателя и разобрал основные контуры составляющих темы старения у человека, если мы хотим попытаться его измерить. Важно тут было хотя бы коротко разобрать очертания логики патофизиологии старения. Ведь именно на нее мы и хотим повлиять.

Так что же такое понятие «возраст» у человека? Ведь именно на него в первую очередь мы обращаем внимание при первом знакомстве с любым человеком. Сам возраст — это фенотипическое отражение механизмов, сначала развития, а затем и инволюции организма. Эти процессы и этапы жизни мы часто обозначаем единым термином «онтогенез», что обозначает процесс индивидуального развития. Для врачей же возраст — это не модифицируемый фактор возникновения возрастзависимых заболеваний.

Важное замечание — в этой книге не рассматривается период роста организма, поэтому термин «возраст» в рамках поставленных задач относится только к возрастным изменениям в процессе старения.

Календарный, хронологический или возраст в вашем паспорте — это усредненный показатель старения по популяции. Одновременно этот показатель дает смотрящим на него такую цифру в официальных документах (паспорт, водительские права, военный билет) некие средние вероятности смерти и прогноз ожидаемой продолжительности жизни для любого человека этого возраста. Понятие возраста человека также несет в себе большую социально-культурную составляющую, имеет юридические и экономические аспекты. Но все только в среднем, тогда как мы хотели бы иметь персональную цифру.

Что такое старение, его суть, механизмы, как показано мной ранее в этой книге, мы до конца не знаем, а вот оцениваем его быстро и точно, практически мгновенно и даже не осознавая, говоря о возрасте человека. И каково его здоровье на этом этапе жизни, что также неразрывно связано с возрастом, а значит, предстоящей ее длительностью. Конечно, такая оценка сравнивается нашим мозгом с имеющимися представлениями о старении популяции с учетом вашей наблюдательности, жизненного и профессионального опыта. И даже остроты зрения, которое позволит заметить мелкие морщинки.

На точность субъективной оценки возраста человека повлияют:

На эту точность также повлияет множество факторов со стороны того, чей возраст оценивают:

Если углубиться в тему оценки возраста, то можно услышать и о функциональном или физиологическом возрасте, который больше отражает динамику снижения функциональных резервов организма. Отличие данного показателя в том, что на него можно значимо повлиять тренировкой отдельных функций и изменением образа жизни. Это особенно заметно в наши дни — вокруг нас много высокофункциональных людей в возрасте, что особенно заметно по их скелетной мускулатуре.

Возможные варианты (примеры) траекторий жизнеспособности. В данном контексте жизнеспособность есть величина обратная вероятности смерти. Источник: Всемирный доклад Всемирной организации здравоохранения, 2016 г.

Можно выделить и психологический возраст, как показатель, характеризующий старение нашей психики. В основном он касается интеллектуальных и мнестических функций. Мы все знаем, что с возрастом падает способность к обучению, ухудшается память, например, судья с большой долей вероятности задаст 90-летнему свидетелю, даже если он академик, ряд вопросов, связанных с его адресом проживания или какой сегодня день недели, число и т.д. И я знаю случаи, когда заслуженные академики в возрасте не отвечали на такие простые вопросы.

Иногда говорят и о патологическом возрасте как о времени наступления возрастзависимых болезней и гериатрических синдромов. Ясное понимание, что ускорение процессов старения не только быстрее повышает наш биологический возраст, но и одновременно участвует в ускоренном формировании возраст-ассоциированной патологии, возможно, наиболее продуктивно для понимания самих механизмов старения и формирования продолжительности жизни Homo sapiens.

Уже встречается в научной литературе и термин «эпигенетический возраст». Думаю, список не имеет границ и в дальнейшем будут и новые термины, а пока давайте посмотрим на общепринятую периодизацию возраста второй половины жизни человека:

Тут стоит сделать одно важное замечание: для определения, когда же сегодня начинается период индивидуальной старости, уже нельзя обойтись ни одной из имеющихся возрастных классификаций. Да и само понятие «возраст старости» сегодня требует дополнительных красок, так как два человека 75 и 85 лет, оба старые — с одной стороны, но с другой — относятся к разным группам людей и по функциональности, и по болезненности. Поэтому возрастные группы 60–74 и 75–89 лет требуют более точной классификации с большим разнообразием признаков, которая, скорее всего, появится в скором времени.

Кроме того, именно в наши дни появилась одна особенность — люди в старости часто выглядят много моложе, чем их родители, а тем более бабушки и дедушки в том же возрасте. Какова тут причина? Это либо успехи косметологии и стоматологии, то ли изменение стиля и красок одежды, или сам наш мозг так хочет видеть ситуацию, пока не понятно. Кстати, список можно продолжить: тут и образ жизни, доступность медицинской помощи, отсутствие изнуряющей физической нагрузки, более сбалансированное питание и даже отсутствие тех опасных инфекций, которые были в популяции еще сто лет назад.

А возможно, что вид Homo sapiens эволюционирует, и это один из признаков такой эволюции. Но вне зависимости от причины, сегодня людей в возрасте 60–65 лет чаще не хочется даже называть пожилыми. Особенно женщин. И много молодо смотрящихся со стороны людей «в возрасте» — это хороший признак для всех нас.

Удивительное рядом — сегодня люди почтенного возраста часто выглядят на 10 и даже на 15 лет моложе. Причины этого явления для меня не очень понятны.

Действительно, сегодня многие люди смотрят в свой паспорт и не верят, восклицая, неужели это мне столько лет. И почему так происходит и все чаще и чаще люди оценивают себя моложе, чем есть, и что же происходит в мозге при этом, не понятно. Например, я знаю много людей с очень хорошей памятью и интеллектом в возрасте старше 80 и даже 85 лет, которым позавидуют молодые люди.

А замечали ли вы, как медленно текло время в детстве и с какой скоростью оно летит, когда вы выросли? Да, так и есть, и большинство людей согласятся со мной. Мы ждали, когда же придут каникулы, и спрашивали, почему же еще так долго до дня рождения. Еще целых три дня! А сегодня, когда прошло полвека, эти же трое суток выглядят как мгновение. Но ваша память даже через полвека помнит медленность того времени детства. Интересно, значит, память может включать в себя не только факты и события, но и ваши ощущения скорости времени в далеком прошлом и на разных этапах вашей жизни.

Вероятно, раз все люди оценивают, что «в детстве время идет медленно, а чем старше, тем все течет быстрее», то это можно попытаться измерить.

Иногда можно услышать, что оценка отрезка времени связана с общим временем прожитой вами жизни. Например, один год из пяти лет — это 20% жизни, и этот же год из 50 лет — лишь 2%. Но, скорее всего, все несколько не так, мы же обсуждаем механизмы, а не выводы рационально-бытового или даже примитивно-архаичного мышления. Дело в том, что все физиологические процессы с возрастом текут медленнее. И так на всех уровнях организации функционирования нашего организма и его мозга. Это и приводит к тому, что биологического времени на один и тот же процесс нужно больше, что и приводит к оценке, что только что был понедельник, а уже пятница. Я, конечно, упрощаю, но в целом так и есть.

Но так как все стареют по-разному, и в первую очередь у всех по-разному стареет самое сложное, что у нас есть, — наш мозг и его высшая нервная деятельность, то тут все на порядок сложнее. И это приводит к тому, что мы по-разному сами оцениваем не только единицу времени, но и каждую точку времени, в том числе и в которой мы сами находимся. А значит, и свой возраст, и возраст тех, кого мы оцениваем, всегда происходит только относительно своего возраста.

Например, когда мы учимся в школе, мы точно отличим старший класс от более младшего, но вряд ли так же точно оценим возраст людей, например, старше 50 лет. И наоборот, когда человеку уже 50, он, скорее, точно расставит по возрасту людей зрелых и пожилых.

Недавно проведенное исследование пришло к выводу, что самооценка субъективного возраста хорошо отражает старение вашего мозга. Было показано, что пожилые люди, которые чувствуют себя моложе своего паспортного возраста, имеют меньше признаков старения мозга на магнитно-резонансной томографии по сравнению с теми, кто чувствует свой возраст старше.

«Я в 65 лет начала играть в теннис и села на велосипед, хотя многие мои ровесники меня осудили. И задавались вопросом: и чего это она молодится? Я же стала обращать больше внимания на спортивную одежду и на более качественную косметику. Теперь не признаю обращения к себе, как к женщине пожилого возраста. Мой образ жизни, который изменился, мне нравится. Надеюсь, что в лучшую сторону изменяется жизнь многих людей», — вот такое сообщение и сотни подобных писем приходят ко мне на почту и в социальных сетях.

Если не только вы оцениваете себя моложе, но так же вас оценивают со стороны, и вы при этом физически и интеллектуально активны, как в более молодом возрасте, то ваш шанс стать долгожителем довольно высок.

А может, у людей, кто чувствует себя моложе, и психофизиологические процессы текут просто побыстрее, как у более молодых людей? У меня нет сомнений, что процессы старения, что бы за ними ни стояло, уже то, как человек относится к своему личному старению, ведет к тому, насколько благоприятно он будет стареть. Кроме того, люди, которые последнее время активно интересуются проблемой старения и долголетия [1], всегда начинают вести более здоровый образ жизни. Или несколько меняют свой образ жизни, а значит, поведения и мышления. И уже только это скажется благоприятно на процессах инволюции их организма в будущем, так как мозг подсказывает вам решения, проводя неосознаваемую вами оценку ваших шагов в долголетие.

Возможно, в самих условиях современного мира есть механизм, когда одно желание жить дольше приведет к росту продолжительности жизни всего вида.

Литература

О максимальной продолжительности жизни

Очень часто, слыша о пренебрежимом старении либо даже отсутствии старения у тех или иных необычных животных как возможном пути к долголетию или даже к нестарению человека, спрашиваю, а как же вы определяете возраст зверюшки, которую впервые поймали в пустыне или тайге и пока еще не пометили меткой? Ведь именно так происходило с голым землекопом (Heterocephalus glaber), которого еще не начали растить в лаборатории. И тут часто можно услышать, что ученые все-таки умеют определять возраст даже нестареющего землекопа… и именно это утверждение означает, что животное все-таки стареет. Так же, как стареют и акулы, и киты, и часто упоминаемые нестареющие огромные черепахи. Это же четко определяет мой следующий постулат о возрасте: если человек не может определить глазом возраст животного, это говорит только о возможностях человека, но это может сделать узкий специалист, например, зоолог, китобой или замеры и приборы. И следует еще более простой вывод: чем меньше мы видим животных, например, крокодилов, тем сложнее нам, обычным людям, определить возраст отдельного животного, но это же не исключает того, что рейнджер во Флориде или в Кэрнсе в Австралии не определит этот показатель довольно точно даже на глаз.

Животное, даже такое модное, как голый землекоп, не может жить в одном и том же не изменяющемся состоянии. Ведь условия жизни все-таки изменяются даже глубоко под землей. Кроме того, жизнь организма любого млекопитающего есть онтогенез, а это уже подразумевает индивидуальное развитие, даже если оно не приводит к увеличению вероятности гибели. Или мы просто не можем измерить этот показатель доступными нам способами.

То, что смертность тесно зависит или, наоборот, мало зависит от возраста, это особенность конкретного вида. При этом смертность может быть как ничтожно малой, так и сверхвысокой и привязанной к любому фактору среды. Например, сезонная смертность (как у гидры) вместо привязки к возрасту. Рассказы и повествования любого качества про нестареющее или пренебрежимо стареющее животное часто воспринимается интересующимися темой как про потенциально бессмертное. Это не так, точное понимание этих слов тут должно быть следующим: это рассказ про вид, где смертность особей данного вида не увеличивается с возрастом.

Геронтологи обычно говорят, что если то или иное вещество или же воздействие окажет заметный эффект на долголетие человека, то мы должны отметить рост показателя именно максимальной продолжительности жизни нашего вида. Фактически это обозначает, что рекорд максимального возраста, до которого дожил когда-либо человек, и этот возраст был подтвержден, должен быть превышен. Как бы вольно или невольно эта мысль взята из спорта высших достижений. Но если с темой спортивных рекордов все более или менее ясно: дальше прыгнул, больше поднял вес, это и есть рекорд, то с долголетием все сложнее.

Добавлю красок — мы и так сегодня уже живем в два или три раза дольше, чем век назад. Это, конечно, требует расшифровки, что речь обо всех родившихся сегодня и обо всех сто лет назад, а те времена были с колоссальной детской и младенческой смертностью. Речь идет о средней продолжительности жизни на момент рождения, сегодня этот показатель обозначают как ожидаемую продолжительность жизни при рождении. Этот расчетный показатель действительно резко вырос.

Одновременно существует мнение, что, несмотря на то, что раньше люди не жили долго, тем не менее возраст, до которого доживала хотя бы часть людей, не изменился с древних времен. И у этого есть документальные подтверждения. Еще римский врач Гален (жил приблизительно в 131–200 гг. н.э.) приводил в пример долголетия некого Телефуса, дожившего до 100 лет, и это пару тысячелетий назад. А если посмотреть на список известных нам древних греков и римлян, то в нем множество людей в том возрасте, до которого и сегодня доживает большинство мужчин на планете: Аристотель (62 года), Сенека младший (69 лет) и Сенека старший (93 года), Пифагор (около 80 лет), Сократ (70 лет), Плутарх (около 75 лет), Платон (около 76 лет), Диоген (89). Тут можно привести не просто большой список имен, он огромный.

А перепись населения 1900 г. в Соединенных Штатах показала 3504 таких человека при 75 994 тыс. населения [1].

Если показатели возраста дожития нескольких процентов людей, как пару тысячелетий назад, так и сегодня не слишком отличаются, то можно ли использовать показатель, например 5%, самой долгоживущей части населения для заданных целей? Нет, люди — не модельные животные, которые живут два года у вас на глазах. Люди, даже если они и долгожители, перемещаются по планете, меняя гражданство и место жительства, переезжают с континента на континент, а значит, меняют документы. И именно при смене документов возможны вольные или невольные ошибки. Эти люди в нашем недавнем прошлом жили на фоне мировых и локальных войн, когда сами условия чрезвычайных ситуаций позволяли им менять свой возраст и даже имена. Кроме того, они живут в конкретной системе пенсионного обеспечения и страхования, а значит, интересов, которые вольно или невольно приводят их к решению завысить свой возраст.

Вот известный пример — знаменитый американский натуропат Поль Брэгг. Феномен его успеха во всем мире во многом объяснялся сверхмоложавым видом для его календарного возраста. А вот что сообщила газета «АиФ» в день его 125-летия: «Этот миф держался до 2007 г., пока журналист Вейд Ферзьер не опубликовал свое расследование и кучу обнаруженных им документов, однозначно доказывающих, что Поль Брэгг не только вел двойную жизнь… то есть приписал себе 14 лет уже в 1920-е годы, когда ему не было еще и тридцати. Он сделал это, чтобы стать наглядной рекламой своей собственной системы здорового образа жизни: потенциальным клиентам он демонстрировал, как молодо выглядит благодаря ей. То есть в 31 год он говорил, что ему уже все 45. Это работало всю его жизнь. Но в официальных документах, когда он был вынужден их заполнять, Брэгг указывал дату рождения 6 февраля 1895 г.».

Еще пример: в августе 2018 г. прочитал в «Московском комсомольце», что 28-летний заместитель главы поселения села Кулецма в Дагестане получил паспорт с измененной датой рождения, он также запасся поддельной трудовой книжкой. Затем чиновник написал заявление о назначении ему трудовой пенсии по старости: «Сотрудников районного отделения Пенсионного фонда, куда муниципальный служащий обратился с письменным заявлением о назначении трудовой пенсии по старости, ничего не смутило. Ну подумаешь, эка невидаль — человек в 64 года выглядит на 30. Горный воздух, экологически чистая еда, козы и овцы… Да и, возможно, не с пустыми руками пришел» [2].

Данный конкретный случай с довольно молодым человеком — очень яркий и очевидный, да и завышение было очень большое, но, представьте, если бы подобная манипуляция с целью получить «нетрудовые доходы» случилась бы в середине прошлого века, а сам человек несколько раз бы после этого менял место жительства? Тут очень вероятно, что через 20–30 лет этого завышения никто бы ничего и не заметил. И человек бы начал получать пенсию по возрасту много раньше, и все окружающие говорили бы: посмотрите, как он в свои 84 года по паспорту выглядит на 60! А ведь выпивает крепко, наверное, гены долгожителя. Конечно, это даже не вызывает сомнения, что этот человек имеет в сотни раз больше шансов подойти к своему паспортному столетнему юбилею, чем его ровесники по школе. И именно такие люди с ложными документами имеют самые высокие шансы попасть в пул долгожителей и даже на финишную прямую рекорда продолжительности жизни на планете.

Практически же, ввиду крайне сомнительности данных о таких рекордах даже в очагах долголетия, трудно избежать интересов трех сторон — самих потенциальных рекордсменов, их родственников и ученых, получающих финансирование по этой теме. Ведь если бы ученые сказали, что тут много спорного и сомнительного, и все эти факты нужно не откидывать, как сделали авторы рекорда по продолжительности жизни Жанны Луизы Кальман, утаив часть данных, а наоборот, разбираться с ними самым подробным образом, привлекая независимых экспертом, то кому бы они были нужны?

Персонифицированное изучение долгожителей также показало, что возраст завышался. Например, в СССР считалось, что в стране было три очага долгожителей — Абхазия, Азербайджан и Якутия. На основе материалов, собранных в Азербайджане в 1980–1987 гг., авторы пришли к выводу, что республика не представляет собой зоны долгожительства. Из 60 административных районов было проверено 22, опрошено 800 долгожителей. Из общего числа обследованных в возрасте 90 лет и старше такими оказались лишь около 170 человек. Вместо заявленных случаев долголетия в 140–150 лет обнаружен лишь один житель 120 лет и несколько 110 лет. Например, в Аксипарийском сельсовете из 59 номинальных долгожителей по похозяйственным книгам только 23 оказались в возрасте старше 90 лет. При этом среднее завышение возраста составило 13 лет, максимальное — 28 лет. В долгожительской группе также было завышение от 9 лет у мужчин до 26 лет у женщин.

Очагов сверхдолгожителей, как показало само цифровое время, ни в Абхазии, ни в Якутии также сегодня не существует. По данным Федеральной службы статистики, в Республике Саха (Якутия) на 01.01.2018 всего 24 женщины и 8 мужчин старше 100 лет. Но тут более важно, что их и не было. А что же было? Были возможности искажения возраста, которые подробно проверены и описаны учеными из Якутии, и даже был сделан доклад на секции геронтологии МОИП при МГУ в 2020 г. [3].

Мифы же о сверхдолголетии разных народов обладают некой типичностью [4]. Например, версия о сверхдолголетии племени хунза в Пакистане, как и в долине Вилькабамба (исп. Vilcabamba) в Эквадоре, также была развенчана научными исследованиями еще в 1980-х гг. [5]. К «голубым зонам» также появились очень обоснованные вопросы, которые встали перед всем сообществом геронтологов после опубликования работ австралийского ученого Сола Ньюмена [6]. В 2019 г. он, изучив «голубые зоны», сделал заключение: «Итальянцы старше 100 лет сконцентрированы в самых бедных и труднодоступных провинциях с самой короткой средней продолжительностью жизни, а американские супердолгожители сконцентрированы в регионах с крайне плохим или полностью отсутствующим порядком регистрации рождения. Это сложно объяснить с точки зрения биологии, зато довольно просто обосновывается экономическими причинами, ошибками в записях актов рождения и просто пенсионным мошенничеством».

Может, стоит присмотреться к данным переписей? Но и тут есть проблемы. Например, в Болгарии в 1920 г. после дополнительной проверки переписи лиц старше 100 лет их количество было уменьшено в 14 раз. После проверки данных переписи долгожителей в Индонезии в 1930 г. она была полностью отменена из-за выявленной недостоверности [1]. В СССР проверка данных переписи 1970 г. также показала подобное завышение, ученые сделали вывод: количество столетних завышено в два раза.

Интересны данные Федстата РФ, тут тоже все очень непросто в самых старших возрастных группах. Если мы возьмем цифры по людям старше 100 лет, то увидим цифры, которые постоянно растут и достигли уже 30 тыс. человек. Но достоверная ли это цифра? Скорее всего, нет. Независимый эксперт Алексей Ракша считает, что эта цифра завышена в 7 раз. Я тоже попытался выяснить достоверность цифр, для чего получил данные по Москве по жителям 100+ на один и тот же период 2016 г. из двух разных инстанций, и они у меня отличались аж в 6 раз. Да, данные из Департамента труда и социальной защиты города Москвы у меня были много меньше, чем данные из Федстата. Вероятно, самыми точными будут данные из Пенсионного фонда РФ, так как в отличие от количества людей, деньги всегда считаются верно и лучше контролируются.

Может быть, рекорды из книги рекордов Гиннесса нам помогут? Но вот какой удивительный факт: при всей серьезности вопроса и массы людей, которые этим занимаются, эксперты этой книги, речь в основном о гражданах США, — не более чем добровольцы. Добровольность, может быть, и не плохо, но эти люди не имеют не только геронтологических знаний, причем на фоне полного отсутствия медицинского или биологического образования, но и опыта криминалистических расследований. И последнее не менее важно, так как нужно изучать события, которые произошли много десятилетий назад, на что у них нет не только желания, но и возможностей. Кроме того, они также находятся на поле финансовых интересов, карьерного роста и личных амбиций, конечно, как и родственники таких людей, потенциальных кандидатов на рекорды в поле своих амбиций.

Методы статистического анализа на основании уже имеющихся баз сверхдолгожителей или их родственников нам ничего не могут дать. Вернее, так: не дали, как показала история, и вряд ли что-то дадут. Так как это всегда мертвые цифры, с которыми можно делать что хочешь и трактовать как хочешь. Кроме того, эти базы сверхдолгожителей, которые включают людей, живших в период, когда не было достаточно правдивой фиксации даты рождения, приводили и пока будут еще несколько десятков лет приводить к заблуждениям и обману.

Показатель максимальной продолжительности жизни человека, что бы за ним ни стояло, — данные переписей, записи в книге рекордов Гиннесса, статьи ученых о рекордах в длительности жизни и даже данные из «голубых зон», — не является удобным и, что самое главное, достоверным способом оценки эффективности вмешательства в продолжительность жизни человека. Этот показатель при малейшей возможности легко искажается. Но даже если заменить любые показатели максимальной продолжительности жизни на показатели дожития определенного процента от начальной когорты, то это долго, так как нам нужны множественные замеры на коротких временных отрезках времени.

Можно было бы посмотреть на самих геронтологов. Ведь если кто-то из них обнаружил путь в долголетие, то мы бы это увидели? Посмотрим на схему, которую я составил. Слева — средняя продолжительность жизни ученых-геронтологов, справа — в сравнение я поставил известных в СССР людей, которые создали системы оздоровления и которых я обозначил как валеологи. Это люди с разным образованием, среди них были очень известные врачи.

Видно, что геронтологи (средняя продолжительность жизни около 81 года) жили больше, чем средний мужчина [расчетный показатель ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) был около 63 лет в 1985 г.] в СССР, но приблизительно столько же или немного больше, чем люди с высшим образованием и ученой степенью. Одновременно они жили почти на 8–9 лет меньше валеологов, людей, создавших свои системы оздоровления, в этой группе средняя продолжительность жизни почти 90 лет.

Литература

Введение в тему биологического времени, или почему паровоз геронтологии стоит на месте

Уже почти век идут множественные и во многом типичные исследования на модельных животных по продлению их жизни. Чаще всего это грызуны, в основном крысы и мыши. И которые действительно начинают жить дольше. Не намного, конечно, диапазон тут 10–25%, но практически всегда [1]. Даже уже сложилась такая практика, когда почти через равные промежутки времени из разных точек планеты после подобных модельных работ раздается громкий крик в средствах массовой информации различного веса и достоинства — ура, мы почти победили старение. Или нам осталось чуть-чуть победить старение, что в итоге одно и то же.

Затем это эхо еще долго разносится и медленно затухает до следующего подобного заявления на информационном поле. Но если глубоко погрузиться в эту тему, то осознаешь, что только наше подсознание признает этот почти перманентный процесс удлинения жизни модельных животных за внеочередной прогресс в деле изучения механизмов старения человека. Или борьбы со старением, как чаще можно услышать.

Конечно же, все понимают, что нас интересует продление жизни именно человека, а не мух и червей. Конечно же, все отдают себе отчет, что моделирование процессов на животных моделях — тут только путь или инструмент познания, и это тоже не вызывает сомнений. Тем не менее создается иллюзия близкого прорыва в теме роста продолжительности жизни человека, хотя пока это не более чем мираж в пустыне где-то в глубине Алжира. И именно то, что это направление движения вообще никак не сдвинуло антивозрастные практики и воздействия, которые можно было бы применить к человеку, говорит, что этому направлению пора бы дать достойную альтернативу.

Основная проблема тут именно в том, что как изучение медицины требует изучения и ее основ, и клинических дисциплин, так и изучение геронтологии требует изучения не только науки о старении, но и старения самого человека. И не только как молекулярных составляющих, но как и целостного организма. А это уже речь как минимум о патофизиологии старения. Практически же сегодня очень мало геронтологов имеет представление о физиологии и патофизиологии стареющего человека. Причина в том, что эти ученые — не врачи, а физики, химики или специалисты по генетике мух.

Нет, изучать фундаментальные механизмы на модельных животных можно и даже нужно, но вектор усилий, если мы хотим выполнить задачу, нужно поменять. А точнее, направить больше усилий на изучение старения самого человека. Это как две дороги, которые не заменяют и не исключают друг друга.

И тут два пути — или врачам в образование включить основы геронтологии, или биологам дать знания именно о человеке. В первом варианте нужен учебник, во втором случае, мы получим вместо физиков, химиков и биологов врачей с клиническим мышлением.

Теперь о самом объекте изучения — о самом человеке. Многие люди, с которыми я разговаривал, чаще это были люди преклонного возраста, даже понимая, что не смогут воспользоваться результатами таких работ по подбору методов продления жизни и измерению геропротекции, готовы участвовать в таких экспериментах в качестве испытуемых. И уж тем более, если у них будут регистрировать какие-то показатели, важные для науки о долголетии человека. Интересно тут и то, что люди с высшим образованием показывают большую готовность участвовать в таких экспериментах, чем люди с более низким уровнем образования.

Для справки: на 1 апреля 2021 г. в России — 42,6 млн пенсионеров, о чем 25 августа сообщила Счетная палата РФ со ссылкой на данные Пенсионного фонда России. Подавляющая часть из этого числа — пенсионеры по возрасту. Вы только представьте, какое тут количество людей, которые захотят участвовать в экспериментах по продлению срока получения пенсии, речь об участии в работах по экспериментальной геронтологии человека.

Вы можете сказать, что уже есть биохакеры, которые этим занимаются. Нет, это тупиковый вариант, который интересен только строящим свой бизнес на ненужных вам затратах, и именно тут я вижу этический конфликт, что, забирая время и средства, они не дают этим людям никаких выгод. Нам же нужны не разрозненные люди, которые будут принимать, что они хотят, меняя эти назначения или убирая и добавляя новые, если их гуру прочитал новую статью, а именно стандартизированные исследования. Тут нужны дисциплина и централизованное управление, чего в биохакинге явно нет.

Но кто бы ни занимался геропротекцией или биохакингом, нужно уметь измерять результаты таких воздействий. И тут важно понять, а как же нам это сделать при том, что мы до конца не понимаем ни сами механизмы старения, ни как они устроены.

Хотели бы вы иметь на руке часы, которые бы показывали время жизни, которое у вас осталось? Это именно о биологических часах, как бы они ни выглядели, где стрелками или цифрами будет показан ваш реальный возраст, или, как чаще можно услышать, БВ. Но говоря о биологическом возрасте уже много лет, понимаешь, что каждый, несмотря даже на видимое единство, вкладывает свой смысл в этот термин.

Одни говорят, что БВ должен отражать ход процессов старения, как стрелки часов показывают время. Другие утверждают, что БВ должен отражать работу непосредственного механизма старения, как пример, некую условную батарейку, связанную уже с ходом механизма часов. Третьи сравнивают БВ с часовыми гирями, которые двигают шестеренки, это уже речь про вес, а не отражение последствий в виде движения стрелок. Но и в последнем варианте не все так просто, так как именно рука человека заводит такие часы.

Итак, два основных подхода к определению термина БВ:

Из этого следует, что первый подход говорит более о первичных механизмах, второй говорит, что мы можем и не знать самих механизмов или знать их частично, но мы можем измерять последствия. Следовательно, второй подход говорит о процессах в наших физиологических функциях. Причем в обоих случаях возможно измерять не только сколько прошло этого времени, но и сколько его осталось у вас в запасе.

Отсюда незамысловатый вывод, что к первому стремятся больше генетики, молекулярные биологи и биоинформатики, ко второму подходу — патофизиологи, физиологи и даже гериатры. Например, врач, использующий гериатрические шкалы, не только оцифровывает клиническую старость, но и само старение. Обратите внимание, что в таблице, созданной врачами, только одни цифры, которые получены по десятку шкал и которые с увеличением возраста когорты показывают только однонаправленное ухудшение функционального состояния стареющих людей.

Примечание: * — результаты представлены как Me (25%; 75%).

Сокращение: ВАШ — визуально-аналоговая шкала.

Источник: Ткачева О.Н., Воробьева Н.М., Котовская Ю.В. и др.

Распространенность гериатрических синдромов у лиц в возрасте старше 65 лет: первые результаты российского эпидемиологического исследования ЭВКАЛИПТ // Российский кардиологический журнал. 2020. 25(10). doi:10.15829/1560-4071-2020-3985.

Встает и следующий вопрос: возможно ли физическое разделение и отделение механизмов, определяющих течение биологического времени, от самих временных процессов? Например, отделение того, что определяет скорость ферментативных реакций, от реального течения времени этих реакций. При этом надо учитывать, что одновременно можно выделять столько же характеристик временного существования, сколько процессов происходит одновременно в организме.

В настоящее время имеется уже достаточно статей и книг различного достоинства, где поднимаются вопросы «диагностики старения у человека», это фактически об измерении вашего возраста. Со стороны наблюдателей, кто интересуется темой старения и геропрофилактики, все с измерением старения выглядит именно так, что вроде бы все ясно и понятно и что это поставленный на поток процесс. И мало кто задумывается, а так ли это?Проблема измерения БВ — одна из самых центральных в экспериментальной геронтологии человека. Пока не будет точных маркеров БВ, паровоз долголетия вида Homo sapiens не сдвинется с места.

Литература

Что такое биологический возраст и его основная проблема

Да, все становятся старше, но не каждый ощущает себя на свой прожитый возраст. А о чем это, когда говорят так: я не выгляжу на свой возраст? Например, только представьте: стоит человек с табличкой, где написано «образец 50 лет». Нет, думаете, это не мое, скорее, вот тот эталон — «45 лет» — мне больше подойдет. Представили?

Вот письмо от коллеги-врача: «Мне 52. Ощущаю себя примерно на 30–35, поэтому мне все равно, что написано в моем паспорте. Вспоминаю свою маму, в эти годы у нее уже был целый букет всевозможных болезней. Я для здоровья и долголетия занимаюсь йогой, плаванием, 2–3 раза в неделю бегаю по 5 км». Вот еще сообщение от моего читателя:«Я в молодости не мог бегать, а теперь, когда мне уже стукнуло 55, наоборот, много бегаю. И главное, с удовольствием это делаю. Если человек что-то хочет, то силы и возможности всегда найдет. Я не связываю свое состояние и возраст».

Обратите внимание, в текстах писем, которые я получаю, действительно есть объективные признаки, что эти люди действительно моложавы, они указывают, что имеют меньше болезней и более функциональны, чем их более старшие родственники в их же возрасте или ровесники. И это важная черта нашего времени.

Многие люди сегодня задумываются о своем старении, они пытаются в основном с помощью физической активности и питания поддержать свой организм в состоянии высокой функциональной активности. Но чем старше возраст, тем труднее содержать тело в состоянии, которое было характерно для 25–30-летнего возраста. И это тоже особенность нашего биологического возраста, как бы функциональны мы не были.

Возраст также отражает среднюю вероятность смерти для человека, которая удваивается каждые восемь лет, как описано законом Б. Гомперца еще в 1825 г. Эта закономерность позволяет просто и довольно точно описывать возрастное изменение смертности в популяции.

Сегодня формула Б. Гомперца (можно встретить написание как Гомпертца, что одинаково правильно) и У. Мейкема (или Мейкхама)μ=R×exp(α×t)+A,где R — начальный уровень смертности, α — скорость нарастания смертности, A — коэффициент, характеризующий вклад внешних влияний (компонент Мейкема).

Согласно закону Гомперца–Мейкема, смертность является суммой независимого от возраста компонента и компонента, который экспоненциально возрастает с возрастом и описывает старение организма. При создании самых благоприятных условий, например, если мы поселим бонобо в зоопарке, независимый от возраста компонент будет очень малым и им даже можно пренебречь.

«Общим законом смертности и старения» остается общий закон Гомперца–Мейкема, касающийся средней части кривой смертности и подчеркивающий экспоненциальный характер нарастания смертности с возрастом, что открывает главную причину и центральный механизм процесса старения: вероятностные законы повреждения биологических структур (нервные клетки, альвеолы, нефроны и пр.), которые при отсутствии регенерации (как у гидры) и определяют экспоненциальный характер нарастания смертности с возрастом» [1].

Но этот вариант нам не подходит, ведь нас, конечно, интересуют показатели для оценки жизнеспособности конкретного человека, а не некого условного среднего человека данного возраста и не любых модельных животных в искусственно созданных условиях.

Именно определение точки в процессе персонального старения и называется методом «биологического» возраста. Термин подразумевает как бы реальный или истинный возраст, он часто отличается от паспортного в ту или иную сторону. Термин «биологический возраст», именно как концепцию измерения старения, окончательно «узаконил» геронтолог А. Комфорт в 1960-х гг.: «Метод краткосрочного измерения скорости старения человека теперь необходим и возможен. Он мог бы привнести много полезного в фундаментальные исследования по замедлению возрастных изменений от животных до человека: он обеспечил бы важный опыт и знания о старении, отличный от смертности. Уже существующие агенты могут повлиять на скорость старения, но который невозможно обнаружить при имеющихся возможностях» [2].

В целом можно утверждать, что введение самого термина БВ явилось итогом осознания геронтологами неравномерности процессов старения. Нет, не так. Это было понятно и ранее, что при одном и том же астрономическом возрасте у различных людей степень постарения их организмов, а также отдельных органов, элементов и систем их организмов будет различна. Скорее, тут причина в том, что само научное сообщество геронтологов пришло к выводу, что измерение старения или его скорости является одним из ключевых вопросов экспериментальной геронтологии [3, 4].

«БВ — количественная мера старения, отражающая снижение жизнеспособности организма с возрастом. Жизнеспособность целого (организма) складывается из жизнеспособности частей (органов и систем организма), что соответствует их функциональному ресурсу. Показатели такого ресурса — биологические маркеры (БМ) старения» [5].

Надо сказать, что уже несколько раз упомянутый термин БВ хорошо прижился и используется часто не только геронтологами, но и совсем разными людьми, увлеченными темой долголетия или не желающими стареть, поэтому они часто про себя говорят, что их БВ заметно ниже паспортного.

«Не подскажете, доктор, где можно пройти оценку биологического возраста или обследование и за какие деньги… я бы очень хотела начать антиэйджинговые интервенции», — вот такие письма, сообщения и даже звонки я получаю с завидной периодичностью.

Однако очевидность широкого цитирования термина БВ не подразумевает ясности его понимания, а поиск простых, надежных и точных показателей для определения БВ продолжается.

В теме, которая называется БВ, сходятся интересы всех заинтересованных сторон — ученых, изучающих фундаментальные механизмы старения, клинического сообщества врачей, уверенно полагающих, что чтобы влиять на возрастзависимые заболевания, нужно уметь воздействовать именно на возраст, сделав его модифицируемым, и самих людей, которые сегодня хотят замедлить процесс своего старения и одряхления.

Давайте разбираться. Существуют различные подходы к получению такой оценки БВ, например, можно измерять степень отклонения различных структурно-функциональных характеристик организма от «средней» возрастной нормы. Это первый вариант. Или от «нормы для молодых» людей. Это другой вариант. Или от «индивидуального показателя», который был, например, у этого конкретного человека в его 25 лет. Это третий возможный подход. Например, советский геронтолог В.М. Дильман считал, что нет никаких возрастных норм, а есть только показатели, которые носят признак «нормальности» только в молодом возрасте, а затем они постепенно отклоняются. Но для всех этих подходов портфель данных или «свои» цифры в точке 25 лет нужно, конечно, иметь. А вот это уже проблема.

Обратите внимание, в коротком абзаце я привел три возможных подхода. Есть и четвертый возможный подход, что именно величина отклонения БВ любого из трех показателей (указанных выше) более важна, чем сам возраст в абсолютной величине, так как такое отклонение более точно отражает снижение жизнеспособности организма. Итак, с учетом четвертого подхода тут надо умножить три варианта на две оценки этих вариантов, это целых шесть возможных подходов.

Но и эта мультивариантность не последняя загвоздка, как подойти к этому серьезному вопросу. Почему именно от 20-летнего или 30-летнего возраста вести отсчет старения, тут тоже не понятно, ведь многие к этому возрасту именно в наши дни даже не успевают возмужать и завести семью.

Но и это еще не все, ведь может быть два подхода к самому БВ, именно в отношении сути того, что мы хотим измерить. Ведь мы можем стремиться измерять сами пусковые механизмы или итоговые проявления. Например, насколько важно нам измерять молекулярные механизмы? Или же доклинических проявлений формирования возрастзависимых синдромов и заболеваний вполне достаточно?

Далее. Можно определять возраст отдельных органов и тканей. Тут также встает вопрос, насколько это нужно и целесообразно, так как если возраст — интегральный показатель жизнеспособности всей системы?Должен сразу сказать, чтобы сразу поставить точки над i, — никаких возрастных норм, которые мы могли бы утилитарно использовать для оценки БВ человека, в виде стройных математических рядов цифр и их отклонений не существует или пока не существует. А когда они будут созданы, я уверен, человечество уже изменится и придется снова набирать эти новые нормы для новых поколений людей. Как пример, рост человека за последние сто лет на нашей планете сильно вырос, а значит, изменились и многие морфофункциональные показатели.

И вообще, с какого момента начинать измерять старение, что подразумевает, что процесс уже пошел. Ведь вероятность смерти человека начинает повышаться, по данным одних авторов, в возрасте 11–12 лет, по другим данным, чуть позже в возрасте полового созревания, а согласно третьим — и того раньше — около 9 лет. Другие считают, что это тот процесс, который запускается с самого рождения организма или даже его зачатия. Но здесь риск смерти только снижается, а значит, не отражает суть старения. Да и повышение риска смерти в пубертате может быть не связано с процессами старения, а например, еще с процессами развития, генетической патологией, повышенной травматизацией у молодых людей. Внезапные смерти в спорте тоже можно отнести сюда.

Интересный факт, который заметит только внимательный наблюдатель: возраст начала старения у людей, упоминаемый геронтологами, последние 40–50 лет выглядит так: с 18–16 лет (1980-е гг.) к 14–12 годам (в 1990-е), затем к 11 годам (в 2000–2010) и, наконец, сегодня спустился к точке 9 лет.

Но и это опять не самое главное. Проблема БВ именно в том, что большинство показателей имеют колоссальные индивидуальные различия, и они часто много больше, чем возрастные изменения. Отношение изменения величины используемого показателя в течение жизни к межиндивидуальному разбросу его значения тут хороший критерий оценки пригодности для такого показателя.

Последние научные достижения в области молекулярной биологии, биоинформатики и эпигенетики увеличили разнообразие потенциальных показателей для измерения БВ. Но это не обозначает, что все стало понятно. Наоборот, чем глубже мы спускаемся на молекулярный уровень, тем становится яснее, что все они не отражают возраст организма, если под БВ мы имеем в виду именно интегральный показатель жизнеспособности всей биологической системы.

Сегодня можно услышать, что те или иные лаборатории в России предлагают измерение БВ, причем делают это на основе биохимического и клинического анализа крови. Я проверил все известные мне многочисленные лабораторные «диагностикумы старения» не только в нашей стране, но и во всем мире, и мой вывод неутешительный: практически ничего из того, что предлагается сегодня, по сути не может помочь нам быстро и дешево измерять процесс старения человека. И это серьезный кризис «жанра», когда продают то, что не работает и не может работать с заявленными целями. И это же не исключает того, что действительно с помощью измерения БВ можно управлять временем жизни человека, замедляя старение.

Итог таков — хотя гарантированной временной точки начала процессов старения у организма нет, тем не менее можно условно признать, что процессы постепенного снижения жизнеспособности начинаются с момента их становления, когда организм полностью уже способен к самостоятельной жизни (без постоянной помощи).

Литература

Какие внутренние конфликты и проблемы несет в себе тема биологического возраста?

Изучая старение, по сути, человек изучает самого себя. И этот процесс идет очень трудно, ведь речь тут даже не про себя, свой ум, здоровье, а про временное оформление своего же существования, которое включает все перечисленное, и даже про среду, которая постоянно изменяется и в которой живет Homo sapiens. А тут еще вмешивается семантика нашего языка, а она тоже незаметно меняется.

Тема БВ тесно сплетена с темой биологических часов. А та, в свою очередь, плотно ассоциируется именно с механизмами старения. И тут требуется дать короткое пояснение: конечно, все во временном оформлении нашей жизни связано, тем не менее БВ — это отражение действия неких механизмов, которые мы называем старением и которые мы пытаемся измерить. Конечно, если механизмы образно представить в виде часов, то можно говорить и о часах. Но механизмы — это все-таки именно механизмы, а возраст в понимании мышления человека — это внешние и легко оцениваемые, часто на глаз, изменения. А значит, это говорит именно о положении стрелок часов.

Интересно, что в самом подходе с позиций измерения БВ, который должен нам помочь, есть самая серьезная загвоздка. Она методологическая и состоит именно в том, что нам нужно получить отличие от паспортного возраста, а мы для отбора показателей БВ (то есть в нашем понимании реального, а это значит, отличающегося от паспортного) берем именно те, которые имеют лучшую корреляцию с календарным возрастом. Как итог, на какой-то стадии развития темы мы сможем со 100% точностью определять календарный возраст, когда легче просто открыть паспорт или посмотреть в водительские права. И это основной парадокс данного метода.

Сегодня программы вашего смартфона, обученные определять возраст по фотографиям вашего лица, имеют точность около 4–5 лет, что точнее, чем это делают многие батареи тестов и маркеров БВ. Но многие врачи, особенно ежедневно работающие, например, с детьми, определяют их возраст с точностью до полугода. Врачи-гериатры, работающие с людьми старших возрастных групп, также оценивают возраст своих пациентов точнее, чем обычные люди. Но эта точность оценки касается уже больше людей именно в возрасте, а не детей. Тут будет намного больше ошибок, чем у педиатра.

Но вопрос еще и в том, что внешний облик человека, по которому в основном мы и определяем его возраст, сильно зависит от усилий косметологов. Именно из-за косметологов и особенно пластической хирургии я, к примеру, делаю много ошибок в оценке возраста по фотографиям лица женщин в возрасте 35–55 лет. Но точность моих оценок заметно повысится, если добавить фотографии рук и шеи. И лучше видео хорошего качества. А еще лучше личное общение. Как видите, условий много.

Интересно, что если спросить любого врача, то он ответит, что отдает себе отчет в том, что возраст — это один из важнейших факторов, влияющих на фармакокинетику и фармакодинамику лекарственного препарата. Однако именно в наши дни дозировка, как правило, и людям зрелого, и старческого возраста от фармацевтического бизнеса предлагается одна и та же. Но одному и в старости можно дать дозировку, как молодому, а другому человеку это уже явно не подойдет. И эту проблему также можно решить с помощью оценки показателей БВ. Представляете, в ближайшем будущем перед назначением препарата и его дозировки программа или искусственный интеллект определяет реальный возраст пациента?Итак, первая проблема: на сегодня надо признать, что тема оценки БВ в мире находится в зачаточном состоянии для широкого практического использования. Причин этому много, и то, что геронтологи долго молчали, что привело к недооценке этого метода, и то, что среди них почти нет врачей, это чаще физики и химики, не ориентированные на практические решения. Это привело к тому, что тема «Как измерить старение» находится фактически в руках энтузиастов, что неплохо, но то, что они дилетанты, это уже половина беды.

Тут уместен пример, когда вам нужно учиться вождению автомобиля, вы садитесь в машину, а тут приходит инструктор, который никогда не водил машину и начинает рассказывать вам, как это должно быть. При этом он заглядывает в Википедию и базу pubmed. А на повороте он вообще говорит, что он только что выяснил, что, оказывается, у вас не полноприводная машина, и теперь он нашел статью, где рассказывается об особенностях вождения той машины, на которой вы сейчас едете.

Проблемой метода БВ является и то, что лимитирующим жизнеспособность часто оказывается какой-то один показатель, даже несмотря на то, что остальные показатели БВ находятся на относительно «молодом» уровне. И в этом заключается также одна из ключевых проблем — нам нужны основные маркеры БВ, при том что их не должно быть много.

Как пример, я как-то определял БВ женщины, используя показатель скорости распространения пульсовой волны методом реографии, и он показал возраст 60+, тогда как по паспорту женщине было более 90. И согласно показателю ожидаемой продолжительности жизни для 60-летних женщин, ей бы еще долго жить, но она умерла довольно быстро от инсульта стволовых структур мозга.

Следующая особенность и проблема — что сегодня, когда все говорят об эпигенетических и молекулярных часах, все такие показатели между собой плохо коррелируют. Также отмечено, что при увеличении контрольных точек с 300 до 3000 точность, например, эпигенетического метода расчета БВ не растет.

Также особенностью многих БМ является то, что в итоге многие из них хорошо коррелируют с такими простыми показателями, как «сила хвата и/или скорость ходьбы». И это следующая проблема — мы ищем часы БВ глубже в молекулярных механизмах, а скорее всего, это не так, и точность там, наоборот, довольно низкая. И это уже следующий и четвертый аспект данной проблемы. Нам нужен не возраст наших молекулярных структур, а возраст как интегральная оценка времени жизни именно нашего организма в целом.

Часто можно услышать, что сахар — враг для здорового образа жизни. Почти все белки в нашем организме покрыты молекулами сахара, называемыми гликанами. Эти молекулы глюкозы прикрепляются к белкам посредством очень сложного процесса, называемого гликозилированием. Гликозилирование — это ферментативный процесс, с помощью которого углеводы, называемые гликанами, присоединяются к белкам или липидам обычно на поверхности клетки или в кровотоке.

Гликаны играют жизненно важную роль в поддержании нашего здоровья, но они также участвуют в большинстве серьезных заболеваний, от которых страдает человечество. С возрастом баланс провоспалительных и противовоспалительных гликанов в нашем организме меняется. Различные воспалительные эффекторы вызывают дисбаланс между ними и приводят к систематическому воспалению слабой степени, которое может ускорить процесс старения и привести ко многим заболеваниям.

Есть предположение, что именно гликозилированные белки (соединение молекул глюкозы с белками), которые накапливаются в тканях, — самые активные участники нашего старения. Они образуются в клетках при возраст-ассоциированных болезнях, но и попадают в организм с пищей: жареной, печеной, копченой, сладкой и повреждают наши клетки. Чем выше уровень гликирования в организме, тем выше опасность развития сердечно-сосудистых заболеваний. У кого-то они накапливаются раньше, у кого-то позже. Поэтому, оценив уровень гликирования — такая гипотеза — можно оценить и БВ. Это называется методом GlycanAge, здесь измеряется гликозилирование IgG, которое напрямую коррелирует с уровнем воспаления в организме.

Идем дальше. Бум эпигенетических часов, метода определения БВ по уровню метилирования ДНК, начался в 2013 г. с работы Стива Хорвата. Он первым опубликовал статью об «эпигенетических часах», в которой утверждал, что измерением количества и местонахождения метильных групп можно, по его мнению, определить БВ человека. Сам Хорват предложил использовать 353 отметки на молекуле ДНК, утверждая, что это точнее, чем измерение длины теломер. Сегодня Стив разрабатывает уже эпигенетические часы второго поколения PhenoAge и GrimAge.

Есть и более усовершенствованные методы БВ на основе оценки метилирования. Эти методы становятся все более популярными, и сегодня уже десятки лабораторий в мире предлагают такой подход к определению возраста. Надо сказать, что в России пока на 2020 г. никто не предлагает такой метод, но это вопрос только времени.

А недавно фирма DeepLongivity из Гонконга опубликовала свое исследование в области эпигенетики старения, в котором описала метод на основе более чем 6000 меток ДНК. Этот анализ позволил установить БВ с точностью плюс или минус 3 года. И это самая высокая точность из всех доступных современных методик. Это означает, что измерение БВ, которое должно быть самым простым и рутинным, и даже было бы лучше, если бы сам человек мог проводить такое тестирование без привлечения высоких специалистов, пока достигло уровня точности человеческого глаза. Но оценка возраста людей «на глаз» не стоит ничего, а какая простота и дешевизна может быть при ДНК-анализах, когда определяется несколько сот или тысяч данных эпигенетического дрейфа?Кроме того, на что мало кто обращает внимание: о корреляции с каким возрастом говорят все эти авторы, ведь паспортный возраст мы и так можем увидеть, заглянув в водительские права человека.

И тут также встает вопрос, насколько нужно, чтобы оценка БВ была на основе молекулярных методов исследования? [1] Да, мы все понимаем, что процессы начинаются на молекулярном уровне, но зачем нам нужно измерять именно таким образом?Проблема и в следующем — полученные результаты данных БВ должны пригодиться и завтра, и через 30 лет людям, которые их сделали сегодня. При предлагаемых сегодня тестах, в основном это лабораторные анализы крови, такого не произойдет. У них слабое будущее. Вернее, его нет, за исключением единичных показателей.

И тут авторами таких методов включается последнее и самое слабое доказательство таких исследований — вы же мониторили свое здоровье! Да, это так, вы делали за свой счет совершенно ненужное ни вам, ни вашему здоровью множество анализов.

Оценка точности любых маркеров БВ по их корреляции с паспортным возрастом ведет в логический тупик, из него будет тяжело выбраться без оценки корреляции со смертностью у когорт людей, которые прошли такие тесты.

Литература

Как отбирать параметры для оценки биологического возраста

Можно определять психологический, интеллектуальный, социальный возраст человека. Наряду с итоговым БВ организма некоторые специалисты в разных сферах жизнедеятельности предлагают определять БВ его систем — сердечно-сосудистой, нервной, иммунной, дыхательной, костно-мышечной и т.д. Вероятно, за всем этим многообразием стоит желание человека профессионально оцифровать свое биологическое время.

Надо учесть, что ни один показатель не может подходить для всех этапов онтогенеза, от детства до периода долгожительства. Одновременно каждый критерий или биомаркер, как и их наборы (часто их называют батареи или линейки), для измерения старения имеет ограничения. Поэтому поиск некого идеального набора показателей старения вряд ли закончится успешно. Тем не менее при отборе самих показателей крайне важно пользоваться определенной методологией.

Многие тесты и батареи из этих тестов не получили широкого распространения в связи с необходимостью использования специального профессионального оборудования и сложностью, длительностью, требованием больших затрат времени.

Т.Л. Дубина и Н.А. Разумович определили (1975) следующие критерии отбора параметров для оценки БВ.

Критерии Р. Аркинга (1991) для отбора показателей БВ.

Члены секции геронтологии МОИП при МГУ В.Н. Крутько и В.И. Донцов издали методическое пособие по количественной оценке старения и БВ (2001). В трудах секции за 2018 г. также отражен подход данных авторов к данному вопросу. Эти эксперты указали, что при выборе показателей для оценки БВ из огромного множества возможных биомаркеров следует учитывать ряд требований, выполнение которых существенно повышает информативность и качество оценки.

Критерии для отбора биомаркеров старения (Ingram et al., 2001):

О.В. Коркушко с соавторами из Научно-исследовательского института геронтологии Украины также сформулировали (2002) ряд требований, которым должны удовлетворять тесты, используемые для определения БВ.

Американская федерация исследований старения (AFAR) предложила следующие критерии отбора биомаркеров старения (2015).

Теперь, когда вы прочитали обо всех основных подходах, о главном — я предлагаю, учитывая все, что сказано выше, сделать первый шаг и, вооружившись задачей прагматизма, начать глобальный эксперимент среди россиян, а именно измерить старение человека. Да, вот так взять и измерить. Причем сделать это с помощью знаний советской и российской геронтологической школы. Это, и только это позволит нам определить не только скорость старения людей, но и оценить эффективность любого воздействия. Именно это даст рычаг изменения продолжительности жизни человека.

Литература

Критерии доктора Валерия Новоселова для отбора показателей оценки биологического возраста человека

Раз есть устойчивое изменение параметров во времени, значит, эти процессы можно оцифровать? Давайте для начала сами попытаемся выделить критерии для отбора БМ для интегральной оценки индивидуальной ожидаемой продолжительности жизни (в итоге математической обработки он должен измеряться в годах). Итак, они должны быть дешевы, безопасны и легки в исполнении для того, у кого мы измеряем БВ. Также они не должны быть трудоемки для оператора, а для массового тестирования (речь о самых быстрых и простых тестах) не должны требовать от оператора-исполнителя профессиональных знаний и дорогостоящей аппаратуры.

Используемый параметр для оценки БВ должен быть хорошо повторяем вне зависимости от места и времени суток, как и при привлечении к работе других операторов (или исследователей), а зависимость от внешних условий тестирования должна быть самой минимальной (например, при смене марки оборудования). Параметр не может зависеть от процесса обучения техники проведения испытуемого (так часто бывает с нейропсихологическими тестами, когда человек при повторных тестированиях значительно улучшает свои показатели), от врожденных особенностей (например, есть у человека музыкальный слух или нет), профессиональной деятельности (острота зрения у профессионального охотника средних лет много выше, чем у обычного человека того же возраста).

Фактически все исследователи согласны с тем, что я сказал выше, представив это сжато. Например, Американская федерация исследований старения (AFAR) сообщает, что измерение показателя не должно причинять вреда человеку, и указывает на методы визуализации (например, КТ или МРТ), к примеру, компьютерную томографию. Только добавлю, что у некоторых людей бывает клаустрофобия, когда возникает панический страх в закрытом и узком пространстве, и поэтому они не смогут пройти его. Кроме того, этот метод не дешев и вряд ли полезен для здоровья, если использовать его не по клиническим показаниям, а, например, для оценки результатов геропротекции.

Должен сказать, что я категорически не согласен с вышеприведенным мнением Т.Л. Дубиной и Н.А. Разумович (1975), что при отборе показателей должна быть обеспечена максимальная независимость от воздействий, тут следует дополнительно отметить, что те влияния, которые снижают смертность в популяции, например, отказ от вредных привычек, нормализация уровня двигательной активности, наоборот, должны влиять на параметры БВ. Также я не согласен и с критерием «независимости от патологических процессов, сопровождающих старение». Наоборот, старение и механизмы формирования этих процессов — это один и тот же процесс. Поэтому независимость процесса от себя же выглядит в глазах врача-гериатра как некий сумбур. Независимость от патологических процессов, как критерия отбора параметров для измерения БВ (критерий выдвинут В. Рисом в 1972 г.), не подходит на современном этапе развития геронтологии. Именно экспериментальной геронтологии человека.

Итак, представлю свои собственные критерии отбора параметров БВ по существу.

При этом наибольшее практическое значение БВ имеет в случаях, если показывает меньшую предполагаемую продолжительность жизни человека по сравнению с таблицами дожития для данной возрастной когорты в данной популяции. Немаловажно, что если мы измеряем объем икроножной мышцы или уровень общего холестерина в какой-то популяции, например, у жителей Кении или Эфиопии, то вряд ли эти показатели будут соответствовать показателям жителей Карелии и Сибири.

Важно, что точность оценки БВ должна расти при добавлении показателей, а не падать или не изменяться. Стоит формировать два варианта тестов БВ, первые — самые простые, как вариант «песочных» часов, которые будут включать не более 5 параметров, и второй вариант, более точный. Полагаю, тут должно быть уже около 10–15 показателей. Дальнейшее увеличение параметров не желательно. По моему опыту работы с людьми, первый тест должен занимать не более 10 мин, а второй, более сложный вариант, — никак не более часа. Конечно, высокомотивированные люди могут выдержать и большее время тестирования, но все-таки обычным людям, если их призвали пройти такие тесты, это не слишком интересно.

Стоит также обратить внимание, что итоговая оценка БВ должна быть отдельной для мужчин и женщин. Это объясняется следующим: женщины всегда и во всех странах живут дольше, чем мужчины. Во всей популяции планеты старше 60 лет женщины составляют 54%. В группе старше 80 лет их уже 61%. Разрыв продолжительности жизни мужчин и женщин в России довольно высок и составляет сегодня 12%, тогда как в экономически развитых странах он лишь 7%. В возрастной категории старше 60 лет женщин почти в два раза больше, чем мужчин, а в возрасте 90–94 года эта пропорция увеличивается до четырехкратной. Поэтому именно для России те показатели БВ, которые показывают эту более значительную разницу в продолжительности жизни мужчин и женщин, будут точнее [1].

Также важно следующее — показатель БВ может как ухудшаться, так и улучшаться во времени, причем значительно, даже при модификации образа жизни и/или ряда воздействий, в том числе и оперативного характера. Например, мы знаем, что диабет 2 типа ускоряет развитие сердечно-сосудистой патологии и сокращает продолжительность жизни человека (оценки очень разные — от 5 до 15 лет). То же самое делает и ожирение. Соответственно, люди с ожирением, но уменьшившие свой вес, уровень глюкозы или даже сделавшие операцию по уменьшению объема желудка, тем самым меняют работу своих функциональных систем, а значит, и увеличат надежность и время жизни этих систем. И это, конечно, неуклонно должно отразиться на показателе БВ. Это же касается и коронарного шунтирования или эндопротезирования тазобедренного сустава. Люди, уже сделавшие такие операции по показаниям, улучшают свою жизнеспособность и будут жить дольше, чем пациенты с той же патологией, но без этих операций.

Американские исследователи пишут, что показатель БВ должен быть протестирован на лабораторных животных, с чем я категорически не согласен — процессы в разных биологических структурах не гомологичные и по-разному не только устроены, но и настроены. Нет никакого смысла брать короткоживущее животное и тестировать на нем любой метод оценки БВ для человека.

Ниже приведены три примера простейших тестов как образец методологии отбора критериев БВ «на время».

Тест 1. Измерьте свой пульс, зафиксируйте полученный результат, после чего сделайте 30 приседаний в быстром темпе. Снова измерьте пульс, запишите разницу. Если пульс повысился на: 0–10 единиц — вам 20 лет; 10–20 единиц — 30 лет; 20–30 единиц — 40 лет; 30–40 единиц — 50 лет; более 40 единиц — 60 лет и старше. Это очень полезный тест.

Тест 2. Ущипните себя за кожу на тыльной стороне кисти, удерживайте щипок в течение 5 с, затем отпустите кожу и отметьте период времени, за сколько секунд ваша кожа вернется в исходное состояние: за 5 с — вам около 30 лет; за 8 — около 40 лет; за 10 — около 50 лет; за 15 — около 60 лет.

Тест 3. Проверка скорости реакции: попросите кого-нибудь подержать вертикально 50-сантиметровую школьную линейку нулем вниз. При этом ваша собственная рука должна быть ниже линейки на 10 см. Ваш помощник неожиданно должен отпустить линейку, а вы попытаться схватить ее указательным и большим пальцами. Результат измеряется в сантиметрах: если вы схватили линейку на отметке 20 см — вам 20 лет; 25 см — 30 лет; 35 см — 40 лет; 45 см — 60 лет.

Литература

Как измерять?

В книге «Этюды о природе человека» один из основателей геронтологии И.И. Мечников написал: «Источники нашего познания, разумеется, очень несовершенны; они не приведут, быть может, никогда к безусловной и полной истине. Но из всех несовершенных орудий нашего духа наши чувства и логическое мышление все же занимают первое место».

Как уже сегодня измерять старение человека — то, что мы не изучили и до конца не понимаем? Попробуем разобраться. Для определения БВ человека предлагаются различные наборы тестов, которые часто называют линейками или батареями. Их довольно много, известные, менее известные и совсем неизвестные, однако к настоящему времени нет сравнительного анализа точности всех этих линеек БВ. При этом важно, что эти показатели не имеют статистического обеспечения именно с поставленными целями и чаще берутся из справочников и методичек по клинической и лабораторной диагностике, учебников по нормальной и патологической физиологии (тут список может быть продолжен). Но в этих таблицах не стояло задач изучения старения, и тут, как правило, нет никаких возрастных норм. Именно норм, ведь никто не ставил задачу отделить фактор возраста от имеющейся патологии у людей разных возрастных групп.

А ведь это важный вопрос. Если в основе эволюционной конструкции нашего старения стоят процессы и механизмы, ведущие к обязательному формированию возрастзависимой патологии, то что нам считать возрастной нормой у пожилых или старых людей? Если без такой патологии, а это очень редкий случай, то норма ли это?

При оценке процесса старения у человека обычно учитывают ряд наиболее заметных изменений по убыванию физиологических показателей: скорость проведения сигналов в нервной системе, скорость клубочковой фильтрации, дыхательные объемы легких, уровень основного обмена, скорость артериального кровотока. Все эти показатели заметно падают по сравнению с молодым возрастом, часто это настолько же очевидно, как и изменение внешнего вида человека.

Итак, для определения БВ используются показатели различных классов.

Все перечисленные показатели практически в произвольных сочетаниях используются теми или иными учеными и целыми научными школами по определению БВ. Число используемых показателей также варьирует от 3 до 37. Не удается пока однозначно ответить на вопрос, какое же число показателей оптимально для определения БВ.

Также есть проблема, характерная для самых разных методик определения БВ, — обычно имеет место хорошая точность определения БВ только для среднего возраста и систематическое искажение данных в молодом и пожилом возрасте. И тут типично представление более старыми молодых людей и более молодыми старых лиц. Причина тут в том, что при построении регрессионных моделей для исчисления БВ осуществляется двойная регрессия календарного возраста на самого себя. Однако это чисто математический, а не биологический феномен. Его значение зависит от субъективных обстоятельств: среднего возраста референтной популяции и нелинейностей в возрастной динамике измеряемых маркеров.

В России ранее наиболее широко использовалась разработанная в Институте геронтологии АМН СССР в Киеве методика В.П. Войтенко определения БВ, включающая следующий набор маркеров.

Хочу обратить внимание, что киевляне из Научно-исследовательского института геронтологии в своей батарее использовали 6 показателей, отражающих временные характеристики, и еще два, косвенно зависящих от времени. И это 8 из 11 показателей, что только показывает, что временные показатели функций человека вольно или невольно выбираются учеными чаще.

Для количественного определения БВ в данном тесте часто используют следующие формулы (авторы В.И. Донцов, В.Н. Крутько), которые повысили точность расчетов.

Для мужчин:БВ=58,873+0,180АДс–0,073АДд–0,141АДп–0,262Сэ+0,646См–0,001ЖЕЛ+0,005ЗДвыд–1,881А+0,189ОС–0,026СБ–0,107МТ+0,320СОЗ–0,327ТВ.

Для женщин:БВ=16,271+0,280АДс–0,193АДд–0,105АДп+0,125Сэ+1,202См–0,003ЖЕЛ–0,0653Двыд–0,621А+0,277ОС–0,070СБ+0,207МТ+0,039СОЗ–0,152ТВ.

Коэффициент детерминации БВ составляет 86,3% для мужчин и 70,6% для женщин. Наряду с основным существуют также 2 упрощенных варианта методики, каждый из которых включает лишь по 4 маркера с максимальной информативностью.

Для мужчин:БВ=51,079+0,920См–2,376А+0,259ОС–0,268ТВ.

Для женщин:БВ=10,039+0,164АДс+0,404ОС+0,274МТ–0,359ТВ.

Коэффициент детерминации БВ для данного метода расчета равен 83,7% для мужчин и 64,0% для женщин.

Литература

«Песочные» часы биологического возраста

Батарея тестов определения БВ от Киевского института геронтологии практически не несет в себе заметных проблем. Критически можно высказаться только относительно показателей артериального давления, которое хотя и отражает жизнеспособность организма человека, часто имеет разнонаправленное направление показателей в онтогенезе, а на пороге старости, особенно при развитии гериатрического синдрома старческой дряхлости (старческая хрупкость) или после сердечно-сосудистой катастрофы, оно заметно снижается. Самооценка здоровья, которая используется в данном тесте, слишком субъективна и позволяет акцентуированным личностям вводить оператора в заблуждение.

Также ученые ранее использовали психологические и психофизиологические показатели: время балансировки на одной ноге, время реакции на свет или звук так и на их сочетания, различные тесты распознавания картинок, в том числе и на время, в том числе учитывают число ошибок, различные тесты на скорость и внимание. Часто использовали и продолжают использовать данные лабораторных анализов: гликированный гемоглобин, проводят глюкозотолерантный тест, определяют общий белок, липопротеины высокой плотности, липопротеины низкой плотности (ЛПНП), холестерин, триглицериды крови, гормоны, например, тиреотропный гормон, трийодтиронин, тироксин, соматотропный гормон (СТГ) и витамины, например, 25(OH)D₃. Измеряют активность ферментов, например, каталазы и пероксидазы, или светосумму индуцированной хемолюминесценции сыворотки крови. Список можно продолжать.

Например, В.М. Дильман (1987) предлагал для определения БВ использовать такие показатели: содержание жира в теле (жировая масса), показатели липидного обмена, глюкозы натощак и через 2 ч после приема (per os) 100 г декстрозы (Глюкозы^♠), артериальное давление.

Однако, исходя из принципа прагматизма, я предлагаю в создании самого простого теста БВ опираться на самые легкие и доступные методы, которые характеризуют важнейшие функции, которые неуклонно ухудшаются в процессе старения [1]:Для мужчин:БВ=Си×Ск÷ИМТ,где Си — показатель динамометрии ведущей руки (сила хвата),Ск — скорость, с которой вы можете пробежать или максимально быстро пройти 1 мин,ИМТ — индекс массы тела (вес тела к квадрату роста человека стоя).

При этом мы ориентировались не на календарный возраст, а на возраст дожития данной возрастной когорты (ОПЖ), которую мы взяли из официальных таблиц и приняли эти данные за условную норму. Мы не ставили задачу сделать точными наши результаты, а хотели выделить людей, которые имеют опасно низкую жизнеспособность.

Пример 1. Все измерения проведены в АНО «Научно-медицинский геронтологический центр».

Мужчина 60 лет: БВ=(42×10)÷30=14 лет.

При изменении образа жизни, если будет улучшен ИМТ до 25 при сохранении тех же показателей, он будет равен 16,8. Показатель ОПЖ для мужчин данного возраста — около 15,84 года.

Пример 2.

Мужчина 50 лет: БВ=(35×5)÷48=4 года (ОПЖ=22,36).

Действительно, этот человек не смог справиться с ожирением и серьезными заболеваниями, связанными с ним, и умер через 2 года.

Пример 3.

Мужчина 85 лет: БВ=(45×3)÷38=3,5 (ОПЖ=4,92).

Обращает внимание, что данный человек имеет большую физическую силу для своего возраста.

Пример 4. Мужчина 86 лет: БВ=(37×2)÷33=2 (ОПЖ=4,62).

Мне сразу же задали вопрос: если человек возьмет кистевой эспандер и начнет заниматься, чтобы получить лучший показатель БВ? Или начнет бегать и улучшит этот свой показатель? Отвечаю, во-первых, это уже хорошо, если так произойдет. Во-вторых, без влияния на состояние всей скелетной мускулатуры, особенно больших групп мышц, без улучшения кровоснабжения и обеспечения нейротрофических влияний отдельно повысить силу кисти сложно. В-третьих, это такие изменения, которые не происходят быстро, особенно если человек уже в возрасте и ранее не занимался физической активностью. Это все-таки не показатель задержки дыхания, который зависит не только от того, пошли вы заниматься бегом или даже подводным плаванием, используете дыхательные практики или даже от волевого усилия.

Ограничением теста на скорость ходьбы является то, что уже не все люди в возрасте старше 80 и тем более 90 лет могут прошагать одну минуту. Особенно это было заметно по переболевшим COVID-19. Часто тут поразительно отличающаяся картина до и после болезни, которая обрушивала их жизнеспособность. По мере реабилитации эти люди улучшали свои показатели, это говорит, что на БВ как интегральный показатель жизнеспособности можно влиять даже в высоком возрасте и после тяжелой болезни.

Тут можно было бы спросить, а не являются ли эти тесты на скорость ходьбы и силу сжатия кисти спортивными тестами? Не вызывает сомнения, что это физиологический тест, созданный на основании знаний спортивной физиологии и гериатрии, отражающий функциональные возможности конкретного организма. Большим достоинством данного теста является то, что он обладает высочайшей степенью повторяемости при разных условиях. Одновременно это очень простой и значимый тест определения БВ. При этом, если сравнивать с показателем ожидаемой продолжительности жизни, взятым из доступных таблиц смертности населения [2], и полученный показатель окажется значительно ниже указанного значения для данного возраста, это будет указывать, что пациента стоит отправить на более точное измерение БВ, где уже будут 10 или 15 показателей.

Пример 1.

Женщина, 93 года: БВ=[(13×1)÷35]×2 = менее 1 года (ОПЖ для 93 лет = 3,05). В 95 лет пациентка сломала проксимальное бедро.

Пример 2.

Женщина, 71 год: БВ=[(30×8)÷28]×2 = 17 (ОПЖ=13,12).

Пример 3.

Женщина, 52 года: БВ=[(26×8)÷25]×2 = 16 (ОПЖ=28 лет, данной пациентке рекомендуется дополнительное исследование).

То, что с возрастом уменьшается не только сила кисти (около 0,5 кг за год), но и скорость передвижения, в этом никто не сомневается. Это видно на примере таблицы скорости бега на разные дистанции для разных возрастных групп. Однако это тренируемый показатель, что уже очень хорошо. Также известно, что люди, ведущие более активный образ жизни, более долговечны по сравнению с теми, кто не ведет такой образ жизни.

Малое количество параметров БВ может вести к существенной ошибке. Одновременно не вызывает сомнений, что стоит провести более подробное исследование у отдельных людей, у которых «песочный» тест БВ показывает их низкую жизнеспособность. Тут рекомендовано будет пройти и более подробное изучение БВ, а возможно, и клиническое исследование.

Как же повысить точность оценок БВ? Сколько надо добавить еще параметров и каких? Научный секретарь секции геронтологии МОИП при МГУ докт. мед. наук Донцов В.И. пишет: «В настоящее время для более свободного обращения с панелями БВ мы отошли от принципа единого набора тестов и используем показатели парциальных БВ для каждого биомаркера с последующим вычислением среднего БВ, что делает возможным любые манипуляции с количеством и качеством БМ и дает, к тому же, возможность оценки старения органов и систем, что является основным в подходе к профилактике старения, для чего, собственно, и определяется БВ; возможно также присвоение коэффициента для отдельных маркеров, отражающего больший или меньший вклад его в средний БВ. Можно выделить четыре группы БМ в зависимости от их вариабельности:

БМ также делятся на группы по сложности и ценовой политике:

Примечание: М35 — возрастная группа 35–39 лет, М40 — возрастная группа 40–44 года и т.п.

Все тестовые панели могут «собираться» в различных сочетаниях и с учетом ценовой политики в комплектации: «минимальной», «стандартной», «расширенной», «элитной», «экспериментальной».

Примеры определения биологического возраста (показатели приведены для мужчин, показатели для женщин на 10% ниже указанных в таблице)

Пояснения к таблице.

Тест Купера — 1,5 мили (2400 м), проводится на ровной местности очень быстрым шагом или бегом.

Проба Штанге. Сидя, расслабьтесь, сделайте максимально глубокий вдох, затем такой же выдох, затем сразу же спокойный вдох и задержите дыхание.

Проба Генчи. Сделайте глубокий вдох, выдох, еще вдох, затем спокойно выдохните не до конца и задержите дыхание, плотно зажав нос.

Проба на нормализацию дыхания. Сделайте глубокий вдох и медленно выдыхайте.

Подтягивание на перекладине (каждый раз до уровня подбородка) — только для мужчин.

Приседать нужно до конца с выбрасыванием рук вперед.

Проба Бондаревского. Стоя, поднимите одну ногу, согнув ее в колене, и приставьте ее пяткой к колену другой ноги. Результат засчитывается до отрыва пятки от пола или потери равновесия.

Отношение силы правой кисти по данным кистевого динамометра к массе тела (норма — 60%).

Проба Абалакова. Максимально возможный прыжок в высоту с места. Разметьте стенку на 2–3 м вверх (1 деление — 1 см). Встав к стене правым боком, поднимите вверх правую руку и зафиксируйте самую высокую отметку (например, 210 см). Затем подпрыгните как можно выше с вытянутой вверх правой рукой. Стоящий в двух метрах от вас ассистент фиксирует высоту второго показателя (например, 245 см). Отняв 210 от 245, получаем результат пробы Абалакова.

Проба Руфье: определение скорости восстановительных процессов сердечно-сосудистой системы. У испытуемого, находящегося в спокойном состоянии (положение — сидя на стуле) в течение 5 мин, определяют частоту сердечных сокращений (пульса) за 15 с (Р1), затем в течение 45 с испытуемый выполняет 30 приседаний. После окончания нагрузки испытуемый садится, и у него вновь определяют частоту пульса за первые 15 с (Р2), а потом за последние 15 с первой минуты восстановления (Р3).

Оценку работоспособности сердца производят по формуле:

Индекс Руфье = [4(Р1+Р2+Р3)–200]÷10.

Возможны и другие модификации расчета:Индекс Руфье–Диксона V=[(Р2–70)+(Р3–Р1)]÷10.

Индекс Робинсона. Используется для оценки уровня обменно-энергетических процессов, происходящих в организме. По этому показателю косвенно можно судить о потреблении кислорода миокардом. Крайние значения индекса Робинсона (верхнее и нижнее по таблице) свидетельствуют о преобладающем влиянии симпатической или парасимпатической вегетативной нервной системы.

Да, за последнее время в биологии произошло множество очень интересных открытий, в том числе и связанных с темой продолжительности жизни, а значит, дающих надежду на увеличение ее активной и здоровой части. Действительно, взяв любое популярное и не очень издание средств массовой информации, мы можем увидеть массу рекомендаций «как увеличить продолжительность жизни». Список их огромен, и они хороши и полезны в части здорового образа жизни, особенно в части изменения образа жизни, физической активности. И в голове у читателя цифрового времени складывается пазл: ну раз мы замедляем старение, значит, есть возможность это измерить. Но это далеко не так, это тот самый вопрос, когда очевидное — это совсем невероятное.

Литература

Как при оценке геропротекции нам могут помочь старческие синдромы?

Выдающийся патологоанатом ХХ в. и главный патологоанатом Москвы академик Ипполит Васильевич Давыдовский (1887–1968) написал: «Старость — это жизнь в настоящем с большим грузом прошлого». Именно накопление этого груза на весах жизни, который сдвигает стрелку биологических часов в сторону «нужна помощь», и говорит, что началась реальная старость.

Демографические же исследования нам уже подсказывают, что продолжительность жизни человека в развитых странах почти приблизилась к своему физиологическому пределу. Тут можно долго обсуждать эту тему, но пока пусть будет именно так. Далее будет медленно сдвигаться уже сам предел за счет медико-социальных воздействий в старших возрастных группах. Постепенно надвигающийся сдвиг в сторону численного преобладания зависимых от помощи людей — очевидный факт. Это именно старость во всей красе, когда человек уже требует постоянной социальной и медицинской помощи. Мало того, его жизнь и ее качество, а эта группа очень большая — сотни миллионов людей на планете, зависит от этой помощи.

Причина тут в том, что появляются уже не только возраст-ассоциированные болезни, риск формирования которых постоянно растет с возрастом, но и синдромы. Их довольно много, но есть основные, которые, если человек живет очень долго, возникают всегда в его онтогенезе.

Один из них — это старческая дряхлость, ключевой гериатрический синдром, характеризующийся возраст-ассоциированным снижением физиологического резерва и функций практически всех систем организма. Именно формирование этого синдрома приводит к повышенной уязвимости организма пожилого человека к воздействию эндо- и экзогенных факторов с высоким риском развития неблагоприятных исходов для здоровья, зависимости и смерти. Вот так длинно и сложно. Кроме того, синдром увязан с другими гериатрическими синдромами, например, падениями, и с полиморбидностью. Интересно для нас следующее — этот синдром влияет на всю врачебную тактику ведения пациента [1].

Этот синдром, как и тесная зависимость жизни человека от внешней помощи и коморбидность, тесно вплетены друг в друга. Установлено, что коморбидность наблюдается в 57,7% случаев старческой дряхлости, а зависимость от посторонней помощи — в 27,2% случаев. По оценкам крупномасштабного европейского исследования, уровень распространенности старческой дряхлости в возрасте от 50 до 64 лет составляет 4,1% и увеличивается до 17% в возрасте 65 лет и старше. Также установлено, что в этих возрастных группах распространенность состояния, предшествующего старческой дряхлости, составляет 37,4 и 42,3%, соответственно.

Хотя старческая дряхлость и возрастзависимое состояние, тем не менее ее выраженность и даже ее ход могут быть обратимыми, и это при том, что лишь небольшая доля людей со старческой дряхлостью даже с помощью врачей возвращается к полноценному функционированию. При этом, и это очень важно, эффективность мер, направленных на повышение уровня физической активности, уже доказана — даже у людей старше 90 лет можно увеличить силу рук в два раза. Да, врачи-гериатры, реабилитологи и даже специалисты по адаптивной физической культуре уже умеют бороться с этим состоянием, но это требует активной позиции самого пациента. А это часто тоже проблема настроя самого человека.

Профессор из МГУ Александр Николаевич Хохлов как-то после совместных съемок в проекте «ПостНаука» о старении сказал мне, что люди не хотят жить долго, они хотят жить хорошо. Но именно так думает и большинство людей. Я лишь добавлю, что сначала об этом некогда думать, а потом уже бывает поздно. Задумайтесь над этим, если вы ранее об этом не думали, именно сейчас. И именно поэтому я всегда отдаю приоритет качеству жизни перед ее длиной.

Известно, что важный признак фактического начала старости состоит именно в том, что человек начинает чаще обращаться к помощи близких людей, особенно детей и внуков. И если бы снова была организована тимуровская команда в рамках всей страны, то это было бы полезно не только для молодежи, причем в первую очередь именно им, но и таким старикам. Тем более за такой помощью далеко ходить не нужно. Эти люди со старческой дряхлостью везде вокруг нас — вот они медленно идут по улице, они опираются на палочку и часто отдыхают. Или вот они — эти люди в ритейл-магазине с тележкой для продуктов, при этом часто они облокачиваются на нее, ища третью точку опоры для своего тела.

Давайте сравним такого человека и функционального человека в возрасте — в обоих случаях это старость по возрасту, но какая существенная разница. И это уже говорит о том, что нужны четкие и понятные стратегии здорового старения и активного долголетия. Надо давать пояснения, что людям 65+ есть еще куда стремиться, что есть возможность задержать этот период зависимости и немощи. И воздействия нужны не к началу старческой хрупкости и саркопении, падениям и тревожно-депрессивному синдрому, а задолго до этого периода.

Будущее сложно точно спрогнозировать, но, без каких-либо сомнений, мир ближайшего будущего будет более старым, чем сегодня. А послезавтра еще более старым, чем завтра, и так будет ближайшие полвека-век. Да, поэтому нас интересуют конкретные и самые важные по прагматической сущности шаги, которые должен сделать каждый из нас, чтобы жить дольше. И дольше именно в хорошем качестве.

Логично было бы предположить, что если любые вмешательства могли бы отодвинуть клиническую картину старости, то мы сдвинули старение — саму суть процесса старения и итоговое состояние старости. Это кажется рациональным решением исходя не только из знаний прошлого, но и современных знаний.

Методами генно-инженерного воздействия, удалением сенесцентных клеток, активацией стволовых клеток, воздействием на регуляторные центры, методами регенерационной медицины можно сократить довольно большой период в жизни человека, когда он может продолжать жить в состоянии старческой дряхлости.

По результатам исследования ЭВКАЛИПТ, в котором обследовали 664 пациента в возрасте 65–107 лет (средний возраст 79±9 лет; 25% — мужчины), проживающих в Москве (n=365) и Воронеже (n=299). Всем пациентам выполнили комплексную гериатрическую оценку, которая состояла из двух этапов: анкетирования по специально разработанному опроснику и объективного обследования. Результаты: распространенность синдрома старческой хрупкости составила 66,4%, в т.ч. у лиц в возрасте 65–74 года — 47,4%, 75–84 года — 71,1% и ≥85 лет — 82,8%.

Наиболее распространенными гериатрическими синдромами также оказались: хронический болевой синдром (95%), базовая (64%) и функциональная (63%) зависимость в повседневной жизни, когнитивные нарушения (64%), недержание мочи (53%) и вероятная депрессия (51%). Наименее распространенными гериатрическими синдромами были: недержание кала (4,2%), мальнутриция (4,5%) и ортостатическая гипотензия (9,4%). Менее 2% пожилых пациентов полностью зависимы от посторонней помощи и нуждаются в долгосрочном уходе [2].

Итак, если мы хотим проверить, замедлили ли мы старение тем или иным методом геропротекции, нам даже не обязательно прибегать к измерению БВ. Нам достаточно отодвинуть наступление во времени синдрома старческой дряхлости (как и другие синдромы). И если он был нами отодвинут во времени в рамках клинического исследования, то это средство или метод можно с большой долей вероятности отнести к геропротекторным (или к антивозрастным).

Хорошо известно, что сила хвата руки хорошо коррелирует с силой других групп мышц и, таким образом, является хорошим локальным показателем общей силы, за которой стоит морфофункциональное состояние.

Авторы другой работы провели исследование со сбором данных о смертности с целью изучить силу хвата как единственного маркера синдрома старческой дряхлости. В исследование было включено 717 человек в возрасте 64–74 года. Сила хвата показала себя мощным предиктором инвалидности, заболеваемости и смертности — у мужчин более низкая сила хвата более значимо коррелировала с десятью маркерами старения по сравнению с показателем хронологического (паспортного) возраста. Таким образом, эти исследователи сделали вывод, что сила хвата связана с большим количеством маркеров хрупкости и может оказаться более полезным показателем, чем сам хронологический возраст [3]. Да, это так, я, к примеру, чтобы сделать прогноз жизнеспособности пациента, всегда проверяю силу хвата у моих пациентов. Это легкий и доступный метод очень информативен для оценки будущего периода старости.

В другое исследование было включено 4912 человек (1695 мужчин и 3217 женщин) в возрасте от 35 до 74 лет. Исследование проводилось в Хиросиме, Япония, все испытуемые прошли проверку силы кисти в период с июля 1970 по июнь 1972 г. Смертность отслеживалась до конца 1999 г. И тут сила хвата также показала себя точным показателем риска смерти от любой из причин у людей среднего и пожилого возраста [4].

Источник. Всемирный доклад Всемирной организации здравоохранения о старении и здоровье. 2016 г.

В исследование, начатое в 1965 г. среди американцев японского происхождения, живущих на Гавайях, было включено 6089 мужчин в возрасте от 45 до 68 лет, также измерили силу сжатия кисти в период с 1965 по 1970 г. Исследование закончено в 1991–1993 гг. За этот период, а это около четверти века, умерло 2259 мужчин, а 3218 получили инвалидность. Авторы сделали вывод, что среди здоровых мужчин в возрасте от 45 до 68 лет сила хвата рук была фактором прогнозирования функциональных ограничений и инвалидности, которая могла наступить даже через 25 лет. Эти авторы также указывают, что хорошая мышечная сила в среднем возрасте может защитить людей от инвалидности в пожилом возрасте, обеспечивая больший запас прочности, превышающий порог наступления инвалидности. Именно этот показатель служит тем запасом прочности, который помогает предотвратить развитие функциональных ограничений [5].

Пример. Пациент, 77 лет, правша, при КГО показал силу кисти 45 кг. Переболел в 2020 г. COVID-19, через 2 мес после выписки из госпиталя, где он находился на лечении, сила кисти 33 кг. Через 4 мес сила хвата 36 кг. Таким образом, это показатель, что сила сжатия кисти не только зависима от морфофункционального статуса, но и резко падает после таких катастроф, куда можно отнести и данное заболевание. Не исключено, что в дальнейшем будет выявлена связь между тяжестью течения постковидного синдрома и силой кисти рук.

Датские ученые также изучали силу хвата у 8342 жителей своей страны в возрасте от 45 до 102 лет. Было показано, что сила хвата снижается в течение жизни как у мужчин, так и у женщин, но у самых старых женщин продольная кривая достигает горизонтального плато. Ход снижения оказывался почти линейным в возрастном диапазоне от 50 до 85 лет. В этом возрастном диапазоне потеря силы хвата оценивается в 0,59 кг/год для мужчин и 0,31 кг/год для женщин [6].

Сегодня врачи проводят ряд удобных тестов для диагностики синдрома саркопении. При снижении силы сжатия кисти (менее 16 кг у женщин и 27 кг у мужчин), скорости ходьбы (менее 0,8 м/с) можно точно утверждать, что синдром саркопении уже есть. Саркопения — одна из важных составляющих синдрома старческой дряхлости.

Иногда от биологов или физиков можно услышать, что синдром старческой дряхлости и старение каждого человека — это разные процессы, как и разные механизмы. Это заблуждение, так как эти процессы (формирование синдрома и его развитие — тоже процесс) едины, и они именно с едиными механизмами. Просто не все доживают, особенно мужчины в России, до формирования этого синдрома. И этот синдром можно и нужно использовать для тестирования геропотекторных и антивозрастных воздействий.

Литература

Биологический возраст артериальных сосудов

Сердечно-сосудистые заболевания представляют серьезную проблему для общественного здравоохранения, поскольку они продолжают оставаться одной из наиболее частых причин смерти в большинстве развитых стран, оказывая огромное влияние на продолжительность жизни людей. Они вызывают также снижение качества жизни, высок уровень инвалидизации и повторных госпитализаций в связи с ними. Изучение молекулярных механизмов сердечно-сосудистого гомеостаза открывает новые многообещающие сценарии не только для разработки новых терапевтических подходов к лечению этих заболеваний.

Итак, инсульт и инфаркт (патофизиологически это одно и то же, и патоморфологическая суть инсульта это и есть инфаркт мозга) — это следствие сосудистого старения. Это некая итоговая вершина развития патологического процесса или процессов сосудистого русла, а не только сосудистой стенки.

Ранние сердечно-сосудистые катастрофы можно признать как ускоренное старение. А так как основная причина их в механизмах атеросклероза, то профилактика данного заболевания — это основное направление борьбы со старением сердечно-сосудистой системы.

И.В. Давыдовский писал: «Не следует преувеличивать роли холестерина пищи. Опыты с кормлением холестерином животных и птиц не имеют отношения ни к проблеме старости, ни к возрастным изменениям сосудов, к атеросклерозу».

Действительно, после приема пищи, богатой холестерином, содержание последнего возрастает крайне незначительно, что меньше его физиологических колебаний в течение дня.

Стоит отметить следующее.

Разграничение возрастных и атеросклеротических изменений артериальных сосудов — одна из самых сложных проблем ангиологии. Но это не означает, что это одни и те же процессы. А так как оба эти процесса присутствуют одновременно у одних и тех же людей, разграничить их сложно.

Сосудистая кальцификация является неблагоприятным промоутером в развитии атеросклероза, который является базовой основой сердечно-сосудистой заболеваемости и смертности на планете. Тем не менее все больше данных свидетельствуют о том, что различные модели кальцификации связаны с различными или даже противоположными гистопатологическими и клиническими признаками, что отражает двойную связь между воспалением и кальцификацией.

Фактически первоначальное отложение кальция в ответ на провоспалительные раздражители приводит к образованию пятнистой или зернистой микрокальцификации, которая вызывает развитие дальнейшего воспаления. Этот порочный круг способствует разрыву бляшек, если не преобладает адаптивный ответ с притуплением воспаления и выживанием клеток гладких мышц сосудов (VSMCs). VSMCs способствуют фиброзу, а также подвергаются остеогенной трансдифференцировке с образованием гомогенной или пластинчатой кальцификации, которая стабилизирует налет, служа барьером для воспаления. К сожалению, на сегодня мы мало знаем о молекулярных механизмах, регулирующих этот адаптивный ответ.

Конечные продукты гликирования и липокисления способствуют кальцификации сосудов и атеросклерозу. Последние данные свидетельствуют о том, что два рецептора AGE/ALE, RAGE и галектин-3 модулируют различными способами не только воспаление, но и микрокальцификацию и макрокальцификацию соответственно. Галектин-3, по-видимому, необходим для трансдифференцировки VSMC в остеобластоподобные клетки посредством прямой модуляции передачи сигналов WNT-β-catenin, тем самым стимулируя формирование «макрокальцификации», тогда как RAGE способствует отложению «микрокальцификации» путем стимулирования и сохранения воспаления и противодействия остеобластогенному действию галектина-3.

«Стратегии снижения уровня холестерина и триглицеридов, такие как изменение диеты или прием статинов, широко используются для профилактики сердечно-сосудистых заболеваний, — говорит Памела Рист, член Американской академии неврологии. — Но наше большое исследование показывает, что у женщин очень низкие уровни могут также нести некоторые риски. Женщины уже имеют более высокий риск инсульта, чем мужчины, отчасти потому, что они живут дольше, поэтому важно четко определить способы снижения их риска». В ее исследовании приняли участие 27 937 женщин в возрасте 45 лет и старше, включенных в исследование «Здоровье женщин». У них измерили общий холестерин, ЛПНП, липопротеины высокой плотности и триглицериды. В среднем за 19 лет наблюдения у 137 женщин был инсульт. У девяти из 1069 женщин с холестерином 70 мг/дл или ниже, или 0,8%, был инсульт, по сравнению с 40 из 10 067 женщин с холестерином от 100 до 130 мг/дл, или 0,4%. После учета других факторов, которые могут повлиять на риск развития инсульта, таких как возраст, статус курения, высокое кровяное давление и лечение препаратами, снижающими уровень холестерина, исследователи обнаружили, что у пациентов с очень низким уровнем холестерина ЛПНП вероятность инсульта с кровотечением в 2,2 раза выше.

Исследователи обнаружили, что у 34 из 5714 женщин с самым низким уровнем триглицеридов, или 0,6%, был инсульт по сравнению с 29 женщинами из 7989 с самыми высокими уровнями триглицеридов, или 0,4%. После поправки на другие факторы, которые могут повлиять на риск, исследователи обнаружили, что у тех, у кого самый низкий уровень триглицеридов, вероятность геморрагического инсульта была в два раза выше.

«Женщины с очень низким уровнем ЛПНП или с низким уровнем триглицеридов должны быть проверены врачами на предмет наличия других факторов риска инсульта, которые могут быть изменены, такие как высокое кровяное давление и курение, чтобы снизить риск геморрагического инсульта, — сказала Рист. — Кроме того, необходимы дополнительные исследования, чтобы определить, как снизить риск геморрагического инсульта у женщин с очень низким ЛПНП и низким уровнем триглицеридов».

Два недостатка данной работы в том, что уровни холестерина и триглицеридов измерялись только один раз в начале исследования, и, кроме того, женщины на момент подведения итогов уже достигли возраста менопаузы. Кроме того, тут речь о геморрагическом инсульте, имеющем другие патогенетические механизмы.

Международная группа экспертов установила, что пожилые люди с высоким уровнем липопротеинов низкой плотности живут так же долго и часто дольше, чем их сверстники с низким уровнем ЛПНП. Результаты, полученные в результате анализа прошлых исследований с участием более 68 000 участников старше 60 лет, ставят под сомнение «гипотезу плохого холестерина», которая предполагает, что люди с высоким уровнем холестерина подвержены риску смерти и нуждаются в приеме статинов для снижения уровня холестерина.

В 2016 г. в журнале «Экспертиза клинической фармакологии» и в онлайн-версии в BMJ были опубликованы результаты анализов предыдущих исследований по вопросу статинотерапии высокого уровня холестерина. «Наши результаты противоречат гипотезе холестерина», — говорит Дэвид Даймонд. Гипотеза предсказывает, что сердечно-сосудистые заболевания начинаются в среднем возрасте в результате высокого уровня холестерина ЛПНП, ухудшаются со старением и в конечном итоге приводят к смерти от сердечно-сосудистых заболеваний. Но далее ученый говорит, «почему-то пожилые люди с самым высоким уровнем ЛПНП живут дольше, и тогда встает вопрос, а зачем мы должны снижать этот уровень?»

Необходимы дальнейшие исследования, чтобы понять молекулярные механизмы, регулирующие переход от «микрокальцификации» к «макрокальцификации», что позволит разработать терапевтические стратегии, которые способствуют этому адаптивному процессу, чтобы ограничить неблагоприятные эффекты установленной атеросклеротической кальцификации. Определить кальцификацию сосудов сердца можно уже сегодня с помощью мультиспиральной компьютерной томографии, что может иметь прагматическое значение в старших возрастных группах для принятия решения, принимать препараты группы статинов или нет.

Важно и то, что несмотря на лечение статинами, у многих пациентов продолжают развиваться клинические формы атеросклероза. Очевидно, что не только холестерин, но и наша иммунная система играет важную роль в развитии атеросклероза на фоне постоянной активации иммунной системы у пациентов с гиперхолестеринемией, которых лечат статинами.

Исходя из структуры заболеваемости и смертности населения, расширенные наборы для оценки БВ должны включать маркеры жизненно важных систем организма, прежде всего сердечно-сосудистой системы. При этом важно, чтобы они отражали не только изменения сердечно-сосудистой системы, связанные именно с возрастом, но и развитие патологии, которую сложно отделить от процессов старения.

Литература

Что не так с лабораторными анализами для диагностики старения

Так как же методически правильнее подойти к измерению самого процесса старения у человека, то есть перевести процесс в цифру, после получения которой уже можно попытаться влиять на него? Пока именно эта проблема, что нет методов измерения БВ, фактически не позволяет сдвинуть с места тяжелый паровоз экспериментальной геронтологии человека. И понимание, что нам нужна цифровизация процесса старения человека, — уже некая точка отсчета.

А хотели бы вы иметь на руке некие биологические часы, которые бы показывали оставшееся время вашей жизни? Причем так, чтобы стрелки в зависимости от образа жизни ускорялись или же замедлялись? И ответ тут не всегда однозначный.

Прочитал объявление, что некая компания предлагает любому человеку приехать на две недели в одну из стран на теплом море, чтобы за две недели ему помогли остановить старение. При этом, когда спрашиваешь представителя продавца такой уникальной возможности, а почему именно две недели, ответ тут такой — просто на отдых больше, чем на две недели, никто не ездит. А как же старение? А вы сдайте анализы, а мы их за две недели отдыха приведем в порядок.

Конечно, сам летний отдых, причем на пляже Средиземного моря, будет способствовать оздоровлению, и чувствовать будете себя гораздо лучше, чем после шести месяцев тяжелой работы на прииске «Комсомольский» на Чукотке, но это не сделает вас моложе. Изменение неких ваших показателей, если оно произойдет, только укажет на тот факт, что они не говорят о старении. Это такая незаметная, но довольно существенная разница.

Вот приблизительно какова позиция таких борцов за признание старения болезнью: «Нам нужны деньги, чтобы лечить старение, а не лечить старение, чтобы получить деньги. Но так как мы не умеем его лечить, да и знаний не имеем, то мы пока будем собирать деньги за сдачу анализов. Главное — признать эти анализы маркерами старения». Но если без знаний хоть сто раз повторить слова «диагностика старения», от этого ничего не изменится.

Итак, основные проблемы с лабораторными показателями, на основе которых вам заявят, что у вас замедлили старение, выглядят так:

Сегодня молодые, а иногда и не очень молодые, люди, без медицинского и даже биологического образования, читая научные статьи, лежащие в открытом доступе, очень легко экспериментируют со своим здоровьем и принимают самые серьезные рецептурные лекарственные препараты. Их список довольно широк. При этом обязательно сдают бесполезные для клинически здорового человека лабораторные анализы крови. Причем делают это многократно и хаотично, что еще более бесполезно. Вот пример такого произвольно подобранного анализа для диагностики личного старения (анализ 1).

Примечание: * — результат, выходящий за пределы референсных значений.

Если использовать лабораторные показатели как помощь в принятии медицинских решений, то это отличный помощник. Но с участием врача. Если же использовать как самоконтроль своего старения, то тут я расстрою — большая часть таких показателей не подходит. Даже часто упоминаемые холестерин, трилицериды, липопротеины низкой плотности больше зависят от патологического процесса, который, конечно, возрастзависимый, но не напрямую, а через патофизиологические механизмы атеросклероза. Кроме того, с этими показателями не все так просто — часто они бывают низкими у людей самых возрастных когорт, особенно если они принимают лекарственные средства, и по этим показателям они молодые, но это не так.

Дополнительно скажу, что часто за два года до смерти холестерин снижается, особенно такое снижение становится заметным за полгода до смерти. Но это не потому, что человек стал молодой, нет, просто холестерин уже этому организму не нужен. Поэтому эти показатели также можно использовать с определенным пониманием, зачем мы это используем.

Часто предлагаемые аланинаминотрансфераза, аспартатаминотрансфераза, альбумин крови, ферритин, определение витаминов В12, D3, интерлейкины, С-реактивный белок, инсулин и даже гликированный гемоглобин — плохие показатели БВ. И именно потому, что изменяются при патологических процессах, не связанных с возрастом напрямую.

Из всей линейки можно было бы оставить ИФР-1 и СТГ. Секреция СТГ снижается каждые 20 лет в среднем на 14%. Например, средний пик секреции у молодых людей будет на уровне 45 мкг/сут, тогда как к зрелому возрасту — лишь 15% от пубертата. На мой взгляд, изменение амплитуды секреции СТГ с учетом ряда факторов (как индивидуального профиля, так и с учетом соматотипа, роста, питания, активности, сочетанной патологии) — хороший кандидат на маркер БВ.

Изменение гормона роста (соматотропного гормона) с возрастом у людей. Данное измерение проведено в разных возрастных группах, а не у одного человека на протяжении всей жизни

Вот как пишет человек, который просто пошел в лабораторию и сдал анализы для определения старения: «Получил анализы показателей моего старения. Их очень много, и передо мной теперь стоит основной вопрос: что мне теперь делать?» Отвечаю — эти анализы не показывают старение, а только могут, да и то случайно, высветить некое патологическое состояние. При этом вопросы есть и к лаборатории, так как нормы, которые она указывает, не говорят о самом старении.

В этой ситуации, с одной стороны комичной, с другой — печальной, хочется напомнить врачебный принцип «не навреди», которым врачи пользуются еще со времен Галена и Авиценны. Тут стоит сказать, что уже только сам факт постоянного контроля своего здоровья с помощью множественных анализов, как и последующее обсуждение в чатах результатов анализов крови и мочи уже на мой взгляд вызывает вопросы относительно психического здоровья таких людей. Кроме того, они часто настолько глубоко уходят в тему приведения своей биохимии крови к некой несуществующей возрастной норме, что не замечают, что сама жизнь проходит мимо них.

Конечно, так долго без стимуляции этого процесса продолжаться не может. Поэтому есть люди, тут и бизнесмены, и часть солидарных с ними биогеронтологов, которые хотят приравнять процесс естественного и во многом физиологического старения к болезни. И это тогда, когда и о болезни-то речи не может идти, тут я о детстве, юности и часто о здоровой жизни в других возрастах. Видите, марафонец бежит — он болен старением. Видите, жених ведет невесту под венец, и они тоже больные. Целый детский сад, много детей, все бегают и играют — и тут вы видите больных старением. Цель таких манипуляций — убрать тонкую грань между здоровьем и болезнью, сказав, что мы все больны. Поэтому мы берем на себя миссию лечить вас от старения. А для этого вы будете сдавать анализы, а мы их расшифровывать, а вот биогеронтологи будут рекомендовать вам некие лекарственные препараты. При этом ими формируется многомиллиардный бизнес на желании человека жить долго. Но при этом вместо похода в спортзал и поездки на отдых вы тратите свое время и деньги на поход в лабораторию. Или клинику биохакинга, хотя или это не клиника, или это не биохакинг, а только название конкретного общества с ограниченной ответственностью.

А вот и коммерсанты с медицинскими дипломами появились: «В основном проблема в том, что ваши книги за счет уловок вводят в заблуждение пациентов, эти люди все не дообследованы. Я за то, чтобы пациенты чекапились и выявляли грубые патологии. А то мои однокурсники-онкологи все время жалуются, что пациенты приходят, когда метастазы уже в землю врастают. А ваша риторика лишь укрепляет их в заблуждениях». И тут дело не в том, что человек зарабатывает на этом деньги, пусть зарабатывает, если это достойный труд. Но когда вам говорят, что надо только вернуть некие показатели к какой-то возрастной норме, то тут нет практического смысла, так как возрастных норм именно этих показателей, которые вы сдаете, не существует в природе. И это же одновременно не отрицает того, что надо делать профилактические осмотры. Но только не у продавцов услуг, которые предложат вам дополнительные анализы на старение тысяч на сто.

А гомеостаз, который тесно связан с показателями нашей внутренней среды, когда показатели почти постоянны, присущи нашему онтогенезу. В этом сущность биологической жизни — если не будет постоянства внутри организма, не будет и самого организма. Поэтому многие лабораторные показатели этого гомеостаза не стоит анализировать на предмет старения, — они его просто не отражают.

Важно отметить, что при этом же постоянстве некоторые показатели отклоняются в течение минут даже на большие величины, чем это происходит в течение всей жизни. И жизненно важно для вашего организма, чтобы эти отклонения, носящие адаптивный характер, происходили. Кроме того, если эти отклонения происходят в рамках референтных значений, это лишь обозначает, что пациент «здоров» и просто отражает разные антропометрические показатели, физиологические особенности человека, уровень его физической активности и еще сотню особенностей. В этом и есть уникальность нашей жизни, она не только неповторима во времени и пространстве, но и нашем собственном теле, но это не говорит о старении.

Большинство показателей внутренней среды нашего организма, например, лабораторные показатели нашей крови, которые не изменяются в течение жизни, как и те, которые отклоняются на значительные величины за короткие отрезки времени как реакция на внешнее или внутреннее воздействие, не подходят для измерения БВ человека.

И сегодня как только тот или иной специалист по старению начинает продвигать какую-то гипотезу, для чего создает лояльные группы поддержки желательно с коммерческим компонентом, забудьте про него. Этот человек встал в свою финансовую колею. Это приводит к тому, что вместо яростных дискуссий в мировой науке нас окружает серость и посредственность, а чтобы привлечь слушателей, создают информационный шум вокруг себя.

Вроде бы рационально — воспользоваться измерением своего старения, а потом стараться не отклоняться от какой-то цифры молодости. Но тут здравый смысл вводит нас в серьезные заблуждения, ведь если человек здоров, отклонения его значений в рамках физиологических границ не требует никакой коррекции, так как игры с гомеостатическими показателями — это не шутки именно для вашего здоровья.

Литература

Необычные способы оценки воздействий на возраст человека

Мне видится, что мы ограничены в оценках нашей реальности. Это происходит само собой, как бы невольно, так как мы впечатаны в свое время как изюм в то тесто. И тут мы чувствуем себя в согласии с удобным нам ответом, как же нам жить дальше. И это «дальше» звучит в нашем сознании чаще именно как «дольше». Мозг нам подсказывает: раз мы будем жить дольше, то, значит, будем и здоровее. Но так ли это?

Вот, как пример, ученые оценили ожидаемую продолжительность жизни в возрасте 50 лет членов Британского королевского общества за период с 1670 по 2007 г. (за период 337 лет) и членов Российской академии наук за период с 1750 по 2006 г. (период анализа был 256 лет). Продолжительность жизни академиков была выше, чем у граждан их же стран, причем с 1950-х годов разрыв заметно увеличивался. Этот рост, характерный для академиков, как утверждают эти ученые, указывает на то, что у всех остальных людей еще есть потенциал для увеличения продолжительности жизни [1].

Но не все же хотят стать академиками, и не все хотят заниматься наукой. Кто-то должен бороздить океаны и растить детей этих академиков. Кроме того, этот вывод говорит только о том, что эти ученые так видят картину, забывая о нормальном распределении любых признаков в популяции. В том числе и по показателю продолжительности жизни. Это значит, что кто-то будет жить дольше, а кто-то и нет.

Но более важно, особенно когда анализируешь ласкающую слух возможность, что именно такой вывод делает наш мозг из научных гипотез о росте продолжительности жизни, это все-таки предполагает другие методы воздействия на этот показатель. И тут экспериментальная геропротекция — хороший подход в рамках возможного. Но мы не можем ждать, пока люди, которые принимают геропротекторы, окончат свою жизнь, чтобы человечество будущего сделало вывод о том, действительно ли вещество замедляет старение или нет. Кроме того, человек по натуре нетерпелив и желает не стареть не в далеком будущем, а уже сегодня.

Итак, нам нужна информация, работает то или иное вещество как геропротектор или нет, и тут нам могут помочь запахи нашего тела.

Запахи работают как сигналы, передающие информацию нашей первой сигнальной системе о состоянии здоровья человека. Естественный запах человека состоит примерно из 300 компонентов, но их пропорция и сочетание у всех людей разные. Эта формула — своеобразный «отпечаток пальца», уникальный для каждого человека. Наше тело выделяет множество летучих органических соединений как с запахом, так и без. Они разнятся в зависимости от пола, возраста, диеты, физиологического статуса и генетического фона. Болезни, в том числе и инфекционные, нарушения обмена веществ — все это влияет на наши запахи.

Наверняка вы и сами замечали, что у старых людей есть особенный запах? Скорее, даже можно сказать, что это у самой старости есть свой собственный запах, так как он очень похож у людей в возрасте старости. У кого-то он сильнее, а у кого-то практически незаметен. Этот запах нельзя назвать неприятным, он просто характерный. Вещество 2-ноненаль и есть причина этого запаха. Его выработка организмом — такая же естественная часть процесса старения, как, например, морщины или потеря силы рук. Даже тщательное мытье или душ два раза в день не поможет полностью избавиться от него в старости. К тому же через несколько часов после душа запах упорно возвращается.

Давайте разбираться. Хотя в наших клетках синтезируются различные альдегиды, наибольшая доля приходится на 4-гидрокси-2,3-ноненаль, который образуется из линолевой кислоты. Альдегиды являются относительно стабильными метаболитами, которые обладают способностью взаимодействовать с белками и нуклеиновыми кислотами, изменяя при этом их функциональные свойства. В утилизации альдегидов принимают участие альдегиддегидрогеназа, альдегидредуктаза и глутатион-S-трансфераза. Процессы утилизации эндогенных альдегидов имеют тканевую и возрастную специфичность. Их состояние оказывает модулирующее воздействие на характер реализации повреждающего действия свободных радикалов на клетки. Адекватная стимуляция процессов утилизации эндогенных альдегидов в условиях усиления радикалообразования может лежать в основе повышения резистентности клеток к повреждающему действию оксидативного стресса. При старении интенсивность утилизации альдегидов снижается, что может выступать в роли одного из факторов возникновения возрастной патологии [2].

Моя идея, что этот специфический запах, вернее, снижение его интенсивности, можно использовать как метод оценки действенности средств геропротекции. Кроме того, можно попытаться шкалировать и само старение по 2-ноненалю. Тем более от лабораторных методов определения концентрации этого вещества его не спрячешь.

Для оценки геропротекции мы можем использовать не только запах ноненаля, запах старости, но и можем привлечь и очень редкие клинические синдромы. Они называются прогериями. Выделяют детскую форму прогерии, аутосомно-доминантное расстройство, синдром Хатчинсона–Гилфорда (в мире было официально зафиксировано лишь 156 случаев детской прогерии) и взрослую форму прогерии — синдром Вернера (http://www.wernersyndrome.org/).

У таких пациентов все типичные клинические признаки старения: внешний старческий вид, двусторонняя катаракта, тяжелая гипертоническая болезнь и атеросклероз, саркопения, остеопороз и гипогонадизм. Эти синдромы характеризуются также различными метаболическими нарушениями, такими как сахарный диабет, стеатогепатоз.

Прогерия взрослых — очень редкое аутосомно-рецессивное расстройство — представляет значительный интерес как модель для изучения старения, поскольку у пациентов наблюдается ускоренное развитие ряда возрастзависимых заболеваний. Пациенты со взрослой формой прогерии умирают от острого инфаркта миокарда и новообразований. Продолжительность жизни этих пациентов, как правило, около 45 лет, хотя последние годы, несомненно, заслуга науки и медицины, есть отдельные случаи дожития до 55 лет. Только представьте — такой человек уходит из жизни очень старым тогда, когда у остальных людей еще только наступает период активного зрелого возраста, еще много лет впереди, интересных и плодотворных.

Причина детской прогерии — мутация в гене LMNA, который отвечает за синтез белка преламина А. Это соединение участвует в формировании внутренней оболочки (ламины) ядра клетки. Если LMNA оказывается дефектным, то вместо преламина А формируется его поврежденный аналог — прогерин. Он не способен стать частью оболочки ядра, что ослабляет ее, и она в результате не может оказать ядру необходимую структурную поддержку, и клетки теряют способность нормально делиться. А это вызывает нарушение всех без исключения систем целого организма. Люди с детской прогерией, как правило, умирают так же, как и пациенты с синдромом взрослой прогерии, от клинических осложнений атеросклероза. Но это происходит гораздо раньше — в возрасте пубертата обычных людей.

Прогерии — это группа чрезвычайно редких синдромов, и они, конечно, не болезни повсеместной и привычной для нашего глаза старости, но именно их можно признать одной из самых интересных клинических моделей для изучения методов продления жизни и увеличения ее качества.

Для оценки эффективности геропротекции можно использовать не только сами синдромы прогерии, борясь за жизнь пациентов, но и клеточную культуру фибробластов кожи этих пациентов. Если взять фибробласты кожи больных прогериями, то вместо 50 делений, это так называемый лимит Хейфлика, который наблюдается у здорового молодого человека, клетки пациента с прогерией имеют потенциал лишь 10–12 делений.

Человечеству очень важно правильно расставить приоритеты в поиске методов оценки геропротекции, что сократит ресурсные и временные потери на пути понимания механизмов старения человека. И если человечество спешит не стареть, то прогерии — именно та потайная комната с нарисованным очагом на холсте перед ней, куда можно и нужно войти и открыть потайную дверь долголетия.

Литература

Ткань времени

Сегодня люди получили неограниченный доступ к очень качественной и самой актуальной информации по медицине и биологии. Удивительно, но часто она публикуется в социальных сетях даже раньше, чем в самых официальных медицинских источниках. Поэтому тут, наоборот, даже уже неудивительно, что многие наши современники частенько имеют больше знаний, чем врачи по ряду узких вопросов в теме старения.

Но оказалось, что и те, кто учился в медицинских институтах, сами врачи, и те, кто не имеет клинического мышления, наши пациенты, даже самые способные и запоминающие новейшую медицинскую информацию, а среди них много таких людей, если обсуждаются вопросы старения и старости, не могут сформировать и высказать четкую и внятную позицию. Есть некий дуализм информационного поля темы о старении — врачи имеют основы атрибутивного профессионального клинического мышления о физиологии и патофизиологии человека, но у них нет последних данных о старении, так как это не их обязанность изучать этот вопрос, да и времени на это у них нет, тогда как заинтересованный пациент, много читающий, понимает, что ему предстоит столкнуться с болезнями, причиной которых является именно старение. И именно поэтому часто эти две стороны остаются недовольными друг другом по данному вопросу.

Должен сказать, что разговоры о старении всегда очень длительные и, как правило, требуют определенного согласования терминологии. Именно для этого я и пишу научно-популярные книги, чтобы и у врачей, да и у обычных людей было понимание всей пестроты феномена старения.

Даже отдельные темы, например, темы о БВ требуют отдельных монографий. Если БВ отражает больше не сколько вы прожили, а, скорее, длительность предстоящей жизни, то, тут даже нет сомнений, это очень прагматичный показатель не только для пациента, но и врача.

Что только не используют сегодня для определения БВ, списки огромны, при том что список будет всегда не полон, что-то мы да упустим. Сравнивая блоки разных подходов к теме БВ и их результатов, я обратил бы внимание читателя, что если подойти системно, то именно те методы, в которых участвуют оценки времени функции, принципиально лучше коррелируют с возрастом. И принципиально можно понять почему.

«Промедление смерти подобно» — слова В.И. Ленина, сказанные им по другому поводу и в совершенно других исторических условиях, на мой взгляд, самая геронтологическая фраза. Именно она отражает, что снижение временных ответов не только опасно для жизни, но и фактически отражает снижение вашей жизнеспособности. И если и проскочит в этот раз, то в следующий раз может обвалиться и до нуля.

Я спросил мнение своих читателей о том, что они думают о том, что старение нужно измерять только временными показателями, и получил среди многих ответов и такой: «Ваше предложение мне лично кажется очень интересным. Это будущий мейнстрим для инструментов, которые будут подталкивать людей к здоровому образу жизни».

Обязательным условием существования человека является относительное постоянство его внутренней среды. Это свойство организма, как правило, сегодня называется одним словом — «гомеостаз». Если бы мы не могли поддерживать свой гомеостаз, мы бы не могли жить даже короткое время. Гомеостаз предполагает не только некие рамки, но и границы и даже допуски изменений этих показателей. Важно, что без определенных отклонений организмы не могли бы не только подстраиваться под постоянно меняющиеся условия среды, но и не смогли бы развиваться. Таким образом, гомеостаз — это не только постоянство, но и постоянство в определенных границах.

Мы понимаем, что в старости многие гомеостатические механизмы, например, контроль уровня глюкозы, сбиваются, но есть ли это следствие стохастических ошибок или конструкционный сбой самого онтогенеза, мы основательно и точно сегодня не можем сказать. Или, может, это сама конструкция такая? И если стохастические ошибки накапливаются в обязательном порядке, то это может быть даже некая концептуальность. Зачем организму рост резистентности к инсулину, что особенно заметно по клинической картине старости, и как следствие глюкозотоксичности, если это только не заложенная с рождения конечность жизни. При этом постоянство внутренней среды стареющего организма определяет множество гомеостатических механизмов, которые сами также находятся в стадии инволюции, которая у них начинается в разное время, идет с разной скоростью и даже с разным ускорением.

Возможно, временные характеристики отклонения того или иного показателя лучше всего помогут нам измерять старение. Именно возрастзависимое снижение возможностей адаптации нашего организма имеет все признаки того, что это нас может устроить именно при измерении старения. Кроме того, тут есть явная патофизиологическая сущность формирования возрастзависимых заболеваний.

Именно поэтому важно отличать жесткие показатели гомеостаза, которые не меняются при старении или меняются, но только в зависимости от болезней. Например, с возрастом происходит нарушение механизмов терморегуляции. Также установлено, что пожилые люди хуже различают колебания температуры. Я также полагаю, что с возрастом для оценки разницы температур нужно больше времени, разброс в оценке разниц двух близких температурных образцов также будет менее точен. Это можно использовать для определения скорости старения.

Старение — это процесс, либо масса каскадов процессов, которые разворачиваются именно во временном оформлении, которое логичнее измерять именно временными показателями, а не точечным замером показателей гомеостаза.Н.В. Шок обратил внимание на три важных аспекта старения: 1) снижение функций начинается примерно в 30-летнем возрасте; 2) это снижение линейно; 3) скорость снижения функций обычно не превышает 1% в год.

Сегодня существуют различного качества калькуляторы продолжительности жизни человека. Они учитывают не только ваш возраст, пол и страну проживания, но и ваши вредные привычки, уровень физической активности или даже регулярные осмотры у врача. Например, отказ от курения дает 10 лет прибавки к ожидаемой продолжительности жизни. Или не сокращения ее? Вот в том-то и вопрос, что мы же тут считаем. Правильное питание дает около 7 лет, высокий уровень физической активности (более 1500 ккал/нед или >6 МЕТ) — 5 лет. А если отказаться от алкоголя, то ожидаемая продолжительность жизни увеличится на 4,4 года. Но тут есть одна серьезная проблема — это расчет на основании средних показателей, а это для вашей индивидуальной продолжительности конкретной жизни, причем здесь и сейчас, мало что дает.

Пока мы не оцифруем процесс старения, оценка воздействия на скорость процессов инволюции останется мечтой человека.

Литература

Диабет 2 как механизм старения

Если механизмов старения нет, или они есть, но везде, то как же выделить то, что наиболее важно для пути в долголетие? И тут надо внимательно посмотреть на себя, на клиническую картину стареющей планеты, при этом постараться цепким взглядом вычленить самые важные моменты из этой палитры современного реализма.

Если в 2017 г. во всем мире было 425 млн больных диабетом, то к 2019 г. их стало уже 463 млн человек (основной вклад тут именно диабета 2 типа, а больных диабетом 1 типа — лишь 5% от этого количества). Пять миллионов смертей в год связаны с диабетом, его клиническими осложнениями в логике развития болезни. Эта та пандемия, которая началась не сегодня.

Давайте разбираться. Любая сложная биологическая система, каким и является наш организм, не может существовать в том состоянии, которое у него было на момент рождения, что подразумевает развитие со сменой определенных стадий, которые мы знаем как детство, юность, зрелость, старость. Это явление называется гомеорезис, когда организм развивается, при этом сохраняя постоянство своей внутренней среды и независимость от внешних условий. Сущность гомеорезиса есть развитие в рамках заданной эволюцией вида парадигмы, когда сам организм меняет свои параметры. При этом и программа индивидуального развития (онтогенеза), как и программа энергообеспечения этого развития, замыкаются в оперативной регуляции на наш гипоталамус, который использует принцип биологической обратной связи.

Для читателя отличие понятия «онтогенез» от понятия «гомеорезис» самое минимальное, последний более ориентирован на механизмы отклонений, понятие же «онтогенез» носит концептуальный характер. «Гомеорезис» используют больше физиологи, понятие «онтогенез» более широко употребляется как специалистами, так и популяризаторами науки. Есть еще концептуальные термины «адаптация» и «гомеостаз», которые также взаимосвязаны, именно метаболическая адаптация отвечает за постоянство среды, которая нужна для структурной целостности макромолекул и снабжения клеток организма аденозинтрифосфорной кислотой, белками, жирами, гликогеном, углеводами.

В 1981 г. советским врачом, ученым геронтологом В.М. Дильманом, было сформулировано положение: «Если стабильность внутренней среды — обязательное условие свободной жизни организма, то непременным условием развития организма является запрограммированное нарушение стабильности. Соответственно, наряду с законом постоянства внутренней среды существует закон отклонения гомеостаза». При этом оба механизма, назову их «стабильностью» и «развитием», — взаимозависимые и взаимопроникающие, и если сначала они обеспечивают развитие организма, то потом они же определяют и все его инволюционные процессы. Если же вычленить полезное звено для сегодня живущих, то программу развития мы не можем пока приостановить, а в гомеостатические механизмы же резко вмешиваться довольно опасно.

Дильман выдвинул гипотезу, что возрастное повышение порога чувствительности гипоталамуса, специфического отдела мозга, ответственного за поддержание гомеостаза, к входящим нейроэндокринным сигналам и является часовым механизмом, определяющим закономерность онтогенетического развития и последующего старения. По Дильману, возрастзависимые болезни, впрочем, как и сам процесс старения, являются неким побочным продуктом программы развития. Возрастные нарушения неуклонно приводят к развитию таких заболеваний, как атеросклероз, диабет 2 типа, ожирение, онкологические заболевания.

Но в старости повышение порога гипоталамуса сочетается также с гиперинсулинемией, гипергликемией, тканевой и циркуляционной гипоксией и высоким уровнем окислительного стресса, что создает патофизиологический букет, который приводит к неуклонному формированию не только болезней, но и старческих синдромов, например, саркопении или саркопенического ожирения. Это, в свою очередь, также резко снижает жизнеспособность организма, ускоряя развитие опять же диабета 2 типа, атеросклероза и других возрастзависимых заболеваний.

У 40% людей самых старших возрастных групп есть диабет 2 типа. Также важно, что у многих людей этого возраста он не диагностирован, но все-таки есть. Скорее всего, саму старость можно назвать состоянием предиабета, в основе которого лежит рост инсулинорезистентности. Падение массы скелетной мускулатуры и качественные изменения мышц также играют заметную роль в этом процессе. И что на что тут сильнее влияет, диабет на падение силы и объема скелетной мускулатуры или это падение на развитие этой болезни, трудно даже сказать. Они так тесно взаимосвязаны, что узел является морским. Также заметную роль играет и рост жировой массы тела с возрастом. Потеря с возрастом скелетной мускулатуры с заменой ее жировой тканью часто называется саркопеническим ожирением.

Итог таков: само старение, диабет 2 типа [2] и присоединившееся к ним почти обязательное ожирение связаны не только общими патофизиологическими механизмами, но это и есть единый механизм обвала жизнеспособности. Тут он играет уверенную партию наряду с прочей коморбидностью, которая всегда есть у таких пациентов. Важно, что все чаще говорят о связи диабета 2 типа с болезнью Альцгеймера, а последние годы — и о связи с болезнью Паркинсона. Пациент с диабетом 2 типа теряет около 6 лет своей жизни, пациент с ожирением — 10–15 лет своей ожидаемой жизни. Цифры довольно ориентировочные, от страны к стране разные, зависящие от того, в каком возрасте выявлен диабет 2 типа, тем не менее они показывают уровень значимости проблемы.

Старение — это нарушение чувствительности всех наших клеток как ко всем внешним, так и к внутренним сигнальным воздействиям. В том числе и к глюкозе. Не вызывает сомнения, что применение сенситайзеров, в том числе и к глюкозе, тут достаточно оправданный подход. Одновременно применение препаратов такого класса есть удобное решение на первых этапах изучения геропротекции или одного из звеньев такого воздействия на метаболические пути окна адаптации. Вопрос тут в отсутствии пока доказательной базы.

Профилактика диабета 2 типа должна привести к замедлению развития всего спектра возрастзависимой патологии, сдвигу этих заболеваний на более поздний возраст, продлению периода здоровой части жизни человека.

Эти процессы: снижение силы, изменение композиции тела с повышением жировой массы, снижение чувствительности глюкозы — можно использовать при измерении БВ, особенно в виде нагрузочных тестов с оценкой времени теста.

Литература

Гипоксия

А задумывались ли вы над тем, что представляет собой организм человека? Нет, не как личность отдельного Семена Семеновича Горбункова, а как конструкция конкретной биосистемы, общей для всех людей. Я лично представляю эту картину, как парусник с определенной формой очертаний и разношерстным экипажем, это я про клетки, он двигается по реке времени, подгоняемый парусом, в который постоянно давит ветер из молекул кислорода. Останови этот поток, и даже самый крепкий экипаж не сдвинет корабль с места, и путешествие во времени остановится.

Конечно, это упрощенное видение абстрактной картины, но если спуститься на уровень почти любой нашей клетки, то фактически мы и есть одна большая клетка. Но не просто клетка, которых у нас в организме около 37 трлн, а клетка с подходящей к ней руслом тончайшего капилляра, общая длина которого около 86 тыс. км, по ним мы и получаем этот самый кислород. Таким образом, мы — единый комплекс клетки с капилляром, по которому Сизифы-эритроциты тянут свой груз кислорода.

Вы удивитесь, но наша кровь, которая несет кислород к нашим клеткам, а ее всего 5–5,5 л от нашего веса тела, пусть его вес будет 60–80 кг, содержит большую часть из упомянутого количества клеток. Этих эритроцитов, по подсчетам, 24–25 трлн клеток. И чтобы поддержать этот поток эритроцитов, которые живут только 100 дней, наш организм производит их аж 2,4 млн каждую секунду жизни.

Вот такое удивительное устройство: мы — это специализированные ядерные клетки, к каждой из которых подходит капилляр или даже капилляры, по которым буквально протискиваются безъядерные эритроциты, которые несут молекулы кислорода. Но и это еще не все — они жесткие рыночные торговцы, эритроцит отдает свой кислород клетке, только если она ему отдаст молекулу углекислого газа. А иначе никак.

Обратите внимание, что человек, который живет около 70–90 лет, состоит из подавляющего числа одного типа клеток, которые живут всего 100 дней. Это эритроциты. Но и это еще не все, все наши клетки, за исключением очень незначительного количества высокодифференцированных клеток, также живут коротко по сравнению со стареющим организмом. Напрашивается вывод, что старение есть условие для долгой жизни такого сложного организма, где множество постоянно вновь образующих клеток даже в очень старом возрасте.

А вот если ткани не получают достаточно кислорода, то возникает состояние тканевой гипоксии. И она возникает не только если вы поднялись высоко в горы, а и ежедневно, просто вы этого не замечаете. Физиологически обоснованная гипоксия возникает не только при вашем движении, но и в ряде структур мозга при вашей умственной работе, например, когда вы читаете книгу.

Одним из основных патофизиологических механизмов старения, а это тот самый случай, когда физиологический ответ нельзя отделить от патологического, также является тоже тканевая гипоксия. Организм в старости находится в состоянии вездесущей тканевой гипоксии, и она не только неотделимый признак старости, но и ухудшает течение всех возрастзависимых заболеваний, как и накопившейся за время жизни патологии. Помимо повышения риска инфарктов и инсультов, хроническая гипоксия тканей ведет к образованию недоокисленных продуктов обмена, которые наносят многочисленные повреждения клеткам нашего организма.

До настоящего времени в большинстве учебных медицинских учреждений будущие врачи постоянно слышат от своих учителей, что гипоксия является обязательным спутником любого патологического процесса, а значит формируется вывод: гипоксия — это «враг номер один», с которым нужно всегда бороться, используя все современные способы и средства. Действительно, все патофизиологи признают факт обязательного присутствия гипоксической компоненты в любом патологическом процессе. Однако признать сегодня, что гипоксия всегда является синонимом патологии, не корректно.

Во-первых, многочисленные исследования показывают, что гипоксия встречается и при целом ряде физиологических состояний организма, таких как внутриутробный период развития плода в организме матери, тяжелая физическая работа, повышенная двигательная активность у спортсменов, гипоксия жизненно важных органов, в том числе после приема обильной пищи у мало двигающихся людей и в определенных ситуациях (например, в самолете, особенно при дальних перелетах, где и так содержание кислорода в салоне поддерживается экипажем, как на высоте 2100–2300 м) и др. Механизмы компенсации физиологической гипоксии, возникающей в этих случаях в здоровом организме, генетически запрограммированы и имеют определенное приспособительное значение в формировании комплекса адаптационных реакций, направленных на повышение устойчивости организма к экстремальным факторам [1].

Дальше будет сложнее. Это как в обучении, мы начинаем с простых азов устного счета и приходим к высшей математике. Жесткая онтогенетическая конструкция нарушения кислородного снабжения организма и ухудшения его энергообеспечения — это взаимосвязанные, взаимопроникающие и ускоряющие друг друга негативно влияющие на адаптационные возможности организма процессы. Например, повышение гликированного гемоглобина ухудшает доставку кислорода тканям. Ухудшение же транспорта кислорода на уровне тканевого капилляра приводит к нарушению окисления и получения молекул аденозинтрифосфорной кислоты из углеводов. В свою очередь транспортная система кислорода на любом уровне его доставки не может выполнять свои функции при нарушении получения энергии для данных процессов. Таким образом, неуклонно возникает тканевая гипоксия как одна из составляющих частей старения организма [2].

Так как гипоксия — это постоянное явление в жизни на планете, то все клетки и организмы давно приспособились активно отвечать на это состояние. Есть конкретные механизмы ответа на гипоксию, за открытие которых даже недавно дали Нобелевскую премию. И этот механизм можно использовать для замедления старения, это как лифт, который едет вниз, но мы можем направить его в обратную сторону.

Гипоксия и ответ на нее — часть наших нормальных физиологических реакций. Мы просто ее не замечаем, как не видим и то, что в наших клетках в «глубине» нашего тела кислорода много меньше, чем в окружающей нас среде. Именно потому, что кислород — токсический газ для наших субклеточных структур, его уровень в клетках много ниже (в 3–4 раза), чем в окружающем нас воздухе и даже в альвеолах наших легких.

А вот избытка кислорода никогда не было в истории нашей планеты, поэтому и не существует механизма ответа на избыток кислорода. Это забывают сегодня, когда предлагают использовать оксигенацию, тем более гипербарическую, для борьбы со старением.

Бытует ошибочное мнение, что много кислорода — это хорошо, а гипоксия — это всегда плохо. Это не так, избыток кислорода хорош, только когда его не хватает организму. А вот если в организме сатурация кислорода в крови в норме, то избыток кислорода просто вреден, так как начинается процесс разрушения наших клеточных структур активными радикалами кислорода.

Можно ли подсчитать ухудшение снабжения кислородом наших тканей с возрастом? Конечно, ведь уменьшаются дыхательные объемы ваших легких, изменяется экскурсия грудной клетки, изменяется показатель максимального потребления кислорода. По мере старения вы можете, даже если тренируетесь к соревнованиям по триатлону, выполнять все менее интенсивную нагрузку. И без сомнения, что тот человек, который может выполнять длительную аэробную нагрузку и легко после нее восстанавливается, более жизнеспособен своего сверстника-одногодка, который не может этого делать. Или может, но это займет у него заметно более длительное время. Конечно, тут опять речь о среднем человеке. И главное, это доступно измерить уже сегодня.

Интервальное гипоксическое воздействие, правильное название — прерывистая нормобарическая гипоксия, является хорошим методом снижения вашего БВ, за которым стоят тонкие настройки механизмов метаболической адаптации вашего организма [3].

Литература

Саркопения

Природа не имеет понятия о жалости. Мы не можем не видеть внешних изменений человека, которые мы называем коротко и емко — «мы стареем». Этих изменений настолько много, что использование человеком только одного слова под все эти процессы удивляет, наверное, саму природу.

Однако все-таки что-то мы видим как очень заметные изменения, вне зависимости от нашей наблюдательности, например, снижение объемов нашей мускулатуры. Мы, даже занимаясь регулярно спортом и ежедневной физкультурой, постепенно и незаметно все-таки начинаем терять свою мускулатуру. И на каком-то уровне нашего старения, у кого-то раньше, у других позже, формируется синдром, который называется саркопенией. Фактически это атрофический процесс в скелетной мускулатуре со всеми признаками дегенерации.

Последние годы не только научное, но и клиническое сообщество все больше и больше обращает внимание на этот синдром старости, так как он один из пяти самых важных факторов заболеваемости людей старших возрастных групп [1, 2]. По прогнозам, к 2050 г. саркопения станет одной из самых больших проблем постаревшего мира.

Формирование всех возрастзависимых болезней, синдромов и состояний, как правило, даже если человеку кажется, что они возникли из ниоткуда, растянуто во времени. И часто у таких состояний есть стадия, когда оно только намечается, специалисты используют приставку «пре», например, предиабет, пресаркопения. По сути, таких состояний, когда болезни еще нет, но она уже близко, столько же, сколько этих заболеваний.

Одни ученые и врачи говорят, что саркопения — это синдром потери мышечной массы, как и ее качества. Другие специалисты понимают саркопению как уменьшение мышечной массы и силы, что ведет к ухудшению функциональных способностей человека. Тут для нас разница в оформлении термина только лишь в несущественных и мелких полутонах.

Наиболее признанными во всем мире считают определение и классификацию «Европейской рабочей группы по изучению саркопении у пожилых». Диагноз саркопении подтверждают на основании сниженного количества или ухудшения качества скелетной мускулатуры. При низкой мышечной силе, сокращении объема скелетной мускулатуры с фоном низкой текущей физической активности саркопению считают уже тяжелой.

Именно саркопения увеличивает риск падений и переломов, существенно повышает частоту госпитализаций, ухудшает качество жизни человека. Также этот синдром ухудшает течение когнитивных нарушений, ведет к значительному повышению вероятности смерти.

Одной из особенностей ассоциированной со старением саркопении считают относительное несоответствие между мышечной массой и мышечной функцией, что может быть отчасти обусловлено миостеатозом. В основе миостеатоза лежит возрастное сокращение физической активности, а жировая инфильтрация мышц приводит в свою очередь к дополнительному ослаблению их сократительной активности, уменьшению мышечной силы и функциональных способностей людей преклонного возраста. В возникновении миостеатоза значимую роль также играет снижение уровня половых гормонов, нарушение метаболизма глюкозы и лептина. Но жировая инфильтрация мышц не только ведет к потере мышечной массы и силы, но и сама способствует возникновению инсулинорезистентности и, как следствие, развитию диабета 2 типа.

Если разбираться в механизмах саркопении, то можно выделить следующие факторы.

Конечно, все сложнее [1], и нужно учитывать множество факторов, которые даже трудно все перечислить. А они в свою очередь связаны не только между собой, но даже с постковидными осложнениями. А вот диагностировать уменьшение объема скелетной мускулатуры можно просто с помощью методов двухэнергетической рентгеновской абсорбциометрии или биоимпедансного анализа.

Известно, что объем и силовые показатели нашей мускулатуры начинают снижаться сразу после 30 лет. Подход мужчины к пожилому возрасту с большим количеством мышц и меньшим количеством жировой ткани снижает риски развития сердечных заболеваний на 80%. Но возможна и обратная связь, что люди с лучшим здоровьем имеют и больший объем мускулатуры. А может быть и так, что состояние мускулатуры является показателем стиля жизни, а значит, и качества жизни.

Мышечная ткань — своеобразный эндокринный орган, который принимает активное участие в регуляции метаболической адаптации. Формирование саркопении и потеря объемов скелетной мускулатуры тесно связаны с механизмами диабета 2 типа и гипоксией тканей. Все три процесса взаимно проталкивают друг друга в туннеле старения.

Можно ли посчитать, на какой стадии в развитии саркопении, в доклиническом варианте пресаркопении или даже на подходах к ней, находится человек. Конечно, можно, для этого используют множество тестов, но самый простой вариант — кистевой динамометр. Это дешево, быстро, и, главное, эти тесты имеют высокую точность при повторении и мало зависят от внешних условий измерения.

Ученые провели наблюдательное кросс-секционное исследование 230 пациентов, средний возраст 74,9±6,6 года (222 женщины и 8 мужчин). Саркопению оценивали в соответствии с критериями саркопении «Европейской рабочей группы по изучению саркопении у пожилых». Для подтверждения диагноза проводился расчет индекса мышечной массы с помощью двухэнергетической абсорбциометрии на аппарате HOLOGIC Explorer QDR, мышечная сила измерялась кистевым динамометром Jamar-J00105. Саркопения выявлена у 30% обследованных пациентов. Высокий уровень С-реактивного белка в сыворотке крови, нормальный или низкий ИМТ и количество падений выступают в качестве независимых факторов риска саркопении [2].

Графики изменения скорости ходьбы с возрастом. Это тот самый показатель, который можно использовать не только для определения биологического возраста, но и для подтверждения синдрома старческой астении у людей старших возрастных группИсточник: Всемирный доклад «Старение и здоровье». Всемирная организация здравоохранения. 2016 г.

Часто также можно услышать термины «остеопения» — потеря костной ткани, «остеосаркопения» — инволюционные процессы в мышечной и костной ткани, которые трудно разделить, саркопеническое ожирение, подразумевающее, что скелетная мускулатура заменяется жировой тканью. Саркопеническое ожирение можно определить как одновременное присутствие саркопении и ИМТ, равные или более 30.

Интересно также и то, что саркопения и COVID-19 образуют общий патогенетический замкнутый круг, каждое из состояний ухудшает течение другого [3].

Литература

Гипогонадизм

Старение — это загадка эволюционной биологии, которая все-таки предполагает, что феномен происходит из-за того, что сила естественного отбора уменьшается с возрастом. Фактически организмы могут променять длительную выживаемость, то что мы называем долголетием, на более серьезные затраты на репродукцию в ранних периодах жизни.

Заметьте также, что среди долгоживущих видов нет тех, кто усиленно размножается.

Сравнительные исследования старения у разных видов поддерживают эволюционную теорию и показывают, что человеческое старение, хотя и во многом похожее на старение у других видов млекопитающих, имеет отличительные особенности, например, у человека есть менопауза.

Наш возраст изменяет работу гормональной регуляции у человека с такой высокой точностью, что позволяет предположить наличие некой отточенной онтогенетической программы с заявленной задачей размножения и обеспечения жизни потомства. Эта же регуляция выключает репродуктивные функции и делает когорты людей с определенного возраста фактически нефертильными.

Эта тема обладает неким эволюционным дуализмом, когда грань между здоровьем и патологией настолько тонка, что чаще ее невозможно отследить, эволюции нашего вида выгодно отключить именно эту функцию. Именно в этом суть возрастзависимых процессов, когда физиологическое обеспечение нашей жизнедеятельности одновременно является формирующим болезни, даже если мы этого не видим в молекулярный микроскоп. Еще больше процессов, которые мы не видим и даже не можем подсчитать. И когда грани между болезнью и здоровьем просто уже нет, сама эволюция отключила механизм размножения у Homo sapiens, если он все-таки доживет до возраста старости.

Снижение гормона роста и тестостерона, относительный рост кортизола и инсулина — вот четко заявленная концепция конструкции гормонального старения вне зависимости от пола человека.

Возрастной дефицит андрогенов, который ранее называли просто мужским климаксом, — это поздний гипогонадизм, инволюционное угасание деятельности половых желез, являющееся следствием перестройки в оси гипоталамус–гипофиз–гонады (с первичным изменением все-таки в гипоталамусе).

Гипогонадизм, особенно его начальные признаки, не так ярко проявляется у мужчин, как климакс у женщин. Нет привязки ко времени, начало постепенное, ежегодное снижение общего и свободного тестостерона происходит на 1% или на 1,2% в год. Однако надо признать, все-таки могут быть вазомоторные явления — горячие приливы и потливость. Проявляется постепенным снижением половой активности, которая начинается у мужчин обычно после 40 лет, объясняется снижением общего тестостерона, который доходит до некого индивидуального порога, когда это становится заметно как субъективно, так и при клиническом подтверждении. Под влиянием ряда факторов образа жизни, например, алкоголя, курения, гиподинамии, что особенно важно для нашего «сидячего на работе и лежачего на домашнем диване времени», может начинаться раньше.

Как и все в организме человека, гипогонадизм в старости требует только профессиональных ответов. Снижение либидо, произвольных утренних эрекций, невротические проявления в поведении позволяют здравомыслящему человеку задуматься о таком дефиците. Сдав анализы на тестостерон, можно подтвердить предположение. Статистика же приблизительно такая: уже в 60 лет около 20% мужчин имеют пониженное количество тестостерона в крови.

Проблема возрастного дефицита тестостерона у пожилых мужчин не ограничивается только лишь нарушениями в сексуальной и психоэмоциональной сфере, но и оказывает влияние на все органы и ткани организма мужчины. В Европейском исследовании мужского старения (EMAS) изучали 3369 мужчин 40–79 лет, для которых были предложены критерии андрогенного дефицита — уровень общего тестостерона меньше 11 нмоль/л и свободного 220 пмоль/л. Тяжелым поздним гипогонадизмом считали критерий ниже 8 нмоль/л. При этом критерии также включали снижение либидо, эректильную дисфункцию и слабую утреннюю эрекцию. При этом, как и предполагалось, обнаружилась зависимость гипогонадизма от возраста, ИМТ и заболеваний, например, есть связь с диабетом 2 типа, ожирением и метаболическим синдромом. Эти пациенты имеют больший риск общей смертности и смертности от сердечно-сосудистых заболеваний.

Иногда такое состояние называют андропаузой, оно ведет к ухудшению качества жизни, снижению памяти, раздражительности, тревожности, снижению настроения, либидо, функциональных возможностей. Андропауза также ведет к снижению объема и силы мышц, ухудшению плотности костной ткани, росту вероятности общей смертности и смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. Патофизиологическая связь андропаузы с диабетом 2 типа, ожирением, саркопенией и метаболическим синдромом не вызывает сомнения. Вся возрастзависимая патология также усиливает и ускоряет развитие позднего гипогонадизма.

Доброкачественная гиперплазия предстательной железы или аденома простаты — это доброкачественное образование из железистого эпителия или стромального компонента простаты. Начальные признаки начинают появляться у мужчин после 40 лет и к 80 годам 81,4% доживших мужчин имеют аденому простаты. Хотя единой классификации не существует, по мере прогрессирования падает возможность полностью опорожнить самостоятельно мочевой пузырь. Не вызывает сомнения, что возрастной дефицит тестостерона и аденома простаты связаны патогенететически, что позволяет сказать, что первичные нарушения в концепции репродуктивного здоровья мужчины в его гипоталамусе — в интенсивности секреции гонодотропного рилизинг-фактора.

Передняя доля гипофиза секретирует гликопротеиновые гормоны — фолликулостимулирующий гормон и лютеинизирующий гормон. Они вырабатываются крупными гонадотрофными клетками, на долю которых приходится около 15% функционально активных клеток. Механизмы их регуляции основаны на интеграции гипоталамических, гипофизарных и афферентных периферических сигналов. Они регулируют синтез половых стероидных гормонов в организме человека.

Но если бы все было так просто. Секреция гонадотропинов гипофизом регулируется особыми пептидами, гетеродимерами, ингибином А и ингибином В, гетеродимерами активина А и активина АВ. Действие данных белков связано с трансформирующим фактором роста-β и Мюллер-ингибирующим фактором [1, 2].

Таким образом, не сложно провести связь между заявленным изменением онтогенетической программы, процессами жизнеобеспечения и снижения устойчивости системы. И центром этого оркестра является именно эндокринная система. Она — как некий дирижер, который задает ритм и даже наполнение индивидуальными эмоциями на конце своей дирижерской палочки. Она же — исполнитель написанной эволюционным писателем пьесы.

О тестостероне и старости у мужчин. Достигнет ли мужчина уровня гипогонадизма, тесно зависит от имеющихся заболеваний. Конечно, терапия препаратами тестостерона приведет к заметному увеличению объема скелетной мускулатуры, росту минеральной плотности костей, улучшению ряда показателей, связанных с качеством жизни, но одновременно нельзя не учитывать возможные отрицательные эффекты такой терапии у пожилых мужчин. Поэтому как до, так и во время назначения препаратов тестостерона необходимо обследование предстательной железы. Возможность использования такой терапии должна рассматриваться также только в рамках клинических показаний.

Важно, что у женщин в менопаузе также снижается уровень тестостерона. Менопауза, климакс у женщин и возрастной гипогонадизм у мужчин — это, с одной стороны, одни и те же онтогенетические механизмы, с другой стороны, это очень по-разному оформленные механизмы. Если в менопаузе — у всей популяции женщин, то первичный гипогонадизм отмечен только у каждого третьего мужчины. Если у мужчин уровень гормонального обеспечения в онтогенезе снижается постепенно и плавно, то у женщин можно говорить о точном БВ наступления менопаузы.

Литература

Ритмы старения

Когда мы смотрим назад в историю человечества, то там мы видим череду войн и революций, голода и эпидемий. Об этом обычно говорят: да, вот это были времена! Но у времени есть и течение вашей личной жизни. Именно оно, если, конечно, речь о времени здоровой жизни, принадлежит только вам. И тогда только вы, а не ваши болезни принимаете решения, на что вам потратить эту драгоценную валюту своих лет.

Сочетания болезней, которые приходят и уходят, — человек то болен, то здоров, — создают ощущение волнообразных процессов. И не только в рамках отдельной болезни, у которой также чаще есть признаки волны — начало, достижение пика, разрешение в тот или иной исход, но и в оформлении эпидемических процессов.

Одни болезни приходят, потом уходят, заменяясь другими, более новыми. И это тоже можно признать волнами — чумы, тифа, гриппа. А разве не говорит весь мир о волнах новой коронавирусной болезни, вот первая волна, а вот уже и четвертая. И вроде бы они должны затухать, но что-то происходит непонятное с течением именно этого эпидемического процесса.

Мы тоже, даже если здоровы, живем не в линейном мире. День сменяется ночью, рабочие дни — днями отдыха, осень — зимой. Потом опять лето. Это не могло не привести к организации многих наших процессов по образцу ритмов. И хотя старение есть однонаправленный процесс снижения жизнеспособности, тем не менее тут тоже есть признаки волнообразного процесса. При этом, что очевидно, здоровья и функциональных резервов становится все меньше, а болезней все больше.

При старении организма, если присмотреться с помощью анализов, также заметно изменение уровней наших гормонов, как и заметное изменение их ритмов. Именно наш гипоталамус является таким главным водителем ритма и контролирует деятельность передней доли аденогипофиза с помощью нейротрансмиттеров, которыми являются пептидные рилизинг-факторы. Об эпохальности этих данных говорит тот факт, что за открытия, связанные с секрецией пептидных гормонов мозга, в 1977 г. троим американцам была присуждена Нобелевская премия по физиологии и медицине. А за открытие молекулярных механизмов, управляющих циркадными ритмами, через 40 лет, уже в 2017 г., ученые также получили Нобелевскую премию. И это тоже говорит о важности не только самих пептидных гормонов, но и их ритмов.

Основным источником ритмов гормонов является наш гипоталамус. Он, как та жизнь на конце иголки из русской сказки, которая в яйце, а то — в утке, а та — в зайце, который в шкатулке. Именно он вырабатывает рилизинг-гормоны (рилизинг-факторы, либерины) — класс пептидных гормонов, общим свойством которых является влияние на выработку передней долей гипофиза гормонов, в том числе и СТГ, одноцепочечного полипептида из 191 аминокислотного остатка. СТГ вырабатывается крупными клетками соматотрофами в латеральной доле аденогипофиза (передней доле гипофиза) импульсами. Основная масса его выделяется в период медленного сна, причем большая часть — в период первого эпизода этой фазы сна. От 5 до 15 мг содержится в самом гипофизе. 50% СТГ находится в связанном состоянии с белками крови, что предотвращает его колебания в крови в связи с пульсирующим типом его секреции. И благодаря этому связыванию с белками период полужизни СТГ в плазме выше связанного, чем свободного.

Амплитуда пульсирующей секреции СТГ, как и частота секреции, при старении человека постепенно снижается. Секреция СТГ снижается каждые 20 лет в среднем на 14%. Например, средний пик секреции у молодых людей будет на уровне 45 мкг/сут, тогда как уже к среднему возрасту уровень составит лишь 10 мкг/сут, а общее количество СТГ составляет к зрелому возрасту лишь 15% от пубертата. На мой взгляд, изменение амплитуды секреции СТГ с учетом индивидуального профиля — соматотипа, роста и физической активности — хороший кандидат для оценки БВ.

Концепция контроля организмом уровня СТГ очень сложна, в ней участвует еще множество составляющих. Одна из них — это грелин, пептид из остатков 28 аминокислот, эндогенный лиганд рецепторов рилизинг-гормона СТГ. Грелин синтезируется в периферических тканях, преимущественно в нейроэндокринных клетках слизистой желудка, он стимулирует выработку СТГ, усиливает голод и аппетит.

Также в регуляции оборота СТГ на синаптическом уровне гипоталамических нейронов участвует и лептин, который контролирует пищевое поведение, отложение жира, общие энергозатраты.

В контроле синтеза СТГ в нашем организме также участвуют не только лептин, но и белки, его связывающие, и половые гормоны. Все это многообразие обеспечивает ультрадианный секреторный ритм этого гормона. СТГ стимулирует выработку в периферических тканях инсулиноподобного фактора роста, это основной фактор роста, который по принципу отрицательной обратной связи подавляет транскрипцию гена СТГ и его освобождение в гипофизе. Паракринный ИФР-1, выделяемый вне печени, очевидно, наиболее важен для организма. Важно, что ИФР-1 в сыворотке крови пожилых людей на 20–30% ниже, чем у молодых, и низкий его уровень хорошо коррелирует с повышенным риском возраст-ассоциированных болезней: диабетом 2 типа, остеопорозом, клиническими формами атеросклероза.

Перечислить все сигнальные молекулы, которые контролируют синтез СТГ, маловероятно, например, кроме ИФР-1 есть еще ИФР-2, а есть также белки, связывающие инсулиноподобные факторы роста. Установлена четкая связь между низкими показателями одного из этих белков и инсулинорезистентностью и метаболическим синдромом.

Недостаточность СТГ или нечувствительность тканей к нему при ряде заболеваний приводит к таким явлениям, как утомляемость, ухудшение общего самочувствия, снижение памяти. Недостаточность СТГ приводит также к дислипидемии, увеличению жировой массы тела, снижению объемов мускулатуры и плохой переносимости нагрузок. Не правда ли, все это напоминает картину старения человека?Активность системы СТГ–ИФР-1 при старении снижается, и возможно, что это один из самых важных часовых механизмов онтогенеза. Следовательно СТГ — один из самых интересных и перспективных препаратов для продления активной части жизни современного человека под контролем врача, которым может быть только узкий специалист, разбирающийся в эндокринологии старения.

Показатель СТГ отвечает критериям биологических часов и как пейсмекера онтогенетических процессов развития, а затем и инволюции, так и непосредственного контролера рулетки продолжительности жизни. Это один из немногих лабораторных показателей, которые можно использовать при оценке БВ человека.

Интересно, в базе pubmed поиск дал 2595 ссылок по теме «Гормон роста и старость», что показывает интерес ученых и врачей к указанной теме. Тут встает обоснованный вопрос: существует ли возможность повлиять на процессы старения с помощью введения экзогенного СТГ? Но для этого нужно решить два главных вопроса: во-первых, определить уровень данного гормона у конкретного человека, во-вторых, что не менее важно, принять решение, если уровень СТГ пациента находится в рамках референтных значений с учетом его массы, пола и возраста, стоит ли вводить СТГ.

Литература

COVID-19 и механизмы старения

Нет даже сомнений, что в не так далеком прошлом в условиях жизни в дикой природе человек даже при первых признаках своего старения, которое не позволяло достаточно быстро реагировать на опасность или на способность выполнять работу высокой интенсивности по добыче пропитания, погибал. Даже еще 100–150 лет до возраста старости доживало только 5% населения мира.

То, что человек как вид не жил в своей эволюции в возрасте старости и при самых начальных ее проявлениях погибал, как это происходит сегодня с шимпанзе и другими приматами в естественных условиях, это основа предположения, что нет отдельных выделенных механизмов старения. Для отработки таких механизмов нужно время именно в онтогенезе и в жизни поколений, которым мы не можем передать механизмы формирования старости, так как свою ДНК мы передаем детям ранее.

Но одновременно это не означает, что механизмов, снижающих жизнеспособность, нет, просто они оформлены в другой парадигме снижения адаптационных возможностей. И слово «просто» тут не о простом, а о даже более сложном — тема старения вложена в тему адаптационных ресурсов конкретного вида.

В наши же дни человек живет не просто долго, но за счет удлинения периода старости или на подходах к ней. Но это не человек изменился, уж слишком короткий временной отрезок был отведен для этого, просто изменилась среда. Вернее, он сам ее изменил. Да, старость стала разная, но это именно она.

Интересна возможность наследственной передачи механизмов старения и обязательного формирования возрастзависимой патологии, если размножается Homo sapiens гораздо в более молодом возрасте. Встает вопрос, если генетический материал передает наследственность на момент оплодотворения, то как это потомство получает точную программу уже своего старения от молодых родителей.

Есть еще одна особенность, которую видит уже российский врач-гериатр: средний житель нашей страны имеет больше заболеваний на подходе к своей старости, чем наши соседи по Европе. Интересно, что «средний» россиянин чаще имеет и синдром старческой дряхлости, то есть клинически оформленный синдром старости, чем европеец в том же возрасте. Можно сравнить данные РФ с данными по продолжительности жизни даже с жителями Восточной Европы, например, Чехии, Венгрии и Польши, и сказать, что старость у россиян начинается заметно раньше.

«Геронтолог и гериатр Валерий Новоселов также подтвердил наличие тревожного симптома. Он напомнил, что механизм старения очень сложный и встроен во все уровни организации нашей материи с самого рождения. Уже есть множество научных статей, где описано влияние коронавирусной болезни на старение организма. В научных геронтологических журналах появились работы о связи COVID-19 со старением. Эта болезнь поражает преимущественно людей старшего возраста и, встраиваясь в глубину механизмов возрастзависимых болезней, ускоряет их развитие, обрушая жизнеспособность человека» [1].

Я уверенно заявил, что если новый коронавирус SARS-CoV-2 работает в рамках парадигмы старения, то есть снижения жизнеспособности через формирование определенного пула болезней организма, то средний возраст смерти в РФ от коронавирусной болезни будет отличаться на разницу в ОПЖ между россиянами и нашими европейскими соседями. Это так и оказалось, и разница очень значительна. Возрастная структура смертности от COVID-19 в России явно другая, и она более молодая, чем в странах Европы.

Новый вирус рушит механизмы жизнеобеспечения россиян в более молодом возрасте, чем это было в странах Западной Европы. Вирус также подводит нас к тому, что старение есть механизмы обрушения жизнеспособности, которые могут снижаться как плавно при успешном старении, так и почти мгновенно при изменении одного из факторов среды.

При этом вирус, проходя иммунную защиту, встраивается в патофизиологический ответ организма на стыке кислородного гомеостаза и углеводного обмена. Вот такое письмо: «Проклятая болезнь этот COVID, мало того, что забирает жизни людей, особенно людей в возрасте, но и оставляет проблемы со здоровьем. И тут понимаешь, что эти проблемы надолго, и от них трудно избавиться. Я словно быстро влез в шкуру людей много старше себя». Да, так и есть [2]. Уже отмечали увеличение БВ у таких пациентов, которые перенесли данное заболевание, и который определяли самыми разными способами.

Частота различных типов старения у постковидных пациентов (БВ определяли по уровню метилирования ДНК). A. Mongelli, V. Darbi, M.G. Zamperla et al.. Evidence for Biological Age Accele-ration and Telomere Shortening in COVID-19 Survivors. Int. J. Mol. Sci. 2021, 22(11), 6151

Можно заранее предсказать, что все пациенты с возрастзависимыми заболеваниями, список тут не очень большой, будут более подвержены COVID-19, и течение этого патофизиологического ответа будет гораздо хуже. И вероятно, тут нет причинно-следственной связи, а есть пример задействования одних и тех же механизмов. И вот пример, недавно исследователи обнаружили, что тот же ген, который увеличивает риск болезни Альцгеймера, ApoE4, может увеличить восприимчивость и тяжесть COVID-19.

«Наше исследование обеспечивает причинную связь между фактором риска болезни Альцгеймера ApoE4 и COVID-19 и объясняет, почему у некоторых (например, носителей ApoE4), но не у всех пациентов с COVID-19 наблюдаются неврологические проявления, — сказали авторы интересного исследования. — Понимание того, как факторы риска влияют на восприимчивость и тяжесть COVID-19, поможет нам лучше справиться с COVID-19 и его потенциальными долгосрочными последствиями для различных групп пациентов».

В начале исследования команду ученых интересовало влияние SARS-CoV-2 на мозг. Из-за того, что пациенты с COVID-19 часто теряют чувство вкуса и запаха, команда предположила, что вирус имел неврологический эффект. Эти результаты были недавно опубликованы в журнале Cell Stem Cell. Нейроны и астроциты ApoE4 показали более высокую восприимчивость к инфекции SARS-CoV-2 по сравнению с нейтральными нейронами и астроцитами ApoE3. Более того, хотя вирус вызывал повреждение нейронов как ApoE3, так и ApoE4, он, по-видимому, оказывал несколько более серьезное воздействие на нейроны ApoE4 и гораздо более серьезное воздействие на астроциты ApoE4 по сравнению с нейронами и астроцитами ApoE3 [1].

На сегодня нет общепринятого определения сущностных характеристик термина «старение», под которым большая часть геронтологов бы поставила свою подпись. Но это только половина утверждения, а вторая часть состоит в том, что фактически все эти самые разнообразные определения, с которыми профессионалы будут не согласны, вернее, они будут не согласны с мнением друг друга, по сути верны. Есть даже попытки уйти от термина «старение» и сформировать новый, как пример, тут термин «феноптоз». Или опираться на термин «онтогенез».

А ведь за таким предположением стоит следующий прагматический шаг — возможность влияния на механизмы обеспечения жизнеспособности, особенно в возрасте старости, это позволит человеку жить дольше и с более высоким качеством, как и противостоять любому изменению внешней среды обитания человека. Это же касается и вирусных атак.

И чем сложнее организован вид, чем дальше организм данного вида от простого скопления клеток, тем больше у него будет и патологических (болезненных) реакций. Сочетание и оформление этих форм будет зависеть от вида. Способность организма человека, как, впрочем, и всех живых систем, отвечать с помощью определенных механизмов на изменение своей внутренней среды предполагает, что болезнь как реакция не является простым нарушением здоровья. В патологическом процессе — не хаотичный, а именно системный ответ организма, точнейшие настройки которого закреплены в процессе эволюции вида механизмами отбора. При этом ответ организма идет по определенному и точному сценарию, здесь нет многообразия, наоборот, есть типичность ответа. И с этой типичностью нужно разбираться, чтобы понять на что нужно влиять для достижения активного долголетия.

Это типичные (типичность здесь не подразумевает простоту) программы. Они касаются и физиологического ответа, и патогенетических механизмов, следствие филогенеза приспособительных реакций отдельного вида в условиях множественных воздействий внешней среды. Именно поэтому на определенной стадии развития науки о человеке на смену частной патологии в начале ХХ в. пришла новая наука — общая патология, которая стала изучать не отдельные заболевания, а типовые реакции и изменения при разных заболеваниях у человека.

Если само человечество создает сегодня самые идеальные условия жизни для долгой жизни в старости, а значит, в состоянии болезней, тем дольше существуют условия, когда придет очередной вирус и обратит внимание на нашу старость и дряхлость. Во время весеннего карантина 2020 г., закрывая людей пожилого и старческого возраста в их квартирах, мы сделали непоправимую ошибку — этот административный шаг ускорил течение имеющихся у них возраст-ассоциированных заболеваний и сам волей-неволей привел к росту смертности среди старших возрастных групп.

Жесткая онтогенетическая конструкция обязательного и взаимосвязанного обрушения кислородного снабжения адаптационных реакций организма и его энергетического гомеостаза — это реальная точка приложения для поиска активного долголетия человека.

Конструктивные особенности патофизиологических механизмов углеводного обмена и кислородного обеспечения человека, на мой взгляд, — явные и первоочередные подозреваемые на быстрое вмешательство в механизмы старения. И это заметили не только геронтологи и гериатры [2], но и вирусы, и именно сюда была направлена атака нового вируса. И именно в эту точку ударил COVID-19.

Литература

Вес, ожирение и биологический возраст

Один из основателей секции геронтологии МОИП при МГУ Ж.А. Медведев ранее написал: «В природе нет таких форм ожирения, которые могли бы вызвать ограничения в способности животных передвигаться, охотиться, летать, совершать прыжки, лазать по деревьям. Для тех видов млекопитающих, у которых большие отложения жира являются видовыми признаками (киты, моржи, дельфины, тюлени, бегемоты), средой обитания является вода. Среди наземных млекопитающих, требующих запасов жира (верблюды, курдючные овцы), для жировых резервов возникают особые выросты с опорой на позвоночник. Большинство животных умеренного климата способны создавать сезонные запасы жира, расходуемого в период зимней спячки. Жир в периоды анабиоза обеспечивает животных не только энергией, но и водой. Приматы, как и первобытные люди, приспособлены к жизни в тропическом климате. У теплокровных животных существует гормональный контроль, обеспечивающий наилучшую для выживания массу тела. Жировая или адипозная ткань, состоящая из особых клеток, адипоцитов, является также и эндокринным органом. Клетки жировой ткани секретируют в кровь белковые гормоны, адипонектин и лептин. Адипонектин контролирует метаболизм жирных кислот, тогда как лептин влияет на аппетит. Лептин дает сигнал в гипоталамус, отделу лимбико-ретикулярной структуры мозга, контролирующему многие первичные функции, включая чувство голода и жажды. Основной функцией гипоталамуса является регуляция постоянства внутренней среды организма. В тех случаях, когда в теле человека накапливается избыточное количество жира, в крови возрастает и концентрация лептина. Это включает те сигналы гипоталамуса, которые регулируют аппетит. Желание к потреблению пищи исчезает. Сниженный уровень лептина в крови вызывает ощущение голода и приводит к обильному питанию, сопровождающемуся накоплением запасного жира. Система лептинов является стратегической. Колебания аппетита в течение суток контролируются концентрацией глюкозы в крови, инсулином и степенью наполнения желудка. Ткани желудка также секретируют в кровь особый гормон» [1].

Да, действительно, в природе не может быть ожирения. Наши предки, только просыпаясь, целый день двигались. Это не та активность, которую в виде 10 000 шагов рекомендуется сегодня, — тогда это было постоянное движение весь световой день. Такое сегодня можно наблюдать в племенах пигмеев негрилли в Центральной Африке или где-то на стойбищах оленеводов на Чукотке. Именно так, и часто без скидок на болезни и усталость.

Сегодня человек в большинстве стран сам создал условия, когда механизм поддержания веса в оптимальной зоне сломан самими же условиями жизни. При этом создаются риски его же здоровью.

Для оценки рисков для здоровья сегодня чаще используется ИМТ. Его рассчитывают путем деления веса человека в килограммах на его рост в метрах, возведенный в квадрат. Кроме расчета ИМТ есть и другие подходы. Например, такой показатель, как относительная жировая масса, — это формула для оценки процента жировых отложений всего тела. Для вычисления по новой формуле, названной относительным индексом толщины жира, требуется лишь измерение роста человека стоя (А) и окружности талии (В). Расчет проводят по формуле, различающейся для мужчин и женщин: для мужчин 64–(20×А÷В), а для женщин — 76–(20×А÷В).

На сегодня людей с избыточным весом (ИМТ более или равен 27) на планете 1,9 млрд человек, среди них много людей старших возрастных групп. Цифра пациентов с ожирением с 1975 г. уже утроилась, а количество людей старше 65 лет также утроится к 2050 г. Согласно прогнозам Всемирной организации здравоохранения, число больных диабетом 2 типа к 2030 г. достигнет цифры в 550 млн пациентов.

Старение и ожирение связаны не только общими патофизиологическими механизмами, но это и есть единый механизм и часть контура старения энергетического обеспечения онтогенеза. Человек с ожирением теряет приблизительно 10–15 лет своей ожидаемой жизни. Эти цифры ориентировочные, они очень разные от страны к стране, но тем не менее они показывают уровень значимости проблемы и говорят нам: при ожирении долголетия быть не может.

Ожирение — это всегда диабет 2 типа, а он увеличивает риск сердечно-сосудистых заболеваний в среднем примерно в два раза. Но инсулинорезистентность, которая сопровождает диабет 2 типа и старение, является и значительным фактором риска болезни Альцгеймера. Артериальная гипертензия, дислипидемия и саркопеническое ожирение (замещение объема мышечной массы жировой в составе тела) также сопутствуют диабету 2 типа. Диабетическая дислипидемия представляет собой сочетание нарушений содержания в плазме липидов и липопротеидов, включая повышение уровня триглицеридов. Гипертриглицеридемия и низкий уровень липопротеидов высокой плотности, рост концентрации липопротеидов очень низкой плотности запускают целый каскадный механизм метаболических нарушений.

Контроль веса нашего тела осуществляется в рамках поддержания энергетического гомеостаза организма структурами гипоталамуса и ствола мозга. Но и жировая ткань, и даже сам желудочно-кишечный тракт также участвуют в этих процессах. Это очень тонко настроенная сложнейшая динамически выстроенная конструкция, имеющая все признаки функциональной системы, которая отвечает не только за насыщение и чувство голода, но и за то, чтобы поступающее количество и полноценность питания соответствовали онтогенетическим этапам развития организма.

Сегодня известно, что в скоординированном контроле потребления пищи участвуют также сами висцеральные органы, которые направляют сигналы в мозг. Это сигналы вкуса, насыщения, растяжения желудка, уровень липидов и глюкозы в воротной вене. Сигналы передаются по блуждающему и языкоглоточному нерву. Но важные афферентные сигналы в виде гастроинтенстинальных гормонов (например, глюкагонподобного пептида-1 или холецистокинина) могут напрямую передаваться к паравентрикулярным, дорсомедиальным и дугообразным ядрам гипоталамуса, латеральному гипоталамусу, центральному ядру миндалины и еще ряду подкорковых структур нашего мозга.

В контроле питания также участвуют лептин, грелин, пептиды, синтезируемые из преглюкагона, инсулин, амилин и белки меланокортина. Например, и α-меланоцистстимулирующий гормон служит одним из важнейших регуляторов потребления пищи. Нейропептид Y также участвует в контроле потребления пищи и гомеостаза. Список можно продолжать долго — гипокретин, он же орексин и меланинконцентрирующий гормон. И вот в эти тончайшие настройки, которые если описывать, то потребуется отдельная полноценная книга, популяризаторы предлагают вмешаться, похудеть. Давайте посмотрим, что это дает.

При изменении образа жизни, следовательно, снижении риска диабета 2 типа и ожирения обязательно должны измениться метаболические риски. А значит, снижение работоспособности будет идти более благоприятно для конкретного человека. И что интересно — все это можно измерить.

Конечно, снижение жировой массы тела снижает риск возникновения многих заболеваний. Не вызывает сомнения, что у людей с ожирением БВ выше (меньше ожидаемая продолжительность жизни), и если они справляются с этим страданием, показатель снижается.

Надо худеть, все это знают. Обычно говорят, тут ни для кого ни секрет: надо меньше есть и больше двигаться. Хотя насколько больше и насколько меньше, тоже все очень спорно. Но в принципе можно согласиться. Вопрос только, кому и сколько, а также почему кому-то это не удается сделать или удается на короткое время, а затем вес не только возвращается к прежним показателям, но и растет дальше.

Литература

Взгляд со стороны

Наш мозг — сложный инструмент для путешествия по нашей жизни. Вы выбираете маршрут, скорость движения вашей жизни, периодичность отдыха и остановок. Где сойти на время, которое вы проведете с теми, кого привела к вам судьба, — это ваши друзья, жены, мужья и дети, тоже определите только вы. Возможно, где-то вы останавливаетесь надолго, затем снова садитесь в свой личный поезд. Только вы выбираете маршрут, как долго вы будете на том или ином полустанке.

И самое главное тут, — это ваша память, так как без нее ваше путешествие останавливается, и не только в пространстве, но и времени жизни. И именно поэтому многие люди больше всего боятся потерять память.

Когда вас обманывает наш же мозг, мы этого не замечаем. Это связано с тем, что вы доверяете своему мозгу. Он же лучший! Тем более вряд ли у него есть замысел вас обмануть. Но это не так, первые пару сотен миллисекунд мы даже не осознаем происходящее, а многое, например, как мы бегаем и ходим, водим машину, занимаемся спортом, совершаем на полном автоматизме. Наш мозг умный, мы ему доверяем многое, и именно поэтому мы легко попадаем в ловушки нашего же собственного мозга. А что говорить, если такие ловушки расставлены другими.

Например, если вы напишете в поисковике «диагностика старения», появится вот это: «Это есть измерение текущего состояния здоровья по объективным показателям с целью снизить вероятность смерти от всех причин, то есть от старости». И это настолько искаженная фраза, что ей стоит уделить немного внимания.

Авторы не знают, вероятно, в силу увлеченности темой старения или невозможности увидеть, что не все причины смертности на планете относятся к старости. И даже не все болезни есть болезни старости. И далеко не все люди оканчивают жизнь от болезней старения. А многие даже и не доживают до нее. И речь не только о развивающихся странах, даже в нашей стране это именно так.

Эти авторы не видят детских болезней. А есть еще и инфекционные, и генетические заболевания. Есть обширная область гинекологии, урологии, эндокринологии, гнойной хирургии, как и еще многих хирургий, и так далее, и тому подобное. И все это почти не имеет отношения к старости. Причем далее список большой. И всего в нашей стране на 2020 г. было 737 371 врач, и все они заняты тем, что лечат людей и без работы не сидят. Гериатров, врачей которые занимаются клинической картиной старости, тут всего около 2 тыс. человек.

Но при этом авторы таких опусов лихо ставят под свои знамена всю медицину и всех врачей, причем скопом, сказав их клиентам: сходите измерьте свое объективное состояние и будет вам борьба со всеми болезнями, причины которых — только старение. При этом в тексте предполагается, что именно они — самый передовой отряд, а врачи находятся где-то сзади и должны на них равняться. Или уж во всяком случае следовать их советам. И это искажение не может не передаваться читателям.

Возможно, то, о чем говорят, может быть названо профилактическим осмотром, диспансеризацией или чек-апом, как сейчас модно говорить, но никак не диагностикой старения, так как мы не знаем не только, что такое старение, но и как выглядят механизмы, которые авторы будто уже научились измерять.

Получил вопрос от историка: «Есть ли системные исследования соотношения паспортного и физиологического возраста и можно ли говорить, например, что разрыв между ними за 100 или 200 лет увеличился или уменьшился?» Вот так сторонние наблюдающие думают, что в теме есть множество исследований, даже в сравнительном аспекте и даже во времени веков. И даже уже есть статистика.

Да, самые изощренные способы введения в заблуждение современного человека, который верит только цифрам, происходят с помощью статистики. С помощью цифр на тему о старении можно говорить все что хочешь. Или почти все. Одни говорят: ешь что скажем, другие сразу вторят: только голодать… третьи опять призывают есть, но только через 16 ч. Одни говорят: бегать, другие — только ходить, и только с палками. Далее предложений столько, что просто глаза разбегаются. Рекомендации меняются с определенной частотой, организм также в недоумении — кого слушать, а кого нет?Да, способность воспроизводить некий микст из полного незнания и из уверенности, что учиться тут необязательно, ни на секунду не опасаясь, что будешь выглядеть глупцом, если приведешь пару цифр — знатный маркер и нашего времени, и самой темы о здоровье и долголетии.

Вот письмо: «Доктор, вот список лекарственных средств и пищевых добавок, направленных на продление жизни, которые я планирую принимать: мелатонин, глюкозамина сульфат, магний, коэнзим Q10, блокаторы рецепторов ангиотензина, витамин D3, метформин, рапамицин, селен».

Подобное:«Сейчас, доктор, избыток информации по нутрициологии. Огромное количество лекций и курсов, где следом идет обязательная рекомендация препаратов различного достоинства и цен. И их рекомендуют не только там. И фитнес-тренеры, и косметологи, и вообще любые люди, связанные с темой здоровья человека, дают их легко. Вот все и пьют их. Стандартный набор в нашем фитнесе таков: витамин С, омега-3, селен, цинк и магний».

Но вы не поверите, тут нет ни одного препарата, продлевающего жизнь людей. И многие из цитирующих это знают, или во всяком случае догадываются. При этом если попросить хоть одно доказательство в цифре по продлению жизни человека, то такого примера приведено не будет.

Именно в наши дни появилось множество людей, которые подвязались на теме здоровья. Они пишут такие наукообразные тексты, разбавляя их, наверное, для достоверности своих слов, множеством ссылок на научные статьи. При этом, если серьезно разбирать каждую использованную статью, окажется, что в них чаще пишут совсем о другом, и даже выводы там не об этом.

Когда предложения идут на поле здорового образа жизни, а еще и долголетия, которое всегда только в будущем, то почти любые предложения выглядят убедительно. Особенно когда слушатели молоды и здоровы. Когда же мы заходим на поле действия профессиональных дипломов, то людей без знаний легко отделить только по формальному признаку наличия диплома. Желательно, государственного университета.

Но вот есть особый случай, когда и такие дипломы есть, и даже научные звания есть, но совести нет. Такие случаи вводят в заблуждение не только пациентов, но и само профессиональное сообщество врачей России: «Мы создали уникальную систему образования и готовые практические решения, которые позволят врачам России грамотно и эффективно улучшать качество жизни людей. Избирательные и структурированные данные, основанные только на доказательной медицине. Новые инструменты и модели для эффективной практической работы врача антивозрастной медицины. Концентрат знаний по интегральной полисистемной детоксикации и полному восстановлению организма. Четырехдневные интенсивы для погружения в antiage». Так и хочется сказать: ни одного конкретного слова, далее обычно идут какие-то невнятные должности и звания, как правило, полученные не в нашей стране (часто, по сути, это красочно раскрашенные «фантики» на стенку за 500 евро) и путающие российского читателя таких позитивных текстов. При этом если спросить формулу токсинов, от которых будут освобождать ваш организм, то окажется, что это некая общая фраза.

А вот, например, еще: «…за несколько лет развития школы количество профессиональных врачей из разных стран мира превысило 5000. Став частью нашего сообщества, вы всегда сможете получить рекомендации коллег». Так и хочется спросить, если Первый медицинский университет с двумя тысячами преподавателей обучает 18 тыс. студентов, будущих врачей, то каким образом пара шустрых граждан с зарубежными фамилиями без какой-либо материальной базы в России подготовила такое количество врачей?Прорывные технологии информационного поля мошенничества не имеют границ. И именно поэтому они указывают, что готовят специалистов во всем мире, то есть там, где сложно проверить информацию. Это же мир без границ. А раз нет границ, то и спроса нет.

Эти люди, похоже, уже ничего не боятся, ни Бога, ни черта, ни ответственности перед российским законом. Некоторые такие учителя вообще получают образование от мастера древнего знания традиционной китайской медицины, не имеющего даже признаков знаний уровня медицинского училища. Тем не менее такие люди приезжают в нашу страну читать лекции и даже лечить людей.

Да, я уверен, осуществление нами действий, направленных на снижение груза болезней в вашем еще таком далеком пожилом возрасте, необходимо начинать намного раньше и продолжать их реализацию на протяжении всей жизни. Задача — максимально отодвинуть во времени точку начала возрастзависимой патологии, а при возникновении — замедлить ее ускорение. Стратегии, направленные на уменьшение воздействия факторов метаболического риска, могут быть сложными, например, изменение типа питания снизит риск сердечно-сосудистых заболеваний или вероятность синдрома деменции.

Самое главное и для врачей, и для их пациентов — не бросаться в объятия откровенных мошенников, у которых часто есть иностранные дипломы. Или даже дипломы, выданные в 1990-х годах на постсоветском пространстве, когда вся территория этически и морально выгорела. При этом эти люди, выброшенные в рынок самим смутным временем, часто теряли понимание медицинской этики.

Литература

О геропротекции и модельных работах

В наши дни множество людей одержимы идеей, что физическими упражнениями, тут перечень очень большой, пересмотром своей диеты можно бороться с процессами старения. В этом явно есть здравый смысл, но нет четкой доказательной базы, например, непонятен результат в зависимости от силы и длительности воздействия. Сколько и когда остановиться, так как последующее воздействие уже или вредно или бесполезно.

Одновременно очень здраво смотрится предположение, что любые воздействия на процессы старения надо начинать не в старости, а задолго до подходов к ней. Но вот продлевать свою жизнь с помощью лекарств и биологически активных добавок без какой-либо доказательной базы и именно с целью дождаться, когда наука откроет следующую дверь в долголетие, смотрится в исполнении некоторых людей очень уж неожиданно. Они поставили себе задачу дождаться тех времен, когда технологии будущего позволят продлить их жизнь еще дальше за горизонты современных возможностей. Тут стоит обратить внимание, что чаще об этом говорят на Youtube успешные менеджеры, которые на этом же желании людей жить дольше делают свой бизнес. Именно в тот момент, когда вы смотрите этот видеоролик или слушаете лекцию.

Когда же идея, что жить 120, 150 и даже 500 лет уже не проблема, поддерживается рядом ученых, это звучит крайне странно. Ведь как можно говорить о победе или даже успешной борьбе со старением человека, если мы не понимаем этот механизм, его языка, слов и даже звуков. Но это мнение стало настолько распространенным, что говорить с этими людьми о чем-то другом сложно, они не слушают, а если и слушают, то не слышат.

Как бы ни звучала эта тема, она чаще представлена под идейной вывеской геропротекции. Проникая в информационное поле измерения «потенциальных геропротекторов», что дословно можно перевести как «защищающий от старения, но потенциально», нельзя обойти вопрос, что скрывается за этим довольно понятным нашему разуму термином с привлечением наукообразных красок. Ведь именно на основании рационального мышления в теме геропротекции сделано много ошибок, которые в истории приводили к обратному эффекту.

Эта тема, как продлить жизнь, очень интересная. Например, читаем в старой книге начала прошлого века: «С древних времен у некоторых нецивилизованных народов пользовалось уважением людоедство как продляющее жизнь и молодость, и 10% людоедов настоящего времени употребляют мясо своих собратьев только для того, чтобы приобрести вечную молодость» [1].

Давайте разберемся и сделаем это по гамбургскому счету, а значит, серьезно и с критическим замахом на прагматизм. Так что же такое геропротекция? Сложно оформленный термин, наполнение которого бескрайне. Например, не сокращать жизнь — важная, если не основная, составляющая данной темы. И речь не только о вредных привычках, оставленных на подходе к 40 или 50 годам. Это, скорее, когда вы пропускаете все свои действия и шаги через призму оценки, полезно это для вашего здоровья и долголетия или нет. Например, административные посиделки, часто ненужные никому, вы смело заменяете на любую двигательную активность. Или при возлиянии со школьными друзьями, которых не видели миллион лет, уменьшаете обильность дозы алкоголя и прием принятых на грудь калорий. Скажете, что это здоровый образ жизни, я отвечу — да, и добавлю, что самому человеку должно быть все равно, как это называется.

Далее, антивозрастная медицина подразумевает прямое влияние именно на возраст, а так как на него пока влиять невозможно, то этот термин без существенного наполнения явно вводит в заблуждение. Поэтому такой специальности, как врач антивозрастной медицины, даже несмотря на большой объем выдаваемой в Интернете информации, пока, если серьезно разобраться, не существует. И даже если к этому добавить слова «интегративная» и «персонифицированная медицина», от этого ваш возраст не изменится.

И вот здесь, между здоровым образом жизни, который везде вокруг нас в нашей жизни, и антивозрастной медициной ближайшего будущего, которой пока по сути и нет, расположилась бескрайняя во времени и пространстве тема геропротекции. Итак, геропротектором можно назвать любое вещество или же воздействие на организм с целью замедлить или отсрочить его старение и которое, это очень важно, показало уже результат в прошлом. Это, как и в теме с вакцинами: пока не будет показан результат и не дана оценка эффективности и безопасности, вакцины по сути и нет. Или есть, но тогда даются особые полномочия от власть предержащих пустить ее в оборот. Но присоединение слова «потенциальный» позволяет относить сюда любое, да, да, абсолютно любое вещество или воздействие, которое пока невозможно оценить или измерить. Вот так — нет измерения, нет и заявленной геропротекции.

Александр Чикунов, бизнесмен, увлеченный поиском геропротекторов как веществ, которые могут замедлить старение, 5 сентября 2021 г. сказал в своем интервью об эксперименте, который он организовал:«Эксперимент длился четыре года. Мы его организовали в США в крупнейшем виварии. Мне было важно, чтобы к формальным результатам эксперимента не было претензий. Если бы мы его провели в Пущино и получили какой-то удивительный результат, нам бы просто никто не поверил. Сказали: мыши не те, виварий не тот и т.д. Поэтому все сделано в лаборатории Института рака в Калифорнии. Мы проверили 1033 фармакологических препарата. Среди них ацетилсалициловая кислота (Аспирин^♠), парацетамол, магния цитрат, инулины, много других веществ. В итоге мы получили 1033 кривых, которые сравнивали с контролем. Стало видно: примерно 900 веществ никак на кривую не повлияли. Примерно 50 веществ заметно, процентов на 10–20, сдвинули кривую влево. И примерно около 100 веществ характерно сдвинули кривую вправо, при этом лучшие из них, которые дали статистически достоверный результат, сдвинули кривую почти на 20%. Таких веществ из 1033 оказалось всего 5. В этом смысле мы нашли иголку в стоге сена». В итоге можно создать список геропротекторов с доказанными эффектами в разной степени и мощности исследованиях на животных, чаще, как и тут, это будут грызуны, но, однако, пока нет ни одного такого воздействия с доказанной эффективностью для человека. А тем более удовлетворяющих современным требованиям доказательной медицины. И именно это довольно сложно выудить из того информационного поля, на которое мы зашли. Уж больно не любят об этом говорить авторы монографий и статей о геропротекции, которые сегодня есть в научной литературе не только в России, но и в мире. Из таких текстов читателям и слушателям становится очевидно, что и для всего человечества все ясно и понятно с замедлением старения.

Например: «Ресвератрол улучшает здоровье и выживаемость мышей на высококалорийной диете», «Ограничение калорий способствует выживанию клеток млекопитающих за счет индукции деацетилазы SIRT1», «Влияние ограничения калорийности на здоровье и выживаемость макак-резусов по данным исследования NIA», «Метформин улучшает продолжительность здоровья и продолжительность жизни мышей». Не удивляйтесь, это все названия научных англоязычных статей, причем все они были первыми, попавшимися мне под руку.

При всей привлекательности рисуемых в воображении попыток перенести данные результатов с млекопитающих, даже якобы нестареющих, но которые живут много меньше человека, на вид человека разумного, это невозможно, так как их физиологические и патофизиологические механизмы настроены эволюцией на более короткое существование. А зачем нам жить еще меньше, чем мы можем, и без помощи таких модельных работ?Да, когда мы обсуждаем тему геропротекции, наш мозг принимает, что эта тема именно о продлении жизни человека, и хотя бы кому-то уже продлили жизнь. Хоть ненамного дней. Но вот, как ни странно, это не так. И по каждому вопросу о геропротекции нужно давать много пояснений или комментариев.

Это интересное явление, когда некие представления, искажения, несущиеся потоком от таких фантазеров, принимаются информационным полем как некая очень вероятная реальность. На это стоит обратить внимание всем, кого интересует тема старения и долголетия человека. При этом, что интересно, это очень любопытный момент — то, что у вас остается в голове, а это мнение в результате таких лекций полностью расходится с тем, что человек говорил. И это само по себе интересно, так как всегда есть различия в том, что вы слышите, то, что вы услышали, и то, что вы поняли. Именно этим и пользуются лихие лекторы. Для закрепления ошибок часто используют и метод, когда на слайде показывают одно, а говорят несколько другое.

Популяризация любого геропротекторного воздействия для людей только на основе данных, полученных на животных моделях, от дрожжей до мышей и крыс, вводит в некоторое заблуждение возможных пользователей такими средствами. Но одновременно эта путаница в головах придает некий смысл действиям потребителей в их собственных глазах.

Возможно, это не плохо, что в результате и скажут авторы этих провокативных текстов, когда им указывают на это. А вот рекомендации, хотя и скрытые, по приему лекарственных средств очень сомнительны. Если не сказать, незаконны. Все использованные модели — всегда короткоживущие животные. Вы же не хотите жить 33–34 года, как голый землекоп в искусственных условиях лаборатории?

Использование же любых геропротекторных средств и методов только после получения данных на животных — лишь попытки механистического подхода: раз помогло крысам, крыса — млекопитающее, то значит, поможет человеку. Но этот подход назвать наукой можно с трудом. Скорее, это даже не наука, а простая ее имитация.

Литература

О геропротекции у человека

Как ни странно, при том что многие говорят о геропротекции или замедлении своего старения, тем не менее это не более чем сотрясение воздуха. Одновременно уже ясно, что жить заметно дольше и быть именно здоровым и активным без помощи биогеронтологов невозможно, так как нужна именно та самая геропротекция как вмешательство в механизмы старения человека, о которой я только что сказал, что она не более чем популистские лозунги. Именно поэтому эта глава очень и очень спорная.

Именно эта тема вызывает огромное количество споров между самими геронтологами, а количество критических рецензий [1] и высказываний здесь просто зашкаливает. И причина тому только одна — невозможность измерить результат этой геропротекции.

Итак, к возможным или потенциальным геропротекторам подходят оба следующих утверждения: первое, мы не знаем, работает ли то или иное вещество или метод у человека, так как нет подтверждения, что воздействие увеличивает продолжительность жизни именно Homo sapiens, и второе, не доказано, что не работает, так как и этому тоже нет никакого подтверждения.

Оба этих утверждения не позволяют однозначно говорить о геропротекторности того или иного воздействия. Часть косвенных доказательств, которые затем используют в лекциях разного качества, получена в клинических работах, когда изучали влияние того или иного лекарственного средства на течение того или иного серьезного заболевания и выяснили, что пациенты жили дольше, чем другие люди. Но особенность таких работ в том, что тут идет подмена смыслов, например, вместо термина «выживаемость больных» наш мозг хочет видеть «продление жизни здоровых».

Часто говорят, что геропротектором можно признать только то воздействие, при котором происходит повышение именно максимальной продолжительности жизни. Но тут встает оправданный вопрос, что же такое максимальная продолжительность жизни у вида «человек разумный». Например, можно ли признать за максимальную продолжительность жизни человека крайне сомнительный рекорд планеты по показателю длины жизни, который более двух десятков лет не изменяется? Конечно, нет. Особенно на фоне того, что количество людей старше 100 и даже свыше 110 лет с момента установления рекорда выросло в десятки раз. Также в выросло количество ложных рекордсменов по продолжительности жизни, живших дольше 115 лет, у которых в итоге выявлено завышение их возраста. Именно эта очень ограниченная группа людей имеет максимальный груз фактов, указывающих, что это недостоверные рекорды, основанные на внесении искажения в документы. Есть даже специальные базы не верифицированных и уже точно ложных чемпионов, куда помещают данные о таких людях.

Вот перечень всевозможных геропротекторных воздействий и средств, которые хоть как-то обсуждались за последние сто лет (это просто список, и он не отражает никакого мнения о них от автора книги):

Стоит обратить внимание, что воздействия начала прошлого века от доктора Пеля и сыновей или Поля Ниханса из 1930-х ничуть не хуже геропротекции начала ХХI в. от какого-то стартапа, так как тема из-за отсутствия измерения воздействий стоит на том же месте. Даже в наши дни биоинформатики и молекулярной генетики заявления о чудесных средствах и методах для замедления старения продолжают множиться без какой-либо серьезной доказательной базы.

Тем не менее данный список фактически заменяет объемные монографии, которые также ничего не дали, не могут дать и вряд ли хоть что-то дадут человеку, который хочет жить дольше. И наоборот, большинство людей, потратив много часов на такие объемные книги, потом задаются вопросом, а зачем они это вообще читали.

Основная проблема геропротекции состоит в том, что пока нет возможности ее измерить. Если человек этого не понимает, то он пишет толстые монографии, от которых остается только осадок ненужной информации. Да и она потом забывается, как пустое.

Важно сказать и то, что у большей части из указанных средств и методов геропротекторного воздействия [2–6] сложно выделить какой-то один эффект, поэтому даже разделение их по группам носит явно условный характер. Например, механизм воздействия олигопептидов включает в себя не только влияние на клетки эндотелия сосудов, но и участвует в механизмах метаболической адаптации. С другой стороны, многие предполагаемые геропротекторы, например, препараты мелатонина, дипептид карнозин и растительного происхождения индол-3-карбинол, имеют антиоксидантные свойства. А аэробная двигательная активность имеет настолько много механизмов, что именно им стоит посвятить отдельную и явно полезную книгу для тех, кто интересуется своим долголетием.

Также важно то, что любой метод геропротекции или геропрофилактики часто не отделим от его автора или его сторонника. Если человек увлекается акупунктурой или медитацией, то он будет говорить об этом методе, как благотворно влияющем на долголетие.

Приблизительно раз в месяц слышу о том или ином веществе, которое продлевает жизнь людей. Мне даже поступают предложения описать то или иное вещество, чаще биологически активные добавки, с точки зрения геропротекции. Причем обязательно указать на высокий уровень доказательности использования того или иного вещества. Но нет не только прямых доказательств геропротекции у человека, как нет и точного понимания, когда начинать геропротекцию, а когда прерваться, какой силы и длительности должно быть воздействие. Одновременно, если вам почему-то кажется, что те или иные биологически активные добавки помогают вам или вашем мужу чувствовать себя лучше, выглядеть моложе, быть более работоспособным, принимайте на здоровье. Качество жизни зависит и от того, сколько вы на него тратите. Однако не отменяйте одновременно те лекарственные препараты, которые вы уже принимаете по назначению врача.

Торговля геропротекторами безопасна, так как до проверки эффекта и претензий от покупателя надо еще постараться дожить. Покупателям же любых заявленных производителем геропротекторов нужно иметь чувство меры.

Геропротектором для человека можно признать любое воздействие, которое отодвигает во времени наступление возрастзависимых состояний, как бы они ни назывались: симптомами, синдромами или болезнями. Геропротектором можно также можно условно обозначить любое из веществ или методов, как и их сочетаний, которые приводят к улучшению функций человека в старости, при этом не ухудшая функционирования других.

Но без измерений любого воздействия мы не сможем получить ответа. Непонятно будет, что повлияло, конкретное точечное воздействие или общий тренд, на повышение продолжительности жизни. Особенно если популяция начинает рост с низких значений.

Литература

Теория надежности биологических систем

Изучая старение, стоит внимательно задумываться над самыми очевидными и не вызывающими вопросов темами и доказательствами правоты. Например, участвуя в одной из дискуссий, эксперт в качестве доказательства своей позиции сказал так: «Это же очевидно, как то, что Cолнце всходит и заходит каждый день». Нет, никакое Cолнце никуда не заходит, наша Земля вертится по оси и по орбите вокруг светила, а то, что наш мозг воспринимает то, о чем сказал эксперт, это уже другой вопрос.

Вот один из комментариев на www.facebook.com/NovoselovValeryMichaylovich от А.Е. Беляева, доктора, внимательно читающего мою страницу: «Думаю, что старение есть часть программы онтогенеза, неотделимая от предшествующих этапов развития, поскольку смена поколений необходима для эволюции. Как-то в молодости я читал научно-фантастический рассказ о некоем ученом, создававшем предметы, которые служили долго и надежно, но в предписанный момент разрушались невосстановимо. Он и сам применил к себе этот принцип и умер в заранее ему известный момент в очень преклонном возрасте, но будучи сильным и здоровым. К сожалению, природа не придумала механизмов мгновенного и надежного прекращения жизни как общего правила. А взамен есть надежный, но медленный и неприятный процесс старения как прелюдии к гибели индивида».

Одновременно с глубокими и серьезными замечаниями и рассуждениями о старении, которые сегодня можно услышать, также слышно и другое, например, «мы поддержали свой организм, проведя некие интервенции против старения». Подобное «давайте бороться со старением» можно услышать и от биологов, не имеющих знаний в области медицины.

В геропротекции главное — именно то слово, которого здесь нет. И это слово — человек. Именно поэтому важно получать данные о геропротекции именно от врачей, изучающих человека с позиции медицинского знания, а не биологических позиций отдельной системы. И уж тем более не после изучения мух и дрожжей.

Можно было бы поддержать любое геропротекторное воздействие, если оно имело бы достаточно научное обоснование и хоть небольшую исследованную выборку людей, которые использовали его в течение достаточно долгого времени. Но пока таких воздействий или средств, которые бы удовлетворяли таким критериям, просто нет.

Одновременно, несмотря на отсутствие подтверждающих данных о пользе любого геропротектора для человека, сегодня я вижу большой интерес к данной теме у совершенно разных людей. У молодых, пожилых, с разным уровнем погружения в тему и разными знаниями. Должен тут упомянуть, что идея, что можно повлиять на процесс старения и тем самым отодвинуть не одно возраст-ассоциированное заболевание, а все сразу, также не нова. Она даже не имеет какого-то одного конкретного автора, просто фоново звучит десятилетиями не только от профессионалов, но и от самых обычных людей.

И тут я обычно вспоминаю философа современности сэра Карла Поппера, который говорил так: «Я большой приверженец здравого смысла, я верю в него. Но здравый смысл иногда вводит нас в серьезные заблуждения». Я отношу это к рациональному мышлению в узкопрофессиональных вопросах, когда даже высокообразованный человек, зайдя на территорию клинических знаний, теряет возможность правильной оценки.

Сегодня сложилась интересная картина — в науке о старении создано колоссальное количество гипотез. Пожалуй, это одна из тех тем в науке о человеке, где больше всего авторских гипотез. Их целый рой, который множится, а сами гипотезы уже сливаются. И именно сегодня, когда количество гипотез и плодов фантазий ученых уже больше трех, а то и четырех сотен, именно здесь в этой колее утерялась первородная задача, которую ставил перед собой человек, — жить дольше и быть здоровым.

Я не сторонник подробно останавливаться на любых гипотезах старения, да и зачем читателю тратить время жизни на пустые игры разума, но на данной истории, пожалуй, остановлюсь. Итак, на сегодня существует два подхода к причине смерти в старости (я их несколько утрирую и заострю углы для простоты понимания темы). Врачи говорят, что всегда есть причина смерти, тут речь о заболевании, которое привело к такому итогу. Если речь о старости — то об определенном пуле возрастзависимых заболеваний. Конечно, с учетом сложности клинической картины старости не всегда и патологоанатому удастся доказательным образом сформулировать эпикриз и заключение о причине смерти. Но как итог клинического направления мысли, тут всегда есть отдельная причина смерти старого человека.

Те же, кто занимается фундаментальной геронтологией, утверждают, что все равно, по какой причине человек заканчивает свою жизнь в старости, смертность просто раскладывается по причинам. Это говорит о следующем: если человек не умер от одного заболевания сегодня, то он умрет от другого уже почти завтра. Таким образом, биологи, физики и химики больше говорят не о конкретной причине смерти, а о неизбежности роста нежизнеспособности, а какое заболевание приведет к смерти, процессам, протекающим в наших организмах, все равно. Как говорил один из великих геронтологов советского времени В.В. Фролькис, старение только подводит человека к пропасти, куда сбрасывают его болезни.

Этот подход ближе всего к феномену старения с точки зрения теории надежности биологических систем. Идейным создателем этого научного направления стал В.К. Кольтовер, ныне профессор и главный научный сотрудник Института проблем химической физики Российской академии наук. Он еще в 1970-х годах разработал уникальную концепцию детерминированной надежности биосистем, согласно которой основной причиной старения служит генетически запрограммированный дефицит надежности функциональных элементов всех уровней организации [1]. При этом высокая системная надежность обеспечивается профилактическими мерами, а именно своевременным обновлением функциональных элементов. Это обновление происходит под контролем управляющих элементов высшего иерархического уровня организма, предположительно — особых клеток гипоталамуса. Однако надежность управляющих элементов тоже ограничена, генетически недостаточна. А это значит, что старение организма — это неизбежное следствие генетически запрограммированных ограничений (дефицита) системной надежности. Стохастическим механизмом реализации этой программы служит свободнорадикальный редокс-таймер, локализованный в специализированных клетках центральной нервной системы. Сегодня теория надежности определенно служит методологией для биогеронтологов, занятых изучением механизмов старения и поиском путей продления жизни.

Фактически снижение надежности систем организма с точки зрения физика — почти слепок с обязательного нарушения надежности работы сложной системы гомеостаза. Общим тут также является признак «онтогенетической облигатности» такого снижения и нарушения.

Иногда можно услышать, что геропротекция — это одно направление, а антивозрастная медицина — это совсем другое. Я должен сказать, что для потребителя таких товаров и услуг сие предлагаемое разночтение не носит существенного характера. А повысит ли это надежность работы стареющего организма или снизит риски возрастзависимых заболеваний, человеку все равно, главное, что он будет жить дольше.

«Валерий Михайлович, спасибо! Интересно, хорошо Вы пишете. Возражений, по существу — нет, разве что несколько замечаний. Вот, например, касательно совершенно разных механизмов, “от вирусной инфекции до попадания под трамвай на Патриарших”. Добавить бы здесь от моего земляка киевского, Булгакова Михаила Афанасьевича, что механизмы разные, но случайными не бывают… С Дильманом Владимиром Михайловичем посчастливилось встречаться несколько раз на геронтологических конференциях. Последний раз это было в начале 90-х в Институте старения, Балтимор, США. Мы были с ним там около недели по приглашению Дональда Инграма и его коллег. Участвовали в конференции, гуляли по городу, трепались о геронтологии и не только. Я и до того был адептом гипотезы "о первичности гипоталамической регуляции". Здесь можно было бы вспомнить и другого советского ученого, Фролькиса Владимира Вениаминовича, автора адаптационной теории старения (Фролькис В.В. Регулирование, приспособление и старение. Л.: Наука, Ленинград, 1970. 432 с. Фролькис В.В. Старение. Нейрогуморальные механизмы. Киев: Наук. думка, 1981. 320 с.). Между прочим, именно советскими учеными впервые в мире было показано, что антиоксиданты действуют не как прямые перехватчики радикалов, а через воздействие на гипоталамо-гипофизарную систему организма [Фролькис В.В., Горбань Е.Н., Кольтовер В.К. Влияние антиоксиданта бутилированного гидрокситолула (дибунола) на гормональную регуляцию у крыс разного возраста] [2]… Возможно, что-нибудь из этого Вы сочтете возможным включить в текст Вашей книги. С уважением, искренним, Ваш геронтолог В. Кольтовер».

Возможно, что геропротектором можно признать методы и средства, которые снижают показатели БВ? Да, можно признать, что если было бы можно измерить результаты воздействия, то его стоило бы относить к геропротекторам. Значит, геропротектором можно называть именно то воздействие на отдельный организм, которое можно измерить. Именно поэтому практики и технологии здорового образа жизни, результат которых можно замерять только на популяции, — это лишь оздоровление этой самой популяции. При этом тему вредных привычек и отказ от них мы просто опустим. Эти люди, которые интересуются геропротекцией, чаще ведут более здоровый образ жизни, чем те, кто им дает такие рекомендации…

Такое получил мнение: «Получается замкнутый круг, все геропротекторы так и останутся потенциальными. Никто не верит в геропротекцию, потому что невозможно посчитать результат в цифре. Деньги вкладывать в то, во что никто не верит, тоже не хотят. Даже надежда на позицию биохакеров, что они сами есть объекты исследования, очень слабая, ведь они все слишком разные, принимают только то, что считают нужным, в группу не станут объединяться. Да и часто меняют то, что сами же себе назначили». Нет, мы можем попробовать подойти с другого бока — мы можем найти какие-то фенотипические или клинико-патофизиологические признаки и попытаться задержать их развитие. Мы можем условно признать геропротектором любое воздействие, которое:

Обратите внимание, тут везде указано замедление или задержка, то есть временной процесс, а значит, его можно оценить. Второе, что важно, тут возможен перевод этой оценки в цифру. Это уже более или менее объективно и позволит нам уйти от восторженных геропротективных методик, которые ничего не дали человеку разумному.

Литература

На что стоит обратить внимание

Людям нужны простые и понятные ответы, поэтому слушать и слышать ученых-геронтологов, которые говорят долго и о чем-то непонятном, при этом много спорят между собой вроде бы о самых очевидных ответах, просто не хотят. В силу этого слушатели и зрители попадают именно на новичков в теме старения, которые только своей уверенной простотой заряжают слушателей положительными эмоциями.

И сегодня, когда в информационное поле заходит слишком много неподготовленных людей, не знающих не только основ фундаментальной геронтологии, когда лекции читают все, кто только хочет, от биохакера, только окончившего школу, до биолога, который не видел даже стареющего человека — явление не только частое, но и повсеместное. И эти люди много и охотно говорят, не вникая в тона и полутона темы, забывая, что тема сама посвящена старению именно человека.

Одновременно я вижу, что количество интересных писем от читателей моих книг, где я пишу, что не все просто, как кажется новичкам, только растет. Есть очень интересные наблюдения и очень здравые мысли. Это люди, для которых, с одной стороны, важна ценность долгой и здоровой жизни, а с другой стороны, они понимают, что в старости, особенно в 80–85 лет, сегодня не иметь проблем со здоровьем почти невозможно. Чаще пишут люди 50- и 60-летнего возраста именно про своих родителей, а не внуки про бабушек и дедушек, так как для внуков эти проблемы еще далеки. Да и чаще между проблемой и ними еще стоят их родители.

Сразу получил вопрос: «Правильно ли, доктор, что правильное питание, голодание и спорт не служат делу долголетия?» Нет, мое мнение — всему хороша мера, и если питание и движение могут продлить жизнь, значит, это тот лифт, который работает в обе стороны — как на удлинение, так и на укорочение. Изнуряющая физическая нагрузка без возможности восстановить силы, как и длительное истощающее голодание, также сокращают жизнь. В этом нет больших сомнений, тут доказательством является уже то, что продление таких воздействий приводило к быстрой смерти, как показывала история ХХ в.

Мы же про старение говорим? И тут, несмотря на то, что тема не очень медицинская, во всяком случае пока, стоит учесть один из самых важных принципов врачей — «не навреди». Да, безмерное увлечение здоровым образом жизни тоже может навредить.

Кроме того, ясно, что даже самое хорошее средство или любой метод, и речь не только о старении, в руках, желающих заработать, всегда превращается в инструмент обогащения и обмана. Игры со статистическими методами обработки, наукометрические ухищрения, которые последнее время становятся все более и более похожи на самые изощренные методы введения в заблуждение, в экспериментальной геронтологии человека не дадут результата.

Про наукометрические индексы, гонка за которыми сегодня все чаще и чаще подменяет саму науку, вообще отдельная история. Наукометрия и сама стала наукой, вернее, мастерством возможного. Если статья напечатана в солидном журнале, то она потом цитируется, и почти никто не смотрит в дизайн и глубь работы. А чаще и саму работу. Авторы же таких статей готовы платить любые деньги, чтобы напечатать даже пустую (или заведомо ложную) свою статью в ведущих журналах мира. Вы скажете, а в чем же здесь интерес? Именно эти статьи позволяют двигаться по карьерной лестнице и получать финансирование не только этим ученым, но и учреждениям, в которых они работают.

К примеру, недавно в одном научном журнале была напечатана статья, из которой следовало, что гипербарическая оксигенация помогает бороться со старением. Конечно, это введение в заблуждение. Авторы не могли не знать, что агентство Министерства здравоохранения и социальных служб США (FDA) подтверждает эффективность метода гипербарической оксигенации только при лечении кессонной болезни у водолазов и предупреждает об отсутствии доказательств и эффективности, и безопасности метода в случае множества заболеваний. Отсутствие безопасности указывает на опасность метода! И список противопоказаний тут очень большой — болезнь Альцгеймера, инфаркт миокарда и инсульт, паркинсонизм, далее список обширный. Уже то, что список включает возраст-ассоциированные болезни, должно было бы сказать, что в борьбе со старением этот метод точно не помощник.

Суть проблемы тут в том, что мы даем организму, который никогда ни в своей жизни, ни в эволюции нашего вида, ни вообще за время существования планеты не сталкивался не только с высоким давлением кислорода, а даже его избытком. Попадая в избыток токсичного и агрессивного к нашим тканям газа, каким и является кислород, кстати, окислитель ракетного топлива, все наши молекулярные структуры вздрагивают, а ДНК начинает крушиться в хлам, так как репарационные системы не заточены под такой объем давления О₂. И тут удивительно — регулятор США указывает на опасность метода при болезнях старости, а научный журнал «Aging» печатает статью, которая дает надежду людям на борьбу со старением [1].

Но и это не все — сразу, по всему миру коммерческие медицинские центры начали рекламировать свои услуги гипербарической оксигенации, ссылаясь именно на эту статью, а средства массовой информации разносят, что старение уже побеждено. И регуляторам надо снова давать пояснения и разъяснения.

Будьте осторожны. Регуляторы медицинских услуг большинства стран в последнее время все чаще сталкиваются с антивозрастными предложениями, которые бизнесмены пытаются представить населению именно как медицинские. А значит, им больше доверяют, именно поэтому на книжках таких авторов часто изображены белые халаты и стетоскопы, хотя написаны авторами без медицинского образования.

Вот еще пример, когда бизнесмены пытаются представить свой товар «ход в бессмертие» населению как уже ясную и безопасную медицинскую услугу. Американская компания «Ambrosia Medical» до февраля 2019 г. переливала плазму от молодых доноров людям более старших возрастов. Так как данная терапия не одобрена американским регулятором (FDA), они хитрили и оформляли ее как платную процедуру участия в клиническом испытании. Конечно, добровольного, и, конечно, заявление FDA остановило такую деятельность — с законом, если он работает, не шутят. Вот что сказал руководитель управления FDA Скотт Готтлиб (Commissioner of Food and Drugs — Food and Drug Administration Scott Gottlieb M.D.) 19 февраля 2019 г.: «Наши опасения относительно лечения с использованием плазмы от молодых доноров усиливаются тем фактом, что нет убедительных клинических данных о его эффективности, а также нет информации о подходящих дозировках для лечения состояний, для которых рекламируются эти продукты. Плазма не признана FDA и не одобрена для лечения таких состояний, как нормальное старение или потеря памяти, или других заболеваний, таких как болезнь Альцгеймера или Паркинсона. Более того, отчеты, которые мы видим, указывают на то, что дозировка этих инфузий может включать введение больших объемов плазмы, что может быть связано со значительными рисками, включая инфекционные, аллергические, респираторные и сердечно-сосудистые риски, среди прочих. Использование плазмы по показаниям, отличным от тех, которые признаны или одобрены FDA, должно выполняться квалифицированным исследователем или спонсором, у которого есть активное применение нового исследуемого лекарственного средства (IND) в FDA. Клинические исследования проводятся в соответствии с IND, чтобы помочь обеспечить безопасность участников испытаний. Когда клинические испытания не проводятся в соответствии с IND, это означает, что FDA не проверило экспериментальную терапию, чтобы убедиться, что она достаточно безопасна».

После выхода данного официального заявления Ambrosia прекратила свою «омолаживающую» деятельность, но позднее уже под другим названием эти же люди опять продолжили свой бизнес. И проблема тут не только в людях, которые вольно или невольно вводят в заблуждение других, а в том, что у человека есть извечная тяга жить дольше. Вот и готовы люди идти на любые самые непредсказуемые по последствиям предложения.

Сейчас желающие жить долго или даже вечно молодые и люди зрелого возраста выискивают новые статьи по теме продления жизни. Часто они же употребляют горстями биологически активные добавки и лекарства, считают себя первооткрывателями направления, которое часто обозначают рубящим эфир словом «биохакинг». Но еще в 1970-х годах эту тему в США начали Дарк Пирсон (1943 г.р.) и Сэнди Шоу (1943 г.р.), которые решили продлить жизнь на научных принципах. Для этого они читали научные статьи, принимали перспективные биологически активные добавки и даже лекарства.

В результате они создали свою программу продления жизни, которую представили в книге «Продление жизни. Практический научный подход». На заработанные от ее продажи деньги основали компанию «Life enhancement» по продаже добавок и стали выпускать журнал «Life Enhancement Magazin». И тут даже употребление слов «научный подход» вызывает у меня желание сказать, что эти люди без профильного образования просто морочили людям голову, обеспечивая свою жизнь событиями и финансами.

И вот первый удивительный факт: если посмотреть назад, сегодня прием препаратов от Дарка и Сэнди никто из ученых наших дней не связывает с продлением жизни. Второй факт, скорее не удивляющий меня, на сегодня эти люди выглядят, болеют и чувствуют себя так же, как и их одногодки. Многие их последователи уже ушли из жизни или же отошли от рекомендаций.

Вот из самого современного о Дэвиде Синклере, вероятно, самом известном геронтологе Гарварда и окрестностей (текст опубликован 4 сентября 2021 г.):

«Несмотря на свои 50 лет, Дэвид выглядит намного моложе. Учитывая, что он сосредоточен на борьбе со старением и, кажется, является примером этой работы, естественно спросить, в чем его секрет? Дэвид не дает рекомендаций по здоровью и не поддерживает бренды, но делится своими личными добавками.

Ежедневный режим приема добавок Дэвида.

Ресвератрол — 1 г в день — утром с йогуртом. NMN — 1 г в день — утром.

Метформин (лекарство, отпускаемое по рецепту) — 1 г в день — 0,5 г утром и 0,5 г на ночь, кроме дней, когда тренируетесь.

Статин — рецептурный препарат, снижающий уровень холестерина, который принимается с 20 лет в связи с семейным анамнезом сердечно-сосудистых заболеваний.

Ацетилсалициловая кислота (Аспирин^♠) — детский аспирин (81 мг) ежедневно.

Дополнительные добавки, которые он принимает.

Витамин D3.

Витамин K2.

Омега-3 рыбий жир.

Альфа-липоевая кислота.

Коэнзим Q10.

Кверцетин.

Фисетин (экспериментирует)» [3].

Интересно, что информацию про ресвератрол и сиртуины Дэвид продал фармацевтическому гиганту Glaxo, как писали, за скромные 700 млн долларов. И это тоже изменение парадигмы биохакинга — раньше в 1970–1980 гг. усилия были направлены на прямые продажи населению, а сегодня биохакинг (кто бы за ним ни стоял) идет в бигфарму и системообразующие гиганты.

Сегодня все чаще и чаще слышатся слова про биохакинг. Несмотря на то, что биохакинг — это зонтичный (как и старение) термин с бесконечной мнозначностью, тем не менее желание менять природу человека, не имея образования и знаний, — основная характеристика движения. Биохакинг — это движение, опирающееся на страх старения, ориентированное на молодых и здоровых скучающих людей с приличным доходом.

Вот как понимают тему мои читатели, что видно по письму одного из них:

«К известной фразе, что каждый человек знает, как управлять государством, как воспитывать детей, как судить футбольный матч и как лечить ковид, надо добавить и "как добиться бессмертия". Это значит, что движение стало хайповым трендом. Запахло большими деньгами от монетизации новой технологии уровня кибернетической, генетической, космической и ядерной революций, вместе взятых». И вот результат: наукообразие во всем, а грань между бизнесменами и учеными почти стерта. Печальное событие случилось в мае 2018 г. с главой компании «Asмendance Biomedical» биохакером Аароном Трейвиком. Он привлек внимание мира, когда прилюдно ввел себе препарат, не прошедший регистрацию, а его тело обнаружили в камере сенсорной депривации.

Уже зарегистрирован первый случай смерти, о чем сообщила FDA, причиной которой стала трансплантация микробиоты кишечника. Сегодня это очень модная тема, что миробиом управляет не только нашим мозгом, но и продолжительностью жизни. Среди донорских микробов оказался штамм резистентной кишечной палочки.

Да, риски есть, так как эти люди рискуют, и не только своим здоровьем, но и чужой жизнью, при этом часто нарушают законы. И вот пример. На сайте Домодедовской таможни 26 августа 2021 г. было опубликовано сообщение «о попытке незаконного ввоза» ЛСД и амфетамина. Наркотики были найдены в рюкзаке. Речь в этом сообщении шла о Сергее Фаге, которого отправили под стражу в рамках дела о «контрабанде наркотических средств в особо крупном размере». В 2017 г. Фаге написал статью о том, что занимается «биохакингом, для чего оптимизировал сон, питание и тренировки, прошел через тысячи тестов, принял десятки разных препаратов и сотни добавок […] и потратил на все это примерно двести тысяч долларов» [3].

Подобная самореклама от продавцов воздушных обещаний нарушает не только медицинскую этику, но и общечеловеческую мораль. Помните, перед вами в первую очередь бизнесмены, а сегодня ни в одном лекарственном препарате и биологически активных добавках, как бы им этого не хотелось, ведь рынок колоссальный, не написано «геропротектор».

Литература

Энтелехия Аристотеля

Пора заканчивать, книга подходит к концу. Интересно, что в самом начале этой книги я упомянул жизненную силу или «энтелехию» Аристотеля. С нее начали и ею же закончим.

Конечно, человек старается всему, что происходит вокруг него, дать свою терминологию. Даже процессам, которые он не может знать, он дает одно емкое название. Причем на разных языках. Ясно, что чаще они звучат очень угловато и требуют обсуждения. Иногда длительного. Причем по мере понимания обсуждаемого, а еще лучше получения профильного образования, вопрос не упрощается, кристаллизуя сущности, а наоборот, как правило, усложняет свои конфигурации.

Как пример, понятие здоровья имеет довольно сложно оформленные очертания устойчивого психофизиологического благополучия с очень размытыми границами. При этом мы все хорошо понимаем, чем отличается здоровье и нездоровье даже на интуитивном уровне. Нам не нужно даже образования, чтобы сказать, что вот эта футбольная команда старшеклассников практически здорова.

Однако понятие здоровья довольно сложное, с одной стороны, оно является ключевым аспектом адаптационных возможностей организма в повседневнобытовом смысле, с другой стороны, относится и к общему функциональному состоянию, работоспособности. Но оно же относится и к смыслу, в котором показатели здоровья относятся к эволюционному успеху вида.

Понимание того, как эволюция влияет на здоровье, так же важно для нашего понимания хронических дегенеративных состояний периода инволюции человека, как и для понимания болезней, возникающих из-за различных патогенных факторов, как наших, так и «соседних» видов, с которыми вместе эволюционирует наш вид. Это связано с тем, что отбор подвержен ограничениям, которые часто предполагают компромиссы. В частности, сам процесс старения, по-видимому, берет свое начало в эволюционных компромиссах, включая рост, воспроизводство и долгосрочное поддержание жизнеспособности организма , необходимое именно для вида.

Определение же сущности процесса старения нам известно с глубокой древности. Оно звучит как «убыль жизненной силы с возрастом». Современное определение как «снижение общей жизнеспособности с возрастом» фактически и не отличается.Прочитал в газете «Financial review»: «Все это очень хорошо представляет старость как болезнь». И дальше сразу предсказуемо: «Оказывается, старение — это всего лишь тысячи и тысячи индивидуальных симптомов, возникающих одновременно». Сразу подумалось, и кто только сегодня на эту тему ни пишет, ведь все очень просто и достаточно лишь рационального подхода.

Давайте разбираться. Только на более серьезном уровне. Уже более ста лет идет дискуссия: старение — это болезнь или все-таки нет? И конца и края этому спору не видно. Приход новых поколений геронтологов не проясняет ситуацию, а только отягощает ее. И причина сего явления в том, что люди не хотят внимательно посмотреть на то, что говорили раньше. Возможно, уровень развития знания становится много выше, и современные люди полагают, что это уже именно их личная заслуга или свойство их интеллекта.

Очень легко сказать: посмотрите, старение приводит к нездоровью, а значит, это болезнь. И дальше должно пойти все очень просто. Но это не так, наоборот, это ничего не дает для понимания сути процессов. Давайте попробуем подойти к этой дискуссии не со стороны проблемы, а со стороны ученых. И рассмотрим их повнимательнее. С одной стороны — врачи, они все или почти все говорят, что старение — не болезнь, с другой стороны — биологи, которые частенько говорят: старение — болезнь. И причина последнего в основном в том, что ученые мыслят более свободно и как бы вне рамок. Их язык также свободен и от прагматизма клинической профессии. Но есть и промежуточный вариант — это физиологи. Среди них есть как люди с лечебным образованием, так и биологи.

И тут все становится еще сложнее. Например, известный советский геронтолог питерской школы В.М. Дильман, врач по образованию, но по сути «физиолог старения», говорил, что старение — это болезнь. И тут важно не то, что он сказал именно слово «болезнь», а то, что он под словом «болезнь» имел в виду именно механизмы. И как потом основательно пояснил свою позицию, создав целую теорию, В.М. Дильман полагал, что «невозможно провести разграничительную линию между старением и нормальными болезнями, сцепленными со старением, так как программа развития непосредственно без стабилизации трансформируется в механизм старения, ведущий в конечном итоге к прекращению существования индивида».

Люди, которые достигли возраста, когда уже надо посетить врача-гериатра, не только пожившие, но и уставшие. Но это не та усталость, которая есть у молодых людей, она не уходит, а только нарастает. Им не только нужно больше времени на выполнение той работы, которую сделает молодой человек, даже если он будет и уставшим. Часто даже при осмотре врачом они просят время, чтобы отдохнуть.

Конечно, грани между патологическими и физиологическими механизмами в процессе старения организма, и особенно в старости, почти не имеют границ, но они все-таки есть. И они содержатся в самом понятии «патология», так как «pathos» в переводе с греческого обозначает именно страдание, состояние, которое так характерно для болезни. И принципиальное отсутствие этого компонента в процессе закономерно наступающих процессов старения, начинающихся, по мнению большинства геронтологов, фактически с рождения или даже пубертата, не позволяет признать естественное старение болезнью в целостном понимании этого слова. Это означало бы признать все этапы онтогенеза болезнью.

Нам также неизвестен момент запуска механизмов старения, если речь о болезни, ведь должны быть ее механизмы, которые, возможно, дебютируют еще в самом эмбриогенезе, или в момент рождения, или сразу после полового созревания. Фактически такое предложение приводит к выводу, что жизнь есть старение, значит, старение есть жизнь. Что тоже не плохо, так как ближе к сути в определении термина.

Наоборот, в отличие от старения, для понятия болезни заложен временной смысл начала процесса даже на уровне бытового восприятия термина. Также понятие болезни подразумевает ее причинность, обозначаемую в клинической практике как этиологическое начало. У болезни есть различные варианты исхода вплоть до полного излечения или «хронизации» процесса, когда завтра, через неделю, через месяц ваше состояние в части вашего заболевания не будет заметно отличаться от вчерашнего.

И тут вопрос не только в том, что мы не знаем, что такое старение, а в том, что подразумевается под словом «болезни», так как физиолог будет больше говорить о механизмах, и сказать, что механизм равен механизму, не несет большой беды. Наоборот, если в доказательство данной позиции, за которой растворяется и понятие болезни, и понятие старение, и выплывает «Его Величество онтогенез», то можно исходить из того, что онтогенез, старение и возрастные болезни слеплены из единого куска временной организации биологической глины. А это и есть наша жизнь.

По сути же происходящего — наша жизнь протекает как в состоянии здоровья, так и множественных болезней. Но жизнь протекает в оформлении процессов старения, это тот фон, который есть всегда, тогда как болезнь бывает не у всех людей, то есть существует вероятность, что ее не будет.

Анализ показывает, что чем выше продолжительность жизни вида, тем больше требуется виду специфических физиологических реакций для приспособления организма к изменениям в окружающей среде. И чем дольше продолжительность жизни вида, тем дольше он живет в состоянии не только физиологических реакций, но и возрастзависимого патофизиологического ответа организма, по сути, болезней.

Это наиболее заметно при создании самых идеальных условий для животного, без хищников, без инфекций, под контролем самых опытных ветеринаров или врачей. Как пример, животные, только начиная стареть в природных условиях, быстро гибнут, человек же, старея в условиях современного мира, как правило, еще долго живет в состоянии довольно специфических недугов старости. Но он будет жить эти годы в специфическом состоянии возрастзависимых болезней, то есть специфических реакций организма.

Очень важно не играть в смыслы слов, меняя их местами, называя старение болезнью, пытаясь изменить облик планеты пустым занятием, а изучать механизмы формирования продолжительности жизни и старения.

Литература

Будущее темы биологического возраста

К сожалению или к счастью, мозг человека выискивает на информационном поле только то, что может увидеть. А то, что он не может увидеть, он даже и не ищет — плохое в хорошем, хорошее в плохом. И этот провал особенно заметен в наше информационно-вирусное время. К чему я это? Большинство людей считает, что в теме старения очень и очень много денег. Когда же меня часто спрашивают, а сколько денег в теме геронтологии в России, я отвечаю: практически их нет. И это даже несмотря на то, что в газетах пишут о каких-то глобальных проектах.

Причин тому, что в исследованиях старения нет финансовых средств, много, но основная в том, что бизнес, да и государство тоже, не верят на слово. Уж слишком много было обещаний прорыва. И речь не только о нашем времени, но и о прошлом веке, и даже временах Чингиз-хана.

Да, слишком много статей, передач, пустого информационного шума, но серьезных исследований старения практически нет. А те, которые все-таки есть, выглядят очень странно, особенно в авторской колее искажений, нежелании никого слушать, если говорят: а давайте посмотрим с другой стороны.

Кроме того, это только слова о прорыве, чудо-лекарствах, возможности жить дольше уже завтра, поэтому верить можно только цифрам, а если результаты геропротекции посчитать нельзя, то какие могут быть серьезные вливания?

Вы думаете, в том, о чем я говорю, что старение и его ход можно измерить, есть только пустая игра слов, и это никому не интересно? А вот и нет, к моменту окончания написания этой книги я получил такое сообщение: «Мне нравится концепция измерения скорости старения. Уверен, что спрос на такой инструмент придет не из медицины, а из финансового сектора. Продукты, включающие ожидаемую продолжительность жизни, есть в страховании и пенсионной индустрии, а корректная оценка этих рисков влияет на рентабельность и капитализацию бизнеса. Появление финансовых продуктов, стимулирующих к здоровому поведению, косвенно повлияет на многие сферы».

Использование оценки БВ позволит уже в ближайшем будущем актуариям включать в финансовый продукт поощрительные бонусы не только за контролируемый здоровый образ жизни, но и за низкую вероятность смерти. Как пример, если человек застраховал жизнь и в течение периода страхования его БВ значительно ниже хронологического, то страховая компания может сделать скидку на премию. Это как с безаварийным вождением, когда опытный автомобилист получает большие скидки.

Вот другой пример, сообщение на личную почту: «Доктор, а не могли бы вы дать какие-нибудь тесты, чтобы я измерила свой биовозраст. Мне кажется, что у меня есть успехи, так как помню своих родителей в этом же возрасте 60 лет, и они были уже больными людьми».

И подобных сообщений, писем-вопросов довольно много. А пару лет назад меня даже спросили из Америки, нет ли у меня методик расчета реальной жизнеспособности для людей в возрасте: «Я занимаюсь страхованием жизни, моя специализация "life settlements", то есть вторичный рынок страховых полисов. Это преимущественно полисы для людей в возрасте, проданные владельцами инвестиционным компаниям. Важнейший элемент этого бизнеса — определение ожидаемой продолжительности жизни застрахованного лица. На сегодняшний момент компании определяют ее примитивно, и повышение точности прогнозов обещает значительную прибыль. В основном меня интересует, а нет ли у вас конкретных маркеров, которые бы точнее указывали на процессы, которые определяют продолжительность жизни и вероятность смерти этих людей».

Другими словами, так как людей старше 85 лет становится все больше и больше, и они явно «не хотят» покидать эту жизнь, то страховому бизнесу было бы интересно посмотреть на свою прибыльность и учесть свои финансовые риски в рамках новых условий через цифры. И эта сторона темы — уже деньги.

Можно предположить, что требуемый нам показатель БВ не обязательно должен быть в виде цифр возраста, он может выглядеть совсем по-другому. Возможно, что это будет поправочный коэффициент в персональном страховом продукте. Ведь обратная сторона этого вопроса всегда одна — оценка жизнеспособности конкретного человека, носящая перспективный характер. И это может быть уже в самом ближайшем будущем.

По мнению известного американского демографа Джеймса Вопеля, основателя Института демографических исследований Макса Планка, пенсионные фонды не должны считаться богатыми вследствие замедления роста продолжительности жизни людей. Интересно, что именно Джеймс — один из лукавых сторонников явно «рукодельного» рекорда Жанны Луизы Кальман [1]. Выступая на ежегодной конференции по вопросам долголетия Cass Business School в Амстердаме, Вопель отверг предположение о том, что существует предел человеческого долголетия. Да, и это так, цифра неизвестна в основном в силу неизвестности этих людей в истории планеты, поэтому мы не можем исключать, что были такие люди. Но тут главное — иметь границы в таких буйных фантазиях. Действительность же показывает обратное — люди, наши с вами современники, именно те, кто окружает нас, имеют совершенно понятную всем длительность жизни.

Но вот что более интересно. Этот же демограф утверждает, что люди могут дольше работать, чтобы пенсии оставались доступными, «поскольку они дольше остаются здоровыми». Вопель, которому уже 76 лет, указывая на себя, говорит, что благодаря своему кардиостимулятору и правильным лекарствам он может очень хорошо выполнять свою работу (обратите внимание, что он работает сидя за столом, а не физически на строительстве опалубки домов или водителем автобуса). В то время как многие эксперты предсказывают рост случаев деменции, этот демограф преуменьшил значение опасений, «как в моих расчетах, которые также были подтверждены другими исследованиями в других местах, у будущих поколений болезнь разовьется позже» [2]. Как результат, Вопель поддержал решение Нидерландов повысить пенсионный возраст для государственной пенсии в соответствии с увеличением продолжительности жизни.

Продление жизни человека стоит безоговорочно поддержать. Не стоит бояться перенаселения планеты (во многих странах уже начался процесс депопуляции), а вот того, что люди станут большей частью старыми и чаще дряхлыми, стоит опасаться. Ожидание, что удлинение продолжительности жизни автоматически приведет именно к здоровому и красивому долголетию, пока ни на чем не основано.

Это тот самый случай, когда показывать на себя нельзя, так как тут сразу есть перенос собственных взглядов себе под ноги, заметьте, под свои ноги, тут даже нет никакого научного взгляда (очень характерно для специалистов по методам математического анализа старения) на всю популяцию старых людей, многие из которых не смогут работать только потому, что некий специалист по цифрам это сказал. Заметьте, многие авторы, рассказывающие о здоровье и долголетии, не обладают глубокими медицинскими знаниями в силу отсутствия соответствующего образования и профессионального опыта. И даже если ученый работает с цифрами продолжительности жизни, то это не позволяет ему быть экспертом в здоровье людей самых старших возрастных групп населения. Одновременно, что очень важно, высказывания таких экспертов от стола противоречат с мнением Всемирной организации здравоохранения (Всемирный доклад 2016 г. о старении и здоровье), которая говорит, что тут все сложнее и рост продолжительности жизни пока не сопровождается улучшением здоровья на последних этапах жизни.

Тут, как всегда, есть несколько сторон одного и того же вопроса — действительно, людей самых старших возрастных групп становится все больше и больше, но качества жизни у них не прибавляется, и, наоборот, скорее, это более долгая жизнь в дряхлости и функциональных ограничениях. Часто это выглядит как невозможность встать с постели и деменция. Половина из 95-летних людей имеют синдром деменции, а многие из остальной половины имеют когнитивное снижение. К 100 годам уже 75% людей имеют такой синдром, и эти люди уже потерялись не только в пространстве, но и во времени.

Ответы и советы любого демографа не помогут отдельному человеку жить дольше, тут надо изучать именно механизмы старения. И для этого как нельзя лучше подходит показатель БВ. Именно он также позволит сказать, повлияли ли мы на них. Также этот показатель может помочь определить, кто из людей может еще работать, как призывают научные дилеры пенсионных фондов и страховых компаний, а кому уже надо бы отдохнуть. Кроме того, на что нужно обратить особое внимание, что продолжение работы человеком в возрасте в ряде специальностей может быть опасно для окружающих. И это будет справедливо, ведь никому не понравится ехать с водителем, который плохо помнит, куда держат путь его пассажиры, или неожиданно потеряет сознание.

Выходом из сложившейся ситуации может быть введение в практику страхового бизнеса и пенсионного обеспечения метода измерения БВ (оценки интегрального показателя жизнеспособности). Измерение должно проводиться перед тем, как вы обращаетесь за покупкой «страхового продукта». Этот же метод можно использовать и пенсионным фондам планеты — не все люди могут работать долго, тут нужен индивидуальный подход не только в рамках правового поля, но и факторов возможности работать, как и остатка времени жизни.

В России, как я вижу ситуацию, сложилась такая картина: пенсионный возраст для граждан подняли с 55 до 60 лет у женщин и с 60 до 65 лет у мужчин, а новый вирус, с другой стороны, также внезапно снизил возраст дожития (плохой термин, но пусть будет так) с 73,5 года в 2019 г. до 71 года уже в 2020. И что очень похоже по картине 2021 г., процесс снижения показателя ОПЖ продолжается. И эти события: удар вируса и решение поднять пенсионный возраст в стране, где мужчины часто не доживают до пенсии, — не жалеют пожилого человека одинаково. Получается интересная картина — пенсионные отчисления в течение всей жизни человек делает больше не себе, не на свою старость, не своей вдове и своим детям, а Пенсионному фонду РФ, отдает в эту бездонную пропасть, где огромное количество денег проедается самим фондом на содержание чиновников и их операционной деятельности.

Но дольше работать до достижения пенсионного возраста, причем не пожеланию, а по необходимости выживать, не приведет к долголетию. Это мое устойчивое мнение!Можно ли оценить экономическую ценность увеличения продолжительности жизни? Да, недавно ученые, один из которых — известный геронтолог Дэвид Синклер, посчитали [3], что замедление старения, которое увеличивает продолжительность жизни на 1 год, стоит 38 трлн долларов США, а 10 лет — 367 трлн долларов США. Но речь идет о том, что именно снижение заболеваемости, улучшение здоровья пожилых людей принесет эти финансовые выгоды, а не само увеличение продолжительности жизни.